Полное собрание стихотворений
полная версия
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
«В час безмолвного заката…»
В час безмолвного закатаОб ушедших вспомяни ты,—Не погибло без возврата,Что с любовью пережито.Пусть синеющим туманомНочь на землю наступает —Не страшна ночная тьма нам:Сердце день грядущий знает.Новой славою господнейОзарится свод небесный,И дойдет до преисподнейСветлый благовест воскресный.<1892>
«Пусть осень ранняя смеется надо мною…»
……………………................................Пусть осень ранняя смеется надо мною,Пусть серебрит мороз мне темя и виски,—С весенним трепетом стою перед тобою,Исполнен радости и молодой тоски.И с милым образом не хочется расстаться,Довольно мне борьбы, стремлений и потерь.Всю жизнь, с которою так тягостно считаться,Какой-то сказкою считаю я теперь.Январь 1892
«Был труден долгий путь. Хоть восхищала взоры…»
………………………...........................Был труден долгий путь. Хоть восхищала взорыПорой природы дивной благодать,Но неприступные кругом сдвигались горы,И грудь усталая едва могла дышать.И вдруг посыпались зарей вечерней розы,Душа почуяла два легкие крыла,И в новую страну неистощимой грезыЛюбовь—волшебница меня перенесла.Поляна чистая луною серебрится,Деревья стройные недвижимо стоят,И нежных эльфов рой мелькает и кружится,И феи бледные задумчиво скользят.Январь 1892
«Сказочным чем-то повеяло снова…»
Сказочным чем-то повеяло снова…Ангел иль демон мне в сердце стучится?Форму принять мое чувство боится…О, как бессильно холодное слово!3 января 1892
«Слов нездешних шепот странный…»
Слов нездешних шепот странный,Аромат японских роз…Фантастичный и туманныйОтголосок вешних грез.Между 3 и 15 января 1892
По случаю падения из саней вдвоем
Смеялося солнце над нами,И ты, мое солнце, смеялась.Теперь, разделивши паденье,Любовь разделить нам осталось.От грязи тебя уберег я,Простершись меж ней и тобою:Так, верь мне, от всяческой злобыТебя я, мой ангел, покрою.У двери меня прогнала ты,Но в сердце моем ты осталась,И так же всё было легко мне,И солнце всё так же смеялось!26 января 1892
Чем люди живы?
Люди живы божьей лаской,Что на всех незримо льется,Божьим словом, что безмолвноВо вселенной раздается.Люди живы той любовью,Что одно к другому тянет,Что над смертью торжествуетИ в аду не перестанет.А когда не слишком смелоИ себя причислить к людям,—Жив я мыслию, что с милойМы навеки вместе будем.30 января 1892
«Три дня тебя не видел, ангел милый…»
Три дня тебя не видел, ангел милый,—Три вечности томленья впереди!Вселенная мне кажется могилой,И гаснет жизнь в измученной груди,А я, безумец, пел, что горе пережито,Что поздняя любовь несет одни цветы…Поникло разом всё в душе моей убитой,И крылья вырваны у радужной мечты.О милая! Всё гордое сознанье,Все гордые слова твой друг отдать готовЗа мимолетный миг хоть одного свиданья,За звук один возлюбленных шагов.31 января 1892
«Я был велик. Толпа земная…»
Я был велик. Толпа земнаяКишела где-то там в пыли,Один я наверху стоял,Был с богом неба и земли.И где же горные вершины?Где лучезарный свет и гром?Лежу я здесь, на дне долины,В томленье скорбном и немом.О, как любовь всё изменила.Я жду, во прахе недвижим,Чтоб чья-то ножка раздавилаМеня с величием моим.Между 31 января и 3 февраля 1892
«Я смерти не боюсь. Теперь мне жить не надо…»
Я смерти не боюсь. Теперь мне жить не надо,Не нужен я теперь царице дум моих.Ей смертная любовь не принесет отрады,И слов ей не дает мой неуклюжий стих.Зато мой вечный дух, свободный и могучиК ее груди невидимо прильнет,Навеет в сердце ей рой сладостных созван?И светлой грезою всю душу обовьет.И ни на миг ее он не оставит,Любовью вечною ее он озарит,Стихию темную святым огнем расплавитИ от земных оков без боли разрешит.3 февраля 1892
Память
Мчи меня, память, крылом нестареющимВ милую сердцу страну.Вижу ее на пожарище тлеющемВ сумраке зимнем одну.Горькой тоскою душа разрывается,Жизни там две сожжены,Новое что-то вдали начинаетсяВместо погибшей весны.Далее, память! Крылом тиховеющимОбраз навей мне иной…Вижу ее на лугу зеленеющемСветлою летней порой.Солнце играет над дикою Тосною,Берег отвесный высок…Вижу знакомые старые сосны я,Белый сыпучий песок…Память, довольно! Вся скорбь пережитаяВновь овладела душой,Словно те прежние слезы пролитыеЛьются воскресшей волной.29 февраля 1892
Имману-Эль
Во тьму веков та ночь уж отступила,Когда, устав от злобы и тревог,Земля в объятьях неба опочилаИ в тишине родился с—нами—бог.И многое уж невозможно ныне:Цари на небо больше не глядят,И пастыри не слушают в пустыне,Как ангелы про бога говорят.Но вечное, что в эту ночь открылось,Несокрушимо временем оно,И Слово вновь в душе твоей родилось,Рожденное под яслями давно.Да! С нами бог,– не там, в шатре лазурном,Не за пределами бесчисленных миров,Не в злом огне и не в дыханье бурном,И не в уснувшей памяти веков.Он здесь, теперь — средь суеты случайной,В потоке мутном жизненных тревогВладеешь ты всерадостною тайной:Бессильно зло; мы вечны; с нами бог!11 марта 1892
«Ветер с западной страны…»
Ветер с западной страныСлезы навевает;Плачет небо, стонет лес,Соснами качает.То из края мертвецовВопли к нам несутся.Сердце слышит и дрожит,Слезы льются, льются.Ветер с запада утих,Небо улыбнулось,Но из края мертвецовСердце не вернулось.2 июня 1892
«Потому ль, что сердцу надо…»
Потому ль, что сердцу надоЖить одним, одно любя,Потому ль, что нет отрадыНе отдавшему себя;Оттого ли, что судьбоюНаши сблизились пути,И с тобой, с тобой одноюМог я счастие найти,—Оттого ли, потому ли,—Но в тебе, в тебе однойБезвозвратно потонулиСердце, жизнь и разум мой.Между 9 и 15 июня 1892
«Там, где семьей столпились ивы…»
Там, где семьей столпились ивыИ пробивается ручей,По дну оврага торопливо,Запел последний соловей.Что это? Радость обновленья,Иль безнадежное прости?..А вдалеке неслось движеньеИ гул железного пути.И небо высилось ночноеС невозмутимостью святойИ над любовию земною,И над темною суетой…16 июля 1892
«Нет вопросов давно, и не нужно речей…»
Нет вопросов давно, и не нужно речей,Я стремлюся к тебе, словно к морю ручейБез сомнений дум милый образ ловлю,Знаю только одно – что безумно люблю.В алом блеске зари я тебя узнаю,Вижу в свете Небес я улыбку твою,А когда без тебя суждено умереть,Буду яркой звездой над тобою гореть.17 июня 1892
«Тесно сердце – я вижу – твое для меня…»
Тесно сердце – я вижу – твое для меня,А разбить его было б мне жалко.Хоть бы искру, хоть искру живого огня,Ты холодная, злая русалка!А покинуть тебя и забыть мне невмочь:Мир тогда потеряет все краскиИ замолкнут навек в эту черную ночьВсе безумные песни и сказки.17 июня 1892
«Зачем слова? В безбрежности лазурной…»
Зачем слова? В безбрежности лазурнойЭфирных волн созвучные струиНесут к тебе желаний пламень бурныйИ тайный вздох немеющей любви.И, трепеща у милого порога,Забытых грез к тебе стремится рой.Недалека воздушная дорога,Один лишь миг – и я перед тобой.И в этот миг незримого свиданьяНездешний свет вновь озарит тебя,И тяжкий сон житейского сознаньяТы отряхнешь, тоскуя и любя.Начало сентября 1892
«Мы сошлись с тобой недаром…»
Мы сошлись с тобой недаром,И недаром, как пожаром,Дышит страсть моя:Эти пламенные муки —Только верные порукиСилы бытия.В бездну мрака огневуюЛьет струю свою живуюВечная любовь.Из пылающей темницыДля тебя перо Жар-птицыЯ добуду вновь.Свет из тьмы. Над черной глыбойВознестися не могли быЛики роз твоих,Если б в сумрачное лоноНе впивался погруженныйТемный корень их.15 сентября 1892
«Я добился свободы желанной…»
Я добился свободы желанной,Что манила вдали, словно клад,—Отчего же с тоскою нежданной,Отчего я свободе не рад?Ноет сердце, и падают руки,Всё так тускло и глухо вокругС рокового мгновенья разлуки,Мой жестокий, мой сладостный друг.3 декабря 1892
Скромное пророчество
Повернуло к лету божье око,На земле ж всё злей и злей морозы…Вы со мною холодны жестоко,Но я чую, чую запах розы.Я в пророки возведен врагами,На смех это дали мне прозванье,Но пророк правдивый я пред вами,И свершился скоро предсказанье.Я пророчу,– слушайте, дриада!Снег растает, и минует холод,И земля воскреснет, солнцу рада,И проснется лес, как прежде молод.Я пророчу, – это между нами,—Что гулять вы будете по садуИ впивать и носом, и глазамиМайской ночи светлую отраду.10 декабря 1892
«Милый друг, иль ты не видишь…»
Милый друг, иль ты не видишь,Что всё видимое нами —Только отблеск, только тениОт незримого очами?Милый друг, иль ты не слышишь,Что житейский шум трескучий —Только отклик искаженныйТоржествующих созвучий?Милый друг, иль ты не чуешь,Что одно на целом свете —Только то, что сердце к сердцуГоворит в немом привете?1892
«Вижу очи твои изумрудные…»
Вижу очи твои изумрудные,Светлый облик встает предо мной.В эти сны наяву, непробудные,Унесло меня новой волной.Ты поникла, земной паутиноюВся опутана, бедный мой друг,Но не бойся: тебя не покину я,—Он сомкнулся, магический круг.В эти сны наяву, непробудные,Унесет нас волною одной.Вижу очи твои изумрудные,Светлый облик стоит предо мной.1892
«День прошел с суетой беспощадною…»
День прошел с суетой беспощадноюВкруг меня благодатная тишь,А в душе ты одна, ненаглядная,Ты одна нераздельно царишь.Все порывы и чувства мятежные,Злую жизнь, что кипела в крови,Поглотило стремленье безбрежноеРоковой беззаветной любви.Днем луна, словно облачко бледное,Чуть мелькнет белизною своей,А в ночи – перед ней, всепобедною,Гаснут искры небесных огней.1892
«О, что значат все слова и речи,…»
О, что значат все слова и речи,Этих чувств отлив или прибойПеред тайною нездешней нашей встречи,Перед вечною, недвижною судьбой?В этом мире лжи – о, как ты лжива!Средь обманов ты живой обман.Но ведь он со мной, он мой, тот мигсчастливый,Что рассеет весь земной туман.Пусть и ты не веришь этой встрече,Всё равно,– не спорю я с тобой.О, что значат все слова и речиПеред вечною, недвижною судьбой?1892
«Милый друг, не верю я нисколько…»
Милый друг, не верю я нисколькоНи слогам твоим, ни чувствам, ни глазам,И себе не верю, верю толькоВ высоте сияющим звездам.Эти звезды мне стезею млечнойНасылают верные мечтыИ растят в пустыне бесконечнойДля меня нездешние цветы.И меж тех цветов, в том вечном лете,Серебром лазурным облита,Как прекрасна ты, и в звездном светеКак любовь свободна и чиста!1892
На палубе «Торнео»
Посмотри: побледнел серп луны,Побледнела звезда Афродиты,Новый отблеск на гребне волны…Солнца вместе со мной подожди ты!Посмотри, как потоками кровьЗаливает всю темнею силу.Старый бой разгорается вновь…Солнце, солнце опять победило!28 июля 1893
По дороге в Упсалу
Где ни взглянешь,– всюду камни,Только камни да сосна…Отчего же так близка мнеЭта бедная страна?Здесь с природой в вечном спореЧеловека дух растетИ с бушующего моряНебесам свой вызов шлет.И средь смутных очертанийЭтих каменных высотВ блеске северных сиянийК царству духов виден вход.Знать, недаром из КашмираИ с полуденных морейВ этот край с начала мираШли толпы богатырей.2 августа 1893
На палубе «Фритиофа»
Только имя одно я успел прошептатьЗа звездой, что скатилася в море,Пожелать не успел, да и поздно желать:Всё минуло – и счастье и горе.Берег скрылся давно, занят весь кругозорОдинокой пучиной морскою.В одинокой душе тот же вольный простор,Что вокруг предо мной и за мною.6 августа 1893
Лунная ночь в Шотландии
Памяти гр<афа> Ф.Л. Соллогуба
По долине меж горЛунный луч пробрался мне в окно.Выходи, выходи на простор!Что за сон, не заснуть всё равно.Ярче светлого сна, наявуВся долина в сиянье лежит.Никого, никого я с собой не зову,Пусть один водопад говорит.Выше, выше, туда, где стоитОдинокая ель над скалой,Где ручей меж камней невидимкой бежит,Там, где гномы живут под землей.Шире, шире растет кругозор,Всё ясней и ясней при лунеОчертания серые гор,Отраженных в Ломондской волне.Отчего ж этой ночи краса,Словно призрак безмолвный, грустна?Свет холодный струят небеса,И земля, как луна, холодна.Точно светлый простерт балдахинНад гробами минувших веков,Точно в лунную ночь на земле я одинСредь незримой толпы мертвецов.Проникает до самой душиЛунный холод, что льется вокруг…Что же это в недвижной тишиВсколыхнулось и грянуло вдруг?Голоса из невидимых стран,Диких звуков неслыханный ряд,Воет рог, и гремит барабан,И неистово флейты визжат.Одинокая ель ожилаИ навстречу ветвями шумит,Ожила и немая скала,В тайном трепете мшистый гранит.…………………........................Песнь горцев
Слава вождю, что ведет нас к победам!Он носит на знамени вечнозеленую ель.Всюду за ней мы, и страх нам неведом,Клан Альпин – гроза для окрестных земель.…………………….............................................Что нам цветы в их изменчивой славе?Чем ярче весна, тем их гибель грустней.Зимней порой ни листочка в Троссахской дубраве:Тут-то гордимся мы елью зеленой своей.Корни глубоко в расселины скал запустила,Зимние бури над ней истощат свои силы,Чем они крепче, тем крепче срастется с родною горой.Пусть же Монтэйт с Брэдалбанской землеюСнова и снова гремят ей хвалою:Родериг Вих-Альпин-дху, го! иэрой![8]Гордо наш пиброх звучал в Глэн-Фруине,И Баннохар стоном ему отвечал;Глэн-Люсс и Росс-дху дымятся в долине,Пустыней весь берег Лох-Ломонда стал.Вдовам и девам саксонским вовекПамятен будет наш ярый набег,Страхом и горем они поминать тебя будут, альпийский герой!В трепете Леннокс и Левенглэн,Только заслышат вблизи своих стен:Родериг Вих-Альпин-дху, го! иэрой!Дикие клики звучали победно…Миг лишь – и снова безмолвье царит.Призраки звуков замолкли бесследно,Только ручей под камнями шумит.Старая ель и холодные скалы,В мертвом просторе сияет луна.Песня былого навек отзвучала,Дикая жизнь – не воскреснет она!Август 1893
Прощанье с морем
Снова и снова иду я с тоскою влюбленнойЖадно впиваться в твою бесконечность очами,Нужно расстаться и с этой подругою светло-зеленой.Вместе, о море, мы ропщем, но влаги соленойЯ не умножу слезами.В путь одинокий и зимний с собой заберу яЭто движенье живое, и голос, и краски;В ночи бессонные, дальней красою чаруя,Ты мне напомнишь свои незабвенные ласки.1 ноября 1893
С Новым годом
(1 января 1894)
Новый год встречают новые могилы,Тесен для былого новой жизни круг,Радостное слово прозвучит уныло,—Всё же: с новым годом, старый, бедный друг!Власть ли роковая, или немощь нашаВ злую страсть одела светлую любовь,—Будем благодарны, миновала чаша,Страсть перегорела, мы свободны вновь.Лишь бы только время, сокрушив неволю,Не взяло и силы любящих сердец,Лишь бы только призрак несвершенной долиНе гляделся в душу, как живой мертвец.Конец ноября 1893
«Если желанья бегут, словно тени…»
Если желанья бегут, словно тени,Если обеты – пустые слова,—Стоит ли жить в этой тьме заблуждений,Стоит ли жить, если правда мертва?Вечность нужна ли для праздных стремлений,Вечность нужна ль для обманчивых слов?Что жить достойно, живет без сомнений,Высшая сила не знает оков.Высшую силу в себе сознавая,Что ж тосковать о ребяческих снах?Жизнь только подвиг,– и правда живаяСветит бессмертьем в истлевших гробах.<1893>
В окрестностях Або
Не позабуду я тебя,Краса полуночного края,Где, небо бледное любя,Волна бледнеет голубая;Где ночь безмерная зимыТаит магические чары,Чтоб вдруг поднять средь белой тьмыСияний вещих пламень ярый.Там я скитался, молчалив,Там богу правды я молился,Чтобы насилия приливО камни финские разбился.Начало января 1894
«Сходня… Старая дорога…»
Сходня… Старая дорога…А в душе как будто ново.Фон осенний. Как немногоОстается от былого!21 августа 1894
Монрепо
Серое небо и серое мореСквозь золотых и пурпурных листов,Словно тяжелое старое гореСмолкло в последнем прощальном убореСветлых, прозрачных и радужных снов.26 сентября 1894
Колдун-камень
Посвящается Л.М. Лопатину
Эти мшистые громадыСердце тянут как магнит.Что от смертного вам надо,Что за тайна здесь лежит?Молвит древнее сказанье,Что седые колдуныПравым роком в наказаньеЗа ужасные деяньяВ камни те превращены.Спят в немом оцепененье,Лишь один, однажды в век,В свой черед из усыпленьяВстанет камень-человек.Борода торчит седая,Как у волка, взор горит,И, дыханье забирая,Грудь могучая дрожит.Заклинанье раздается,Мгла кругом потрясена,И со стоном в бepeг бьетсяМоря финского волна.Воет буря, гул и грохот,Море встало, как стена,И далече слышен хохотИ проклятья колдуна.Сила адского дыханьяВсю пучину подняла,Гибнут грешные созданья,Гибнут грешные дела.И, свершив предназначенье,Вещий камень снова спит,Но над ним – залог прощенья —Тихо звездочка горит.Эти мшистые громадыСердце тянут как магнит.Что от смертного вам надо,Что за тайна здесь лежит?27 сентября 1894
Панмонголизм
Панмонголизм! Хоть слово дико,Но мне ласкает слух оно,Как бы предвестием великойСудьбины божией полно.Когда в растленной ВизантииОстыл божественный алтарьИ отреклися от МессииИерей и князь, народ и царь,—Тогда он поднял от ВостокаНарод безвестный и чужой,И под орудьем тяжким рокаВо прах склонился Рим второй.Судьбою павшей ВизантииМы научиться не хотим,И всё твердят льстецы России:Ты – третий Рим, ты – третий Рим.Пусть так! Орудий божьей карыЗапас еще не истощен.Готовит новые ударыРой пробудившихся племен.От вод малайских до АлтаяВожди с восточных острововУ стен поникшего КитаяСобрали тьмы своих полков.Как саранча, неисчислимыИ ненасытны, как она,Нездешней силою хранимы,Идут на север племена.О Русь! забудь былую славу:Орел двуглавый сокрушен,И желтым детям на забавуДаны клочки твоих знамен.Смирится в трепете и страхе,Кто мог завет любви забыть…И третий Рим лежит во прахеА уж четвертому не быть.1 октября 1894
Сайма
Озеро плещет волной беспокойною,Словно как в море растущий прибой,Рвется к чему-то стихия нестройная,Спорит о чем-то с враждебной судьбой.Знать, не по сердцу оковы гранитные!Только в безмерном отраден покой.Снятся былые века первобытные,Хочется снова царить над землей.Бейся, волнуйся, невольница дикая!Вечный позор добровольным рабам.Сбудется сон твой, стихия великая,Будет простор всем свободным волнам.3 октября 1894
«Что этой ночью с тобой совершилося…»
Что этой ночью с тобой совершилося?Ангел надежд говорил ли с тобой?Или вчерашней грозой истомилосяИ отдыхаешь пред новой борьбой?Тихо лепечут струи озаренные,Тихо сияет небес благодать,Только вдали дерева обнаженныеВдруг прошумят и замолкнут опять.4 октября 1894
«Этот матово-светлый жемчужный простор…»
Посв<ящается> Н.Е. Ауэр
Этот матово-светлый жемчужный просторВ небесах и в зеркальной равнине,А вдали этот черный застывший узор,—Там, где лес отразился в пучине.Если воздух прозрачный доносит поройДетский крик иль бубенчики стада —Здесь и самые звуки звучат тишиной,Не смещая безмолвной отрады.Так остаться бы век – и свет то, и теплоЗдесь на чистом нетающем снеге.Злая память и скорбь – всё куда-то ушло,Всё расплылось в чарующей неге.11 октября 1894
«Тебя полюбил я, красавица нежная…»
Тебя полюбил я, красавица нежная,И в светло-прозрачный, и в сумрачный день.Мне любы и ясные взоры безбрежные,И думы печальной суровая тень.Ужели обман – эта ласка нежданная!Ужели скитальцу изменишь и ты?Но сердце твердит: это пристань желаннаяУ ног безмятежной святой красоты.Люби же меня ты, красавица нежная,И в светло-прозрачный, и в сумрачный день.И пусть эти ясные взоры безбрежныеВсё горе былое развеют как тень.11 октября 1894
Ночь на Рождество
Посвящается В.Л. Величко
Пусть всё поругано веками преступлений,Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,Но совести укор сильнее всех сомнений,И не погаснет то, что раз в душе зажглось.Великое не тщетно совершилось;Недаром средь людей явился бог;К земле недаром небо приклонилось,И распахнулся вечности чертог.В незримой глубине сознанья мировогоИсточник истины живет не заглушен,И над руинами позора вековогоГлагол ее звучит, как похоронный звон.Родился в мире свет, и свет отвергнут тьмою,Но светит он во тьме, где грань добра и зла.Не властью внешнею, а правдою самоюКнязь века осужден и все его дела.24 декабря 1894
На Сайме зимой
Вся ты закуталась шубой пушистой,В сне безмятежном, затихнув, лежишь.Веет не смертью здесь воздух лучистый,Эта прозрачная, белая тишь.В невозмутимом покое глубоком,Нет, не напрасно тебя я искал.Образ твой тот же пред внутренним оком,Фея – владычица сосен и скал!Ты непорочна, как снег за горами,Ты многодумна, как зимняя ночь,Вся ты в лучах, как полярное пламя,Темного хаоса светлая дочь!Декабрь 1894
«Шум далекий водопада…»
Шум далекий водопадаРаздается через лес,Веет тихая отрадаИз-за сумрачных небес.Только белый свод воздушный,Только белый сон земли .Сердце смолкнуло послушно,Все тревоги отошлиНеподвижная отрада,Все слилось как бы во сне .Шум далекий водопадаРаздается в тишине.Конец декабря 1894
Отшедшим
Едва покинул я житейском волненье,Отшедшие друзья уж собрались толпой,И прошлых смутных лет далекие виденьяЯснее и ясней выходят предо мной.Весь свет земного дня вдруг гаснет и бледнеет,Печалью сладкою душа упоена,Еще незримая – уже звучит и веетДыханьем вечности грядущая весна.Я знаю это вы к земле свой взор склонили,Вы подняли меня над тяжкой суетойИ память вечного свиданья оживили,Едва не смытую житейскою волной.Еще не вижу вас, но в час предназначенья,Когда злой жизни дань всю до конца отдам,Вы въявь откроете обитель примиреньяИ путь укажете к немеркнущим звездам.Середина января 1895
Иматра
Шум и тревога в глубоком покое,Мутные волны средь белых снегов,Льдины прибрежной пятно голубое,Неба жемчужного тихий покров.Жизнь мировая в стремлении смутномТак же несется бурливой струей,В шуме немолчном, хотя лишь минутном,Тот же царит неизменный покойСтрасти волну с ее пеной кипучейТщетным желаньем, дитя, не лови:Вверх погляди на недвижно могучий,С небом сходящийся берег любви.Январь 1895
«Опять надвинулись томительные тени…»
Памяти А. Ф. Аксаковой
Опять надвинулись томительные тениЗабытых сердцем лиц и пережитых грез,Перед неведомым склоняются колени,И к невозвратному бегут потоки слез.Не об утраченных, о нет они вернутся,—Того мгновенья жаль, что сгибло навсегда,Его не воскресить, и медленно плетутсяЗа мигом вечности тяжелые года.Иль эта мысль обман, и в прошлом только тениЗабытых сердцем лиц и пережитых грез?Перед неведомым склоняются колени,И к невозвратному бегут потоки слез.Январь 1895
Сон наяву
Лазурное окоСквозь мрачно-нависшие тучи…Ступая глубокоПо снежной пустыне сыпучей,К загадочной целиИду одиноко.За мной только ели,Кругом лишь далёкоРаскинулась озера ширь в своем белом уборе,И вслух тишина говорит мне: нежданное сбудется вскоре.Лазурное окоОпять потонуло в тумане,В тоске одинокойБледнеет надежда свиданий.Печальные елиТемнеют вдали без движенья,Пустыня без цели,И путь без стремленья,И голос всё тот же звучит в тишине без укора:Конец уже близок, нежданное сбудется скоро.Январь 1895
Воскресшему
Лучей блестящих полк за полком[9]Нам шлет весенний юный день,Но укрепляет тихомолкомТвердыню льда ночная тень.Земля чернеет меж снегами,Но этот траур веселит,Когда победными лучамиВесны грядущей он залит.Души созревшего расцветаНе сдержит снег седых кудрей,Лишь эту смесь зимы и летаОсветит взор твоих очей.16 апреля 1895