Шейх 3

Пролог

«Скандал получится грандиозным», подумал Кадим.

Не тот, как бывает в прессе или бизнесе, а тот, что приведет к голове с плеч и тюремному сроку. Министру финансов Магрибского Эмирата в жизни случалось быть втянутым в щекотливые ситуации, но в подобную впервые.

Накануне ему принесли отчет спецслужб, содержащий вопиющую информацию.

Эмир Мактумовских эмиратов наследник Амин узнал о тайных переговорах его шейха с лидером топширов Двадабром.

Амин хоть и молодой наследник, не опытный, сделал правильные выводы.

Его предали.

Заключалось тайное соглашение.

Теперь подписанный между всеми эмирами договор о мире и круговой поруке о ненападении вставал под угрозу. Потому что Амин был в курсе тайных переговоров и о предложенной в брак дочери Карима.

И пусть Галии только полтора года, а Двадабру далеко за пятьдесят, то никого не смутило, потому что территориальные претензии Двадабр, как лидер топширов предъявлял вовсе не Магрибу, а Мактумам.

Самому Амину.

Терять топширам, кроме собственной бедности нечего.

Амин написал гневное письмо Кариму, как шейх шейху, угрожая интересам Магриба. Его-то и перехватила спецслужба, в обход шейха письмо попало в руки Кадима.

В конце которого шеф спецслужб задавал вполне справедливый вопрос о том, как узнал об этом шейх Амин? Кто ему сказал? Кто слил информацию?

Кадим озадачился.

Кто-то. Кто мог быть болтлив и знал о готовящейся встречи?

Для начала стоило успокоить Амина Мактума.

Кадим переговорил с Каримом и заручившись его поддержкой, выслал дипломатическое приглашение о личной встрече и предложении, которое могло бы успокоить юного шейха.

Тем же вечером, он жаловался жене в постели, на ее традиционные причитания о том, как же много он работает.

– Мне конец.

Последнее время, Кадим не только работал, но и нервничал. Поскольку срывалась сделка с Двадабром, его шейх и так ходил последнее время мрачнее тучи, а ныне и вовсе готов уничтожить весь мир.

– Дорогой, ты не видишь себя со стороны, – говорила жена, полагая, что перед сном самое лучшее время для подобной беседы. – Если все так серьезно, может быть пора на пенсию? Я боюсь за нас и за тебя. После случившегося с Антарой Карстеном, никто не может гарантировать, что завтра не придут за нами.

– Я понимаю.

Кадим и сам не предвидел, что будет дальше. В конце концов, он всего лишь министр финансов.

– Пока он не разберётся в своих бабах, все так и будет на лезвии кинжала.

В конце этой недели возвращались из свадебного путешествия Ариа и Род Страквиры. Их возвращение вызывало массу нервных реакций у Карима, его жены и бывшей жены Рода. Хуже всего не это, а то, что Ариа являлась матерью наследника шейха, если об этом узнают…

– Не знаю, что мне делать, – в его голосе слышалось отчаянье.

Все чего-то хотели… Сафири мечтала обручить дочь с Амином. Двадабр получить земли топширов и влияние на Карима, может быть привести к власти Арию. Карим хотел Арию и сохранить секреты Магриба. А молодой Амин укрепить свое влияние и положение.

– Ничего. Ты не обязан вставать между молотом и наковальней. Твоя задача простая. Вспомни, с чего ты начинал?

Кадим и рад бы прислушаться к совету жены, но слишком уж высокими казались ставки в нынешней ситуации. А что, если все ныне пойдет кувырком. Оно ведь так всегда и бывает… оставалось только молится Аллаху и его мудрому и милостивейшему руководству.

Глава 1

На горизонте исчезали последние отблески заката, окутывая город мягким светом сумерек и в воздухе витало ощущение ожидания и предвкушения: Магриб готовился отметить свой Национальный день. Для жителей то было не просто торжество – а символ возрождения и надежды после долгих месяцев испытаний и трудностей.

Карим стоял у окна во дворце, наблюдая, как люди украшают улицы зелеными и белыми флагами. В этом году праздник имел особое значение: после войны и года восстановления все жаждали радости и единства. Он знал, его участие в танце арда станет важной частью празднования, и с нетерпением ждал момента, когда сможет присоединиться к друзьям на главной площади.

Женщины готовили традиционные блюда, наполняя воздух ароматами специй и свежих трав, а дети бегали по дворам, размахивая флажками и смеясь. Мужчины проверяли свои наряды для вечерних представлений, обсуждая последние детали и подбадривая друг друга. Город ожил, наполняясь музыкой и смехом, словно стремился стереть память о трудностях прошлого года. Вокруг кипела жизнь.

Карим знал, в танце арда будут участвовать – Род и Ювал. Мысли о предстоящем выступлении перемежались с воспоминаниями о прошлом. После возвращения Арии и Рода из свадебного путешествия он еще не видел её, сердце наполнялось надеждой. Неизвестно, как она поживает, но он был уверен: без сомнения, она скучает по сыну. Малыш был ярким лучиком света в его жизни, источником неизмеримой радости.

Вспоминая канун свадьбы, Карим мысленно вернулся к той дружеской встрече, где Род задал ему вопрос, который тогда казался простым, но сейчас обрел другое значение. В уютной обстановке, Род, с тревогой на лице, поинтересовался у Карима: "Ты уверен, что не передумал?"

Слова задели, заставив на мгновение задуматься над принятыми решениями и неизменными обстоятельствами, что привели их к этому результату. Он всегда доверял Роду, знал его как надежного и честного человека. Род всегда следовал данному слову и уважал его, особенно когда дело касалось защиты и заботы о близких, он никогда не причинит вреда собственной жене, и не прикоснется к ней.

Однако, когда они обсуждали грядущую свадьбу, смутила растерянность на лице Рода. Тот оказался в сложной ситуации, переплелись личные чувства и вопросы чести. Одно дело – выполнять указания шейха, и совсем другое – строить отношения с женщиной, которая невероятна прекрасна, соблазнительна и умна.

Сможет ли Род сохранить самообладание и не взять Арию, когда столкнется с искушениями, которые неизбежно возникнут в их браке. В глубине души он надеялся, что тот найдет в себе силы быть терпеливым и мудрым. Карим надеялся.

***

В просторном зале, украшенном резными орнаментами и мозаичными узорами, Кадим принимал послов Амина. Мягкий свет лампад, подвешенных под высоким куполом, отбрасывал теплые блики на стены, создавая атмосферу, полную восточной изысканности и тонкого величия. В этот момент Кадим ощущал себя не просто министром финансов, временно исполняющим обязанности шейха, но настоящим правителем, в руках которого сосредоточена судьба народа.

Властные полномочия, пусть и временные, придавали ему уверенности и заставляли сердце биться быстрее. Понимая, что его действия следуют традициям макиавеллизма, он не мог не наслаждаться этим чувством. Вечером он, возможно, признается в своих сомнениях жене, но сейчас, при исполнении, он был пророком, творящим историю.

– Я рад видеть вас, ибны, – произнес он с обманчивой искренностью, приветствуя двух послов, облаченных в традиционные длинные тхобы и головные платки. Их строгий вид подчёркивал серьезность момента.

– Какой счастливый день, – продолжил он, создавая иллюзию теплого гостеприимства. – В честь вашего визита и Национального дня мы запланировали массу увеселений, потому что это наш общий праздник.

Он сделал паузу, позволяя мягким словам проникнуть в сознание гостей, прежде чем добавить с подчёркнутым оптимизмом:

– Я надеюсь, что мы завершим подготовку договора, который свяжет наших правителей узами вечной дружбы.

Слова Кадима, подобно жемчугу, ложились на шелковую ткань дипломатии, умело скрывая истинные намерения и создавая образ единства и согласия. В этом вся суть временной власти – плавно направлять судьбу, оставаясь в тени.

– Мы тоже надеемся на это, уважаемый ибн, – ответил старший из них по иерархии, его голос был ровным и выверенным в эмоциях, что свидетельствовало о многолетнем дипломатическом опыте.

Кадим улыбнулся, кивнув в знак согласия, и пригласил гостей пройти в уютный уголок зала, где были приготовлены традиционные арабские напитки и сладости. Небольшие чашечки с душистым кофе уже дымились на столе, наполняя воздух насыщенным ароматом, который, казалось, обволакивал всех присутствующих.

– Прошу вас, сначала позвольте насладиться нашим гостеприимством, – предложил Кадим, жестом указывая на удобные диваны, покрытые богатыми подушками. – Мы можем поговорить о празднике и обменяться историями, прежде чем перейдём к обсуждению дел и договора.

Эта пауза была важна для Кадима: она позволяла создать непринужденную атмосферу, в которой легче установить доверительные отношения. Гости, следуя приглашению, уселись и взяли в руки чашечки с кофе, готовясь к легкой беседе, которая должна была предшествовать более основательным переговорам.

Спустя час непринужденной беседы, Кадим решил перейти к более серьезным вопросам, которые его действительно интересовали. Он откинулся на спинку дивана и, сложив руки на коленях, внимательно посмотрел на послов.

– Я не хочу тратить ни чье время, и поэтому скажите, амир Амин действительно искренен по поводу договора? – спросил он, стараясь уловить мельчайшие изменения в выражениях их лиц.

Мужчины переглянулись, и один из них кивнул, подтверждая искренность намерений своего амира. Кадим кивнул в ответ, скрывая не удовлетворение за маской хладнокровия.

– Хорошо, – солгал он с короткой улыбкой. – Тогда приступим. Мы намерены, кроме прочего, объявить о помолвке Амина и принцессы Галии.

Он знал, что эта информация будет воспринята неоднозначно, и специально не упомянул, что дочь Карима уже на пороге помолвки с Двадабром Хитрым. Однако, послы оказались осведомлённей.

– Но, насколько нам известно, она уже помолвлена с лидером Топширом, – вмешался младший из них, бросая на Кадима испытующий взгляд.

Тому очень хотелось выругаться, но он лишь улыбнулся, сохраняя видимость контроля над ситуацией, и вежливо покачал головой. Очередная утечка информации, однако.

– Была, но больше нет. Теперь она помолвлена с шейхом Амином, если он, конечно, согласен.

Послы кивнули в знак согласия, и Кадим ответил им смущенной полу гримасой, скрывающей истинные намерения.

– Наш шейх, – сказал старший из послов после небольшой паузы, – хотел бы назначить вам вознаграждение. Вы столько делаете для нашего эмирата, что подобные заслуги не могут быть неблагодарно проигнорированы.

Кадим подавил усмешку, которая напоминала акулью. Сколько таких "благодарностей" было в его карьере – все они являлись ничем иным, как взятками и попытками прикорма. Каждый глава и эмир считал себя повелителем мира, полагая, что тот, кто платит за музыку, может и танцевать под неё, только вот ритм никто не учитывал.

– Вы слишком добры, – ответил он с легким наклоном головы, стараясь сохранить видимость благодарности. – Но служение Аравии – честь для меня. Пусть наше сотрудничество будет основой для будущих успехов.

Он знал, нужно соблюдать осторожность, и не давать повода для сомнений в его лояльности. В тонком танце дипломатии важно оставаться на плаву, не позволяя истинному отношению выплыть на поверхность. Главное, правильно набивать себе цену, и награда превратиться в постоянное содержание, приятное и ни к чему не обязывающее.

Глава 2

Двадабр неспешно прогуливался по тенистым аллеям собственного парка, наслаждаясь редкими моментами спокойствия среди густых деревьев и ухоженных клумб. Вслед за ним шел Хатам Яффе, его неожиданный соучастник, и заинтересованная сторона. Месть дело филигранное, и тот жаждал ее больше всего на свете. Хотя они молчали, в воздухе висело напряжение из-за тем, которые оба избегали обсуждать.

Смерть Антары Карстена оставила глубокий след в сердцах и умах подданых. Они понимали, будущее их наследников теперь зависит от их мудрости и осторожности. Но что еще больше беспокоило обоих, игра, которую затеял Карим с Амином. Договор о мире, казавшийся на первый взгляд хорошей идеей, скорее всего, был инициирован Арией. Однако, сейчас она была далеко от двора, насильно выданная замуж за Рода Страквира. Она жила в страхе отлучения от сына и за собственную судьбу, в то время как Карим, как жесткий правитель, не собирался делиться властью ни с кем.

– Вы нашли способ приблизить наследницу Хусейнов ко двору и сыну? – нарушил тишину Двадабр, его голос звучал не громко, полным задумчивости.

– Безусловно, – кивнул Яффе, выбирая слова с осторожностью, помня о горькой судьбе Карстена. – Она будет участвовать в праздновании Национального дня.

Двадабр остановился и, обернувшись к Яффе, внимательно посмотрел тому в глаза.

– Рискованный шаг, – заметил он, раздумывая над возможными последствиями.

– Но необходимый. Он даст нам возможность установить контакт и, возможно, вернуть её ко двору.

Двадабр и Яффе продолжали прогулку, обсуждая детали предстоящего празднования Национального дня.

– Они пересекутся при дабке, и думаю, – Яффе усмехнулся, уверенный в том, что мужская природа Карима сыграет в их пользу. – Она неизменно привлечет его внимание.

– Хорошо. Лежа под ним, ей будет намного удобнее влиять на него не только в отношении сына, но и против Кадима, – заметил он, обдумывая, как это может изменить расстановку сил при дворе.

Министр финансов Кадим Джабраилов в последнее время активно вмешивался в дела шейха, что беспокоило многих. Его амбиции и влияние росли, это стало заметно практически всем, кто имел хоть какое-то отношение к власти в дворе Эмиратов.

– Мы должны быть осторожны, – продолжил Двадабр, – но если всё сложится, как мы планируем, это может дать нам преимущество, которого мы так ждали.

Яффе, несмотря на оптимизм Двадабра, оставался скептически настроенным. Он знал, что Карим давно мог бы сделать Арию своей наложницей, однако слухи говорили об обратном. Эмир, по всей видимости, опасался утраты власти и был весьма осмотрителен в выборе женщин.

– Карим страшится утраты влияния, и его настороженность в отношении Арии , к сожалению, это подтверждает, – заметил Яффе, размышляя о сложившейся ситуации. – Несмотря на её происхождение и то, что она дочь предпоследнего шейха, Ария не обладает ни образованием, ни политическим чутьём для управления.

Его мысли вернулись к слухам, которые ходили при дворе. Ария уже выполнила главную роль – родила сына, объединив две влиятельные ветви. Однако, официально Адам считался сыном погибшего младшего брата шейха, всего лишь племянником. Но какой ценный племянник.

– Лишь слухи, но они имеют вес, – продолжил Яффе. – Если Карим действительно опасается, что Ария может стать угрозой, это может стать нашей возможностью. Нам нужно пробовать.

***

Улицы украшали флагами и гирляндами, а в воздухе витал аромат традиционных блюд, которые готовили прямо на площадях. Люди, одетые в национальные костюмы, с утра собирались на центральной площади, чтобы насладиться парадом и выступлениями народных ансамблей. Одной из кульминаций праздника становилась дабке – энергичный танец, в котором участвовали и мужчины, и женщины, держа друг друга за руки. Радостный момент символизировал единство и сплоченность народа, а также давал возможность для неформального общения, где завязывались новые знакомства и укреплялись старые связи. Танец, полный жизни и отрады, привлекал внимание всех собравшихся и становился неотъемлемой частью празднования, отражая богатство и разнообразие культурных традиций региона.

В этом году Национальный день в Магрибе приобрел особую значимость, когда богатейшие сыны и дочери аристократических семей впервые выступили на большой сцене, исполняя народный танец. Сцена была окружена охраной, и простые люди могли наблюдать за происходящим через экраны, установленные на оживленных улицах. Супер нововведение стало символом объединения верхов и низов общества, демонстрируя, как меняется время. То, что еще 50 или 100 лет назад казалось невозможным, теперь стало реальностью, показывая всем, что традиции могут адаптироваться к современности, объединяя людей разных социальных слоев в общем праздновании и радости.

Когда танцоры поклонились, зрители затаили дыхание в предвкушении. Мужчины начали выступление с широкими, резкими движениями и впечатляющими высокими прыжками, демонстрируя силу и энергию. Женщины, напротив, двигались более скромно, их грациозные шаги подчеркивали изящество и красоту. Ритм танца был особенным – четким, жестким, ударным и невероятно заводным. Музыка, в которой доминировала дарбука (табла), поддерживалась звуками мизмара и мелодией ребаба. Песни, звучавшие в этот раз, были посвящены любви и отношениям, отдаляясь от военной тематики, что добавляло празднику лиричности и тепла.

На сцене, напротив Карима, оказалась дочь одного из местных богачей, её движения смотрелись уверенными и притягательными. Поодаль Ариа танцевала напротив Рода, и их взгляды не пересекались, создавая ощущение дистанции и неопределенности. В этом моменте было что-то символичное, каждый из них занимал своё место в сложной игре судьбы.

Карим, однако, не мог оторвать глаз от чужой жены, когда они оказались в одной сцепке, она, разгоряченная танцем, порывисто прошептала:

– Мне нужно с тобой поговорить!

Карим напрягся, понимая, что её тон и слова означают, что говорить будет она, а ему придется слушать. Она выглядела чудесно, даже слишком, и это вызывало в Кариме зарождающееся чувство ревности, которое он тут же пытался подавить. Взгляд Арии, манил, притягивал к себе.

Карим, не теряя ритма танца, решил пойти в наступление и первым заговорить:

– Надеюсь, ваше свадебное путешествие с Родом прошло благополучно?

Ариа на мгновение растерялась от неожиданности, а не офигел ли он:

– Да, но…

Карим, не давая ей договорить, продолжил:

– Род говорит, что любит тебя и ценит каждый миг, проведённый с тобой, – лгал, продолжая танцевать и наблюдая, как её глаза вспыхнули гневом. Ариа шумно выдохнула, и её голос задрожал от эмоций:

– Умоляю, как мать твоего сына, разведи нас. Я его не люблю!

Отчаянные слова лились бальзамом на душу Карима, и он поймал себя на крамольной мысли о том, как жаль, что микрофоны так далеко. Но откуда такая безумная мысль?

– Я могу это сделать только при одном условии, – продолжил он.

– Каком? – голос Арии звенел от нервозности.

Они продолжали двигаться в танце, почти не глядя друг на друга, но их ярость и эмоции говорили сами за себя.

– Ты станешь моей наложницей!

На эти слова Ариа буквально вспыхнула, её лицо раскраснелось от благородного негодования. Да, это был шантаж, и Карим наслаждался своей победой, чувствуя, как его эмоции поднимаются. Он заставит Арию подчиниться, стать его послушной киской.

Карим глубоко дышал переполненный восторгом, предвкушая момент, ведь Ариа может сказать "да" на его предложение. На глазах у всего народа она могла согласиться, и эта мысль наполняла сердце азартом. Его прекрасная, светловолосая упрямица, была полна гордости и чувственности. Их отношения всегда будут полны борьбы, страсти и непокорности.

Он вспоминал их последний раз в Бултаме, как громко она стонала на каменном столе у травницы. Жаркие воспоминания заставляли его тело реагировать, наполняя все в паху желанием здесь и сейчас. Карим захотел её немедленно, зная, что их борьба и страсть не угаснут, а лишь разгорятся с новой силой. Он жаждал их огня, их слияния, которое будет одновременно сладким и созидательным.

Глава 3

Ох! Этот ужасный Карим!

Ариа кипела от негодования, и мысль о том, чтобы дать волю своим чувствам прямо на сцене, не покидала её. Она могла бы осадить Карима пощечиной или даже ударом, но понимала, что подобное поведение дорого обойдется. Вместо этого, стиснув зубы, она сделала несколько резких танцевальных движений и вернулась к мужу. Их взгляды встретились: в его глазах читалось самодовольство, а в её – ледяное презрение.

Она, с вызовом вздернув подбородок, намеренно потеряла равновесие и упала на грудь Рода, вызвав смятение у публики. Её рука, будто случайно, искала опору в самом неподходящем месте – в его паху. Люди вокруг заволновались, не зная, что Род – её муж. Ой-ой! Чужестранка, дочь Хуссейнов, как же она могла ошибиться в национальном танце?

В это время, где-то далеко, его бывшая жена Райхан, возможно, давала жизнь их ребёнку. Но сейчас, в этот момент, Род был полностью сосредоточен на Арии и её провокациях.

– Что ты творишь? – прошептал Род, глаза того расширились от удивления и замешательства, чувствуя, как его тело начинает реагировать на ласкающие прикосновения. Сердцебиение участилось, кровь прилила к лицу, и он ощутил, как его член начинает наливаться огнём, предательски выдавая его желание.

Ариа, стараясь выглядеть непринужденно, ответила:

– Уважаемый муж, ты не забыл, что никто не давал тебе права спрашивать меня? Это всего лишь случайность, – её голос был полон скрытой угрозы. – Бывает.

Род пытался сохранить самообладание, но её прикосновения и близость будоражили его. Он ощутил, как внутри тела разгорается желание, ненасытное и неконтролируемое.

– Ты знаешь, что это неправильно, – хрипло возразил он, пытаясь удержать голос ровным и не привлекать внимания окружающих.

– Неправильно? – усмехнулась Ариа, её глаза сверкнули. – А что в нашем браке вообще есть правильно?

Род выпрямился, его терпение было на грани. Ариа с каждым днём становилась всё более вызывающей, особенно после того, как поняла, что он никогда не поднимет на неё руку, не прикоснется, не возьмет её в постель. Их брак так и не стал настоящим союзом; они оставались обычными соседями, живущими под одной крышей. Свирепость Арии можно было понять: второй муж подряд, а близости нет. Ну, разве не проклятие?

– Ты думаешь, я не понимаю твоё разочарование? – Род посмотрел на неё с серьёзностью, борясь с нахлынувшими чувствами. – Но мы оба знаем, что наш брак – это больше о том, что нужно нашим семьям, а не нам.

Ариа фыркнула, её разочарование не имело больше краев и берегов.

– Семьи, – повторила она с горечью. – А как же я? Или ты? Мы должны притворяться, что всё это нормально?

– Я не хочу, чтобы ты страдала, – его голос дрогнул. – Но ты знаешь, что я не могу дать тебе того, что ты хочешь.

– И ты думаешь, это делает меня счастливой? – её взгляд буквально сочился от сарказма. – Я устала от этого фарса, Род. Я устала от того, что мы должны быть вместе из-за того, что хотят другие.

Род почувствовал, как её слова резонируют в нём, усиливая его внутреннюю борьбу.

– Я не знаю, что сказать, Ариа, – признался он, опустив взгляд. – Я просто не хочу причинять тебе боль.

– Боль уже здесь, – ответила она на выдохе. – И каждый день она становится всё сильнее.

Её разочарование и гнев казались очевидны всем, и Род это прекрасно понимал. Их отношения стали переполнены напряжением, и каждый новый день только усугублялся дополнительными обидами и упреками со стороны Арии. Но он также понимал, что их брачные узы были лишь формальностью, и ни он, ни она не могли заставить друг друга быть тем, кем они не являются.

– Как скажете, уважаемая сайида, – сдержанно отчеканил он, стараясь сохранять спокойствие, несмотря на накалившуюся обстановку.

Он понимал, что в данный момент не мог сделать больше, чем просто слушать. Ариа, не скрывая чувств, продолжила:

– Ваш эмир только что предложил мне развод в обмен на постель. Вам будет приятно узнать дорогой муж, что всё, что по закону ваше, вам никогда не будет принадлежать. Никогда! Ныне при власти у шейха говорят одни недужные. Ибо тот, кто не может справиться с собственным концом, даже кончить плохо не может.

Ее слова буквально звенели от язвительности и презрения. Она метко ударила в самое больное место, зная, что сказанное отзовется эхом в душе и заставит его задуматься о собственном бессилии и ограничениях. Род молча танцевал, осмысливая услышанное.

Сегодня утром он получил отказ от отца Райхан в просьбе о повторном браке. Семья бывшей жены оказывается сыта по горло играми шейха и недолюбливала как Карима, так и Арию. Им было всё равно, что Род вынужден подчиняться шейху. Их не интересуют чувства Райхан, и они планировали снова выдать её замуж – на этот раз за более надёжного и менее связанного с эмиром человека.

Хотя Род не любил Райхан, он не мог не реагировать на ситуацию, как мужчина. Ему было горько от осознания, что он не смог защитить её от грязных манипуляций и что их брак оказался лишь разменной монетой в чьей-то игре. Внутренний конфликт усиливался от того, что он не мог предложить ни ей, ни себе настоящую свободу и счастье.

Род чувствовал себя под давлением из-за сложившейся ситуации с Арией. Он понимал, она играет с ним, вызывая эротические желания, которые он не мог и не должен поддаться. Ария, как ему казалось, наслаждалась тем, что провоцировала его своими откровенными нарядами и соблазнительным поведением. Действия были направлены не только на то, чтобы отомстить Кариму, но и, возможно, чтобы проверить выдержку Рода. Сколько ее у него?