Глава 1. Странные сны
Странные сны начали преследовать меня несколько лет назад. Они всегда приходили неожиданно и никогда – ожидаемо. Сколько раз я пытался осознанно вызвать эти сны, мучился, медитировал, старался отключить мысли, лежал исключительно на спине, сложив руки на чакре – ни фига! Ни разу мне не удалось специально увидеть странный сон. Но стоило забыть о них, перестать вспоминать и пытаться разгадать тайный смысл ночных посланий, как они тут же объявлялись – вы нас не ждали? а мы явились!
Сны эти можно было бы назвать кошмарами, но настоящими кошмарами они не были. По крайней мере, я никогда не ощущал своего бессилия, которое так страшит в обычных кошмарах. Если мне надо было убегать – я убегал, если надо было драться – я бил морды, если совсем становилось невмоготу – просыпался усилием воли. Ведь в странном сне я всегда помнил, что сплю, что всё это не по-настоящему, всё можно прервать, если напрячь волю и заставить себя открыть глаза. А то, что после такого искусственного пробуждения сердце всегда заходилось неровным стуком, а глаза застилал пот – не в счёт. Издержки профессии.
Так почему же я настойчиво называю эти сны странными? За их необыкновенную реалистичность, в которой почти невозможно отличить сон от яви, если чётко не осознавать, что это сон. Сюжет мог быть любым, но всегда имела место некая встреча – с чудовищем, с чем-то непонятным и невообразимым, со странными людьми. Всегда слышались голоса, обычно непонятные и незапоминающиеся, всегда присутствовало ощущение прикосновения к чему-то загадочному, непостижимому. И всё происходящие во сне не казалось странным. Странным оно становилось после пробуждения. За что я и стал называть сны странными.
Хорошо помню, как я увидел свой первый странный сон. Какое-то длинное помещение со множеством дверей, ночь, я в окружении каких-то людей, которым очень страшно. И я понимаю, что их страх обоснован, что с минуты на минуту в это помещение проникнет зло. Я понимаю, что зло уже рядом, оно за дверью. И дверь начинает приоткрываться. А я налегаю на дверь плечом и удерживаю её на пределе сил. Никто не рвётся мне помогать, кажется люди во сне смирились со своей участью и покорно ждут смерти. Но я не сдаюсь. Только сильнее налегаю на дверь, и она начинает понемногу закрываться. Я слышу недовольное ворчание, которое издаёт клубящаяся тень за дверью, и тут всё заканчивается. Дверь закрывается, а я просыпаюсь.
После того сна я вдруг понял, что могу сопротивляться ночным кошмарам, могу бороться с ними и даже побеждать, чем бы они не были.
В дальнейшем странных снов становилось всё больше. По свойственной мне лени я не записывал их и большинство вскоре забывал. Но некоторые запоминались лучше, благодаря ярким событиям, которые в них происходили. То это были заснеженные развалины, в которых я сражался с каким-то монстром, определённо женского рода, хотя ничего человекообразного в том монстре не было. Я в прыжках наносил удары в голову чудовищу, оно отлетало, но поднималось и набрасывалось вновь. Тот бой я не смог выиграть и проснулся. То это были горы, в которых я вызывал обвалы, хоронившие под собой преследовавших меня тварей. То море, в котором мелькали тени стремительных хищников, но я уверенно разил их трезубцем. То глубокий космос, в котором я оказывался на космическом корабле в окружении невообразимых монстров и сражался в скафандре, а иногда просто летел сквозь холодный вакуум.
А вскоре я стал слышать шёпот. Непонятный, едва слышный голос что-то нашёптывал мне во сне, бурчал, но уловить эмоции говорящего, а, тем более, понять его слова я долгое время не мог. Пока меня не выключили. В том сне мне приснился сверкающий силуэт молодой и очень красивой женщины, почти девушки, которая смеялась надо мной и грозила пальцем. А потом выпустила в меня молнию, сгусток ярчайшего белого света, от которого в реальности я бы ослеп. И меня вышвырнуло из сна. Я интуитивно понял, что проник во что-то запретное, куда дороги мне пока нет, прикоснулся к тайне не моего уровня. И меня выставили вон, показав, что все мои ночные способности и таланты – ноль для настоящих властелинов этих мест.
После этого облома я не видел странных снов почти год. Но потом их буквально прорвало. И они посыпались на меня как из рога изобилия. Буквально каждую ночь я летал, бегал, общался с существами необычной формы и даже с инопланетянами. Хотя, скорее всего, они просто хотели, чтобы я считал их таковыми, являясь в ставшей стереотипной форме зелёного человечка. И я снова услышал голос. Только теперь он стал ближе и внятней.
Вскоре я научился понимать невидимого собеседника и узнал его имя – Хатон. Он называл себя богом. Древним богом, которого могущественные враги, не сумев уничтожить, заточили без права нового воплощения. Произошло это в немыслимо далёкие времена, когда не было не только человека, но даже самой Земли и Солнечной системы. Но боги уже существовали и их могущество было всеобъемлющим, необоримым. По сравнению с теми богами, боги современности представлялись малыми детьми, играющими в песочнице. По крайней мере, такой образ передал мне Хатон.
Узнал я и почему древний бог заговорил со мной. Оказалось, что бесконечные эоны лет Хатон искал способ вернуться, восстать и обрести прежнюю власть. Он не мог видеть, но ощущал, как деградируют его враги, становятся слабее, умирают, уходят во вне. Но скрепы его темницы всё ещё были непреодолимы, особенно для бога, лишённого физического воплощения. И Хатон ждал. Его терпение было безбрежным, как пространство, как течение времени. Но ни к чему не привело. Хатон разделил судьбу своих врагов. Он умер, развоплотился окончательно и бесповоротно, не сумев выиграть свой последний бой – с вечностью. Но перед конечной гибелью посмертным проклятьем Хатон выпустил в мир эманации своего духа, которые разлетелись по Вселенной миллионами информационных пакетов, несущих в себе частицу бога, его квинтэссенцию, его умения, знания и ярость. Их стены темницы задержать не смогли.
Прошло ещё незнаемо сколько веков и один из этих информационных пакетов проник в мои сны. Он ощущался как полноценная личность, но не пытался обмануть и заставить поверить меня в то, что я говорю с живым богом. Нет, напротив мой ночной собеседник всегда подчёркивал, что является богом мёртвым, но таким, у которого даже смерть не смогла полностью отобрать изначальное могущество. И этим могуществом Хатон предлагал поделиться со мной. Наверняка, не бескорыстно, я сразу понял, что им двигало желание мести, но меня это не испугало. Его месть – как считал я – изжила себя вместе с истлевшими в веках врагами, а вот получить возможности бога казалось очень привлекательной перспективой.
Скажу прямо, меня не привлекали богатство, слава, власть – вся эта мишура, которая быстро надоест и приестся. Меня привлекала свобода и независимость. Свобода от всего – от чужой воли, от привязанности к одному месту, от времени. Хотя с последним следует быть осторожнее. Бессмертие – такая штука, которая легко может из награды стать наказанием. Но тут я уповал на свою фантазию, которая, как я надеялся, не даст мне заскучать в ближайшие несколько веков.
В общем, почти год я благосклонно внимал шёпоту Хатона, а потом пришёл страх. В очередном странном сне.
Во сне я оказался на лестничной площадке многоэтажки и из окна видел тёмный двор. Во дворе стояли трое, и я точно знал, что здесь они по мою душу. Откуда-то им стало известно о пробуждении древнего бога, поселившегося в моей памяти, и они собирались уничтожить своего врага. А заодно с ним – и меня.
Мне стало так страшно, как никогда в жизни. Я скорчился за подоконником и почти молился, чтобы их ищущий взгляд миновал мой подъезд. Но прекрасно понимал, что эти найдут. И тогда я побежал. Я мчался не касаясь земли сквозь нагромождение каких-то лачуг, в темноте, натыкаясь на столбы и рекламные щиты. Пару раз я проваливался в глубокие норы, скользил мимо острых выступов скал, нырял в бездонные омуты и выныривал совсем в другой стороне. Меня гнал страх.
Своих преследователей я не видел. Может быть, они даже не знали о моём существовании, но паника, охватившая меня, не давала остановиться и оглядеться. В себя я пришёл только на вершине блистающей льдом скалы, под усеянным миллионами ярких звёзд небом. Вокруг царила первозданная тишина. Я вдыхал морозный воздух бесконечной горной страны и чувствовал, как постепенно замерзает моё сердце, и сам я постепенно становлюсь ледяной статуей. И тогда меня позвал Хатон:
– Теперь ты готов! – его шёпот гремел в моих мыслях. – Я исполнил своё предназначение и больше не нужен! Я ухожу!
– А как же я? – хотел крикнуть я, но не смог разомкнуть смёрзшихся губ. И чувство пустоты заполнило мой разум. Пустоты и одиночества.
Проснулся я в своей кровати, голый и мокрый. Одеяло, подушка, простыни – всё сочилось влагой и я не понимал, как можно так сильно вспотеть. Разве что это растаял лёд, которым я стал на той вершине?
Помотав головой, чтобы сбросить наваждение, я отправился в душ, и под струями тёплой воды попытался детально вспомнить своё сновидение.
Хатон ушёл. Наверное. Полностью в этом быть уверенным нельзя, но это скоро станет ясно. Передал ли он мне свои возможности? В том, что никаких новых знаний в моей голове не появилось, я был уверен. Это я бы сразу заметил. А способности можно проверить, хотя такая попытка и кажется шагом к безумию. Но по мне, так лучше быть безумцем, но богом, чем здравомыслящим, осознающим свою никчёмность неудачником. Есть ещё таинственные Они. Неужели, кто-то из врагов древнего бога ещё жив и теперь готовиться устроить охоту на меня? Понятно, что меня могут считать наследником древней силы, и видеть во мне опасность. Но пока в огромной опасности могу оказаться я.
Закрыв воду и насухо вытершись полотенцем, я отправился на кухню и включил чайник. Пока тот закипал, я успел наскоро набросать в мозгу черновой план действий.
Первое: проверить, не появились ли у меня какие-либо возможности или способности, присущие богам или киногероям.
Второе: быть осмотрительней и внимательно отслеживать изменения в своём окружении. Всегда носить с собой что-нибудь, что может послужить оружием.
Третье: не паниковать и не надеяться на слишком многое. Скорее всего, всё так и останется ночной фантазией, и так будет даже лучше.
План казался разумным, но будущее показало его детскую наивность.
Ну а теперь, не пора ли посмотреть, смог ли меня чем одарить почивший бог?
Глава 2. Странная явь
Попивая чай с булочкой, я раздумывал, с чего бы начать проверку возможных способностей. Наверное, стоит с самого простого и растиражированного телекинеза. Читать мысли мне не у кого, воспламенять собственную квартиру слишком опасно, а вызывать на беседу мёртвых не тянуло в принципе. Поэтому я просто взял и попытался передвинуть взглядом стакан с чаем.
Стакан легко скользнул к краю стола и чуть не упал, благо я успел вовремя остановиться. Потом также легко взлетел в мою руку. Без проблем! Телекинез работал, как хорошо отлаженный механизм, и меня удивило, как легко и без всякого напряжения у меня это получилось. В кино я много раз видел, как страдали люди, рвали себе мозги и пучили глаза, пытаясь заставить качнуться хотя бы зажигалку. А тут без всякого напряжения почти полный стакан чая летает и бегает по кругу! Стоило просто пожелать, да представить траекторию, по которой ему надо было двигаться. А дальше – что по столу, что по воздуху – одинаково легко!
Глотнув чая, я задумался. Если так просто и без всякой подготовки у меня получился телекинез, то, вероятно, и с прочими экстрасенсорными способностями проблем не будет. Всё-таки сила древнего бога – это именно сила бога. Пожелай – и всё будет. Это в лучшем случае, на который я и настроился, уверовав, наконец, в дарованные мне способности.
А что дальше? Двигать предметы я могу. А смогу ли заморозить чай? Ага! Вот она где подстава! Нет, чай, конечно, замёрз, моментально и на всю глубину. Но вот чашка такого издевательства не выдержала и лопнула, развалившись на две неравные половины. А на столе закачалась коричневая ледышка, прежде бывшая горячим чаем.
Запоминаем: законы физики никто не отменял, поэтому магичить следует осторожно, предусмотрительно. Впрочем… Мысленный приказ и чашка стоит на столе целой и невредимой, а в ней плещется горячий чай, точно такой же на вкус, что и до заморозки. Это лучше. Значит, если что, я смогу исправить то, что по неосторожности испорчу. А что испорчу – сомнений нет. Я и без всяких магических способностей постоянно ухитрялся что-нибудь сломать на ровном месте.
Интересно, а как я восстановил чашку? В чём был принцип? Это возврат исходного состояния с воздействием на время или это новая чашка, в точности повторяющая старую? Ответов на этот вопрос не было. Всё-таки без знаний древнего бога пользоваться его возможностями – всё равно, что тыкаться наугад в тёмной комнате. Хотя, мне в голову пришла смешная мысль, а кто сказал, что Хатон сам понимал, как работает его магия? Потому и знаний никаких не сохранил, потому что не было никаких особо секретных знаний. Пожелай – и всё сбудется!
Для проверки я тут же пожелал пачку денег и тут же получил её. Помня о разных казусах, которые случались с героями книг или фильмов при таком вот превращении, я тщательно обследовал созданные банкноты. На вид настоящие, водяные знаки и всякие полосы защиты имеются, номера разные, даже не подряд, внутри пачки есть мятые банкноты, явно побывавшие в употреблении. Всё забавнее и забавнее. Похоже, я извлёк эту пачку из хранилища какого-нибудь банка или из сейфа обычного, не самого бедного человека. Или нет?
Бесит, когда я чего-то не понимаю и в чём-то не уверен! Чтобы гарантированно успешно использовать способности, надо точно знать, как они работают! Иначе легко таких дров наломать, что сам виноватым окажешься. Хотя чего это я! Хотелось бы посмотреть на того, кто попробует мне счёт выставить!
Делаем первичный вывод: я могу исполнять желания, как джинн, надеюсь, что не всего три. С такой способностью уже не пропадёшь. Но есть ли предел?
Только подумал, как откуда-то точно понял – предела нет. Предела вообще нет, мы сами его себе ставим. Сами сознательно ограничиваем свои возможности. А древний бог, похоже, снял с меня этот ограничитель. Такое понимание почему-то сформировалось в моей голове. Может прощальная подсказка?
Слетать что ли на море, искупаться с утречка для поднятия духа?
Сказано – сделано!
Спустя мгновенье я уже стоял на песчаной косе, о которую с шумом бились волны незнакомого моря, а может быть даже океана. За спиной – настоящие пальмы, вокруг никого, только лучи восходящего солнца ласково греют лицо. Как здесь прекрасно!
Сбросив халат, я отправился купаться. Прежде я неплохо плавал, хотя до профессионалов мне было далеко, но утонуть никогда не боялся – человек такое вещество, которое очень редко тонет, всё больше на поверхности барахтается, но сейчас я плавал как бог. Легко разрезал волны, нырял до коралловых рифов, поиграл в догонялки с парочкой дельфинов, обрадовавшихся мне как родному. Развлекался как мог, пока не стало совсем темно.
Стоп! Почему темно? Куда пропало солнце? Ведь утро же! Или не утро? Я же не знаю, где оказался, может быть на этом берегу уже вечер! Кажется, так и есть – закат в тропиках стремительный, минуту назад ещё ярко светит солнце, а сейчас – полная темь. Значит пора возвращаться домой.
Оказавшись за столом с уже остывшим чаем, я подумал, что напрасно оставил на берегу таинственного острова халат. Вот найдёт его какой-нибудь туземец и будет гадать, откуда в его родной Охжекаквстралии халат цвета российского триколора. Махнув рукой на халат (пусть будет кому-то сюрпризом!), я просто представил себе удобную одежду, в которую тут же и оказался облачён.
Решив, что испытания следует продолжать, я взмыл в небеса и стрелой полетел сквозь облака, держа впереди руку со сжатым кулаком. Давно хотелось почувствовать себя суперменом. Ага, супермен в шортах и футболке! Но, извините, облачаться в облегающие костюмы с всякими яркими знаками – не моё, не серьёзно это как-то. Сразу клоунадой отдаёт. Скорость полёта была охренительной, ветер шумел в ушах не тише двигателей самолёта, но я сразу догадался сделать так, чтобы тугие струи воздуха меня не касались, а то ведь разорвёт на кусочки, замучишься потом собирать. Чувствительность к холоду тоже пришлось ограничить, ведь забрался я довольно высоко и поднимался всё выше.
Вскоре я оказался в стратосфере и поспешно сделал себя невидимым. Не хватало ещё, чтобы мои чудачества заметили многочисленные спутники, окружившие Землю следящей сеткой. Мне такая известность и популярность ни к чему. Ладно ещё, если заметят американцы, нация воспитанная на супергероях примёт летающего человека за очередного супермена. А если наши? Они-то люди здравомыслящие и ни в какие чудеса не верят.
В общем, решил я с полётами заканчивать, хотя скорость мне понравилась, и, просто пожелав, сразу оказался на Луне. Очень уж хотелось попрыгать по поверхности нашего спутника. Только и тут я накосячил. Забыл сразу пожелать себе обувь и встал на поверхность Селены босиком. Представляю реакцию исследователей, которые найдут на Луне отпечатки босых человеческих ступней! Но это хорошая шутка! Так что следы затирать не будем – пусть будут!
Побродив по Луне и полюбовавшись родной планетой (кстати, она действительно шар, чтобы вам не говорили!), я решил отложить исследование остальной Солнечной системы до лучших времен и вернулся домой.
Плюхнувшись в кресло, мысленно включил телевизор, и рассмеялся: вот я дурак! И зачем мне теперь деньги, спрашивается? Если я и так, без них, легко могу себе пожелать всё что угодно! Да это рай какой-то!
Поймав себя на этой мысли, я мигом помрачнел. Ну не может быть всё так идеально. Учитывая размер бочки мёда, которую я получил, ложка дёгтя должна быть размером с цистерну. С детства приученный родителями и обществом к мысли, что за всё придётся платить, я опасался размера предстоящей платы. А может это сон? Или безумие? А на самом деле я лежу где-нибудь бледный в палате, со связанными за спиной руками, и мочусь под себя, воображая, что купаюсь в море?
В таком случае, лучше не приходить в себя вовсе!
Будем думать о хорошем, только о хорошем. Что я имею? Я – всемогущий! Ведь пределов нет. Тим всемогущий! Отлично звучит! Но как мне распорядиться своим всемогуществом? Пожелать мира во всём мире? Избавления от болезней? Коммунизма? Или ограничиться чем-то более приземлённым, более эгоистичным? А то, боюсь, человечество не поймёт таких подарков и быстренько деградирует обратно в обезьян.
Превратиться в супергероя и начать свою собственную борьбу со злом? Как-то не тянет. Нет, можно, конечно, проучить десяток-другой подонков, восстановить попранную справедливость, помочь красивой девушке, но это будет занимательно первые несколько недель, ну месяц, год от силы. А потом станет рутиной, работой, свободы от которой я так страстно желал. А я не хочу опять оказаться в рабстве, пусть даже взятых на себя обязательств.
Можно ещё поделиться всемогуществом с кем-нибудь, но, во-первых, я не уверен, что это возможно, а во-вторых, не уверен, что хочу плодить бессмертных богов. Мне и самого себя достаточно. Так что творим чудеса в разумных пределах, стараясь не обращать на себя лишнее внимание, а ещё лучше – отправиться в путешествие по другим мирам! Классная ведь вещь – путешествовать по галактике, по вселенной, становиться то одним, то другим. Такое не скоро наскучит. При условии, что во Вселенной есть разумная жизнь. Да есть, конечно, что я как дурак!
А если нет, что помещает мне её создать? Стать не просто богом, но демиургом? Или это слишком хлопотно? Читал я про одного демиурга, который что-то там накосячил и впал в депрессию от результатов своего творчества. Но если осторожно и только разочек, посмотреть что выйдет…
Кажется, свалившиеся во сне всемогущество немного вскружило мне голову. Хуже нет, когда человек теряет себя, получив то, чего не заслужил собственным трудом. Поэтому – стоп фантазиям, и займёмся чем-нибудь прозаическим, чтобы лучше понять свои силы и сохранить свою душу. Пойдём творить добро и наказывать зло. Начинать ведь с чего-то надо, а время попробовать всё остальное у меня, надеюсь, теперь будет в избытке.
Придя к такому выводу, я поднялся и направился к двери, обычным способом – ножками. Не зачем светить свои способности, даже если мне ничем это не грозит. Потому что зависть губит, а я не хочу кого-то погубить. Да и кто сказал, что мне ничто не угрожает? Что в мире нет других всемогущих? Например, те, кто явились мне во сне, охотники за головами мёртвых богов. Вспомнив недавний кошмар, я мигом помрачнел, и вышел на улицу не в самом радостном настроении.