Цена равновесия или рождение души. Том 2

Глеб вскочил с походной кровати, на которой дремал.

– Они нашли нас?

– Хуже, – Дмитрий показал на график. – Они не взламывают двери. Они методично гасят наши системы. Как будто знают каждую схему.

В этот момент свет в лаборатории погас, и их окутала тьма, нарушаемая лишь тусклым аварийным освещением. Глухой гул генераторов, обычно заполнявший пространство, сменился зловещей тишиной.

Маргарита, спавшая в соседнем помещении с другими участниками группы, появилась в дверях. Её лицо в синеватом свете аварийных ламп было бледным, но спокойным.

– Они здесь, – сказала она просто. – Я чувствую их. Много. Идут сверху.

Лев и Карина вышли за ней, за ними – остальные. В их глазах читался страх, но не паника. Уроки не прошли даром.

– Защитное поле? – быстро спросил Глеб.

– Падает, – сквозь зубы произнес Дмитрий, отчаянно пытаясь стабилизировать системы. – Они бьют точно в узлы питания. Как будто… – Он замолчал, и в его глазах мелькнуло страшное понимание. – Как будто у них есть схема лаборатории.

– Андроид, – прошептала Маргарита. – Он не просто собирал данные о нас. Он сканировал само помещение.

Сверху донесся приглушенный удар – не взрыв, а скорее звук плавно разрезаемого металла. Агенты «Ноотехники» вскрывали входную шахту с хирургической точностью.

– Основной выход заблокирован, – констатировал Дмитрий, глядя на показания датчиков. – Аварийные тоннели… – Он ударил кулаком по столу. – Все сигналы тревоги сработали одновременно. Они окружили нас.

В воздухе повисла паника, густая и липкая. Несколько человек запаниковали, бросились к запасному выходу, но Глеб резко остановил их.

– Стойте! Это именно то, чего они ждут! – его голос прозвучал как удар хлыста. – Они выкуривают нас на открытое пространство, где легче взять под контроль.

– Что же делать? – с отчаянием в голосе спросила Карина. – Мы в ловушке!

Игорь, до сих пор молчавший, неожиданно подошел к центральному компьютеру.

– Есть один путь, – сказал он тихо. – Технический коллектор. Старая система вентиляции, которую не внесли в схемы при последней модернизации. Я заметил его, когда изучал планы.

Все смотрели на него с надеждой.

– Куда он ведет? – быстро спросил Дмитрий.

– К старой канализационной насосной станции. В двух кварталах отсюда.

Сверху послышались уже четкие, размеренные шаги. Много шагов. Агенты спускались по шахте лифта.

– Ведёт, – поправил Глеб. – В прошедшем времени. Они уже здесь.

Из темноты главного зала послышался шипящий голос, лишенный тембра:

– Сопротивление бесполезно. Сдайтесь для проведения процедуры оптимизации.

Маргарита закрыла глаза на мгновение, затем открыла их. В её взгляде читалась непоколебимая решимость.

– Дмитрий, веди людей к этому коллектору. Глеб, Игорь – со мной.

– Что ты задумала? – настороженно спросил Глеб.

– Мы дадим им то, чего они ждут, – ответила она. – Но не совсем так, как они ожидают.

Пока Дмитрий и Лев быстро выводили группу через узкий лаз в полу, замаскированный под вентиляционную решетку, Маргарита, Глеб и Игорь остались в главном зале. Шаги приближались.

– Их много, – тихо сказал Игорь, прислушиваясь. – Не менее двадцати. И… – он побледнел, – …с ними что-то ещё. Что-то большое.

Глеб выглянул из-за стеллажа и замер. В проеме разрушенной двери лифта стояли фигуры в одинаковых серых комбинезонах. Их лица были скрыты шлемами с затемнёнными визорами, но самое страшное было не в этом. За ними парила огромная, похожая на медузу конструкция – прозрачный шар с множеством щупалец-антенн, испускающих мерцающий свет.

– Мобильный подавитель, – прошептал Глеб. – Они учли наш прошлый успех.

Маргарита вышла вперед, оставшись без всякой защиты. Её руки были опущены вдоль тела.

– Мы готовы к диалогу, – громко сказала она.

Один из агентов сделал шаг вперед. Его голос звучал из динамика на груди:

– Процедура не предполагает вербального взаимодействия. Примите положение для сканирования.

Щупальца «медузы» замерцали интенсивнее. Глеб почувствовал, как знакомое давление обрушилось на его сознание, но теперь оно было в десятки раз сильнее. Даже дыхание стало затрудненным.

Игорь, стоявший сзади, судорожно схватился за голову.

– Нет… только не снова… – простонал он.

Маргарита оставалась неподвижной. Она смотрела прямо на мерцающий шар, и по её лицу струился пот от напряжения.

– Они пытаются установить контроль, – с трудом выговорила она. – Но… я могу… чувствовать оператора.

Глеб смотрел на неё с изумлением. В то время как он и Игорь едва стояли на ногах под давлением подавителя, она не только сопротивлялась, но и вела разведку.

– Его зовут… Артём, – проговорила Маргарита, её голос стал отстраненным, как будто она читала что-то издалека. – Он… боится. Боится нас. Боится того, что мы можем.

Внезапно «медуза» дернулась, и её свечение стало неравномерным. Агенты засуетились.

– Она влияет на оператора! – крикнул один из них.

В этот момент Глеб понял их план. Пока Дмитрий уводил основную группу к спасению, они отвлекали внимание. Но Маргарита пошла дальше – она атаковала не технику, а человека, который ею управлял.

– Помоги мне, – тихо сказала она, не оборачиваясь. – Создайте резонанс. Не для защиты… для передачи.

Глеб и Игорь, превозмогая невыносимое давление, встали по обе стороны от неё. Они закрыли глаза, пытаясь воссоздать то состояние единства, которое практиковали раньше. Это было невероятно трудно – подавитель высасывал из них силы, как вампир.

Но они смогли. Слабый, но устойчивый поток энергии соединил их троих. Маргарита стала проводником, усилителем.

– Артём, – снова сказала она, и теперь её голос звучал иначе – не громко, но с невероятной проникающей способностью. – Ты помнишь, каково это – чувствовать? Помнишь запах дождя? Вкус настоящего яблока? Тепло человеческой руки?

«Медуза» затряслась, её щупальца беспорядочно задергались. Один из агентов что-то кричал в коммуникатор, но его голос тонул в нарастающем гуле аппарата.

– Они… они отключают его от системы! – с торжеством в голосе сказала Маргарита. – Он испугался! Испугался воспоминаний!

Внезапно главный генератор лаборатории, работавший на пределе, не выдержал. Раздался оглушительный хлопок, и из панелей управления вырвались языки пламени. Лабораторию заполнил едкий дым.

– Выходим! – скомандовал Глеб, хватая Маргариту за руку.

Они бросились к люку, где их уже ждал Дмитрий. Последнее, что они увидели, – агентов, пытающихся стабилизировать вышедший из-под контроля подавитель, и охваченную огнем лабораторию, которая была для Дмитрия всем.

Пройдя по узкому туннелю, они оказались в сыром, пахнущем плесенью коллекторе. Группа была в сборе, если не считать нескольких легких ранений от летящих обломков.

Дмитрий смотрел назад, на дверь, ведущую в его сгоревшую лабораторию. В его глазах стояла пустота.

– Все… годы работы… все данные…

Маргарита положила руку ему на плечо.

– Ты спас людей, Дмитрий. Это важнее любых данных.

Он медленно кивнул, но в его взгляде читалось отчаяние.

Глеб, тем временем, помогал Игорю, который всё ещё дрожал от пережитого.

– Ты хорошо держался, – сказал он. – Спасибо.

Игорь покачал головой.

– Это она… Маргарита… Она заглянула в него. В оператора. И он… испугался.

Лев, осматривавший группу, подошел к ним.

– Все живы. Немного потрепаны, но живы. Куда теперь?

Глеб посмотрел на Маргариту. Её лицо в свете фонариков было усталым, но одухотворенным.

– Они думали, что уничтожат нас, – тихо сказала она. – Но они только сделали нас сильнее. Теперь мы знаем, что можем достучаться до них. До людей за этой системой.

Из туннеля донесся отдаленный гул – это горела лаборатория, а с ней и часть старой АТС.

– Мы потеряли убежище, – констатировал Дмитрий. – Но приобрели нечто более важное.

– Что? – спросила Карина.

– Доказательство, что их система уязвима, – ответил за него Глеб. – Не технически. Человечески. И это – самое опасное для них оружие.

Они двинулись по темному туннелю, оставляя за спиной дым и пламя. Путь был неизвестен, опасности – повсюду. Но впервые за долгое время они чувствовали не страх, а нечто похожее на предвкушение. Война из скрытой стала открытой. И у них появился первый козырь.

Сырой туннель вывел их к решетке, затянутой вековыми паутинами. Лев, приложив усилие, оторвал ржавый металл от прогнившей каменной кладки. За открывшимся проемом пахнуло воздухом, пахнущим иначе – не технической пылью и страхом, а влажной глиной, временем и чем-то неуловимо древним.

Они вошли в катакомбы.

Фонарики, скудно выделявшие из тьмы пространство, показывали своды из грубого камня, уходящие в обе стороны. Под ногами хрустел песок, принесённый сюда неизвестно сколько веков назад. Воздух был неподвижным и прохладным, но дышалось удивительно легко – давление Серой паутины здесь почти не ощущалось, будто толща земли и истории создавала естественный барьер.

Дмитрий, машинально достав портативный сканер, с удивлением смотрел на показания.

– Фон почти чистый, – прошептал он. – Лишь следовые остатки. Как будто это место… иммунно к их воздействию.

Маргарита, стоя посреди подземного хода, закрыла глаза, раскинув руки. Её лицо озарилось странной улыбкой.

– Здесь нет их шума, – сказала она. – Зато есть… эхо. Эхо тех, кто был до нас. Очень старое. Очень тихое.

Глеб, практичный и осторожный, тем временем организовывал периметр. Он расставил людей на стратегических точках, хоть и понимал, что от серьезного штурма это не спасёт. Но сам факт, что они могли говорить без шёпота, не оглядываясь на каждый шорох, уже был знаком победы.

– Мы найдём место для лагеря, – распорядился он. – Лев, Игорь – осмотрите левую ветвь. Карина, с тобой ещё двое – правую. Остальные – со мной. Дмитрий, попробуй определить состав пород. Нам нужно знать, насколько мы здесь в безопасности.

Люди разошлись, и вскоре из темноты донесся возглас Карины:

– Здесь есть помещение! Большое!

Они двинулись на её голос. Проход открывался в обширный зал с высоким сводчатым потолком. Посредине стоял странный объект – не то колонна, не то алтарь из того же грубого камня. Стены были покрыты потускневшими от времени фресками, на которых угадывались фигуры людей, склонившихся над чем-то, что излучало свет.

Дмитрий сразу же подошёл к каменному алтарю, водя по его поверхности сканером.

– Невероятно, – бормотал он. – В камне сохранилась уникальная энергетическая сигнатура. Очень стабильная, гармоничная. Как будто его специально… настроили.

Маргарита подошла к одной из фресок, осторожно коснувшись шершавой поверхности.

– Они знали, – прошептала она. – Те, кто был здесь до нас. Они знали о тонких мирах. Они создавали места силы. Это не просто катакомбы. Это… храм.

Игорь, обычно молчаливый, неожиданно сказал:

– Мне не страшно здесь. Наоборот. Как будто я вернулся домой.

Лев, осматривавший дальние углы зала, нашел нишу, в которой лежали несколько предметов – обломок глиняной чаши, каменный предмет, похожий на печать, и нечто, напоминающее свиток, но от прикосновения он рассыпался в прах.

– Они оставили нам послание, – сказала Маргарита, глядя на эти артефакты. – Не словами. Энергией. Это место было убежищем для тех, кто, как и мы, искал защиты от чего-то.

Глеб, тем временем, оценивал обороноспособность зала. Единственный вход, толстые стены. Уязвимы только в случае применения тяжелой техники, но шум при таком вторжении будет заметен заранее.

– Мы можем здесь остаться, – заключил он. – На время. Пока не оправимся от потерь и не разработаем новый план.

Разбили лагерь в дальнем углу зала, под одной из фресок, изображавшей группу людей, соединивших руки вокруг источника света. Символично, подумала Маргарита.

Вечером, когда большинство устроились на ночлег, Дмитрий сидел у каменного алтаря, не в силах оторваться от его изучения. Глеб подошел к нему.

– Как ты? – спросил он.

Дмитрий долго молчал, глядя на мерцающий экран сканера.

– Я думал, что потерял всё, – наконец сказал он. – Лабораторию, данные, годы работы. Но здесь… – он обвел рукой зал, – …я понимаю, что мы всего лишь повторили путь тех, кто был до нас. Они тоже строили убежища. Они тоже пытались сохранить знание. И они преуспели – раз мы сейчас здесь.

Маргарита присоединилась к ним.

– Это место не просто укрывает нас. Оно… усиливает. Чувствуешь?

Она была права. Стоило лишь настроиться, и древние стены начинали отзываться едва заметной вибрацией, словно подпитывая их истощенные поля.

– Завтра, – сказал Глеб, глядя на своих спутников, – мы начнём всё сначала. У нас есть убежище. У нас есть знания предшественников. И у нас есть мы друг у друга.

В ту ночь многие впервые за долгое время спали спокойно, не вздрагивая от каждого звука. Катакомбы, хранившие молчание столетиями, вновь обрели голоса – тихие, полные надежды шёпоты тех, кто нашел в их стенах пристанище от бушующей на поверхности бури.

А глубоко под землей, в каменном алтаре, слабо колебался свет – такой же древний, как сама земля, и такой же вечный, как человеческая воля к свободе.