Стужа

Глава 9. Андрей

Громкий стук механических клавиш клавиатуры громко разносился по всему маленькому помещению небольшой квартиры. Вытирая капающий на стол пот со лба и сильно нервничая, Андрей забил в написанную по его просьбе знакомым айтишником математическую программу формулы и необходимые данные. Вокруг по всему столу валялись разбросанные книги и учебники по физике, в том числе и ядерной.

Учёный что–то бормотал себе под нос и судорожно перелистывал страницы, взяв в зубы карандаш, чтобы сделать в нужном месте с его помощью закладку, а другую страницу заложить свободным пальцем. Шелест листов становился все громче. Андрей испуганно перебирал варианты, но не мог найти именно то, что было ему нужно. Формулы сменяли друг друга в бесконечном круговороте. Казалось, что если прямо сейчас физик оторвётся от книг, то будет видеть на яву в своём воображении графическое отражение производимых расчётов с мелькающими и исчезающими в воздухе белыми цифрами и буквами.

– Да где же оно? Только что видел! – раздраженно пробурчал он, ещё больше ускорившись в методах своего листания.

Однако проблема была вовсе не в быстроте, ведь нужная информация была на определённой странице, а в спешке, без детального их изучения, шанс пропустить необходимое был очень велик, чудовищно огромен. Над головой резко моргнула лампа, тут же засияв ещё ярче, чем прежде. Это могло означать только одно – переключение уровня на свободную подстанцию, пока та остывает от перегрева, а также происходит проверка состояния всех компонентов, чтобы избежать проблем с ними в будущем. Благо для компьютера стоял бесперебойный источник питания, благодаря которому работа двух часов не пошла на смарку, иначе пришлось бы вводить все числа и формулы по новой с чистого листа.

Наконец ему удалось отыскать искомую страницу, отчего он радостно выдохнул, жадно впившись в текст, заложив нужный фрагмент, согнув его в уголке.

– Период полураспада полония–214 составляет примерно одну секунду, а урана–238 – четыре с половиной миллиарда лет. Полное энерговыделение на один акт деления ядра составляет около 200 МэВ. При цепной реакции деления тяжёлых ядер урана (или плутония) образуются сотни различных радионуклидов с соответствующими периодами полураспада, Т(½). В ядерном взрыве с высоким выходом образуются радионуклиды цезия–137 и стронция–90. Они имеют относительно большие периоды полураспада около тридцати лет. Сто пятьдесят миллионов тонн радиоактивной пыли поднимаются в стратосферу и закрывают солнце, – продолжал бормотать Андрей. – Если мы предположим, что площадь земли над поверхностью бункера в несколько сотен раз больше, чем укрытия, а площадь поражения была не в центре, а смещена, то за двести пятьдесят лет существования убежища.... Нет, стоп, это же значит что!

Учёный тут же вскочил с места, двинувшись в сторону ванной. Он быстрым шагом добрался до вентиляционной решётки, после чего, встав на унитаз, снял с неё крепления, освободив доступ к шахте. После этого мужчина судорожно трясущейся рукой стал ковыряться внутри, пока не нащупал маленький свёрток. Это был кусок не больше двадцати сантиметров в длину и ширину, обёрнутый снаружи в обрывок ткани. Развернув обложку, Андрей обнаружил в руках старую потрёпанную жизнью и исцарапанную дискету, которой явно было не одно столетие.

Бросившись назад к компьютеру, он вставил ее в дисковод, после чего на экране появился файловый менеджер, на котором высветилось несколько десятков наименований. Недолго думая, физик стал открывать один за одним, пока в отражении глаз не засветились яркие алые разгорающиеся вспышки, которых с каждой секундой становилось все больше. Смотря за этим зрелищем, мужчина долго качал головой, после чего продолжил своё занятие с другими файлами.

– Нет, нет, нет! Они врали нам, врали все это чёртово время! – воскликнул Андрей, вскочив со своего места, борясь с приступами головокружения от нервов.

Поняв, что скрывать такое он просто не может, мужчина вновь сел за компьютер и открыл текстовый редактор, став остервенело набирать свои мысли и расчёты. От напряжения физик покраснел, а костяшки пальцев быстро начало ломить от слишком быстрого набора текста на клавиатуре, но тот продолжал работать несмотря ни на что. Учёный горел всем своим существом, понимая, какое открытие совершил, что он обязан поделиться с ним миром, а не держать в тайне.

Закончив, Андрей перечитал ещё раз своё уникальное и претенциозное произведение, после чего отправил его на печать, завернул полученное вместе с дискетой в конверт и побежал к знакомому журналисту на соседний уровень, надеясь, что он пустит благодаря своим связям это в ближайший вечерний эфир, который точно будет смотреть практически весь бункер.

Глава 10. Девятая

В остальном рабочий день садовода был похож, как две капли воды, на любой другой. Ничто больше не выдавало факта празднования сегодня юбилея основания бункера. После послания управляющего не было ни дополнительных поздравлений, ни пира, ни иных возможных награждений обычных трудящихся, которые могли каким–то образом замотивировать их на новые «подвиги» во имя общего блага. Однако это отнюдь не касалось жителей верхних уровней, которых сегодня вечером ждало большое застолье. Даже в этом, казалось бы, простом аспекте сегрегация делила одних с другими, богатых с бедными, привилегированных с обычными рабочими, которых они считали своим обслуживающим персоналом. Аппарат управления убежищем полностью провалил свою задачу, наплевав на самый простой и эффективный способ развлечь народ и погасить в них витающие настроения – «хлеба и зрелищ». Один шикарный праздник, и половина надолго забудет о своих невзгодах, погасив поднимающиеся волны негатива и протеста.

Девятая так же, как и всегда, обрабатывала лунки, высаживая туда черенки, обильно смачивая их витаминами и удобрениями, после чего аккуратно прикапывала землю, приминая ее руками. Все это повторялось десятки и даже сотни раз, пока ей окончательно не наскучило. Монотонная работа могла легко вывести из себя, а учитывая невозможность переключиться на что–то более интересное и занимательное, ещё больше раздражала.

Закончив рабочий день и оставив необходимое снаряжение в специально отведённом для этого ящике, Девятая расслабленно выдохнула и, услышав уже до боли знакомый гонг, двинулась в сторону столовой. Поскольку есть дома ни у кого не было возможности, приём пищи в вечернее время был единственным спасательным кругом. Подойдя вплотную к дверям, она встретила там ту же худую, как скелет, соседку по столу, с бегающим взглядом по округе, как будто ища что–то. Увидев девушку, та радостно улыбнулась, словно сбросила с плеч тяжёлый и многотомный груз ответственности.

– Твой муж просил передать, что не пойдёт на ужин и будет ждать тебя дома, – сообщила она ей.

– Да? Странно, а разве так можно? – удивленно спросила Девятая, вскинув вверх брови.

– Не знаю, вроде мужчинам можно, а вот нам, точно нельзя, – ответила ей знакомая, задумчиво почесав макушку.

– Это почему, – продолжала не униматься девушка, решив попробовать докопаться до истины.

– Не могу сказать, может физиологические особенности, может ещё что, никто не говорит и ничего не объясняет, – покачала головой коллега, после чего, не став дожидаться ещё одного каверзного вопроса, отправилась на ужин.

– Ладно, поняла тебя, спасибо! – крикнула ей вслед та, надеясь быть услышанной, после чего тоже двинулась на приём пищи.

Кормежка прошла как обычно: все эта же непонятная склизкая полупрозрачная бурда, от одного вида которой могло запросто стошнить в эту же тарелку, не говоря о вкусе, но иного выхода ни у кого не было, так что все ели то, что им дали. Через силу затолкав в себя еду, Девятая молча встала со своего места и, дожевывая на ходу, отправилась к выходу.

За это время свет в коридорах уже практически погасили, поэтому она ориентировалась по специально предусмотренным для этого аварийным огонькам, мрачно и пугающе подсвечивающим бетонный пол круглыми вырезами через каждые несколько метров, отбрасывая на окружающие их предметы широкие тени, как будто захватывающие их во мрак. Однако даже через узкие щелки опущенных штор пробивался яркий фиолетовый свет включённых на всю ночь фитоламп.

Преодолев через несколько минут рабочее место, Девятая оказалась на своём уровне, который был плотно забит снующими туда–сюда людьми. Все как раз закончили работать и старались разбежаться быстро, как тараканы, в стороны и по домам, заполнив полчищами саранчи весь этаж, не давая спокойного прохода и заставляя, толкаясь локтями, протискиваться меж них, постоянно извиняясь и прося дороги. Вся эта процессия назойливых «насекомых» двигалась в основном полукруглом, огибая вдоль заборчика бортики «стакана», стараясь быстро дойти до своей хижины, не пробираясь через запутанные коридоры трущоб. Безусловно, это был намного более тяжёлый, но быстрый и безопасный путь. Ведь, несмотря на постоянное и круглосуточное присутствие на улицах нарядов милиции, в глубине маленьких улиц таились воры и карманники, готовые украсть все что угодно, главное – незаметно, чтобы не быть пойманными и не отправиться на разведку «Стужи».

Все эти трущобы, хоть и были когда–то выстроены по определенному и четко выверенному плану, но быстро изменились в сторону самостроя и беспорядка. На месте стройной единой конструкции улочек и одних домов выросли те же самые строения вместе с приставленными к ними маленькими комнатами, крылечками, сенями и иными сооружениями. Как правило, они были все кривые, старые и разваливающийся, за одним единственным исключением – дома Девятой. Она и ее предки не позволили никому построить своё добро без спроса рядом, а то, что все равно появлялось беспощадно крушили, выставляя это на всеобще обозрение и не стесняясь. Так, попробовав судьбу пару раз, энтузиасты перестали проявлять свою поганую инициативу, а девушка хоть смогла вздохнуть спокойно.

Девятая шла уверенным шагом по мрачным и едва освещенным улочкам, а над головой постоянно моргали осветительные лампы. Она все больше ускорялась, думая и сгорая от нетерпения от того, что же ей приготовил муж такого интересного из сюрпризов. Недолго думая и оглянувшись на снующих туда–сюда прохожих, недовольно галдящих об отсутствии каких–либо празднеств на территории большинства предприятий, девушка прислонила свой пропуск к панели в углу двери, которая громко пикнула, после чего отъехала в сторону, предоставив возможность беспрепятственно войти внутрь.

Глава 11. Никита

Народу на этом уровне было ещё больше. Все они копошились в округе, стараясь, как можно быстрее успеть к лифтам. Начиналась давка. Милиционеры едва успевали распределять потоки и утрамбовывать пассажиров. Но Никиту и Степана это не должно было интересовать. Они быстрым и уверенным шагом двигались к своей цели, расположившейся аккурат за мостиком к центру «колодца» – заводу по отливке металлических механизмов. Будь то обыкновенные шестеренки и куда более сложные взаимосвязанные при помощи тросиков конструкции.

Прямо над главным входом висела огромная вывеска в виде куска толстого белого полотна, поверх которого гордо красовались символы, обозначающие завод и его деятельность. Даже издалека можно было определить, что это за предприятие, чтобы ненароком не зайти случайно на режимный объект. Правда на входе постоянно дежурила охрана, а дополнительный уровень безопасности никогда не бывает лишним.

Гордо выудив из кармана своё удостоверение, Никита продемонстрировал его дежурным, которые тут же расступились, приоткрыв дверь за своей спиной, дав мужчинам возможность пройти внутрь.

– Я же говорил, наша работа открывает любые двери, в прямом смысле этого слова, – радостно заявил инженер, посмеявшись над своим остроумием.

Вместе они быстрым шагом двигались по территории гигантского завода. Огромное, разбитое на сектора помещение с различными механизмами и устройствами. Всюду сновали рабочие в спецодежде, гремели аппараты, отбивая чёткий ритм, прижимая прессом детали. Раскалённый докрасна металл обдавал жаром со всех сторон. Становилось не просто горячо, а чудовищно и невозможно. У Никиты в голове ненароком пролетела мысль о том, как они справляются в таком палящем постоянном зное целый день. Однако ответ на данный вопрос лежал в несколько другой плоскости. Каждый рабочий был одет в специальную свето- и жароотражающую одежду, а также каски с охлаждением, только благодаря которым они могли выжить до конца смены.

Ещё раз посмотрев вокруг, инженер и подмастерье смахнули со лба падающие градом капли пота и начали тяжело дышать. Одежда очень быстро промокла насквозь. Пробредя так, постоянно замедляя шаг, борясь с жаждой и упадком сил, они добрались до ещё одного помещения, загерметизированного от остальных толстенной металлической дверью, рядом с которой их ожидал один из сотрудников: молодой мужчина в полном обмундировании с радостным и сияющим взглядом, выдыхающий от облегчения.

– Добрый день! – восторженно крикнул он, увидев усталые лица. – А мы вас очень ждали, пройдемте внутрь, там должно стать полегче, – заявил он, подходя к двери.

Провернув по кругу раскалённую толстую металлическую ручку, за которую возможно было схватиться только в толстых перчатках, рабочий отворил с чудовищным скрипом тяжелую створку, открыв тоненькую щелку, в которую едва мог протиснуться человек.

– Давайте, заходите быстрее, ее нельзя долго открытой держать, – сквозь зубы процедил он, понимая, что с каждой секундой простоя они сильно нарушают регламент, ведь изнутри повеяло холодом, а по листу металла потекли капли конденсата.

Молча кивнув, Никита и Степан быстро прошмыгнули внутрь, а сотрудник зашёл следом, тут же закрыв за собой дверь. Все тут же вздохнули с облегчением, ведь сверху подул поток приятного прохладного воздуха от кондиционера. Помещение по сравнению с заводом оказалось совсем крошечным, не больше пятидесяти квадратных метров, а сбоку все было испещрено толстенными трубами, которые гоняли воду для охлаждения механизмов и горячих закалённых деталей.

– Вот, прошу сюда, судя по датчикам везде упало давление, – заявил молодой человек, жестом показывая на аппараты.

Подойдя поближе, Никита и Степан увидели, что, действительно, показатели стремятся к нулю, а стрелка практически уперлась в крайнее значение, готовясь разбить стекло и двинуться дальше в отрицательную сторону. Отовсюду доносился сильный гул, который свидетельствовал о том, что механизмы при таком давлении воды работают на износ без должного уровня охлаждения и скоро готовы будут сказать «до свидания», а, скорее, «прощайте» людям, их эксплуатирующим.

– Давно у вас так? – удивленно спросил инженер, задумчиво почесав затылок.

– С самого утра. Становится только хуже. Температура воздуха и всех двигателей тоже растёт. Боюсь, как бы мы не опоздали, – разочарованно заявил рабочий, кивком головы указав на противоположную стену, где на датчиках градусы Цельсия уже были с каким–то невообразимым отрывом в «красной» зоне.

Услышав об этом, Никита вновь бросил внимательный взгляд на прибор. Ежесекундно стрелка перемещалась все ближе к критической отметке. В его голове роились сотни мыслей. Они, как черви, рыхлили почву разума, не давая тому успокоиться ни на минуту. Он прекрасно понимал, что каждый миг промедления, и может случиться катастрофа.

– Немедленно откройте шлюз экстренной подачи воды по моей команде! – крикнул инженер рабочему, кинувшись к вентилю на трубе.

Однако молодой человек не совсем понял ход его мыслей и продолжал, как истукан, стоять на месте, «врастая» ногами, подобно корням, в землю.

– Давай, чего встал, скорее! – поторапливал его Никита. – Иначе все тут взлетим на воздух от перегрева!

На этот раз такой метод убеждения сработал, и рабочий стремглав бросился к отходящей от противоположной стены трубе, ведущей к замурованному в бетоне резервуару с водой, схватившись за поворотную ручку.

– По моей команде, раз, два, три! – крикнул инженер, после чего стал перекрывать основной вентиль, окончательно сбросив давление до нуля.

В этот момент его напарник по несчастью открыл свой, пустив по трубе мощный поток воды, булькающей с такой громкостью, что было слышно даже на расстоянии нескольких метров. С надеждой посмотрев на датчики температуры, все с облегчением выдохнули, поняв, что стрелка с градусами постепенно, но уверенно опускается из «красной» в «зелёную» зону. Увидев это, Степан радостно улыбнулся, однако Никита похлопал его по плечу и проводил до перекрытых труб.

– Нельзя расслабляться, это лишь временная мера, рано или поздно резервный чан с водой опустошится, а запасной насос не сможет его накачивать, обеспечивая потребности в таком количестве, – заявил инженер, озадаченно глядя на приборы, которые показывали низкое давление.

– Значит нам нужно разобраться, что является причиной, – высказал свои мысли помощник, скрестив руки на груди.

– Именно так, причём, как можно скорее, – подытожил Никита, приступив к работе.

Глава 12. Савва

– Погоди, стоп, этого же просто не может быть! – воскликнул Савва, подойдя вплотную к клетке.

– Именно так, я сам не поверил сначала, но потом, когда нашёл на складе старую дискету и посмотрел ее содержимое, сразу все понял, – перешёл на шёпот Андрей, как будто боясь быть услышанным.

– Ты же прекрасно знаешь, что такие вещи из прошлого запрещены и все равно не смог унять своего интереса, – возразил ему управляющий, недовольно качая головой.

После этого он отошёл от решётки, став ходить по помещению кругами, хватаясь за голову и растирая лицо, словно пытаясь взбодриться. Савва никак не мог понять, является ли правдой озвученная ему физиком информация, но даже от одного факта получения подобных сведений становилось дурно. Все, что им рассказывали годами, все, что он видел собственными глазами, отправляя людей на разведку «Стужи», те данные, которые они получали с их костюмов, абсолютно все было ложью. У управляющего начала кружиться голова, подступали рвотные позывы, а запястья неунимаемо затряслись от нервов. Это был нестерпимый удар судьбы, причём отнюдь не простой, а неожиданный и прыткий, как от негодяя в темной подворотне, что ещё больше обескураживало, нежели это бы был профессиональный боксёр. Но сам факт нокаута оставался неизменным. Поняв, что он узнал недостаточно, управляющий вновь подошел к клетке.

– Погоди, ты получил эти данные, все рассчитал и записал это все в виде статьи, – продолжил Савва, стараясь не потерять такую важную сейчас нить повествования.

– Да, абсолютно все расчеты определили, что при текущем уровне радиации, которая убивает все живое за пределами бункера, само укрытие сплющило бы, как консервную банку, поскольку бетон бы полностью растрескался и начал крошиться, но, как мы видим, ничего такого и нет в помине, – согласился с ним Андрей, начиная терять самообладание от сделанного открытия.

Услышав об этом повторно, управляющий вновь побледнел. Это было даже видно, несмотря на отражающийся на его лице свет от снеговых шапок, застилающих все пространство «окна», расположившегося неподалёку.

– Так, хорошо, как ты сказал, понёс эти сведения знакомому журналисту, чтобы их запустили вчера в эфир. Что было дальше, – продолжал распутывать шаг за шагом клубок глава бункера, голос которого периодически срывался на хрип.

– Да, я даже не успел далеко отойти, – кивнул ученый, озадаченно смотря себе под ноги, где под толстым стеклом разверзлась бездна бесконечно глубоких уровней и полости посередине. – Дойдя до лифтов, меня лишь на подходе скрутила милиция. Причём, я никогда не видел их в таком количестве в одном месте сразу. Двое преградили мне проход, а остальные встали по бокам и прикрыли сзади, словно я особо опасный и разыскиваемый преступник, которого необходимо во что бы то ни стало задержать.

– И они предъявили тебе осуждение режима бункера и его устоев? – удивленно спросил Савва, вздёрнув вверх брови.

– Да, причём не просто за то, что узнал об этом, а за свершившийся факт публикации, – заявил Андрей, поморщившись.

– Но как они узнали, ты же даже не говорил никому об открытии кроме меня, ведь так? – ошарашено задал вопрос управляющий.

– Конечно нет, но вы же знаете, не первый день живете, они все знают и следят за нами, может быть, даже сейчас, – прошептал физик.

Эта фраза стала для Саввы ещё большим ударом. В глазах потемнело от накативших нервов, а дыхание сбилось. Это был первоклассный нокаут: быстрый и точный, причём, уже второй за сегодня. Безусловно, мужчина понимал, что тут что–то не так. Он получал периодически на рабочий компьютер сообщения от неизвестных источников с рекомендациями о том, что лучше делать и как, но не придавал этому особого значения, ведь они всегда сходились с тем, что думал сам. Но теперь эта пикантная подробность добавляла красок крупными мазками к общей картине словно в пейзаже, написанном художником–импрессионистом.

– Значит так, – перешёл на максимально возможный по тишине шёпот управляющий, – никто не должен знать об этом разговоре. Даже не произноси самому себе вслух. Тем более то, что ты мне сообщил о «Стуже». Я подумаю, что с тобой делать и как можно исправить сложившуюся ситуацию.

– Спасибо, – также еле различимо ответил Андрей, – но, боюсь, уже слишком поздно. И даже вы не сможете на это повлиять. «Они» этого просто не допустят.

– Это мы ещё посмотрим, – отрицательно и очень уверенно покачал головой Савва.

После этого он развернулся и очень быстрым шагом направился к двери, за которой его уже давным–давно ждал Евгений. Страшно было представить, о чем он сейчас думает, а главное – слышал ли, о чем состоялся разговор. Учёный же остался в гордом одиночестве, пожираемый горем и собственным бессилием. Его единственная надежда на спасение только что вышла наружу. Но справится ли он? Большой вопрос. Андрей в этом сильно сомневался.

Глава 13. Девятая

Как только открылась дверь дома, Девятая тут же почувствовала нестерпимый запах жженого и сильной вони, от которого ее тут же начало мутить. Она быстро прошла внутрь, после чего за спиной автоматически закрылась раздвижная дверь, заблокировавшись на замок. Квартира была совсем небольшой: около пятидесяти квадратных метров, крохотная спальня с двуспальной кроватью и тумбочками, на которых стояли будильники с поворотным часовым механизмом и миниатюрным молоточком, готовым в нужный момент начать бить со всей силы по «тарелочкам». Прихожая была ещё меньше: лишь входной коврик, стул, чтобы спокойно присесть и надеть на ноги ботинки и шкафчик, куда могло влезть две или максимум три пары обуви.

Грустно посмотрев на свои сапоги, девушка поморщилась от того состояния, в котором они были: старые, разваливающиеся, с отходящей подошвой. Решив, что нужно будет завтра написать заявление на имя начальника с просьбой о замене, она быстро скинула их, прошмыгнув в гостиную, где спиной к выходу за столом стоял ее муж. С каждым шагом вонь все больше усиливалась, пока Девятая не поняла ее источника. На большом блюде лежало два маленьких сморщенных и обуглившихся тельца, напоминающих худощавых крыс.