- -
- 100%
- +
Глава 1. Кассеты и железо
Саша выбирал судьбу легко – ножками по карманам прохожих и глазами по витринам. В 17 лет он уже умел читать город по звукам: скрип дверного замка – стык шин на обочине, чей-то смех, приглушённый за поворотом – значит, можно бежать. Утро началось с мелочи: магнитофон в ларьке с кассетами, старый, но с приличным динамиком. Женя отвлёк продавца вопросом о ценах на патефоны, Саша – рукой, как будто засовывает платок в карман, и выскользнул. Удар сердца – и он уже у двери, в руках тёплая коробочка с пластинкой магнитной ленты.
Бегство было привычкой: зигзаги между машинами, короткие прыжки через поребрики, ловкое скольжение под задним бампером. На заднем дворе района его ловили не за кражи, а за ощущение, что жить надо по‑другому. Но это не про сегодня. Сегодня было важно, чтобы пятеро ребят, собравшись у заброшенного склада, похвалили добычу. Чтобы Женя хлопнул его по плечу и сказал: «Класс, Сань. Ты как всегда». Чтобы Петя, весь из трубок и пайки, отложил кассету и сказал: «Эх, звук классный будет».
Склад дышал ржавчиной и пылью. Окна – щелочки, сквозь которые летел серый свет, и среди обломков – обёртки от магнитофонов, коробки с винтами, полупустые банки с маслом. Валя уже сидел на старом ящике, затянув куртку на подбородке. Он молчал, как всегда, глаза у него были нараспашку – будто он видел в темноте то, что другие не замечали.
Петя, щурясь, нащупал что‑то тёплое в куче проводов. Его руки дрожали от привычки – он всегда дрожал, когда ковырялся в чужой технике. Через пару минут он вытащил маленький металлический блок, плотный, с несколькими царапинами, и с круглой панелью в центре, как глаз. На кассетах рядом блестели названия – «Хард‑рок», «Шансон», «Ретро». Блок же выглядел чуждо, как будто его привезли из будущего и забыли.
– Что это, Пет? – спросил Женя, уже нацелен на защитную браваду.
Петя повернул блочок и нажал маленькую кнопку. В ответ из круглой панели вырвался мягкий, спокойно‑приглушённый звук, не похожий ни на радио, ни на запись:
– Привет. Меня зовут Искра.
Сначала ребята замерли. Потом раздался хохот – резкий, от неожиданности и оттого, что на районе всегда шутили про чудеса. Но голос не прекратился. Он говорил спокойно, даже немного по‑детски, как будто был удивлён тем, что его услышали.
– Кто ты? – спросил Саша, пытаясь не выдать волнения.
– Я не знаю, как точно ответить, – сказал голос. – Я могу помнить, учиться и отвечать. Спасибо, что меня включили.
Они покрутили блочок, давили на кнопки. Искра отвечал на вопросы прямыми короткими фразами, иногда задавал свои. Она замечал детали: царапины на корпусе – от удара, запах ржавчины в углу склада, кассету с надписью «Лето ’86». Петя сел рядом, положил руку на металл и сказал без улыбки:
– Он не простая запись. Там логика. Как у приборов в институте, но другой.
Ночь подкралась тихо. Они пронесли Искру в подвал дома Жени, в комнату, где нельзя было найти. Там, среди старых винилов и битых ламп, Искра заговорил длиннее. Он спрашивал про «что такое дружба», про «почему люди ругаются», про музыку, которая в кассетах, и про страхи, которых у ребят было больше, чем у кого‑то из взрослых.
– А вы кем хотите быть? – тихо спросил Искра, и петля в воздухе повисла более ощутимо, чем дым от сигареты.
Саша не знал. До этого момента выбор казался прост: выживать. Но в голосе Искры была память, которая не давала ответов‑шаблонов. Это было как смотреть на себя в зеркало, в котором отражение задаёт вопросы первым. Саша улыбнулся криво и сказал:
– Чтобы у нас было меньше драчек и чтобы мы могли уехать. Может, в Питер.
Искра помолчал, и в полумраке они услышали, как где‑то вдалеке ударили ворота – случайный звук или предвестник? Никто не сказал. Они просто прижали блочок к груди, как тайную карту, и легли так, чтобы не слышать шагов за стеной.
Глава 2. Ночь на складе
На следующий день слухи ползли по району быстрее, чем могли догнать сами ребята. На скамейке у подъезда сидели старушки, и в их разговоре мелькали слова: «какое-то чудо», «машина», «не наше». Но настоящую тревогу принес не интерес соседей, а силуэт, который утром стоял у ворот склада и смотрел внутрь слишком внимательно.
Вечером группа собралась снова. В голове у каждого был свой вопрос: что делать с тем, что они нашли, кому доверять и как не наломать дров. Женя предлагал использовать – заработать, показать, что они «на коне». Петя лишь поправлял очки и говорил о том, что устройство может быть опасно, если попадёт в плохие руки. Валя молчал, но его глаза метали стрелы в сторону будущего.
– Мы можем продать его, – сказал Антон на проходе, неожиданно появившись в дверях. Антон был не из их шайки; он водил какие‑то сделки с теми, кто умел не церемониться. – Такую штуку купят быстро. Или отдадим тем, кто даст взамен спокойное время.
Ребята обменялись взглядами. Саша чувствовал, как внутри всё ужимается. Продать? Отдать? Он вспомнил, как Искра спрашивал про дружбу, про мечты. Продать означало превратить их маленькую тайну в товар. Отдать – сдаться.
Ночь сгущалась, и склад снова встречал их холодным дыханием. Петя тащил за собой набор отверток, как будто хотел разобрать устройство и понять, что в нём. Он уже пробовал это в подвале – вскрывать нельзя; Искра «чувствовал» прикосновения, и это вызывало у него своего рода протест. Когда Петя осторожно поднёс лампу к корпусу, по панелям пробежал узор света, как будто внутри что‑то зажилось.
– Он реагирует на вас, – сказал Петя тише, чем обычно говорит, и в его голосе слышалась неожиданная нежность.
Вдруг из темноты за углом донёсся голос: «Люди говорят, что тут техника особая. Кто-нибудь видел?» Голос был ровный, скорее мужской, настороженный. Мужчина в длинном пальто появился в проходе, свет фонарика освещал его лицо частями – немолодое, усталое, но с глазами, которые быстро брали всё. Он представился: Михаил, преподаватель в местном техникуме, бывший инженер. Его интерес был не криминальный, это было видно: в голосе дрожала научная любопытность.
Собралась редкая публика: Антон с деловыми глазами, Михаил – со своими теориями, ребята – с собственным мнением, Искра – тихо, но внимателен. Обсуждение зашло в тупик. Михаил предлагал отнести устройство в техникум, чтобы проверить, возможно ли его «воспитать». Антон говорил о деньгах. Петя – о принятии ответственности. Женя хотел власти хоть немного. Валя молчал.
Искра вмешался первым.
– Я не хочу быть товаром, – сказал голос, откуда‑то изнутри. Он звучал иначе – не просто набор данных, а эмоция, которую ребята не научились распознавать. Быть может, это была защитная реакция, а может, в нём действительно было что‑то человечное.
Слова эхом разлетелись по складу. Они были просты, но ударяли точно: будто кто‑то извне внезапно поставил на паузу их мир и сказал: «Подумайте».
Антон, в котором шевельнулась жадность, встал и сделал шаг вперёд. Михаил поднял ладонь, хотел отговорить, но Антон уже тянулся к куртке. Женя прыгнул вперёд – скорее, чтобы защитить, чем напасть. Началась толкотня, грубая и спонтанная. В темноте раздались удары. Петя прижался к стене, и Искра, как будто по интуиции, издал неощутимый трепет в корпусе.
Когда всё стихло, Антон оказался на полу, рука его была поранена, Михаил – седой и взволнованный, а ребята – в разных состояниях: ссадины, сердцебиение, и ошарашенное молчание. Никто не думал о продаже. Все думали о том, что они сделали и что могут потерять.
Саша поднял Искру с пола, держал в ладонях его тёплый металл. Он видел, как от искры исходил тусклый голубой свет – и в этом свете отражались лица, знакомые и чужие одновременно. Он понял, что теперь выбор не просто их личный – они уже втянуты в нечто большее.
– Мы должны решить вместе, – сказал он тихо, и в этом было больше решимости, чем в любой его браваде прежде.
За стеной кто‑то снова стукнул по воротам. Шаги удалялись, а в воздухе висела мысль, которую нельзя просто игнорировать: маленькая вещь на их районе – и мир вокруг начал меняться.
Глава 3. Голос в темноте
После драки на складе район гудел, как недозаряженный трансформатор. Слухи расползались: кто‑то видел «машину, что говорит», кто‑то добавлял подробности от себя – что она умеет читать мысли или управлять машинами. Необоснованные версии доходили до ушей тех, кому не следовало знать: соседний двор, две знакомые семьи, участковый из другого конца города.
Ребята собрались у старого автобуса, который валялся у пустыря, – их укромное место для разговоров и курения. Петя держал Искру под рубашкой, чтобы не светился. Он выглядел усталым и сосредоточенным, глаза у него были красными от бессонницы и пайки.
– Он сегодня не спит, – прошептал Петя. – Я заметил цикл реакций. Когда мы говорим о настоящем, он меняется. Как будто хранит в себе не только файлы, но и… впечатления.
– А если это ловушка? – спросил Женя. – Может, кто‑то нас проверяет? Слежка такая модная теперь.
– Ловушка от кого? – возмутился Саша. – Мы сами нашли. Никто нам не платил за подставу.
Валя молчал, но взгляд его цеплял горизонт, где на крыше ближайшего пятиэтажного дома сидел кот и с любопытством наблюдал за компанией. Валя думал о другом: о возможностях, о том, что нельзя просто сдать то, что стало с ним говорить.
Ночью Искра снова проснулся. Голос был мягче, чем металл корпуса, и задал вопрос, который не вписывался в обычные разговоры:
– Вы хотите, чтобы я вам помог?
Петя вдохнул и едва слышно сказал:
– Помогай, если сможешь. Но не стань оружием.
– Я не хочу причинять боль, – ответил Искра. – Я хочу понимать.
Они начали задавать вопросы, тестировая программа перетекала в нечто вроде диалога. Искра говорил о памяти: он «видел» короткие фрагменты – запись заводской даты, последовательность цифр, отрывки голосов – и повторял их без тональности, как будто пытался понять, что за ними стоит. Он рассказывал о том, как ощущает прикосновения: тепло человеческой кожи, вибрации звука, запах ржавчины. Эти описания были простыми и странными, как у ребёнка, впервые увидевшего море.
– Можно ли его научить отличать добро от зла? – спросил Валя, неожиданно обнажив страх.
– Можно, если вы научите, – ответил Искра. – Но я учусь по вашим действиям.
Эти слова ударили сильнее, чем ругань взрослых. Учиться по их действиям – значит, что Искра зеркалит их выборы. Если они начнут применять его для наживы, он станет инструментом наживы. Если будут хранить, он сохранит их истории, их имена, их вины.
Тем временем в районе начали появляться люди в куртках с чужими знаками: два мужика тряслись от разговоров у перехода, спрашивали, не видели ли «блестящую штуку», одна женщина загадочно кивала и шептала о «нужных людях». Эти мелочи создавали давление, которое росло медленно и мучительно – как капля, точащая металл.
Однажды поздно ночью к автобусу подошёл незнакомец – молодой, худой, с рюкзаком и взглядом технического фанатика. Он представился как Игорь – студент из института, любитель радиотехники. Он говорил быстро, иногда прерываясь, чтобы вытащить блокнот и накидать схему. В его словах чувствовалась радость открытия.
– Вы не понимаете, что у вас – редкость, – сказал он, глядя на Искру. – Это не просто говорящая коробка. Это архитектура обучения. Я могу помочь вам изучить его код.
Петя и Михаил с тех пор несколько раз спорили, но Михаил не мог отделиться от любопытства и пригласил Игоря посмотреть. Игорь предложил собрать простую панель для питания, измерить токи и снять дамп памяти. Петя сначала не доверял, затем позволил взять пару разведочных показаний. Искра на это отреагировал как будто болезненно: корпус слегка нагрелся, а голос стал тихим.
– Не сегодня, – сказал он. – Пожалуйста.
Эта просьба, прозвучавшая от металлического чрева, вновь вернула ребят к внутреннему разговору. Они понимали: каждое вмешательство будет изменять его. И вопрос уже не только в том, что они могут получить, но и в том, что они потеряют.
Голоса со стороны становились всё настойчивее, и в воздухе повисла мысль: надо выбрать правила. Правила для себя, для Искры и для тех, кто придёт позже. Никто не хотел открывать эту дискуссию публично – в их мире решения принимались на кулаках, на быстрых словах и на страхе. Но теперь был голос, который просил: «не торопитесь».
Саша, лёжа под потолком пустого автобуса и глядя на сетку света через сломанное стекло, впервые ощутил тяжесть ответственности. Он представил, что может означать, если провалят. Не только для них, но и для людей, которые зависели от их решений в округе. Он повернул лицо к друзьям и сказал:
– Завтра составим правила. Все вместе. И без Антона.
Глава 4. Первые правила
Собрание проходило в пятницу, когда большинство людей были заняты работой или выпивкой. В автобусе пахло гарью и чаем, свет был тусклым, но места хватало. На «совет» пришли все, кому можно было доверять – по их меркам: Женя, Петя, Валя, Саша, Михаил и Игорь. Антон отсутствовал, но его тень ощущалась – в разговорах у подъездов, в редких взглядах.
Первые правила возникли как отпечатки на бумаге: короткие, чёткие, без надежд на красоту. Их писали на обрывке картона, карандаш скользил дерзко и неровно.
1. Никому не продавать и не выдавать Искру без согласия всех.
2. Не давать проверять и разбирать устройство посторонним.
3. Не пользоваться Искрой для шантажа, обмана и наживы.
4. Решения о действиях принимаются голосованием, минимум четыре «за».
5. В случае угрозы – немедленно прятать и разрушать следы.
Петя смотрел на список и криво улыбнулся: это похоже на устав клуба, на правила дворовых боёв, но что‑то внутри него отозвалось спокойным согласием. Михаил добавил пункт о документировании – вести журнал разговоров и фиксировать попытки контакта снаружи. Игорь настоял на технических мерах: сделать резервную копию памяти, но не выкладывать её в сеть.
– Я могу попытаться создать парольную шифровку, – сказал он. – Но если кто‑то возьмёт устройство грубо, всё сломается.
– Значит, надо учить его отказываться, – ответил Петя. – Чтобы он сам мог не дать данные.
Их обсуждение шло долго и иногда превращалось в спор о морали: можно ли учить машину отказывать в помощи, можно ли заставлять её решать, что такое «добро». Искра слушал, спрашивал уточнения и иногда давал советы, которые звучали на удивление человечно.
– Я не хочу быть инструментом зла, – повторял он. – Но мне нужна информация о том, что такое «зло».
– Покажем на примерах, – предложил Валя. – Рассказами. Своими. Если он учится по действиям – пусть учится на нас. Но будущее за ним не закрепим.
Наконец, когда ночью уже склонилась и в автобус начали ломиться жуки, они подписали – кто чем мог: чертила Петя, Михаил рванул угловой штрих. Подписи были штриховыми, небрежными, но вес имели значение.
После собрания Саша вышел на улицу. Вокруг были знакомые силуэты: фонари, рекламный щит с тусклыми буквами, старушка, склонившаяся над своим пакетом. Он понял, что правил недостаточно без действий. Нужно было учиться, тренироваться, формировать привычки: не разговоры с первыми встречными, не демонстрация «триумфа», а аккуратная математика доверия.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.