Пилотируемый космический полет

Вступление

Мне повезло. Более 20-ти лет я прослужил в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина. Подполковник. Военный инженер. Все это время я старался по возможности анализировать события вокруг меня, пытался понять людей, с которыми приходилось встречаться и работать.

Результаты моих размышлений и наблюдений нашли отражение в моих книгах и статьях. Однако, во время многочисленных встреч с читателями, которые интересовались вопросами пилотируемых космических полетов, я понял, что еще остались вопросы, которые требуют дополнительного освещения данной темы.

Я попробовал отобрать основные вопросы, их тех которые мне задавали, и попытался дать на них более подробные ответы.

Я не даю исчерпывающих и всеобъемлющих ответов. По большей части мои ответы это информация, которая стимулирует к дальнейшему анализу и познанию предмета разговора. Возможно, позволяет увидеть рассматриваемый вопрос с какой то новой точки зрения. Каждый копает настолько глубоко, насколько это ему интересно. Иногда даже, ранее незнакомая человеку тема, становиться увлечением и работой на всю жизнь.

Хочу также предупредить, что во многом это мое личное мнение, мое видение излагаемой проблемы на основе тех материалов, которые были в моем распоряжении. Кто не согласен, пишите, сообщайте свою точку зрения. Буду только рад.

И еще. Я попытался ответить только на некоторые вопросы. Но их гораздо больше. Важно понять какие из них могут быть наиболее интересны читателям. И здесь важны не только отклики на прочитаное, но и новые вопросы. Моя работа не закончена.

Итак…

1. Правда ли, что Терешкова и Николаев поженились по приказу Хрущева? Не в этом ли причина их развода?

Как ни странно, но без этого вопроса не обходится ни одна встреча со слушателями, которых интересует тема пилотируемых космических полетов. Если коротко, то мой ответ: «Нет».

Во время службы в Центре подготовки космонавтов мне довелось просмотреть почти всю фильмотеку периода 1962 и 1963 годов, так как я был членом многих комиссий по проверкам, списанию материальных ценностей и так далее.

По этим материалам можно проследить весь процесс знакомства и развития отношений между Николаевым и Терешковой. Я не могу вспомнить таких кадров с Терешковой, где бы рядом не было Николаева.

Он возле нее, когда девушек впервые знакомят с космической техникой. Она в корабле, а он на обрезе люка объясняет, помогает. Она занимается спорт, а он неподалеку (спасибо оператору, так как снимает все) ждет, когда она освободиться. Космонавты на прогулке, и Николаев рядом с Валей, будто нечаянно все время старается дотронуться до ее руки. Он ее завоевывал осторожно и настойчиво, что бы там ни говорили. А она и не возражала.

Не берусь судить о глубине их взаимных чувств, но друг к другу в этот период они были не безразличны.

В обычных условиях они могли стать, а могли и не стать семьей. Но одобрение Н. С. Хрущева скорее было ободряющим стимулом для самих влюбленных при решении вступить в законный брак.

Они прожили вместе 19 лет, вырастили дочь, выдали ее замуж и разошлись. Тихо и спокойно. Она вышла замуж. Он тоже не остался один.

Так бывает в жизни. Так получилось и у них.

Если же говорить о причине их развода, то тут можно только предполагать, так как сами они на эту тему не распространялись.

Скорее всего и причины обычные – не сошлись характером в процессе совместной жизни.

Попробуем разобраться. Во многом предположительно.

Андриян Николаев. Молодой, здоровый, крепкий деревенский парень. Спокойный, деловой, человек добрейшей души и без претензий на особо светлое будущее. Он никогда не рвался в большие начальники. Шел по жизни спокойно и неторопливо – «как учили».

Сказали надо учиться. Он окончил школу, техникум. Стал лесоводом.

Призвали в армию, и определили в стрелки-радисты. Не против.

Предложили продолжить службу в армии и окончить летное училище. Даже интересно. Тем более, что здоровье позволяет.

Сказали, что по состоянию здоровья годишься в космонавты. Так кто ж будет против? Тем более, что говорят, что так надо для Родины, для страны.

Именно непоколебимая уверенность и спокойствие при выполнении любой порученной ему работы позволили ему стать космонавтом номер три в СССР.

Он и самолет с заглохшим двигателем посадил спокойно, и не суетясь – «как учили соблюдать главное – спокойствие».

Если Герман Титов плохо перенес свой суточный полет, то самочуствие Николаева после четырех суток нахождения в космосе мало чем отличалось от стартового состояния.

Он был спокоен и к вопросам карьерного роста. После полета стал инструктором-космонавтом. Через 2 года предложили должность командира отряда космонавтов. Возражать не стал.

После гибели Юрия Гагарина Николаева назначили заместителем Начальника Центра подготовки космонавтов. Так замом и отслужил почти 25 лет до ухода на пенсию. Стал генералом.

И все это время он оставался все те же простым деревенским парнем, который вроде все знает, всех понимает, но предпочитает помалкивать.

Может быть, именно эта неопределенная загадочность в купе с молодостью и привлекли к нему Валентину Терешкову в пору их знакомства.

Ситуация довольно сильно изменилась после второго космического полета Николаева с Виталием Севастьяновым.

Задачей их автономного полета на космическом корабле «Союз» было определение степени выживаемости человеческого организма в длительном полете в условиях невесомости.

Они отлетали 17 суток, и экипаж вернули на землю. 17 суток в «двухкомнатной квартире» объемом 10 кубометров. Жилая площадь естественно не более 7–8 квадратных метров. Причем в возвращаемом аппарате располагались кресла, в которых можно было только лежать.

Все остальное время в бытовом отсеке на четырех квадратных метрах. Даже отходы жизнедеятельности никуда нельзя было выбросить. Не было в то время такой возможности. Только складировать.

Во время всего полета Севастьянов, даже в условиях ограниченного пространства сравнимого с железнодорожным купе, старался двигаться, делал различные упражнения. В результате, после возвращения из полета, он смог продолжить подготовку и снова побывал в космосе.

Николаевже счел «беготню» Севастьянова излишней. Сказали выживать, и он выживал, терпел. В результате, после приземления врачи вытаскивали Николаева из возвращаемого аппарата. Далее последовали проблемы с сердцем, инфаркт и запрет на дальнейшую подготовку. Естественно, что это не способствовало психологическому спокойствию космонавта.

На дальнейшее Николаеву оставались только должностные функциональные обязанности и спокойное течение повседневной жизни.

Он и раньше не был активистом общественной жизни, а после полета вообще сократил свою активность до минимума.

Валентина Терешкова была по характеру явной противоположностью Николаева. Активный общественный человек по жизни. Она и в отряд космонавтов пришла с должности секретаря комитета комсомола ткацкой фабрики. Она хотела и умела выступать перед людьми, всегда активно отстаивала свою точку зрения.

Они стали мужем и женой сразу после полета Терешковой и почти сразу же Валентина вернулась в привычную активную общественную жизнь, сразу стала занимать высокие посты. И это не было удивительно для первой женщины в космосе.

Кругом общения Николаева были в основном друзья и коллеги по Звездному городку, интересы тоже были в основном постоянными и предсказуемыми.

Валентина Терешкова, наоборот, постоянно общалась с представителями разного уровня советского и мирового сообщества. В этой ситуации она просто обязана была расти и в профессиональном плане (общественная деятельность), и в интеллектуальном плане. Иначе не удержалась бы на этом поприще.

Конечный итог в таких случаях предсказуем.

Обычно не растут интеллектуально жены, и мужьям становится с ними неинтересно.

Что-то похожее вероятно произошло и в данном случае, только с точностью до наоборот.

История Андрияна Николаева и Валентины Терешковой не является исключением.

Примерно те же причины и у других космонавтов первого отряда, которые разошлись со своими женами после полетов. Кто-то назовет эти причины звездной болезнью, кто-то завышенными и не оправдавшимися ожиданиями. Каждый имеет свое мнение.

Из первого отряда слетали в космос 12 человек. Из них:

Разошлись Николаев и Терешкова.

Разошелся с женой и Павел Попович. Уже после того, как покинул военную службу, и устроил судьбу своих дочерей. Решил, что пришла пора пожить и для себя.

Развелся и нашел новое счастье Шонин.

Марс Рафиков был отчислен из первого отряда космонавтов после того, как заявил о своем возможном разводе. Причину нашли быстро. Без разрешения командования покинул территорию части.

2. Почему среди космонавтов практически нет летчиков-испытателей?

Летчик-испытатель это устоявшаяся, прошедшая проверку временем, профессия, которой гордятся. Это элита в среде летчиков.

Почему на начальном этапе летчики-испытатели не торопились идти в космонавты?

Миф о том, что они боялись не пройти медкомиссию, не выдерживает серьезной критики. Их проверяют не хуже кандидатов в космонавты. И проверяют, кстати, те же специалисты.

Все гораздо проще. Летчики-испытатели не видели на начальном этапе испытаний космических аппаратов, работы для себя. Они привыкли испытывать аппараты в разных режимах, имея возможность самим управлять этим аппаратом, самим принимать решения в аварийных ситуациях.

А космические аппараты тогда, да и сейчас, на 90 % разрабатываются с учетом обязательного автоматического (автопилотного) режима. Человек нужен только в аварийных ситуациях. А во время длительных космических полетов космонавт в основном работает высококвалифицированным оператором научной аппаратуры и обслуживает аппаратуру, обеспечивающую его же жизнедеятельность.

Летчики-испытатели не учли политическую составляющую в космической профессии, а потом доказали, что для них важнее своя профессиональная деятельность, чем карьерный рост. Когда появилась возможность испытывать ручное управление космическим кораблем «Буран», летчики-испытатели не заставили себя уговаривать. И не их вина в том, что запланированные испытания не состоялись. Вновь по политическим мотивам.

Может быть, честнее поступили американцы. На их космических кораблях с первых вариантов ручное управление планировалось основным, а автоматическое играло роль запасного или аварийного.

Поэтому и нет у них разговоров о героизме и подвигах. Они говорят о профессионализме выполненной работы, о достойной оплате выполненной работы. Ну, и немного почестей. Медаль за космический полет. За многолетнее участие в полетах другую медаль. Как уважение к профессии.

Показательно. Некоторые наши космонавты, совершившие первый полет на американских кораблях, в России вообще не были награждены. Как будто и не летали в космос. Если же первый космический полет был совершен на российском космическом корабле, то космонавт сразу получал звание Героя России, летчика-космонавта России со всеми льготами.

Такой подход возможно и патриотичен, но не профессионален, по меньшей мере.

Рассмотрим несколько вопросов более подробно.

Чем отличается работа летчика-испытателя от работы космонавта?

Летчик-испытатель принимает решения и осуществляет их от запуска двигателя самолета до остановки двигателя после посадки.

Принял правильное решение – полет завершается нормально. Ошибся – жди неприятностей.

Летчик-испытатель всеми своими органами чувств ощущает самолет на протяжении всего полета. И от того, насколько он правильно он чувствует самолет, зависит и правильность его решений и даже его собственная жизнь.

Космонавт принимает свои решения и осуществляет их только в случае отказа автоматики на некоторых этапах своего полета – дальнее и ближнее сближение с последующей стыковкой, выход в открытый космос, отказ бортовых систем во время орбитального полета на пилотируемых станциях.

Наиболее важные этапы космического полета стыковка и выход в открытое космическое пространство. Именно здесь космонавт может проверить все свои лучшие качества испытателя. И практика космических полетов это доказывает.

Остальные режимы и этапы это в основном терпение, выживание в однообразном ритме.

Летчик-испытатель учится чувствовать самолет всей своей многолетней летной практикой, учится чувствовать самолет в каждое мгновение. Он определяет отклонение в работе систем самолета не только по приборам, но в первую очередь собственными органами чувств. Соответственно своим ощущениям он и реагирует на поведение самолета. Чем больше полетов, тем больше бесценного практического опыта.

Космонавт по вибрациям чувствует работу ракеты в период старта и до выхода на орбиту. Он также теоретически знает, что и на какой секунде должно произойти, по часам контролирует прохождение или отклонение от графика работы по запланированной программе. Но управлять ракетой до выведения корабля на орбиту он не может. Нет у него таких возможностей.

В первом старте космонавт ВПЕРВЫЕ начинает получать собственные ощущения от каждой секунды полета, от каждого срабатывания аппаратуры – по звукам, по толчкам, по ускорению и торможению, даже по запахам. Он впервые начинает получать и накапливать практический опыт в своей профессии.

НО! Если у космонавта не будет второго полета, то этот опыт уходит в пустоту.

– Если у космонавта будет второй, третий и далее полеты, то первый опыт может только добавить ему уверенности в том, что по его ощущениям все идет по программе. Или наоборот – не все в порядке и надо что-то предпринимать.

Однако, в любом случае сам космонавт в процессе выхода на орбиту ничего предпринять не сможет для устранения аварийной ситуации или исправления возможной ошибки в работе систем стартового ракетного комплекса.

Та же ситуация наблюдается и на других участках космического полета и спуска с орбиты.

Космонавт может только ждать и надеяться на благополучный исход работы аппаратуры в автоматическом режиме.

Космонавт фактически не испытывает и не проверяет космический корабль на различных режимах работы. Он лишь наряду с телеметрической системой проверяет правильность работы автоматических программ.

И только в отдельных случаях космонавтам дано право выдавать отдельные команды вручную – в основном перед сходом космического корабля с орбиты.

Начинать что-то предпринимать космонавт может только на этапе дальнего и ближнего сближения и стыковки. На этом этапе автоматика позволяет космонавту взять управление на себя.

Но и здесь есть свои особенности по сравнению с работой летчика-испытателя, например, при испытании систем дозаправки в воздухе.

Летчик-испытатель после многократных тренировок на тренажерах имеет возможность также многократно проверить систему подхода и отхода к другому самолету во время реальной операции дозаправки. Если не получилось сегодня, получится завтра или в другой день.

У космонавта такой возможности нет. У него более жесткие ограничения. Одна. Максимум две-три попытки стыковки и запаса топлива останется только на возвращение на Землю. И далее новый корабль, новая ракета-носитель.

Да, космонавт тоже долго и упорно тренируется в режимах ручной стыковки на тренажерах и при различных начальных вводных.

Но! Летчик-испытатель идет на сближение со своим объектом, наблюдая его через лобовое стекло самолета, как в автомобиле. Показания приборов лишь помогают ему в принятии правильных управляющих воздействий.

Космонавт видит объект стыковки только на экране оптического или телевизионного приборов. Характеристики этой аппаратуры на тренажерах одни, а на конкретном космическом корабле могут значительно отличаться. И уже по первому движению ручек управления в реальном полете космонавту нужно вносить коррективы в свои привычные управляющие действия, приспосабливаться к новой аппаратуре. Иначе можно ускорить свой полет или наоборот затормозить, а то и улететь в боковом направлении.

А если космонавт хоть на несколько секунд засуетиться, то можно считать попытку стыковки сорванной.

Есть и еще одно существенное отличие в работе летчика-испытателя и космонавта. Это работа в открытом космосе в скафандре. Тут уж практически всегда успех работы полностью зависит от профессионализма и выдержки космонавта.

На орбите в самой орбитальной пилотируемой станции (комплексе) работа космонавта более спокойна. У него всегда есть резерв времени для принятия мер безопасности. Хотя суетиться космонавту не рекомендуется при любых обстоятельствах.

Во время одного из полетов был пробит корпус одного из модулей орбитального комплекса «Мир». Воздух стал стремительно уходить из комплекса в открытый космос. Экипаж не растерялся. Они смогли заглушить входной люк пробитого модуля и продолжили работу.

Эта ситуация еще раз вскрыла застарелую болезнь в инструкциях космонавту. Им предписывалось в любой чрезвычайной ситуации обязательно проконсультироваться с Землей, а уж потом предпринимать какие-то действия по устранению аварийной ситуации.

Но ведь это не всегда возможно хотя бы даже из-за отказа систем связи. А если упустить время, то можно и не выполнить рекомендации Земли. Да и не факт, что эти рекомендации будут стопроцентно правильными.

Вот и в этом случае. Космонавты выполняли необходимые действия по спасению орбитального комплекса и своих жизней, а потом уточняли с Землей правильность своих действий.

Эта ситуация еще раз доказала и то факт, что человек легче проходит опасные ситуации, если он занят делом, может сам что-то предпринять или предотвратить.

Американский астронавт во время разгерметизации находился в самом невыгодном положении. Русские космонавты носились как черти, пытаясь выправить положение, а астронавт ничем не мог им помочь, так как недостаточно хорошо знал системы комплекса и не сразу разобрался в сложившейся обстановке. Ему было страшнее всего.

Космонавты поняли это, и, не смотря на критичность по времени, стали давать астронавту конкретные задания. Он «перестал путаться под ногами». Ситуация выправилась.

Настоящее понимание опасности сложившейся ситуации пришло потом, и космонавты пережили его гораздо сложнее, чем сам период борьбы за выживание. Но это уже отдельный разговор.

Летчик-испытатель серьезный участник испытаний самолета. Если он дает какие-то рекомендации по работе техники или управляемости самолета, к нему всегда прислушиваются, и делают все, чтобы устранить замечания.

Первых космонавтов специально набирали из молодых, здоровых летчиков, но без особого летного опыта.

Они то и космическую технику знали в общем, а замечания их сводились в основном к удобству рабочего места и оценки возможности удобного доступа к приборам контроля и управления космическим кораблем.

Например. И через 50 лет после полета Юрия Гагарина на космическом корабле «Союз» существует орган управления «кочерга». Это своеобразная палка, при помощи которой космонавт в наддутом скафандре может выдавать отдельные команды с пультов управления. Иначе, к нужным кнопкам, он просто не дотянется.

Конечно, кое-какие ручки управления и кнопки были выведены и закреплены на подлокотниках, и космонавту не нужно теперь поднимать руки. Работает кистями и пальцами. Но это скорее заслуга космонавтов-инженеров, которые поняли, что по другому нельзя, а разработчики пошли им навстречу.

Отсюда, между прочим, пошло и определенное противостояние между космонавтами летчиками и космонавтами гражданскими инженерами.

Но это уже другой вопрос.

3. Вы считаете профессию космонавта опаснее других земных профессий? И как это согласуется с принципом ответственности?

Я скорее склонен считать, что действия космонавтов просто требуют большей ответственности при выполнении работы в космосе?

Вот итересно. Профессию солдата в период Великой Отечественной Войны, идущего в атаку на фашистские позиции, можно считать опаснее других профессий? Солдаты гибли, но им не присваивали героических званий, не награждали орденами и медалями. Они ведь просто шли в атаку и гибли! Это был их долг перед Родиной. И они его выполняли, не требуя себе никаких наград.

И в повседневной жизни каждый человек выполняет свой долг перед человечеством. Как может. Как способен. И пусть это будет водолаз, пожарный, воин в «горячей точке», человек на любой работе, но всегда в деятельности любого человека будет присутствовать опасность. Главное, как человек встречает и преодолевает эту опасность. Никто не убедит семью погибшего солдата в том, что профессия космонавта опаснее.

Интересно. Кто больше рискует? Испытатель техники, которую разработал и создал большой коллектив ученых, конструкторов и рабочих? Или самоучка, который несколько десятков лет лелеял свою мечту о полете, изучал литературу, конструировал, создавал из подсобных материалов аппарат и, наконец, сам же на нем и полетел?

Разница лишь в том, что первый выполняет рискованную работу для страны и коллектива, а второй для себя. Один, в случае удачи, получает награды и почести, а второй – только личное моральное удовлетворение, порцию адреналина как потребность данного организма.

Точно так же, в горы для получения своей порции адреналина, ходят многие. Награды, почести, известность после покорения очередной вершины, получают немногие. Но адреналин получают все!

Интересно. Какой стимул в деятельности человека важнее – быть первым и лучшим, стать Героем, или получить личное моральное удовлетворение от хорошо сделанной работы?

Ведь удовлетворение можно получить и от хорошо выполненной работы по очистке от снега дворовой территории, и от простого процесса при выполнении рядового научного эксперимента, и от удачного первого полета на экспериментальном самолете, и… Перечислять можно много и долго.

Солдаты спецназа, обученные возможному и невозможному, и выполняющие опасную военную операцию, которую разрабатывало и обеспечивало по действиям до секунд множество людей, – они просто люди долга или Герои?

А мать, в муках рожающая своего ребенка, разве не проявляет героизм? Разве не рискует при этом своим здоровьем и даже жизнью?

Так героизм это когда ради себя родного или когда ради других людей?!

Кто из них совершает ПОДВИГ? И вообще что тогда ПОДВИГ?

На мой взгляд, подвиг это только конечный результат мыслей и действий, поступок. А героизм – это наиболее вероятный путь к подвигу. Потому, что сам по себе путь может в любую секунду изменить направление, может зайти в тупик или закончиться бездной.

Александр Матросов стал Героем, совершив Подвиг в тот момент, когда накрыл своим телом амбразуру, спасая своих товарищей. Однако, если бы он не накрыл амбразуру (погиб в сантиметре от нее), то так и остался бы для всех одним из миллионов погибших солдат. Но ведь они шли на амбразуру сознательно!

Юрий Гагарин и первые космонавты проявили мужество и героизм, потому что не побоялись пойти в неизвестность, сделали первый шаг на пути в космос для всего Человечества. Они были ПЕРВЫМИ! Они Герои!

Но если бы кого-то из представителей первого отряда космонавтов, не слетавших в космос, поменять местами со слетавшими космонавтами, изменились ли бы их судьбы? Уверен, что да. Возможно даже, что среди не слетавших были и более достойные кандидаты на полет. Возможно. Но! Они все же не слетали!

Для совершения следующих шагов тоже требуется смелость, мужество, но героизм проявляется уже только при преодолении особо опасных и трудных ситуаций во время космических полетов.

Наверное поэтому звезду Героя России уже не вручают за каждый космический полет. И это правильно.

И еще. Говоря об опасности профессии, нельзя не сказать и о гражданской позиции специалиста по различным вопросам. О позиции, следование которой требует иногда огромного мужества.

Приведу пример. Обычно перед первым полетом космонавты ведут себя очень осторожно, так как велик риск по надуманному предлогу оказаться отстраненным от полета.

Известно, что космонавт Комаров перед полетом высказал очень много замечаний по подготовке корабля «Союз» к первому полету, доказывая что корабль еще «сырой». Но в испытательный полет все-таки пошел, так как не хотел, чтобы его обвинили в трусости. Не хотел, чтобы в случае неудачи вместо него погиб другой человек. И Комаров погиб сам. Как оценить его поведение?

В другой раз замечания по процессу своей первой подготовки к полету высказал бортинженер основного экипажа Крикалев. Его осадили вопросом: «Вы скажите конкретно. Сами готовы к полету»?