Часть I. Посланник. Глава 1
Нельзя хранить кукурузу в корзине с дырками.
Пословица майя
Дикие крики на испанском взорвали тишину.
– Моя игрушка!
– Нет, моя!
Детские вопли били по ушам хлеще проклятого будильника. Я застонал и открыл глаза. Сквозь стекла солнцезащитных очков увидел, как два загорелых дочерна мальца в одних плавках пытаются поделить игрушечного динозавра. Стоя по колено в воде, ребятня голосила на весь пляж и тянула несчастную куклу в разные стороны. На долю секунды даже почудилось, что в глазах-пуговицах промелькнуло отчаяние, но то был лишь блик ярких лучей солнца.
Я тяжко вздохнул и опустил веки. Попробовал вздремнуть. Свежий ветер с Карибского моря приятно обдувал кожу. Пальмы тихо шелестели над головой, сливаясь с рокотом прибоя в успокаивающий гул. Однако визг детворы рушил идиллию напрочь.
С губ сорвался досадный шепот:
– Гребаные дети…
Потянулся в шезлонге, открыл небольшую походную сумку и выудил бутылочку Топо-Чико. Стекло сверкнуло, словно бриллиант. Внутри красиво играли пузырьки. Вскрыв газировку, я сделал пару громких глотков и смачно рыгнул. Поставил бутылку рядом на песок, твердо вознамерившись прикончить содержимое до того, как уйду с берега. Окинул взором пляж. Кроме дерущихся детей и их привлекательной мамаши, рядом никого не было. Будний день, да и не сезон. Скоро начнутся дожди. Но я специально выбрал именно это время для отдыха. Не люблю, когда вокруг много людей.
«И надо было им притащиться именно сегодня?» – с досадой подумал я, бросая косой взгляд на детей.
Их мать, миловидная брюнетка лет тридцати с загаром цвета какао, сидела на песке неподалеку и уже бросала взгляды украдкой на меня самого. Весьма недвусмысленные причем.
«Сексуальная…, но дети… нет! Я приехал сюда не для того, чтобы наслаждаться их обществом».
Потому решительно закрыл глаза и вновь попытался уснуть. Послышался треск разрываемой ткани, всплеск, крики отчаяния. Кажется, парни прикончили-таки игрушку. На моих губах заиграла злорадная усмешка.
– Basta, basta! – окликнула своих чад женщина.
«Сексуальный голос…» – подумал я, проваливаясь в дрему.
Последний год выдался ахренеть каким трудным. Ведение своего бизнеса – дело нелегкое. Но уж лучше горбатиться на себя, чем на кого-то еще. В конце концов, полностью махнув рукой на личную жизнь и уйдя в работу, удалось выйти в плюс и даже накопить денег на отдых. Ривьера Майя на юге Мексики виделась идеальным местом, чтобы восполнить силы и отдохнуть от проблем. Уверен, я это заслужил. К тому же людей здесь не так много… девственная природа… лес вдоль берега… Вот только москиты достали. Ненавижу! Кто там говорил, что у воды их нет? Плюнул бы в рожу и растер.
Почувствовав некое касание на правой ноге, я мигом проснулся да машинально хлопнул пятерней по коленке. Поднес пальцы к лицу и с удивлением обнаружил, что они чисты. Москита не было.
«Вот до чего меня довел этот гнус… от шевеления волоска уже дергаюсь».
На всякий случай достал из сумки спрей от насекомых и обильно побрызгал кожу. И про одежду не забыл – желтая футболка с синими шортами получили свою порцию химии.
«Лишним не будет. Все равно купаться сегодня не хотел».
Бросил баллончик обратно в сумку и, оглядевшись, с изумлением подметил, что остался один. Ни детворы, ни их сексапильной мамаши. Даже игрушка динозавра исчезла.
«Я что, так крепко спал?».
Вспомнив привлекательные формы мулатки, на секунду немного расстроился, но затем на ум вновь пришли дети, мигом прекратив душевные терзания от одиночества.
«Полежу еще часик и обратно в отель».
На том порешив, потягивая, угомонил полбутылки газировки и, с наслаждением зевнув, снова задремал. На этот раз ничто не мешало получать удовольствие от отдыха, а шум прибоя и шелест пальм лишь убаюкивали. Поэтому я искренне удивился, когда, проснувшись, увидел, что солнце уже стремительно движется к закату.
– Ого, ничего себе, – прошептал я и поежился.
Ветер, дувший с моря, стал ощутимо прохладнее. Я снял очки и протер глаза. Потом всмотрелся в горизонт. Кажется, он подернулся грозовой дымкой.
– Этого еще не хватало.
Решив не задерживаться, быстренько собрал вещи, надел сланцы, поднялся, потянулся. Окинул взором пляж. Тот выглядел одиноким и заброшенным.
«Ну, зато поспал на свежем воздухе. Вернусь в отель и гляну какой-нить мексиканский сериальчик».
Кивнув мыслям, я бодро зашагал по тропинке с берега. Пальмы шелестели над головой все громче. Ветер усиливался. Я ускорил шаг. Не хватало еще попасть под ливень и вымокнуть до нитки. Отдых накануне сезона дождей имел свои риски. Словно подтверждая опасения, воздух стал более влажным и тяжелым. На лбу мигом выступила испарина. Я остановился, глотнул газировки и продолжил путь. Сланцы то и дело задевали листья папоротника, вплотную росшего вдоль тропы. Пусть то была и туристическая зона, но лес оказался довольно густым.
«Хорошо, что автобусная остановка в пяти минутах ходьбы. Может, и такси поймать удастся».
Порывы крепчали. Отовсюду доносился неприятный скрип деревьев. Я огляделся. Джунгли будто потемнели, словно сгущались сумерки. Обернулся через плечо. Солнце еще не достигло горизонта, но уже почти скрылось за серой пеленой облаков. За ними небосвод покрывали свинцовые тучи, озарявшиеся далекой зарницей. С юга же надвигался еще один циклон, который я приметил только сейчас. Причем надвигался быстро и стремительно. Его оконечность была совсем рядом.
– Ну, ахренеть, – буркнул я и чуть ли не бегом двинулся по тропе.
Страшный треск в паре метров от меня заставил сердце подскочить к горлу. Ослепительная вспышка и оглушающий грохот напугали до усрачки. Я подпрыгнул и мигом покрылся липким потом, ошарашено огляделся по сторонам, стараясь унять пульс
«Где? Где ударила? Ахренеть, я ж так заикой сделаюсь!».
Несколько секунд потребовалось, чтобы перевести дух и успокоиться.
Пожара, вроде не было.
– Фух…
Взглянул наверх. Серые облака уже затянули небо над головой.
Я любил дождь, но вот перед грозой испытывал какое-то суеверное волнение. Тем более перед тропической. Возможно, в том была виновата фобия еще из детства, когда меня хорошенько напугал жуткий ветер. Вот и сейчас громкий шелест листьев подстегивал идти быстрее. Да и под шальную молнию угодить вовсе не желал. Больше всего хотелось оказаться за надежными стенами отеля. Мурашки побежали по телу, и я провел руками по оголенным участкам. Воздух становился холодным.
«Драпать надо, пока шальная молния не прибила».
Чуть ли не бегом, я поспешил дальше. Папоротники хлестали мне по ногам.
Наконец, тропа вывела из прибрежной полосы джунглей, и я с облегчением вздохнул. Однако через миг сердце екнуло в груди. Я резко остановился, будто налетел на невидимую стену. Зрачки расширились, челюсть отвисла. Да, я вышел на дорогу…, но это была не та дорога!
Вместо асфальтового покрытия и белой разметки, меня встретила какая-то песчаная насыпь, покрытая щебнем.
– Это еще что за хрень?
Я огляделся. Дорога шла идеальной линией с юга на запад. Вдоль берега, прямо сквозь джунгли. Ветер теперь буквально шатал пальмы, осыпая на мелкую известь зеленые листья.
С губ сорвался досадный рык:
– Ну, ахренеть! Не хватало еще мне заблудиться! Вот именно сейчас! Сука!
От негодования я пнул папоротник и застонал.
«И как меня угораздило?! Вроде шел все той же тропой, никуда не сворачивал!».
– Че это ваще?! Реконструкция для туристов и любителей древности?!
Холодный порыв ветра, ударивший в спину, остудил мой пыл. Вдалеке разнесся раскат грома. Я поежился и решил не тратить время на эмоции.
«Пойду по этой хрени на север. Она должна вывести меня в Тулум».
Приняв решение, я даже приободрился, но всполохи молний на горизонте, завывающий воздух и сгустившийся сумрак настроения не прибавили. Хорошо хоть рядом больше не сверкало.
«Пока…».
Ловко взобравшись на насыпь, я быстро зашагал по дороге на север. Щебень приятно хрустел под ногами, а на голову сыпались пальмовые листья.
Ремень от сумки тер плечо. Несмотря на свежесть, тело под футболкой покрылось легкой испариной. Не сбавляя шага, я достал початую бутылку газировки и отпил пару больших глотков. Прохладный напиток слегка успокоил нервы и утолил жажду. Но я знал – это ненадолго.
«Ничего. Есть еще одна бутылочка, а к тому моменту, как ее угомоню, буду уже на месте».
Убрав Топо-Чико, я зашагал шустрее.
По небу, полностью скрывшемуся за серой пеленой, пронесся очередной раскат грома. Далекий, но угрожающий. На нос упала первая капля.
– Говно…
Достал мобильный телефон, однако на дисплее рядом с антенной красовался полный ноль. Связь отсутствовала.
– Двойное говно…
Убрав сотовый обратно в сумку, чтобы не намочило, я поспешил дальше.
Налетел особо сильный порыв ветра. Он заставил пальмы скрипеть и шататься, словно тростинки. Я опасливо поглядывал на деревья, готовый в любой момент отскочить. Сердце билось учащенно. Внутренний страх родом из детства вновь дал о себе знать. Я чуть ли не бегом продолжил путь по дороге. Камешки хрустели под подошвами сланцев.
Тракт все вел и вел на север через джунгли, а я до сих пор не видел его конца.
«Ну не мог я так далеко заплутать! Че за хрень вообще?!».
Сумрак сгустился настолько, что молнии озаряли местность яркими всполохами. Гром становился все ближе. Я слышал, как волны, подгоняемые ветром, обрушиваются на берег.
К горлу подступил комок. Сглотнув, я тяжело задышал. И в тот миг, когда паника готова была захлестнуть подобно тем самым волнам, наконец, увидел людей.
Они шли навстречу, вальяжно и неспешно, будто шторм для них – обычное дело. Скорее всего, так и было. Мексиканцам не привыкать к ураганам. Это мне, жителю Европейской равнины, такое в диковинку.
– Ола, амигос! – подняв руку, выкрикнул я и направился к ним.
Те двое резко остановились и переглянулись. Только сейчас я заметил, что в ладонях они сжимают какие-то палки. Удочки?
«Рыбаки, наверное».
– Пор фавор, донде эста дель хотел?
Запыхавшись, я подбежал к ним и осекся.
«Ахренеть, это еще что за чудики?».
То, что я теперь был на этой дороге не один, уже успокаивало. Но вид попутчиков вызывал искреннее удивление. Подтянутые тела, покрытые бронзовым загаром, прикрывали лишь небольшие куски ткани, похожие на полотенца. Мужчины щеголяли крепкими торсами, а в руках сжимали не удочки, а длинные палки, заостренные на конце. Похожие на копья из учебников истории, которую я в школе прогуливал. Лбы широкие, с морщинами. Черные, как смоль, волосы заплетены в подобие конских хвостов. Такие же черные глаза. Узкие, как у китайцев. Еще и рожи размалеваны непонятной краской.
– Местные что ли? – беззвучно прошептал я, имея ввиду совсем-совсем местных. – Или киношку снимают?
Они вновь переглянулись, а затем вытаращились на меня, словно на обезьяну в зоопарке. И этот взгляд заставил меня невольно поежиться. Еще пара капель упала с неба.
– Аблас эспаньол? – предпринял попытку я, однако по удивленным и непонимающим физиономиям понял, что нет, не говорят. – Зашибись.
Они снова переглянулись. Потом опять посмотрели на меня. И чем дольше разглядывали, тем шире становились их глаза. Словно я – неизведанный доселе вид примата, что привезли показать на потеху толпе.
«Кажется, от этих странных субчиков я ничего не добьюсь».
– Аблас эспаньол? – предпринял я последнюю попытку, но она имела тот же эффект. – По-русски тоже ни бельмеса? – с ухмылкой добавил я, не особо рассчитывая на успех. Ожидаемо, те продолжали тупо таращиться на меня. – Так и думал.
Внезапно один из индейцев (ну, очевидно, судя по рожам, это были именно они) скосил взор вниз и пристально начал рассматривать мои шорты. Второй проследил за взглядом товарища и последовал его примеру. В других обстоятельствах такое нездоровое внимание к моим шмоткам непременно рассмешило, но резкий раскат грома, сотрясший воздух, веселья не добавил.
– Ладно, я пойду, пожалуй. Передайте Мэлу Гибсону, что его «Апокалипсис» ахрененная штука.
И уже собрался продолжить путь, как вдруг правый туземец ткнул пальцем мне в шорты и отчетливо произнес.
– Майнг.
– Майнг, – тут же повторил другой.
Оба аборигена вновь переглянулись и как-то по-другому посмотрели на меня.
– Вы че, шортов никогда не видели? – я чувствовал себя все более и более неуютно. – Не знаю, как вы, а я лично до нитки промокнуть не хочу. Так что…
Один из индейцев резво направился к кромке насыпи, соскочил на землю и поманил меня пальцем.
Я удивленно уставился на его спутника:
– Че ему надо?
– Майнг, – повторил тот и улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы.
– Сомневаюсь, что вы про майнинг, – буркнул я, – вспомнили, где отель?
– Майнг! – окликнул меня первый и вновь поманил пальцем, предлагая спрыгнуть с дороги за ним.
Ветер бушевал среди пальм, пробирая до костей. С неба уже хорошенько так моросило.
– Ладно, – выдохнул я, – может, хоть до дома своего проводите? Пережду грозу, а там…
Чтобы немного согреться, я спешно проследовал за первым индейцем и, стараясь не пораниться, соскользнул с насыпи, оказавшись рядом со странным незнакомцем. Тот нахмурился и повторил.
– Майнг.
– Майнг, майнг, – проворчал я в нетерпении, – может, пойдем уже?
Раздался приглушенный стук – второй туземец спустился с дороги и встал сразу позади меня.
Вспышка молнии озарила округу, выхватывая из сумрака шатавшиеся пальмы и кустарники. Отразилась в пристальных зрачках аборигенов. Они больше не улыбались. Вновь небо сотряс могучий раскат грома. Листья вперемешку с дождем повалили на головы.
Я потер предплечья, ибо начинал замерзать. Пальцев ног точно уже не чувствовал.
– Может, мы пойдем уже? Покажете свою майнинг-ферму… – крепкая рука ухватила меня за плечо и сдавила так, что дух перехватило. – Э! Ты чего?! – второй индеец сделал то же самое, вцепившись в другое. – Совсем ахренели?!
– Майнг!
– Майнг!
Теперь в их речи сквозила неприкрытая угроза. Туземцы развернули меня, с явным намерением куда-то тащить вдоль дороги. И теперь идти с ними вовсе не хотелось. Попытался дернуться, но куда там – словно в капканы угодил.
–Отпустите, дебилы! Я на вас жалобу в консульство накатаю!
– Майнг! – цыкнул один из них прямо в лицо и так сжал плечо, что кости чуть не треснули.
Паника подступила к горлу.
«А вдруг это те самые ребята, из картелей, что похищают людей и выкуп требуют?!».
Похоже, так оно и было. Они повели меня вдоль дороги на юг, в обратную от Тулума сторону.
«Драпать, драпать надо!».
Несмотря на крепкий и болезненный захват, руками двигать я мог. Трясущимися пальцами раскрыл сумку и лихорадочно начал искать…
«Бутылка, паспорт, деньги… может, дать им песо? Бред… Ключи от номера… сука, где он?!».
Индейцы стали подозрительно коситься на меня, когда мне удалось-таки найти нужный предмет. Мигом я выудил из сумки спрей от комаров и залепил струей прямо в рожу тому, что слева. Абориген взревел, выпустил мое плечо, отвернулся и начал усиленно тереть глаза. Второй опешил, потерял бдительность. Недолго думая, прыснул в зенки и ему.
– А-а-а-р-р-г!
Я окончательно освободился да, не теряя времени, ломанул через джунгли, не разбирая дороги. В этот миг думал лишь об одном – уйти, уйти от этих бандитов куда подальше, а там уж как-нибудь выберусь. Поэтому по первой не обращал внимания ни на ветви, хлеставшие вперемешку с дождем по лицу, ни на корни, кочки и сухие сучья, убивавшие неприкрытые пальцы ног. В какой-то момент едва не потерял сланцы. Но рев индейцев позади вкупе с раскатами грома действовали как кнут, вынуждая нестись во всю прыть. Я рвался сквозь чащу, полностью утратив представление о том, куда бегу. Сердце отчаянно билось о ребра, дышать становилось тяжело. А всполохи молний озаряли джунгли, шатаемые яростным ветром.
Глава 2
Дождь теперь не просто моросил, а лил нескончаемым потоком с мрачного неба. Сильный ветер хлестал его мне прямо в лицо, швыряя следом листья пальм. Я мигом промок до нитки. Кожа стала неметь от холода, однако сейчас не было времени думать об этом. Я несся напролом сквозь джунгли с одной лишь мыслью – уйти подальше от разукрашенных ублюдков. Я не слышал больше их криков. Не слышал даже собственного дыхания. Все звуки заглушали вой ветра да раскаты грома. Оглушительные и угрожающие. А вспышки молний развеивали сумрак впереди.
Пальцы на стопах изранил в кровь. В голове промелькнула мысль, что стоило надеть хотя бы носки, но какой идиот пойдет в них на туристический пляж? Судя по жжению и покалыванию, заноз насажал уже немало.
«Ахренеть, отпуск, мля…».
Очередной шквал ветра, ударивший в лицо, едва не сбил с ног. Пришлось даже остановиться на несколько мгновений и повернуться спиной к порывам воздуха. Холодным и безжалостным. Я стоял, пытаясь унять дрожь и отдышаться. Сердце бешено стучало в груди. По телу бежали каскады дождя с примесью пота. Ресницы намокли и слиплись. Я провел по лицу дрожащей рукой. Прислушался, но ничего, кроме шума ливня и дикого шелеста деревьев, различить не сумел.
– Ушел? – просипели мои губы.
Треск раската грома взорвал небо прямо над головой, вынуждая вздрогнуть и продолжить бег. Ко всеобщей вакханалии примешался еще один звук, который я распознал далеко не сразу. Грозный, внушительный рокот.
«Это еще что за хрень…».
Внезапно джунгли поредели и, оставив пару клочков футболки на диком кустарнике, я выскочил прямо на берег, где меня чуть не смыло в море огромной волной. Она обрушилась на пляж, подобно лавине, и окатила по пояс. С трудом я успел отскочить. Вода оказалась холодной, сковывающей. Меня прошиб озноб. Море бушевало, а с неба в него впивались многочисленные молнии. По несколько в секунду. Они разрезали пространство смертоносными огненными копьями. Гром теперь не прекращался ни на секунду, погрузив округу в хаос.
Стараясь держаться подальше от воды, я припустил вдоль джунглей на север, помня, что Тулум должен быть где-то там. При этом то и дело косился на волны, продолжавшие пенистыми гребнями обрушиваться на берег.
«Может, удастся найти помощь? – подумал я, но особо не надеялся. В такую погоду все сидят дома и носа не показывают. – Надо было уходить с той сексапильной мулаточкой… и похрен на детей…».
Я бежал, а пляж все не заканчивался. Как и джунгли по левую руку. Как и шторм над головой. Несмотря на движение, у меня уже зуб на зуб не попадал от холода. Футболка прилипла к телу, став наподобие второй кожи. Сырой и морозной до омерзения. А признаков цивилизации по-прежнему не было. Я понял, что если не хочу околеть вусмерть, придется возвращаться в джунгли. Там есть шанс найти хоть какое-то укрытие и не бояться, что тебя унесет в море очередной волной, а одна из молний поджарит до косточек, согрев перед смертью.
Все это мигом пронеслось у меня в голове. Из последних сил рванул в чащу, с трудом разбирая в громовой какофонии свое хриплое дыхание. Углубился в лес, едва не напоролся на острые ветви кустарника. Впотьмах они чуть не выкололи мне глаз.
– Говно!
Крик должен был получиться гневным, но я так замерз, что вместо своего голоса услышал жалкое дребезжание. Изо рта повалил пар, будто это не тропики, а заснеженные поля Антарктиды.
Прошел вперед еще немного, взглянул вверх. Естественная зеленая крыша над головой ходила ходуном под напорами шквалистого ветра, то и дело раскрываясь для очередных порций холодного ливня. Но то было всяко лучше, чем под открытым небом. Сощурившись, вгляделся вперед. Очередной всполох молнии и раскат грома. Увидел крепкое, непонятное дерево с раздвоенным стволом и пушистой кроной. Листва шумела и ревела, но основа вроде не шаталась. Поплелся туда, облокотился о шершавую поверхность и, хрипло дыша, сполз по ней на землю. Та оказалась холодной, влажной, но я итак промерз до костей да вымок до нитки. Взор скосил на ноги. Их жгло и саднило, а кожа перепачкалась в грязи.
Дрожащей рукой расстегнул сумку, достал бутылку Топо-Чико и отхлебнул. Газировка остыла и стала едва ли не ледяной, обожгла внутренности. Но мне просто необходимо было попить. Убрав бутылку, положил сумку меж стволов, чтобы хоть как-то обезопасить от влаги, но нехорошее предчувствие зрело под сердцем – «Боржоми» пить уже поздно.
– Зато есть Топо-Чико, – криво усмехнулся я и зашелся кашлем.
Снял правую сланцу и осмотрел ступню. Каким-то чудом ничто не прокололо толстую подошву. Чего нельзя было сказать о коже поверх. Она оказалась буквально утыкана занозами, ссадинами и порезами. И все это покрывал обильный слой сырой земли.
– А-а-а! Петухи крашеные, сука! – проорался я. – Чтоб вы сдохли, мрази!
Грязь нужно было немедленно смыть, но от одной мысли, что придется возвращаться на берег в бушующий шторм, становилось дурно. Решил пожертвовать остатками газировки из одной бутылки. Лучшего все равно не оставалось.
Дрожащими пальцами, стал смахивать и убирать налипшую землю. Это заняло некоторое время. Руки плохо слушались из-за холода и нервного напряжения, тело бил озноб. Разобравшись с грязью, принялся удалять и вырывать занозы, при этом не забывая вспомнить местных аборигенов самыми экзотичнымми словами.
Сквозь листву продолжали сыпать дождь, но, как ни парадоксально, его не хватало для того, чтобы смыть землю с ног. От моих усилий та лишь еще больше размокла и размазалась по коже. Похоже, придется-таки использовать Топо-Чико. Простонав сквозь стучащие зубы, взял газировку и стал осторожно поливать стопу. Старался экономить и не выливать все сразу. Кто знает, сколько еще придется тут просидеть. Вода мне понадобится. С газировкой процесс пошел быстрее. Всполохи молний служили мне естественным источником света, а на гром я уже перестал обращать внимания.
Кое-как смыв грязь и вытащив занозы, которые нашел, осмотрел кожу. Куча ссадин и царапин. Выглядело мерзко, жутко саднило, но я ожидал худшего. С облегчением выдохнув, взял сумку и раскрыл ее. Поднес почти вплотную к лицу и заглянул. Очередная молния осветила полупустой спрей от комаров, полную бутылку Топо-Чико, герметично закрытую походную аптечку, парочку бургеров, пачку мексиканских денег и паспорт. Последние-таки намокли и превратились в какое-то говно. Теперь ими даже задницу не подтереть. Паспортом, кстати, тоже. Оставалось надеяться, что бинты и пластыри в аптечке не пострадали. Да, я всегда носил ее с собой. Мало ли, какая хрень случится в тропиках, а я даже температуру переношу так себе…
– Сука, петухи намалеванные, чтоб вас в море унесло!
Трясущимися пальцами положил аптечку на колени, убрал сумку назад и, глубоко вдохнув и выдохнув, осторожно открыл набор. Щелкнули замки. Я медленно просунул ладонь в щель и ощупал содержимое. С уст сорвался вздох облегчения.
– Сухо.
Однако делать перевязку в ливень – глупейшая затея. Какими бы качественными пластыри ни были, они быстро размокнут. Ждать, пока буря уляжется? А если она до утра идти станет?
Одна только мысль, что придется сидеть в джунглях под холодным дождем всю ночь, слушая, как ветер шатает листву и гудит в кронах пальм, бросила в дрожь. Хотя… меня и так знобило от холода.
– Надо укрытие.
Жаль, что ОБЖ в школе я тоже прогуливал, но кое-что в памяти начало всплывать. Осмотрелся. Рядом с раскидистым деревом, под которым я сидел, росла еще одна пальма. Тоже толстая. Если найти несколько длинных палок, упереть их одними концами в землю, а другими в деревья…
Быстро захлопнув аптечку, я убрал ее в сумку и поднялся. Да, опять извожусь, как свинья…
«Говно… почему я раньше об этом не подумал?!».
Однако не стал терять время на то, чтобы корить себя за рассеянность. Решил двигаться, хоть согреюсь. Но постараюсь лишний раз не пачкать ноги. Все-таки осталась одна бутылка Топо-Чико…
Палки найти не составило труда. Этого добра в лесу навалом.
– Строю шалаш из говна и палок, – нервно хихикнул я, ища нужный материал в полутьме и временами прислушиваясь к окружению.
Но ничего, кроме шума дождя и воя ветра различить не удавалось. Молнии продолжали сверкать, а гром сотрясал мрачное небо, но как будто стал тише, что давало надежду – возможно, шторм не затянется до утра.
Шмыгнув, я возобновил поиски. Довольно быстро нашел необходимые палки и пристроил их, как надо. Теперь осталось найти кучу веток, дабы сделать крышу. Благо, за бурю их осыпалось немало, и те валялись прямо под ногами. Вот только если ветер усилится, мой импровизированный коттедж унесет нахрен. Вновь огляделся. Нашел еще несколько палок потолще и отложил их в сторону, чтобы затем прижать ими легкие ветви…
Спустя примерно полчаса мытарств и мучений, горе-шалаш был наконец-то готов. Пару раз его чуть не сдуло. Проклиная всю Мексику, бурю и эти джунгли, я чудом спас хлипкую конструкцию, прижав ветки руками и не дав разлететься по всей чаще. Докинул оставшиеся палки, схватил сумку и, ковыляя по хлюпающей земле, юркнул внутрь. Почва все равно оказалась холодной и влажной, но по крайней мере с неба меня уже почти не мочило. Однако я постоянно прислушивался к порывам ветра и был на нерве, в любую минуту ожидая, что мое хрупкое укрытие вот-вот улетит. Но выбора не оставалось.
Вновь осмотрел ноги. На удивление, при строительстве шалаша я почти не запачкал их, а то, что успело налипнуть, удалось убрать без помощи второй бутылки Топо-Чико. Чего было нельзя сказать о руках. Пальцы перемазались в грязи, а влажные ветки только усилили ощущение от холода. Снял с себя футболку и выжал. Кожа тут же покрылась мурашками. Шмыгнув, одним концом одежды сбросил налипшую землю с пальцев, а затем стал вытирать стопы. Да, по сути хрень полная, но что еще делать? Кое-как закончив, опять достал аптечку и начал накладывать пластыри. После обмотал ноги бинтами для пущей страховки. К сожалению, сланцы промокли насквозь, и совать туда ноги совсем не хотелось.
– Жаль, что я не взял с собой носки… ну, а какой придурок пойдет в носках на пляж?
Я вздохнул, одел футболку. Пусть она была по-прежнему сырой, но сидеть без нее казалось еще хуже, нежели в ней. Еще совсем недавно чистая, сверкающая желтизной, ткань превратилась в какое-то подобие грязных лохмотий. Многочисленные дыры и грязевые разводы делали меня похожим на бомжа.
«Бомжа, нашедшего приют среди джунглей в шалаше».
Опять шмыгнул. Кажется, могу схватить насморк, что немудрено, честно говоря. Глаза начали слипаться, сильно захотелось спать, но я не мог себе этого позволить. Слишком холодно, да и вдруг эти козлы шастают где-то поблизости. На всякий случай достал спрей от комаров и положил рядом. Пусть будет под рукой. Ничего не оставалось, как сидеть и ждать, пока буря утихнет. Потом можно идти искать цивилизацию. Тулум точно где-то поблизости. Не думаю, что я забрел слишком далеко.
Прийдя хоть к какому-то решению, я выдохнул и даже почувствовал себя лучше.
Потер ладони друг о друга. Прислушался. Кажется, ветер начинал стихать, но ливень продолжал шарашить по листьям. В остальном джунгли хранили тишину.
«Надеюсь, меня не ищут, – подумал я о тех раскрашенных индейцах, – вернусь в город и сразу доложу о них, кому следует. Что за беспредел, вообще? Представители картеля разгуливают посреди туристической зоны средь бела дня!»
Со злостью, я сплюнул себе под ноги. От озноба зуб на зуб не попадал, и это бесило еще больше.
– Мрази… суки… твари… – бормотал я, только чтобы отвлечься.
Шум дождя вкупе с холодом действовали убаюкивающе, но я не рисковал заснуть, иначе совсем окоченею.
Обхватил ноги, согнул в коленях и прижал к груди. Потом прикрыл глаза и попытался хоть немного расслабиться…
***
Я открыл дверь своего кабинета и выглянул в зал. Ира тут же сделала вид, что печатает документ на компьютере, однако мой пристальный взор заметил сверкающий жир на ее пальцах от беляша из соседней пекарни. Да, я всегда подмечал подобные мелочи, если они касались работы. Точнее… успеха в работе. На остальное было как-то по-барабану.
– Ир, ты опять начинаешь?
Та вздрогнула и обернулась, хлопая пышными ресницами над невинными голубыми глазками.
– Прости, Максим, не расслышала, что ты сказал?
Я поморщился:
– О, вот не надо только строить дурочку. Я же видел!
Девушка надула пухлые губки и тряхнула волнистыми волосами цвета соломы:
– Тебе, между прочим, тоже не помешало бы перекусить. Весь день без еды вредно для желудка…
– Вечером нажрусь, – сразу пресек я, – и вообще, сейчас речь не обо мне, а…
Я запнулся. Мой взор, ставший слегка рассеянным, скользнул по залу, уставленному стеллажами с запчастями, и остановился на втором рабочем месте. Обитый кожей стул пустовал.
– Так, я не понял, а где Анас?
– Он в уборной, – тут же отозвалась Ира.
Я обернулся к ней и по румянцу на щеках сразу понял, что врет.
– И давно?
– Минуту назад отошел, – она постаралась тут же перевести тему, – Максим, ну не загоняй ты себя! Доходы за этот месяц сильно выросли и…
– А, так ты приготовила отчет?
Ира смутилась:
– Не совсем. Готовлю еще, но…
Входная дверь тихо распахнулась, и на пороге появился Анас – вечно жизнерадостный и веселый татарин. Клетчатая рубашка и черные брюки не могли скрыть внушительного телосложения. В широких ладонях работник держал большую банку консервов.
– Ирусик, я купил…
Улыбка так и застыла на губах здоровяка, когда он встретился глазами со мной.
– Не знал, что у нас в туалете открылся пищевой ларек, – хмыкнул я.
– Э-э-э… шеф… э-э-э… – Анас демонстративно протянул консервы, – хошь ананас?
Я пригляделся. Это и вправду оказалась банка консервированных ананасов. Да, такой вот каламбур. Наш весельчак Анас любил ананасы. Частенько над ним подшучивали, а он и не против. Только сейчас мне было не до шуток.
– Ну, ахренеть! – мой тон повысился. – Говорил же вам сколько раз! А если клиенты явятся, а вы тут прохлаждаетесь?!
– Прости-прости, шеф, – татарин вновь нацепил улыбку на уста, но та выглядела фальшивой, – не все у нас такие трудоголики, как ты.
– Заметно, – резко бросил я, – дела только в гору пошли, не время расслабляться.
– Иногда можно.
– Нет, нельзя! – тут же пресек любые возражения и грозно добавил. – Еще раз увижу – вычту из зарплаты! – и скрылся в своем кабинете, громко хлопнув дверью.
Последнее, что увидел, так это как Анас продолжает стоять посреди зала с тупым выражением на лице и сжимает банку с ананасами в руках.
Плюхнулся в мягкое кресло и с досадой саданул кулаком по широкому столу. Взглянул в окно. Сквозь решетку пробивался солнечный свет, играя бликами на матовом мониторе. Из открытой форточки доносился гул автомобилей, приятный шелест листвы и порывы теплого воздуха. Май. Весна полностью вступила в свои права, а владельцы автомобилей сменили зимнюю резину на летнюю, сделав нам неплохую кассу. К тому же, наша станция находилась неподалеку от шоссе. Пусть второстепенного, но все же…