Ветер перемен. Музыка перестройки и постперестройки

Во внутреннем оформлении использованы фотографии:

101imges, 4 PM production, AboutLife, ABphotopro, Africa Studio, Al-Tair, ALE-KOTOVA, Aleksei Golovanov, Alexander Varykhanov, Alexey Broslavets, Alexey Fedorenko, Alexey Smyshlyaev, Andrey_Nikitin, Anthony Mooney, Anzhelina, Art Konovalov, ArtHub02, Baturina Yuliya, BearFotos, bellena, Bukhavets Mikhail, CHAPLIA YAROSLAV, chempina, Chi_Chirayu, christakhova, Clara_Sh, Cyrille Maertens, Denis Mamin, Diego Grandi, Dmitri Averjanov, dymaxfoto, FabrikaSimf, finwal89, Free_styler, Ganna Zelinska, Garij s Polskis, Giovanni Love, Hanna Kulik, Incomible, Israfoto, Iurii Kosintsev, ivSky, Jelena990, johavel, ju_see, k_samurkas, Khalid Mahamood, kondr. konst, konstantinks, Lena Lir, Leonid Andronov, Lexi Claus, LIAL, Lisa-Lisa, Lordjiew, Maksim Gulyachik, Master1305, Maykova Galina, mgfoto, Mila_ chen, Mistervlad, Mohammad Vakeel Shaikh, Nalaphotos, Natali9ka, Nataliia Chubakova, New Afric, Nsit, Pavlo Lys, PBXStudio, pcperle, Petr Bonek, Peyker, PhotoVrStudio, Photuner, Pixel-Shot, Pressmaster, Raia, Roman Ryabov, Roman Voloshyn, Romus_ST, Roofsoldier, Ruslan Huzau, Rvector, Samuel Charles Rath, Selyutina Olga, Semisatch, Sergei Afanasev, Serhii Bobyk, Sigitas Kondratas, Sinisha Karich, so.ni.ka, SpicyTruff el, Stock image, StockphotoVideo, Svetlyachock, SviatlanaLaza, Tanita_St, Tarzhanova, Tatiana Kuklina, Throughthebones, tutti_frutti, Tyrannosaurus Rex, Unkas Photo, V. Ben, vadimserebrenikov, Vectoressa, VectorsMarket, Viacheslav Lopatin, Vladimir Gjorgiev, Vladimir Kim, VLADJ55, VPales, vserg48, Yulia_B, Zheltyshev / Shutterstock / FOTODOM Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM; © А. Князев, Юрий Абрамочкин, Александр Макаров, Рудольф Алфимов, Владимир Федоренко, Г. Коревых, Александр Костин, Игорь Михалев, Н. Синицына, Антон Денисов, Антон Белицкий, В. Елизаров, Борис Бабанов, Илья Питалев, Галина Кмит, Алексей Майшев / РИА Новости

В оформлении обложки использованы элементы дизайна:

Raia, finwal89, FabrikaSimf, christakhova, Maksim Gulyachik / Shutterstock / FOTODOM Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM; Фото на обложке: © Юрий Абрамочкин / РИА Новости

© ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Предисловие

Говорят, что справедливо оценить исторические события можно только по прошествии некоторого времени. Пока эти самые события не завершились и не стали очевидны их последствия, любая оценка может оказаться предвзятой и слишком эмоциональной. Впрочем, в нашей истории немало примеров, когда прошедшие годы так и не примирили людей, находившихся по разные стороны баррикад. Например, революция и Гражданская война.

Поэтому нет ничего удивительного, что времена так называемой перестройки, распада СССР и последующих реформ 1990-х годов тоже вызывают множество противоречивых оценок. Для одних это «прыжок в свободу», а для других – вселенская катастрофа, связанная с разрушением величайшей державы, и абсолютное падение нравов. Кто-то подходит к оценке происходившего более аккуратно, стараясь видеть в истории восьмидесятых – девяностых как минусы, так и плюсы.

Впрочем, наша задача – не историческое исследование, а рассказ об отечественной музыкальной культуре середины восьмидесятых – девяностых годов. Но этот рассказ будет неполным без упоминания о том, на какой почве прорастала эта самая культура. Что изменилось по сравнению с шестидесятыми – семидесятыми, когда, казалось бы, хрущевская оттепель дала новый импульс творчеству, и так ли нужна была для этого самого творчества «новая порция свободы»? Как связаны финансовые реформы и музыкальная мода? Когда и как упал железный занавес и почему гимном новаторов и реформаторов внезапно стала считаться зарубежная песня Wind of change? Когда слово «фанера» стали употреблять не только плотники и столяры, но и организаторы концертов? Какую роль в мировой моде сыграли «сахарные челки» и спортивные костюмы? Всегда ли музыка должна рождать исключительно высокие чувства или «два притопа, три прихлопа» тоже ничего?

В общем, впереди у нас путешествие в музыкальную (и не только) культуру перестроечных и постперестроечных времен. «Те, кому за…», возможно, поностальгируют, придут в ярость или перекрестятся – в зависимости от убеждений. Те, кто помоложе, вероятно, узнают что-то новое о своих старших родственниках: тоже хорошо, связь поколений в целом штука полезная.

Глава 1
Перестроечная культура: что можно и что нельзя

М. С. Горбачев. Фото 1985 г.

Страна перестраивается

С середины 1980-х годов страну (тогда еще Советский Союз) начало трясти как на вулкане. К этому времени многим были очевидны назревшие проблемы в экономике и политике, но вот только разрешать их все предлагали по-разному.

В марте 1985 года генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Сергеевич Горбачев. По сравнению с предшественниками – совсем молодой, всего-то 54 года! На него немедленно начали возлагать большие надежды. Кстати, почему именно на него? А кто в то время вообще руководил страной? Для представителей молодого поколения напомним: на протяжении многих лет Коммунистическая партия (та самая КПСС, ЦК – это ее Центральный комитет) была, по сути, высшим органом управления. И ее генеральный секретарь являлся, в общем-то, первым лицом в государстве. Несмотря на то что в Советском Союзе официально существовали высшие органы административного управления, например Президиум Верховного Совета, за Коммунистической партией было первое и последнее слово.

Итак, в мае 1985 года Михаил Сергеевич едет в Ленинград (тогда еще Ленинград, а не Санкт-Петербург) и встречается с местными партийными деятелями. И там, рассуждая о необходимости реформ в политике и общественной жизни, произносит фразу: «Видимо, товарищи, всем нам надо перестраиваться. Всем!»

За слово «перестраиваться» зацепились журналисты и начали использовать его в статьях. А через некоторое время Горбачев превратил слово «перестройка» в особый бренд эпохи (правда, слово «бренд» тогда еще никто не использовал). В очередной поездке по стране, прибыв в Тольятти, он уже сознательно называл перестройкой процесс капитальных перемен, ожидавших Советский Союз. По представлениям руководства страны, правда, Горбачева поддерживали не все, предстояло:

• налаживать отношения с государствами Запада, для которых СССР был «империей зла»;

• избавляться от негативного наследия советского режима, признать его ошибки (сторонники этого самого режима, не торопитесь возмущаться – мы пока просто представляем точку зрения генерального секретаря);

• ускорить процесс научно-технического развития, так как отставание в этом плане от стран Запада во многих областях стало явным;

• укрепить экономику.

О гласности, демократии и прочем тогда упоминали не слишком активно – на первом месте были политические и экономические начинания. Но вскоре пошло-поехало… Перестройка зацепила все стороны жизни.

Во время перестройки произошел отказ от советской символики: красный флаг с серпом и молотом, как и советский герб, ушел в прошлое

Сейчас многие утверждают, что именно она стала главной причиной распада СССР: якобы отказ от движения по пути социализма привел к геополитической катастрофе. Но, конечно, причина не только в этом. Проблемы назревали уже давно, и не будь Горбачева, скорее всего, восьмидесятые – девяностые годы в любом случае стали бы временем кризиса, хоть, возможно, и не такого глубокого.

Отечественные часы «Победа» из серии «Перестройка»

Когда перестройка завершилась? Обычно указывают 1991 год – мол, в это время от перестройки перешли к очередному этапу реформ. Но на самом деле прочертить какие-то границы здесь очень сложно. Лихие девяностые, по крайней мере их первую половину, можно считать логическим продолжением горбачевских идеалов.

В 1991 году Государственным флагом России снова стал бело-сине-красный триколор

Но, как известно, история сослагательного наклонения не любит, вторая половина 1980-х годов и начало девяностых в итоге стали одним из самых тяжелых испытаний для страны. Экономический кризис, политика гласности, попытки ввести сухой закон (который, вот чудо-то, не сделал всех поголовно трезвыми!), сумасшедшая инфляция, приватизация предприятий – за один год в Советском Союзе происходило столько потрясений, сколько не выпадало на все двадцать лет брежневского застоя.

В 1988 году начался вывод советских войск из Афганистана.

Огромная страна затрещала по швам. Начиная с 1988 года бывшие союзные республики, которых было на тот момент пятнадцать, начинают заявлять о желании стать независимыми государствами; первыми из состава СССР вышли Эстония, Латвия и Литва. Многие события приобретали кровавый оборот – как, например, августовский путч 1991 года, когда была предпринята попытка предотвратить распад СССР, или более поздний политический кризис сентября-октября 1993 года, в ходе которого разгорелось противостояние президента Бориса Ельцина с Верховным Советом. Впереди были чеченские войны 1990-х годов, волна терактов, очередная утечка мозгов за рубеж.

В декабре 1991 года Советский Союз был упразднен. В Беловежской пуще представители Белоруссии, РСФСР и Украины подписали документ о прекращении существования союзного государства и создании СНГ – Содружества независимых государств. Правда, особого содружества в итоге тоже не вышло.

В стране вместо председателей ЦК появляются президенты и вице-президенты, а на смену Коммунистической партии (которая, правда, продолжала существовать) приходят десятки новых.

Непоследовательная политика властей, желание изменить все и сразу, предпринимательская лихорадка привели в итоге к чудовищному кризису. Из магазинов исчезает все (все – в данном случае не фигура речи, прилавки были пустыми, в большинстве регионов страны в конце 1980-х годов были введены талоны на продукты, и их нужно было еще выкупить, отстояв полдня в очередях). В стране практически не выплачиваются зарплаты, во весь рост встает угроза голода. А еще начинается разгул преступности.

Весело? Не очень. Но тем не менее концертная деятельность во времена перестройки и вскоре после нее, как ни странно, оживляется. А почему? Тут было много причин.

Одна из многочисленных юбилейных монет, выпущенных к 1000-летию Крещения Руси: 25 рублей 1988 года «Памятник князю Владимиру»

Одна из первых – в том, что были не сразу, но все же устранены многие бюрократические препоны. Цензура отменялась, творить действительно стало проще; то, что было немыслимо еще пять-шесть лет назад, внезапно стало возможно. Как пишут сейчас некоторые исследователи, «народ ошалел от свободы». Пересматривались многие догмы, на протяжении десятилетий казавшиеся незыблемыми: стало можно критиковать советскую власть, проводить «полуголые» конкурсы красоты. На страницах толстых литературных журналов появились произведения, которые еще совсем недавно было запрещено публиковать. Журналисты старательно вытаскивали на свет божий доказательства преступной деятельности советской власти, а на смену советским маршам пришли белогвардейские романсы. О церкви снова заговорили как об оплоте культуры и духовности, а в 1988 году было пышно отмечено тысячелетие Крещения Руси.

Начало холодной войны обычно связывают с речью британского премьера Уинстона Черчилля, которую он произнес в 1946 году, обозначив СССР как новый оплот мирового зла. Тогда же родилось словосочетание «железный занавес». Оно означало политический, культурный и идеологический барьер, которым советский гигант отгораживался от стран запада.

Через несколько лет после того, как в эфире впервые оказалось слово «перестройка», происходит символическое событие: падение Берлинской стены. Как известно, после Великой Отечественной войны Германия была поделена между странами-победителями – СССР, США, Британией и Францией – на зоны влияния. Почти сразу после Великой Отечественной началась новая война – холодная: бывшие союзники увидели нового врага в социалистическом Советском Союзе.

Памятные остатки Берлинской стены

Соответственно, по большому счету сфер влияния в Германии было две: социалистическая, которой соответствовало государство ГДР (Германская Демократическая Республика), и прозападная – Федеративная Республика Германия. Берлин также был поделен на две части, между которыми пролегла стена.

После того как СССР в лице М. С. Горбачева начал курс на сближение с Западом и продемонстрировал готовность идти на политические уступки ради улучшения взаимоотношений, в Германии усилились тенденции к объединению. В 1987 году президент США Рональд Рейган, прибыв в Берлин на празднование юбилея города, призвал Горбачева разрушить стену, дабы доказать стремление советского руководства к переменам. Горбачев, конечно, не прибыл лично разбирать укрепления, но в Германии резко усилилось общественное движение – и стену начали ломать сами немцы. В декабре 1989 года она была практически уничтожена. Сейчас отдельные ее части сохранились лишь в виде памятника.

В СССР выпускались значки на тему перестройки, которые сейчас есть в коллекциях многих фалеристов