Секрет одухотворяющего дыхания Крийя-йоги

Все права защищены. Ни одна часть этой книги может быть воспроизведена или размножена, в любой форме и любыми средствами, электронными и механическими, включая фотокопирование и запись, или сохранение в какой-либо воспроизводящей системе без письменного разрешения издателя.

Урок медитации

Глава 1. Встреча с первым наставником на Пути

Касьян родился на Кавказе, в курортном поселке Теберда расположенном в прекрасной, горной долине. Всю долину пересекала река с чистой голубой водой, которая брала свои истоки высоко в горах, а над поселком, на склоне горы, стояли развалины монастыря. Касьян с младенчества испытывал непреодолимое стремление взобраться вверх. Родители не раз находили годовалого Касьяна спокойно спавшим на верху огромного платяного шкафа, на который даже подростку было бы трудно взобраться. Огромные окна комнаты были обращены на юг, и когда небо было ясным, он видел сияющие над освещенными луной грядами вершин, яркие звезды. Небо звало Касьяна и каждую ночь перед сном он созерцал звезды, чувствуя их непреодолимое таинственное притяжение. Когда Касьяну исполнилось три года, родители стали оставлять его по вечерам одного, под присмотром лишь восьмидесятилетней старушки, жившей в квартире через стенку. Они были молоды, и любили ходить в кино. “Если тебе будет страшно, – говорила мать, уходя, – стучи в стенку и бабушка придет, и спасет тебя.” Однажды, когда зимней ночью пробило двенадцать часов ночи, а родители все не возвращались, маленький Касьян никак не мог уснуть, и смотрел на белую стену напротив своей кровати. Вдруг он с удивлением заметил, что на побеленной стене образовались сияющие концентрические круги, напоминающие расходящиеся от упавшего камня круги волн на воде. Постепенно круги превратились в огромную воронку, пространство комнаты странно завибрировало, и в центре воронки внезапно открылся проход в другой мир. Касьян заворожено наблюдал за происходящим, пока вращающаяся воронка не стала, как магнит, затягивать его внутрь. “Еще мгновение, – отчетливая мысль пронеслась в голове Касьяна, – и магический вихрь унесет меня в иной, неведомый мир, я никогда не найду дороги назад!” Жутко испугавшись при мысли никогда больше не вернуться на землю, Касьян стал колотить ногами в стену, за которой обитала старушка. Вдруг он ясно осознал, что пока еле передвигающаяся старушка доберется до его комнаты, его уже не будет там! Тогда Касьян, в одних только трусиках и майке, быстро пролез в форточку, и спрыгнул в огромный сугроб под окном. Отчаянно барахтаясь, он с трудом выбрался из сугроба на протоптанную тропинку. и, дрожа от холода, стремительно бросился в подъезд. У двери своей квартиры он увидел старушку-соседку, которая все никак не могла открыть дверь. “Откуда ты взялся?”, испуганно воскликнула она, увидев Касьяна, облепленного снегом.

– Я к себе домой не пойду, – промолвил дрожащим голосом Касьян. Старушка завела его к себе, окутала теплым одеялом и посадила возле печки пылающую огнем. Она дала Касьяну толстую библию. Касьян с огромным интересом перелистывал истершиеся страницы; ему казалось, что еще немного, и он поймет смысл слов, напечатанных красивыми, узорчатыми буквами. Атмосфера, исходящая от библии, успокаивала и притягивала его.

Как-то, когда Касьяну было уже одиннадцать лет, он, перед тем как заснуть, долго всматривался в далекую мерцающую звезду из созвездия Ориона. Ее разноцветные лучи внезапно вытянули Касьяна из тела, и он, на немыслимо огромной скорости, понесся навстречу неизвестности. Через несколько минут он оглянулся и с ужасом заметил, что земля осталась далеко позади: она сияла вдалеке как голубой шар, окутанный легкой дымкой, напоминая о покинутом доме. Мысль о том, что он затягивается в орбиту неведомой звезды, невероятно пугала его и он изо всех стал стараться уменьшить снизить скорость полета. Его новое тело выглядело точно так же, как и его прежнее тело, оставшееся лежать на кровати в одном из домов горного городка. Хотя оно и плохо слушалось его, но все же Касьяну постепенно удалось замедлить свой полет. Он чувствовал, что тонкая нить связывающая его с его прежним телом, напряглась до предела. Касьян понял, что если он полетит дальше, нить не выдержит и порвется. Тогда он навсегда потеряется в холодном космосе среди неведомых планет, и никогда не вернется к родной голубой планете, становившейся все более и более незаметной среди звезд. Страх заставил его собрать всю его силу воли, и внезапно полет остановился. Тут тонкая сияющая нить, как до предела растянутая пружина, мгновенно втянула его обратно в тело, подрагивающее от напряжения и страха.

В средней школе у Касьяна появился друг по имени Юра. Они вместе лазили по скалам, купались в горных реках, и ловили форель.

Когда Касьян заходил к своему другу в гости, тот иногда предупреждал, что надо вести себя очень тихо, ибо его отцу, находящемуся в своей комнате, мешает малейший шум.

Любопытство заставило однажды Касьяна заглянуть в едва открытую дверь и он увидел отца Юры, седого мужчину, сидящего в необычной позе, скрестив ноги, в углу комнаты. Глаза его были устремлены в точку между бровей. От него веяло тотальным спокойствием, невидимая волна захватила воображение Касьяна и унесла его на вершину горы. Он увидел себя сидящим в странной позе на голом утесе, освещенным восходящим солнцем, а в его груди разгоралось невидимое солнце, и его сердце его замирало от непонятной радости и трепета.

– Не мешай отцу медитировать, – прошептал раздраженно Юрий, оттаскивая его от приоткрытой двери. – Из-за этих медитаций ему пришлось переехать на Кавказ, чтобы скрыться от преследования.

У Касьяна возникло твердое убеждение, что он непременно должен научиться у Юриного отца медитации. Когда он услышал, что Алексей Дмитриевич вышел из комнаты, он подбежал к нему, и робко произнес:

– Я случайно увидел, как вы сидите в очень необычной позе. Я бы очень хотел научиться сидеть так же, и, как вы, смотреть в точку между бровей.

– Смотри у меня, не болтай об этом нигде! – сказал сурово Алексей Дмитриевич. – А то тебя из школы могут исключить, и послать в исправительную колонию. А учиться этому тебе совершенно не нужно, это для взрослых людей, чтобы отдыхать от рабочих нагрузок.

“Он меня за дурачка принимает, наверно!– подумал Касьян с возмущением, но не стал возражать, а покорно кивнул. – Придется брать его измором.”

И Касьян стал регулярно подкарауливать Алексея Дмитриевича во время его вечерних прогулок, и проситься в ученики. Алексей Дмитриевич менял непредсказуемо маршрут своих прогулок, но Касьян следовал за ним, как иголка за магнитом, и молча поглядывал на него, держась в отдалении.

Однажды, через год, во время прогулки, Алексей Дмитриевич подозвал Касьяна и сказал: “Ты мне надоел. Будет проще научить тебя йоге и основам, чем постоянно скрываться от тебя. Но тебе надо прежде всего уяснить, что учитель на пути йоги – это тебе не учитель музыки, или английского, это посредник между тобой и высшими мирами. Я – не твой учитель, но попробую тебя чему-нибудь научить. Приходи завтра днем.”

Сердце Касьяна ликовало: он стал, хоть и не настоящим, но учеником. Каждый день он пытался чему – либо научиться у Алексея Дмитриевича, примерно изучал йоговские позы, преодолевая боль, сплетал ноги в позу лотоса, и устремлял взгляд на точку между бровями.

Через пол-года наставник Касьяна показал ему свою огромную библиотеку. Касьян даже получил от него на прочтение первую в его жизни книгу об эзотерической традиции, “Великие Посвященные”. Касьян вчитывался в страницы этой волшебной книги, впитывая в себя каждое слово. Прочтя главу об Иисусе Христе, Касьян был поражен настолько, что в ту же ночь, лежа своей постели и думая о Господе Иисусе Христе, он вдруг почувствовал поток высшей любви, исходящий от нашего Господа. Перед ним на мгновение открылись небеса и откуда –то, из просторов вселенной, к нему полилась неизъяснимая волна любви, божественный дар, исходящий от Самого Спасителя. С этого момента Касьян твердо знал, что все написанное Шюре о пришествии Спасителя является абсолютной правдой. И он удвоил свои усилия, чтобы быстрее подниматься по подняться по лестнице, ведущей в небо.

Через два года, когда Касьяну было уже 14 лет, он сел в позу “лотос”, и, погрузившись в себя, стал размышлять: “Чего я достигну, если я проживу жизнь ученого?, Я защищу докторскую, получу уважение людей, неплохие деньги, затем, может быть, стану академиком. Но для этого я должен изучать науки и работать как минимум по 12 часов в день. Под конец жизни меня ждет безрадостная старость, а после смерти попаду в нижние миры и стану там вновь несчастным и не нужным людям. Я также могу последовать примеру своего дяди, который стал партийным работником и сидит в правительстве рядом с Брежневым. Если я стану таким как он, то получу почет, славу, уважение. Но для этого мне также надо работать по 10 часов в день. А после смерти я, как и в случае с карьерой ученого, попаду в нижние миры.

Йоги тоже тратят по 10 –12 часов в день, чтобы достичь общения с Богом. А это в тысячу раз более достойно, чем жизнь академика или члена Политбюро.

Йоги находят контакт с Творцом Вселенной, достигают сверхсознания, самадхи, открывают вселенную внутри себя, испытывают состояние Божественной любви, находятся в состоянии вечного блаженства.

Количество времени, которое необходимо затратить , чтобы достичь хорошего результата, примерно одно и то же во всех этих трех направлениях. Только непрактичные люди тратят время своего воплощения на достижение результатов меньшей важности. Я же буду действовать, как практичный человек, и потрачу свое воплощение на достижение состояния сверхсознания. Конечно, никто из моих родственников в этой идее поддерживать не будет. Скорее всего, назовут безумцем, утопистом или просто идиотом.

Но мой дед также пошел наперекор своей семье, потому что главным для него было следовать личному убеждению. Будучи дворянином, он поверил, почему-то, в идеи революции. Продав свое имение, он купил типографию, в которой печатал и распространял работы Ленина в Молдавии, и чуть было даже не стал там премьером, если бы не интриги бывших соратников. А дети, как известно, наследуют качества в большей степени от своих дедушек и бабушек, чем от родителей, поэтому, должно быть, упорства мне не занимать.

Мне ясно видно, что все люди вокруг меня живут не по своей, а по чужой воле.

Родители говорят детям, что надо делать, в школе – учителя учат как жить, что делать, а что нельзя делать, на работе – начальники заставляют подчиненных работать. Мало кто делает то, что он хочет, все делают то, что их заставили делать. А для меня прожить воплощение по чужой воле – это все равно, что прожить его напрасно. Тогда лучше вообще не жить, а умереть, потому что, зачем мучиться по воле каких-то далеких от меня людей? Так что я хочу провести свое воплощение по своей воле, делая то, что я хочу, а не то, что другие мне говорят. К тому же, в обычных науках и искусствах способности у меня средние, и я вряд ли добьюсь большого успеха. К спорту у меня вообще нет никакой склонности. А вот к медитации и контактам с потусторонним миром у меня есть явные способности. Я медитирую по несколько часов в день, и медитация учит меня всему: я получаю результаты, которые обещают книги. Алексей же Дмитриевич и его друзья медитируют всего-лишь по пол-часа, а потом часами беседуют о том, как хорошо было бы, если бы они встретили такого великого Учителя, как Эль Морию. Портрет Учителя Мории для них просто изображение, которое нужно ценить и почитать, а если я смотрю на него, то вижу, как от изображения исходит невидимый огонь, который потом вспыхивает в моей душе. Я буду развивать и использовать этот мало кому понятный мистический дар, который у меня уже есть, а не те общепризнанные таланты, которых у меня нет, и достигну наивысшего результата в жизни, обретя общение с Господом.”

Размышляя таким образом, Касьян принял решение достичь состояния сверх-сознания уже в этом своем воплощении. Он стал медитировать и делать хатха-йогу еще усерднее. Он подолгу стоял на голове, ибо рассчитал, что когда проснувшаяся энергия Кундалини станет подниматься вверх , то давление может резко повысится и сосуды головного мозга могут не выдержать, и тогда наступит инсульт и смерть. Стояние на голове должно было, по мысли Касьяна, приучить сосуды к повышенному давлению.

Вскоре после этого случилось так, что родители его разошлись, и отец уехал в Кишинев, к своей новой жене. Касьян остался с матерью.

После окончания школы Касьян переехал в Кишинев к отцу, и стал жить в его новой семье, готовясь к поступлению на математический факультет университета. Отец с женой и со старушкой –матерью жены жили в однокомнатной квартире. Касьян каждое утро делал асаны в единственном свободном месте квартиры: в коридоре перед дверью ванной комнаты. Цикл асан занимал около 45 минут, а потом Касьян стоял около получаса на голове. Он должен был то и дело прерывать свое занятие, чтобы дать возможность остальным обитателям квартиры попасть в туалет по-утру. Но, несмотря на это неудобство, Касьян стойко продолжал упражнение.

Отец не одобрял занятий Касьяна, поскольку был главным бухгалтером Национального театра оперы и балета, и не любил ничего иррационального. Постепенно все обитатели квартиры занялись вопросом: куда деть Касьяна? Проблема, была казалось, решена, когда его отец получил однокомнатную квартиру, где надеялся спокойно зажить со своей женой, оставив в другой квартире Касьяна под присмотром старушки. Но старушка наотрез отказалась жить с Касьяном в одной квартире. “Я не могу больше видеть, как, изо дня в день, Касьян калечит себя,– твердо сказала она. Отец Касьяна принял соломоново решение, и, получив ключ от своей новой квартиры, вручил его Касьяну. Касьян тут же постарался превратить квартиру в ашрам подвижника-йога. Он увешал все стены фотографиями духовных Учителей – Эль Мории, Кутхуми, Шивананды, Раманы Махарши, Вивекананды, Рамакришны, и других, картинами с изображениями индийских божеств и прикрепил фотографию Учителя Мории к потолку над своим изголовьем. В небольшой кладовке он устроил потаенную келью для медитаций и упражнений, в которой оклеил стены толстыми поролоновыми матами и обтянул синим шелком. В дверь кладовки он врезал надежный замок.

“Теперь я могу жить, как я этого хочу, – подумал Касьян, закончив обустройство квартиры.

– Мне нужно собрать как можно больше информации о духовных практиках, – продолжал размышлять он. – Конечно, на это может уйти много времени, но зато я смогу отобрать наиболее эффективные техники.”

Касьян позвонил по телефону Андрею Михайловичу, старому другу своего учителя. Московский мистик собирал эзотерическую библиотеку около сорока лет. Андрей Михайлович сказал Касьяну, что уже слышал о нем от Алексея Дмитриевича, и что он может приехать. Касьян остановился в Москве в пустовавшей квартире своего высокопоставленного дяди, который жил с семьей на цековской даче. Андрей Михайлович показал Касьяну свою библиотеку и сказал, что Касьян может выбирать любые книги. Касьян отобрал десять книг, Андрей Михайлович дал ему фотопленки, которые Касьян должен был сам отпечатать и переплести. “В нашей стране, – сказал Андрей Михайлович, печально улыбнувшись – книги о духовном распространяются только в форме фотографий или ксерокопий. С другой стороны, хотя это и отнимает много времени и денег, но зато формирует стойкий характер.”

Касьян воспользовался фотолабораторией своего двоюродного брата, напечатал несколько тысяч фотографий с трудно различимым текстом, и вернулся с книгами в Кишинев.

Глава 2. Выход из тела

Прочитав все эти десять книг, в том числе книгу “Мистики и маги Тибета” Александры Дэвидсон Нель, Касьян размышлял сам с собой, сидя в своей келье:

“Исходной точкой в книгах о духовном является то, что люди – это духовные существа. Но, даже зная об этом, я чувствую себя по-прежнему, как тело, и мой логический ум не верит никакой книжной информации о нашей духовной сущности и потусторонних мирах. Конечно, во сне, мы, скорее всего, покидаем физическое тело. Но, поскольку мое сознание в этом не участвует, я по-прежнему чувствую себя только физическим телом. Я знаю умом, что это тело умрет, и что я попаду в потусторонний мир. Но это знание ничего не меняет в моих ощущениях. Вот если бы я смог покидать это физическое тело, и возвращаться в него, то я действительно мог бы почувствовать, что я духовное существо.”

Касьян вдохновился этой мыслью, и в течение полугода практиковал выход из тела по методам, описанным в эзотерических трактатах. Ни один из методов для него не сработал, Касьян по-прежнему оставался в своем физическом теле. Он боролся с чувствами разочарования и скепсиса, и упорно держал в уме мысль: “я должен выйти из тела”, повторяя ее, как мантру, целый день, во время всех своих обычных занятий, каким-то далеким участком своего ума. Он успешно сдал вступительные экзамены, был зачислен в университет, и с удовольствием изучал математику, но продолжал удерживать в своем уме намерение выйти из физического тела.

Однажды глубокой ночью он проснулся, почувствовав, что проваливается в зеленый диван, на котором спал. “Этого не может быть!– промелькнуло в его голове. В следующий момент он поднялся над диваном и увидел самого себя недвижимо лежащим под одеялом. Касьян поднялся к потолку, с удивлением осматривая свою комнату, затем некая сила плавно втянула его обратно в распростертое тело.

На следующее утро Касьян уже сомневался в том, действительно ли он покидал свое тело. Его скептический ум твердил, что это была просто галлюцинация. Тем не менее, следующей ночью он опять вышел из тела, полетал под потолком, а затем вернулся в лежащее на диване тело. Сознание его было таким же ясным, как и бодрственное, он помнил так же и свою дневную жизнь. Но поутру ум вновь отверг этот опыт. Несколько ночей в неделю Касьян покидал тело, а поутру возвращался в него.

Через полгода Касьян умел уже намеренно выходить из тела усилием воли. Сев как-то утром в медитацию, он стал глубоко размышлять над этим фактом:

“Я на опыте точно знаю, что не являюсь своим физическим телом. Но зачем же мне нужно тогда нужно столько заботиться об этом теле, которое так ненадежно, и в любой момент может умереть? Зачем мне все это обучение, и карьера, и вообще, вся социальная жизнь, которая построена на нуждах физического тела? С другой стороны, я сам не знаю, кто я, я знаю только, что я нечто, которое осознает себя и может жить как в физическом теле, так и вне его. Значит, мне нужно узнать, кто я такой.”

Медитация на мантру “Я – искра Абсолюта”

Одной из книг, которые Касьян получил от Андрея Михайловича, была книга Паула Брантона о Рамане Махарши. Однажды Рамана, еще будучи юношей, зашел в индуистский храм, и там неожиданно задал себе вопрос: “Кто я?”. Он сосредоточился на этом вопросе, и беспрестанно задавал его себе, не обращая внимания на разные мысли о себе, но ожидая ответа откуда-то из глубины своей души. Он удалился на гору Аруначала и проводил все свое время, задавая себе этот вопрос. Постепенно он получил ответ на этот вопрос, достиг просветления и вокруг него образовалось много учеников, которые тоже пытались идти этим путем.

Касьян вдохновился этим учением, и стал сосредоточенно спрашивать себя: “Кто я?” Он задавал себе этот вопрос днем и ночью, и также медитировал в своей келье на это часами, но ответ так и не приходил. Прошло пять месяцев, и наступили летние каникулы. Касьян ловко увильнул от обязанностей студентов-первокурсников, и отправился в родной городок на Кавказе, повидаться с матерью, и поговорить с Алексеем Дмитриевичем об этой медитации.

“Я думаю, – сказал наставник, когда Касьян рассказал ему о своих безуспешных попытках, – что медитация Махарши была успешной, потому что он спонтанно почувствовал в храме контакт с одним из индийских божеств и этот бог или богиня помогали ему углубиться в себя.”

“Как же мне достигнуть результата?” – спросил Касьян.

“Попробуй концентрироваться на мысли: “Я –искра Абсолюта”, – сказал Алексей Дмитриевич. – Найди хорошее место в горах, с чистыми вибрациями, откуда исходит поток духовной силы. Сядь в позу лотоса, закрой глаза и концентрируйся на этой мысли. Тогда твоя медитация будет более успешной. Такое место ты можешь найти в пещере, на вершине скалы на берегу озера, на вершине горы или на крутом берегу горной реки.”

На следующее утро в небе светило яркое летнее солнце, возле горных вершин клубились белые, многоэтажные облака. Касьян решил отправиться на берег реки. Горный поток быстро нес свои воды по долине вниз, извиваясь между огромных камней и зарослей молодых деревьев. На следующее утро в небе светило яркое летнее солнце, возле горных вершин клубились белые многоэтажные облака. Касьян решил отправиться на берег ближайшей реки. Горный поток быстро нес свои воды по долине вниз, извиваясь между огромных камней и небольших рощ. Касьян выбрал огромный валун, сел на него скрестив ноги, и сконцентрировался на точке между бровей. Когда дыхание стало замедляться, он начал повторять про себя: “Я – сияющая искра Абсолюта”. Вдруг из под валуна, раздался подозрительный шорох. Касьян недовольно обернулся, и увидел пылкую любовную парочку.

Мечтая быть отрешенным человеком, он еще более упорно стал повторять формулу, сосредотачиваясь на третьем глазе. Но чем больше он старался сконцентрироваться, тем громче раздавались звуки под валуном. Потеряв всякое терпение, Касьян бросил презрительный взгляд на неугомонную парочку и гордо удалился.

– Придется искать место духовной силы, – подумал он, – как можно дальше от мирских людей.

Поиск места для медитации среди кавказских гор

На следующий день, встав в четыре часа утра, он отправился к мраморной пещере, находящейся в труднодоступных скалах. Место это было совершенно пустынным, и туда редко кто заглядывал. Солнце еще не успело показаться из-за гор, когда он достиг голубых мраморных скал и стал взбираться вверх по склону. Через полтора часа он добрался до опасного скального участка, нависавшего над пропастью, который отделял его от пещеры. Как только он ступил на скалу, сильный порыв ветра едва не сбросил его вниз. Касьяну пришлось лечь на живот и осторожно ползти по плоской скале, цепляясь за корни можжевельника. Чем ближе Касьян подбирался к пещере, тем яростнее становились порывы ветра, временами казалось, что ветер оживал и яростно пытался сбросить его вниз. “Может, повернуть назад было бы разумнее?” – промелькнуло у него в голове, но упрямство толкало его вперед. В страхе за свою жизнь, он наконец-то добрался до желанной пещеры, сбросил с себя рюкзак с едой и веревками, и пошел обследовать ее. Пещера оказалась не более тридцати метров в глубину, весь пол был усеян пометом летучих мышей, угрожающе свисавших с потолка. “Здесь мне точно никто не помешает”, – обрадовался Касьян. Не найдя в пещере ни скальных змей, ни каких либо других подозрительных существ, он отыскал место, показавшееся ему приветливым, и, сев в позу полу-лотоса, погрузился в медитацию. Резкий запах мышиного помета мешал сконцентрироваться ему на мантре “Я – искра Абсолюта”. Но как только он перестал обращать внимание на неприятный запах, в глубине пещеры стали раздаваться подозрительные гулкие звуки, отдаленно напоминающие чьи-то шаги. Сколько Касьян ни убеждал себя, что там ни кого не может быть, шаги становились все более отчетливыми. Он вздрогнул от легкого ужаса, когда краем глаза заметил длинную тень, угрожающе склонившуюся над ним. Не дожидаясь дальнейших событий, он быстро вскочил и рванулся к выходу. Когда он пришел в себя, пространство опять выглядело тихим и мирным.

“Наверное, мне все привиделось, – подумал Касьян и сел в медитацию на выходе из пещеры в полуметре от отвесного края скалы. Но как только он погрузился в себя, то почувствовал, как чьи-то невидимые руки пытаются сбросить его в пропасть. И сколько он себя ни убеждал, что это галлюцинации страха, ощущение опасности усиливалось с каждой минутой. “По-видимому, – подумал Касьян, – здесь обитает какое-то невидимое существо, которому не нравится моя медитация. Но мне не хочется уходить из такого романтического места.” Касьян достал толстую веревку из рюкзака, и привязал себя к одинокой сосне, приютившейся на краю пропасти. “Теперь уже никто не сгонит меня отсюда”, – довольно улыбнулся он. Сев в позу полу лотоса на искривленные корни, в беспорядке торчащие из-под земли, он снова погрузился в медитацию. Едва он сконцентрироваться на мантре “Я – искра Абсолюта”, тут же над головой раздались настойчивые шаги, словно кто-то злобно вышагивал по скале. Касьян настороженно посмотрел вверх, но над ним возвышалась пустая стометровая скала. Он опять погрузился в медитацию повторяя “Я – искра Абсолюта”. Чьи то шаги стали угрожающе приближаться, наводя легкий ужас и вдруг чьи то невидимые руки вновь попытались столкнуть его вниз.