Девочка и цунами

3

Призрак в такси

Сквозь окна аэроэкспресса, направлявшегося из аэропорта к городу, лился яркий свет; тетя Казуко в стотысячный раз достала телефон, посмотрела на время и пропустила сквозь пальцы челку – на волосах молнией белела обесцвеченная прядь. Звук на новеньком айфоне женщина отключила, но телефон все равно вибрировал, будто свежевылупившаяся цикада. Юки улыбнулась, нежась в лучах солнца, и ткнула пальцем в сторону мобильного.

– Ничего страшного, тетя, можете ответить. А вдруг это суженый вам пишет?

– А ты, смотрю, не растеряла чувство юмора, – рассмеялась Казуко. – Это хорошо. Со слов сестрицы я уж было решила, что ты полна вселенской печали.

– Мама говорит, что я всегда была серьезной, с рождения.

– Ну а меня ты всегда веселила, – парировала тетя, глянула на экран и поморщилась.

– Что-то случилось?

– Ну, это точно не принц на белом коне, а какой-то идиот из агентства. Ох, не работал он еще с женщинами клана Хара, бедолага!

Она что-то быстро напечатала и ткнула кнопку отправки.

– Что вы ему ответили?

– А, не важно!

Казуко сует телефон в сумочку и окидывает племянницу взглядом: длинные волосы – ни каштановые, ни черные, – овальное лицо, круглые очки, мягкий свитшот, черные легинсы.

– Взрослеешь, Ю-тян.

– А мама так не считает.

– Ну, ты у нее каждый день перед глазами. А для меня это как монтаж в фильме: вижу тебя от силы раз в полгода, понимаешь? Ты правда выросла… Становишься женщиной! – Казуко картинно приложила руки к груди и приподняла брови. – Со-зре-ва-ешь!

– Тё-о-оть…

В общественных местах Казуко вечно вела себя ну слишком вызывающе. И говорила чересчур громко.

– Ты как? Хочешь зайти в тот магазинчик с мангой? Или познакомиться с моими крутыми приятелями? Они играют какой-то мудреный нойз. Один из них носит платья! Мы даже ходили с ним на свидание, но не срослось… А можем пройтись по магазинам, купить тебе что-нибудь симпатичное.

– Я всегда выгляжу тухло.

– Ты выглядишь восхитительно. Всегда. А может, поужинаем где-нибудь?

– А мы не можем поесть у вас?

Казуко нахмурилась:

– Ладно. Но давай как-нибудь развеемся! Хочешь, покажу, как краситься? Мальчишки шеи посворачивают!

– М-мне не интересно.

Тетя легонько шлепнула Юки по колену:

– Я знаю, что школа – отстой, но ты же не превращаешься в хикикомори?[11] Ну, которые запираются у себя в комнате, никогда не выходят…

– Если им так хорошо, то почему бы не оставить их в покое?

– Резонно, но мне кажется, это не для тебя. Тебе бы… нырнуть в жизнь с головой.

– Просто сейчас мне не нравится, когда вокруг шумно, много людей и всякое такое. Понимаете? Провоцирует панические атаки.

– Тогда Осома для тебя – самое то. Тихо, как на кладбище! Потому я оттуда и смылась.

– А мне она до сих пор нравится.

– Ну и славно. – В сумочке Казуко снова зажужжал телефон. – Ох, выйдем в вестибюль, и все этому парню выскажу. Есть у меня для него пара изобретательных выражений об анатомии человека, так что не хочу, чтобы ты слышала.

– Дозо[12], – кивнула Юки, разрешительно махнув рукой. – Развлекайтесь.

– Не волнуйся, развлекусь… Да-да, моси-моси, Танака-сан, послушайте, сейчас я кое-что скажу, и вам понадобится карандаш, чтобы записать… и хорошие познания в анатомии, строении человеческого тела. Простите, что так многословна, но…

Юки улыбнулась заговорщически подмигнувшей ей Казуко, а потом та вышла в тамбур между вагонами, и ее голос стих.

Девочка откинулась на спинку кресла, устраиваясь поудобнее в теплом прямоугольнике солнечного света, и попыталась забыть о совете тети. Вот в огромном окне скоростного «Скайлайнера» мелькают дома с голубыми черепичными крышами и побуревшие за зиму поля. Цапля, тяжело и медленно взмахивая крыльями, поднимается в небо. Большая современная статуя Будды – мелькнула и исчезла, – такая, с забавным выражением лица, скорее озорным, чем мудрым. Будто Будда знает какой-то секрет, про который тебе пока неизвестно (но, может, только пока).

Поезд подобрался к Ниппори и бетонным просторам Токио, но тети все не было видно. В вагон зашли три школьницы, смеющиеся и весело щебечущие, странно посмотрели на Юки – сердце тут же быстро застучало. Тут, как и в школе, после взрыва смеха хочется узнать, чем он вызван, но и не хочется тоже: вдруг его причина – ты?

Юки посмотрела на экран телефона, притворилась, что пишет кому-то сообщение, раздумывая, каково это – быть одной из них, частью толпы, а не одиноким наблюдателем. Да проще представить, как ощущал себя тот Будда за окном.

В холле кондо, где жила Казуко, Юки показалось, что на секунду под ее ногами по полу пробежала дрожь, взбираясь выше от ступней к лодыжке. В груди заворочалась паника. Анджела рассказывала Юки о дыхательных упражнениях, и теперь в тесном, покачивающемся лифте девочка выполняла их как могла, вполуха слушая, как тетя без умолку болтает, лавируя между темами, которые сестра ее, очевидно, просила не затрагивать: друзья, школа, тревожность.

И все равно в парочку Казуко вляпалась – в своей неповторимой манере.

– Ну, знаешь, с парнями спешить не надо. Но у тебя есть мальчик, который тебе нравится?

– Да нет…

– Меня не проведешь!

Юки дунула на челку, чтобы не лезла в глаза. Иногда в общении с тетей лучшей защитой было нападение.

– Конечно, я только этим и занимаюсь.

– Фу какая… Я же просто пытаюсь помочь, Ю-тян. Ладно, если захочешь о чем-нибудь поболтать, например об «этих днях» и всяком таком, только свистни!

– Все со мной хорошо, – твердо сказала Юки. – Скажите… А разве, когда мы заходили, это был не толчок? После такого можно ехать в лифте?

– Ха! У этого здания прекрасная сейсмостойкость, так что даже и не думай волноваться. Это все пустяки.

– Я не волнуюсь.

В прошлом месяце папа, протирая очки (он так делал каждый раз, когда пускался в долгие объяснения), рассказал о сейсмических процессах, которые происходят под земной поверхностью в Токио: три тектонические плиты нахлестываются друг на друга, а между ними застрял обломок четвертой – будто гигант чем-то подавился за обедом.

– Однажды он прокашляется и все выплюнет, – произнес тогда папа. – Не хотел бы я в тот момент оказаться в Токио. Даже если бы мне заплатили триллион иен. Знаешь, как называется третья глава Руководства по подготовке к стихийным бедствиям, выпущенного мэрией Токио? «Принятие смерти»! Ну, по крайней мере, они честные, этого у них не отнимешь!

– Спасибо, Стив, – сказала мама. – Очень помог.

Дожидаясь, пока привезут доставку, Юки смотрела на море небоскребов, разливавшееся до самого Синдзюку, на красные мигающие огоньки самолетов в облаках над головой, на сверкающую, пульсирующую подсветку внизу. Внезапно грудь ни с того ни с сего сковало сталью, и город перед глазами покачнулся.

Дыши. Дыши. Дыши.

Дышшшшшши.

– Юки-тян, как ты себя чувствуешь? Какая-то ты бледная.

– Ага, да, в порядке, – выдавила она. – А как дедуля?

– Как всегда!

– Я про то, что… В прошлый раз он постоянно был какой-то хмурый. Знаете, на него иногда находит.

– Только не с тобой, – рассмеялась Казуко. – Просто дочери быстро ему надоедают! Да иногда и весь мир… Ума не приложу, почему он вообще забросил работу; люди отдают баснословные суммы за старые выпуски «Гаро»[13] с его мангой. Бешеные деньги. А он просто варится в своем соку дни напролет, вязнет в прошлом, кручинится. И все такое. Ему бы избавиться от груза, но…

– Кручинится?

Юки не знала такого слова на японском, и Казуко забила его в телефон, чтобы перевести на английский.

– Слишком много навоображал. Это же у нас семейное, правда? Вот ты всегда…

Казуко резко отстранилась.

– Что-то не так?

– Любишь истории про призраков?

– Не особо. Не верю в такое.

Тетя комично прищурилась:

– То-о-о-о-о-очно?

– Ну, не знаю. Всегда есть какое-то рациональное объяснение.

– Хм! – Казуко плеснула себе вина в бокал. – Знаешь старое кладбище неподалеку? Аояма?

Юки кивнула, вспоминая о могилах под елями, гинкго и заполонивших небо во́ронах.

– Так вот, с тех пор как под ним проложили линию Тиёда, в народе ходят байки о пассажирах, которые возвращаются на метро поздно ночью. Они поднимают глаза – и видят на сиденьях напротив людей в старомодной, истрепанной одежде времен Эдо, представляешь? А потом эти люди просто исчезают! – Казуко, сверкая глазами, сделала глоток вина. – Как будто мертвецы не знают, что умерли, а потом по ошибке попадают в подземку. И им приходится снова искать свой «дом» – кладбище. Потому глубокой ночью они останавливают такси и просят подвезти к Аояме, а когда по прибытии машина останавливается, водитель поворачивается, чтобы взять плату, – вот только на заднем-то сиденье пусто!

Юки неловко поежилась.

– Но…

– А вот моя любимая, – продолжила тараторить тетя, размахивая свободной рукой. – Ее рассказал мне барабанщик одной из музыкальных групп, которую мы продвигаем. Я всегда доверяю ребятам на ударных, а он услышал эту байку от таксиста. Так что это точно правда! Как-то в прошлом марте вечером таксист оказался рядом с Аоямой и увидел, как девушка пытается укрыться от дождя, растянув над головой куртку. Без зонтика, промокшая до нитки. Ну, он подобрал бедняжку, а та – максимум подросток – назвала ему адрес какого-то полузаброшенного здания в нескольких километрах. Таксисту это подозрительным не показалось, а когда они подъехали, пассажирка говорит ему: «Можем подождать тут несколько минут?» «Ладно, – ответил ей водитель. – Но счетчик я выключать не буду». Девушка сказала, что согласна, и уставилась в окно второго этажа. Там появился силуэт мужчины. Незнакомец смотрел вниз, на машину, да не двигался. Они с девушкой просто глядели друг на друга, и глядели, и не шевелились.

Юки вздрогнула, а Казуко закивала, отчего молния на ее челке пустилась в пляс.

– Жуть, да?

– Я просто устала.

– Нет, ты погоди! Таксист говорит: «Ну, куда поедем дальше?» А она ему: «Отвезите меня домой», – и называет адрес в суперпрестижном месте в Сибуе. «Ладно», – соглашается водитель, и под ливнем они добираются до ее дома. Когда таксист припарковался, повернулся, чтобы взять с нее плату за проезд, – и угадай что?

– На сиденье никого не было.

– Точно. Но тут еще круче: там была просто лужица дождевой воды. Так вот, таксист выходит из машины – ему стало не по себе – и идет к двери дома. И хотя уже очень поздно, ему тут же открывает старушка и, не спрашивая, что случилось, протягивает ему точную сумму поездки, даже с учетом остановки у того, первого дома. ТОЧНУЮ.

По спине Юки пробежали мурашки.

– Да, но…

– А потом таксист удивленно смотрит на старушку, и она говорит: «Мою дочь сбила машина в дождливый день. Она переходила улицу, когда шла на свидание, и умерла там, на мостовой, мгновенно. Теперь, когда идет дождь, она ловит такси у Аоямы, пару минут ждет у дома своего возлюбленного, а потом едет сюда. Возвращается домой. Нам всем нужен дом, ведь правда?» Вау! – Казуко делает паузу, отпивает еще вина. – Вот это деталька, да? Точную сумму…

По спине Юки вверх-вниз бегают мурашки.

– Мне кажется, люди склонны преувеличивать и додумывать такие истории.

– Как по мне, это все вполне реальные случаи. Ты только погляди, как дешево продаются дома, в которых кто-то умер. Если какой-нибудь токийский толстосум готов избавиться от собственности по дешевке, значит что-то правдивое в этих байках есть, разве нет? Ну же! Что случилось с девчонкой, которую мы все знали? Ну, той, которая…

Юки мотает головой. Только не это!

– Как же я хочу, чтобы все перестали так говорить. Я всегда была веселой, или серьезной, или всегда верила в призраков. Или дедушка вечно вспоминает о том идиотском тотеме…

Казуко надула щеки:

– Прости, прости. Мы просто хотим, чтобы все снова стало как раньше.

– Все вечно об этом нудят.

Тетя улыбнулась и заговорила мягче:

– Ну, ты же не можешь нас за это винить… Представь, каково твоей маме. Ты знаешь, что она долго не могла забеременеть, что сильно переживала после смерти нашей мамы, а потом наконец у нее появилась ты…

Юки кивнула, ощущая, как ее обволакивает семейная легенда. «Ты – наше сокровище», – всегда говорила мама. А как-то раз, в приступе искренности, она добавила: «Другие, до тебя, до появления на свет не дожили».

– Почему вы с мамой такие разные?

– Ты о чем?

– Вы такая… Такая…

– Ку-ку? – рассмеялась Казуко.

– Наверное.

– Пока твоя бабушка еще была жива, твоя мама была оторвой. Как дикая кобыла на конном фестивале! Не знаю, может, она сердится на себя. Ее укротили. – Тетя подалась вперед. – Но ты только не рассказывай ей, что я так говорила!

Глаза Юки округлились:

– Мама? Как дикая кобыла?!

– Местные мальчишки дразнили нас за то, что мы – хафу, понимаешь? Ненастоящие японки, полукровки и все такое. Они всё наседали и наседали, пока однажды она не врезала одному из них прямо в рожу! Твоя мама занималась карате, поэтому он так и свалился, весь в крови. Эх, она была настоящим ниндзя!

– Мама ударила мальчика?!

– Нокаутировала! – рассмеялась Казуко. – Меня никогда не беспокоили их слова про хафу – мы с этими мальчишками просто целовались до умопомрачения. Ладно, иди поспи. Каждый день – шанс начать все с чистого листа, ага? Давай так и сделаем. В гороскопе написали, что сегодня убывающая луна в Близнецах. А это – самое время для спонтанных поступков и перемен!

– Папа говорит, что астрология – пустая трата времени.

– Что ж. К счастью, в мире есть место для самых разных людей. Все могут найти свой путь.

Несмотря на усталость после перелета, Юки пролежала без сна еще час: думала о маме и Казуко, росших в сельском Тохоку, ввязывавшихся в драки, целовавшихся с мальчиками… Мама совсем не похожа на себя в юности, а тетя, судя по всему, все та же. Как так вышло? Как понять, куда ведет тебя жизнь? А в один день, может, ты будешь перебегать дорогу и думать о том, что тебя ждет, и – БАМ! – всё. Смерть.

Юки выключила свет, завернулась в одеяло и попыталась убедить себя уснуть, но почему-то, стоило закрыть глаза, в воображении всплывала та несчастная девушка, промокшая под дождем, и лужа на сиденье такси, и силуэт парня в окне. Тоска разлилась по мыслям Юки потоками ливня, всё собой пропитав.

Поезд загремел по линии Яманотэ, а девочка слушала, как он приехал и отбыл, потом попыталась сосчитать вагоны, стучавшие по рельсам, и рассчитала так шесть, может, семь составов, катившихся сквозь беспокойный город, – пока дыхание не выровнялось и не успокоилось.

И тогда, на самой грани сна, она услышала далекий шум прибоя.

4

Кикбоксер

Десятого марта, когда забрезжил рассвет, на душе у Юки, еще стряхивавшей с себя полузабывшиеся сны, полегчало. Ей грезилось что-то о море, о дожде – о воде. И кажется, что-то о мальчике. Поцелуи? Но не с Джоэлом… «Приятный был сон», – подумала Юки, ощутив, как к щекам приливает жар.

Казуко провела племянницу сквозь утренние толпы, спешившие на линию Яманотэ, к станции Уэно и в безопасное нутро поезда, напоследок снабдив контейнером с бэнто и подарком для дедушки, а потом вывалила на нее гору совместных планов, которые предстояло осуществить после возвращения Юки в Токио.

Тетя смахнула молнию-челку со лба и крепко обняла девочку:

– Просто порадуйся компании этого старого негодника. Подыши за меня свежим морским воздухом! И уговори деда выкинуть хотя бы пару вещей! А еще помни, что ты Хара. Что бы остальные ни говорили. Род воителей, помнишь?

– Что-то я не чувствую себя воином…

– Это пока. Наверное, и гусеница не может вообразить себя бабочкой. Или может?..

Юки, прищурившись, посмотрела на крышу станции:

– Так я что, бабочка-самурай или что-то типа того?

– Шутница! Будь осторожна, Юки-тян. Увидимся на выходных.

Мимо Юки промчались бетонные полотна и пересекающиеся железнодорожные пути Токио, потихоньку уступив место каналам, лоскутным одеялам полей и далеким бледным горам. Вот поезд проехал станцию Мито, и в окне наконец показался вид, в детстве приводивший девочку в восторг: мелькнул Тихий океан, каждый раз оказывавшийся куда больше, чем ей помнилось, – серебристо-голубой проблеск между деревьями, который затем, как по волшебству, превращался в огромную водную гладь.

А потом, когда море появилось перед Юки, она умиротворенно посмотрела на белые барашки волн, ощущая, как вдох медленно сменился выдохом, а внутри что-то чуть расслабилось. Девочка устроилась на сиденье поудобнее. Никаких ожиданий, никакого давления, только время и пространство, простирающиеся перед ней, пока она скользит на север в ворчащем полупустом вагоне, – все хорошо. Юки открыла купленные на вокзале суши, выдавила на первое из них темный соевый соус из пластикового пакетика-рыбки и, смакуя легкое уксусно-пряное после-вкусие, повернулась снова полюбоваться ярким морем, сверкающим солнечными бликами – кира-кира![14] – до самого горизонта.

В Иваки, пока она вытирала пальцы влажной салфеткой из набора бэнто, в вагон зашли двое парнишек и плюхнулись на сиденья по диагонали, лицом к ней.

Мальчишкам было лет по шестнадцать, может, чуть больше; один – коренастый, подстриженный ежиком, с квадратным подбородком, а второй – долговязый, с облаком кудрей, обрамляющих овальное лицо. Волосы придавлены большими оранжевыми наушниками, ноги вытянуты, между грязными кроссовками зажата спортивная сумка. «Симпатичный, – подумала Юки, – но слишком выпендривается. Как те, в школе, которые все время громко говорят и только и ищут повода рассказать, какие они крутые. Совсем не как Джоэл, который всегда держится особняком».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Здесь и далее значение слов, набранных капителью, смотрите в словаре на с. 398.

2

Хан Нами – половинка волны (яп.). Мальчик-Волна полукровка, как и главная героиня. Он получеловек-полуволна.

3

«Астробой» (в Японии – название «Атом с железным вооружением») – японская манга, автор-мангака Осама Тэдзука. С 1952 по 1968 год публиковалась в журнале «Сёнэн». Годзилла – монстр-ящер из фильма Томоюки Танаки (1953). Лапута – огромный замок, парящий на острове в небе, из полнометражного аниме-фильма «Небесный замок Лапута» (1986), режиссер Хаяо Миядзаки.

4

Будь осторожна, береги себя (яп.).

5

До встречи (яп.).

6

Еще увидимся (яп).

7

Извините (яп.).

8

Тук-тук (о биении сердца) (яп.).

9

Да, все хорошо (яп.).

10

Все хорошо (вежливая форма) (яп.).

11

Хикикомори (яп.) – так в Японии называют, как правило, молодых людей и девушек, сознательно запирающихся дома или у себя в комнате, чтобы не контактировать с другими людьми. Иногда хикикомори не выходят из дома годами.

12

Хорошо (яп.).

13

«Гаро» – ежемесячный журнал манги, созданный японским предпринимателем Кацуити Нагаи в 1964 году. Там публиковалась альтернативная и авангардная манга. Последний выпуск вышел в 2002 году.

14

Звук, которым на японском обозначают яркое сияние.