Развод с императором драконов

© Ханевская Юлия

© ИДДК

Пролог

Он позвал меня ночью.

Не в спальню. Не в тронный зал. В кабинет.

Это насторожило. За два года нашей совместной жизни Рэйдар ни разу не допустил меня туда. Он говорил, что там только работа – важные бумаги, аудиенции, секреты империи. Но я пришла, как велел гонец. Слова «император требует» все еще звенели в ушах, когда я вошла.

Дверь за спиной закрылась с глухим щелчком.

Он стоял у окна. Высокий, безупречно собранный, с лицом, словно высеченным из камня. Император драконов. Муж, чья рука сжимала скипетр и мое сердце одновременно. Его волосы – черные как вороново крыло ниспадали на плечи. Губы были напряженно сжаты, словно он не хотел говорить то, что собирался.

Я невольно затаила дыхание. Прошло два года с нашего венчания, а я все еще испытывала трепет.

– Ты звал меня? – Голос предательски дрогнул.

Рэйдар даже не взглянул в мою сторону, лишь коротко сказал:

– Ты свободна.

– Что?.. – не сразу поняла я.

– С этого дня ты больше не моя жена. Я уже оформил все бумаги, требуется лишь твоя подпись.

Воздух в кабинете стал густым. Он, словно пепел, медленно оседал на кожу и давил на меня. Колени подогнулись, и я сделала два быстрых шага до ближайшего кресла. Села и сложила руки на коленях, машинально проведя большим пальцем по изящному браслету на запястье – подарку от советника Велерия. Золото чуть холодило. Браслет тоже казался сейчас тяжелее обычного…

– Ты услышала меня, Элира?

Он повернулся. Темно-зеленые глаза с отблеском огня – не аллегория, а буквальное пламя в глубине зрачков – обожгли непривычным холодом.

Я моргнула. Потом выпрямилась, пытаясь уложить в голове его слова.

– Прости? Не понимаю. Ты же говорил, только я…

– Я ошибался, – отрезал он.

– Метка на моем плече для тебя какая-то шутка?

Он подошел ближе. Я подняла голову, глядя на него снизу вверх и ощущая странную тягучую пустоту в груди. Мне даже толком сказать было нечего.

– Ты красивая. Тихая. Послушная. – Рэйдар коснулся моих волос – слишком мягко для этого разговора. – Но ты больше не нужна мне. Тебя увезут за стены дворца – карета уже готова.

Слова ударили наотмашь почти физически. Я дернулась, отстраняясь от его ладони.

– Мы же истинная пара… Как ты можешь?

– И где твоя истинность, Элира? Где чары, что должны усиливать меня? Где наследник? Я не держу у трона пустышек.

Он хотя бы осознавал, как сильно ранили его жестокие слова? Я сглотнула ком в горле, продолжая смотреть в любимое лицо. Слишком быстро я успела влюбиться, глупая.

– А ты… – прошептала, не в силах говорить громче. – Я твоя жена уже два года. Ты хоть немного любил меня?

Он промолчал.

Боль прожгла изнутри. Как пламя, которое молнией обрушивается на сухое дерево. Я ждала, что он хоть что-нибудь ответит, но нет. Ответа здесь не требовалось, все было предельно ясно – этот брак заключался исключительно ради магии моего рода. Но что-то пошло не так, быть может, мы действительно оказались несовместимы… Вот только я уже успела обнажить свое сердце, поверить в то, чего на самом деле не существовало.

Император отвернулся, обошел длинный массивный стол и сел за него. Развернул незапечатанный свиток пергамента и пальцем подвинул ко мне. Будто это – просто еще одно дело государственной важности, а я назойливый гонец, что прибыл забрать документы.

– Давай без истерик, Элира. У меня нет на это времени.

Я понимала, что самое время обратиться к гордости. С достоинством принять ситуацию, поставить подпись, где нужно, и швырнуть пергамент Рэйдару в лицо. И мысленно я все именно так и проделала, но вот мое сердце… Мое глупое, глупое сердце все еще надеялось на что-то.

– Мы оба знаем, что с магией бывают отклонения. Два года не такой большой срок. Не обязательно унижать меня внезапным разводом…

– Я – император драконов, – жестко перебил он. – У моих границ враги. Я не могу позволить себе «бывает». Мне нужна женщина, которая даст мне наследника, в ком будет моя кровь и сила.

Я поднялась как-то машинально, чувствуя, как леденеют пальцы.

Он тоже встал.

– Прошу, – выдохнула я. – Не прогоняй меня. Я могу остаться в дальнем крыле дворца.

– Это исключено. Через неделю я женюсь снова. Уверен, моя избранница очень быстро забеременеет, и твое присутствие в моем доме будет ей неприятно.

– Уверен? – У меня вырвался нервный смешок.

Другая! Он уже нашел мне замену!

– В ее пригодности родить мне наследника нет даже тени сомнения.

Я смотрела на него почти долгую минуту. В это время внутри все медленно покрывалось инеем. Леденело, сковывалось льдом, замирало… пока, наконец, не треснуло и не рассыпалось на мелкие осколки.

Шагнув к столу, я взяла перо и оставила в нужном месте пергамента размашистую подпись. Выпрямилась и взглянула на уже бывшего мужа совсем по-другому. Я словно умерла и ничего больше к нему не чувствовала.

– Отдайте мне замок моего рода. Лаэнтор. Он стоит на западной границе империи.

Рэйдар окинул меня оценивающим взглядом. И кивнул.

– Лаэнтор – твой. Я сразу же пошлю смотрителю магического вестника, чтобы тебя ждали. Также я дам тебе денег. Много денег – хватит на долгие годы.

– Только замок моих предков, – ровным тоном проговорила я. – Больше мне ничего от вас не надо.

В зеленых глазах императора сверкнули опасные огоньки.

– Не дерзи мне, Элира!

– Больше. Мне. От вас. Ничего. Не надо.

Он дернул уголком губ в усмешке.

– Что ж, тогда будешь вышвырнута отсюда в чем есть. Как пришла бесприданницей, так и уйдешь.

Когда вошли стражники, я не сопротивлялась.

Они даже не дали мне взять платье потеплее. Не позволили собрать книги, распрощаться с камеристкой, с девушкой, что расчесывала мне волосы по утрам. Я вышла в том, в чем пришла на разговор.

Тонкая ткань ночной рубашки прилипала к коже, и даже накинутый сверху пеньюар не спасал от зябкой сырости.

Запястье все еще холодил браслет, а палец стягивало венчальное кольцо с изумрудом. Я стащила его и швырнула куда-то не глядя.

За воротами дворца уже ждала карета. Без гербов, без каких-либо опознавательных знаков. Только кучер с каменным лицом и холодная ночь.

Я не заплакала. Не тогда.

Слезы пришли позже – в дороге, когда лошади уносили меня прочь от всего, что я когда-то называла домом.

Я думала, что умерла в тот день.

Но на самом деле – родилась заново.

Глава 1

Карета покачивалась в темноте, скрипя на каждом ухабе. Сквозь щели пробивался холодный воздух, пахнущий листвой и сыростью. Осень вступила в свои права – октябрь в империи был безжалостен: пронизывающий ветер, черные деревья, в какой-то момент сорвался дождь и принялся хлестать по крыше.

Я сидела, сжавшись в углу и закутавшись в плащ, который мне дал кучер, но его было явно недостаточно для того, чтобы согреться. Мое платье промокло от слез, которых я уже не сдерживала. Сначала пыталась, стискивала зубы, вытирала лицо. А потом сломалась. Беззвучно. Навзрыд.

Рэйдар…

Почему?

Я вспомнила, как он прикасался к моим волосам несколько часов назад. Тот последний, почти нежный жест – как нож по сердцу. Он мог быть нежен. В постели – особенно. Порой в нем было столько страсти, что я забывала, что он холодный и властный император огромной драконьей империи. Забывала, что я – всего лишь сирота из почти вымершего рода, чьей магией так дорожили драконы. Как будто мы были просто мужчина и женщина, любившие друг друга.

И все это – ложь. Иллюзия, в которую я поверила.

Перед глазами всплыла наша свадьба. Белый мрамор храма, высокие колонны, драконьи статуи. Он ждал у алтаря. Такой пугающе красивый – в парадных доспехах, с распущенными темными волосами и взглядом, от которого перехватывало дыхание. Тогда он посмотрел на меня – и я поверила. Поверила, что нужна. Что любима.

Как же глупо.

Я еще не покинула дворец, а он уже нашел себе новую «императрицу». Интересно, кто она? Я же наверняка видела ее, быть может, даже была знакома.

Слезы покатились сильнее, а где-то внутри возникла пугающая тишина. Пустота.

Он не любил меня.

Никогда не любил.

Взял в жены ради магии.

Магии, которая должна усиливать драконов. Особая, редкая. Унаследованная через поколение. Магия крови рода Тал’арен – последнего из древних, кто когда-то заключал союзы с самыми первыми драконами.

Только со мной… не сработало.

Почему?

Я не знала. Никто не знал. Моя мать умерла в родах, не оставив ни ответов, ни наставлений. Отец погиб на юге в бою с вивернами, когда мне было всего семь. Меня воспитали в Институте благородных девиц, а позже я поступила в академию, чтобы стать целителем. Не ради титула, не ради власти – чтобы быть полезной, нужной. Чтобы помогать.

А теперь…

Теперь я одна. Совсем.

Карету тряхнуло. Она замедлилась и остановилась.

– Прибыли, госпожа, – раздался голос кучера.

Я вытерла лицо, глубоко вздохнула, успокаиваясь, дрожащими пальцами поправила распущенные волосы. Дверца открылась, и в лицо ударил запах мокрой земли, сырости и опавших листьев.

Передо мной возвышался замок Лаэнтор.

Старый, темный, почти поглощенный осенним лесом. Высокие башни, поросшие плющом, ржавые ворота, черные пустые окна. Дом моего рода. Последний осколок того, что осталось.

Я шагнула на землю. Ветер взметнул плащ. Листья закружились у ног, будто приветствуя новую хозяйку.

Подняв голову, я посмотрела на ворота, на мертвый фасад, и в груди что-то обожгло.

– Я никогда не прощу тебя, Рэйдар, – прошептала я. – Никогда.

Я сжала дрожащими пальцами плащ у горла, вглядываясь в силуэт замка. Он выглядел… забытым. О нем действительно давно никто не вспоминал, только лес – тот заползал все ближе и ближе, поглощая башни, балконы, мостовую.

Но в некоторых окнах я разглядела свет. Теплый, золотой.

Карета тронулась прочь, едва я прошла на территорию, минуя ворота.

Я осталась одна перед этим мертвым, глухим фасадом с облупленной гербовой плитой над массивной дверью. Остатки гравировки напоминали герб моего рода – башня и летящий дракон. Потрескавшийся камень, покрытый мхом.

Собравшись с силами, я поднялась по полуразрушенным каменным ступеням и постучала. Несколько ударов кулаком.

Сперва – тишина. Потом звук шагов. Скрип щеколды.

Дверь отворилась.

– О… – На пороге стоял мужчина: высокий, грузный, с короткой проседью в бороде. У него были серые, внимательные глаза и сочувствующий взгляд. Из одежды: светлая рубаха, заправленная за широкий пояс коричневых штанов и кожаный жилет.

– Ваше выс… – он осекся. – Простите. Госпожа.

Я вздернула подбородок.

– Я – Элира Тал’арен. Хозяйка Лаэнтора.

Он сразу отвел глаза и склонился в поклоне.

– А я – Мартен. Смотритель замка. Нам сообщили из столицы. Добро пожаловать.

Он отступил в сторону. Я вошла.

Внутри пахло деревом, копотью и старой тканью. Не плесенью – это было удивительно. Здесь жили. Лестницы, стены, гобелены – все старое, но ухоженное. Потолки высокие, полы каменные, в углу трещат дрова в камине.

– Мартен, кто это? – Из боковой двери вышла женщина лет пятидесяти, худощавая, в переднике и с пучком седых волос. Ее глаза сузились, и она тут же вытерла руки о фартук. – Простите… Простите меня, госпожа. Я не знала, что вы прибудете ночью.

– Все в порядке, – сказала я.

– Я Ания, жена Мартена. Пойду приготовлю вам комнату. У вас будет лучшая спальня – на южной стороне. Она всегда солнечная днем, и крыша не течет.

– Спасибо.

Я не хотела быть вежливой.

Я хотела кричать, рыдать, что-нибудь сжечь или разбить. Но я лишь сняла плащ и передала его Мартену.

Он посмотрел на меня с уважением. Или жалостью?

– Ваш багаж прибудет позже? – спросил он осторожно.

Я хрипло усмехнулась.

– Нет. Это все, что у меня есть.

Сейчас мне не хотелось осматривать свой новый дом, разговаривать с кем-либо и держаться беспристрастной. У меня просто не было на это сил. Потому я попросила Анию проводить меня до покоев.

Комната оказалась небольшой, но уютной. В ней был разожженный камин, что уже хорошо – не придется мерзнуть. Едва жена смотрителя пожелала мне добрых снов и вышла, я рухнула в кровать, даже не снимая пеньюара. Лишь сбросила туфли. Затем обняла подушку, свернулась калачиком и провалилась в сон.

Проснулась я от стука в дверь.

– Госпожа, – раздался голос Мартена. – Простите, но вам стоит это увидеть.

Я села, зябко кутаясь в одеяло. В спальне было прохладно, камин давно потух. Босыми ногами ступила на холодный пол, подошла к двери и приоткрыла ее.

В коридоре стояли трое: Мартен, Ания и незнакомый юноша в дорожном плаще. За их спинами – громоздкие сундуки. Три. Один – украшенный резьбой, другой – обитый кожей, третий – самый маленький, с печатью имперской канцелярии.

– Доброе утро, госпожа! Их доставила императорская карета час назад. Приказано передать вам лично, – сказал юноша и поспешно удалился.

Мартен пододвинул ко мне резной сундук.

– Мы отнесем их внутрь?

Я молча кивнула. Голова оставалась тяжелой после сна, и сосредоточиться было невозможно.

– Их доставил этот парень? И ждал целый час, пока я проснусь?

– Нет, это Гедрик, наш сын, – ответила Ания. – Он привозит продукты с рынка и помогает нам тут, если рук не хватает.

Минуту спустя я стояла перед открытым сундуком. Внутри – мои платья, книги, гребни, шкатулка с украшениями, любимая теплая шаль… Все то, что я не смогла забрать, ведь мне не позволили даже вернуться в покои. Я провела пальцами по складкам ткани, узнала запах лавандовых саше.

Во втором сундуке – флаконы с маслами, лечебные травы, инструменты целителя. Вещи, которыми я не пользовалась со времен выпуска из академии.

А в третьем, самом маленьком, сверкающие позолоченной вышивкой мешочки. Когда я открыла один из них, в ладонь высыпались золотые монеты. Тяжелые. Чистые. Наверняка отпечатанные совсем недавно и еще не бывавшие в обороте.

Я смотрела на них, как на плевок. Что это?

Подачка от благородного императора драконов брошенной бывшей жене.

Или откуп за изгнание?

Я сжала мешочек, резко затянула завязку и швырнула в дальний угол. Монеты звякнули и рассыпались по полу.

Я села на край кровати, держась за виски.

Он знал, как больно мне сделал вчера. Знал, что утро – мое любимое время суток, когда я в максимально хорошем настроении, несмотря ни на что. Знал, что я никогда не взяла бы этих денег добровольно. Но отправил.

Ветер зашевелил занавески, в окно влетел сухой лист. Он кружился, кружился и опустился рядом со мной, словно знак.

Осень. Умирание. Переход.

Я поднялась и подошла к зеркалу в резной старинной раме, висевшему на стене рядом с платяным шкафом.

Уставшая, со слегка отекшим лицом из-за того, что плакала накануне. Длинные, спускавшиеся до талии волосы потускнели и потеряли блеск темной рыжины. Но глаза… мои глаза были живыми. Фиолетовыми, как диковинный ледник, в котором отражается пламя.

– Ты сломал меня, – прошептала я. – Но не уничтожил.

Смотритель Мартен постучал снова.

– Простите, госпожа, но… еще кое-что.

– Что? Входи.

Я запахнула пеньюар и обернулась.

– Пока поднимали сундуки по лестнице, потеряли… Там еще был запечатанный конверт. Без подписи.

Он передал мне тонкий свернутый лист и ушел.

Печать – серебристая, чужая. Совершенно точно не императорская, на той изображен дракон, обвивающий хвостом меч, а тут змей, пронизанный посохом через пасть, и незнакомые мне иероглифы по кругу. Сомневаясь, я разорвала сургуч.

Внутри – пусто. Просто белый лист.

– Это какая-то шутка? – пробормотала я и перевернула бумагу.

На обратной стороне, конечно же, ничего не появилось.

И вдруг… Браслет на моей руке – дар уважения, который преподнес советник в день свадьбы – дрогнул. А затем резко нагрелся, обжигая кожу.

– Ах! – я воскликнула и сбросила его на пол вместе с пустым письмом.

Браслет засветился изнутри мягким голубоватым светом, а затем расплавился прямо на камне, оставив едкий кисловатый запах.

Белый лист медленно истлел, словно задетый невидимым огнем.

Я застыла.

Это было очень похоже на уничтожение улик… В бумаге таилось заклинание!

Кажется, меня не просто изгнали. Меня использовали.

Глава 2

Я закрыла ворота.

Не прикрыла – захлопнула с грохотом, будто тем самым отрезала все, что осталось за ними. Все, что гнило, жалило, жгло. Все, что не давало мне дышать неделю назад, когда я смотрела на расплавленную лужицу золота, на пепел пустого письма.

Этот браслет являлся для меня не просто украшением.

Он был самым обычным из всего, что лежало в моей шкатулке. Без драгоценных камней, изысканных плетений и статуса, кричавшего о том, кем я тогда являлась. Не девочкой-сиротой, поступившей в академию целителей, чтобы в дальнейшем помогать людям, и не последней из рода Тал’арен, на чьих плечах лежал груз редкого дара. А женой императора. Красивой куклой, которой «повезло» обзавестись меткой истинности на плече.

Мне «удача» улыбнулась дважды – я не только оказалась истинной дракону, а еще и магией обладала особенной, которая должна была усиливать его мощь и силу.

Тут, правда, что-то пошло не так, но это уже другой вопрос.

Во дворце я ощущала себя таким вот простым и неброским браслетом в груде ярких помпезных украшений. Мне было неуютно, я была белой вороной, и никому не приходило в голову помочь мне пережить это непростое время.

Никому, кроме советника моего мужа по внутренним делам империи.

Велерий был единственным из всего императорского двора, кто с первого дня принял меня тепло. От него не было косых взглядов и шепотков за спиной о моей «недостойности» быть женой его величества. Не было презрения или предвзятости. Иногда мне казалось, что он старался заменить мне отца – давал советы, когда я спрашивала, приставлял дополнительную охрану во время турниров или праздников, если вокруг было слишком много людей.

В день свадьбы каждый приближенный к Рэйдару лорд преподносил его невесте, то есть мне, какой-то подарок. Это были заколки и гребни для волос, платки из заморских тканей, сладости, духи, живые цветы в кашпо, музыкальные шкатулки и прочее. А Велерий подарил браслет.

Рэйдар усмехнулся тогда неказистости подобного дара. А я сразу же сроднилась с этой вещицей, едва лишь взяла ее в руки. Старый советник понимал меня, и это было самым ценным, что он мог мне подарить.

Я старалась надевать браслет каждый день. Когда забывала, ощущала себя не в своей тарелке и торопилась скорее вернуть золотой ободок на запястье. Он прекрасно сочетался с более богатыми украшениями, и в случае необходимости я могла вписать его под любой наряд.

Рэйдар посмеивался и считал это моей «милой сумасшедшинкой» – надевать на себя такую дешевизну. Он не заставил меня выкинуть подарок только потому, что уважал Велерия – тот получил свою должность еще при старом императоре, отце Рэйдара, и с годами стал одним из тех, в ком он оставался безгранично уверен.

И вот теперь с этим браслетом оказалось связано нечто темное и таинственное… Почему он расплавился со вскрытием письма?

В пергамент было вплетено какое-то заклинание – это очевидно. Но какое? Смертельное проклятие или магия иного плана?

Украшение сработало щитом и приняло на себя удар или оно само являлось чем-то опасным для меня, и некто просто уничтожил свои следы?

Как мне к этому относиться? Что думать?

Когда я увидела расплавленную лужицу золота, на меня накатило состояние, близкое к обмороку.

В тот момент я не знала, что мне делать. Писать Рэйдару о случившемся или забиться в угол и плакать. Я тогда не сделала ни того ни другого, я просто стояла и задыхалась в приступе накрывшей меня паники.

А сейчас я закрыла ворота и отрезала от себя прошлое.

Они скрипнули и с трудом сошлись.

Ветер ударил в лицо. Резкий, сырой, как ледяная вода. Он рванул капюшон с головы, и спутанные волосы рассыпались по плечам, щекоча шею. Где-то на холмах завыла собака – тонко, тоскливо. Я вслушалась. Это был один из псов Мартена, они не спускались с привязи даже в ненастье.

Вдох.

Выдох.

– Все, – сказала я себе. – Здесь начинается новая жизнь.

Я решила просто отпустить. Развод, обидные слова мужа, изгнание. Браслет, письмо, магию, что была заложена в этих предметах и наверняка как-то влияла на меня. Мне даже не хотелось рассуждать, виноват ли Велерий в чем-то или стал пешкой в коварной игре кого-то третьего.

Я вычеркнула все это из своей памяти. Бог им судья. Им всем: советнику, Рэйдару, его новой супруге и всему императорскому двору.

Я начала жизнь с чистого листа, и здесь мне не понадобятся обиды или тайны прошлого.

Лаэнтор был когда-то ярким светилом в созвездии самых красивых замков империи. Но с тех времен очень многое изменилось. Мои предки открыто противостояли главным врагам драконов и в первых рядах шли воевать, защищать границы. Именно поэтому от рода Тал’арен осталась только я. Виверны долгие годы вели охоту на представителей таких семей – устраивали точечные налеты на их дома, убивали мужчин, похищали женщин и детей, обрушивали огонь прямо с неба. Они старались ослабить врага изнутри, и этот замок не был исключением.

За столетия истории его восстанавливали как минимум трижды. Пока род не обеднел и не вымер в сражениях.

Теперь Лаэнтор перешел в мои руки, но я пока не знала, что с ним делать.

Замок стоял на отшибе, укрытый холмами и лесом, будто сам скрывался от чужих глаз. К нему вела всего одна брусчатая дорога, по которой могла проехать карета. Мрачный, частично заброшенный, он пугал своим видом. Но внутри… внутри было хуже.

Пустота. В нежилых помещениях запах плесени, копоти, старой пыли. Сквозняки в коридорах. Нерабочий водопровод. Треснувшие оконные стекла. Одеяла, пахнущие мышами. И никого, кто бы согрел или хотя бы сказал доброе слово.

Мартен и его супруга не верили, что я останусь надолго. Что бывшая жена самого императора будет жить здесь как простая женщина: без прислуги, без покоев с мягкими перинами и золотыми умывальниками, без свиты, шепчущейся у дверей.

Возможно, где-то на подсознательном уровне я и сама не верила.

Но бежать мне было некуда ни на следующий день, ни через неделю.

Ания помогала поначалу, но ее одной на этот громадный замок не хватало. Она готовила, стирала, наводила порядок в жилых комнатах. Но помимо кухни, прачечной, обеденного зала и трех спален в Лаэнторе было много других помещений. И это даже не считая лестниц, коридоров, башен и залов, о предназначении которых можно было только догадываться.

А еще широкий двор с полуразрушенным фонтаном, уснувший сад, пустые конюшни и прочее, прочее, прочее.

Я училась все делать сама.

Сначала – как развести очаг, не надышавшись дымом.

Потом – как нашинковать капусту и приготовить так, чтобы не горчила. Как складывать дрова, чтобы не отсырели. Где найти мешок с картофелем. И как организовать себе ванну, если никто не ждет в купальне с полным ведром.

В первый же вечер, когда мне захотелось расслабиться перед сном, я не стала просить Анию подготовить мне ванну. Я закатала рукава, взяла в постирочной два ведра и отправилась к колодцу добывать себе воду сама.

– Это не ваше, госпожа, – буркнул тогда Мартен, увидев меня за работой. – Негоже вам надрываться, дайте я помогу.

– Не надо, – мотнула я головой. – Я хочу сама.

Он ничего не ответил. Только вздохнул и пошел прочь, тяжело ступая по мощеному двору.

А с наступлением темноты на моей кровати появился плед. Толстый, серый, шерстяной, с вышивкой по краю. Я как раз вышла из купальни, завернутая в полотенце, и успела заметить уходившую Анию.

– Это подарок, госпожа. Октябрь нынче злой, – сказала она, не глядя в глаза.

Той же ночью в замке стало шумно.

Я вышла к лестнице, закутавшись в тот самый плед, и увидела, как Мартен помогает затащить чемоданы незнакомой мне женщине в темном дорожном плаще. За ней семенили двое сонных детей: мальчик и девочка в одинаковых курточках с вытянутыми рукавами.

– Ох, разбудили вас, должно быть? – шепнула Ания, заметив меня. – Простите! Это Тилла. Наша старшая дочь. Муж ее пал под Кельдаром в прошлом месяце. Время к зиме близится, ей бы с малыми здесь схорониться. До оттепели.

– Конечно, пусть остаются, – ответила я.

Тилла подняла на меня усталые глаза. Склонила голову и проговорила:

– Спасибо за приют.