Карма красотки

© Серова М.С., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Ей было между двадцатью пятью и тридцатью – в зависимости от того, как на нее смотреть: анфас или профиль, – и выглядела она потрясающе. Среднего роста, стройная, крутые бедра обтянуты джинсами-стрейч, а под черным жакетом белую кофточку распирал невероятных размеров вызывающе высокий бюст, открытый сверху всем ветрам и взглядам. На ногах были модные разноцветные ботинки на высокой подошве, отчего ее рост казался чуть выше среднего. Картину довершали распущенные, слегка вьющиеся светлые волосы, едва доходящие до плеч, подчеркивающие изящные тонкие черты волевого лица.

Легкой походкой она шла по парку, осматриваясь по сторонам. Я сразу догадалась, что это моя потенциальная клиентка, с которой мы созванивались пару часов назад и условились встретиться в парке Липки. Девушка встретилась со мной взглядом и на секунду стушевалась, я же приветливо помахала ей рукой, развеяв все ее сомнения по поводу моей идентификации.

– Здравствуйте еще раз. Вы Татьяна Иванова? – обратилась она ко мне, подойдя ближе.

– Все верно, Татьяна Иванова. Присаживайтесь, Юлия. – Я кивнула на скамейку.

Девушка присела рядом, с любопытством рассматривая меня. Я уже давно привыкла к подобным оценивающим и порой недоумевающим взглядам. Видимо, у большинства сограждан по тем или иным причинам сложился стойкий стереотип по поводу того, как должен выглядеть частный детектив, особенно женщина. Видимо, я в эти избитые стандарты не вписывалась. Молодая, ухоженная, стройная, спортивная, высокая, с длинными распущенными светлыми волосами и ко всему прочему еще и достаточно умная. И, как вы заметили, в меру скромная.

– Я вас немного по-другому представляла, – услышала я ожидаемую фразу.

– И какой же? – поинтересовалась я и слегка улыбнулась.

– Ну-у… – слегка замялась моя собеседница, – думала, что вы этакая коренастая грубоватая женщина с короткой стрижкой и непременно брюнетка, извините… – Она смущенно улыбнулась. – А вы просто настоящая красотка!

– Спасибо за комплимент. Вы тоже потрясающе выглядите, Юлия, – обменялись мы комплиментами, и это слегка разрядило обстановку. – Но давайте о деле… По телефону вы обмолвились, что у вас пропала подруга.

Моя потенциальная клиентка сразу изменилась в лице, оно стало сосредоточенным и приобрело более волевые черты, отчего повзрослело сразу лет на пять.

– Да, моя подруга Вероника пропала. Я места себе не нахожу и просто чувствую, что с ней что-то случилось.

– Когда пропала ваша подруга?

– Пять дней назад.

– Именно пять дней назад вы видели ее последний раз? – уточнила я.

– Не видела… Мы общались с ней по телефону. Она… Как бы вам сказать… Последнее время она стала очень странная. Я стала подозревать, что Ника села на какие-то запрещенные препараты. Разговаривала с ней на эту тему, но она заверила меня, что ничего, кроме антидепрессантов, не принимает и что это от них такой эффект.

– Извините, перебью… У вашей подруги были какие-то сложные обстоятельства в жизни, что она была вынуждена сидеть на сильных антидепрессантах?

– Ну, как вам сказать… Да, пару лет назад она потеряла своих родителей, они разбились в автокатастрофе. Конечно, для нее это был большой стресс. Но уже через год после этой трагедии она пришла в норму. А тут, буквально пару месяцев назад, она снова стала, так скажем, загоняться. И знаете… пару раз она намекала, что больше не хочет жить в этом глупом и бессмысленном, несправедливом и жестоком мире, что хочет, как она выражалась, домой, – Юлия кивнула головой вверх, – туда, к своим родителям.

При этих словах у меня в голове что-то промелькнуло, словно я уже где-то это слышала, но пока что не стала анализировать свои ощущения.

– Вы обращались в полицию? – задала я стандартный в таких ситуациях вопрос.

– Конечно. Заявление подала вчера. Мне пообещали, что займутся этим делом, но… Судя по их лицам и как со мной разговаривали, я поняла, что толку от полиции будет мало.

– От полиции иногда и бывает толк, – встала я на защиту наших стражей порядка. – Но то, что у полиции и без того дел полно и они бывают загружены, – это факт, и ничего с этим не поделаешь. У меня есть хорошие друзья из силовых структур, с ними я периодически сотрудничаю, и, поверьте мне, порой у них бывает такая загруженность, что некоторые, так скажем, не уголовные дела они передают мне. Как, например, в вашем случае – поиск пропавшего человека. Вопрос в том, что не каждый может себе позволить услуги частного детектива.

– Согласна с вами. Я подумала примерно так же, поэтому и решила прибегнуть к вашей помощи. И я могу себе позволить оплатить ваши услуги.

– Простите, а как вы обо мне узнали? – поинтересовалась я.

– Не поверите, – Юлия позволила себе слегка улыбнуться. – Я хожу заниматься в один фитнес-клуб и хорошо знаю там одного тренера, Григория. Разговорились с ним, поведала ему свою историю, что пропала подруга, так он и посоветовал мне обратиться к вам, мол, вы решите мою проблему, и дал ваши контакты.

Я улыбнулась, ибо Григория я хорошо знала. Спортсмен-тренер-биохакер, я частенько пользуюсь его знаниями, которые прекрасно мне помогают в починке моего организма, который частенько в этом нуждается в силу моей специфичной деятельности. Хитрые таблетки и добавки, их всевозможные сочетания и комбинации помогают мне решить те или иные задачи. Например, чтобы быстрее взбодриться, я добавляю в свой свежесваренный кофе… Впрочем, это не важно. Что надо, то и добавляю, пусть это останется моим маленьким секретом.

– Поняла, давайте вернемся к вашей подруге… Как вы поняли, что она пропала? Вы звонили ей – она не отвечала? Или вы приходили к ней домой?

– Да… После последнего разговора, на следующий день, я снова ей набрала, ибо, как я уже сказала, меня смутило ее состояние… Телефон оказался выключенным. Ладно, всякое бывает, может, разрядился или человек специально его выключил, чтобы побыть в тишине, наедине с самим собой. Я так тоже делала, когда была в легкой депрессии весной… На следующий день опять позвонила – то же самое: «абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Тогда вечером после работы я решила ее навестить. Звонила в дверь полчаса, но мне так никто и не открыл. Кстати, в полиции заверили меня, что первым делом попытаются отследить местонахождение ее мобильного, но пока тишина… В общем, на следующий день то же самое – телефон отключен, дверь никто не открывает.

– Кроме вас, у Вероники были еще друзья, подруги? С кем она общалась? И чем она занималась? Вы не ходили к ней на работу?

– Подруг у нее больше нет. Она всегда была не очень общительным человеком, а последнее время вообще замкнулась в себе, особенно после смерти родителей. А на работу она не ходит, ибо трудится удаленно, сейчас это модно и очень распространено. Я вот тоже думаю перевестись на удаленку либо хотя бы взять несколько дней в неделю такого формата работы, чтобы трудиться не выходя из дома. Это же такой кайф.

– Ну, кому как, – возразила я, улыбнувшись. – Мне бы такой формат однозначно не подошел. Я бы заскучала и точно впала в апатию. В моем случае – волка ноги кормят. Удаленно я точно не смогла бы раскрывать преступления и искать пропавших людей.

– А вы попробуйте, как Ниро Вульф, раскрывать преступления не выходя из дома. – Юлия улыбнулась уголками губ.

– Ниро Вульфа я уважаю, но это не мой стиль работы, – с улыбкой ответила я и тут же поняла, отчего меня тревожила одна мысль, которая не давала мне покоя с самого начала нашего разговора и словно назойливая муха летала у меня перед глазами.

Вероника… Ника… «Меня зовут Вероника…», «Моя подруга Юлька…»

О господи! Это не может быть таким совпадением, но я начинаю понимать, что это действительно совпадение. Иначе не может быть! А чтобы удостовериться в своих догадках, я обратилась к Юлии:

– Юлия, у вас есть фотография вашей подруги Вероники?

– Да, конечно.

– Покажите мне, пожалуйста.

Юлия достала из сумочки свой смартфон, поковырялась в нем с полминуты и протянула его мне.

– Где она одна на фото, у меня нет. Но зато есть фотографии, где мы вдвоем, мы частенько любили делать селфи. Вот…

Что и следовало доказать. Все мои оставшиеся сомнения полностью развеялись. Это была та самая Вероника, девушка-блондинка, которую я случайно встретила на утренней пробежке. Та самая девушка, мимо которой я не смогла пройти мимо, чтобы не помочь ей. Именно та самая девушка, с которой я провела часть своего дня, а потом… потом она внезапно исчезла. Точнее сказать – уехала. Я посадила ее на поезд и больше никогда не видела. А она не дала о себе знать, хотя я оставила ей свою визитку. И я не придала этому особого значения, ибо случайно встретившиеся нам люди имеют тенденцию так же внезапно и исчезать – и нет в этом ничего удивительного.

– Знаете, Юлия… На самом деле я уже знакома с вашей подругой Вероникой. Я с ней познакомилась случайно чуть более недели назад, и, видимо, эта встреча была послана свыше… И интуиция меня тогда не обманула – с вашей подругой действительно происходило что-то странное, и теперь я понимаю, что ее исчезновение неслучайно. Поэтому я безоговорочно берусь за ваше дело и приложу все усилия, чтобы помочь вам отыскать вашу подругу…

Неделю назад

…Она пересекла мостовую, лавируя между несущимися автомобилями, и даже с тротуара было видно, какие у нее застывшие и опустошенные глаза и странная, не имеющая ни малейшего отношения к происходящему улыбка. Я невольно замедлилась в своем легком беге, потому что чисто интуитивно поняла – ничем хорошим это не закончится. Эта девушка, возможно, и не собиралась сводить счеты с жизнью, но то, что она, мягко говоря, не в себе, стало ясно с первого взгляда.

На вид ей было лет двадцать пять или чуть более. В данный момент девушка выглядела серо, неброско, но я сделала вывод, что природа не обделила эту бедолагу красотой. Прямые светлые волосы до плеч, почти как у меня, только чуть короче, почти детское лицо без следов косметики, какая-то темно-синяя спортивная кофта, из-под которой выглядывала бледно-желтая футболка, обтягивающая маленькую грудь, да старые потертые джинсы и обычные белые немытые кроссовки на ногах.

И если бы не странные, я бы даже сказала, жутковатые глаза, эта девочка никогда бы не привлекла мое внимание. И если бы она не пошла так беззаботно поперек ревущего потока автомобилей, готового в любую секунду превратить ее хрупкое тело в лепешку.

Это был почти цирковой номер. Она шла, не ускоряя и не замедляя шага, с отсутствующей улыбкой, слегка поводя руками, точно на самом деле вброд преодолевала поток – спокойную и величавую реку, несущую прохладные тихие воды между безлюдными берегами.

Я сама была заядлым водителем, поэтому без труда представила, как такая невозмутимость должна была особенно бесить автолюбителей. Этот отрезок длинного и широкого проспекта в нашем городке давно уже был оборудован подземными переходами, и только отчаянные сорванцы-мальчишки да иногда пьяные рисковали переходить здесь дорогу. Дорога в этом месте полностью принадлежала машинам, но странной девушке, похоже, было на все наплевать.

И при всем при этом на пьяную она не походила – движения ее были хотя и расслабленны, но точны, и в последнюю секунду она каждый раз успевала избежать столкновения с пыльным капотом несущегося на нее механического чудища.

«Может, она под чем-то?» – промелькнула у меня мысль.

Представляю, что говорилось о ее необыкновенном везении в салонах автомобилей, какой великий и могучий вырывался из уст цепенеющих за рулем водителей. Но странная девушка тем не менее уже миновала бо́льшую часть своего пути, и ей оставалось не более двух метров до спасительного тротуара, как вдруг ангел-хранитель изменил ей.

Не выдержали нервы у владельца серой «Тойоты Камри». В какой-то момент, чтобы нажать на тормоз, он врезал по газам – «Тойота» рванула вперед, едва не сплющив девчонку о багажник другой машины. Видимо, побледневший и испуганный в тот момент водитель круто вывернул руль, и его грязный автомобиль выпрыгнул на тротуар.

Именно я и находилась на этой стороне тротуара, где совершала свою неспешную утреннюю пробежку и волей случая оказалась в двух шагах от опасного места, где чуть не произошло дорожно-транспортное происшествие.

Я невольно шарахнулась в сторону, краем глаза успела заметить, что странная девушка все же закончила свой переход, невозмутимо переступив через бордюр тротуара. Заскрипела тормозами серая «Тойота», финишировав буквально за пару сантиметров перед фонарным столбом. Еще бы чуток – и ее правая фара разлетелась бы вдребезги.

В автомобильном потоке, собственно, ничего не изменилось. Место неудачника тут же занял другой автомобилист, и вся эта железная масса равнодушно помчалась дальше.

Однако хозяин грязной «Тойоты» вовсе не остался равнодушным к данному происшествию. Пережив секундный шок, он опомнился и весьма резво выскочил из машины. Выражение его лица не оставляло никаких сомнений – для глупой странной девушки настал час расплаты. Если честно, я прекрасно понимала водителя «Тойоты», возможно, меня бы тоже вывела из равновесия подобная ситуация, но я быстро умею брать себя в руки и так же быстро оценивать окружающую обстановку. Уж я бы точно не стала рубить сплеча и сразу наезжать на эту бедолагу, а для начала просто поинтересовалась, все ли у нее в порядке и не нужна ли ей помощь. Мужчина-водитель, видимо, мыслил немного по-другому, – либо он был в плохом настроении или с утра встал не с той ноги, – но во всем этом недоразумении он заранее обвинил странную девушку-пешехода и поэтому решил отыграться по полной программе. Водитель – крепкий, с выпуклым лбом мужчина лет сорока пяти, выскочив из машины, клокотал от ярости, и ничего хорошего это явно не сулило.

Из-под засученных рукавов тонкого джемпера выглядывали мощные волосатые ручищи. Толстые губы мужчины тряслись, и из этих губ срывались далеко не парламентские выражения. В сердцах хлопнув дверцей машины, он немедленно бросился на странную девушку.

Он схватил ее за воротник спортивной кофточки и, притянув к себе, зашипел ей в лицо:

– Что ж ты творишь, идиотка! Ты понимаешь, что из-за тебя я чуть не влетел в фонарный столб! Ты что, пьяная?!

Худенькая девушка болталась в его руках, словно тряпичная кукла, не выражая никаких эмоций. Мужчина-водитель, видимо, был не удовлетворен подобным молчаливым ответом, поэтому схватился за ворот курточки второй рукой и практически приподнял бедную девчонку над тротуаром.

Мне это совсем не понравилось. Конечно, это легкомысленное странное существо заслуживало наказания, но мне показалось, что владелец «Тойоты» находится сейчас не в том состоянии, когда ведут себя адекватно. Этот тип мог сейчас наломать таких дров, что в качестве ответчика уже пришлось бы выступать ему самому. И потом мне просто по-человечески было жалко глупую девчонку.

– Стойте! – крикнула я и через секунду, преодолев пару метров, оказалась рядом с мужчиной. – Отпустите девушку!

Мужчина соизволил перевести злой взгляд на помеху в моем лице, несколько секунд разглядывал меня с некоторым ошеломлением, словно пытаясь понять, откуда я могла взяться.

– Что-о?! – только и смог произнести он.

– Я сказала, отпустите девушку! – повысив голос, повторила я.

– А что еще сделать?! – ответил он, брызгая слюной. – Эта тупая тварь чуть не устроила ДТП! Специально переходы настроили для таких тупоголовых, так нет же, надо идти через дорогу, да еще с таким беззаботным видом! – Он снова встряхнул бедную девицу.

– Послушайте, я вас понимаю, но не надо так горячиться. Девушка, возможно, не в себе, может, у нее что-то случилось… И подобные вопросы должны решаться цивилизованными методами. Если есть какие-то претензии, то вызывайте полицию. К тому же ничего страшного не произошло. Садитесь в свою машину и езжайте с богом!

Я уже мысленно готова была к дальнейшей агрессии и уже приготовилась оказать достойное сопротивление этому разъяренному борову, но я ошиблась. Видимо, моя нехитрая, но с металлом в голосе речь возымела действие, потому что в следующее мгновение лицо мужчины словно смягчилось, а рука ослабила хватку. Потом он поджал свои пухлые губы, а в глазах словно исчезла пелена и появились искорки осознанности.

– Да черт с вами! – процедил он сквозь зубы и оттолкнул свою трепыхающуюся жертву в сторону.

Тело девушки, словно бесхребетное, подалось в сторону, уткнулось в невысокую ограду сквера. Она ударилась коленом о металлическую невысокую преграду и перевалилась на другую сторону, оказавшись в кустах.

Я уже хотела было разъяснить этому суровому мужчине, что он погорячился и такой поступок неприемлем по отношению к девушке даже в подобной ситуации, но он проворно юркнул в свой автомобиль и громко хлопнул дверцей. Как он пытался вырулить на проезжую часть, я не смотрела – мне уже было все равно. К тому же мое внимание тут же переключилось на бедолагу, которая сидела на земле в жалкой позе, уткнув лицо в ладони.

Я перешагнула через нехитрое металлическое ограждение и оказалась рядом с несчастной дурехой. Она все так же сидела в своей закрытой позе и не шевелилась. Когда я осторожно дотронулась до ее плеча, она слегка вздрогнула и отлепила лицо от ладоней, глянула на меня равнодушным пустым взглядом и потом уставилась перед собой в одну точку. Почему-то в этот момент моя прежняя к ней жалость сменилась резким раздражением.

– Как ты себя чувствуешь? – сухо спросила я. Но мне не ответили, словно я задала вопрос каменному изваянию. – Ты слышишь меня?

Не слышать меня она не могла, но, кажется, мои слова были для нее просто продолжением уличного шума, не более. Эта девушка чем-то напоминала мне улитку, которая при малейшем дискомфорте старается спрятаться в собственную раковину, с той только разницей, что ее раковина была невидимой и поэтому со стороны девушка выглядела странной, даже не совсем нормальной.

Она продолжала сидеть, точно приклеенная к земле пятой точкой, не выдавая себя ни всхлипом, ни движением, и чувствовалось, что так она может лежать и час, и два, а у меня все-таки были свои дела.

«Да уж… Либо она под чем-то, либо в состоянии сильной депрессии, либо вообще сбежала из психушки… Или все, вместе взятое», – удрученно подумала я про себя.

Но бросить здесь эту недотепу одну, такую жалкую, униженную и, возможно, не вполне дееспособную, я не могла. Вдруг ей придет в голову снова отправиться пешком через дорогу? От одной мысли об этом я содрогнулась.

Я решила подойти к разговору немного с другой стороны:

– Слушай, тот мужчина уже уехал, все позади. И… знаешь, что я тебе скажу? Да, он поступил по-свински, толкнув тебя в кусты, но и ты вела себя не лучшим образом. По отношению к водителям это тоже выглядело по-свински! Это еще счастье, что все так обошлось. От тебя могло остаться мокрое место! Что ты вообще делала там, на мостовой? И почему так безрассудно стала переходить дорогу?.. Э-эй! – Я сильнее потрясла ее за плечо.

Она лишь пару раз безвольно качнулась, но никак не отреагировала.

– Ну вот что! – решительно заявила я. – Или ты сейчас же приходишь в себя, или я вызываю полицию или скорую помощь, и пусть с тобой разбираются компетентные органы! Откровенно говоря, ты мне не нравишься. Ты, случайно, не сбежала ли из какой… гм… лечебницы? У тебя есть с собой какие-нибудь документы?

Как ни странно, это подействовало. Девушка вдруг зашевелилась и повернула ко мне припухшее лицо. Сейчас ее выражение лица говорило о том, что она невзначай легла поспать под кустиком, а потом вдруг неожиданно пробудилась и как ни в чем не бывало готова пойти дальше по своим делам. Да уж, что ни говори, но было в этой девушке что-то не от мира сего.

Она и на вопрос о документах среагировала очень своеобразно. Сначала она с готовностью и усердием, которых от нее никак нельзя было ожидать, полезла в задний карман джинсов, но, ничего там не обнаружив, расстегнула карман своей кофты и вытащила наружу свой старенький потрепанный смартфон. При этом в отсутствующих глазах девушки мелькнуло что-то похожее на надежду – может быть, она ожидала, что теперь-то ее наконец оставят в покое.

Наверное, так мне и следовало поступить, но я вбила себе в голову, что с этой крошкой не все в порядке, и, если оставить ее без присмотра, непременно случится беда. Лучше всего было передать ее сейчас родителям или мужу, или полиции и скорой, или… – поди угадай, что за социальный статус у этой чудачки!

Я вопросительно глянула на смартфон в ее руке и обратилась к ней:

– Что такое? Надо кому-то позвонить? – расценила я по-своему этот жест.

Она лишь покачала головой, но ничего не ответила. Потом так же молча разблокировала пальцем экран гаджета и через полминуты протянула мне смартфон, на экране которого я разглядела электронный билет на электричку до станции Красноармейск, отправлявшуюся в шесть часов вечера. Больше ничего на билете я разглядеть не успела – она резко убрала телефон и заблокировала экран.

– И что это значит? – спросила я. – Тебе надо ехать в Красноармейск? Подожди… Ты что, немая? Если да, то кивни мне.

Она не ответила и не кивнула, а лишь почесала пальцами свой аккуратный носик. Я заметила, что кожа на ее руках не отличается чистотой и покрыта цыпками. Пожалуй, на избыток внимания к своей персоне эта девушка не могла пожаловаться. На избалованного ребенка она никак не походила. Если у нее и имелась семья, то не из тех, что относятся к разряду благополучных.

Девушка обтерла ладонь о полу куртки и опять впала в оцепенение. Ну и что мне прикажете с ней делать? Просто оставить тут ее и спокойно уйти? Нет, я не из тех людей, кто может вот так хладнокровно поступить, оставив эту бедолагу сидеть на траве возле проезжей части. Я хоть и неплохой психолог благодаря своей непростой работе, но все же не психиатр. А девушке, скорее всего, требовался именно хороший специалист в этой области, но до шести часов вечера мне вряд ли удалось бы решить эту проблему. Единственное, что я могла бы сделать, так посадить эту странную девицу на электричку и с чистой совестью отбыть восвояси. Добрый поступок мне наверняка где-нибудь зачтется.

Вот только что мне прикажете с ней делать до шести вечера? Я глянула на свои смарт-часы, где отсчитывались километраж моего забега и количество шагов за день. Про сегодняшнюю пробежку уже можно забыть, и пробежала-то я всего шестьсот метров, даже не успев еще вкусить всю прелесть этого мероприятия.

Времени было половина одиннадцатого.

Как хорошо, что я любительница поспать и не совершаю свои пробежки в несусветную рань, как это делает моя хорошая знакомая Евгения Охотникова, работающая частным телохранителем-детективом в нашем городке. Я недавно удосужилась с ней познакомиться. По сути, мы коллеги, только у Евгении немного другой профиль работы, и подготовка у нее более специфична, чем у меня. Дочь военного, служившая в спецвойсках, приученная к дисциплине, она регулярно совершала свои утренние пробежки чуть ли не в пять утра. Я же не могла похвастаться такой регулярностью и силой воли, но все же бегать по утрам себя заставила – только после десяти. Чем не утро?

Но вернемся к нашей ситуации…

Я взяла эту странную девушку за руку и силой заставила ее подняться. Хватит уже безвольным мешком сидеть на траве. Она не протестовала, никакого недовольства не высказала, впрочем, и особой радости тоже. Двигалась, как механическая кукла, и безразлично пялилась в окружающее ее пространство.

– Ты такая квелая с детства или у тебя сегодня день плохой? – с досадой спросила я. – Или ты чего-то приняла? Говори прямо, не стесняйся! Так… мне это надоело, я вызываю полицию и передаю тебя им в руки. Пусть они дальше решают, что с тобой делать! – решительно заявила я и поняла, что не смогу этого сделать, ибо свой смартфон я не беру на пробежку – чтобы не мешался и не отвлекал звонками. А все неожиданно приходящие сообщения дублировались на мои смарт-часы. – Так… Вот что! – не меняя тона, продолжила я. – Давай активируй свой телефон, будем звонить твоим родителям!

– Мои родители умерли, – тихо сказала девушка, впервые за все время открывая рот. На ее простоватом лице в этот момент промелькнуло что-то похожее на нежность.

Ну слава богу хоть не немая. Однако то, что я услышала, не вызвало у меня никакой радости.

– Вот как? Сожалею, – сказала я. – Прости, что заговорила об этом. Но, знаешь, ты действительно выглядишь странновато.

– Это потому, что меня толкнули в эти кусты, – простодушно ответила она.

– Что?.. А-а… Ну нет, я обратила на тебя внимание раньше. Когда ты переходила улицу…

– Почему? – без особого интереса спросила она.

– Не знаю, как у вас в Красноармейске, или где ты там живешь, а у нас так улицы не переходят, – строго заметила я. – Может быть, ты заметила, что в городе Тарасове очень интенсивное движение. Тебя могли задавить насмерть.

– Я всегда переходила здесь улицу, – равнодушно пояснила моя странная собеседница. – Еще когда я здесь жила…

– Ты жила в Тарасове? – удивилась я. – На этой самой улице?

– Конечно, – ответила девушка с таким видом, словно сей факт ее биографии мог быть известен всему миру.

– Тем более, – заметила я уже не так убежденно. – Тем более ты должна вести себя осторожнее.

– Почему осторожнее? – не поняла девушка. – Со мной ничего плохого случиться не может!

– Меня радует твоя уверенность, – иронически заметила я. – Но, по-моему, кое-что уже случилось, тебе не кажется?

– Я не заметила, – ответила она, и, по-видимому, совершенно искренне.

Я глубоко вздохнула.

После этого заявления у меня уже не оставалось никаких сомнений – моя новая знакомая нуждается в опеке, иначе она не то что до Красноармейска – до вокзала не доберется. Конечно, времени было жаль, но что такое один потерянный день, когда речь идет о человеческой жизни? В том, что вопрос стоит именно так, я уже нисколько не сомневалась. Девушка не могла отвечать за свои действия, и ее следовало передать в надежные руки. Попробую дальше пообщаться с ней, может, удастся дозвониться до ее друзей-подруг-знакомых или хотя бы узнать ее адрес.

– Ладно, – сказала я добродушно. – Хватит об этом. Давай познакомимся. Меня зовут Татьяна. А тебя как?

Она растерялась, словно вопрос был невероятно сложным. Для ответа ей понадобилось десять – пятнадцать секунд, словно она пыталась вспомнить свое имя или попросту придумывала, каким именем назваться. Наконец после некоторого колебания она назвалась:

– Меня зовут Вероника. Но… можно просто Ника.

– Красивое имя, – заметила я, не совсем уверенная в том, что ее именно так и звали. – Ну что ж, Вероника так Вероника! Очень приятно! Вот что, подруга… – Я критическим взглядом осмотрела ее. – Тебе нужно привести себя в порядок. Выглядишь не лучшим образом. Джинсы испачканы, волосы растрепаны… Давай-ка я возьму тебя сейчас с собой – ты умоешься, почистишь одежду, да и перекусишь, кстати… Давно ела, признавайся?!

Она лишь горестно улыбнулась, но ничего не ответила. На что я снова глубоко вздохнула и продолжила:

– Ладно, тут я тебя по-любому не оставлю, это даже не обсуждается, так что можешь не упираться. Давай я заберу тебя к себе домой, там можешь привести себя в порядок и даже принять душ, если захочешь. Затем мы с тобой перекусим, я сварю тебе кофе. Ты, кстати, любишь кофе?

– Люблю, – ответила она и снова слегка улыбнулась. – Но предпочитаю чай.

– Ну вот и славно. Пойдем! Хватит тут торчать! А пока будем идти, мы с тобой поговорим, ладно?

Наверное, если бы я не взяла ее решительно за руку, она бы так и не двинулась с места. Но под некоторым нажимом она это сделала, и мы вдвоем направились к выходу из сквера. Некоторые прохожие на нас оборачивались, особенно подозрительно посматривая на Веронику, которую я держала под локоток. А мне побыстрее хотелось добраться до моего дома, который был расположен на другой стороне проспекта.

Разумеется, улицу мы пересекли по правилам – воспользовавшись подземным переходом. Вероника отнеслась к этому так же равнодушно, как вообще она относилась ко всему, что с ней происходило. Удивительно неприхотливая попалась девушка. Я бы сказала – неприхотливая до самозабвения. Такая запросто может стать игрушкой в руках любого негодяя. Возможно, уже стала. Я, конечно, не могла себя считать экспертом в этой области, но уж очень состояние моей новой знакомой смахивало на транс.

Ну ничего, уж теперь-то она точно в надежных и сильных руках. Со мной с ней, определенно, ничего плохого не случится.

– А как твоя фамилия? – спросила я у Вероники.

– У меня теперь нет фамилии, – просто сказала она.

Ну все, приехали, подумала я: фамилии нет, вместо документа билет на электричку, адрес наверняка тоже неизвестен… Что мне делать с этой юной бомжихой? Может, зря я с ней связалась. Но ведь пропадет же, бедолага… Если честно, я немного на себя злилась – вот всегда лезешь во все дела, Иванова, больше всех тебе все это надо!

Неделю назад, например, во время пробежки я обнаружила в кустах кричащего брошенного котенка, мимо которого, разумеется, не могла пройти. Конечно же, добрая тетя Таня подобрала бедного зверя и принесла его домой. Накормила, выкупала, вычесала, заказала в интернете кошачий корм, лоток и древесный наполнитель, уже смирившись с тем, что этот заморыш останется у меня и со временем превратится в лощеного важного кота, который будет радовать меня своим мурчанием и нежностью. Но когда через пару часов этот гаденыш залез на самый верх моей новой тюлевой занавески, опрокинул горшок с денежным деревом, а потом подло нагадил под кроватью, я, не задумываясь, решила отдать его в добрые руки. Спасибо моей подруге Ленке-француженке, которая работает в школе учителем французского: не прошло и двух дней, как котенку нашли любящую семью.

Но то был всего лишь котенок, а на этот раз – человек! Интересно, чем закончится сегодняшняя эпопея?

Мы поднялись из сырой полутьмы тоннеля и за ручку, как две лучшие подруги, направились через кварталы в сторону моего дома.

– Слушай, – обратилась я к ней, – я только сейчас поняла… А как ты собираешься садиться на электричку, если у тебя с собой нет паспорта? Насколько мне известно, там не просто электричка, а «Ласточка», и там всегда проверяют документы.

– А-а… – вяло махнула она рукой. – Есть же еще время, я думала зайти домой, взять паспорт. Хотя так хорошо без него. Он только напоминает мне о том, что я Вероника. Как странно… детям при рождении дают имя, которое хотят именно родители, а мнение маленького человечка никто не спрашивает. И ты потом всю жизнь как с ярлыком ходишь с этим прозвищем, а ведь… возможно, это вовсе не то имя, которое должен носить человек. Поэтому, я считаю, любой имеет право при жизни поменять себе имя…