VATS: Мститель. Кровавая запись

Глава 1

Дождь начинался с тихого шепота по жестяной крыше, а к полуночи превратился в безумный ливень, хлеставший по разбитым окнам заброшенного цеха. Ветер выл в рваных проёмах, словно сама ночь оплакивала то, что должно было случиться внутри.

Аркадий Соболев пришёл в сознание от пронзительной боли в правом плече. Суставы горели огнём, и он понял, что не может пошевелить руками. Грубые стальные оковы впивались в запястья, приковывая его к старому промышленному станку, чьи ржавые шестерёнки давно застыли в последнем вздохе. Паника, острая и слепая, сжала его горло, вырываясь хриплым, неверящим криком.

– Эй! Кто тут?! – его голос, обычно бархатный и властный, звучал чужим и надтреснутым. Он дёрнулся, и металл злобно скрипнул в ответ. – Это шутки?! Я заплачу! Назови цену!

Из тьмы, за пределами тусклого света одинокой лампы на удлинителе, чьё жёлтое пятно едва освещало его унижение, шагнула фигура.

Она была высокой, закутанной в длинный тёмный плащ, мокрый от дождя и сливавшийся с тенями. Но самое ужасное было над плечами – вместо лица, грубая маска из мешковины, бесформенная и пустая. Ни глаз, ни рта – лишь безликая пустота, обрамлённая намокшей тканью. Из-под маски доносилось ровное, чуть слышное дыхание.

Фигура молча подняла руку в чёрной перчатке. Пальцы сжали ручку паяльной лампы. Тихий щелчок, и синее пламя с тихим свистом вырвалось на свободу, отбрасывая на стены пляшущие, уродливые тени.

– Нет… – Соболев затряс головой, слёзы смешались с потом и струйками дождя на его лице. Его дорогой костюм был промокшим и грязным. – Нет, ты не можешь… Я знаю тебя! Мститель! Но я же не… я не убивал!

Металлический, безжизненный голос, искажённый вокодером, прозвучал как удар хлыста по оголённым нервам. Он исходил откуда-то из груди фигуры.

– Аркадий Соболев. Три года назад ты за взятку в размере пятьсот семьдесят тысяч долларов закрыл дело Виктора Ларина, известного как «Кривой». Обвинения в умышленном убийстве двух человек были сняты за отсутствием состава преступления.

– Это ложь! Доказательств не было! – закричал Соболев, пытаясь вырваться. Цепи впились в плоть. – Суд был честным!

– Виктор Ларин вышел на свободу, – голос не изменил тона, он был монотонным, как чтение протокола. – Через двадцать семь дней он в состоянии наркотического опьянения ворвался в квартиру Михаила Петрова, свидетеля, давшего против него показания. Он зарезал жену Петрова, Елену, и их одиннадцатилетнего сына, Артёма. Они умоляли о пощаде. Их последние крики… у меня есть запись.

Из небольшого динамика, скрытого в складках плаща, раздались звуки. Сначала – детский испуганный плач, мужские мольбы, потом – сдавленные крики, от которых кровь стыла в жилах, и наконец – наступающая, всепоглощающая тишина.

Соболев зашёлся в истерике, его тело билось в конвульсиях. – Я не знал! Я не виноват! Система… Я всего лишь часть системы!

– Приговор – смерть. Статья 285. Злоупотребление должностными полномочиями. Пункт «в». Последствие – смерть невиновных. Наказание – боль.

Пламя паяльной лампы с шипением и противным чавкающим звуком коснулось груди Соболева. Его вопль, полный такого животного ужаса и страдания, что его не мог бы издать человек, разорвал ночь. Но его не слышал никто, кроме безликого судьи в маске и струящегося дождя за стенами. Запах горелой плоти смешался с запахом ржавчины и влаги.

Процесс был методичным. Мститель не спешил. Он не наслаждался, он – констатировал. Каждое прикосновение пламени, каждый новый ожог сопровождался холодной констатацией факта – номера статьи, пункта, фамилии очередной жертвы решений Соболева.

Когда наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием лампы и завыванием ветра, фигура в маске сделала последнее, что требовалось. Она достала из складок плаща кусок угля и на чистой части стены напротив того, что осталось от Соболева, вывела одно слово: «ВИНОВЕН».

Потом её перчатка скользнула во внутренний карман пиджака на теле, и извлекла флешку. Она положила её на грудь бывшего судьи.

На флешке был единственный файл – видеозапись всего, что произошло в этом цеху. И тот же металлический голос, произносящий в камеру, уже в пустом помещении:

«Закон без Правосудия – лишь чернила на бумаге. Я – та кровь, что проявляет эти чернила. Я – Правосудие. Я – Мститель».

Фигура повернулась и растворилась во тьме, оставив после себя только дождь, тишину и своё кровавое послание.

Глава 2. УБЕЖИЩЕ

Ледяная вода обжигала лицо, стекая мутными ручьями по коже, но не могла смыть въевшийся запах страха и смерти. Пётр Вольский выключил ржавый кран в углу подвала и, ухватившись руками за края раковины, несколько секунд просто стоял, глядя в заросший плесенью сток. Его дыхание постепенно выравнивалось, сердцебиение замедлялось. Ритуал очищения был завершён. Внешне.

Убежище, расположенное в подвале заброшенного хлебозавода, было его коконом, склепом и святилищем одновременно. Воздух был густым, пах старой пылью, затхлостью и слабыми, но едкими химическими запасами. Сброшенный мокрый плащ висел на самодельной вешалке, с него на бетонный пол капала вода, образуя тёмное пятно. Рядом на столе лежала маска из грубой мешковины – его второе лицо, его истинное лицо.

Он повернулся и медленно, почти ритуально, подошёл к главной стене помещения. Она не была просто стеной. Это был алтарь его боли, карта его войны, единственное, что придавало смысл его существованию. Всё пространство от пола до потолка было завешано фотографиями, вырезками из газет, распечатками банковских переводов, схемами связей. Десятки лиц. Одни – с подписью «ВИНОВЕН» и перечёркнутые кроваво-красным маркером. Другие – с пометкой «В РАБОТЕ». В самом центре, в простой деревянной рамке, висела маленькая, чуть потёртая по краям фотография. На ней – он, ещё способный улыбаться, с обнимавшей его женщиной с тёплыми карими глазами и десятилетним мальчиком с озорными веснушками на носу и парой смеющихся, живых глаз. Елена. Артём.

Пётр не позволил себе прикоснуться к рамке. Не сейчас. Эта боль была его топливом, его двигателем, а не утешением. Утешения для него не существовало.

Он развернулся и сел за свой рабочий стол – три монитора, клавиатура, несколько жёстких дисков. Его движения были выверенными, лишёнными малейшей суеты. Он вставил флешку – точную копию той, что оставил на теле Соболева. На центральном мониторе загрузилось видео. Он прокрутил запись до самого конца, до своих последних, искажённых вокодером слов: «Я – Правосудие. Я – Мститель». Он смотрел на это холодно, аналитически, как хирург изучает отчёт об успешной, пусть и кровавой, операции. Он проверял работу своего инструмента. Инструментом был он сам.

Переключившись на новостной портал, он увидел знакомое лицо. Капитан полиции Гордеев, мужчина с уставшими глазами и проседью в коротко стриженных волосах, стоял перед ощетинившимися микрофонами.

«…Мы используем все доступные ресурсы, чтобы найти этого маньяка, – говорил Гордеев, и Пётр мысленно отметил, как тот избегал его псевдонима. – Но он не герой. Он не защитник. Он – хладнокровный убийца, вершащий самосуд, и он представляет такую же угрозу для нашего города, как и те, на кого он охотится».

Пётр фыркнул, беззвучно. Угроза. А те, кто прятался за дорогими костюмами и судейскими мантиями, разве не были угрозой? То общество, что позволило убийцам его семьи уйти, что закрывало глаза на продажное правосудие, – разве оно не было большей угрозой? У них не было права его судить. Их суд был для него пустым звуком.

Он отодвинул от себя мысль о Соболеве. Та страница была перевёрнута. Взял следующую папку. На ней грозно значилось: «ЗВЕРЬ».

Внутри – отчёт о пропавшей две недели назад девушке, Марии Семёновой. Её нашли в канализационном коллекторе. Не просто убитой. Изуродованной. Следов пыток было так много, что патологоанатомы с трудом определили окончательную причину смерти. Рядом с телом нашли дешёвый смартфон. На нём – единственное видео. Девятнадцать минут непрерывных, леденящих душу криков и мольб.

Пётр включил видео. Он не моргнул ни разу, слушая чужие, доведённые до немыслимого предела страдания. Его собственное сердце, казалось, не дрогнуло, превратившись в комок спрессованного льда. Он изучал не боль, а метод. Манеру убийцы, его почерк, его психологический портрет. Этот «Зверь» был другим. Не коррумпированным чиновником, не жадным до денег мафиози. Это был садист в чистом виде. Хаос, воплощённый в плоти, не признающий никаких систем, кроме системы собственного наслаждения чужими муками.

Он откинулся на спинку стула, закрыв глаза. Запах горелой плоти Соболева всё ещё стоял в ноздрях, смешиваясь с воображаемым смрадом из отчёта о «Звере». Две разные формы зла. Одно – холодное, расчётливое, системное. Другое – горячее, животное, иррациональное. И оба должны быть уничтожены.

– Хорошо, – тихо прошептал он в гробовую тишину подвала. – Начнём охоту.

Он взял свой «чистый» телефон, купленный за наличные в другом конце города, и отправил короткое зашифрованное сообщение своему единственному информатору, человеку, известному как «Смотритель»:

«Нужно всё по делу Семёновой. Особенно – не из официальных протоколов. Места, люди, слухи. Цена – любая.»

Ответ пришёл почти мгновенно:

«Опасно. Копы рыщут. И не только они. Будет дорого.»

«Не важно.»

Пётр отложил телефон. Он подошёл к небольшому, вмурованному в стену сейфу. Внутри, аккуратно разложенные в продуманном порядке, лежали его инструменты. Не только паяльная лампа. Специально обработанный нож, не оставлявший отпечатков. Прочная, тонкая, как струна, нейлоновая верёвка. Шприцы с адреналином и мощным обезболивающим – не для себя, а для тех, кто должен был бодрствовать и всё понимать во время «суда».

Он взял в руки нож. Провёл большим пальцем в перчатке по лезвию, проверяя остроту. Его собственное искажённое отражение скользнуло по полированной стали – размытое, неясное, словно его душа.

Он знал, что Гордеев и его команды уже прочёсывают город в его поисках. Что «Совет Теней», могучий и невидимый, наверняка отдал приказ о его нейтрализации после казни своего полезного слуги Соболева. А теперь появился этот «Зверь» – новый, непредсказуемый хищник в джунглях Верилан-Сити.

Пусть охотятся. Чем больше хищников в поле, тем интереснее и смертоноснее становилась его охота.

Он щёлкнул выключателем, и подвал поглотила абсолютная, густая тьма. Он остался сидеть в своём кресле, слушая, как за стенами шумит дождь и живёт огромный, грешный город, полный его будущих жертв. И в этой всепоглощающей тишине ему почудился звонкий, беззаботный смех его сына. Единственный звук, способный растопить лёд в его груди. И единственный, которого он боялся больше всего на свете, потому что за ним всегда, неизбежно, наступала оглушительная, беспросветная тишина.

Глава 3. ПЕРВАЯ КРОВЬ «ЗВЕРЯ»

Три дня. Семьдесят два часа методичного просеивания информации. «Смотритель» прислал кой-какие данные – список подозрительных личностей, связанных с подпольными борделями и съёмными квартирами в районе, где была похищена Мария Семёнова. Ничего конкретного, лишь муть со дна города.

Пётр уже собирался выйти на ночной обход, чтобы лично проверить один из адресов, когда на экране одного из мониторов всплыло экстренное сообщение. Ещё одно исчезновение. Студентка университета, Анна Ковалёва. Пропала прошлым вечером по дороге домой с подработки. Камеры наблюдения запечатлели, как она сворачивала в сторону своего общежития в районе старых промышленных складов. И… исчезала. Следующие кадры показывали лишь пустую, плохо освещённую улицу.

Слишком похоже. Слишком скоро после Семёновой. «Зверь» обнаглел, почувствовав вкус безнаказанности.

Пётр действовал молниеносно. Через пятнадцать минут он уже был на месте, оставив мотоцикл в тёмной арке. Он не стал ждать, пока полиция начнёт свой размеренный, утыканный процедурами розыск. У него был другой метод – стать тенью, слиться с ночью и читать город, как открытую книгу.

Он обошёл место исчезновения, его взгляд, отточенный годами следственной работы, выхватывал детали, невидимые для обычного глаза. Следы резины на асфальте – не от резкого торможения, а от быстрого старта. Небольшой обрывок чёрной изоленты, прилипший к ржавому забору. И главное – едва уловимый, но знакомый по отчёту запах. Хлорки и чего-то ещё… сладковатого, химического.

Это был его след. «Зверь» не был профессионалом. Он был импульсивным, жестоким, но оставлял за собой мусор. Эмоциональный мусор.

Пётр двинулся по цепи улиц, ведущих к заброшенной фабрике «Красный Октябрь». Интуиция, выжженная в нём болью и ненавистью, вела его вперёд. Он обходил полицейские ограждения, замерзая в тени, когда мимо проезжали патрульные машины. Он был призраком, частью ночного пейзажа.

Именно там, в сотне метров от главного корпуса фабрики, его слух уловил приглушённый звук. Не крик. Сдавленный, рыдающий стон, оборвавшийся так резко, словно кто-то зажал рот ладонью.

Пётр замер, слившись с стеной разрушенного склада. Его пальцы сами собой сомкнулись на рукоятке ножа. Адреналин, холодный и чистый, без единой капли страха, затопил его вены. Охота начиналась.

Он подкрался к источнику звука – небольшому кирпичному зданию бывшей котельной. Дверь была приоткрыта. Из щели сочился тусклый свет и тот самый сладковато-химический запах, теперь гораздо более сильный.

Войдя внутрь, Пётр застыл на пороге, его мозг с холодной яростью фиксировал картину, разворачивающуюся перед ним.

Посередине грязного помещения, привязанная к металлической стулине, сидела девушка – Анна. Её лицо было бледным, искажённым ужасом, рот заклеен широким скотчем. Её одежда была порвана. А перед ней, спиной к входу, стоял мужчина в засаленной рабочей робе. Он что-то бормотал себе под нос, нетерпеливо роясь в ящике с инструментами.

– …ну вот, сейчас, сейчас, красавица, сейчас мы начнём нашу маленькую игру…

Пётр шагнул вперёду. Скрип гравия под его подошвой был тихим, но в гробовой тишине котельной он прозвучал как выстрел.

Мужчина резко обернулся. Его лицо было заурядным – ничем не примечательные черты, помятая кожа, глаза, в которых плескалась смесь возбуждения и животной злобы. Увидев высокую тёмную фигуру в дверном проёме, он на мгновение остолбенел, а потом на его лице расползлась ухмылка.

– А ты кто такой? Убирайся отсюда, пока цел!

Пётр не ответил. Он просто пошёл на него. Медленно, неотвратимо.

– Я тебе сказал, пошёл вон! – мужчина схватил с верстака большой разводной ключ и замахнулся.

Это была его последняя ошибка.

Движение Петра было сокрушительным и молниеносным. Он не стал уворачиваться. Он просто поймал руку с ключом в полёте, с силой вывернул её, и кость хрустнула с отвратительным, влажным звуком. Ключ с грохотом упал на пол. Прежде чем мужчина успел вскрикнуть, другая рука Петра в перчатке с силой врезалась ему в горло, сдавив гортань.

«Зверь», задыхаясь, беспомощно забился, его глаза вылезали из орбит, теперь наполненные уже не злобой, а первобытным страхом. Пётр пригнул его к земле, к коленям, не ослабляя хватки.

Он повернул голову к Анне. Девушка смотрела на него расширенными от ужаса глазами, её тело билось в мелкой дрожи.

– Беги, – тихо, но чётко сказал Пётр, уже своим, неискажённым голосом. – Вон в ту дверь. Не оглядывайся. Беги и кричи.

Она не двигалась, парализованная страхом.

– БЕГИ! – это прозвучало как кнут.

Девушка дёрнулась, сорвалась со стула и, спотыкаясь, пулей вылетела в указанную дверь.

Пётр дождался, когда звук её бегущих шагов стих вдали, и тогда перевёл взгляд на того, кто был у его ног. Он видел в этих глазах ту же животную жажду жизни, что была в глазах его жертв. Это не вызывало в нём ничего, кроме холодного презрения.

Он наклонился ниже, так чтобы его губы оказались рядом с ухом захлёбывающегося человека.

– Ты не тот, кого я ищу, – прошипел Пётр. – Ты – грязь. Случайность. Но и для грязи есть наказание.

Он не стал его допрашивать. Не стал тратить время. Резким, точным движением он вогнал колено в нижнюю часть спины «Зверя», и тот, издав короткий, пузырящийся звук, обмяк, теряя сознание от болевого шока.

Пётр встал, глядя на бесформенное тело на полу. Это была не победа. Это была уборка мусора. Настоящий «Зверь», тот, кто охотился на Марию Семёнову, был умнее, осторожнее. Он использовал таких вот мелких хищников, чтобы делать свою грязную работу? Или это был просто подражатель?

Он вышел из котельной, прежде чем на крики Анны сбежались бы люди. Он не оглядывался. В его голове уже строились новые планы, новые маршруты. Одна ниточка оборвалась. Но охота только начиналась. И где-то в этом городе, другой, настоящий монстр, возможно, уже выбирал себе следующую жертву.

Глава 4. ДОСЬЕ ГОРДЕЕВА

Кабинет капитана полиции Виктора Гордеева был таким же уставшим, как и его хозяин. Горы папок, потёртый кожаный стул, стойкий запах старого кофе и сигаретного дыма, въевшегося в стены за десятилетия службы. На столе, рядом с текущими делами, лежала тонкая, но зловещая папка с грифом «ОСОБАЯ ВАЖНОСТЬ». На её обложке было всего одно слово: «МСТИТЕЛЬ».

Гордеев откинулся на спинку кресла, растирая переносицу. Перед ним лежали фотографии с места «казни» Аркадия Соболева. Даже видавшие виды криминалисты не могли смотреть на них без содрогания. И видеозапись… Он досмотрел её до конца только однажды, и этого хватило, чтобы она преследовала его в кошмарах.

В дверь постучали.

– Войдите.

В кабинет вошла старший лейтенант Ирина Соколова – молодая, амбициозная, с острым умом и упрямым подбородком. Она была новой надеждой отдела, и Гордеев видел в ней себя тридцать лет назад.

– Вы звали, капитан?

– Садитесь, Соколова. Знакомьтесь, – он толкнул в её сторону папку «Мститель».

Ирина открыла её, и её лицо постепенно стало мрачным. Она пролистала фотографии, прочитала краткое досье на Пёттра Вольского – образцового следователя, чья карьера и жизнь рухнули в один день.

– Он… это тот самый Вольский? Потерявший семью из-за Ларина?

– Он самый, – кивнул Гордеев. – И теперь он решил, что может вершить правосудие лучше нас.

– Но Соболев… он был гнидой, капитан. Все это знали.

– Не важно! – Гордеев резко стукнул кулаком по столу. – Мы – закон! У нас есть правила, процедуры! Мы не можем позволить какому-то маньяку в маске вершить самосуд! Сегодня он убивает коррумпированного судью, завтра – мелкого воришку, а послезавтра ему покажется, что я слишком медленно расследую дело, и он придёт за мной! Понимаете? Он – раковая опухоль на теле этого города!

В этот момент на компьютер Гордеева пришло уведомление. Он открыл его. Сообщение от анонимного источника. Координаты. И одно предложение: «Там найдёте того, кто напал на Ковалёву. Предупреждение: не тот, кого вы ищете».

Гордеев поднял на Соколову взгляд.

– Собирайте группу. Едем. И, Соколова… будьте готовы ко всему. Наш «благодетель», похоже, решил с нами поиграть.

Через сорок минут оперативники вломились в заброшенную котельную. Они нашли того самого мужчину в робе. Он был жив, но его ждала участь хуже смерти. Сломанная рука, повреждённый позвоночник. И на груди, выведенное тем же маркером, что и у Соболева, слово: «ГРЯЗЬ».

Рядом на полу лежал аккуратный свёрток. Внутри – отчёт по делу Марии Семёновой, собранный Петром, с пометками и выводами, которых не было в официальном расследовании. И чистая, новая флешка.

Вернувшись в кабинет, Гордеев вставил флешку в компьютер. На экране появилось видео, снятое скрытой камерой. На нём был запечатлён тот самый «Зверь», как он нападал на Анну Ковалёву. Видео было обрезано, на нём не было Петра. Только жертва и насильник. И тот самый металлический голос, произнёсший всего одну фразу:

«Ваша неэффективность – его союзник. Я исправляю ваши ошибки.»

Гордеев выключил монитор и с силой откинулся на спинку кресла. Он смотрел в потолок, а перед его глазами стояло лицо Петра Вольского с той единственной их встречи пять лет назад – сломанное, опустошённое, но всё ещё полное веры в закон.

– Он нас ненавидит, Ирина, – тихо сказал капитан. – Он ненавидит систему, которая подвела его. И теперь он объявил ей войну. И использует этого «Зверя», чтобы доказать своё превосходство.

Соколова молчала, глядя на загашенный экран. В её глазах читалась не просто решимость. Читалось смятение. Потому что где-то в глубине души, глядя на дело Соболева, она понимала, чья месть была… справедливее.

Глава 5. ТЕНИ ПРОШЛОГО

Верилан-Сити погружался в ночь, а в голове Петра Вольского бушевала тихая буря. После отправки видео Гордееву он чувствовал знакомое холодное напряжение. Его ход был сделан. Теперь у него было два противника – неуловимый «Зверь» и вся городская полиция, для которой он стал врагом номер один.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.