Как эти истории оказались у меня
Здравствуйте.
Я учусь на социологическом факультете одного крупного университета. Моя последняя курсовая работа посвящена исследованию чувств, которые респонденты в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет испытывают из-за потери близких, от смерти незнакомых людей и от осознания собственной смертности.
Основа каждой курсовой работы – анкетирование. Сначала мой опросник распространялся только среди одногруппников, студентов старших и младших курсов. Вскоре я осознал, что выборки недостаточно, и создал его онлайн-версию. Закрепил на своей странице, начал рассылать по разным чатам, сообществам, каналам, чтобы привлечь как можно больше людей.
Привожу примеру одного из вопросов с развернутым ответом:
«Если вы когда-либо находились в ситуации, представлявшей острую угрозу для жизни, пожалуйста, подробно опишите этот опыт, уделив особое внимание вашим эмоциональным реакциям и психологическим переживаниям».
Истории, которые вы прочтете дальше, респонденты добровольно рассказали, отвечая на этот вопрос.
Я связался с каждым из них и получил одобрение на публикацию. В целях соблюдения анонимности из рассказов были убраны названия городов и населенных пунктов. Были изменены имена. Также была проведена некоторая редакторская работа, в целях придать историям драматургическую целостность.
Всё вышеперечисленное относится к историям 2 и 3. Автор истории 1 не дал согласия на её распространение. Причины, по которым она попала в этот сборник, будут кратко указаны в постскриптуме рассказа.
P.S. Спасибо всем, кто участвовал в опросе. Благодаря вам, я получил высший балл. Ура!
Запертая
Я начала вести канал три с половиной года назад. Самые старые видео уже скрыты. Я записывала их в своей комнате, за стеной одновременно с этим папа смотрел телевизор, мама на кухне что-то жарила. На фоне постоянно слышались их перекрикивания, реплики героев сериалов, голоса дикторов службы новостей. Тогда у меня были прыщи, камера дешевого ноутбука, лампа над столом, со светом, будто в морге, а ещё бесконечное желание сбежать от всего этого, так что кто-нибудь обязательно может сказать, что я с самого начала сама нарывалась.
Сейчас у меня хорошая квартира. Своя. Гораздо больше, чем родительская. В ней никто не смотрит телевизор. Родственники изредка приезжают в гости, рады бы почаще, да я их не зову. Со мной часто фотографируются на улицах. Но обычно просто пялятся, потому что стесняются подойти. Иногда начинают втихую снимать. Я замечала это как минимум несколько раз.
Если девушка заводит себе канал, то ещё до того, как у нее наберется хотя бы небольшая аудитория, она начинает привлекать внимание разных больных людей.
Я сняла всего семь или восемь роликов, когда в моих комментариях появился «фитнес тренер». Судя по аватару, это некий сорокалетний подтянутый мужчина, который под каждым видео высчитывает мой вес. Сравнивает цвет лица, состояние кожи, волос, мешки под глазами, обилие косметики с тем, что было раньше, и из этого делает вывод, сколько я вешу. Он до сих пор этим занимается, хотя уже и не так часто. Этот довольно безобидный.
А вот другой зритель очень хотел со мной встретиться. Он подробно описывал свою внешность, характер, оставлял номер телефона и даже адрес. Семьдесят четвертого года рождения, разведен, без правого яичка. Чаще всего он упоминал, что я вылитая его племянница, особенно когда повышаю голос и становлюсь совсем писклявой. Его мечтой было положить ладонь мне на колено, но, чтобы в этот момент я обязательно была одета в потную школьную форму.
Был ещё один, который присылал порнографию с моим участием. Вместо лиц актрис было мое лицо. Он действовал очень хитро – отправлял письма или писал сообщения, когда это ещё было возможно, представляясь менеджером какого-то бренда или подписчиком. Предлагал посмотреть ролик. Я, как дурочка, велась. Самое неприятное случилось, когда на мой день рождения я получила сообщение от фанатки. Мне так показалось. Она искренне поздравила меня и хотела спеть праздничную песню. На голосовом сообщении, которое она отправила, я услышала собственный голос. Там я призналась, что мое самое заветное желание – быть изнасилованной, и начинала мерзко фантазировать об этом. Слава богу, он не додумался отправить это моим родителям.
Эти люди меня даже не пугали. Они угрожают тебе в интернете, но им никогда не хватает духа что-либо совершить. Нужно просто игнорировать их, удалять комментарии, везде блокировать. Ну, а я сделала то, чего нельзя делать. Спровоцировала.
Раньше на канале часто проводились прямые трансляции с ответами на вопросы подписчиков. Кто-то спросил, наверное, без какого-либо злого умысла, за что меня ругали в детстве. А меня на самом деле ругали только по одному поводу: когда я забывала закрывать входную дверь. Просто витала в облаках, или хотела поскорее сесть за компьютер, или покушать, не относилась к этому серьезно. Мама тысячу раз говорила, что это однажды выйдет мне боком.
Не знаю, зачем, но ещё я рассказала, что с тех пор ничего не изменилось, и иногда я всё ещё забываю это делать.
На трансляции была сотня зрителей. Какой шанс, что среди них окажется хотя бы один маньяк, который решит воспользоваться информацией, что иногда я засыпаю с открытой входной дверью?
Этого уже достаточно, чтобы поставить себя под удар. Но я поступила ещё глупее. На моем канале очень долго в открытом доступе лежало одно видео. На нем я, переполненная эмоциями от переезда в свою первую съемную квартиру, бегала по комнатам, все трогала, прыгала на кровати и показывала красивый вид из окна. Показывала вид из окна.
Я думала, все наши дворы и дома настолько похожи друг на друга, что один от другого не отличишь. Это оказалось не совсем так.
Ему понадобилось три месяца, чтобы найти меня. Канал только начал приносить доход. Я снимала жилье далеко от центра, в спальном районе. Фонарь перед подъездом горел один вечер в неделю, а дверь постоянно ломалась. Её почти всегда держали открытой.
В одиннадцать вечера я принимала душ, когда услышала какие-то шумы в прихожей. Сначала я подумала, что мне показалось, но они не утихали, поэтому я отключила воду.
Всё стало тихо. Он тоже замер. А потом я услышала щелк входной двери. Такой щелк раздается, когда её запирают изнутри. А я жила одна. И я никого не ждала.
Помню свои мысли в тот момент. Воображаешь любые возможности для этого звука означать что-то другое, чем то, что в твою квартиру проник посторонний. Это мог быть сосед, который заметил, что дверь открыта. Или этот звук раздался сам по себе, из-за поломки в замке, которая случается в одном из ста тысяч замков. Или мне просто показалось.
Дверь в ванную комнату не была заперта. Я смотрела на нее и казалось, что она медленно открывается. У меня началось что-то вроде удушья, хотя я не болела астмой. Я подошла к двери, одной рукой взялась за ручку, а другой держала шпингалет, чтобы задвинуть его, если услышу что-нибудь снаружи. Но ничего не было слышно, кроме каких-то шорохов, которые казались галлюцинацией. Хотелось в туалет. Я стояла так очень долго, и всё это время ничего не происходило, и можно было даже поверить, что на самом деле в квартире нет никого, кроме меня.
Мне не пришло в голову одеться. Может быть, замотайся я хотя бы в полотенце, он бы отпустил меня. А так я будто размахивала перед ним красной тряпкой. Хватило маленького открывшегося проема, чтобы увидеть его. Он стоял посреди коридора, в трех метрах от ванной. У него была очень спокойная, уверенная поза. Ростом чуть ли не под потолок, толстый, в старом свитере, покрытым шерстью, в огромных джинсах, в которых я могла бы поместиться полностью. Рукава были засучены, а руки были ужасно страшные и старые, с длинными завивающимися волосками, жирные, потные, вздувшиеся. Лицо его скрывало что-то темное, натянутое на голову. Он смотрел прямо на меня и дрожал, приподнимая и опуская голову. Разглядывал.