Постигая мудрость

3. Еми

Понимание

Выйдя из кафе вместе с Воробьевым, Юля решила, что надо ехать к Никанорову. Ничего она «не нарыла» и это было обидно.

– Ты на Серегу не обижайся, я знаю: ему сейчас очень нелегко, – прервав молчание, проговорил друг Кузнецова.

– Мне тоже несладко, Леша, но только убийцу надо обязательно найти! – уверенно проговорила девушка.

– А я волнуюсь за друга: как бы не запил с горя, как в прошлый раз! – Алексей подошел к своей машине, – куда тебя подвести?

– Если не трудно, давай в Управление внутренних дел, – ответила журналистка.

– К Володьке? Садись, – он открыл дверцу.

– Леш, расскажи, что случилось с дочкой Сергея? – по дороге спросила Юля и увидела, как нахмурился доктор, услышав эту просьбу.

– Даже вспоминать тяжело, – он вздохнул и начал рассказ, – в последних числах января это случилось. Кристинка, дочь Сереги, после школы пошла к подружке. Стояли девчонки на переезде, болтали. А у нее пуховик такой объемный, да еще рюкзак, набитый учебниками. Как выражаются автолюбители: не почувствовала габариты. Кто-то ее окликнул, она повернулась, а в проходящем составе штырь торчал и, подхватив ее за рюкзак, затянул под состав на скорости…

Юля так ярко представила эту картину, что ойкнула.

– А у меня в этот день дежурство. Тут Серега заехал, говорит, давай встречу выпускников в феврале организуем у меня в кафе? Мы же с ним бывшие одноклассники, – уточнил Воробьев, – ну, я ему халат дал, предложил обсудить в отделении. Не успели договориться, прибегает медсестра и сообщает, что мертвого ребенка привезли, надо смерть зарегистрировать. Я пошел, а Серега за мной…

Алексей залез в бардачок и достал сигареты. Потом затянулся и вздохнул:

– Медсестра откинула простынь и говорит мне: «Алексей Вадимович, надо бы опознание погибшей девочки организовать», а Кузнецов из-за моего плеча посмотрел и тихо так, – собеседник перевел дыхание, – говорит: «Не надо опознание. Это моя дочь».

После долгой паузы Алексей закончил рассказ:

– Досталось тогда им всем: и Сереге, и Ленке и Никитке…

Юля молча слушала и понимающе кивала. Потом спросила:

– А Никитка – это кто?

– Их сын, – и добавил, – точнее, сын Лены от первого брака. Но Серега его с трех лет воспитывает и считает своим родным.

– А сколько ему сейчас лет?

– Школу заканчивает, значит уже семнадцать…

– Спасибо тебе, Алексей, – журналистка посмотрела в окно, – и за рассказ, и за доставку.

– Да не за что, – он грустно улыбнулся, – удачи тебе и привет Никанорову передавай!

– Обязательно, – и попрощавшись с Воробьевым, Юля зашла в Управление внутренних дел. Дежурный приветственно улыбнулся знакомой корреспондентке и позвонил начальнику уголовного розыска. Получив «добро», он пропустил Юлю, и через несколько минут, она уже появилась в кабинете майора Никанорова.

– Сразу огорчу: ничего не нарыла, – с порога начала она.

– Да, дело непростое, – Владимир предложил гостье кресло и продолжил, – без улик можно только предполагать и подозревать, – он почесал затылок, – чувствую, будет «висяк»…

– Нет, что ты, – начала с энтузиазмом Юля, – надо обязательно раскрыть это преступление! Среди белого дня убили молодую красивую девушку, прекрасного специалиста и руководителя, единственную дочь, да и просто хорошего человека, а ты так говоришь: «Висяк»!

– Юль, у меня уже третий день мозги кипят! Ты думаешь, я не хочу найти убийцу? Тут такой ажиотаж творится вокруг этого дела! То следователь с прокуратуры теребит, то начальство дергает, еще твои коллеги активизировались: подавай им горячую информацию по расследованию!

– С телевидения?

– И с телевидения, и из газеты! Дело-то громкое, а у меня работников: раз-два и обчелся!

– А у тебя, сколько в распоряжении оперативников? – более миролюбиво спросила девушка.

– Этим преступлением занимаются двое: Гриценко и Маслов, ну и я, конечно. Ребята толковые. А что?

– А можно я буду вам помогать? Может быть, на что сгожусь?

– Ты что, Юль, решила тут остаться? А как же работа?

– Да, решила остаться, на некоторое время. А с работой я договорюсь, – она хитро улыбнулась.

– Так-так, – Никаноров посмотрел остановившимся взглядом на журналистку, – это – хорошо, но ты же понимаешь, что потратишь время и не заработаешь ни копейки, а у тебя дочка!

– Я заработаю, – Юля широко улыбнулась, – ну берешь старательного волонтера в свою группу?

– Беру, – ухмыльнулся майор, – попробуй тебе откажи! Но, – он поднял указательный палец и на мгновенье стал серьезным, – о нашей устной договоренности никто кроме личного состава знать не должен! Надеюсь на твою, Юлия Сергеевна, скромность!

– Я – самая скромная подчиненная, вот увидишь! – девушка энергично подскочила и вытянулась в «струнку».

– Погоди, – Никаноров взял трубку телефона, – я сейчас тебя представлю своим ребятам, – и уже в трубку скомандовал:

– Дежурный, как только в управлении появятся Гриценко и Маслов, передай им, чтобы срочно зашли ко мне в кабинет!

– Владимир Николаевич, – Юля сделала паузу и улыбнулась, показывая всем своим видом и обращением по имени-отчеству: «Вот видишь, я уже субординацию блюду», – пока ребята не пришли, можно я воспользуюсь вашим служебным телефоном и сделаю несколько звонков?

– Делай, сколько хочешь, но не в кабинете начальника, – он засмеялся и шутливо скомандовал, – марш в соседнюю комнату, там садись за свободный стол и бери телефон! А я тебе, пожалуй, пока временный пропуск в УВД оформлю. Если начальство придерется, скажем, что корреспондентка нужна для освещения преступления в средствах массовой информации! Во! – майор усмехнулся, – Здорово я придумал?

– Гениально, – иронично оценила идею друга журналистка и, благодарно кивнув, вышла в коридор. Она оглянулась по сторонам и открыла соседнюю дверь. Помещение было скромно обставлено: три стола и стула, как в детской сказке про трех медведей, вот и вся мебель. Зато все стены увешаны плакатами, схемами и цитатами из Уголовного Кодекса РФ. Оглядевшись, Юля села на потертый стул, потянула к себе стоящий на тумбочке телефон и набрала номер главного редактора «Телекома»:

– Здравствуйте, Карина Давидовна, – воодушевленно начала она.

– Привет, Симонова! Что, вернулась уже из своего Советска?

– Нет, не вернулась. Мне придется задержаться еще на несколько дней появились непредвиденные обстоятельства.

– Это плохо, – тут же отреагировала начальница.

– Но, я тут вспомнила, что вы как-то говорили о том, что в Советске есть одно из подразделений «Нефтегазмета», и хорошо бы снять репортаж о нем. Это еще актуально? – поинтересовалась журналистка.

– Говорила, но у нас и тут полно мероприятий. День Победы на носу! Я тебе оператора выделить не могу, хотя идея неплохая.

– Карина Давидовна, а если я здесь договорюсь с местным оператором и отсниму материал на целую передачу, а? Потом напишу сценарий, а когда вернусь – смонтирую! Вы как на это смотрите?

– Делай, потом решим, – равнодушно ответила редактор ведомственного телевидения и положила трубку, что разочаровало журналистку.

«Ей, по-моему, все равно, что снимают на студии и что показывают в эфире, – мелькнула мысль, – но результат-то есть, и это – главное! Теперь бы еще Суворова была не против моей инициативы!»

Юля тут же позвонила главному редактору «ТВ Советск»:

– Добрый день, Ирина Викторовна! Это Юля Симонова беспокоит!

– Юля, здравствуй! Рада тебя слышать! Говорят, ты сегодня в тематическую редакцию приходила? Что же ко мне не заглянула?

– Спешила, извините, – начала журналистка и тут же уверенно добавила, – хочу у вас на студии поработать!

– Вот как? – бывшая начальница засмеялась, – значит, возвращаешься к нам в Советск?

– Нет, но есть идея сделать репортаж на тему производства!

– Ну что ж, заходи, Юль, обсудим!

«Отлично, – попрощавшись с редактором, подумала девушка, – на хлеб и масло нам с Мартой заработаю!»

Не успела она поставить телефон на место, как дверь открылась, и в кабинет вошли два молодых человека. За ними уверенно зашел Никаноров и представил своих подчиненных:

– Знакомьтесь, это Юлия Сергеевна Симонова! Кто она, я вам уже доложил!

Оба парня приветливо улыбнулись.

– А это, – он повернулся к журналистке, – наша оперативно-розыскная группа в составе двух шустрых офицеров.

Девушка кивнула и протянула руку для пожатия, а майор представил их по очереди:

– Лейтенант Юрий Гриценко, – показал ладонью на застенчивого худощавого парня со смешно-торчащими ушами, и старший лейтенант Александр Маслов, – он похлопал по плечу крепкого и улыбчивого сотрудника уголовного розыска.

Журналистка сразу узнала старлея, она брала у него интервью, когда работала на местном телевидении.

– Юль, привет! – Маслов протянул руку, – рад, что ты будешь в нашей команде! Надеюсь, помнишь меня?

– Помню, Саша! Взаимно!

– Давайте проведем небольшую планерку, чтобы обменяться информацией и наметить наши дальнейшие действия, – майор посмотрел на всех и продолжил, – Юра, начинай ты!

Лейтенант выпрямился и, заметно волнуясь, проговорил:

– Я просмотрел все документы и деловые бумаги гражданки Наумовой: все законно, никаких завышенных штрафов и судебных тяжб не зафиксировано. И вообще, товарищ майор, у Виктории Валентиновны хорошая репутация: фермеры, частники и даже директор рынка говорят, что человек она строгий, однако справедливый.

– А вот я слышал, – Никаноров усмехнулся, – что директор рынка Алихан Кумаров пару недель назад ругался с главным санитарным врачом района в своем кабинете так, что слышно было на улице!

– Мне он сказал, что у него с Викторией Валентиновной Наумовой были отличные деловые отношения и никаких инцидентов! – лейтенант пожал плечами и продолжил, – я просмотрел документы за последний год: всего несколько незначительных штрафов.

– У тебя все? – майор посмотрел на подчиненного.

– Нет. Еще ее секретарь сказала, – Гриценко поспешно заглянул в бумаги и продолжил, – Вера Ивановна Маркина, что в день покушения, семнадцатого апреля, Виктория Валентиновна давала интервью корреспондентке с местного телевидения у себя в кабинете, потом после съемки, она села к ним в машину. И после этого уже не вернулась…

– Теперь ты выкладывай, Саша! – обратился начальник ко второму офицеру.

Маслов, в отличие от своего напарника, начал докладывать сидя, разложив документы на столе:

– Я работаю над версией «Личные мотивы», – начал старший лейтенант, посмотрев на гостью, и этот комментарий явно предназначался ей, – пообщался вчера со школьной подругой – Екатериной Емелиной, которая рассказала, что Вика ей как-то намекнула, что летом собирается замуж. Она спросила: за кого, а Наумова засмеялась и игриво ответила: «Пока секрет». Емелина, конечно, догадалась, кто жених, поэтому расспрашивать бывшую одноклассницу не стала. И, кстати, в момент нанесения телесных повреждений Наумовой, ее любовник или жених – Сергей Михайлович Кузнецов в собственном ресторане отсутствовал, – Маслов сделал многозначительную паузу и посмотрел на своих коллег, – директор «Селены» – Валерий Анатольевич Макушкин сообщил, что Кузнецов ездил в это время на собственную ферму. Но на ферме, которая находится от города в двенадцати километрах, тот появился значительно позже. По моему мнению, у Кузнецова нет алиби.

– Мне Сергей Михайлович сказал, что на проселочной дороге проткнул колесо. Пока поменял, время прошло, – Никаноров развел руки в разные стороны, – ну, это надо все равно проверить…

– И еще, Владимир Николаевич, – Маслов внимательно посмотрел на майора, – его жена, Елена Васильевна Кузнецова, тоже не понятно, где была. Говорит, что в обед по магазинам ходила. Спрашиваю ее: по каким? А она отвечает с иронией: «По продуктовым»…

– Ну что, ребята, пока Наумова была жива, мы надеялись, что она придет в себя и все нам расскажет. Теперь придется рассчитывать только на себя и на что? – Никаноров улыбнулся и посмотрел на свою оперативную группу, – ну что там говорил по этому поводу наш любимый Пуаро? – подсказал он.

– На серые клеточки, товарищ майор, – догадался лейтенант.

– Точно! Поэтому трудимся, аки пчелки! Юлия вам в помощь! Но она, я думаю, будет действовать по собственной программе. Я правильно понял, госпожа Симонова?

– Да, у меня в планах пообщаться с родителями, соседями, ну и, конечно, с семьей Кузнецовых.

– С соседями я беседовал, – Маслов повернулся к Юле, – большинство были на работе, а старушки и домохозяйки, которые прибежали после происшествия, в подъезде чужих не видели. Натоптали только в квартире Наумовой, как будто стадо прошло. Ну а что Уланов рассказал (это, сантехник, который привез Викторию в больницу), все в деле есть…

– И все-таки, я с ними пообщаюсь, ладно? – Юля улыбнулась, – Не обидишься, Саш?

– Да нет, конечно! – Маслов пожал плечами, – а вдруг что выяснишь? Какие могут быть обиды!

– Ну и славненько, – Никаноров хлопнул себя по коленкам и встал, поправив пиджак и осмотрев личный состав, – за работу, ребята! И вот что еще, – он обратился к Гриценко, – ты, Юрий, больше с народом беседуй! Документы, конечно, проверять надо, но старайся по душам с теми же фермерами, с продавцами на рынке говорить. Ты же знаешь, в нашем деле каждое слово важно! Выведывай, одним словом!

– Есть, товарищ майор!

– Ну все! Вперед, молодцы! – махнул рукой начальник.

После короткой планерки в новом коллективе, Юля отправилась на телевидение: надо бы еще встретиться с девчонками и определиться со съемкой. Открыв дверь в кабинет главного редактора, она увидела свою бывшую начальницу: та внимательно отсматривала очередную передачу. Порядок этот Ирина Викторовна завела с первого дня основания студии, приучив подчиненных относиться к своей работе добросовестно: никаких «ляпов» и косноязычия в эфире не допускала. Только теперь, проработав несколько месяцев под началом другого руководителя, Юля еще больше стала уважать Суворову и ее метод работы.

– О, Юлия! Ну здравствуй! – главный редактор встала из-за стола и обняла гостью. – Рада тебя видеть!

– Здравствуй, Ирин! – девушка вспомнила, что Суворова терпеть не могла, когда к ней обращались: «Ир» и улыбнулась, – я по поводу передачи.

– Значит, по делу ко мне зашла, – она жестом предложила сесть, а сама, вернувшись на свое место, открыла график съемок, – смотри, есть время завтра, – редактор показала пальцем в журнале.

– Отлично, но я сначала созвонюсь с руководителем и узнаю: в какое время он сможет нас принять.

– Ты, какое предприятие решила «окучить»?

– Филиал «Нефтегазмета». Дело в том, что я работаю на ведомственной телестудии этой компании и, чтобы вернуться не с пустыми руками из Советска, решила сделать тут репортаж для вашего эфира, а потом перепишу исходный материал для себя. Надеюсь, ты – не против моего хитроумного замысла?

– Молодец, смекалистая! – Суворова улыбнулась, – журналист и должен быть таким! Волка ноги кормят, – усмехнулась она.

– Это точно, – смущенно ответила девушка.

– А что сделаешь сюжет про это предприятие – это очень кстати. Оно все-таки обеспечивает военный городок и весь район газом, поэтому – всегда актуально! «Наших» работничков не зашлешь к ним в степь! А у нас сейчас эфир какой-то однообразный: подготовка к празднику – сплошные совещания или детские утренники. Как я называю: «Поем и пляшем».

– Спасибо, Ирина, за понимание!

– Ну расскажи, как ты там устроилась?

– Сначала было сложно: новый коллектив, другие приоритеты и методы работы, – Юля вздохнула, вспомнив, как трудно было в действительности.

– Представляю, – понимающе кивнула Ирина Викторовна.

– Но постепенно все утряслось: и я привыкла, и ко мне присмотрелись, – гостья улыбнулась и добавила, – конечно, в Советске было проще, – она поднялась со своего места, готовая попрощаться.

– Ты правильно сделала, что решила переехать в областной центр! – Суворова махнула головой, – у тебя все получится! Ты – девушка толковая, ответственная, со своим стилем работы.

– Спасибо, Ирин! – ответила журналистка и прямиком направилась к своим подругам.

Распахнув настежь дверь родного кабинета, Юля увидела Анжелу и Аню и радостно направилась к ним, не обратив внимание на «новенькую», сидевшую за ее бывшим столом.

– Стучаться надо, прежде чем входить, женщина! – услышала она надменное замечание и, обернувшись, заметила девушку лет двадцати трех с надутыми губками и амбициозным видом.

– Извините, – растерявшись, произнесла гостья и посмотрела на подруг, пожав плечами.

Зеленская выскочила из-за стола и обняла вошедшую:

– Лариса, это наша легендарная Симонова! Ей можно без стука сюда входить! – улыбнулась она и поставила свободный стул рядом со своим, предлагая сесть коллеге. Аня тоже подошла и, сдвинув брови, посмотрела на сделавшую замечание сотрудницу:

– Я что-то не поняла! Ты у нас тут самая главная что ли? – с вызовом спросила она.

– Я считаю, что в помещение редакции надо всем входить со стуком, – ничуть не смущаясь, ответила «новенькая», – мы тут работаем! По крайней мере, так делают воспитанные люди!

– Да ты еще только мечтала о телевидении, когда мы здесь вместе начинали создавать эту студию! От мытья окон – до первых авторских программ и новостных сюжетов! – распаляясь, начала Сорокина.

Однако, Лариса, нисколько не смутившись, слишком спокойно и уверенно парировала:

– Мне уже надоело слушать россказни о ваших былых «подвигах»! Это напоминает ветеранов войны, которые свысока говорят молодым: «Да мы в ваши годы уже танки и самолеты подбивали!» Я не виновата, что когда вы мыли окна, я еще училась в школе, а потом в институте!

Аня только всплеснула руками и посмотрела на подруг.

– Вот так-то, Юлька! Проработала три месяца и уже – «звезда», – кивнув на молодую сотрудницу, усмехнулась Анжелика.

Лариса с шумом встала из-за стола, тряхнула шевелюрой и вышла, громко захлопнув дверь за собой.

– Воспитанная! – обняв коллег, прокомментировала Юля, и девушки одновременно прыснули от смеха.

Усевшись за стол Анжелы Зеленской, гостья спросила:

– Вы мне скажите, кто снимал семнадцатого апреля Вику Наумову? По моим данным в этот день у нее брали интервью!

– Я не снимала, – покачав головой, сообщила Анжела.

– Я – тоже! Думаю, надо в графике посмотреть, – встав, предложила Аня и направилась на выход, – сейчас узнаю!

Когда за девушкой захлопнулась дверь, Зеленская покачала головой и тихо сказала:

– А ты все-таки решила заняться частным сыском, да? Симонова – это не игрушки, это очень серьезно! Совершено жестокое убийство, ну куда ты лезешь, а? Ты ради кого и чего рискуешь? У нас что, без тебя уголовный розыск уже не справляется?

– Анжел, спасибо за беспокойство, но я не лезу на рожон. Да и не «нарыла» я еще ничего! – ответила Юля и, придвинувшись ближе, тихо спросила, – а что люди говорят по этому поводу?

– Люди говорят разное! – безнадежно махнув рукой и поняв, что все увещевания бесполезны, ответила Анжелика, – одни считают, что Вика кому-то дорогу перешла, типа, принципиальная. Говорят, были случаи, что справки не давала, если мясо не соответствовало требованиям. А хозяин зарезал скотину, куда девать? Продать без справки не может. Были у нее, конечно, недоброжелатели… Другие говорят, что неизвестно, кто теперь будет возглавлять районную Санитарную станцию: Наумова была честным и справедливым руководителем, с которой можно было по-человечески договориться. Еще слышала, что могли из-за денег ее убить…

– Каких денег? – искренне удивилась Юля.

– Ты что не знала? Ну, ты даешь! Подруга тоже! У Вики же бабка год назад умерла, дом ей оставила! Примерно, неделю назад она этот дом продала и собралась себе квартиру покупать… Ты, действительно, не знала? – еще раз переспросила Зеленская.

– Да, что бабушка где-то в селе умерла, теперь вспомнила. Вика с родителями ездила на похороны. А про дом, правда, не знала, – соображая, что появилась еще одна версия, проговорила «сыщица».

– Так! Слушайте! – зайдя в кабинет, начала Аня, – Наумову снимала Ольга Мищенко! Но она уехала к родителям, что-то с отцом случилось.

– А когда она вернется на работу? – Юля с сожалением посмотрела на ее стол, заваленный коробками.

– Вроде отпрашивалась на неделю, – подсчитывая в уме, подсказала Анжела, – значит, через пять дней.

– Девчонки, Суворова мне поручила сделать два последних сюжета, которые Ольга не успела смонтировать, – и, махнув рукой в сторону стола отсутствующей коллеги, усмехнулась, – только в ее кассетах черт ногу сломит! Я завтра с утра ими и займусь! Юль, – повернувшись к подруге, предложила Сорокина, – как найду эту съемку – сразу тебе позвоню!

– Спасибо, Анюта, подожду твоего отсмотра, а то целый день на это угрохаю! – усмехнулась гостья, – Девчонки, а про любовный треугольник в городке ничего не говорят? – посмотрев внимательно на подруг, спросила она.

– Да Виктория свою связь с Кузнецовым не афишировала, – Аня пожала плечами, – ну, не станет же Елена ее убивать? Она после смерти дочери, по-моему, еще не пришла в себя…

– А почему? Может, как раз от отчаяния? – Юля специально высказала вслух дерзкое предположение, чтобы послушать мнение подруг. Перед смертью Вика сказала: «Он», значит убийца – мужчина, но «сыщица» хотела восстановить картину преступления и составить характеристики всех «действующих лиц» этой драмы, а всезнающие коллеги могли нечаянно подкинуть идею или какую-нибудь информацию.

– Не выдумывай, дорогая! – усмехнулась Зеленская, – ты что, Елену Васильевну не знаешь? Спокойный, интеллигентный человек… Она даже ни разу скандал не закатила, хотя другая бы, – Анжелка посмотрела по очереди на своих подруг и усмехнулась, – твоей Вике волосы бы все повыдергивала!

– Нет, Лена Кузнецова не могла убить, – Аня тоже закивала головой, – да и вообще, – продолжила корреспондентка, – если бы женщина решила убить, да еще и владелица ресторана, то она не с ножом бы кинулась на любовницу своего мужа, а яда подсыпала бы в тарелку…

– Да, точно, – Анжела посмотрела на подруг, – Анька права! Так было бы проще и незаметнее!

– А яд бы в аптеке купила? – с издевкой, спросила Юля.

– Ну, знаешь, – Сорокина обиженно посмотрела на подругу, – если человек решил убить, он средство найдет…

– Это точно, – поддакнула Анжелка и, посмотрев на часы, разочарованно сообщила, – у меня съемка через полчаса, надо выезжать! Симонова, – она взяла подругу за руку, – жду тебя вечером, поняла?

– Спасибо, я приду! – Юля улыбнулась и тоже засобиралась, – и мне пора по делам! Ой, чуть не забыла! Надо же позвонить в филиал «Нефтегазмета»! У вас справочник есть?