батько Махно

Глава 1

Данное произведение создано исключительно на основании фантазии автора и возможные совпадения – просьба считать случайными.

Голова гудела, как улей. Сквозь туман в сознании прорезались обрывки: дикий вой турбин, синие вспышки за окном, искаженные ужасом лица в салоне, а потом… тишина и темнота. И этот голос: «…вот его и отправляем в Гуляйполе».

«Бред. Контузия. Галлюцинация после удара», – упрямо твердил про себя майор в отставке Алексей Горский, пытаясь встать. Но ноги не слушались, тело ломило, будто его пропустили через каток. Шинели, папахи, винтовки Мосина… слишком уж детальные для галлюцинации картинки.

– Та он точно контуженный, Петро, – говорил один из мужиков, грузный, с пшеничными усами. – Смотри, глаза в кучку собрать не может.

–Отставить разговоры! – прокричал с пролетки тот самый голос, хриплый и властный. – Тащи его сюда, к штабу! Живо!

Его подхватили под мышки и почти понесли. Алексей, отключая панику, заставил мозг работать. «Гуляйполе. 1918 год. Мужики с «трехлинейками». «Батько»… Боже правый. Так не бывает. Но… если это так…»

Он знал. Он знал досконально. Помогал младшему брату-историку, корпел над картами, мемуарами, сводками. Нестор Иванович Махно. Анархо-коммунист. «Батько» Повстанческой армии. Гений малой войны и кошмар для белых, красных, немцев и петлюровцев. Жестокий, харизматичный, неистовый. 1918-й… Весна? Лето? Он только что вернулся из Москвы, встречался с Лениным и Свердловым. Формирует отряды против австро-германских оккупантов и гетмана Скоропадского.

Его втолкнули в большую комнату с выбитыми стеклами, бывшую, судя по виду, гимназию или волостное правление. За грубым столом, заваленным бумагами и оружием, сидело несколько человек. Но Алексей сразу выделил одного.

Невысокий, сутуловатый, в черной суконной куртке и поношенной фуражке. Лицо нервное, изможденное, но глаза… Глаза горели холодным, пронзительным огнем. Он что-то быстро и зло писал, потом швырнул перо и взглянул на вошедших.

– Кого приволокли?

–Нашли, батько, возле Кобыльного яра. Бредет, шатается. Одежа – нужды нет говорить какая. Молчит.

–Шпион? – отрывисто спросил Махно, вставая. Он подошел вплотную. От него пахло махоркой, конским потом и порохом.

–Язык вырвало, что ли? – Он пристально вгляделся в лицо Алексея. – Или немецкий лазутчик? Австриец?

Алексей сделал колоссальное усилие над собой. Голос звучал хрипло, но твердо:

–Ни шпион, ни лазутчик. Свой. Русский. Офицер.

В комнате повисла тишина.Один из сидевших за столом, здоровенный детина с маузером в кобуре на животе, мрачно хмыкнул:

–Офицер? Царский, значит? Или, может, гетманский?

–Царский. – Алексей выпрямил спину, стараясь вжиться в роль, которую диктовало ему инстинктивное понимание ситуации. Эти люди ненавидят пассивность. – Войну с германцем прошел. В запасе.

Махно медленно обошел его кругом, изучая каждую деталь странной одежды – современные треккинговые штаны, куртку-ветровку, ботинки.

–В запасе… – повторил он скептически. – А откуда ж ты здесь, под Гуляйполем, взялся, «запасной»? И одет… как индейский вождь.

–Попал в переделку, – уклончиво сказал Алексей. – Выбрался. Шел на звук выстрелов. Думал, свои.

–Свои? – Махно резко остановился перед ним. – А кто, по-твоему, тут «свои»? Мы – кто?

Алексей встретился с ним взглядом.Внутри все кричало от нереальности происходящего, но годами наработанное хладнокровие взяло верх. Он произнес четко, без запинки:

–Повстанческая армия Махно. Воюете с оккупантами и помещичьей сволочью. За волю.

В глазах«батьки» мелькнула искорка неподдельного интереса.

–Знаешь меня?

–Слыхал. – Алексей осторожничал.

–От кого?

–От людей. Говорят, тут батько Махно без царя и без гетмана землю крестьянам возвращает и немцев бьет.

Махно помолчал, оценивая. Потом вдруг спросил:

–Тактику знаешь? Боевое охранение выставить, засаду устроить?

Афган и Чечня всплыли в памяти яркими,жуткими картинками. Горные тропы, «зеленка», дувал, бесконечное ожидание выстрела.

–Знаю, – коротко кивнул Алексей. – И как минировать тропы, и как снимать часовых бесшумно.

–Хвастаешь?

–Проверьте.

Махно снова уставился на него, а потом резко повернулся к столу.

–Щусь! Отведи его Фоме. Пусть обмундирование выдаст, какое найдется. И накормить. – Он снова взглянул на Алексея, и в его взгляде уже не было прежней откровенной подозрительности, а лишь жесткий расчет. – Завтра проверим, что ты за птица. А пока… будешь при штабе. Под присмотром. Если врешь – повесим. Если нет… посмотрим. Днепровский, – крикнул он писарю, – пиши: «Гражданин Алексей… как тебя?»

–Горский.

–…Горский, принят во взвод особого назначения при штаб-квартире. Времено. Всё.

Его вывели. Алексей, шагая по пыльной улице Гуляйполя, мимо бородатых повстанцев, крестьянских подвод и девушек с красными лентами на груди, чувствовал, как реальность смыкается вокруг него, плотная и неумолимая. Он был в самом пекле. В 1918 году. Рядом с легендой, чью судьбу он знал наперед – со всеми победами, предательствами и горьким концом в эмиграции.

Он был жив. Он был в истории. И ему нужно было решить: просто выжить или попытаться эту самую историю… немного подправить. А для начала – не угодить в петлю и доказать «батьке», что он не просто «котуженный» в странных штанах, а ценный человек. Очень ценный.

Отлично, продолжаем погружение. Это будет подробная глава, фокусирующаяся на диалоге и внутреннем состоянии героя.–Хата, куда его определил щуплый и вечно озабоченный писарь Днепровский, оказалась на самой окраине Гуляйполя, у самого выхода в степь. Хозяин, тот самый писарь, лишь кивнул на завалинку в сенях: «Там постлано. Утром разберемся». Обмундирования, как и предупреждали, не выдали. «Завтра, может, на складе что появится. Или с кого снимешь», – бросил Днепровский и скрылся в горнице, захлопнув дверь.Алексей не стал лезть в душные сени. Он вышел во двор, сел на грубо сколоченное крыльцо и, наконец, позволил себе выдохнуть. Тишина. Не абсолютная – где-то ржала лошадь, доносился отдаленный лай собак, гудел ветер в бескрайней степной вышине. Но после гула реактивных двиганий, криков и хаоса падения эта тишина была оглушительной. Он сжал виски пальцами, пытаясь выдавить из мозга остатки тумана. «Гуляйполе. 1918 год. Махно. Это не сон. Слишком… тактильно».Он осмотрел свои руки. Царапины, синяки, но в целом – цел. Карманы. Нож складной «Викторинокс» – чудом уцелел. Зажигалка Zippo. Скомканная пачка сигарет «Беломор» с отсыревшим табаком. И главное – часы, наручные, кварцевые, с секундомером. Они тикали, отсчитывая секунды в другом времени. Он щелкнул зажигалкой, прикурил. Дым, едкий и знакомый, немного успокоил нервы. Нужно было думать. Систематизировать.Знания: Он помнил все. Не только диссертацию брата. Он зачитывался мемуарами, сводками, анализами тактики. Он знал, что в мае 1918-го Махно только начинает. У него несколько сотен бойцов, мало оружия, нет единой структуры. Он уже легенда среди местных крестьян, но для внешнего мира – мелкий атаман. Он знал его будущих союзников и врагов: скорый разлад с большевиками, временный союз с красными против Деникина, гениальный рейд по белым тылам, а потом – предательство и разгром Красной Армией. Он знал даты, места, имена предателей. Он знал, как умрет «батько» – в нищете и забвении, в парижской больнице от туберкулеза.Навыки: Майор запаса. «Афган». «Чечня». Диверсант-разведчик. Мины, подрывное дело, снайперская подготовка, рукопашный бой. Умение выживать, командовать, принимать решения под огнем. Его знания о современной тактике малых войн, о принципах спецназа – были на столетие впереди того, что знали здесь. Но здесь не было дронов, тепловизоров и спутниковой связи. Здесь была степь, конь, шашка и «трехлинейка». Его знания нужно было адаптировать. И быстро.Цель: Выжить – это раз. Не дать себя повесить как шпиона – это два. Вписаться… но как? Просто стать еще одним винтиком в махновской вольнице? Или попробовать что-то изменить? Предотвратить самые кровавые ошибки? Укрепить это причудливое государство-призрак, эту «Вольную территорию»? Мысли кружились, как степной вихрь. Это была головокружительная ответственность и абсолютная, тотальная свобода. Он был никто. Призрак из будущего. Он мог стать кем угодно.Внезапно хлопнула калитка. Резко, громко, нарушая его размышления. Алексей вздрогнул и поднял голову.Во двор вошли трое. Впереди – невысокая, сутулая фигура в черной куртке. За ним – двое здоровенных «телохранителей» с маузерами на животах, чьи лица в сумерках казались высеченными из камня. Махно.Алексей инстинктивно встал, отбросил окурок. Охрана замерла у калитки, сканируя двор и окрестности привычным, наметанным взглядом. Махно же, не глядя на них, махнул рукой:–Отойдите. Погуляйте. Никого не пущайте.Те молча скрылись за плетнем.«Батько» медленно прошел через двор, его глаза, привыкшие к полутьме землянок и штабных комнат, внимательно скользнули по Алексею, по крыльцу, по темным окнам хаты. Потом он нашел то, что искал – старый, корявый пень от давно срубленной вишни у забора. Присел на него, достал из кармана кисет, начал неспешно крутить цигарку. Действовал он спокойно, даже буднично, но в воздухе повисло напряжение, густое и тягучее, как смола.– Ну что, «запасной офицер» Горский, – начал Махно, не глядя на него, концентрируясь на табаке. – Отъелся? Отошел?–Спасибо, – осторожно ответил Алексей. – Каша была хорошая.–У нас каша всегда хорошая, – отрывисто сказал Махно. – Потому что своя, крестьянская. А теперь садись-ка. Разговоримся.Алексей сел на нижнюю ступеньку крыльца. Между ними было метров пять. Дистанция безопасная, но достаточная для разговора. Махно прикурил, затянулся, выпустил струйку дыма в темнеющее небо.–Ты мне интересен, – сказал он просто. – Одежда – не наша. Выправка – военная, да, но какая-то… другая. Глаза смотрят много, а говорят мало. Контуженные молчат или бредят. Ты – думаешь. Вижу. Так кто ты? Откуда? И главное – зачем тут?Ложь, придуманная на ходу, вертелась на языке. Беженец, дезертир, потерянная часть… Но что-то остановило Алексея. Взгляд Махно был не просто допрашивающим. Он был аналитическим, почти научным. Этот человек, полуграмотный крестьянин, обладал феноменальной, животной интуицией и острым, как бритва, умом. Он чуял фальшь за версту. Играть с ним в привычные игры было смерти подобно.«А была не была, – пронеслось в голове Алексея. – Все равно повесить могут за любую мелочь. Сыграю в ва-банк».Он тихо усмехнулся, глядя на тлеющий кончик своей самокрутки.–А не посчитаешь меня за сумасшедшего, Нестор Иванович?Махно замер на секунду.Обращение по имени-отчеству, без фамильярного «батько», но и без подобострастия, явно его задело. Он медленно повернул голову, и его глаза в сумерках казались совсем черными, бездонными.–Ты рассказывай, – произнес он с ледяной спокойной. – А я уж сам решу – сумасшедший ты, шпион, или… что-то еще. Начинай. С начала. Где родился, чем дышал.Алексей глубоко вдохнул. Воздух пах полынью, дымом и далеким предчувствием грозы.–Родился я далеко отсюда. И не в то время, Нестор Иванович. Не в ваше.Махно не шелохнулся,лишь прищурился.–Продолжай.–Я из будущего. Из 2023 года.Тишина во дворе стала абсолютной.Казалось, даже сверчки перестали стрекотать. Махно молчал, не двигаясь, лишь дымок от его цигарки медленно поднимался в неподвижном воздухе.–Будущего, – наконец повторил он без всякой интонации. – Это как же?–Для вас сейчас 1918 год. Для меня это – глубокая история. Прошлое. Я летел на самолете… железная птица, огромная, быстрее звука. Она упала. Я должен был погибнуть. Но… меня выдернули. Перенесли сюда. К вам. В Гуляйполе.–Кто выдернул? Бог? Черти?–Не знаю. Сила. Высшие силы, если хотите. Я только понял, что очнулся здесь, в степи. А вы – тот, к кому меня направили.–Для чего?–Не знаю, – честно сказал Алексей. – Может, помочь. Может, просто посмотреть. А может, я и правда сошел с ума, и все это – бред умирающего мозга.Он ждал смеха, гнева, немедленного приказа о расстреле сумасшедшего. Но Махно был странно спокоен. Он докурил цигарку, тщательно раздавил окурок о пень.–Будущее, – проговорил он задумчиво. – Интересно. А докажешь?–Доказательства… сложно. Знаниями. Я знаю о вас то, чего не знает пока никто.–Например?–Вы встречались с Лениным и Свердловым в Москве в апреле. Вам дали фальшивые документы на имя Ивана Яковлевича Шелеста. Вы просили оружия для борьбы с немцами. Вам пообещали, но дали мало. Вы уехали разочарованным, но не сломленным.Махно слегка дернулся,как от удара током. Эти детали были известны лишь узкому кругу. Его пальцы непроизвольно постучали по колену.–Это могли выведать шпионы.–Вышние силы не стали бы возиться со шпионом, – парировал Алексей, входя во вкус этой безумной игры. – Я знаю вашу биографию. Вы родились в 1888-м, в Гуляйполе. В 1908-м за убийство пристава и экспроприацию вас приговорили к повешению, но из-за несовершеннолетия заменили на бессрочную каторгу. Вы сидели в Бутырке, в одной камере с Петром Аршиновым, он и стал вашим учителем анархизма. Вы вышли на свободу после Февральской революции в 1917-м. Ваш девиз: «Власть рождает паразитов. Да здравствует самоуправление трудящихся!»Махно слушал, не перебивая. Его лицо в сгущающихся сумерках стало нечитаемым.–Продолжай. О будущем. Моем.Алексей почувствовал,как по спине пробежал холодок. Это была точка невозврата.–У вас все впереди, Нестор Иванович. Вы создадите могущественную Повстанческую армию, десятки тысяч штыков и сабель. Вы будете громить белых, немцев, петлюровцев. Ваша тактика – молниеносные рейды конницы и тачанок – станет легендой. Вы заключите военный союз с красными против Деникина, и ваш рейд по тылам белых осенью 1919-го станет одной из главных причин их разгрома. Вы создадите вольную анархистскую республику на юге Украины – без помещиков, без чиновников, с вольными советами и свободным хлебопашеством.–А потом? – тихо спросил Махно. Он уже не сомневался, что перед ним не шпион. Шпион не стал бы говорить таких вещей.–Потом красные вас предадут. Когда белые будут разбиты, они обернутся против вас. Троцкий объявит вас «бандитом» и издаст приказ о ликвидации. Начнется война. Вы продержитесь долго, но силы неравны. В 1921 году вас выдавят за границу, в Румынию. Потом будет Польша, Германия, и наконец – Париж. Вы умрете там в 1934 году, в нищете, от туберкулеза. Один, вдали от родины.Наступила долгая, тягостная пауза. Махно сидел не двигаясь, уставившись в темноту перед собой. Казалось, он даже не дышит. Потом он медленно поднял голову. Его глаза горели в темноте лихорадочным, нечеловеческим блеском.–Туберкулез… – пробормотал он. – Да, кашель уже есть. От сырости в окопах… Значит, так.Он резко встал,прошелся по двору, его тень, длинная и угловатая, металась по земле. Он не спрашивал, правда ли это. Он, казалось, уже принял это как данность. Его ум работал иначе – не над опровержением, а над последствиями.–Зачем ты мне это все сказал? – резко оборвал он ходьбу. – Чтобы деморализовать? Чтобы я опустил руки, зная, чем кончу?–Нет, – твердо сказал Алексей, тоже вставая. – Чтобы вы знали. Знание – сила. Теперь вы знаете о предательстве красных. Вы можете быть готовы. Вы знаете свою тактику побеждает – можете развивать ее. Вы знаете свои ошибки… и можете их не совершать.–Ошибки? Какие?–Доверие к большевикам – ваша главная ошибка. Они используют вас как таран, а потом отбросят. Внутренние распри среди ваших командиров – Щусь, Каретник, другие. Слишком большая ставка на мобильную войну без укрепленных баз. И… жестокость. Излишняя жестокость, которая отталкивает нейтральных и дает врагам повод для пропаганды.Махно фыркнул,но не в гневе, а скорее с горькой иронией.–Учитель жизни нашелся. А ты сам-то кто такой в своем «будущем»?–Офицер. Командир разведывательно-диверсионных групп. Воевал… в горах, в чужих краях, против очень упорного и хитрого врага. Знаю, как минировать, как устраивать засады, как добывать информацию, как выживать в меньшинстве. Моя война… она была похожа на вашу, только технологии другие.–Покажи, – внезапно потребовал Махно. – Докажи не словами, а делом. Вот это что? – он ткнул пальцем в часы на руке Алексея.–Часы. Очень точные.–Не похожи. Дай сюда.Алексей снял часы,подал. Махно вертел их в руках, подносил к глазам. Светящийся циферблат, секундная стрелка, плавно движущаяся, пластиковый корпус – ничего подобного он никогда не видел.–А это?–Зажигалка. Дает огонь без спичек.Щелчок.Яркое, ровное пламя осветило на мгновение его изумленное, почти детское лицо. Он задул, зажег снова.–Игрушки, – пробормотал он, но в голосе было больше изумления, чем пренебрежения. – Сталь какая… пластмасса… Да, не наше. Не наше.Он вернул вещи,снова сел на пень, погрузившись в раздумья.–И что же ты предлагаешь, «будущий человек»? Как мне изменить эту… судьбу?–Не менять кардинально.Усилить. Создать не просто армию, а государство в государстве. Свою разведку, контрразведку, инженерные службы, систему снабжения. Заключать временные союзы, но никогда не подчиняться. Искать союзников не только среди крестьян, но и среди рабочих, среди инакомыслящих интеллигентов. И главное – быть не просто военным вождем, «батькой», а идеологом. Чтобы ваша идея «Вольного Советов» пережила вас. Чтобы ее нельзя было убить пулей.–Утопия, – хрипло сказал Махно. – Крестьянин за соху хочет, а не за идею.–Вы уже доказали, что это не так. Они идут за вами. Нужно дать им не только волю, но и порядок. Справедливый порядок без начальников.–А ты сможешь? – Махно впился в него взглядом. – Ты, пришелец, знающий конец дороги? Сможешь научить моих хлопцев твоей «горной» войне? Сможешь организовать эту… «инженерную службу»? Не возненавидят ли они тебя, чужого, с твоими игрушками и умными речами?–Смогу, – коротко ответил Алексей. – Но только если вы дадите мне доверие и власть. Не большую. Но реальную. Чтобы меня слушались. Без этого я буду просто сумасшедшим в странных штанах, которого рано или поздно пристрелят в пьяной драке.Махно долго молчал.Потом кивнул, как будто про себя.–Доверие нужно заслужить. Власть – взять. Я тебе дам шанс. Завтра. Щусь поведет группу на разведку к немецкому посту у Синельниково. Ты пойдешь с ними. Наблюдателем. Посмотрю, как ты себя поведешь в деле. А там… увидим.Он поднялся,отряхнул штаны.–И забудь про «Нестора Ивановича». Здесь я – батько. Понял?–Понял, батько.–И еще… – Махно уже повернулся к выходу, но обернулся. Его лицо в темноте было серьезным и усталым. – О конце… никому. Ни слова. Это между нами. Если проговоришься – повешу лично. Чтобы не сеял панику.–Ясно.–Спи. Завтра рано.Он свистнул, и двое телохранителей, словно из-под земли, выросли у калитки. Махно вышел, не оглядываясь. Калитка снова хлопнула.Алексей остался один в опустевшем дворе. Ноги слегка дрожали от нервного перенапряжения. Он сделал все, что мог. Сыграл в самую рискованную игру в своей жизни. И, кажется, не проиграл сразу. Он получил отсрочку и шанс.Он посмотрел на небо. Здесь, в 1918 году, оно было совершенно другим – черным, бархатным, усыпанным миллиардами немыслимо ярких звезд, не засвеченных огнями городов. Где-то там, в этой бесконечности, был его разбившийся самолет, его потерянная жизнь. А здесь, на земле, пахло полынью, войной и свободой. Страшной, кровавой, необузданной свободой.«Завтра на разведку, – подумал он, закуривая последнюю сигарету. – Немецкий пост. Значит, нужно вспоминать не только тактику спецназа, но и то, как воевали в Первую Мировую. И как угодить такому командиру, как Щусь».Он усмехнулся в темноте. Афган и Чечня казались теперь не такими уж далекими. Война, как выяснилось, была везде одной и той же. Менялись только декорации и винтовки. А страх, ярость, товарищество и грязная работа смерти – оставались прежними.Он вошел в сени, скинул ботинки и лег на жесткую завалинку, укрывшись чьим-то стареньким зипуном. Сон не шел. В ушах стоял низкий, хриплый голос Махно: «Сможешь?». В глазах мелькали карты будущих сражений, лица еще живых, но обреченных командиров, схемы минных полей и конных атак.Он был больше не майор в отставке Алексей Горский. Он был «будущий человек», попавший в пасть истории. И завтра ему предстояло сделать первый, крошечный шаг, чтобы попытаться изменить ход этой истории. Или, по крайней мере, не сгинуть в ее беспощадных жерновах.За стеной похрапывал писарь Днепровский. Где-то вдали, на окраине Гуляйполя, прокричал пьяный голос, и ему ответил одинокий выстрел в воздух – привычная музыка этой ночи, этой войны, этой вольницы.Алексей закрыл глаза. Нужно было спать. Завтра – война. Его новая, старая война. Он был готов. Он был дома.

Глава 2

Глава 2: Проверка на дороге

Рассвет в Гуляйполе был не тихим и розовым, а резким, как уд

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.