Синтез – 3 (Мусорные Короли)

– «Эко-ТехноСинтез»… – протянул он. – Не слышал. Утилизация твёрдых бытовых отходов с применением… нано-каталитических процессов? – Он поднял на них глаза. – Очередной вечный двигатель? У нас таких каждый месяц по десять штук проходит.

– Наш процесс не вечный, – вступил Егоров, сохраняя деловую улыбку. – Но он эффективен на девяносто восемь процентов. И окупается за пол года. Мы готовы предоставить опытный образец для испытаний.

– Образец, – Семёнов отложил бумаги. – А где ваше производство? Лаборатория?

– Пока что – исследовательский центр в Новосибирске, – без запинки ответил Егоров. – Но мы планируем открыть демонстрационную площадку здесь, в Подмосковье. При поддержке… заинтересованных структур.

Чиновник внимательно посмотрел на него, и в его глазах мелькнуло понимание. Фраза «заинтересованные структуры» в устах таких, как Егоров, обычно означала либо ФСБ, либо администрацию президента.

– Понятно, – он сделал пометку в блокноте. – Оставьте ваши контакты. Мы их… изучим.

– Ну как? – спросил Андрей, когда они вышли на улицу.

– Как и ожидалось, – Егоров зажёг сигарету, делая первую затяжку с наслаждением. – Не выгнал сразу уже победа. Теперь нужно искать подход потолще.

Этим «подходом» оказался полугосударственный фонд развития инноваций. Приём вёл молодой, энергичный менеджер в дорогом костюме, который постоянно сыпал модными словечками: «экосистема», «нетворкинг», «фреймворк».

– Ваш кейс, безусловно, интересен в парадигме циркулярной экономики, – говорил он, разглядывая их презентацию на планшете. – Но, понимаете, венчурные инвестиции – это про риски и масштабируемость. Что вы можете предложить, кроме лабораторных данных?

– Мы можем предложить золото, – неожиданно для всех, в разговор вступил Кирилл.

В кабинете повисла тишина. Менеджер удивлённо поднял брови.

– В каком смысле?

– В прямом, – Кирилл надел очки и подошёл к планшету. – Наша установка способна селективно выделять драгоценные металлы из электронного лома. Процент извлечения – девяносто пять процентов. Вы представляете, какой это KPI для отрасли?

Лицо менеджера просветлело. Золото это язык, который он понимал без перевода.

– Девяносто пять… Это серьёзная заявка. У вас есть расчёты?

– Есть, – Кирилл открыл свою папку. – И патентные заявки оформлены. Но для промышленного внедрения нам нужен партнёр. И доступ к сырью.

– Сырьё… – менеджер задумался. – У меня как раз есть контакты в «Ростехе». Они как раз закупают электронный лом в Казахстане. Но им нужны гарантии.

– Гарантии будут, – уверенно сказал Егоров. – После демонстрации.

Выйдя из фонда, они молча дошли до ближайшего сквера.

– Ну, ты даёшь, Кирилл, – первым не выдержал Андрей. – Золото! Я думал, ты сейчас ему всю нашу физику на уши повесишь.

– С ним надо было говорить на его языке, – пожал плечами техник. – А его язык – деньги. Золото он понимает. Наши «нано-каталитические процессы» – нет.

– Он прав, – поддержал Егоров. – Сработало. Теперь у нас есть зацепка в «Ростех». Это уже уровень.

– И что, мы, правда будем им золото делать? – спросила Ксюха.

– Будем, – Егоров хитро улыбнулся. – Чуть-чуть. Чтобы заинтересовать. А основную массу сырья будем гнать на наш челнок. План не меняется.

Вечером того же дня Егоров отправился на отдельную, особо секретную встречу. Его приняли в неприметном здании недалеко от Садового кольца. Кабинет был строгим, без намёка на роскошь. За столом сидел немолодой, но крепкий мужчина, которого Егоров знал ещё по давней, другой жизни. Его звали Виктор Павлович.

– Ну, Александр Сергеевич, – Виктор Павлович откинулся в кресле. – Давно не виделись. Думал, ты в науке пропал. А ты, я смотрю, в бизнес подался. И в какой?

– Не совсем в бизнес, Виктор Павлович, – Егоров сел напротив. – Скорее, в проблему. Которую можем решить. Но нам мешают.

– Мешают? – старик внимательно посмотрел на него. – Кто?

– Буров. И его шеф, Акиньшин.

В кабинете повисла тяжёлая пауза.

– Серьёзные товарищи, – наконец произнёс Виктор Павлович. – Ты влез в их огород?

– Они сами влезли в мой, – твёрдо ответил Егоров. – И украли то, что не должны были трогать. А теперь охотятся на моих людей.

– Ясно, – старик вздохнул. – И что ты предлагаешь? Чтобы я пошёл против Акиньшина? Ты знаешь, чем это пахнет?

– Я предлагаю сделку, – Егоров положил на стол небольшую коробочку. – Не вам лично. Через вас. Выше.

Виктор Павлович открыл коробочку. Внутри на бархатной подложке лежал идеально ровный слиток золота, размером с половину ладони. Он был тёплым на ощупь и казался неестественно чистым.

– Это что? – спросил старик, не скрывая удивления.

– Продукт переработки старого системного блока, – пояснил Егоров. – Пять килограмм мусора. На выходе – полкило чистого золота 999,9. Без вредных выбросов. Без гигаватт энергии. За два часа.

Виктор Павлович долго молча смотрел на слиток, потом на Егорова.

– Ты понимаешь, что это переворачивает всю экономику? – тихо спросил он.

– Понимаю, – кивнул Егоров. – Поэтому мы и предлагаем не продавать технологию, а управлять ей. Создать сеть государственно-частных предприятий. Решить проблему мусора в стране и попутно… укрепить золотой запас.

– А Буров? Акиньшин?

– Они должны стать неактуальны, – отрезал Егоров. – Их проект «Хавроша», точнее то, что они у меня отобрали, это детские куличики по сравнению с тем, что мы можем. Они это знают. Поэтому и охотятся.

Старик отодвинул коробочку с золотом.

– Это пахнет государственной изменой. С обеих сторон.

– Это пахнет силой, Виктор Павлович, – поправил его Егоров. – А силе всегда находится применение. Мы предлагаем не изменять, а усиливать. С правильной стороны.

Он встал.

– Подумайте. У вас есть три дня. Потом мы начнём выходить на других людей. Возможно, менее разборчивых.

Он вышел, оставив старика наедине с золотым слитком и тяжёлыми мыслями.

Вернувшись на базу в Мытищах, Егоров застал команду в состоянии странного возбуждения. Андрей и Ксюха что-то азартно обсуждали, тыкая пальцами в экран ноутбука, а Кирилл, нарушая свой обычный режим, пил крепкий чай и даже улыбался.

– Ну, команда, – Егоров скинул куртку. – Докладывайте. Что случилось?

– Случилось то, чего мы не ожидали, – Андрей повернул к нему ноутбук. – Петруха не стал, ограничил функционал «Хавроши», оставил как есть. «Хавроша» зверюга умная но она оказывается, разбивала сырье только до состояния атома. Это конечно прорыв в науке, но… Петруха, с помощью данных от Светика, написал новый драйвер. Смотри.

На экране была схема небольшого устройства, напоминающего промышленный холодильник.

– Это наш «мини-завод», – пояснил Кирилл. – Хавроша такой повторить не сможет это Вовчик с Катей и Светиком сварганили и Геннадий уже его к нам везёт. Петруха пошёл дальше и предложил гениальную вещь. Вместо того чтобы сложно программировать каждый агрегат на конкретный продукт, мы задаём ему целевую команду в простой устной форме, типа: «Создай новый элемент таблицы Менделеева». И он сам подбирает оптимальный процесс преобразования из того сырья, что в него загружают. Потому что реально раскладывает сырьё до состояния бозонов и кварков.

– То есть? – не понял Егоров.

– То и есть, – обрадовался Андрей, – мы можем загружать в одну и ту же машину и старые покрышки, и батарейки, и пластиковые бутылки. И на выходе получать, допустим, чистый графен. Или полностью заправленный и готовый к старту космический корабль. Всё зависит от того, какую задачу поставить. Это же фантастика!

– Это не фантастика, – поправил Кирилл. – Это следующий уровень управления материей. «Золушка» работает на принципах, которые мы до конца не понимаем. Она не перерабатывает мусор в привычном смысле. Она разбирает его на элементарные частицы и собирает заново по заданной схеме. Как конструктор.

– И что это нам даёт? – спросил Егоров, чувствуя, как в голове складывается новый, ещё более дерзкий план.

– Это даёт нам невероятную гибкость! – воскликнул Андрей. – Сегодня мы делаем золото для «Ростеха». Завтра – палладий для Минпромторга. Послезавтра – какой-нибудь супер-прочный бетон для Росавтодора. Мы можем закрывать любые дефициты! Мы становимся не просто мусорщиками, мы становимся… джиннами!

– С одним условием, – добавил Кирилл. – Нам нужно сырьё. Много сырья. И главное – нам нужно постоянно держать руку на пульсе, чтобы кое-кто не догадался, что все эти «мини-Хавроши» можно использовать для чего-то большего, чем переработка.

– Значит, нужно сделать их максимально простыми и тупыми для посторонних, – заключил Егоров. – А мозги оставить у себя. Петруха может это сделать?

– Уже делает, – заверил Андрей. – Он говорит, что встроил в прошивку «предохранитель». Любая попытка вскрыть ядро или скопировать код приводит к полному обнулению. Буквально – устройство превращается в кусок бесполезного железа.

– Идеально, – Егоров почувствовал прилив сил. – Тогда работаем дальше. Завтра у нас встреча с людьми из Минприроды. Нужно подготовить демонстрацию.

Демонстрацию решили провести прямо в подсобке их офиса. Кирилл и Андрей собрали, подключили агрегат, который Геннадий привёз в пять утра. В качестве сырья использовали то, что нашли вокруг: пустые банки из-под пива, сломанную компьютерную мышь, обрывки кабеля и горсть окурков из пепельницы.

На встречу пришли двое: суровая женщина лет пятидесяти из Минприроды и молодой технолог.

– И это ваш «революционный агрегат»? – скептически осмотрела куб женщина. – Напоминает старый холодильник.

– Внешность обманчива, – улыбнулся Егоров. – Что вы хотите на выходе? Можем сделать яблоко, банан, или, например, чистый сок мультифрукт.

– Сделайте алмаз, – не моргнув глазом, сказал технолог. – Ювелирный. В один карат.

Андрей и Кирилл переглянулись.

– Алмаз… – Кирилл быстро забил формулу в ноутбук, подключённый к установке. Показывать простоту управления не стали. – Углерод. Кристаллическая решётка. – Бубнил он для солидности себе под нос, пока вбивал обычное слово: «Алмаз» – Принято.

Он нажал Enter. Куб тихо загудел. Индикаторы на его поверхности замигали зелёным. Прошло минут пятнадцать. Внутри что-то щёлкнуло.

Андрей, стараясь сохранять деловое выражение лица, открыл дверцу. Оттуда на специальный поддон выкатился идеально огранённый, сверкающий камень в 28 карат.

Технолог, не веря своим глазам, взял его и поднёс к свету. Камень играл на свету всеми гранями.

– Чёрт… – вырвалось у него. – Да это… Это настоящий!

Женщина из Минприроды молча взяла алмаз из его рук, рассмотрела и медленно опустила на стол. Её лицо стало непроницаемым.

– Себестоимость? – коротко спросила она.