За дверью сна: тайна пикового туза

Глава 1. Письмо

Я стояла под фонарем и наблюдала за снежинками, кружащимися в желтом электрическом свете. Первое января, вечер, а на улице почему-то пустынно! Изредка мелькали прохожие, спешащие домой с автобусной остановки. Хотя чему удивляться, это же Энск! Сонный маленький городок, в котором время застыло. Взглянув на часы, я поморщилась: ну где же Лешка? Договорились в пять, а его до сих пор нет. Вечно опаздывает!

Потихоньку ветер усиливался: начиналась метель. Этого еще не хватало! Захотелось психануть и уйти, но тут кто-то шепнул мне прямо в ухо:

– Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе, красная?

Я вздрогнула и обернулась. Ну конечно, кто еще может так по-дурацки пугать? Леха улыбался во весь рот, довольный собой. Куртка расстегнута, шапка-ушанка набекрень, а шарфа и вовсе нет. Крутыш!

– Я тут чуть не околела! Можно хоть раз прийти вовремя, а? – накинулась я на друга. Сердце бешено стучало в груди. Терпеть не могу такие глупые пугалки исподтишка!

– Успокойся, Марфушка! – засмеялся Леха. – Морозко к тебе с подарками. И они не растают на солнце. – Вот. С Новым годом! – он протянул мне аккуратно упакованную коробочку. Синяя оберточная бумага таинственно блестела в свете фонаря. Я было хотела развернуть подарок, но Лешка остановил меня:

– Погоди до дома! Снег идет, может все испортить!

Интересно, что внутри коробки? Она была довольно большой и увесистой. Размышляя об этом, я чуть не позабыла о своем подарке Лехе, который я все это время держала спрятанным под пуховиком.

– У меня для тебя тоже кое-что есть – пробормотала я и сунула блестящий новогодний пакет Лехе. – Тебе понравится, я уверена. Только посмотришь дома!

Уф! Не умею я дарить подарки! Лешка заинтересованно поглядывал на пакетик. Наверняка, как и я, гадает о его содержимом.

Погода совсем испортилась. Ледяной ветер гнал по дороге поземку, и та, как белая гигантская змея, вилась под нашими ногами. Снег набивался в карманы, лез за шиворот, лип к волосам. Похоже, от моих кудрей, на завивку которых я потратила два часа, не осталось и следа!

– Пошли к нам! – прокричал Лешка сквозь вьюгу. – Бабушка пироги печет!

Я кивнула, и мы побежали по заснеженным дорожкам старого сквера. Ветер трепал новогоднюю мишуру на праздничной елке. Тут и там валялись обрывки разноцветного дождика, кружочки конфетти и пустые хлопушки – следы вчерашних гуляний. Мемориальный гранитный камень, установленный в честь какой-то важной даты в истории города, превратился в большой сугроб.

На нашей улице было так темно, что фонарь у подъезда Лешкиной двухэтажки казался крошечным маяком в море мрака. Типичная картина: время детское, а вокруг ни души. И это в новый год! Интересно, народ подъедает салаты под "Иронию судьбы", или уже лег спать?

Спустя несколько минут мы очутились в узкой прихожке. Тетя Шура – Лешкина бабушка, суетилась вокруг нас, помогая снимать мокрые шапки и вытряхивать снег из капюшонов. Не успели мы и глазом моргнуть, как она унесла сушить на кухню наши ботинки и пуховики.

– Пойдем пока в комнате посидим! – шепнул Леха.

Ноги в шерстяных носках скользили по лакированному паркету. Проходя мимо кухни, я заметила, что тетя Шура стоит у окна, и, нацепив на нос маленькие очки-половинки, читает какое-то письмо. На столе лежал разорванный конверт, пестревший разноцветными марками.

– Фуух! – Леха развалился в велюровом кресле, вытянув длинные ноги. – Погода мерзотная. Если так пойдет, то все каникулы дома просидим!

– А ты давно приехал? – спросила я, вертя в руках свой подарок. Мне было так жалко рвать оберточную бумагу, что я надеялась найти стыки и аккуратно снять упаковку. Но как назло, ничего не получалось. Коробка была заклеена мастерски. Вот Лешка заморочился! Что же внутри?

– Сегодня, на электричке. К отцу гости из нагрянули, его бывшие однокурсники из Москвы. Скукота! К тому же, я обещал бабушке, что приеду на зимние каникулы. Да рви ты ее уже! – засмеялся Леха, наблюдая за моими робкими попытками подобраться к коробке. Резким движением я дернула обертку, и та поддалась, порвавшись на две части.

Я открыла коробку и замерла. Внутри был снежный, стеклянный шар, да непростой, а на железной подставке в старинном стиле, украшенной витиеватым орнаментом. В шарике клубился снежок, а в центре, среди посеребренных елей, стоял необычный дом. Бежево-желтый, словно на пьедестале, с четырьмя колоннами: настоящий особняк! Его высокие окна приветливо светились, будто приглашая войти. Нажав пальцем какую-то кнопочку, я услышала тихую музыку. Зимний пейзаж, убаюкивающая мелодия, теплый свет окон загипнотизировали меня. Я держала в руках кусочек новогодней сказки, запечатанной в стекло!

– Лешка! – прошептала я, не отрываясь от шара. – Где ты это взял? Такое не купишь в магазине подарков!

Леха сиял, как начищенный чайник. Он любил производить впечатление, и сейчас наслаждался моментом. Откинувшись в кресле, он загадочно улыбнулся и сказал:

– Это секрет. Скажу одно: таких шаров всего три. Ручная работа!

Признаться, я сомневалась в этом, но виду не подала. Дареному коню в зубы не смотрят! Но шар и в самом деле был необычным. Большой, сияющий, на серебряной подставке: явно не китайское барахло.

– Ух ты! – восторженно протянул Леха. Я подняла глаза и увидела, что он уже примеряет мой подарок: футболку с Шевроле Импала из сериала "Сверхъестественное". Лешка был его ярым фанатом. Смотрел все сезоны по сто раз, был подписан на фанатский паблик сериала "В контакте", слушал ту же самую музыку, что и его любимые персонажи. Я знала об этом, и предвкушала радость от сюрприза. Леха крутился перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон. На спине красовался слоган "Сверхъестественного": "Winchester: saving people. Hunting things. The family business"₁

– Крутяк! Спасибо! – смущенно пробормотал Леха, покраснев. Я пожала плечами, мол – не стоит! Повисла дурацкая пауза. Похоже, неловко было нам обоим. Я не знала, куда себя деть, а Лешка с напускным вниманием рассматривал вшивной ярлычок футболки. Положение спасла вошедшая в комнату тетя Шура.

– Пироги готовы! – хмуро объявила она и тут же скрылась в кухне. Всегда в хорошем настроении, приветливая и спокойная, сейчас она была сама не своя. Неизменная высокая прическа сбилась на бок, платье испачкано мукой, а вместо двух жемчужных сережек болталась только одна. Зная ее щепетильное отношение к собственной внешности, я удивилась. Тетя Шура была местной модницей, любившей наряды и украшения, за что ее недолюбливали соседки-сплетницы. Полная, статная, черноволосая, с чуть заметной сединой; когда она выходила из подъезда, сидящие на лавках бабки завистливо смотрели ей вслед. Что же произошло с ней?

– А что с тетей Шурой? – спросила я Лешку. Тот махнул рукой и прошептал:

– Сам не знаю! Когда я приехал, она уже была странной. В чай положила соль, выкинула в мусорку пульт от телевизора и долго искала потом! А все из-за письма ее сестры. Она его читает по сто раз на дню, и плачет. Я спрашивал, в чем дело. Не говорит!

Мы молча уселись на кухонные табуреты, покрытые вязаными крючком накидушками. Тетя Шура сидела напротив и снова читала письмо. Листок дрожал в ее руках, и в некоторых местах чернила расплылись синими пятнами. Губы беззвучно шевелились, а из-под очков по щеке пробежала слеза. Я обратила внимание на бумагу: глянцевая, плотная, с каким-то мудрёным гербом вверху.

– Бабуль, ты чего? – тревожно спросил Лешка, обняв старушку за плечи. Не сдержавшись, тетя Шура горько заплакала, вытирая слезы кружевным платочком.

– Вот, глядите! – она бросила на стол бумажный листок. Я посмотрела на Леху. Тот кивнул, и я стала читать вслух:

"Дорогая Александра!" – на этом месте я запнулась. Мы с Лешкиной бабушкой были тезками, хоть я никак не могла к этому привыкнуть. Для меня она всегда была просто тетей Шурой. Получается, я тоже Шура? Нет, это имя мне совсем не нравится…

– Ну? – нетерпеливо бросил Леха. Я снова начала:

"Дорогая Александра! Спешу поделиться радостным известием: я возвращаюсь в Россию. В честь этого события я устраиваю скромный прием в своем доме на Лысых Холмах. Приглашаю тебя, Володю, и Алексея погостить у меня в эти новогодние праздники. Что бы не скучать, Леша может взять с собой друзей. Прилетаю третьего января. Дай знать, и я пришлю за вами своего водителя. Надеюсь на скорую встречу. Целую!"

Ниже стояла витиеватая подпись: "Е.П. Покровская". Почерк был твердым, с нажимом. Заглавные буквы резко выделялись среди остальных своими заостренными формами, словно хищные птицы, готовые клюнуть. От письма исходил необычный аромат. Так пахла горькая полынь, расцветающая в середине лета, тысячелистник, и еще что-то терпкое, неуловимое.

– И что тут страшного? Просто письмо от тети Лены! Баб, а чего ты плачешь тогда? Это ж твоя родная сестра! – удивленно спросил Леха, и подвинув табурет, сел за стол.

– У вас есть сестра? Вы никогда о ней не говорили! – тихо сказала я. Тетя Шура высморкалась в носовой платок.

– Леша, корвалол! Двадцать капель – слабым голосом велела она. Лешка метнулся к буфету. Вскоре, заглушая аромат пирогов, по кухне распространился знакомый, едкий запах лекарства. Выпив его залпом и поморщившись, тетя Шура молчала, словно собираясь с силами. Мы терпеливо ждали ее пояснений.

– Когда мне было семь лет, мой отец, Петр Иванович Куликов, ушел из семьи к другой женщине. Ее звали Ада Константиновна Покровская, из обнищавшего дворянского рода Покровских. Мама так и не смогла простить его за это. А ему было плевать! Он ушел в один день. Просто собрал свои вещи и сказал: "Я полюбил другую женщину и ухожу к ней. Шуру я не бросаю. Всегда буду помогать ей". Поначалу мать была против того, чтобы я общалась с новой папиной женой, но потом сдалась. Так я стала бывать в том доме, огромном особняке на Лысых Холмах. Про Покровских говорили разное: что они потомственные колдуны, что продали душу дьяволу… Конечно, все это дремучие байки. Хотя, мама как-то раз сказала, что Ада приворожила отца: слишком уж странным и внезапным был его уход. Но, как бы то ни было, жизнь продолжалась. Я была очень привязана к папе, и в дом Покровских приезжала лишь для того, что бы увидеться с ним. Аду я не любила. Это было взаимным. Она старательно играла роль идеальной жены, но я-то знала, какая она на самом деле! Заносчивая, высокомерная гордячка, которая кичилась своей голубой кровью! Она презирала нас с матерью, считая людьми второго сорта. Тогда был Советский Союз, все бывшие дворяне старательно скрывали свое происхождение, но только не Покровские! Я до сих пор удивляюсь, как они смогли сохранить дом, который запросто могли национализировать и отдать под какую-нибудь школу. Может, и правда были колдунами? – усмехнулась тетя Шура. Мы слушали ее, затаив дыхание. Похоже, что даже Лешка не знает об этой истории!

– А потом у отца и Ады родилась дочь, которую назвали Еленой. Я была рада сестренке, и поначалу все шло хорошо. Мы с Леной очень дружили. Она бывала у нас, и даже моя мама к ней привязалась. Да и как иначе! Вы бы видели, каким ангелочком она была тогда! Но потом все изменилось. Лена стала все реже приходить к нам, отдалилась от меня. Я сразу поняла, что Ада настраивает ее против нас. Отец видел это, но молчал. Он стал абсолютным подкаблучником. Мы с Леной практически перестали общаться! По праздникам я получала открытки с сухими словами поздравлений, а позже и их не стало. Потом умер отец… Надо ли говорить, что мы стали чужими друг другу людьми? Ада и Лена жили своей жизнью, мы с мамой своей. И вроде бы все забылось. Я вышла замуж, у меня родился Володя, твой отец. Лена же была замужем несколько раз. Нас на свадьбы не приглашали, разумеется. Один из ее мужей был вдовцом с маленьким сыном. В девяностые годы его застрелили, и сестра с приемным ребенком уехала во Францию. Перед отъездом она приезжала попрощаться. Ты тогда совсем маленьким был, не помнишь. И вот сейчас, как ни в чем не бывало, приходит это письмо! Будто и не было стольких лет!

Тетя Шура замолчала, утирая платком слезы. Я обдумывала услышанное. Интересная история! Лешка никогда об этом не рассказывал.

– Ну, может в этом нет ничего плохого? Просто она решила наконец-то наладить общение… – начал было Леха, но увидев сердитое лицо бабушки, осекся.

– Мне ее подачки не нужны! "Скромный прием в своем доме…" Тьфу! Знаю я их высшее общество. Сборище снобов! – и тетя Шура швырнула рюмку из-под корвалола в стену. Я вздрогнула, а Лешка ошарашенно глядел на блестящие стеклянные осколки.

– Баб, ты чего? Не хочешь ехать, и не надо! Все нормально! – утешал он тетю Шуру, гладя ее по голове. Женщина плакала и качалась из стороны в сторону.

"Зря мы стали расспрашивать ее. Еще давление поднимется! "– с тревогой подумала я.

Лешка подмел осколки рюмки с пола. Тетя Шура, кажется, немного успокоилась, и обмахиваясь расписным веером в японском стиле, сказала:

– Дети, накрывайте на стол. Новый год все-таки, праздник! Леша, ставь чайник, Саша, доставай посуду!

Вскоре мы уплетали пироги и пили чай с мятой и черной смородиной. На подоконнике мелькала огоньками гирлянды маленькая елочка, за окном кружился снег, а в дымоходе завывал ветер. Густая метель накрыла Энск. Злосчастное письмо лежало на краю стола. Я изредка поглядывала на него. Замысловатый герб, странный почерк и аромат духов дразнили меня. Да и история о Покровских произвела впечатление. Странное семейство из огромного особняка на Лысых Холмах… Интересно, где это? Я никогда не слышала о таком населенном пункте.

– Почему ты не рассказывал об этом?– спросила я, когда мы, вдоволь наевшись, вернулись в Лехину комнату. Тот пожал плечами.

– Понимаешь, все это как семейная легенда. Половина правда, половина нет. Ты же сама слышала: колдуны, ворожба, привороты. Да и сама тетя Лена мифический персонаж! Я даже не знаю, как она выглядит. Видел пару раз на каких-то старых фотках из бабушкиного альбома – пояснил Лешка, открывая ноутбук.

– Но для твоей бабушки это не легенда. Видел, как она плакала? Наверняка, ей до сих пор обидно. Понятно, почему она не хочет ехать в эти самые Лысые Холмы! Кстати, где это?

– Недалеко, у нас в области. Кажется, так называется село. Бабушка рассказывала про особняк Покровских. Говорит, это надо видеть! – сказал Леха. – Я никогда там не был…

– Теперь и мне стало интересно. Ну-ка, набери про него в поисковике! – предложила я, но только Леха открыл рот, чтобы ответить, как в комнату вплыла тетя Шура. Про себя я отметила перемену, произошедшую с ней. Еще несколько минут назад она лила слезы и пила успокоительные капли, а сейчас выглядела решительно и сурово.

– Зачем интернет, когда можно увидеть вживую? Я тут подумала: некрасиво будет игнорировать приглашение. Я ехать не собираюсь, да и твой отец тоже. Остаешься только ты, Алексей! И раз уж тебя пригласили персонально, завтра же отправляйся в Лысые Холмы. Ну, что скажешь? – тетя Шура присела рядом с нами на край дивана. Вот это поворот!

– Что? Баб, ты о чем? Сама же говорила, что не желаешь ничего слышать о тете Лене! Сначала рыдаешь, а потом отправляешь туда меня? – возмущенно выпалил Лешка, покраснев. Я, как и он, удивленно глядела на тетю Шуру. Та поджала накрашенные губы:

– А что? Она же приглашает нас из вежливости, вот и мы ответим тем же! У тебя все равно каникулы. А там есть на что посмотреть! Дом какой, природа! Ты просто не знаешь, от чего отказываешься. Всяко лучше, чем здесь сидеть! Ну подумай, какие тут развлечения?

– А там просто парк аттракционов, можно подумать! – съязвил Леха. – Да я от скуки помру! Две недели в этой глуши!

– Так возьми с собой Сашу! В письме же ясно сказано: "Алексей может взять с собой друзей". Ты ведь не против, Сашенька? – с притворной лаской спросила тетя Шура, хитро прищурив глаза. – Воздухом подышите, погуляете. Вечно дома сидите, как сычи! Вон, один бледнее другого…

"Предложение, от которого невозможно отказаться!" – мрачно подумала я. Какого фига? У меня были другие планы на эти зимние каникулы!

– Ну, вы тут решайте, определяйтесь, а я пойду собирать твой чемодан, Лешенька! – елейным голоском прощебетала тетя Шура, и поцеловав внука в кудрявую макушку, выпорхнула из комнаты.

Лешка ошарашенно глядел ей вслед.

– Нет, ты это видела? – спросил он, повернувшись ко мне. – Все, теперь не открестишься! Дернул же меня черт спросить об этом письме! Сам нарвался!

– Так откажись! – спокойно ответила я. – Тебя же не в мешок сажают! В чем проблема-то?

Лешка криво усмехнулся:

– Ты не знаешь бабушку! Когда ей что-то взбредет в голову, лучше согласиться! Сань, поехали со мной! Один я там не выдержу! Давай, а? – умоляюще произнес Леха, молитвенно сложив ладони. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Я прищурилась, обдумывая предложение. Честно говоря, мне хотелось согласиться. Загадочная тетя Лена, ее усадьба на Лысых Холмах, семейные предания: звучит, как начало детективного романа. Да и в чем-то тетя Шура права: сидеть все каникулы в Энске то еще развлечение. Что здесь делать? Каждый день ходить в кино или шляться по единственному в городе торговому центру такое себе занятие…

– Ладно! – ответила я как будто бы нехотя. – Постараюсь уговорить маму! Хотя она точно отпустит. – А вот с бабушкой посложнее будет!

– Крутяк! – просиял Леха. – А Ирка приедет? Давай и ее возьмем!

Я покачала головой:

– Вряд ли. Она в декабре болела бронхитом. На каникулы ее отправили в какой-то санаторий, выздоравливать. Так что все две недели там проторчит!

Мы учились в разных школах, а Лешка и вовсе жил в другом районе города, до которого можно было добраться электричкой. Но каждые каникулы мы приезжали сюда, на окраину Энска, к бабушкам-дедушкам. Нашу троицу знала вся округа. "Неразлучники!" – усмехалась баба Валя. Лешка фонтанировал идеями. Чердак в Ирином доме он гордо именовал штаб-квартирой, а мы в его представлении были тремя детективами. Я смеялась и говорила, что если Леха сует свой длинный нос в чужие дела, это еще не делает его детективом. Он обижался, называл это "природной любознательностью и широким кругозором". И хоть я никогда не говорила об этом вслух, но с Лешкой было чертовски интересно. Временами он напоминал Википедию. В его голове непостижимым образом помещалось все: от киношных персонажей до математических формул. Долговязый, вечно взъерошенный, в очках: мы дразнили его Гарри Поттером. Леха не обращал на это внимания, снисходительно улыбаясь.

В этом году впервые была нарушена традиция собираться вместе на каникулы. Ирку сослали в санаторий, а теперь, похоже, и мы с Лешкой собираемся в путешествие!

Я осторожно выглянула из комнаты. Тетя Шура стояла перед зеркалом в прихожке, и напевая себе под нос, пудрила лицо. В воздухе витал аромат "Красной Москвы" – ее любимых духов. Казалось, что этим запахом пропитана вся квартира: вещи в шкафах, обивка мебели и даже сам Лешка. Он терпеть не мог этот парфюм, и когда бабушка не слышала, шутил, что флакон нужно захоронить глубоко в земле, как ядерные отходы.

– Погляди, как она повеселела! – вполголоса сказал Леха, нахмурившись. – Спихнула на меня всю ответственность, и рада! Типа я представитель нашей семьи Куликовых!

– А мне кажется, что она не хочет до конца портить отношения с сестрой! – я пожала плечами. – Может, еще надеется все исправить и помириться…

– Да они и не ругались! – заметил Лешка. – Просто слишком разные!

– Кстати, а почему тетя Лена Покровская, а не Куликова? – поразмыслив, спросила я. – Отец-то у них один!

Лешка недоуменно уставился на меня.

– Ну ты даешь! Даже из бабушкиного рассказа все ясно! Мать тетки из дворян. Аристократы, понимаешь? Для них очень важны все эти титулы, регалии, происхождение! К тому же, хотели сохранить родовую фамилию. У тети Лены есть сын, наверняка, тоже Покровский. Семейные традиции! – объяснил Лешка, а потом загадочно добавил шепотом:

– Кстати, насчет семейных традиций. Покровские непростое семейство. Если все то, что я слышал от бабушки, хоть наполовину правда, нас ждет веселая поездка в Лысые Холмы!

Глава 2. Добро пожаловать в особняк Покровских!

Утро встретило ярким солнцем, под которым ослепительно сверкал и искрился снег. О вчерашней метели напоминали лишь сугробы, да дворник, расчищающий дорожки перед подъездом. Я с удовольствием вдохнула морозный воздух. Хорошая погода и предвкушение поездки поднимали настроение. Мама отпустила меня без колебаний: ей всегда нравился Лешка. Этот хитрец умел производить хорошее впечатление! Очки, внимательный и серьезный взгляд, грамотная речь – настоящий джентльмен! Только бабушке была не по душе эта затея. "Вот если бы с вами поехала Ира, тогда ладно. А так…"– бабуля подозрительно и недобро глядела на меня. Ох, уж эти пережитки прошлого! В представлении бабы Вали девочка и мальчик не могли просто дружить. Обязательно должен быть кто-то третий, для равновесия.

"А то люди подумают невесть что!" – строго говорила она, прищурившись. Слава богу, мама не придерживалась этих дурацких взглядов, поэтому я старалась не обращать на внимания на бабулины "тараканы". Она переписала на листочек телефоны Лешки и тети Шуры, и строго-настрого приказала мне звонить ей два раза в день, утром и вечером. Только после клятвенных уверений в том, что я так и сделаю, баба Валя собрала мои вещи в дорожную сумку.

И вот, после всех напутствий и наставлений, я стояла около Лешкиного подъезда. Было девять тридцать утра. Водитель должен был забрать нас в десять. Мигом мне представился двухметровый качок в строгом костюме и темных очках "авиаторах". А приедет он на черной иномарке, разумеется. Может, на Мерседесе, или БМВ. Кажется, Тетя Лена прилетала из Франции? А какие там автомобили? Я вспомнила только Рено.

Мои фантазии прервал Лешка. Колесики чемодана застревали в снегу, и Леха пыхтел как паровоз, пока тащил багаж. Следом из подъезда вышмыгнула тетя Шура. Одета она была по принципу "все лучшее сразу": длинная каракулевая шуба, сапожки на каблуках, изящная бордовая сумочка, которую она называла ридикюлем. Благоухая пудрой и неизменной "Красной Москвой", она давала последние советы и наставления внуку:

– Я вам в дорогу пирожков завернула. Чай в термосе! Как приедете, позвони! Алексей, ты слушаешь?

– Да слышу я, ба! Туда ехать-то час от силы, не оголодаем! – улыбнулся Лешка, но тетя Шура была настроена серьезно и шутки не поняла.

– Ну конечно! А там вам кто готовить будет? Как бы самим не пришлось. Лена же ничего не умеет! Хотя, с ее-то возможностями… Наверняка, привезет с собой целый штат поваров! – презрительно фыркнула Александра Петровна.

Я округлила глаза. Всемогущая тетя Лена! В моем представлении вырисовался образ какой-то демонической женщины. Прав был Леха, называя ее "мифическим персонажем"! Все эти недомолвки, обрывки фраз только подогревали мой интерес. Семейные тайны, секреты, недосказанности влекли и манили. Что ж, я отправляюсь им навстречу!

Тем временем, к дому подъехала ярко-зеленая семерка "Жигули". На контрасте с снегом цвет был настолько ядовитым, что хотелось зажмурить глаза. Машинка как будто только что сошла с конвейера, сверкая чистотой и новизной. Мы втроем наблюдали, как не спеша, из авто вывалился человек. Пыхтя, он закрыл ключом дверцу и в развалку направился к нам.

Круглолицый мужичок небольшого роста заметил нас у подъезда, приветливо улыбнулся и замахал рукой, семеня по расчищенной тропинке к дому. В зимней куртке с енотовым воротником, забавной кепочке и густыми седыми усами, он удивительно напоминал садовую фигурку гнома. Мы с Лехой удивленно переглянулись.

– Ба, это кто? – подозрительно спросил Лешка.

– Наверное, водитель, который приехал за вами… – с сомнением произнесла тетя Шура, оглядывая незнакомца с головы до ног.

– Знатная же у вас метель была, еле проехал! – гоготнул мужичок, и кашлянув, доложил:

– Разрешите представиться: Михаил Иванович Тимофеев, майор милиции в отставке! Прибыл по поручению Елены Петровны Покровской! Теперь в вашем распоряжении.

Я улыбнулась. Забавный дядька! И хотя этот Михаил Иванович даже отдаленно не напоминал крутого водителя, которого я нафантазировала, отчего-то мне он понравился.

– Вольно! – как самый настоящий командир отчеканила тетя Шура. Все засмеялись, и это немного разрядило обстановку.

– Стало быть, вы втроем отправляетесь в Лысые Холмы? – спросил Михаил Иванович, добродушно улыбаясь.

Тетя Шура замялась.

– Едут только мой внук Алексей, и Саша – друг семьи. Я остаюсь. – голос тети Шуры дрожал, и я заметила, как она нервно крутит в руках свой ридикюль.

– Вот те раз! – удивился водитель. – Елена Петровна о троих речь вела. Вы, наверное, Александра Петровна, сестра ейная? Я сразу так решил. Похожи вы! – Михаил Иванович лукаво ухмыльнулся в белоснежные усы.