Стальной хребет

Пролог

Наступив на очередное скользкое пятно, нога поехала в сторону, столкнув с тропы несколько камней, устроила маленький обвал. Его преподобие хаотично взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.

Вот же твари поганые! Нужно сильно постараться, чтобы так тропу загадить. Если тут поскользнуться, то можно на заднице до самой реки доехать.

– Ну что вы там застряли? – крикнули сверху. – Похоже, мой друг, с последней нашей встречи вы прибавили в весе.

Погладив кругленький животик, его преподобие усмехнулся себе в усы и мысленно ответил крикливому:

– Ага, друг, конечно! Когда это серые жрецы стали друзьями Карающих? Одеть бы на твою шею гарроту, да сделать пару-тройку оборотов. Вот интересно, что бы тогда ты рассказал про нашу дружбу? Ну да ладно, пока у нас есть общее дело, поиграем в эту игру.

Поэтому вслух его преподобие лишь спросил:

– Долго ещё нам подниматься?

– Я уже на месте. Это же вы нашли пещеру, Цавус. Странно, что не знаете дорогу.

– Дорогой Орулл, неужели вы подумали, будто я лично облазил Костяной хребет в поисках прохода в Межгорье? – произнёс его преподобие, тяжело дыша и делая последние шаги по тропе. – Для этого в Ордене Карающих есть ищейки и шпионы. Они прочесали всю округу: задобрили, пригрозили и допросили каждого, кого встретили, и в итоге выполнили поставленную перед ними задачу.

– Ну что ж, должен признать, что они справились. Так что теперь пришла наша очередь выполнять свою часть сделки.

Отдышавшись, Цавус оглядывал широкую площадку, открывшуюся перед ним:

– Вижу, вы тут затеяли серьёзную работу! Вход в пещеру расширили?

– Муратели расширяют проход, а выбранную породу выбрасывают сюда. Вот так и появилась эта площадка.

– Муратель, муратель… это вроде бурдюк?

– Верно, простолюдины его часто так называют.

– Что-то ваш бурдюк уж больно здоров, если такую дыру в стене проделал, – проворчал Цавус, делая вид, что не заметил сравнения своей преподобной персоны с простолюдинами.

– Это специально выведенный подвид, – Орула явно переполняла гордость за своих созданий, – наши жрецы потратили немало сил и материала на это творение. Может прогрызать даже гранит и базальт. Медленно, конечно, но может. К счастью, тут в основном более мягкие породы. Так что к Смутным дням мы сделаем проход в Межгорье… Ну, идёмте, покажу вам наше убежище, где мы прячем тварей.

Глава 1. Воспоминания

За окном раздался сильный грохот и крики, быстро переросшие в яростные матюги. Похоже, строители что-то уронили! Повинуясь извечному человеческому любопытству, я попытался выглянуть в окно. Но где там! Это не панельная многоэтажка с тоненькими стенами, где, слегка наклонился над подоконником, и твоя голова уже на улице. Это башня средневекового замка. Тут придётся лечь на пузо и по-пластунски подползать к краю. Ну а балконы? Их тут вообще нет.

Боги, как я мечтаю о маленьком ажурном балкончике, где можно стоять с чашечкой кофе, наслаждаясь ласковым летним ветерком и лениво наблюдать, как челядь внизу бьёт друг другу морды, а к концу мордобоя, когда народ уже выпустил пар и отвел душу, грозно рявкнуть и навести порядок во вверенном мне королевстве.

Что-то меня понесло. Нет у меня никакого балкона и королевства тоже нет. А о кофе за все время пребывания тут я слыхом не слыхивал. Да и лето уже закончилось – на дворе давно осень. Чёрт, а ведь уже два года прошло с тех пор, как я попал в этот мир.

Помню, как поначалу мне приходилось туго: вместо кофе с круассаном ел лягушек и разорял гнёзда чаек. Набить морду стремились почему-то мне, но самым страшным было полное отсутствие понимания – куда я попал и кто и как здесь живёт. Если знание языка мне досталось на халяву, то многие прочие знания мне приходилось получать по крупицам, стараясь не выдать свою неосведомлённость аборигенам. Ссылаясь на временную потерю памяти, мне удалось многое выяснить об устройстве этого мира, не вызвав сильных подозрений, и постепенно начать разбираться в местных реалиях. Этот средневековый мир, наверное, мало чем отличался бы от земного средневековья, если бы не наличие погани и всего того, что с ней связано. На матушке Земле тоже полно легенд о нечисти, но там это лишь истории, так как мало кто в трезвом уме станет утверждать, что сталкивался с этим лично. Здесь же всё иначе. Местное население не просто сталкивается с поганью, оно сражается с ней не на жизнь, а насмерть, и моя роль в этом сражении далеко не последняя, потому что я Полуденный Страж и я возглавляю это сражение на территории Межгорья и в его окрестностях.

Как я стал Стражем? Да очень просто: через несколько часов после попадания в этот мир ко мне прилетел зелёный попугай.[1]

Это одна из загадок этого мира, пока мной не разгаданная: если к вам на плечо садится попугай, то вы – Страж. Другого человека попугай к себе без боя не подпустит и на плечо к чужому не сядет. И еще попугай – верный помощник полуденного Стража – детектор погани. Чует ее издалека, предупреждая об опасности, раздувается как шар и шипит потревоженной коброй.

Так как при нашем знакомстве попугай не представился, то, взяв на себя смелость, я решил сам дать ему имя. Оригинальничать не стал и назвал его "Зеленым". Можно было, конечно, приколоться, назвав его "Красным", но решил обойтись в этом мире без большевиков. Хотя впоследствии выяснилось, что благодаря своему хрипло-пропитому голосу, непомерной любви к алкоголю и непристойным шуточкам попугай ни в чем не уступал революционному матросу, и имя Красный было бы ему к лицу.

***

Через пару дней после встречи с попугаем я наткнулся на первых людей. Ими оказались бакайцы, бывшие прибрежные пираты, отправленные в ссылку вместе с еретиками-иридианами. Благодаря моему пернатому спутнику, сидевшему на плече, они приняли меня за некоего Полуденного Стража и привели к своему предводителю – последнему из благородных бакайцев, сэру Флорису.

Пытаясь разобраться в местной обстановке, я вскоре выяснил, что из-за нашествия орд погани сэр Флорис с остатками своих людей был вынужден бежать со своей родины – Бакая. Оставшимся без своей земли бакайцам пришлось пойти на поклон к Ортарскому королю Кенгуду Восьмому и дать тому "клятву на мече", что они отправятся на земли королевства Ортар, ныне находящиеся под поганью, и поставят там малый городок, военный монастырь и деревни, а также будут приглядывать за еретиками-иридианами, которых Единая церковь всеми правдами и неправдами пытается изгнать с территории королевства, и продержатся до прихода основной массы поселян и армии. Задачу свою бакайцы с иридианами выполнили, только вот никакая армия им на подмогу не пришла, да еще сразу после моего появления сэр Флорис глупо погиб в стычке с поганью, обезглавив ссыльный люд. Связанные клятвой, бакайцы не могли уйти с этой земли даже после смерти сэра Флориса, не покрыв себя позором, а оставаться было равносильно смерти. Вот тогда Арисат – правая рука сэра Флориса – и упросил меня вывести народ с опоганенных земель. Мол, я королю клятву не давал, а слово Стража на опоганенных землях – закон для всех, кто ему не ровня, а кто ему может быть ровня, если у бакайцев только простой люд и остался. Так что если Страж приказал уходить с опоганенных земель, то бакайцы ушли и клятву не нарушили.

Так или иначе, с помощью хитрости и с некоторыми потерями, но нам удалось выйти с тех опоганенных территорий. Но в последней "Битве у брода" я получил серьезные ранения. В моем мире это бы назвали ранами, несовместимыми с жизнью, но здесь, благодаря чуду "средневековых нанотехнологий" – Чёрному сердцу, изъятому из убитой твари, мне удалось не только сохранить жизнь, но и получить некоторые бонусы.

Правда, пока я был в бессознательном состоянии, этим воспользовались представители Единой церкви, так называемые карающие. Поместив в пыточные казематы, они подвергли меня жестоким пыткам, стараясь выведать тайны ордена Полуденных Стражей и особенно интересовались Чёрным сердцем – "как мы делаем сердца погани для лечения и усиления своего пригодными и как сами не перерождаемся, приняв их свежими на тело своё".

Моими допросами лично руководил его преподобие Цавус – глава ордена карающих в королевстве Ортар. Пытаясь выведать секреты Стражей и применив ко мне пытки, он поставил себя и свой орден в крайне щекотливое положение. Если бы его действия раскрылись, к карающим могло возникнуть множество неприятных вопросов. Поэтому живым из казематов я не должен был выйти.

Тайн ордена я не раскрыл, так как ничего о них не знал, а не знал потому, что никаким Стражем я не был. Вот только все вокруг, абсолютно все, были уверены, что я именно Страж и никто иной. Даже особа королевских кровей – мать короля Кенгуда Восьмого, к которой я попал после побега от карающих, – была полностью уверена, что перед ней полуденный Страж, присланный магистром ордена "оказать помощь на границе с дальнейшей перспективой…".

В качестве этой самой дальнейшей перспективы мне предложили отправиться в разоренное Межгорье, взяв с собой бакайцев, иридиан и горстку ортарских солдат в усиление нашей армии, а также немного продовольствия, чтобы пережить зиму. А ещё выдали бумагу, подписанную самим королем, в которой говорилось: "Если вы сумеете прожить в Межгорье три года и три дня, восстановив замки, обрабатывая землю и держа границу по реке, то получите право на все Межгорье. Величина вотчины позволяет её владельцу носить титул графа. А если появятся наследники прежних баронов, то пусть идут в дальние края пешим ходом – отказавшись от защиты своих владений, они их лишились".

Недолго раздумывая, я принял предложение королевы, так как к тому времени уже отказался от основополагающей идеи профессионального многоженца – быстро удрать… Да и куда мне бежать и зачем? Этот мир опасен и совсем не прост, а тут у меня уже были друзья, было положение и перспектива, а то, что все уверены, будто я Страж, – пусть я буду Страж.

По дороге в Межгорье меня преследовали люди Цавуса, дав понять, что в этом мире у меня появились не только добрые друзья, но и лютый враг, который не остановится ни перед чем, чтобы меня уничтожить. Но, несмотря на старания его преподобия, до Межгорья мы добрались и, терпя лишения и преодолевая трудности, начали обустраивать наш новый дом.

За проведенное здесь время нам довелось многое пережить. Разоренный и некогда сожженный почти дотла край постепенно начал оживать и хорошеть. И хотя народ у нас рукастый и работящий, но дел еще видимо-невидимо. Вот и сейчас мне уже пора на Совет, где обсуждаются текущие дела и проблемы. Всё, что задумано, мы обязательно построим, тут наш новый дом, а другого у нас просто нет.

Глава 2. Совет

Войдя в зал Совета, я вновь ощутил масштаб проделанной работы. Наш дом преобразился: кессонные потолки из темного дуба, стеновые панели в том же стиле, роскошный узорчатый паркет. Венцом всего стал большой камин, облицованный искусной керамикой. Но истинной гордостью зала, без сомнения, был массивный стол из мореного дуба, черный, с серебристыми прожилками. И, конечно, дюжина стульев из того же благородного материала. Этот утонувший дуб случайно нашли наши рыбаки, ныряя за снастями.

В прошлой жизни подобная роскошь была доступна мне лишь в музеях. Хотя и у нас такая красота была только тут: опытных краснодеревщиков было мало, и простые табуретки они делать отказывались. Вот и нашли им работу по уровню их квалификации. Заодно получили место для встречи дорогих гостей, приехавших, например, по торговым делам. Хотя таких пока не наблюдалось, но они обязательно появятся: мы прилагаем к этому все усилия.

Сегодня на Совете было малолюдно. Судя по докладу главного хозяйственника, дела в Межгорье шли весьма успешно: древесина заготавливалась и обрабатывалась, камень ломался и обтесывался, жилища строились, руда добывалась, сталь выплавлялась и ковалась, животинка паслась и нагуливала жирные бока, сено скошено, просушено и заскирдовано. Процесс сбора урожая и заготовка фуража на зиму подходит к концу. Просто социалистическая пастораль времен Застоя. Не хватает только телевизора с программой "Время".

– Жув, – перебиваю я докладчика, – все эти вести с полей, все эти цифры мне мало что говорят. Скажи, хватит ли нам запасов, чтобы пережить зиму? А если хватит, то, может быть, есть излишки, которые стоит продать? И сколько вообще у нас сейчас народу в Межгорье?

Это я уже обращаюсь ко всем сидящим за столом.

– Сейчас в Межгорье почти 12 000 человек, – вклинивается в разговор епископ Конфидус, глава иридиан. В последнее время замечаю с его стороны некоторую ревность к новому хозяйственнику.

– Епископ прав. 11 800 с хвостиком, – уточняет Жув, – не считая тех, кто до сих пор прячется от перерожденных и прочих напастей в горных пещерах. Что касается урожая, то его более чем достаточно для прокорма армии и служащих Межгорья, как Вы их называете.

Наш хозяйственник Жув. Я встретил это чудо на каторге, где у нас трудятся пленные демы – "дети могил". В первый момент, когда я его увидел, чуть с лошади не упал. Передо мной возникла точная копия актёра Луи де Фюнеса: внешность, мимика, движения – всё было идеально похоже. Он энергично покрикивал на демов, раздавал им затрещины, указывал, куда им нужно везти тачки с рудой, обзывая идиотами.

Первой мыслью было, что он, как и я, перенёсся в этот мир, но позже я понял, что это не так. После того как первое удивление прошло, на моей физиономии сама собой расползлась улыбка, как будто я встретил дорогого друга, которого не видел сто лет.

– Свободные же крестьяне кормятся сами, – продолжал свой доклад Жув, – по моим данным, зимой у них проблем быть не должно. Но на всякий случай я бы не рекомендовал продавать зерно. И излишки скотины сразу забивать тоже не стоит. Можно недорого продать животину нашим крестьянам, тем, кто сможет её прокормить зимой.

Увидев Жува, я сразу понял, что ему не место на каторге и его нужно забрать к себе в Мальрок, самый большой замок нашего Межгорья. Один вид этого человека будет поднимать мне настроение. А когда выяснилось, что он с юности занимается хозяйственными делами, решение пришло само собой. Так как количество населения в Межгорье постоянно увеличивается, с этим возрастает количество управленческих дел. Тысяча человек, пришедших в Межгорье и поселившихся в одном месте два года назад, – совсем не то же самое, что двенадцать тысяч жителей, разбросанных по всей территории нынче. Да и Конфидус, с самого начала поставленный на хозяйство, начал всё больше ударяться в религию, что на пользу делу не идёт.

– Согласен, – поддерживаю я хозяйственника. Я зову его Жув по аналогии с киногероем комиссаром Жувом. Его настоящее имя очень похоже, но длиннее.

– Продавать на сторону продовольствие не будем. Нужно иметь некоторую подушку безопасности. Тем более что наши купцы должны привезти невест. Да и другие возможности пополнения населения этой зимой исключать нельзя.

– Дан, что такое "подушка безопасности"? – интересуется Конфидус.

– Это что-то вроде толстого животика. Как известно, "пока толстый сохнет, худой сдохнет".

Постепенно освоившись в новом мире, я перестал контролировать каждое сказанное слово, дабы не выдать себя с головой своим невежеством и странностями. Наоборот, постепенно начал внедрять слова, поговорки, истории и анекдоты из своего мира. Тем более что всегда можно было сослаться на информацию, полученную в ордене Полуденных Стражей и являющуюся тайной Ордена.

– Как у нас дела со строительством жилья, Жув?

– Увы, мой Страж, тут не все так хорошо, как с продовольствием. Нет, мы стараемся. Восстановлены почти все сожженные замки, но они небольшие, и жить много народа в них не может. Они скорее на случай внезапного нападения: близко живущее население сможет быстро укрыться за крепкими каменными стенами. Также восстановлена часть сожженных деревень. Строим новые дома на тех территориях, которые решено застраивать в первую очередь. Много возводим в поселке Мастеров, куда поместили вывезенных с Железного Мыса. Но население Межгорья очень сильно выросло, в то время как после зачистки Ортарской армией пригодного жилья осталось совсем мало. Многие все еще живут в сараях и бараках, а летом и вовсе под открытым небом. Правда, наконец, епископ Конфидус закончил строительство своего Храма, и я надеюсь, его мастера теперь помогут в строительстве жилья.

– Храм не мой, а Господа! – твердо сказал епископ и стукнул кулаком по столу. – Без правильного храма не будет правильной жизни. Правильный храм должен быть большим и красивым и, разумеется, достроенным. Храм – символ веры и его опора. Если храм не достроен, то и вера может лишиться фундамента и дать трещину, обрасти сомнениями. А сомнения могут и во тьму завести, а там уже и опоганиться недолго… Посему и строили храм в первую очередь, много себя лишая.

Ну вот, опять Конфидус завел свою любимую религиозную шарманку. Чешет про храм, как по написанному. Ох уж эти истинно верующие! Не просто с ними приходится. С первых дней нашего знакомства стараюсь направить Конфидуса в правильное русло: больше времени тратить на созидание и реальную защиту своей паствы и поменьше на молебны.

– Епископ, надеюсь, мы ограничимся одним храмом и не будем их возводить на каждом перекрестке? А то верующие, точно так же как и неверующие, имеют тенденцию простужаться, ночуя на мерзлой земле, а там уже и к праотцам отправиться недолго.

Мою колкость епископ перенес стоически – даже ухом не повел.

– Сэр Конфидус, – елейный голосок Жува явно намекал, что вопрос будет с подвохом, – ваша иридианская религия позволяет людям ночевать в храме?

– Нууу, – задумчиво протянул епископ, явно обдумывая, что именно лучше будет сказать о ночёвках в храме, – если истинно верующий человек по какой-то причине остается в храме на всю ночь, то…

– Наша религия позволяет населению ночевать в Храме. Думаю, епископ именно это хотел сказать, но не смог быстро найти правильных слов, – с нажимом на "позволяет" резюмировал Татлос, глядя на епископа.

После прошлогодних набегов на поселение Татлоса, еще одного иридианина, их община окончательно осознала: спокойной жизни на старом месте не будет, и переселилась в Межгорье, к большой моей радости, поскольку еретики на редкость трудолюбивы. Теперь у нас сразу две иридианские общины.[2]

Конфидус только хмыкнул, но опровергать слова Татлоса не стал, а я, видя, что вопрос с Храмом закрыт, продолжил:

– Отлично, но, хотя Храм и снимает частично проблему размещения населения, он не может решить её полностью. Нам нужно зазывать людей в Межгорье, а что мы им можем предложить? Жизнь на улице? Епископ, вы прекрасно понимаете, что приток населения автоматически будет увеличивать вашу паству, так как в данный момент у нас нет представителя Единой церкви, а есть только иридианские служители культа. И хотя вас многие и считают еретиками, но за неимением альтернативы отношение к вашей религии постепенно смягчается, и люди все больше и больше к вам прислушиваются, а посему вы должны быть искренне заинтересованы в строительстве жилья. Понимаете, к чему я клоню?

Епископ, видя, что его Храм никак не хотят оставить в покое, отреагировал несколько возбуждённо:

– Дан, да не беспокойтесь вы так. Теперь, когда Храм достроен, строительство домов станет нашей главной задачей. Обещаю вам это. И, может, нам стоит часть демов забрать с каторги, перебросив на стройку жилья?

Тут уже пришлось вмешаться в беседу сержанту Дирбзу, некогда командиру небольшого отряда ортарских военных, а ныне ответственному за безопасность Мальрока и его окрестностей:

– Вряд ли это хорошая идея. Много демов с рудников мы вряд ли можем забрать, а даже несколько десятков потребуют серьезной круглосуточной охраны.

– Жув, сколько у нас сейчас демов на каторге?

– Чуть более пяти сотен, мой Страж.

Немного подумав, я решил согласиться:

– Дирбз прав. Даже небольшая группа демов, выведенная за пределы каторги, потребует серьезной охраны, и все равно вероятность побега исключать нельзя. Если бы все пять сотен задействовать на строительстве, то имело бы смысл тратиться на охрану и разработку схемы безопасности, а забрав сотню, мы мало что выиграем, а проблем получим много. Пусть лучше демы сидят на каторге и добывают нам больше руды, железа, серебра и всего прочего, что нам так крайне необходимо для развития Межгорья и борьбы с поганью.

– Я тоже думаю, что не нужно демов привлекать, – поддержал меня Татлос. – Впереди зима, работы в полях будет мало, сможем много народа на строительство перекинуть.

– Хорошо, с демами решили, а что у нас делается на границах, сержант Дирбз?

– Обстановка у нас следующая: в районе верхнего прохода в Межгорье все тихо. А теперь, с осенними дождями, вряд ли вообще в "горловине" кто-то до зимы появится, только если с целью самоубийства.

На побережье обстановка иная. По данным разведчиков Арисата, несколько галер демов вошли в устье Ибры и начали подниматься вверх по течению, вдоль Костяного хребта. От групп, охраняющих тропки через хребет, информации не поступало, но они не могут видеть русло Ибры.

– Несколько – это сколько?

– Разведчики видели пять галер. Еще минимум четыре стоят на рейде у берегов Межгорья. Демы высадили разведгруппу из пары дюжин бойцов, но они угодили в засаду наших парней, и одиннадцать демов попали в плен, остальные убиты. Арисат выразил беспокойство, что демы могут попытаться атаковать форт. Сэр Дан, может, нам стоит отправить им подкрепление?

– Мне нужно это обдумать, Дирбз. Пленных допросили? Цель их визита выяснили?

– На момент отправления сообщения еще не допрашивали.

– Это все новости?

– Нет, еще староста из деревни Водопадная, что у подножия Костяного хребта, прислал сообщение по оптическому телеграфу: мол, местная детвора видела погань. Там, в отрогах, есть сеть пещер, которые погонь может под убежища использовать. Хочу послать отряд на проверку. Это все.

– Хорошо. Совет закончен. Повторяю, что строительство жилья – наш главный приоритет.

Все начали подниматься с мест, но застыли, когда Дирбз неожиданно спросил:

– Сэр Дан, разрешите обратиться к Стражу Нью: когда можно будет пользоваться оптическим телеграфом и в светлое время? Нам иногда нужно передать срочную информацию, но приходится ждать ночи.

Вот ведь народ! Еще полгода назад они вообще представления не имели ни о каком телеграфе. Запрыгивали на лошадку и скакали во весь опор через пол-Межгорья. А теперь им, видите ли, неудобно только по ночам получать информацию. Хотят круглосуточно слать депеши… Сэр страж, вы не будете против, если я возьму в штат радистку Кэт с грустными очами и пышной грудью?

– Не знаю, что ответить, – процедила Нью.

Нужно приходить стражу Нью на помощь. Разговоры ей пока даются тяжело.

– Дирбз, ну вы же знаете, что устройства ночного и дневного телеграфа принципиально отличаются. Ночью мы используем свет костра, усиленный отражателями, но оказалось, что днем этот свет сильно рассеивается, и в передаваемых сообщениях вкрадывается очень много ошибок.

У дневного телеграфа устройство принципиально иное. Вы ведь были в балагане? Видели, как кукольник управляет руками куклы? Вот тут будет что-то в этом роде, но, чтобы рассмотреть положение рук куклы с большого расстояния, нужна подзорная труба. Их у нас пока мало, в первую очередь отдаем их во флот. Там они нужнее. Изготовление труб – дело для нас пока непростое: один подбор стекол и их шлифовка занимают кучу времени. Поэтому страж Нью и не может вам точно ответить, когда заработает дневной телеграф – процесс его строительства непростой и кропотливый. Наберитесь терпения, мы не меньше вашего понимаем всю его необходимость.

Окончание речи провел в ключе: "Денег нет, но вы держитесь", – тем не менее, это сработало, и народ начал покидать зал совета.

Глава 3. Арисат

Присев у камина, я начал ворошить угли кочергой. Дрова в камине уже почти прогорели: тлеющих углей было много. Светясь и переливаясь всевозможными оттенками красного и жёлтого, с редкими голубоватыми всполохами, раскалённые угли как бы дышали, заставляя бегать по своей поверхности сотни маленьких, юрких "огненных саламандр". Собравшись все вместе, тлеющие угли делали одно общее и последнее дело – отдавали своё тепло человеку. Вот интересно, люди могут так? Могут ли они на краю гибели сплотиться и стать единым целым? Уверен, что да. Но мой опыт подсказывает, что далеко не всегда. Почему-то, даже находясь в тяжелейших обстоятельствах, люди продолжают конфликтовать, завидовать соседу, плести всевозможные интриги, выяснять, кто из них главный, нашептывать, науськивать…