Прогулка с собакой

Десять часов вечера и я опять иду в гордом одиночестве. Ну, как в гордом… Со мной мой «пес Алый». Точнее не пес, а собака по кличке Найда. Началась наша ежевечерняя прогулка.

Вокруг никого. Все спят. Или только собираются. Или все разъехались по дачам и озерам, как-никак пятница, теплый летний вечер, а впереди два выходных и хорошая погода, по прогнозам синоптиков. А как говорят: «любой прогноз имеет долю вероятности. В метеорологии эта вероятность равна пятидесяти процентам». И только мы с Найдой дома, потому как приехал мой младший брат-третьекурсник на каникулы. И пока дома толпа его друзей, мы с Найдочкой решили развеяться и отдохнуть в тишине.

Я очень люблю гулять по этой пустынной улице ночью. Тут и днем-то людей мало ходит, а вечером только собачники, да такие же любители тишины. Яркие овальные фонари освещают дорогу, а над пешеходной дорожкой не дают шанса разгуляться страху круглые, в ретро стиле.

На улице настолько тихо, что даже не раздается гулкого эха шагов. Все звуки здесь попрятались в мягкую траву и крону деревьев. Иногда проезжают машины. Дорога второстепенная, объезд идеальный, чтобы миновать пробку на центральной улице, но то днём, а сейчас все наоборот стремятся ехать по центральным улицам. Широко, просторно, быстро.

Как назло, именно в это время, откуда-то с западной стороны, на город стремительно надвигается белый непрозрачный туман – смог. Происходит это довольно часто – где-то явно открывают шлюзы, и я не думаю, что это законно – травить город выхлопами какого-то цеха. И главное, смог такой плотный, что не видно дороги дальше десяти метров. А «чудный» запах продуктов горения угля не оставляет тебе шансов выбраться из него, если твои нос и рот не закрыты наглухо шарфом.

То же самое произошло и в этот раз.

Туман стремительно надвигался, а я только-только вышла на эту улицу, и двести метров по прямой теперь станут испытанием для моей дыхательной системы. Собаке-то, похоже, ничего, бежит себе и бежит.

Туман уже скрыл дорогу, когда из-за угла повернула очередная машина и быстро понеслась мне навстречу. Вслед за ней как по щелчку стали отключаться все фонари.

Щёлк, и выключились фонари над моей головой. Я отчетливо услышала этот щёлк и позади себя. И сразу стало как-то неуютно. Улица мгновенно стала тёмной, и не видно ни земли, ни неба, только смутные очертания деревьев и заборов. Туман, белый под светом фонарей, и теперь, лишенный своего привычного обрамления, стал серыми тенями клубится вокруг меня. Собака, черная, и без того в черном ошейнике и поводке, теперь тревожно порыкивала на все смутные темные очертания, так внезапно появившиеся перед её мордой.

Оглянувшись, я поняла, что не вижу дороги, ведущей на перпендикулярную улицу. В этот момент собака, взвизгнув от боли, крутанула меня вокруг своей оси, и я окончательно потеряла ориентир, куда мне идти. Успокоив, напоровшуюся на колючий куст, собаку, я стала думать.

Человек я не из пугливых. Пройтись одна по темной улице могу. Но только если эта улица освещена хотя бы одним фонарем, окном, луной. Хоть чем-нибудь.

Подтянув собаку поближе, я наощупь пошла вперед. Куда-нибудь да должна же я выйти. Вариантов заблудиться здесь мало, а вот вляпаться хоть отбавляй. Это же моя собака, приличная до мозга костей, погадит либо рядом, чтобы мне было удобно убрать за ней, либо в таких непроходимых кустах, что никто и никогда её добро оттуда не достанет. Попахнет и превратиться в удобрение для куста. Надо хоть на ощупь не сойти с асфальтированной дорожки на траву, скошенную совсем недавно и теперь торчавшую густым ершиком.

Под гулкие удары сердца и шорох собачьих когтей по асфальту я успела пройти метров пять, когда мои волосы шевельнулись, открывая шею, и у самого уха я услышала шепот.

Резко обернувшись, я увидела, как на секунду зажегся дальний фонарь. Под ним быстро проходила высокая темная фигура. Статный мужчина с распущенными длинными волосами ниже плеч. И шел он в нашу сторону…

Без того напуганная, этот силуэт напугал ещё больше, и уже не выдержав мы побежали путаясь в ногах и лапах. Где-то же должен быть поворот с этой улицы!

Мы бежали от какой-то неведомой угрозы, а нам навстречу неслись выплывавшие из серого тумана лица, постоянно менявшие свою форму, но неизменно сопровождаемые их шепотом.

Первой врезалась в забор Найда, и отчаянно заскулила, когда я припечатала её еще раз, навалившись всем телом.

–Девочка моя! Найдочка! Прости! Прости, пожалуйста! – я, как могла, успокаивала перепуганную собаку, отчаянно верещавшую от негодования и боли.

–Вам помочь? – над моей головой раздался бархатный мужской голос.

Я прижалась к Найде головой и закрыла глаза. Ведь если закроешь глаза – страх сразу исчезнет. Ведь так?

Шум машины и громкий звук клаксона заставили меня открыть глаза.

Мы с Найдой стояли, прижавшись к маленькому железному забору, отгораживавшему тротуар от дороги на повороте. Вокруг было светло. Над нами горели фонари. Так же ярко, как и на всей абсолютно пустой и чистой улице, без единого намека на туман.

–У вас всё в порядке? Эй?

Из открытого окна машины на нас смотрели двое немолодых мужчин.

–Дда… В порядке. Собака на что-то острое наступила. Успокаиваю, – я вымученно улыбнулась, чувствуя как покрываюсь холодным липким потом, а под моими руками собака дрожала всем телом, оцепенело поджав хвост.

–А, ну ладно! Мы уж подумали, случилось чего. Помощь не нужна?

–Нет, спасибо! Нам рядом. Осталось дойти чуть-чуть, и дома будем, – сказала я, улыбнувшись добросердечному водителю, и мир как будто погрузился в ад…

За секунду лица людей изменились на белые черепа с горящими глазами. Их руки, костяшки, свободно болтались в рукавах.

–Тогда, чао! – махнул скелет, и, оттопырив челюсть в улыбке, резко газанул с места, оставив после себя копоть и разорванный асфальт от полностью голого остова машины, на которой не было даже шин.

–Что за сюрреализм такой!…

Мы снова были с Найдой в темноте. Вот только разбавляли её не тени, а стучащие костями скелеты, деловито шагавшие мимо нас в разные стороны.

Собака тоскливо заскулила, глядя на трясущиеся перед ней кости мелкой собачонки, бегущей на поводке рядом с очередным скелетом.

–Я тоже хочу домой… Очень…

Но оказалось, я неправильно истолковала поведение своей собаки. Она резко дернулась и схватила семенящий мимо скелет в зубы и, тряся мордой, раскидала большую часть костей по дорожке.

Под вопли и потрясаемые от негодования костлявые кулаки мы побежали вперед, стараясь не наступать на косточки развалившихся скелетов, которых мы случайно снесли.

До дома оставалось метров сто… Пробегая мимо ржавого гаража с гордым названием «West Coast Customs», где молодые ребята переделывали старые жигули, Найда заскользила всеми четырьмя лапами, а вслед за ней и я поняла, что мы набежали на разлитое масло и теперь выдавали кругаля по всей дороге. А масла как будто только больше становилось… Постепенно мы замедлились и стали продвигаться ко двору, держась за сетчатый забор соседнего здания, едва передвигая ногами в тяжелой чёрной густой жиже, которая становилась всё глубже и глубже. Через некоторое время я почувствовала, что собака остановилась. Нащупав её, стало понятно, что дальше она сможет пойти только вплавь. Найде было уже по шейку.

–Ну иди ко мне на руки, моя хорошая, – я притянула собаку к себе и взяла эту и без того тяжеленькую даму на руки и, как могла, стала продвигаться с ней ко двору.

Вскоре стало понятно, что и я тоже поплыву. А с собакой на руках, размером с овчарку, да ещё и совсем не любительницей плавать, мы, скорее всего, утопнем в масле. Ужас, какая жуть!

Пройдя всего метров пять, я поняла, что дальше эту упитанную мадам весом около сорока килограмм мне не дотащить. Масло было уже по талию.

Беспомощно озираясь вокруг и прижимая к себе дрожащую собаку, мне подумалось – а какого, собственно говоря, фига это чертовщина творится? Пить – не напивалась, ну бокал красного вина на ужин. Курить – ничего не курила, наркотики не употребляю, клей не нюхаю. Остается самое невероятное – мы с собакой переместились в параллельный мир. Ну а что, в книгах разве не так это описывают? Шёл-шёл, туман, в другом мире. Классический рояль в кустах. Хотя, в кусты и не заходили…

Мои размышления отвлек моргнувший светильник во дворе, высветивший разом всю улицу. Моргнул ещё раз… И ещё… Я пристально вглядывалась в своё окно в надежде, что брат выглянет или кто-то из гостей. Может быть заметят нас… Но какого же было моё удивление, когда в окне я увидела… себя. А я, которая в окне, увидела меня ту, которая на улице…

Вот теперь стало страшно по-настоящему. От такого мои коленки подкосились и я плюхнулась в масляную жижу, выпустив Найду из рук. А так как там было уже для неё глубоко, то собака стала забираться мне на плечи, рискуя завалить ещё больше.

–Давайте я вам помогу, – за спиной раздался всё тот же бархатный голос…

«Ага, щас!». И я кролем рванула во двор, не выпуская поводка. Мой маневр был успешно остановлен шлагбаумом, в который я врезалась головой со всего маху и слегка потерялась в пространстве. Но это нисколько не помешало почувствовать, что меня схватили сразу со всех сторон несколько пар рук. Отчаянно отбиваясь от них, я думала только о Найдочке, скулившей во всю глотку. Когда острые когти вцепились в локоть, я потеряла сознание…

После совершенно тёмной ночи видеть белизну горящих ламп сквозь ещё закрытые глаза было весьма неприятно, и я поморщилась.

–Ну, наконец-то! – услышала я взволнованный голос братишки. – Как ты? Пришла в себя? Что-нибудь болит?

От его вопросов, если честно, начала раскалываться башка, и я ему резко крикнула:

–Да не ори ты! Где ты был, когда нам нужна была помощь? Я чуть не утонула, а ты… Даже на свет, мигающий на всю улицу в окно не высунулся. Совсем ты не соскучился по родной сестре, – закончила я свою тираду и укоризненно посмотрела на младшего братика. Его вид вызывал недоумение.

–Ты что? Мы же сразу скорую вызвали! Ребята как увидели вас с собакой в окне, как ты еле тащишь её, побежали сразу вниз, думали, случилось чего. Хорошо парень мимо шёл, успел поймать тебя. Ты на асфальт падать собралась. Правда он теперь весь в синяках сидит в коридоре. Ждёт, когда ты в себя придешь, волнуется. По-моему, он с тобой познакомиться хочет, – улыбнулся мне братишка хитрой улыбкой, – говорит, от его помощи ещё никто так не отбивался.

–Подожди, какая скорая, ты о чём? Ты ведь не знаешь, что вчера было! Это был кошмар. В тумане появились лица, мы побежали, а там скелеты, Найда один съела… Как она?

–Нормаааально, так-то, – удивленно присвистнул брательник. – Ты продолжай-продолжай.

–Что ты смеёшься, дурень! Потом мы с ней в жижу угодили, и чем ближе ко двору, тем глубже, потом я себя в окне увидела. И меня преследовал кто-то. Постоянно предлагал помочь. Знаешь, как мне страшно было! А ты ржешь, – от обиды я даже заплакала.

–Ну, ладно, сестричка, не плачь, – он сгреб меня в охапку и начал гладить по голове, как я его когда-то в детстве. – Это были просто глюки, ничего больше. Ты не поверишь, что вчера произошло! Помнишь, все жаловались на смог и не могли найти кто этот вредитель, или делали вид, что не могут. Так вот теперь не отвертятся! Они вчера вечером такой концентрат выпустили! Десятки человек сильно отравились угарным газом, в том числе и ты. Но тебе просто несказанно повезло, счастливица ты моя. Ты единственный человек, кто поймал такие чудные галлюцинации.

Не веря своим ушам, я посмотрела на своего младшего брата. Глюки. И у меня и у собаки. А может это она меня боялась? Ужас-то какой! Ещё и человека попинала. Как стрёмно. Надо извиниться хотя бы.

–И что, сильно я отбивалась? От того, кто хотел помочь?

–Ха-ха, сейчас позову, сама увидишь.

Он быстро встал и вышел из больничной палаты. Через пару секунд в неё вошел высокий, статный молодой человек с длинными волосами собранными в хвост. Он смущенно улыбался, глядя на меня расцвеченным фингалом и расцарапанным лицом.

–Привет, – услышала я бархатный голос.