Рапсодия для контральто

Дизайнер обложки Николай Красненко

© Светлана Сервилина, 2019

© Николай Красненко, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-2647-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рапсодия для контральто

Безнаказанность для преступника,

как овация для актера.

В подъезде старой панельной «хрущевки» было грязно и пахло сыростью из подвала. Девушка фыркнула и стала быстро подниматься по ступенькам. Её каблучки звонко простучали до пятого этажа и остановились. После дребезжащего звонка прошла минута, прежде чем дверь, обитая дерматином, со скрипом отворилась, и в проеме показалось небритое лицо мужчины средних лет в несвежей майке и потертых «трениках». Он смерил гостью оценивающим взглядом и спросил, почесывая заросший подбородок:

– Чё надо?

Девушка суетливо полезла в дамскую сумочку, висящую на плече, но потом резко отдернула руку, словно её пальцы там кто-то схватил острыми зубами, и тихо проговорила:

– Привет от Цезаря!

– Так бы сразу и сказала! Проходи, – хозяин распахнул перед ней дверь, а сам вышел в подъезд и прислушался. Потом, на всякий случай, оперся животом на перила и, щурясь, посмотрел в лестничный проём.

– Одна пришла?

– Одна.

Гостья сделала несколько робких шагов и остановилась в нерешительности в захламленном коридоре. Она хотела снять обувь, но, увидев грязные полы, осталась в сапогах.

– На кухню иди, – кивнул мужик, – садись вон на ту табуретку.

Она послушно прошла и села.

– Ну и? – хозяин расположился на стуле напротив.

– Вы сможете переделать травматический пистолет в боевой? – виновато спросила она.

– Показывай, – ухмыльнулся тот.

Девушка оглянулась по сторонам и, достав из сумочки оружие, аккуратно положила его на стол.

– Так, – мужик повертел пистолет в руках, – для самообороны приобрела или для охоты?

– А вам-то зачем это знать? – вдруг осмелела гостья. – Вы скажите прямо: сделаете или нет?

– Сделать-то я сделаю, но предупреждаю, чтоб знала: за стрельбу из такой штуковины тебя привлекут к административной ответственности, а вот когда я переделаю его в боевой, – он провел пальцем по стволу оружия, – пахнет уже «уголовкой». Хочешь на зону попасть?

– Нет, конечно, – растерялась она.

– Между прочим, застрелить можно даже из детского пластмассового пистолетика, – хмыкнул хозяин, – смотря куда метиться и чем зарядить. А ты, значит, с этим ТТэшкой на охоту собралась?

– На охоту.

– Зверь крупный?

– Не мелкий.

– Ну если не мелкий, – он покачал головой и после недолгой паузы заговорил, -внешне ТТэшки практически не отличаются друг от друга. Что пневмо, что травматика, что боевой. Все выпускаются на Ижевском оружейном заводе. Но по степени причиняемого вреда разница огромная. Так-то, барышня!

Девушка внимательно слушала мастера.

– Знаешь, сколько я беру за работу?

Она молча кивнула.

– Оставь задаток.

– Сколько?

Он назвал сумму, а гостья достала купюры из кошелька и положила перед хозяином на стол.

– Тебя кто-то обидел? – смягчившись, спросил он.

– Да, – махнула она головой.

– Ладно, сделаю.

– А когда?

– Приходи через неделю.

Она встала и прошептала:

– Спасибо.

– Не за что пока, – он посмотрел на неё, потом на пистолет, одиноко лежащий на столе.

1 глава

Март 2005 г.

Молодая женщина зашла в торговый центр и оглянулась, выискивая взглядом свободную тележку для покупок. Ни одной! Нескончаемый поток людей, входящий и выходящий через стеклянные двери супермаркета, и пустое сиротливое место, где обычно стоят пластмассовые корзины и продуктовые коляски. Так всегда бывает перед праздниками. Юля Симонова в очередной раз отругала себя за то, что не позаботилась о покупках заранее. Но вырваться с работы в последние дни было просто не реально. На телестудии «Телеком» перед международным женским днем был страшный аврал: передачи, сюжеты, репортажи. Главный редактор нагрузила всех сотрудников заданиями, а ей, Юле, досталось больше других. Только вчера она закончила монтаж своей авторской программы, а сегодня, шестого марта, уже уезжала в командировку в Оренбург на фестиваль художественной самодеятельности. Конкурсная программа ожидалась насыщенная. В течение недели творческие коллективы из восьми городов представят номера по нескольким номинациям: групповое пение, сольное, фольклор и танцы. А основной задачей съемочной группы все это снять и, разбавляя информацией о городе, фестивале, других конкурсантах, сделать целую серию репортажей для показа в эфире ведомственного телеканала.

Предстояла длинная дорога на автобусе вместе с художественной самодеятельностью предприятия «Нефтегазмет», в состав которого входила и студия «Телеком». Поэтому Юлии Симоновой для начала надо было запастись едой на всю дорогу до Оренбурга и купить продукты для дочери, которая изъявила желание всю неделю, пока будет отсутствовать мама, жить одна, а не переселяться, как было раньше, к бабушке. Юля не стала спорить с девочкой, решив, что Марта – человек серьезный и самостоятельный. Тем более, что через несколько дней ей исполнится тринадцать лет. Журналистка еще раз обвела взглядом суетливую толпу надеясь, что кто-нибудь начнет освобождать тележку от покупок, но тут услышала за спиной свое имя. Она оглянулась и рядом с входом в торговый зал увидела Лену Веселову из фольклорного ансамбля «Рапсодия».

– Привет! – помахала она ей рукой.

– Осталась без коляски? – улыбнулась приятельница, кивая на тележку перед собой. – Можем пользоваться одной! Или ты собралась основательно затариться, и тебе нужна отдельная?

– Нет, думаю я тебя сильно не стесню, – радостно отозвалась журналистка и пошла с Еленой рядом, – хотела продукты в дорогу купить. Что еще делать в автобусе пятнадцать часов?

– Так ты с нами едешь в Оренбург? – поглядывая на полки с консервами, спросила девушка.

– Да, будем снимать фестиваль.

– А оператор кто?

– Слава Дьяков.

– Не знаю такого, – пожала плечами Лена, – нас всегда снимал Витя Николаев. Он же у вас самый лучший оператор, да?

– Да, – кивнула Симонова, но продолжать разговор на эту тему не стала.

С Виктором она не разговаривала уже несколько месяцев, и это ее очень угнетало. Конечно, она бы с удовольствием поехала в командировку с ним, учитывая его профессионализм в работе и их трепетные чувства друг к другу. Но в графике съемок оператором был записан Дьяков, и так тому и быть. Славик – приятный парень, вежливый, воспитанный и относится с уважением к ее особе, так что это лучший вариант из всего операторского цеха их телестудии.

Вернувшись домой, Юля разложила покупки по полкам холодильника и заглянула в комнату дочери.

– Марта, давай я тебе покажу, что и где лежит на кухне, – предложила она, – чтобы тебе легко было ориентироваться тут без меня.

– Мам, – девочка улыбнулась, – я сама разберусь. Не маленькая.

Женщина только пожала плечами и направилась в свою комнату, с иронией прошептав:

– Не маленькая…

К четырем часам вечера она уже была у Дома культуры предприятия «Нефтегазмет». Современный автобус стоял у самого входа в здание, а вокруг собралась разношёрстная толпа, состоящая из отъезжающих и провожающих. Юля поднялась по ступенькам и направилась вглубь по проходу между креслами искать свободное место.

– Вы с телевидения? – раздался голос за спиной.

– Да, – журналистка оглянулась и увидела мужчину за рулем. Он сидел за матовой стеклянной шторой, как в кабинке, поэтому она его не сразу заметила.

– Тогда ваши места самые первые, – он кивнул на кресла у входа, – так Ираида Федоровна распорядилась. Слева за мной будет сидеть она со своей Жулькой, а около выхода – съемочная группа.

Юля кивнула, удивленно подумав: «С Жулькой? Неужели директор клуба возьмет с собой собаку?» Она небрежно бросила свою спортивную сумку на место у окна и вышла из автобуса. Журналистка с любопытством рассматривала стоящих людей, пытаясь отыскать знакомые лица. Наконец, она увидела директора Дома культуры «Нефтегазмета» – Линькову Ираиду Федоровну. Это была пышногрудая дама с русыми кудрями. Поговаривали, что её стремительная карьера началась с того момента, как поменялось руководство Нефтегазового гиганта пять лет назад. Новый генеральный директор сделал кадровые перестановки и поставил своим заместителем по общим вопросам достаточно молодого и перспективного специалиста – Дмитрия Мостового. Ираида на одном из корпоративных вечеров шаловливо выплясывала в фольклорном костюме так, что ее бюст несколько раз задел слегка опьяневшего Дмитрия Захаровича. С того момента ансамбль русской песни «Рапсодия» стал неотъемлемой частью художественной самодеятельности предприятия, а Линькова сначала возглавила свой родной фольклорный коллектив, а потом и ведомственный Дом культуры. Ее низкий голос с начальственными нотками теперь можно было услышать на всех мероприятиях города, а за глаза Ираиду всё чаще стали называть «генеральшей». Юля несколько раз брала у Линьковой интервью и успела оценить её профессиональные способности. С первого взгляда могло показаться, что Ираида Федоровна всей душой болеет за свой коллектив, за всю художественную самодеятельность, взращивает юные таланты и трудится, не покладая рук, на благо отечественной культуры. Но это были только слова чиновницы, заученные шаблонные фразы и ни капли искренности. Однако в целом Линькова была приятной женщиной, улыбчивой и хлебосольной. Журналистка сегодня впервые увидела ее рядом с мужем. Хотя мужчине было не больше тридцати пяти лет, одет он был, как богатенький дяденька девяностых – в добротную кожаную куртку и норковую шапку. Он смущенно улыбался, глядя на жену. Два сына-школьника младших классов поцеловали Ираиду по очереди, а она шутливо всем троим, включая супруга, погрозила пальцем. Юля наблюдала за этой сценой с интересом, подумав, что мужа и сыновей «генеральша» держит в ежовых рукавицах так же, как и весь коллектив клуба.

– Через пять минут отъезжаем! – крикнула она в толпу своим знаменитым контральто.

Все сразу засуетились. Артисты стали подниматься в автобус, прощально помахивая руками, а провожающие отошли на почтительное расстояние с проезжей части. Когда захлопнулась дверь, и водитель завел двигатель, Юля с испугом посмотрела на место рядом с собой. Славика Дьякова на месте не было.

– Ираида Федоровна, – растерянно обратилась она к руководителю творческой делегации, – у меня оператор не пришел!

– Не волнуйся, Юлия, – ответила Линькова, – мы заберем его по пути у телестудии с аппаратурой. Мы с ним договорились.

«Какой, оказывается, ушлый Славик, – усмехнулась про себя журналистка, – уже успел созвониться с Линьковой. Мог бы и меня предупредить!»

Каково же было ее удивление, когда автобус остановился у родного «Телекома», и в распахнувшейся двери появился Виктор Николаев. Артисты с радостью стали приветствовать оператора, как близкого друга. Доброжелательно улыбаясь, он заботливо сложил аппаратуру на заднее сиденье и плюхнулся рядом с Юлей.

– Славик заболел, – коротко пояснил он.

Когда за окнами автобуса замелькали покосившиеся деревянные домишки окраины города, Ираида Федоровна поднялась со своего места и громко сказала:

– Народ, внимание!

Все моментально притихли и повернулись к руководительнице, напряженно выглядывая из-за спинок кресел.

– Я в Оренбург лечу самолетом, – без объяснений причин продолжила Линькова, – а за себя оставляю своего заместителя – Ульяну Леонидовну. Прошу любить и жаловать!

Тут же с соседнего кресла вскочила худощавая женщина со стрижкой под мальчика. Она смешно и даже карикатурно смотрелась рядом с Ираидой, выделяющаяся на общем фоне всего коллектива своими аппетитными формами.

– Все вопросы, которые возникнут во время поездки, будет решать она, – «генеральша» снисходительно посмотрела на своего заместителя. Та подобострастно закивала головой.

– Завтра утром вы прибудете в Оренбург, – продолжила Линькова озвучивать план на ближайшие сутки, – и разместитесь на ведомственной базе отдыха «Лесные жители» в десяти километрах от города. Мы встретимся с вами на репетиции в клубе «Прометей» в два часа дня. Ведите себя хорошо тут, не балуйтесь! – добавила она игриво.

После короткой речи, она накинула на плечо дамскую сумочку и царственно двинулась на выход.

– Ираида Федоровна, – Ульяна услужливо потянула ручку вместительного чемодана, стоящего перед креслом, – а ваши вещи?

– Муля, не нервируй меня, – громогласно засмеялась Линькова, поглядывая вглубь салона автобуса, по-видимому, ожидая поддержки ее «оригинальной» шутки.

Оттуда, действительно, раздались несмелые смешки подчиненных.

– Копейкин уже получил задание. Да, Паша?

– Конечно, – со второго ряда встал коренастый мужчина лет тридцати и растянул пухлые губы в улыбке, – все будет сделано, Ираида Федоровна! Доставим ваши вещи в полной сохранности!

– Ну вот и славненько, – руководитель клуба помахала рукой самодеятельным артистам, – до встречи!

Автобус остановился, директриса спрыгнула со ступеньки и направилась к черной иномарке, стоявшей у обочины дороги.

Как только водитель автобуса закрыл двери, по салону пробежал вздох облегчения.

– Ура, товарищи! – бойко крикнул Марк Пшеничный, солист мужского квартета «Волжане».

– Чему это ты радуешься? – начальственным тоном спросила Ульяна и строго посмотрела на весельчака.

– Ульяна Леонидовна, это он так выражает эмоции по поводу высокой чести, которое оказало ему предприятие «Нефтегазмет», направив на фестиваль в славный город Оренбург! – с иронией ответил Руслан Карсанов.

– Знаю я по поводу чего у вас эмоции, – пробурчала женщина и, подозрительно осмотрев пассажиров, вернулась на свое место.

– Жулька выслуживается, – услышала Симонова шепот сзади и оглянулась. Прямо за ней сидела незнакомая черноволосая девушка со стрижкой «каре», а рядом – Элина Ермоленко, руководитель студии бальных танцев.

– Здравствуйте, Юля! – улыбнулась Эля.

– Здравствуйте!

– Вы знакомы? Это наша солистка Зарема Хубиева., – представила она свою соседку.

– Очень приятно, – журналистка протянула ладонь и назвалась.

– Юля, привет! – крикнула сидящая через два ряда Ольга Арсенова.

Симонова привстала с места и помахала девушке рукой, а потом, просунувшись между спинками кресел, спросила вполголоса у Заремы:

– А где же собачка?

Хубиева и Ермоленко переглянулись.

– Какая собачка? – спросила Элина.

– Жуля, – растерянно ответила Юлия.

Оби молодые женщины одновременно засмеялись.

– Вон, – Зарема вытянула указательный палец, показывая на заместителя Линьковой, – за водителем сидит. Ульяна Леонидовна Жулина, а все ее в клубе «Жулькой» зовут.

– Ах вот оно что, – усмехнулась Симонова и, не желая продолжать эту неловкую тему, предложила, – мне мама в дорогу напекла пирожков с разными начинками. Давайте перекусим?

– Ой, правильное решение, – согласилась Ермоленко, – я тоже набрала с собой продуктов столько, что весь автобус можно накормить!

– И у меня еды – целый пакет, – засмеялась Зарема и громко обратилась ко всем,

– Ребята, кто будет хычины? Сама делала, учтите!

– Давай сюда, Заремушка! В прошлый раз, помню, я чуть язык не проглотил, – весело крикнул статный парень с модной стрижкой.

Тут же зашуршали пакеты со всех сторон, и аппетитно запахло едой, как будто это не салон автобуса, а придорожное кафе. Все стали активно угощать друг друга съестными запасами.

– Будешь? – Юля протянула пирожок Виктору.

– Сама пекла? – улыбнулся мужчина, вынимая наушники из ушей.

– Нет, мама. Мне некогда было, – честно призналась она.

– Ладно, давай, – махнул рукой Николаев, – у твоей мамы тоже неплохо получаются пироги.

– Неплохо? – с иронией переспросила Симонова и покачала головой.

Виктор достал из своей сумки термос и, налив вареный кофе в большую кружку, подал сотруднице.

– Постой, – она торопливо пошарила рукой в пакете и достала бокал, – налей мне сюда!

– Выпьем за мир? – Виктор аккуратно стукнул своей посудиной о край Юлиного бокала.

– За мир, – кивнула она и отхлебнула кофе, – вкусный!

Уплетая пирожки с кофе, они молча поглядывали друг на друга, словно боялись разрушить возникшее перемирие.

«Случайно или нет оказался здесь Виктор, это уже не важно, – подумала Юля, – главное, чтобы в командировке не было причин для выяснения отношений и высказывания взаимных обид. И ни в коем случае не показывать вида, что он мне по-прежнему небезразличен. Пусть думает, что я остыла. Так будет проще и спокойнее».

– А ты всех тут знаешь? – спросила она, спустя какое-то время.

– Практически всех, – пожал плечами оператор, – снимал их сто раз, да и в командировки с ними уже ездил.

– Расскажи вкратце, – попросила Симонова, – все-таки с этими людьми нам целую неделю общаться.

– Начнем с фольклорного ансамбля «Рапсодия», – он задумался, – шесть человек: три женщины и трое мужчин. Ну, девушек ты знаешь: Лена, Ольга и Ираида. Вон тот накаченный блондин, который с аппетитом уплетает Заремкины хычины, Алексей Городулин.

– Лешу я тоже знаю, – улыбнулась журналистка, – и Валеру Тельнова с Олегом Задереем.

– Да, точно, – хмыкнул Николаев, – мы же про них репортаж делали. А с мужским квартетом познакомилась?

– Я там знаю только двоих: Марка и Руслана. Звукорежиссер Паша Копейкин познакомил, когда мы со Славиком Дьяковым снимали в клубе новогоднюю сказку для детей.

– Хорошие ребята, – Виктор открыл термос и налил себе еще кофе.

– Да, – согласилась она и протянула пирожок заместителю директора, – Ульяна Леонидовна, попробуйте стряпню моей мамы!

Жулина тут же повернулась на голос соседки и, смущенно взяв угощение, тихо проговорила:

– Спасибо, Юля.

Между тем Николаев продолжил:

– В квартете «Волжане» кроме Марка и Руслана ещё Вася Драпак. Даже не знаю, что про него сказать. Тихий, спокойный, семейный, – продолжил Виктор, – а рядом с ним паренек небольшого роста, видишь?

– Да, – Симонова оглянулась и протянула одноразовую тарелку с пирожками через проход знакомым девушкам из фольклорного ансамбля, – Лена, Оля, угощайтесь! Они еще тепленькие!

Пока артистки брали пирожки и благодарили, Симонова с любопытством разглядывала мужчин, сидящих на последних рядах.

– Это Дамир Исмагилов, очень талантливый юноша. Он самый молодой в коллективе, но уже успел жениться и стать отцом. Дамир поет в квартете всего полгода. Зарема Хубиева, работает на заводе бухгалтером, а танцоров я и сам не знаю, – Николаев махнул рукой, – у Элины этих малолеток несколько групп.

– Не такие уж они и малолетки, – не согласилась журналистка, – им уже по лет пятнадцать – шестнадцать.

– Ну нам-то они почти в дети годятся!

– А кто вон тот пожилой мужчина, который сидит у окна в самом углу?

– Это второй водитель, – ответил Виктор, – они посменно ведут автобус. С ним я лично не знаком.

За окном проплывала необъятная степь с редкими островками потемневшего снега. Время от времени вдоль трассы мелькали деревца, стыдливо дрожа тонкими голыми веточками, словно обнаженные девицы. Солнце медленно спускалось к горизонту, подсвечивая облака холодным сиреневатым светом. Чем дальше отъезжали от родных мест, тем становилось грустней. Однообразный степной пейзаж и легкое монотонное покачивание автобуса убаюкивали путешественников. Неожиданно в середине салона раздалось сопрано:

– А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!

Веселый ветер, веселый ветер!

Моря и горы ты обшарил все на свете

И все на свете песенки слыхал.

Тут же песню из любимого фильма детства «Дети капитана Гранта» подхватило несколько голосов. Юля повернулась к артистам и тоже стала бойко подпевать, а Виктор, вынув из кофра камеру, начал снимать. Не успели закончить задорный марш, как кто-то запел легендарную «Катюшу». Песни сменяли одна другую: от романтично-печальной «На тот большак» до военно-патриотичной «Нам нужна одна Победа» из кинокартины «Белорусский вокзал».

Когда артисты, наконец, умолкли, утомленные дорогой, водитель остановил автобус и громко крикнул:

– Последняя остановка перед сном!

Все начали двигаться к выходу, легонько подталкивая впереди идущих в узком проходе. Юля спрыгнула со ступеньки и оглянулась. Темная степь и ни одного огонька. Как будто они уехали на край земли, где всё вымерло. И только пронизывающий холодный ветер, неутомимо толкающий сонных путников из стороны в сторону. Он не знает сочувствия, он пробирается своими колючими щупальцами под одежду и выгоняет оттуда тепло.

– Мальчики – налево, девочки – направо, – скомандовала Жулина и быстрым шагом направилась за одинокую автобусную остановку.

– Юль, иди сюда, – позвала из-за невысокого бугорка Ольга.

Осторожно ступая, журналистка направилась на звук голосов.

– Фу, здесь уже кто-то был, – прошептала она.

– БылИ, – выделяя последнюю букву, поправила её Веселова, – словно целое стадо прошло, поэтому смотрите все под ноги!

Возвращаясь бегом к автобусу, Юля резко остановилась и задрала голову к небу, рассматривая, словно впервые, сверкающую панораму.

– Какое небо! Звезды, как на ладони, а Большая Медведица какая яркая!, -восторженно проговорила она.

– А вон созвездие Лебедя, – голос Виктора раздался рядом.

– Где?

Он сделал глубокую затяжку и, взяв Юлю за плечи, слегка повернул.

– Видишь? – вытянув в небо палец, произнес он. – Звезды расположены в виде креста.

– Вижу, – радостно воскликнула она.

На мгновение мужчине показалось, что они только вдвоем в этой темной необозримой степи под сверкающим небом. Он ощутил такую нежность к Юлии, что еле сдержал себя, чтобы не прижать её к себе.

«Она ко мне относится, как к сотруднику и не более. Ну и пусть. Не надо показывать, что я по-прежнему, схожу от нее с ума. А то опять начнутся разборки и обиды. Пусть будет так, как есть», – подумал Виктор.

– Пойдем во внутрь, – он кивнул на автобус, – а то замерзнешь.

– Все на месте? – спросил водитель и, услышав утвердительный ответ Паши Копейкина, выключил в салоне свет. Через некоторое время пассажиры погрузились в сон.

2 глава

Новый день, словно несмышленый человеческий детёныш, зарождался на Земле. Многоголосье и свежее дыхание раннего утра бодрило и вселяло надежду на то, что сегодня обязательно случиться что-то хорошее. Юля открыла глаза и увидела в окошке разлапистые ели, покрытые серебристым снегом. В лучах восходящего солнца он сверкал, словно россыпь драгоценных камней, преломляя яркий свет своими многочисленными гранями. Автобус въехал в раскрытые ворота и остановился рядом с двухэтажным зданием, над стеклянными дверями которого висел броский плакат: «Приветствуем участников седьмого фестиваля художественной самодеятельности предприятия «Нефтегазмет»!

– Приехали, – громко сообщил водитель.

– Народ, спать будете дома, – крикнула вглубь салона Ульяна, натягивая на себя полушубок, – на выход с вещами.

– А сколько времени? – раздался сонный голос звукорежиссера Паши.

– Почти восемь, – бойко ответила Жулька.

Зевая и неловко толкаясь, самодеятельные артисты стали вяло надевать на себя теплые вещи и направляться к дверям. Юля наблюдала из окошка, как из здания вышла дама в роскошной норковой шубе, держа в руках раскрытый журнал. Осторожно ступая по ступенькам на высоких каблуках, она подошла к автобусу. Женщина мило улыбалась выходящим из него артистам и, спросив фамилию, вручала ключ от номера с большим деревянным набалдашником.

– Симонова? – переспросила она, когда назвала себя Юля. – А я уже отдала ваш ключ. Номер двести первый.

Журналистка кивнула и пошла в гостиницу, прикидывая в уме, с кем её поселили. По пути её обогнали две длинноногие девушки из ансамбля бального танца.

«Интересно, сколько у меня будет соседок?» – мимоходом подумала корреспондентка, оглядывая просторный вестибюль.

За её спиной послышался смех.

– Юля, приходи к нам в гости, – весело сказала Ольга Арсенова и показала деревянную грушу с номером, – в сто второй!

– Зайду, – пообещала Симонова, – я ещё, правда, не знаю, с кем меня разместили.

– Заходи лучше к нам, – игриво предложил Марк Пшеничный.

Журналистка с улыбкой покачала головой и стала подниматься на второй этаж. Она заглянула в приоткрытую дверь своего номера и с удивлением обнаружила в тесном коридорчике штатив, камеру в чехле и вещи Виктора.