Глава 1
Последние дни слились в какую-то череду мутных пятен. Варя не смогла бы сейчас сказать, кто был в эти дни рядом с ней. Точно была Агата. Именно ей спасибо за все: что она не задавала вопросов о самочувствии, не лезла с сочувствующими вздохами и словами, – а просто была рядом.
Когда три дня назад Варя узнала о гибели родителей в аварии, то сразу пришла к Агате. Та только взглянула на нее и все молча поняла.
Агату она помнила с детства, она была ее крестной матерью, хотя понимала порой и чувствовала лучше, чем родная мать. Сколько лет было этой женщине? Варя посмотрела на Агату, которая сосредоточенно вела автомобиль. Сложно сказать – можно дать и 30, и 50. Женщина повернулась на крестницу, почувствовав ее взгляд.
– Скоро приедем уже, – тихо сказала она, кивнув.
Варя снова стала смотреть в окно, за которым мелькали пышные елки, опустившие ветки под тяжестью снега. Кругом был снег, глубокий, судя по колеям от редких машин.
– Красота! – улыбнулась Агата, мельком улыбнувшись.
– И тихо, наверное, – негромко сказала Варя.
– В этом даже не сомневайся, – сказала крестная. – У меня здесь уши к тишине долго привыкают после города.
Варя не стала отвечать. Ведь она сама попросила Агату пустить погостить ее в маленький деревенский домишко, который затерялся в глухой деревушке, куда в распутицу и не доедешь, не долетишь. Она помнила, что еще в детстве крестная как-то возила ее летом в этот дачный домик, говорила, что он остался ей в наследство от ее родителей. Изба была маленькая, в одну комнату, часть из которой занимала большая русская печка. Агата тогда рассказывала, что сверху можно даже спать.
И вот когда все это произошло, после похорон Варя спросила Агату, жив ли ее домик.
– Не могу я здесь, в городе, задыхаюсь в этой суете, – плакала девушка. – Можно я там у тебя поживу?
– Ты уверена? – спросила серьезно Агата.
– Чувствую, что хочу в глушь, где только тайга и я, – кивнула Варя.
– А работа? Варвара, – крестная всегда называла ее полным именем, даже в детстве, – тебя начальство отпустит?
– Я уже написала отпуск на месяц за свой счет. А если честно, то и не знаю, вернусь ли, захочу ли вернуться, – призналась Варя и посмотрела прямо в карие глаза своей крестной.
Она говорила честно. Внутри было пусто и больно, настолько невыносимо, что хотелось свернуться калачиком, исчезнуть от всех, чтобы никого не видеть и не слышать.
Агата посмотрела на крестницу, наморщила лоб, о чем-то раздумывая, а потом кивнула:
– Прислушайся к себе. Если тянет, то уедем. Я с тобой там новогодние праздники побуду, все равно отмечать не с кем больше.
– Да, хочу туда.
– Только там ведь без всяких удобств, сама понимаешь – дрова, туалет на улице, вода из скважины, свет только днем, – предупредила она.
– Пусть так. Когда сможем поехать? – спросила Варя.
– Да вот как соберешься, так и поедем.
– Тогда поехали сейчас! – попросила девушка.
– Нет, дорогая, ты же не на юг собралась, а в таежную деревню зимой, поэтому сейчас заедем к тебе и соберем теплые вещи.
Затем они поехали в квартиру, где Варя жила со своими родителями. Перед входом в нее девушке понадобилось набраться смелости и силы духа, потому что сердце сжалось так от тоски и боли, что захотелось бежать прочь. Крестная не торопила, чувствовала состояние Вари, и дала ей время прийти в себя.
В квартире Варя быстро покидала в большую сумку вещи и поспешила выйти.
– Ключ оставить соседке? – спросила она у Агаты.
– А запасной есть? – спросила женщина. Варя кивнула. – Тогда оставь.
И вот они ехали уже больше часа на машине Агаты, которая бодро бежала по едва видимой в вечерних сумерках дороге. Варя сбилась, сколько было поворотов, при каждом повороте удивлялась, как крестная помнит, какая из этих таежных троп нужная.
Пропетляв по тайге еще около часа, они выехали к деревушке в четыре дома.
– Ну, вот мы и приехали, – довольно сказала Агата.
Женщина остановила машину около домика на окраине леса.
– Жителей тут немного. Кажется дед Петрович еще остался, да Свиридовы на лето приезжают, – Агата махнула рукой на дома рядом. – Петрович – мировой мужик, надежный, если что нужно, всегда поможет. – Ладно, пойдем заселяться.
Они вошли в дом. Агата сразу затопила печь и посадила Варю около нее греться.
– Сейчас чаек на шишках заварим, – радовалась Агата. – А воздух-то здесь какой, чуешь? – женщина бегала из дома на улицу, то занося дрова, то таская воду.
Варя чувствовала и свежий воздух, и холод промерзшего, давно не топленого дома, и смотрела, как преобразилась Агата – из степенной, серьезной дамы в радостно бегающую местную жительницу, казалось, она даже помолодела. Наблюдая за всем этим, девушка отвлеклась от собственных грустных мыслей.
В мгновение ока на печке уже стоял чайник, в печке горел огонь и пощелкивали дрова.
– А туалет где? – спросила Варя.
– Бери фонарик, иди в огород и увидишь, мимо не пройдешь, – сказала Агата, протягивая фонарик. – Да не бойся, – поспешила успокоить она ее, увидев замешательство, – никого нет там, не бойся. Ну, если что, кричи громче, – сказала она уже тише, когда Варя выходила.
На улице была темень. На часах, вроде, еще и девяти часов не было вечера, а темно совсем, как ночью. Фонарей тоже нигде видно не было.
«А как туалет должен выглядеть? – думала Варя. – Кажется, домик маленький. Если за столько лет он не сгнил». Она шарила лучом фонарика по разным сторонам огорода и, наконец, заметила подходящее строение. Чтобы понять, оно ли это, стала пробираться ближе. Несмотря на то, что зимние сапоги у нее были почти до колена, снега было так много, что иногда он зачерпывался в сапоги. Идти было тяжело.
Внезапно луч фонарика выхватил фигуру, которая лазила около забора.
«Неужели сосед? – подумала Варя, – А что он делает у Агаты в огороде?». Она его окликнула:
– Здравствуйте!
Мужчина резко развернулся. Он был совсем не похож на деда.
– Вы кто? – испуганно спросила она, поняв, что это не сосед, а мародер, – вон и доски от забора Агаты лежат рядом с ним, а в руках топор. Топор! «Что же делать? Успею ли я убежать от него по таким сугробам? Что там говорила Агата про крик?» – Варя лихорадочно соображала, но горло не кричало, или мозг не давал сигнала кричать.
– А вы кто? – спросил со страхом в голосе мужчина.
– Вы залезли в мой огород и спрашиваете, кто я такая? – Варя пришла в себя от возмущения.
– Где ваш огород? – мужчина посмотрел на топор, – Это ваш огород? – он сделал шаг к Варе.
– Стой, где стоишь! – приказала она.
– Тут… Я перепутал, наверное, – сказал мужчина и снова шагнул навстречу.
Варя закричала. От страха, от жути, что есть сил. Мужчина зажал руками уши, а она все кричала. На крик выбежала Агата, не успев накинуть шубу.
– Варвара! – закричала она. – Что случилось? Ты кто? – спросила она, подбежав, у мужчины. – Он тебе что-то сделал? – кричала она. – Да хватит орать! – крикнула она крестнице.
Агата подбежала к мужчине и схватила его за грудки, начала трясти так, что у него выпал топор.
– Ничего я не делал! – оправдывался он. – Просто я за дровами… перепутал.
В стороне раздался скрип снега под ногами бегущего человека. Варя метнула луч фонарика туда и увидела еще одну мужскую фигуру.
– Агата, ты, что ли? – спросил подбежавший мужчина старческим голосом.
– Привет, дед Петрович! – поздоровалась Агата, не отпуская мужчину моложе.
– Петрович, помоги! – взмолился пойманный мародер. – Напали тут, убить хотят!
– Чего ты на человека накинулась? – спросил Петрович у Агаты.
– Какой это человек? – крикнула женщина. – Разве человек в чужой огород полезет ночью?
– Иван, а чего ты, правда, в огород-то ее залез? – спросил Петрович.
– Так я же перепутал! – жалостно сказал Иван. – Ты же сказал, что можно вон, из забора доски взять на дрова – я и пошел брать. Еще думаю: даже разбирать такой добротный забор жалко.
– Дурень ты! – сплюнул Петрович. – Я на другой забор тебе показывал, который через дорогу от меня стоит, там дома нет, рухнул, только забор остался – вот его и можно разбирать!
– Да я же говорю – перепутал! – повинился Иван. – Петрович, ну скажи им, что я завтра прямо с утра их забор отремонтирую! Что же, убивать меня теперь?
– Ладно, Агата, не серчай на парня, не разобрался, – примирительно сказал соседке дед Петрович. – Завтра он все починит.
Агата нехотя отпустила парня.
– Топор подбери! – гаркнул ему Петрович. Парень суетливо нашарил в снегу топор и поспешил к дому Петровича.
– Кто такой? – спросила Агата строго, еще не отойдя от пережитого напряжения. – Не припомню, чтобы раньше у тебя из родных кто приезжал.
– А это и не родственник – так… Завтра давай встретимся, я вам чай принесу, заварим, попьем, поговорим, заодно и расскажу? – предложил он.
– Ну, давай, – согласилась Агата. – Давно я настоящего таежного чая не пила.
Агата позвала за собой Варю. Варя еще оглядывалась в сторону, куда ушли Иван и дед Петрович. Оттуда послышался голос деда:
– Ванька, это что?
– Так дрова, Петрович! Ты же сам просил! – отвечал Иван.
– Горе ты луковое! Пошли в избу уже, дровосек! – проворчал Петрович.
Варя вздохнула, пытаясь успокоиться, и вошла в дом крестной.
Глава 2
Утром Варя проснулась от холода. Сначала даже показалось, что она оказалась на улице, но, когда открыла глаза, то увидела окно, за которым стояла темнота. Она поискала глазами крестную. Та вчера легла на раскладушке, отправив крестницу спать на печь. Раскладушка стояла на том же месте, Агата спокойно спала. Но стоило Варе осторожно сесть и закутаться в одеяло, как женщина тоже поднялась.
– Доброе утро! – приветствовала она Варю. – Замерзла? – по голосу было слышно, что она улыбнулась. – Это с непривычки после теплой квартиры. Домик старенький, выстывает быстро, как ни топи. Сейчас печку затопим – тепло будет.
Агата нашарила на полу валенки (еще вчера объяснила Варе, что деревенский дом – не квартира, поэтому вместо тапочек надо обувать валенки, даже выдала пару пахнувшую сыростью), прошла до печки и затопила приготовленными с вечера дровами. Казалось, будто она не ощущает того холода, который чувствовала Варя. Потом женщина накинула прямо на ночную рубашку старую куртку, в которой вчера управлялась по хозяйству и вышла за дровами.
Варя взглянула на экран телефона. Здесь гаджет был нужен только в качестве часов. Но это и к лучшему – никто не сможет дотянуться до нее из того мира. Внутри снова заворочалась боль. Часы показывали почти 8 утра.
Во дворе послышались голоса: один принадлежал Агате, а второй был мужской. В избушку вошла крестная со стариком. «Наверное, дед Петрович», – мелькнула у Вари догадка.
– О, а где твоя жиличка? – спросил Петрович.
– Крестница это моя, – поправила Агата. – Вон на печи сидит, – кивнула головой она, зажигая свечки на столе.
– Ох, ма! – воскликнул дед, увидев завернутую и согнувшуюся в одеяло Варю. – Она что, заболела, что ли?
– С чего ты взял? – нахмурилась Агата, посмотрев на крестницу.
– Так вид у нее нездоровый какой-то, сидит странно, – склонил мужчина голову набок, отчего уши его мохнатой ушанки дрогнули и завалились, как пизанская башня.
– Да все с ней нормально, замерзла просто с непривычки! – отмахнулась от него Агата.
– Так сегодня и не холодно, -20 всего, – не сдавался он.
– Дед Петрович, так это тебе не холодно в -20, ты всю жизнь здесь живешь, а в городе это мороз считается! – возмутилась Агата.– А твой жилец где? – перевела тему она.
– Так в доме печку топит. Сначала тоже, как твоя, зубами стучал, а теперь за неделю ничего, пообвыкся.
– Кстати, кто это такой? – напомнила Агата.
– Так ты чайник ставь, а я сейчас за чаем сбегаю, да поговорим, – улыбнулся дед Петрович и выскочил во двор.
– Скучно ему тут одному, поговорить не с кем, вот теперь и рад возможности поболтать, – пояснила Варе с улыбкой Агата. – Ты его не бойся, он дед хороший.
Варя кивнула, вспомнив, что крестная уже это говорила.
Агата быстро накинула халат, налила воды в таз и ополоснула лицо.
– Ты вставай, лицо ополоснешь – уже и не холодно будет. А холодная речная вода для кожи хороша, морщин не будет, – уговаривала она крестницу.
Спорить Варя не стала, все еще боясь, что крестная увидит, как она боится трудностей жизни здесь и предложит уехать назад. Ежась от холода, Варя спустила ноги и быстро влезла в валенки, натянула теплый свитер, штаны и замешкалась около таза с водой. Вода была такой холодной, что там плавали маленькие льдинки. Но на нее смотрела Агата, поэтому девушка зажмурила глаза и Окатила из пригоршни лицо водой. Даже дыхание сперло от такого холода. По коже прокатилась волна холода, потом жара. Утерев мягким полотенцем лицо, она, правда, почувствовала, как холод, будто отступил.
– Легче? – спросила, улыбаясь, Агата.
– Да, – кивнула Варя и даже попробовала улыбнуться. Вышло жалко.
Чайник на печке уже закипал. Девушка подошла к своей сумке и вытащила пакетик геркулесовой каши быстрого приготовления, высыпала хлопья в тарелку и приготовилась заварить кипятком.
– Ты что, это есть будешь? – спросила Агата.
– Ну да, каша на завтрак. Тебе заварить? Я коробку взяла, – спросила Варя.
– Варвара, выброси эту бесполезную гадость! – сказала крестная с брезгливостью. – Хочешь есть – ешь нормальную еду, – она достала из своей сумки и положила на стол перед Варей шмат сала и булку черного хлеба. – Сейчас печка нагреется, сварим к обеду что-нибудь полноценное.
Варя смотрела на сало и хлеб и вдруг разрыдалась. Впервые за последние 5 дней разрыдалась, а до этого не могла, все внутри от боли разрывалось, тяжелело, слезы накатывались на глаза, но не лились, не падали, а просто жгли, резали глаза.
– Ты чего? – бросилась к ней Агата, – Хочешь кашу? Да ешь, пожалуйста! Просто в такие холода в деревне стараются больше мяса есть, жира. Но не хочешь – не ешь, чего ты?
Варя обняла крестную, но не смогла из-за рыданий произнести ни слова. Кажется, Агата и здесь поняла, что причина Вариных слез – не еда. Она гладила ее по спине, голове и приговаривала: «Поплачь, поплачь, будет полегче, не держи в себе, моя хорошая».
За такой сценой их и застал дед Петрович. Который не растерялся, а присел с другого края стола и сказал:
– А чего ж вы не сказали, что не чай надо нести, а что покрепче? Чаем тут, вижу, дело не разберешь, – уши на его шапке снова дрогнули, как бы подтверждая сказанное хозяином.
– Ничего тут разбирать и не надо, дед Петрович, – не переставая прижимать к себе крестницу, сказала Агата.
– Да я еще вчера понял, что не просто так посреди зимы вы в нашу глушь приехали, – кивнул Петрович, – так и Ивану и сказал. Что случилось-то? От кого бежали? Если укрыться надо, то можно в погребе. У тебя здесь погреба-то и нет, наверное. Так напротив меня, в доме сохранился. Во, какой прочный был: дом развалился, а он стоит – хоть бы хны. Можно туда вещи перенести да продукты и продержаться там, сколько надо. У меня есть маленький генератор – отопиться можно, одеяла соберем, какие есть. Чего рыдаете-то, не такое еще переживали, прорвемся, девки!
– Спасибо, Петрович, но не гонится за нами никто, не от кого прятаться, – вздохнула Агата.
– А чего тогда рыдаете? – допытывался дед.
– Варвара родителей потеряла, вот сюда отдыхать и попросилась, с мыслями собраться, – пояснила Агата.
– А, вон оно что! – Петрович немного помолчал. – Заваривай тогда чай – лечить душу будем. Я же тебе сегодня сразу сказал, что больная она – душа у нее болит, – Агата отошла к печке заваривать чай, а дед Петрович обратился к Варе, – Ты знаешь, чем мы в нашей глуши души лечим? – Варя посмотрела в его не по-стариковски ярко-голубые глаза и вытерла слезы, шмыгнув носом. – Так чаем и лечим! Он же у нас на травах! Попьешь горячего свежего чая денек, а потом уже и кажется такой страшной проблема, понимаешь, что жизнь идет, жить надо: печку топить, собаку кормить, теперь вот Ивана еще. А кто же их без меня накормит? Как они без меня? Значит, нужен я пока здесь, значит, лечусь, встаю и живу дальше. Родители – это, конечно, важные люди, – при этих словах Варя опять захлюпала носом, а Агата бросила на соседа укоризненный взгляд, – Но жить надо дальше. Когда придет время, встретишься с ними там.
– Давайте чай пить – уже заварился, – предложила Агата, доставая кружки, печенье, закидывая дрова в печь. – Так откуда у тебя этот парень появился? – спросила за столом женщина.
– Это мне подарок на Новый год, видимо, – усмехнулся дед Петрович. – Или наказанье за что-то, – добавил он хмыкнув. – В общем, расчищал я дорогу на своем тракторе – до нас по-прежнему, не чистит никто, а ждать, пока охотники накатают – долго. Так вот, еду обратно, смотрю – в сторону нашей деревни парень идет, а потом присел прямо на обочине. Сначала я думал, что это охотник. Но потом пригляделся: ни машины, ни ружья при нем нет. Остановился я рядом, спрашиваю, куда идет, не нужно ли подвезти, а он рукой только махнул в сторону и дальше сидит. Я ему говорю: «Садись, подвезу!». Он залез. Едем. А он отогрелся, затрясся весь от холода. Я на него свой тулуп набросил, он замотался вот как ты, – Петрович посмотрел на Варю. – Привез я его к своему дому, спрашиваю, куда надо, а он мне: «Можно я у вас поживу немного, а то мне идти некуда». Так я его пустил – что мне, жалко места, что ли. А так и поговорить есть теперь с кем, и подсобить, если что.
Некоторое время слушалось только швырканье чая в исполнении Петровича.
– Так, а что его в наши края забросило? – спросила Агата, не удержавшись.
– Кто ж его знает! – пожал плечами Петрович.
– Ты что, не спросил, не узнал? – удивилась женщина. – А если он беглый преступник какой?
– Кто? Иван? – Петрович даже чай пить перестал, удивленно посмотрел на Агату. – Ты когда успела такой недоверчивой стать? Испортила тебя жизнь в городе!
– Да ладно тебе, я же просто спросила! – виновато отмахнулась женщина.
– Ни про какие его дела не знаю. Если не рассказывает, значит, и мне знать про то не надо. Слышала же: меньше знаешь – лучше спишь? Иван неплохой человек, ничего худого мне не сделал, наоборот, угодить старается, наверное, боится, что выгнать могу, а я не гоню, мне не жалко. Непутевый только какой-то, но не злой – ты же, Агата, знаешь, я бы почувствовал, – при этих словах крестная Вари кивнула головой, – Даже Шарик мой к нему уже привык, – защищал своего постояльца Петрович.
– А почему непутевый? – примирительно спросила Агата. – По хозяйству не управляется?
– Да какое у меня сейчас хозяйство? Шарик один, – покачал головой Петрович. Уши на шапке тоже покачались. – Просто все у него неладно получается: отправил раз за водой – в колодец упал, еле вытащил его, за дровами вчера отправил – сами видите что произошло – соседский забор чуть не разобрал. Вот сегодня думаю его отправить ремонтировать ваш забор, а сам боюсь, что еще он может натворить, – печально сказал сосед.
Агата засмеялась еще на рассказе про колодец. Смеялась, пока не выступили слезы. Варя тоже незаметно для себя начала тихо смеяться, представив, как Иван попадал в передряги.
– Смешно, конечно, – вздохнул Петрович, – если не было бы так грустно. Он же утонуть мог, а застрял, за гвоздь зацепился курткой и так висел, кричал, пока я не услышал. Потом сказал, что не думал, что ведро с водой такое тяжелое, перевесило его. Как еще не заболел?
– Так ты бы ему показал, рассказал для начала, как воду из колодца набирать, может, он в первый раз в жизни попробовал! – вытирая слезы от смеха, посоветовала Агата.
– Ты что же, думаешь, я из ума выжил? Конечно, до этого ходил с ним за водой к колодцу, все показал, рассказал – думал, что он понял. А оно вон как вышло… – махнул рукой Петрович.
– Извините, – робко подала голос Варя, случайно выглянув в окно. – Это не у вас из окна дома дым идет?
Дед Петрович соскочил и кинулся к окну.
– Иван, едришкин корневище! – крикнул он и побежал к своему дому.
Агата накинула свою куртку и бросилась следом.
Глава 3
Варя не сразу, но решила тоже пойти посмотреть, что произошло. Когда она подошла к дому деда Петровича (а найти его было несложно по возмущенным возгласам самого Петровича), то увидела, что Агата согнулась от смеха, дед Петрович возмущенно кричал на растерянного Ивана.
– Что произошло-то? – осторожно тронула за локоть крестную Варя.
– Яичницы парень захотел, да она немного пригорела, – вытирая выступившие о смеха слезы, пояснила Агата.
– Ваня, ты же мне избу чуть не спалил! – кричал Петрович. – Где бы мы с тобой потом жили, в будке у Шарика? Ну, взрослый же парень!
– Да, Петрович, я как-то… Оно само вышло так. Я поставил на печку, только на минутку вышел, захожу – а тут дым. Я окно сразу открыл, не хотел вас расстраивать, – оправдывался Иван.
– Ладно, Петрович, чего ты, – положила успокаивающе руку соседу на плечо Агата, – Ну, с кем не бывает? Хотел же как лучше, завтрак приготовить.
Иван усиленно кивал на каждое ее слово.
– Ага, приятного аппетита! Вы с нами завтракать не будете? – Петрович вздохнул и уже более спокойно попросил, – Иван, обещай, что без меня к огню не полезешь.
– Обещаю, – кивнул парень понуро, – Вы не переживайте, я сковородку отчищу! – пообещал он.
– Вот и договорились, – совсем успокоился дед Петрович, – Пойдемте чай допьем, пусть изба проветрится? – предложил он. – Иван, пойдем с нами!
Все вернулись в дом Агаты и продолжили чаепитие. Иван понуро сидел за столом, стараясь не поднимать глаз. Видно было, что чувствовал себя виноватым. Дед Петрович время от времени бросал на него взгляд и качал головой.
– Иван, помоги соседкам, подкинь в печь? – попросил он. Видимо, расчет был на то, что за дровами идти не надо, да и здесь он под присмотром.
Иван радостно кивнул и кинулся к печи. Он с энтузиазмом засунул всю охапку дров в топку и довольный вернулся к столу. Агата с Петровичем быстро переглянулись и хитро улыбнулись.
– Так вы в Новый год будете здесь? – спросил Петрович.
– Да, – кивнула Агата. – Варвара вообще до февраля хотела здесь остаться. Если не передумала еще, – она посмотрела вопросительно на крестницу.
– Нет, не передумала, – тихо ответила Варя.
– О, так это в нашей деревне почти настоящие празднования можно устроить! – потер ладони друг о друга дед Петрович. – Давненько такого людного Нового года здесь не было!
– Ой, да какие празднования? Чай попьем, с Новым годом поздравим друг друга да спать ляжем, – отмахнулась Агата. – Мы же отдохнуть сюда приехали.
– Вот отдыхать культурно и будем! – отрезал Петрович. – Значит так, командование приготовлениями к празднику по старшинству беру на себя. Агата и Варвара, вы отвечаете за праздничный стол: составьте список продуктов, если что, я могу съездить. Иван и я возьмемся за сооружение горок для молодежи и украшение главной деревенской елки.
– Дед Петрович, зачем тебе это все? – улыбнулась Агата.
– А пусть у нас будет не хуже, чем у остальных! – вздернул подбородок сосед, отчего уши на его шапке дернулись вниз. – Я уже забыл, когда Новый год отмечал в компании людей – только с Шариком.
– Так, Иван, сегодня в город съездим за гирляндами там, батарейками, список я составлю! – сказала Петрович.
– А можно я в деревне останусь? – спросил Иван. Петрович с Агатой снова переглянулись, женщина едва заметно кивнула головой.
– Ладно, останься. Но под начальством Агаты! – согласился мужчина. Иван кивнул и, кажется, даже облегченно вздохнул.
Свет дали к обеду. Тогда Агата пошла таскать воду, а Ивану и Варе поручила начистить картошку. Молодые люди сидели и чистили молча.
– Ты же тоже не просто так сюда приехала? – спросил Иван тихо у Вари.
– С чего ты взял? Агата – моя крестная. Я захотела провести Новый год у нее в деревне – вот и приехали. А ты как здесь оказался?
– Разве Петрович не рассказывал, как меня на дороге подобрал? – вопросом на вопрос ответил Иван.
– Рассказывал. Но ты же не просто гулял в такой глуши? – не сдавалась Варя.
– Не просто, – согласился Иван, но больше ничего не сказал, замолчал.
– Что, начистили? – спросила Агата, принеся очередное ведро воды. – Молодцы! Сейчас варить поставим, – она внимательно посмотрела на Ивана и Варю и добавила, – Ну, с этим я и сама справлюсь, а вы берите-ка в руки лопаты и идите почистите снег около дома. Не забудьте тропинку от Петровича до нас почистить!
Варя и Иван молча оделись и вышли. Девушка не знала, как это делать на практике – только в теории.
Иван начал энергично расчищать территорию. Увидев, что Варя стоит, он крикнул:
– Повторяй за мной!
Варвара пристроилась рядом, тем более, что не хотелось показывать крестной свою неумелость.
– Ты от кого-то убегала? – спросил Иван.
– Что? – не поняла Варя.
– Ну, из города сюда убежала, чтобы спрятаться, а Агата тебе помогла? Я угадал? – пояснил Иван, орудуя лопатой.
– От кого мне убегать? – спросила Варя, – Нет, я не убегала. А вот ты, наверное, от кого-то прячешься здесь, – не спросила, а утвердительно сказала она.
– Вот еще! – возмутился Иван. Но как-то очень ненатурально.
– Так я и подумала, – кивнула девушка.
– Ни от кого я не прячусь! Вон, и на улицу выхожу, и с вами спокойно, не боясь, разговариваю – с чего ты взяла?
– А почему тогда в город ехать отказался? Да еще и пешком в такую глушь пришел! – Варя энергичней кидала снег. Она чувствовала, что угадала насчет Ивана, попала в точку. И это придавало сил, энергии.
– Захотел и пришел, – буркнул Иван.
–Не похож ты на натуралиста и туриста, да и вещей у тебя с собой не было – значит, точно бежал, – давила на больное место Варя.
– А твое какое дело? – огрызнулся парень. – Сама сюда не от жизни сладкой сбежала!
– Нет мне никакого дела, – кивнула Варя, – просто врать и мне не надо – с детства не люблю.
При словах о детстве снова сжался комок в груди, о котором она уже забыла, слезы навернулись на глаза. Девушка сквозь их пелену скорее заработала лопатой.
– Да я и не врал, – услышала она голос Ивана рядом, но не стала поднимать глаз. – Просто не знал, как рассказать. Влип я в одну неприятную историю, и теперь меня ищут. Поэтому ничего другого я не придумал, как спрятаться здесь. Спасибо Петровичу, что подобрал и пожить разрешил. Вот моя история. Теперь твоя очередь.
– А у меня и истории нет, – сказала Варя. – Потеряла родителей, попросила крестную, чтобы разрешила погостить в ее деревенском домике. Вот теперь здесь. А за что ищут тебя? Убил кого? – осторожно спросила она и, все-таки, посмотрела на Ивана.
– Нет, они считают, что я их деньги взял.
– А ты не их деньги взял?
– Один из моих знакомых купил лотерейный билет, подарил мне его на какой-то праздник. А билет взял и выиграл. Вот они и требуют деньги эти.
– Так отдай – жизнь же дороже!
– Не могу, я их уже потратил, – тихо сказал Иван и снова взялся за лопату.
– А много выиграл? – спросила Варя.
– Полмиллиона, – буркнул парень.
– И уже успел потратить?
– Успел.
– Может, вернуть можно?
– Нет, нельзя, – отрезал Иван. – Ничего, здесь они меня не найдут. А там как-нибудь… Ну все, осталось дорожку прочистить и можно возвращаться в дом, – перевел Иван тему.
Они дочистили дорожку и вернулись домой.
– И с этим уже справились? – удивилась Агата, увидев на пороге раскрасневшихся от мороза и работы молодых людей. Она даже выглянула в окно, стараясь разглядеть, насколько можно, территорию возле дома. – Ну что, садитесь, отогревайтесь.
Иван отпросился сбегать до избы Петровича, затопить печь.
– Только давай без пожаров больше, Ваня! – напомнила Агата с улыбкой. – Кстати, ты мне забор вчера обещал починить, который сломал!
– Тогда давайте сейчас забор починю, а потом печь затоплю? – предложил парень.
– Отогрейся сначала, а то как мне потом Петровичу в глаза смотреть, если заболеешь! – потребовала Агата.
Выпив горячего чая, Иван пошел чинить забор.
– Что рассказывал? – спросила Агата Варю.
– Да ничего почти, – сказала Варя. – Сказал, что ищут его – вот и прячется здесь.
– Прямо так и сказал? – удивилась Агата.
–Ага, – девушка пересказала историю про лотерейный билет и выигрыш, которую ей рассказал парень.
– Какой-то он простофиля тогда, если так доверяет первому встречному, то есть тебе, – задумчиво протянула Агата. – Ну, или не тот, за кого себя выдает. Дед Петрович прав, конечно, в деревне принято людям доверять, помогать, если требуется, но и приглядеться к этому Ивану стоит, что за человек.
С улицы послышался рев мотора. Вернулся из города Петрович. Он увидел Ивана издалека, поэтому чуть ли не бегом кинулся смотреть, не случилось ли с парнем чего. Через некоторое время Иван появился на пороге вдвоем с Петровичем. Парень счастливо улыбался.
– Ну, соседка, иди работу принимай, починил Иван тебе забор! – позвал Агату Петрович.
– Ой, он у тебя такой работник хороший, оказывается! – Агата улыбнулась Ивану, – Я уже и хвалить устала: снег с Варей почистил, забор починил! Ну, пойдем, посмотрим, что там получилось, – Агата накинула куртку и вышла с соседями во двор.
– Боюсь только, как бы потом это хорошо большой бедой не обернулось, – усмехнулся Петрович на пороге, пропуская Агату вперед, – не сглазить бы парня!
Глава 4
Вечером Агата с Варей составляли меню для новогоднего стола, ведь до праздника осталось всего два дня. Точнее, составляла меню Агата, а Варя молчаливо соглашалась, сидя у печки и завороженно глядя на огонь сквозь щелочку в дверце.
– Ну, как тебе деревенская жизнь? – услышала она голос крестной.
Варя пожала плечами:
– Здесь лучше, чем в городе, легче, – призналась она. – Думать о плохом некогда.
– Это хорошо, – кивнула Агата, пристально глядя на девушку. – И странно тоже, – добавила она. Ты же достаточно молода, а тут такая скука – неужели тебя не тянет обратно, к привычной жизни? Я же помню, что ты с детства любила устоявшиеся вещи, тяжело привыкала к чему-то новому.
– Да, все новое мне всегда казалось хуже того, что было. Видимо, не в этот раз. Или не здесь. Мне нравится здесь, чувствую себя спокойно: ни телефона, ни сочувствующих людей, ни вообще посторонних, снующих туда-сюда.
Повисла тишина.
– Почему ты на меня так смотришь? – спросила Варя, наконец-то, оторвав взгляд от огня и посмотрев на крестную. – Не веришь?
– Верю, – вздохнула та. – Но ты же понимаешь, что придется вернуться в город, где у тебя квартира, работа?
– Может, потом я и начну скучать по городу, но пока мне даже думать об этом не хочется. Знаешь, это идеальное место. Я раньше думала, что люди уезжают жить в деревню, потому что у них нет средств жить в городе, не получилось с жильем, работой. А теперь я считаю эту деревню идеальным местом для житья. Вот правда, будто пластырь на рану приклеили: внутри еще болит, но уже легче. И лечит здесь все вокруг: люди, воздух, снег, дом, понимаешь? Это как-то странно, но… я так чувствую, – призналась Варя.