- -
- 100%
- +
© Сергей Константинович Филиппов, 2025
ISBN 978-5-0068-3275-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Ранние (2014—2016гг)
Праздничная суета
Мы собрались за праздничным столом,Чтоб вспомнить год и в красках, и не оченьИ, между прочим, чтоб забыть о том,Кем были мы и будем этой ночью.Мы собрались. Хозяина не вспомним,А юных дам вино уж манит в сон.Мерзавцев всех взашей бы выгнать стоит,Но лают все мерзавцы в унисон.Здесь все равны. Хозяин зла не видит,А многих вновь вино пускает в бой.Я внутренне могу их ненавидеть,Но девушкам видней, кто их герой.Не зря я тут, мой друг, забыв про совесть,Пошёл, ну точно, на цепи…Совсем чуть-чуть бы и, вполне, второеКольцо на палец нацепил.И вот идём под бой курантов,Он словно айсберг, сам не свой.– Ты будь сегодня аккуратней…И обходительней с женой.На это друг мне не ответил,Глазами меряя свой след.На праздник человечен ветер,А человек на праздник нет…Быть может…
«Быть может я сейчас проснусьи вновь увижу жизнь,Быть может снова улыбнусь.» —в слезах слова лились.Быть может буду вновь с тобойо чём-нибудь мечтать,А жизнь твой смоет сон рекойи будет порицать.Быть может это чей-то сон,а я сейчас проснусь,Ты всё бледнеешь в унисон,отравлен был укус.А я, закончивши игру,сыграю дурака,Картинно тихо развернусь,и всё, пока-пока!О бурной жизни нас вдвоёммечтали мы порой,Не вытерпев своих знамён,нас принял первый бой.Быть может я к тебе пришёл?А, нет, опять живой.Быть может станет хорошо,как раньше мне с тобой!?Для своего фаната
Ты улыбаешься мне,Думаешь, что я счастлив.Нет, я прикован к стене,Погибаю отчасти.Руки мои дрожат на виражах,Все в исступленье визжат!А выступленье-обычный концертВот уже тысячи лет.Ты покупаешь красивый билетИ одеваешь манжет.Все веселятся и тысячи струнТвой опоясали дух.Будет ли важно свечению лун,Барин ты или пастух.Я лишь один головою поник,Как молодой старик.Я и среди водопада из книгСвой не меняю лик.Кто-то хранит свой душевный покой,Жалко, я не такой.А ты продолжаешь, идёшь ты за мнойДаже в жару и зной.Пускай ты не знаешь, но ты мой герой,А я, наверное, твой.Новогодние
(1)Дома не выше колокольни,Печальный утренний трезвон,Твой загрязненный подоконник,Из-под кровати тихий стон,Осколки чьих-то фейерверков,А под подушкою грильяж,С экрана нам вещает Верка,Лицо скрывает макияж,Осипший голос злой собаки,Обёртки съеденных конфет,Вчера звучало: «Может хватит?»,А ты ответил грубо «Нет!».Упал с кровати, вспоминая,Не покидал ли отчий дом,Увидел, друг как доедает«Войны и мир» последний том.А за окном звенит будильник,А лампы больше не горят,Напоминание «Кузина,Забрать «вчера», Охотный ряд».Трещит твой очень хрупки череп,Идёшь на цокольный этаж,Забрав с собою из постелиУдачно спрятанный грильяж.Не помнишь ты, когда суббота,Трясёшься, в панике звонишь,Тебе с издёвкой «С новым годом»,А ты в ответ «отмена» лишь.Идёшь обратно недовольный,Довольно кушая презент,Водой запил похмел немножко,Ты в зеркале, как президент.Косметику немного вытерСвоим невзрачным рукавом,Под ней твоей не видно прыти,Лицо раз вытер, вытри дом.Друзья пускай идут обратно,Жена пусть снова варит щи,Пусть год всё будет аккуратно,Башка пусть больше не трещит.Ты приберёшь свою квартиру,В углу вновь сложишь алкоголь,Запомнится всё так игриво,Забудется тебе вся боль.Ты делаешь так, чтоб не спиться,В России это часто так,Но не ругай другие лицаИ помни то, что сам дурак!(2)Новый год, словно домушник,Приходит к каждому в дом,Говорит тебе: «Просто послушай,Мы увидимся, только потом».Навещает так нас год от года,Постучавшись лишь раз невзначай,А ты ждёшь его всё у порогаИ готовишь ему крепкий чай.Но твой чай заменяется виски,И те дни, что так были близкиУже вовсе не так уж близки,А зыбучи, словно пески.Не слышны нам удары башни,Не приходит к нам Дед Мороз,Это значит, мы стали старше,Не дождавшись седых волос.Для любимой
Нежней твоих не будет пут,С тобой я просыпаясь.С тобой не так мне скучен труд,Тебе я улыбаюсь.Бокал вина приму, с тобойРасстаться не желая.Поглажу медленно рукой:«Всё чувствуешь… Живая».С тобой я вечно не у дел,Но счастьем упоённый.Я знаю, сам того хотел,Я весь в тебя влюбленный!Мне только ты одна нужнаОт края и до края.В тебе проснусь, в тебе усну,Кровать моя родная.Дивергент
Противопоказанны ссадины, ушибы…Мне для души быЧто-то заиметь.О бездне чувств своих бы рассказать невинно,Но слёз не видно,Страшно умереть.Твоя душа – мой золотой червонец.Ты зверя смог на миг укоротить.Ты мой творец и, в целом, чудотворец.Ты знаешь, чего стоит жизни нить.Он путает слова, немой и краткий,Душой его понять мы не смогли.Сравнимый нами разве что с «й»,Таких в «начале» знаем только три.Я – самый средний, самый тихий,Убогий самый дивергент.Не слышу я чужие крикиИ помню то, что «страха нет».Все служат верно, словно в клетке,Что им прикажет доминант.Но вы-то знаете! Я – редкий…И дивергент, и ренегат.Влюблённый в Луну
Мне нравятся закаты солнца,Почти что так же, как восход.Конца эскизы из оконцаИли природы первый ход.Закат – для ночи лишь начало,А ночью все мы видим сны,Где звонче красок всех звучалоОбъятье полной пустоты.Луна, как в пелене, лежала,Спуская струнки синевы.Ей звёзд на свете было малоЕй нужен был лишь только ты.Твой каждый взгляд она ловила,Манила через облака,Да так приятно, так игриво…Невольно крикнешь: «Всем, пока!».Ты очарован был красоюИ шёл за ней, хотя и спал.Навеки будешь ты спокоен,Ты ночи жизнь свою отдал.Вокруг тебя сбегутся люди,А ты с луною, в сотнях миль…Но мы на вас смотреть не будем,Захочешь – сам на нас взгляни!Последний дракон
Последний пропащий бесследно дракон,Исчез за линией моря.Он в даль улетел, оглашая закон,Предсмертная павшего воля.Он не хотел от людей уходить,Но видя, как страшно бессмертье,Дал людям шанс интереснее жить,Считать за столетьем столетье.Не смог он вернутьсяК злосчастным земным,Увидел двубокость медали.Людей мир загнулся,Стал подлым и злым.Его здесь теперь отрицали.Не помня истории их праотцов,Хранили старейшины книгу.Забыв на века про эпоху дворцов,Забыли и про горемыку.Истории этой я видел покаАморальное только начало,Когда на призыв чужой «из далека»Наша раса покорно молчала.Застывший мир
Песок под ногами шепчет,Что он вовсе и не песок.Что-то в таинственной речиПробивается, как росток.Как лезвие воздух режет,Осока вздымаясь ввысь.Орбиты стон, воздуха скрежетЕдино вмиг раздались.Мир рушится. Кажется полойПланета наша Земля.Пока не окончил школуМне умирать нельзя.А нашу планету весело,Вместе с галактикой всей,На ель внеземную повеселиСоздатели нас – людей.И в приступах красноречияТолпами сходят с ума.Сраженья закончены вечные,Со смысла сошёл туман.Теперь в тишине и вечностиСо счастьем взираем в даль.Статуи – образ беспечности.Улыбки – немая сталь.Не ограненный
Очнулся на ювелирном станке.Я лишь драгоценный камень.Сотни предметов в вашей рукеДля обретения граней.Я только родился из недр ЗемлиИ не имею плоти.Люди достали меня, смоглиИ принялись вмиг к работе.Им надо решить, что же делать со мной.Сердце таит опасенье.Я в «коконе» скован, но всё же живой.Простая мечта – спасенье.Хоть нету во мне для кого-то души,А кто-то не зрит сознанье,Но с этого дня я решительно жив!С вниманьем слежу за вами!Атеизм
Я верю в ничто. Человек – это призма.На рынок выходит лишь, что реально.Я надеваю манжет атеизма,В его не вникая детали.А коли бы было, во что ещё верить,Со смертью б было время упущено.Никто бы не бился о пол пуще прежнего,Когда звоном заложены уши.И душу мою оценить могли бы вы.Возможность продать свою нравственность.Вера, по правде, потоки прибыли,Хоть раньше иначе казалось мне.И вот ты в толпе, ты такой же как я,В одежде глаза твои только видно.Ты смотришь в небо, тихо скорбяО смерти хозяев Олимпа.Волшебство
Я уже почти в волшебство не верю.Я магию видел только в кино.Алхимии нет, да и волшебные звериИсчезли «давным-давно».Мне нравятся краски, их очень много.И каждый таинственный цветНам говорит, что поистине дорого,Чего практически нет.Сонные ноты – природы звукиПоют про ночную печаль,Про дом и уют, про горячие рукиИ про времён печать.Очень далёкий, но очень близкийМир оживающих грёз.Вновь оживающий в ритме жизниМежду стволов берёз.И это тернистое чувство печалиТихо сводит с ума.Я бы хотел сойтись мечамиС врагом под густой туман.Мне снится таинственный образ жизниВ дыме густом кадил.Тот от которого были мы ближе,А «человек» уходил.Коммунизм муравьиного строя
По синусоиде муравьи идут,Вытянувшись в длинную линию.Как богу, они отдаются трудуИ не имеют фамилию.Нету понятий вселенских у них,Нету внутри сомнения.Сделали больше, чем смогли,Для своего строения.И настроение среди рядовОтнюдь не меркантильное.Каждый из них ежедневно готовСгореть за идею партийную.Навязчивые мысли
Подлинность душ отмечает посредственность смерти;Ежедневный коллаж переливов грядущих событийОпьяняет меня. Наливают шампанское детиПовелителю судеб. Владыка навязчивых мыслейГоворит тебе шёпотом «хватит».А ты спишь, убивая родителей;Прослезившись над телом матери,Не заметишь, как душу похитили.Матрёшка
Сигналы ракет в утопическом откликеВидеть дают тени стен бюрократии,Мы не надежду отбросили в сторону,А только массовость партии.Люди бросаются в пропасть, а что мы?Нам нужен отчёт о засыпанных ямах,А если засыпать их кирпичом —Не хватит на стены и дамбы.И ради улыбки советов белёсой,Врагу мы подарим чернила,Отправим неправильно-праведных в космосНа автопилота режиме.Шипучая смесь, как микстура от сыпи,Пить горько, пока ещё болен,А после, когда симптомы все снимет,Отставишь, восполнив брешь в строе.На краю
Вот… Стою на краю, под нос что—то пою,Рассуждая о том, как летать я люблю.В пропасть смотря, наконец понял я,Как жизнь тяжела при нехватке тепла.Так жить не хочу, в иной мир полечу.Буду в небе летать, по ночам буду спать,И из перьев кровать буду я собирать.Пусть мне жаль… Продолжаю смотреть в даль.Тёмное небо, над тёмной рекою,Их я ладонью своей перекрою…Закрыв глаза, чистый образ увижу:Всё вдруг исчезло, что я ненавижу.Скала пошатнулась, глаза не открою,Весь этот мир своим чудом покрою!Треск уже слышу – обвал неизбежен,Уверенность тает, в мыслях небрежен.От мурашек кожа, как у ящерицы, стала.Стою на утёсе, как у пьедестала…Секунда в глазах пройти не успела,Шагнул я вперёд незаметно и смело!Взмах… И теперь парю в небесах.Скорей бы найти отражение где-нибудь,От радости удивиться б чему-нибудь.Хочется вздохнуть и не выдохнуть…Больная голова не даёт покоя,Так хочу узнать, что я есть такое!Медленно лечу к водной глади,Пусть буду дракон, бога ради…!Скорость
Жемчугами рассыпался мир в моих скомканных мыслях,Оставляя следы на орбитах разбившихся звёзд.Никогда не увидеть существ по—настоящему быстрых,Быстрее пули ты вряд ли что и поймёшь.Огненно—красные вспышки от светофоровНе остановят стремящийся солнца свет.Ты ищешь на счетчиках и мониторахМир, отдаленный на миллионы лет.Лифты, машины, ракеты, компьютеры —Во имя скорости это придумали.Даже товар, подкреплённый купюрами!Даже любовь, что даётся амурами!Все звёзды погасли…И мир весь притих.Но не напрасно,Была скорость их.Стихи по картинам
Ксении Логановской
Искусство смерти
Смерть – это блик, это лик уходящих в надежду,Каждый рубеж – просто миг.Ты в меня веришь, как верит подснежник,Что над ним не снеговик.Каждой секундой рождение истины,О неизбежности шепчет матери.Мы не застали с тобой выстрелыИ не нашли их в своей памяти.Давай доведём с тобой смерть до искусства?!Только смотри за мною внимателено.Нет. Конец это вовсе не грустно,Грустно, если «стареть не желательно».Каждый себе роет с рождения яму.Длина, ширина, как для комплекции нужно.А если их просят чертеж глянуть,Один лишь совет «копай глубже».Но мы то с тобой не торопимся к богу,Не так нам важна, как другим, истина.Мы оба с тобой по стандартам убоги,Не дорожим жизнями.Давай доведём с тобой смерть до искусства.Пусть будет это для нас исповедь.Просто не надо думать о грустном,Он нас простит. Поверь.Эгоизм Солнца
Звёздное небо ярко сияет над нами,Но не увидеть сейчас его нам из окна.Утром Солнце безжалостно космос сжигает,Нас вырывая из сладкого сна.Целую вечность прячешь от нас за собою,Не позволяешь увидеть нам россыпь светил.В ревности жмёшься и греешь собственным горемМаленький свой, свой единственный мир.Чёрное солнце
Чёрное солнце – маленький центр галактик.Оно не горит, не сияет, не дышит огнём.Чёрное солнце – наш маленький братик,Звезда, что уснула под летним дождём.Возможно давно уже нам ты не светишь,Однако держишь нас крепко.И терпишь ты взгляд, что так недоверчив,Давно, по космическим меркам.Страна глухих
Последний мой битый пиксель заходит за горизонт,У меня ничего нет из этого мира,Ну, а ты лишь стоишь под дождём, держишь зонтИ в зубах сигарету, как это мило.Давайте не будем мы слышать мир,Зачем тратить попусту глупые звуки?Давайте оставим всё это в тениИ станем немножечко глухи.Довольно забавно, когда слышишь море,Лёжа в холодном песке,Но как оглянуться себе ты позволишь,Опять ты совсем ни с кем.И вот уж мечтаешь о злом урагане,Тебя что уносит в даль,Но в сердце пустыни так не бывает,А это опять-таки жаль.И люди так близко под шепотом моря,Не слышат друг друга плач,И каждый готов умереть стоя,Если свободен палач.Война
Гуманность теряет свой истинный смысл,Когда мы себя чем—то лечим,Не видим последствий политиков мыслейИ только глотаем их речи.«Нам нужно бояться других народов,Их боги мыслят иначе.Они затевают какой—то сговорИ возле огня скачут.»Не надо гнушаться их вида и нрава,Жить право они имеют,Они тоже люди и даже не стадо,Что по полю бродит без цели.«Построим великой Америку снова»,Слова бесконечно простые.Однако «великая» – это условно,Лишь колонизатор пустыни.Пустые слова упакованы в гильзы,Для крепкого мира – пули.Мы не читаем правительства мысли.Поверьте, нас обманули!И так бесконечно идёт борьбаЗа каплю чёрного мёда.Одним навсегда власть отдана,Другим – лишь на час свобода.Анестезия
Они не слышат меня, а я не спешу,Я лежу, словно рыба на грязном пляжу.Лопнул завод межрёберных вод,Теперь я для медиков – громоотвод.Я вижу вас, люди, мне стало не страшно,Ведь где это видано, умереть дважды?!Мне кажется, что уже режут меня,Однако мой доктор – сырая земля.Оставьте, прошу, не трогайте!..Проснулась в бежевой комнате…Здравствуйте все! Мне пора домой,С сиамскими кошками гнить одной.Кино
Шаг, шаг, шаг, шагТак начинается жизнь,Фильмы снимаются так,Что каждый из нас только нить.Нет, нет, нет, ты не поймёшь.Ты упадёшь и не встанешь,Камера – это Бог. Замечание:Просто живи – ты не актёр.Если не нравится, то уходи,Но только исчезнешь из кадра —Мигом рассыплется мир.Тебе это надо?Ладно, сегодня начнется монтаж,Тебя удалят навсегда.Возможно, ты что—нибудь миру отдашь,Пока…Ангел на распутье
Ангел спустился с небес,Чтоб посмотреть на творений господня,Все ждали каких—то чудес.Быть может вчера, а может сегодня…– Все твои созданья грязны,Каждый рождает ложь,Жизнь получили напрасно они,Никто на тебя не похож!Просто ответь мне, Боже.Как же накажешь их?Наказанием станет что же?– Всех оставлю в живых!Снова к нам ангел спустился,Поклявшись с тех пор и впредьТаким быть, как мы, бессильным,И в небо зазря не смотреть.Портрет для него
Летаргический сон в обоюдном песке,Ты чей-то рисуешь портрет на доске.Вечер свобода и капелька власти,Продан вчера был последний ластик.Нет, мой друг, я пока не о чём не забыл.Тебе не хватает доброй улыбки.Ты знаешь, что… чернила – это тоже пыль,Но делаешь ими бумагу зыбкой.Ты даришь любовь с отреченьем полным, ноНе гаснет твоя свеча.Вонзилась обоймой в бедную голову,Тем как рубила с плеча.Но твой обезглавлен враг был не главный,А просто наивный бог.Портрет был на несколько лет оставлен.Где было стёрто лицо.Изнанка души
Изнанка моей души где—то там вдалеке,Я чувствую, как под ногами не снег, а песок,Мне кажется то, что внутри намного теплей,Но это всего—лишь какой—то приятный сон.Там море бушует, пока я хожу босиком,А свет неостывший легонько касается плеч.Возможно, сон вещий, и сбудется всё потом,А может, о чём—то старался он предостеречь.А просыпаясь, на мне лишь один батист,Рукой я зачем—то свою прикрываю грудь.И кажется мне, ни один артистТак не способен себя обмануть.Ночная охота
Луна в облаках,Словно норка, что спрятана лесом.Маленький зайчик мчится на всех парах,Колотится сердце,Спасается бегством, как может, сам.Спасает и шкуру и детство.Кажется то, что добыча совсем близка,Охотник собак догоняет.Однако, как только начнёт сгущаться туман,Сомкнётся лес перед вами.Вой раздаётся, собаки пропали бесследно.«Зачем ты забрался ночью в звериный дом?Надеюсь, ты рад, что покинешь его последним,Быть может, ты знаешь, окажешься где потом.»Прочие ранние
(2014—2019гг)
Нули и единицы
Говорю сам с собой.Немного боязно.Сегодня в соседях были опознаныЛишь единица и ноль.Она была всем, а он собой,Оба имели не очень законный бизнес,И, так сказать, занимались туризмомНа границеЭтой вселенной и той.Доказательств полиция не обнаружила,Вывернув даже наружу мужа,Но обещала, что оба будут ужинатьНе раньше судебного слушанья.– Милая, вы обронили пакетик —Счастливый билетик в один конец.И хоть я ни сколечки не теоретик,Но кто-то из вас – делец.Дело закроют, когда обнаружатДесятку в этих двоих.И я очень рад, что в полиции служат,А не только делают вид.Одиночество
Мою девушку зовут одиночество.Ей нравится моё творчество,Мы с ней постоянно рядомИ под ливнем, и под снегопадом.Я дарю ей открытки с букетами,Посылаю подарки с конфетами,А она собирает гербарии,Фотографии шлёт мне старые…Я люблю ей шептать нежно на ухо,Вещи, отбитые наглухо,А она лишь в ответ улыбается.То ли нравится, то ли стесняется.Мы с ней неразлучны, кажется.Где я, там она окажется.За мной занимает всю очередьВозлюбленная – одиночество.Поэзия мрачного века
Помимо поминок на той неделеНе делал, простите, почти ничего.На деле всю жизнь я свою огалделоГлядел на стоящее рядом чело.Вечером в вече зажженные свечиСияли как будто бы фонари,А дивные речи звучали беспечно,Не вечно, но от зари до зари.Меня озарило, пронзило и кинуло в воду,Свободу, что я так ретиво хотел,Иметь теперь ни капли не модно,А то, что вновь модно – сплошной беспредел.Я камень на камне оставил ИкаруИ кара искрою слетела с небес,Я прыгнул как будто бы в жерло вулкана.Может в штанишках, а может и без.И без подмоги подошвы – подати,Ноги не Боги – идут по земле.Мы по углям без ожогов ходим,Как ходим по суше, так и по воде.Апрель
Зима прошла, я холода ищу,Как раньше мне хотелось бы погоды.Я буду рад и снегу, и дождю,И каждой свежей капельке свободы.А ночь глуха. Но стоны её слышно,Как за окном провоет на Луну,Мелькнёт куда—то серой мышьюИ снова станет чувствовать тоску.Она не ощущает домаИ вечно странствует в тени,Незаурядна, но знакома.Она и день. Они одни.Я жду нещадно звон капели,Но понимаю всё душой.Что ждать бессмысленно в апрелеПогоды сердцу дорогой.Вера в перемены
Воздух так чист и безропотен,Будни проводим мы в омуте,Стоя, как будто ждём подати,Пока продолжается проповедь.«Дети мои, вы, как чистый лист!» —Вновь полилось из обсохших уст.«С того момента, как вы родилисьВечным огнём себя палит куст…»Это действительно было так.Горел можжевельник сквозь будней мрак,Для многих он был – незабвенный знак,А я просто думал: «Как?»Коль загорелся, то пусть горит,А я постою и поделаю вид,Что мне не плевать, но, увы…Когда-то горел он, как знак перемен,И мы выходили зияя во двор.Так и прошёл аж десяток лет,Потом ещё десять. А что потом?Мы, как на зарядку теперь встаём,Чтоб слушать огня несравнимый хруст.А так-то они здесь всегда вдвоём:Отец наш, что верит, и куст.Английский
На английском не понимаюНи эмоций, ни слов, ни мыслей,Для меня всё окутано тайной,Где присутствует только английский.Уважаю я всех переводчиков,Ведь они меня более знают,И хоть мне не понять их источников,Но пускай то останется тайной.В тайне место сомнений и слухов,Жизнь проносится мимо их быстро.Я лежу, умираю, весь в мухах.Боже, кто же придумал английский?!Король
Сидит на троне шахматной доски,Взирает вдаль, на глупою игру.Здесь не бывает белой полосы,Здесь проигравший вновь начнёт войну.И вот уже финал,Доска, как гладкий лист.И взгляд глаза в глаза,Лишь вздохи раздались.Хлеб с солью
О нас никогда не услышит никто,Мы мирно сидим на затерянном острове,Где из костей одиночек – песок,Где прежде ни раз не работали фокусы.Все говорят, что любовь, как десерт,Что готовится крайне сложно.Я ни разу такие изыски не елИ подруги мои все тоже.Изыски многие ели лишь разИ не просили более.И даже не поводили глаз,Довольные хлебом с солью. Но!Каждый, кто бился всего за миг,Всего за мгновенье чувства.В отчаянье, словно в топи, поник,Всё стало другое безвкусным.И вроде бы жалко и тех, и тех,Но всё ж, мы на жизнь не в обиде.Для жизни важнее вода и хлеб.Простую еду любите!Бездомный полубог
Работник серого ларька,В бинты обмотана рука,Такого недо-паренькаВесь мир толкает.И смотрят косо на него,В карманах куртки ничего,Зубов передних нет на зло,Добро под шалью.Добро пожаловать к нам в магазин!У нас в обложках изданные книги!У нас из уст писателей стихи!Не проходите, умоляю, мимо!Он шёл домой, с работы возвращаясь,В пакете нёс он целые тома.«Как жаль, что все они порвались…» —Собаке говорил он впопыхах.Собаке было лет уже под сорок,«Не в первый раз отматываешь срок,Я жить и сам ещё не приспособлен»Под мост спускаясь, признавался полубог.Он родился, а сам уж как не помнит,Ни пап, ни мам, но благодарен псу.Их под мостом с тех пор извечно двое,Пёс книги бережет, как на посту.А полубог читает очень слабо,Никто его читать ведь не учил.Почти всему собака воспитала,А человеком сделал его мир.Тёмная ночь
Озадаченно смотрит на небо портной.Опустело оно, как растаяло.Месяц исчез, хоть совсем молодой,Да и звёзды – совсем уж давние.Одеяло небесное, как порвалось,Растянувшись бесцветной тряпкою.И угольно-чёрная грешная злость,Будто полностью небо заляпала.И не знают куда уже люди смотреть,Ориентиры ночью потеряны.И отпала от жизни, как целая треть.Да и все кругом сделались тенями.Единственный реальный страх
Воска слезинки катятся,Потух старый фитиль.Вчера была вновь пятница.Куда катится мир?!Я ни за тех, ни за этих.Мне свой предназначает путь.Не самый лёгкий на свете,Но мой если, то: «Ну, и пусть!».Счастливыми могут быть толькоРеальные члены семьи.Пускай с полотна «Снова двойка»,Зато до конца не одни.Не проснуться мне не страшно,Но страшно моей душе,Одному проснуться однаждыБез всякого страха уже…Самоубийство и звезда
Израненное сердце почти не дышит,Меж строк читает заголовки книжек,Пытается навеки остановиться,Взглянув украдкой в тусклые лица.Я первый на финише! Я свободен!Наконец-то успешно… На небосводеЗвезда стала на секунду гигантом.Лишь на секунду… И ладно.Время летит. Никто не посмотритЕй снова в глаза среди ночи.Ведь там дальше горят может быть сотни,А может даже и больше.Тот взрыв вдалеке упрекнут,Мол ты счастье нам приносила,А завтра ты даже не тут…Но хоть умерла красиво!Замолк
Пускай не угасают свечи,Но ты не вечна,Но я не вечен.А все вокруг толкают речи…Ты помнишь этот чудный запах?Ты помнишь старые деньки?Когда я таял в этих лапах,А звезды были – маяки…Ты помнишь?! Я уже не помню.И больше нечего сказать.Вдвоем с тобой в одном мы доме.Теперь уж некуда бежать.Мы жгли с тобой слезой друг друга,Не позволяя сделать шаг.С тобою мы, как два супруга,А каждый посторонний – враг.Но нервы кончились и силы,Я больше действовать не мог.Лёг я в засохшую трясину,Затих, увял, истёк, замолк.Зверь
Пахнет железом проклятая влага,Губы и пальцы в запёкшейся корке.Меркнет тихонько былая отвага,Тени сошлись на пустынном пригорке.Воют собаки стеснённого круга.Трепещет в надежде бескрайний пустырь.Все посмотрели сперва друг на друга,Остался последний «живой» монастырь.Руины блекнут на старой странице,Нового хочется буйной душе.Кровь остаётся под старой темницей,Клетки заменятся скоро, уже.Движимы не разумом, но в старом теле,Единой системой порвать цепь хотели.Похожи на варваров, дети на деле…Покинули кров свой, забыли постели.Головы власти мелькают на пиках.Пока ещё есть люди безвольные.Ужаса маска застыла на ликах,Не помогли регентам учёные.Скупость испортила вид безмятежный,Каждый узнал повелителей прежних.Оказался средь нас предатель нежный,Тем лишь пополнив коллекцию здешних.И гулом звонким воскликнул Давид,Что самым тихим их нас был на вид:«Покуда зверюга живет с нами рядом,Должны мы казаться сплочённым отрядом.Но неужели вы остаться готовы,Одев на себя золотые оковы?Если разрушили-сделаем новое!Мы же не тело зверюги огромное?»Все замолчали в трепете этом.Не к кому им идти за советом.Мысль первичная, а что же сейчас?В каждом предатель сидел среди нас!Убив чужака, пояснить мы забыли:«Скончался от слов, вопреки грубой силе!»