- -
- 100%
- +
– Просто камни, – без толики жалости бросил Дугальд, словно выросший за спиной опечаленной девушки. Его голос был пропитан скукой, будто тысячи фей разбивались у него на глазах каждый день. А, может, так оно и было. – Не реви из-за этих глупых камней! Они только и умеют, что всё мне тут портить, – и он, обойдя Лилит, нежно взял в руки сломанный цветок.
«Камни? Ну, разве это крошечная фея была похожа на грубый и неотёсанный булыжник, лежащий на дороге?» – девушка поправила чёлку и грустно вздохнула, чем вызвала ещё один неодобрительный взгляд смотрителя сада.
– Что? Неужели твоя тонкая девичья душа не способна лицезреть гибель какого-то камня? Что же с тобой происходит, когда ты видишь мертвеца? Он-то не разлетается на осколки, а остаётся гнить там, где его бросили. Верно?
– Верно, – выпалила Лилит. – Я спокойно переношу вид мертвецов! – дополнила она на высокой ноте для уверенности. В горле неприятно кольнуло.
Это была ложь. Конечно, ложь. И Фиор тоже моментально её распознал. Для таких, как Лилит, подобные слова были терпкими, сползающими с языка, словно черви. Их хотелось выплюнуть как можно скорее, но язык неумело заплетался и спотыкался.
Дугальд многозначно промолчал, скорее всего, усмехнувшись про себя, и перевёл разговор на другую тему:
– Эти существа, которыми тут кишит каждый сантиметр, вовсе не феи, как тебе, видно, показалось, – он противно улыбнулся, заметив удивлённый взгляд собеседницы. – Это просто камни, – он словно играл этим простым словом, не давая девушке поймать его подлинное значение. – Просто глыба красиво вырезанного льда, которая тут присматривает за чистотой и поливает растения. Не одному же мне, в конце концов, тут за всем следить. Всё требует тщательного ежедневного ухода, а поскольку служанки здесь ещё более нерасторопные неумехи, чем эти камни, выбирать не приходится. Хоть они и гибнут пачками, как мухи, по десятку в день, но уж лучше так, чем когда какая-нибудь клуша, вытирая лист, случайно его порвёт. Эти куски льда хотя бы чётко выполняют свою задачу. В большинстве своём.
Голова гудела от этого слова, которое смотритель сада бросал налево и направо, не давая девушке добраться до сути. Похоже, его забавляло её неведенье. А с какой натугой он его повторял из раза в раз!
– Ладно, мне надоело смотреть на твой кристально-чистый взгляд и, похоже, такой же – разум. Пойдём, покажу тебе венец всех моих творений, главный сад, скрытый за этим. А потом уже ты поделишься своими «знаниями», – он без особого энтузиазма поманил девушку за собой.
Лилит снова воспрянула духом, вмиг забыв и о фее, и о камнях, и о смерти, ожидая, что сейчас её взору откроется нечто ещё более прекрасное, чем всё, что было до этого. Молча она проследовала за Дугальдом в конец зала, минуя различные коридоры и лестницы, ведущие на верхний этаж. Как бы ей хотелось остаться здесь на всю зиму, блуждать среди наипрекраснейших растений и вдыхать аромат жизни!
В конце, казалось бы, нескончаемого коридора из цветов находился отдельный застеклённый павильон. На его окнах, в отличие от всех остальных, были занавеси из плотной ткани, едва-едва пропускающие свет. Фиор снял с двери увесистый замок и открыл её. В ту же секунду О’Фаррелл поняла, что за этими окнами скрывается душа самого смотрителя – мерзкая и гнилая.
– Входи, – грубо сказал Дугальд, пропуская гостью вперёд.
«…не стесняйся», – мысленно добавила девушка, успев вовремя прикусить язык. Хотя, наверняка, стесняться было чего. По крайней мере, об этом говорил характерный запах – точно такой же, какой исходил от самого смотрителя.
Павильон был довольно маленьким, особенно по сравнению с остальной частью сада, однако создавал ощущение угнетающего величия. Все растения также были красиво упорядочены и расставлены по расписным клумбам, однако дышать здесь было невозможно. Лёгкие отторгали испорченный воздух.
– Это мое главное достояние, – юноша говорил с неприкрытым восхищением. Он воодушевлялся с каждым словом, и на глазах превращался в фанатичного безумца. – Здесь собраны самые ядовитые и смертельные растения, которые только можно найти на нашем континенте, и даже вне его. Я собирал их долгие одиннадцать лет – и знала бы ты, чего мне стоит каждый раз выкапывать и закапывать их, когда зима уходит и возвращается. Что остальным до этого? Рушить для них – забава, почти такая же, как и строить. А мои растения подолгу не могут привыкнуть к новой почве. Ты только взгляни на эти листья, – он приподнял бледно-зеленый лист одного из растений. – Да они же едва живые. Ну, что за мука! А что мне говорить Мудрейшему, если яд вдруг не сработает на пленном? Что он во всём виноват? Ну уж нет! Пусть эти каменюки лучше работают, – Дугальд погрузился в свои мрачные мысли.
Он сумасшедший
У Лилит затряслись коленки, и она уже не могла скрыть этого под длинной пышной юбкой. Теперь сомнений в том, что этот человек пытал рыжеволосую девушку, не было. Нет, она не может здесь оставаться. Снова ошибка. В этом мире просто не существует для неё места. Дугальд вызывал у Лилит приступ животного страха, такого, при котором жертва обычно в порыве отчаяния нападает на хищника. Рука быстро забегала по столу в поисках чего-нибудь острого или тяжелого, но нащупала только плотный стебель. Уже через мгновение у девушки в руке оказались семенные коробочки – две или три – и она запихнула их в карман, пока Дугальд яростно искал в шкафу что-то для улучшения качества листьев.
Что теперь с этим делать, Лилит не знала. Семена, скорее всего, ядовиты, и, если О’Фаррелл удастся незаметно положить их в еду смотрителя, – хотя бы на одного ужасного человека здесь станет меньше. Убийство не было приятно или привычно девушке из аристократической семьи, но почему-то сейчас это казалось единственно правильным поступком. Внутри всё клокотало от переизбытка чувств, спёртый воздух не давал нормально дышать, отчего сознание мутилось. Сейчас, находясь в окружении безумцев, было не время принимать трезвые решения.
Глава 7. Мудрейший
Ноги несли Лилит так быстро, что тело едва за ними поспевало. Сапоги без каблуков ей определённо нравились. Оставалось надеяться, что Дугальд не обратил внимание на её спешку. Они стояли в этой ужасной комнате, по меньшей мере, ещё пол вечности, прежде чем юноша наконец вывел О’Фаррелл обратно. Девушка пропускала все слова мимо ушей, борясь с предобморочным состоянием. «Надеюсь, он опять спишет всё на мою тонкую женственную натуру», – обнадёживала она себя, медленно осознавая всю степень своей глупости. Лилит держала лицо так долго, как могла, но, выйдя из сада, почти тут же утратила всё самообладание – казалось, будто каждое растение кричит ей вслед: «Воровка».
Переведи дыхание. Сложно лгать, задыхаясь
Узнает ли Дугальд? Поймёт ли, что она сделала?
Ну, конечно же, он ведь не идиот
Плевать. Пусть весь этот их загадочный ледяной мир катится к чёрту. Сколько уже прошло с тех пор, как она очнулась? Неделя? Больше? Этого времени было вполне достаточно, чтобы понять: Лилит О’Фаррелл здесь не место. Кажется, пора прекращать очаровываться красивыми картинками. Пусть эти отшельники и бригантийцы делают, что хотят, а она вернётся домой. Ей удастся разбудить кого-нибудь из взрослых, а уж они-то наверняка знают, что делать. Да, она должна убираться из этого колодца со змеями. Нужно просто взять себя в руки. Девушка остановилась на середине винтовой лестницы, тяжело дыша. Кто бы мог подумать, что она так быстро бегает.
Убегает
Лилит быстро спустилась вниз и бодрым шагом двинулась вдоль по коридору, одновременно прокручивая в голове план и пытаясь вспомнить дорогу к своей комнате.
***
Лилит проснулась. Глаза открывать не хотелось. В темноте под веками ей виделся совершенно другой мир. И всё же нельзя постоянно отрицать очевидное, ей и так потребовалось слишком много времени, чтобы привыкнуть.
Приподнявшись на локтях, девушка обнаружила, что завтрак стоит на тумбочке рядом. На подносе также лежали чистый лист бумаги и перо с чернилами. Лилит с горечью во рту вспомнила, что так и не поделилась с Дугальдом своими «знаниями». У него была хорошая память. Радовало уже хотя бы то, что юноша не ворвался к ней посреди ночи, требуя вернуть семена. Кажется, такой сон Лилит как раз и снился. Голова болела от множества новых мыслей. Все они были мрачными.
Позавтракав и одевшись, О’Фаррелл ещё пару минут посидела на кровати, глядя на пустой лист и силясь что-нибудь придумать, но в итоге сдалась и решила подумать об этом позже. На улицу она вышла, предварительно съёжившись, и не прогадала – ветер был безумно холодным, к тому же, снег валил огромными хлопьями. Девушка на секунду замерла, осматриваясь вокруг, и попыталась снова почувствовать тот трепет, который испытала, выйдя из комнаты первый раз. Ничего. Всего за неделю её сердце охладело к белому цвету и признало его лишь одним из многих других. Лилит с ужасом осознавала, что день за днём просыпается в одной и той же холодной комнате, выходит на этот мост, смотрит на белый мир – и не видит ничего особенного. Может, она вписывается сюда лучше, чем ей кажется?
***
По пути на кухню (ну, по крайней мере, она пыталась попасть на кухню) Лилит заметила, что дворец внезапно стал заметно оживлённее. Количество служанок неожиданно удвоилось, а то и утроилось, и все они метались из одной комнаты в другую, испуганно и возбужденно перешёптываясь. Помимо прислуги, на этажах также начали появляться женщины в элегантных платьях и мужчины во фраках. С одной молодой парой Лилит даже удалось завязать разговор, когда она случайно вслух восхитилась красотой платья, сидевшего на женщине точно по фигуре. «О, это старьё?» – с притворным смущением уточнила дама и принялась расхваливать своего портного, который так некстати предпочёл провести всю зиму в своей постели. В итоге, Лилит удалось выяснить, по какому поводу царит такой ажиотаж. «Вы что, не знаете?» – искренне удивилась женщина, толкая вперёд своего молчаливого кавалера. – «Так ведь Мудрейший возвращается сегодня. Говорят, он будет здесь всего через пару часов. И, конечно же, в честь этого будет бал. Ах, как же без бала, верно?» – дама многозначительно подмигнула дворянке, заправила выбившийся локон серебристых волос за ухо, и потащила своего спутника дальше по коридору.
С другими людьми разговор у девушки не задался: все либо безумно спешили, либо просто окидывали Лилит взглядом, прямо говорящим: «А ты что тут забыла?», словно за одну неделю она превратилась из дворянской особы в мешок с картошкой. А ведь в балах Лилит О’Фаррелл понимала далеко не «что-то», а твёрдое «кое-что». Балы были неотъемлемой частью жизни аристократов, и девушка могла перечислить без запинки все подобные мероприятия, которые ей удалось посетить.
Впервые она была приглашена на бал вместе с родителями, когда ей исполнилось шесть, к семье Айнтроп, проживающей по соседству. Их огромная гостиная была полностью забита различными экзотическими блюдами, которые нельзя было попробовать, безумно дорогой мебелью, которой так никому и не удалось воспользоваться, и массой знаменитостей, с которыми, конечно же, нельзя было и помыслить вступить в диалог. В итоге, единственное, что разрешалось делать, девочка делать ещё не умела – танцевать. Тогда это казалось довольно скучным. Вокруг все кружились и вращались, наступали друг другу на ноги и мило улыбались, как будто это действительно было весело. Юной О’Фаррелл пришлось весь вечер простоять в углу возле окна, отбиваясь от навязчивого поклонника, единственного сына семьи Айнтроп, – Люиса. Он то и дело хватал её за юбку, якобы так приглашая на танец. Взрослых это веселило, а Лилит чуть не разревелась прямо там. А ведь тогда родители всерьёз думали о том, чтобы выдать Лилит за этого неотёсанного болвана. Благо, когда ему исполнилось четырнадцать, он сбежал с молодой служанкой, и больше не показывался в Никс-Аргосе.
С тех пор завидных женихов на горизонте так и не нарисовалось. Все, в основном, уже были при будущих жёнах. Оставались более-менее зажиточные купцы да приезжие иностранцы, с которыми никогда ничего не понятно до конца. В итоге, когда О’Фаррелл уже шел пятнадцатый год, появились слухи о предложении одного заграничного лорда родом из Южных Королевств. Сейчас ему, наверно, было уже около сорока. Родители эту тему обходили стороной, и непонятная ситуация с каждым годом напрягала Лилит всё больше. Сейчас, по крайней мере, ей не нужно было волноваться по данному поводу.
Девушка металась из стороны в сторону, не совсем понимая, чего же она хочет. Семена, казалось, сейчас прожгут сумку и раскатятся по полу – так стыдно было Лилит за свои действия и мысли. В конце концов, она все-таки решила испытать свою удачу.
Кухня оказалась на удивление обычной. Даже слишком обычной. Все повара, без исключения, занимались своей работой и смотрели на девушку с обычным неприкрытым раздражением человека, которому мешают работать. От такой «обычности» у Лилит чуть не вырвался восторженный крик. Она постепенно привыкала ко всем странностям ледяного мира, и уже не надеялась отыскать здесь что-то простое и человеческое. Хоть это и были лишь повара, которых в обычной жизни она едва замечала, но стало легче. На секунду отступили и страх, и собственные смертоубийственные намерения.
Работники мимоходом взглянули на девушку и вновь принялись за свои дела. Похоже, ничего их не смущало. Впервые Лилит подумалось, что странная – она, а не все вокруг. Интересно, есть ли у этих людей семьи? Возможно, где-то далеко отсюда глубоким сном спят дети, мужья и жёны, нисколько не подозревающие о том, где находятся и чем занимаются их родные и близкие.
О«Фаррелл ничего не могла поделать со своей обострившейся болезнью под названием «любопытство». Раньше она проявлялась слишком редко, чтобы быть замеченной, но сейчас девушка явно ощущала её присутствие. Словно бешеная птица, любопытство рвалось и металось внутри, мечтая вырваться и обрушиться на людей всей тяжестью своих вопросов. Может ли кто-то здесь утолить её вечный голод? Лилит не знала ответа, поэтому молча вышла из кухни, так и не осуществив задуманного. Она хотела опустошить свою голову, изгнать оттуда противную птицу, но та уже принялась вить гнездо.
– Ну, наконец я тебя нашла! – голос прозвучал совсем близко, хотя шагов Лилит не слышала. – И почему я должна, словно собака, носиться по всему дворцу и искать тебя! Эй, слышишь меня? – женская рука несколько раз взмахнула перед глазами, и О’Фаррелл, наконец, перевела взгляд на Сабину.
– Что-то случилось? – отрешённо поинтересовалась Лилит.
– Не делай вид, будто занята чем-то важным, – произнесла Сабина довольно спокойным тоном, не выказывая раздражения. – Пойдём. Думаю, уж на основную-то массу твоих нескончаемых вопросов Мудрейший даст ответ. Хотя ума не приложу, с чего бы ему уделять тебе время.
– Мудрейший? Он уже прибыл? – О’Фаррелл ожила. Пожалуй, ей сейчас ничего так не хотелось, как скормить своим голодным вопросам парочку хороших ответов.
– Да… – устало произнесла женщина, похоже, истратив все свои силы на грубость.
***
Они прошли по длинному коридору, завернули за угол и миновали три лестничных пролёта, прежде чем забрались почти на самый верх этого ледяного сооружения посреди леса. Выше находились только башни, в одной из которых Лилит и жила. От постоянного хождения по лестницам у девушки уже начинала кружиться голова. Они остановились возле массивной ледяной двери с красивым резным орнаментом.
– Только веди себя прилично, – всё тем же уставшим голосом пробурчала Сабина, словно намекая, что Лилит ничего не знает о хороших манерах. Прежде чем девушка успела возмутиться, Хэйс поспешно добавила:
– Просто не задавай глупых вопросов.
– Было бы неплохо уточнить, какие именно вопросы считаются глупыми.
Но Сабина уже не слушала. Она еле слышно постучала. За дверью раздался раздражённый вздох.
– Кто? – без тени вежливости поинтересовался мужской голос.
– Я привела девушку, которую мы поймали в лесу. Вы хотели её видеть, – покорно, но при этом достаточно гордо произнесла женщина.
– Лилит О’Фаррелл, – шёпотом напомнила девушка, но её слова остались без внимания.
– Ах, да. Пусть заходит, – донеслось из-за двери.
Сабина молча кивнула в пустоту перед собой и, развернувшись, сделала шаг по коридору.
– Подожди! Ты куда? – Лилит бесцеремонно ухватила женщину за рукав, но та сбросила её руку.
– Заниматься делами поважнее. А ты думала, я буду тебя за ручку везде водить? Я выполнила приказ. Всё. Я уже говорила тебе: возиться с тобой в ничьи обязанности не входит. Сама проснулась – сама из этого и выпутывайся. По счастливой случайности ты нашла тот камень, который и спас твою никчёмную жизнь, – Хэйс резко замолчала, чтобы восполнить запас кислорода, но по ней было видно, что сказала она далеко не всё.
– Не заставляй Мудрейшего ждать, – сухо бросила Сабина опешившей девушке и, быстро прошмыгнув через полукруглую арку, зашагала обратно.
Лилит так и осталась стоять на месте, пытаясь понять, о каком камне шла речь. Ровно до тех пор, пока за дверью не послышалось раздражённое бурчание. Девушка быстро поправила челку и разгладила складку на платье. Дверь поддалась со второго раза и впустила гостью, ни разу не скрипнув. В глаза ударил яркий свет.
– Проходи, – раздался голос с другого конца небольшой комнаты.
Всё вокруг было завалено книгами до отказа. Может, их тоже сотворили с помощью магии? Такими средствами едва ли обладал хоть один аристократ Никс-Аргоса. В оставшемся пространстве как-то умудрялись умещаться ещё и различные свитки, непонятные склянки и высокие деревянные шкафы с неизвестным содержимым. Стен здесь не было, точнее, они представляли собой одно сплошное окно, за которым можно было наблюдать всё ту же белую картину, как и в любом другом месте. Письменный стол был едва различим среди завалов, но вот человек, сидящий за ним, сразу приковывал внимание.
– Так и будешь стоять у входа?
– Дверь не скрипит, – выпалила Лили первое, что пришло ей в голову.
– Что? – он лишь на секунду поднял свои глаза, но мурашки успели пробежать по телу девушки с головы до пят.
Оба долго молчали. Лилит впервые довелось услышать, насколько громкой бывает тишина. Она заполняла всю комнату и, казалось, мешать ей – сущее преступление.
– Ах, да, – мужчина отложил перо. – Дверь. Её смазали маслом как раз вчера. Не люблю, когда что-то отвлекает от мыслей. – Он испытующе посмотрел на О’Фаррелл, и она наконец, вопреки нежеланию, присела на стул напротив окна. – Итак, юная леди, что же вы мне поведаете?
Лилит молчала – то ли от того, что не ожидала вопросов с его стороны, то ли от того, что неприлично заострила внимание на его глазах – молочно-белых и пронзительных. Волосы серебром блестели на солнце, кожа на лице выглядела туго натянутой на скелет, морщины были только на лбу. Вроде бы ему было не больше тридцати – но, в то же время, и никак не меньше сорока. Весь вид этого странного мужчины заставлял признать его «Мудрейшим».
– Раз у нас всё так медленно движется – предлагаю ускорить, – с этими словами он одной рукой быстро перевернул песочные часы, стоящие на краю стола. Песок начал отмерять минуты. – Так пойдёт быстрее. Говори.
Лилит непонимающе уставилась на быстро перетекающий в сосуде песок. Как это должно ускорить процесс? Мужчина снова испытующе на неё посмотрел.
– Если ты не скажешь ничего стоящего до тех пор, пока песок падает, я отправлю тебя обратно в лес – играть с теми дикарями.
Угроза подействовала. С трудом собравшись с мыслями, Лилит заговорила. Она говорила так быстро, что постоянно путала слова и запиналась. События самых жутких дней её жизни, оказалось, можно поместить всего в три минуты рассказа.
– Занятно, но это не то, что я хотел услышать, – сказал сам себе Мудрейший и встал из-за стола. Его худая, но очень высокая фигура нависла над девушкой. – Ладно, твой вопрос?
– Простите? – как-то неуверенно промямлила О’Фаррелл.
– Твой вопрос – мой ответ. Что ты хочешь у меня узнать?
Девушка застыла с открытым ртом, как бы снова напрашиваясь на то, чтобы перевернуть песочные часы. Этот метод допроса сбивал её с толку. В голове Лилит много дней копились вопросы, но сейчас не осталось ни одного.
Не задавай глупых вопросов
Сейчас любой вопрос казался Лилит глупым. Этот человек сидит и работает. Посреди зимы. Кругом снег, а для него это – обычное дело. О’Фаррелл чувствовала себя несмышлёным ребёнком.
– Почему… – начала была она, но вновь замолкла.
– Почему мы не спим зимой? Почему посреди леса стоит огромный ледяной замок? Почему ты проснулась? Почему меня зовут Мудрейшим? Вокруг тебя так и кружат эти бесконечные вопросы, а ты не можешь выхватить даже один?! – на секунду его бледное лицо почти приобрело естественный цвет, но он быстро взял себя в руки. – Для начала: я знаю, что тебя зовут Лилит О’Фаррелл. Известно ли тебе моё имя?
– Нет, – Лилит постаралась ответить быстро.
– Аогнас Каэль. Впрочем, «Каэль» придумано мной лишь для созвучия. Фамилии у меня нет. Знала ли ты, что «Аогнас» на языке богов означает «один-единственный»? Вижу, что нет. Ладно. Что означает имя «Лилит»? Насколько мне известно, в божественном языке такого нет.
– Я читала в некоторых книгах, что оно связано с ночью, но мать всегда говорила, что назвала меня в честь цветка лилии.
– Цветка лилии? Воистину удивительное совпадение, не находишь? – мужчина вдруг оживился. Лилит ответила ему непонимающим взглядом. – Я про тот прекрасной работы камень, что ты отыскала в лесу, и про который ни словом не обмолвилась в своем рассказе. Он ведь имел вид лилии. Значит, это твой способ не спать?
Лилит нахмурилась, не понимая, на какой вопрос должна отвечать.
– Тот светящийся цветок? Он так ярко горел и… казалось, что он состоит изо льда. Постойте, – девушку осенило. – Как вы об этом узнали?
– Ну, вот и первый вопрос. Причём вполне достойный ответа, – от мужчины не укрылось, что Лилит облегчённо вздохнула. – Не стоит так переживать. Я не монстр. Далеко не каждый проснувшийся удостаивается личной встречи со мной, но твой случай меня заинтересовал.
Девушка заёрзала на стуле. Легче ей не стало. Они следили за ней в лесу. Вот так сюрприз.
– Хочешь сказать, что ничего не знаешь о камнях? Допустим, – Аогнас задумчиво посмотрел в окно. – Не стану забивать тебе голову лишней информацией и постараюсь объяснить просто. Так называемые «камни» представляют собой вместилище для сгустка духовной силы природы. Если выражаться совсем примитивно – это сосуд для энергии, неживая оболочка. Обычный камень, но странной формы и содержания, – он посмотрел на Лилит. – Кхм, проще объяснить я уже не в силах.
Возьмём, для примера, тот сосуд, что попался тебе. Он, как и другие, ему подобные, заключает в себе элементарную частицу природы. С его помощью человек – или другое мыслящее существо – способен во множество раз усилить свои органы чувств, физическую силу и ум. В том числе – усилить свою сопротивляемость сну. Думаю, ты уже наблюдала, как это выглядит, и прекрасно понимаешь ценность такой находки. Мой человек, Арден, как раз занимался поиском камней, когда заметил тебя. Вот почему я разрешил тебе со мной встретиться. Далеко не каждый знает, как из такого сосуда извлечь энергию. Но ты сделала это моментально и, похоже, без раздумий.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.