#ЩукаДляМажора

– Коллеги, а что насчёт этого? – Миша, тем временем, обнаружил полку с походными грелками. Его глаза расширились, словно он разглядывал схемы запуска ракеты. В зеркале позади его энтузиазм выглядел почти маниакальным. – Берём с собой десяток. Штук пять электрических, от пауэрбанка, и пять химических – на всякий случай ледникового периода.

– На всякий случай чего? – насторожился Стёпа, чувствуя, как по спине пробегает холодная струйка предчувствия. – У нас по прогнозу +10 днём. Мы едем в Карелию в середине сентября, а не на покорение Эвереста в январе.

– А ночью-то? А если влажность? А если нас застигнет внезапное глобальное похолодание? – с непоколебимой уверенностью парировал Миша. – Я читал, что правильная терморегуляция – залог успешного выживания! Мы должны быть готовы к смене трёх климатических поясов в пределах одной поляны! Это базис!

Стёпа, не находя слов, просто добавил в таблицу строчку: «Тактический обогрев московского эго – пункт не подлежит обсуждению. Шансы на использование – ниже статистической погрешности».

В этот момент к ним, словно коршун, почуявший раненую добычу, примчался энергичный продавец с сединой на висках и тележкой, на которой красовался прибор, напоминающий то ли блендер, то ли старинный патефон.

– Господа, вижу, экипируетесь серьёзно! В лес? – без предисловий начал он, сияя белозубой улыбкой, отточенной на тысячах таких же встреч. – Тогда вам точно не хватает главного! Представляю «Ручеёк-Эко» – портативную мини-ГЭС! Работает от любого водного потока глубиной от десяти сантиметров! Заряжает все гаджеты, питает LED-лампы! Представьте: у вас в палатке – полноценный медиацентр с подсветкой! Розетка в глухой тайге!

Миша, чьи глаза всегда загорались при словах «гаджет» и «медиацентр», уже потянулся к блестящему корпусу. В зеркале его рука казалась рукой алхимика, тянущейся к философскому камню.

– Ого! Это же… это же гениально! Мы сможем обвесить палатку гирляндой! Создать правильную атмосферу для вечерних…

– Нет, – чётко и громко перебил Стёпа, делая шаг между Мишей и продавцом. Его голос, обычно звучавший устало или раздражённо, внезапно приобрёл стальные нотки, заставившие продавца на миг отступить. – Спасибо, не надо. Если понадобится, мы подойдём сами.

Продавец, привыкший, что его напор сметает любые возражения, на секунду опешил. Его взгляд метнулся к Мише – к самому щедрому и восторженному, но тот лишь пожал плечами, глядя на Стёпу. Тогда продавец перевёл взгляд на Димона, ища поддержки у самого стильного.

Димон, оценив кейс прибора взглядом профессионала, брезгливо сморщился.

– Да, нет, не надо, – поддержал он Стёпу, кивая на «Ручеёк». – Смотри, какой кейс… пластик глянцевый, но окантовка дешёвая. Царапины сразу будут видны. И цвет… простите, это что, «уныние хаки»? Даже не пантон. Это провал. Нее, не катит.

Продавец, получив двойной отпор по непонятным ему эстетико-техническим соображениям, только развёл руками и откатил свою тележку прочь, бормоча что-то про «уникальное предложение» и «заблуждения клиентов».

Миша некоторое время с тоской смотрел ему вслед, но, поймав каменный взгляд Стёпы, только вздохнул: «Ладно, ладно… без гирлянд…» И тут же отвлёкся на соседний стеллаж, как ребёнок на новую игрушку.

Далее их путь лежал через отдел палаток. Здесь Мишу ждал настоящий экстаз.

– Смотрите! Палатка «Альпийский Эдельвейс»! – он указал на изящную двухместную палатку в фиолетово-серебристых тонах, больше похожую на арт-объект для фестиваля современного искусства. – Весит всего полтора килограмма! Вместе с этой «Полярной Совой» – и у нас будет по личному пространству! Как в хорошем отеле!

Стёпа, услышав это, поперхнулся воздухом. В зеркале его лицо исказила гримаса немого вопроса.

– Ещё… ДВЕ палатки? – его голос дрогнул, а палец, указывающий на планшет, задрожал от напряжения. – Миш, ты забыл? Я уже заказал «Антарктиду»! Нас трое. В ней всем хватит места с запасом на случай, если мы решим взять с собой струнный квартет!

– А что такое? – искренне удивился Миша, разглядывая своё отражение в блестящем куполе палатки. – «Антарктида» – это наш общий штаб, мозговой центр, командный пункт! А эти – для уединения! Я, например, люблю по утрам делать медитацию на щучьи темы в абсолютной тишине. Димон – свои… селфи-ритуалы. А ты – свои таблицы. Представляешь, как мы друг друга с ума сведём в одной палатке? Это же нарушение личных границ в экстремальных условиях!

– Но ВЕС! – взмолился Стёпа, показывая ладонью на экран, где цифры уже давно сошли с ума. – «Антарктида» сама по себе тридцать шесть кило! Плюс две этих – ещё шесть! Это же не поход, это логистический коллапс! Мы же пешком часть пути будем идти!

– Называй как хочешь, а я называю это инвестицией в ментальный комфорт в условиях повышенного стресса! – объявил Миша и уже небрежным жестом отправил обе палатки в тележку, которая от этого накренилась, словно тонущая шлюпка.

– Отлично, – пробормотал Стёпа. – Теперь у нас есть штаб-квартира, два личных номера «люкс» и общий вес в категории «неподъёмно». Превосходно.

– О! А это нам точно пригодится! – Димон, оторвавшись от примерки куртки цвета «горчичный яд» (в итоге он выбрал оливковую, «как у того актёра в том шпионском триллере»), подошёл к стойке с компактными дронами. – Смотри, «Страж-Наблюдатель 4»! – он прочитал с коробки. – Автослежение за объектом, съёмка в 8К, вес – как у цифровой фотографии: сам невесо́м, но бесценен для контента. Берём сразу два – жалеть потом не будем!

– Зачем ДВА? – выдавил из себя Стёпа, чувствуя, как у него начинает дёргаться нижнее веко.

– Один – для съёмки моих ракурсов с высоты птичьего полёта, – терпеливо объяснил Димон, как младшему брату, любуясь в зеркало на своё профиль с дроном в руке. – А второй – для облёта окрестностей. Стратегическая разведка, понимаешь? Он не просто снимает. Он патрулирует периметр. Чтобы сразу найти самое живописное место для фотосессии. И медведей, конечно, заранее заметить. Если что – я первым увижу и создам контент… то есть предупрежу вас. Базовый сценарный план любого уважающего себя блогера-путешественника!

– Базовый план предполагает, что мы сначала не утонем и не замёрзнем, а потом будем снимать кино, – пробормотал Стёпа, но всё же добавил в свой финансовый план графу «Воздушная разведка и паническое бегство – бюджетный раздел для эстетов. Вероятность падения в озеро – высокая».

– Эй, технарь, а мы и о тебе позаботились! – вдруг оживился Миша, хватая с полки в отделе канцелярии яркий блокнот с котиком на обложке и набор ароматных гелевых ручек с запахом клубники. – Держи! Вдруг в тайге инета не будет. Сможешь свои таблички рисовать… или стихи писать о природе. Очень атмосферно! Настоящий Чехов в камуфляже!

Стёпа взял в руки блокнот, смотря на него так, будто ему вручили кусок радиоактивной породы.

– Спасибо, – выдавил он с ледяной вежливостью. – Как раз хватит места, чтобы записать: «Предсмертная записка. Виновны – идиотизм и гелевые ручки, которые на холоде замерзают». Хотя, учитывая наш темп расходов, до холодов мы можем и не дожить.

Апофеозом абсурда, как и предполагал Стёпа, стала сцена в отделе спортивного снаряжения. Димон, сияя, как дитя на утреннике, притащил к тележке коробку с SUP-доской ярко-розового цвета, от которой у Стёпы засвербело в глазах.

– Коллеги, это – гениально! – его голос дрожал от благоговения. Он повертел коробку, на боку которой красовалась надпись: «Инста-Глайд. Доска Последней Надежды». – Смотри, тут даже интегрированный держатель для селфи-палки! Представьте: раннее утро, туман над водой, и я… я скольжу по глади озера в позе воина! Кадры будут бесценные! Все фитнес-блогеры взвоют от зависти! Это же готовый клип, который взорвёт сеть!

Стёпа потёр виски, чувствуя приближение мигрени, которая обещала быть долгой и мучительной.

– В середине сентября? В Карелии? – уточнил он, смотря на коробку как на инопланетный артефакт, приземлившийся в их и без того перенасыщенную реальность. – Температура воды +5, если повезёт. Ты продержишься ровно до первой волны, после чего превратишься в розовое, очень стильное, но уже недвижимое имущество.

– Риск – благородное дело! – парировал Димон, уже мысленно примеряя неопреновый гидрокостюм. – Для контента можно и пострадать. Главное – успеть сделать селфи до гипотермии. Кадр будет просто легендарный! #ледянаябодрость #надволнами!

Миша смотрел на это с одобрением, как меценат на гениального, но не в меру эксцентричного художника.

– Поддерживаю! Настоящий исследователь должен быть готов ко всему. И к художественной съёмке – в первую очередь. Эстетика – это наше всё!

– Кстати, о съёмке! – Димон, словно вспомнив нечто важное, схватил со стеллажа водонепроницаемый чехол для смартфона. – Это маст-хэв! И… о, смотрите! Стабилизатор! Чтобы картинка была плавной, даже если меня будет колотить в ледяной воде в предсмертных судорогах. Зритель должен получать эстетическое удовольствие!

– Превосходная мысль! – поддержал Миша. – Мы же не дикари, чтобы трясущейся камерой снимать! Мы – цивилизованные люди, и даже наш гипотетический уход в ледяную пучину должен быть эстетичным, плавным и с хорошим звуком!

Стёпа молча представил, как Димон, синеющий от холода, с трясущимися руками пытается закрепить на доске стабилизатор, и почувствовал, как его вера в разумное будущее человечества тает быстрее, чем мороженое в сауне.

Лишь в одном вопросе их мнение сошлось – еда. Гастрономический отдел был разграблен с энтузиазмом орды варваров, нашедших супермаркет деликатесов. Сыры с благородной плесенью, испанские хамон, итальянская трюфельная паста, упаковки изысканных соусов и четыре ящика дорогущего пива – всё это летело в тележку, которую Миша уже с трудом толкал.

– Мишка, – с отчаянием в голосе произнёс Стёпа, – мы едем в лес, а не на гастрономический фестиваль в Милане! Нам нужны крупы, тушёнка, сухари… Элементарная, выживальческая еда, которая не испортится и даст энергию!

– Ну что ты, как неотёсанный мужлан! – возмутился Миша, глядя в зеркало на своё отражение – человека с бутылкой оливкового масла холодного отжима в каждой руке. – Мы же цивилизованные люди! После тяжёлого дня на природе так приятно выпить бокал хорошего пивка с пармезаном! Это создаёт атмосферу! Мы не будем уподобляться тем, кто жрёт одну тушёнку! Мы поднимем гастрономическую культуру карельской тайги до небес! Смирись… Это наш миссионерский долг!

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Стёпы, стал консультант, предложивший им баллончик с медвежьим спреем.

– Рекомендую не пренебрегать, – сказал суровый мужчина со шрамом на лице и бородой, в которой, казалось, застряли воспоминания о всех медведях, которых он когда-либо видел. – В тех краях мишки в это время года бывают настроены… решительно. Очень активны, готовятся к зиме.

Миша посмотрел на него с лёгким презрением человека, познавшего дзен через прайс-листы.

– Что вы! Это же нарушение экобаланса и тонких вибраций места! – возмущённо воскликнул он. – Мы установим с мишкой ментальный раппорт через совместную медитацию и угощение пармезаном! Мы придём к нему с миром, с открытым сердцем и с хорошим дорогим пивом! Насилие – это последний аргумент дураков!

Димон же, покосившись на спрей, спросил с искренней заинтересованностью:

– А он… не сушит кожу? У меня сейчас очень деликатный уход. И нет ли у вас варианта с ароматом ванили или сандала? А то вдруг медведю тоже не понравится резкий химический запах… Мы же не хотим испортить ему обоняние перед спячкой.

На пути к кассе Мишу, словно магнитом, потянуло к полке с аксессуарами.

– О, смотрите! – воскликнул он, хватая три пары невероятно белых и мохнатых тапочек с надписью «Не буди в себе медведя». – Это же символ домашнего уюта в диких условиях! Чтобы в палатке чувствовать себя как дома. Ведь ментальный комфорт начинается с ног!

Стёпа, увидев это, просто закрыл лицо ладонью. Он исчерпал весь запас протестов. Он был теперь просто летописцем, хронистом грядущего фиаско. В зеркале напротив он увидел человека, прикрывшего глаза от реальности, и это было самое честное его отражение за весь день.

И вот наступил кульминационный момент оплаты. На кассе, когда кассирша, бледнея, трижды перепроверила сканер и вызвала менеджера, к ним подошёл сам управляющий, человек с лицом, видевшим всякое, но всё ещё способным удивляться человеческой изобретательности в области саморазрушения.

– Господа, – сказал он с почтительным трепетом, глядя на их гору снаряжения, – позвольте от лица магазина вручить вам наш фирменный подарок за столь… масштабную покупку. Набор настоящего выживальщика.

Он протянул Мише явно неказистый рюкзачок из плотного коричневого брезента, внутри которого лежали три комплекта простого серого термобелья, увесистое огниво, тент от дождя, упаковка нейлоновой верёвки и три обычных свистка.

– Вещи простые, но в походе могут пригодиться, – многозначительно добавил менеджер. В его глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на жалость или, может быть, на знание, которое нельзя выразить словами.

– О, как мило! – обрадовался Миша, принимая подарок. – Спасибо! Вещичка пригодится для мелочей. Или для Стёпыча, чтобы он не потерял свой блокнотик с котиком!

Димон скептически покосился на простенькое бельё.

– Надеюсь, оно хоть дышит. И не колется. А то уж очень чувствительная у меня кожа.

Стёпа молча взял рюкзак из рук Миши. Пальцы наткнулись на застёжку – на ней были чужие, потёртые царапины. Не от производства. От пользования. Он расстегнул её одним движением – и его обдало запахом пыли, брезента и чего-то неуловимо простого. Не магазинного. Настоящего.

«Наконец-то что-то полезное», – едва слышно выдохнул он.

Он закинул рюкзак на плечо, почувствовав грубый вес лямок. В нём лежало не снаряжение для войны со стихией. В нём лежал шанс с ней договориться. Право остаться живым. Этот груз – единственный за весь день – казался ему по-настоящему лёгким.

Вечером они стояли на подземной парковке Мишиного дома, глядя на белый Lexus LX. Вернее, на то, во что он превратился. Машина напоминала не внедорожник, а бегемота, втиснутого в аквариум для рыбок.

Она была забита под завязку. Из приоткрытого багажника, как язык загнанной лошади, торчал розовый тубус надувной SUP-доски «Инста-Глайд». Рядом громоздилась коробка с «Антарктидой», похожая на гроб для снежного человека. Задние сиденья согнулись в немом ужасе. На них громоздились две дополнительные палатки, ящики с гастрономической провизией, два дрона «Страж-Наблюдатель». Сверху давила коробка с тактическими грелками. А у самого верха этой пирамиды лежал целый чемодан – со стедикамом и профессиональным светом для съёмки.

Стёпа провёл последние расчёты. Его лицо было бледным, как у призрака.

– Полезная нагрузка багажника Lexus LX, – произнёс он глухим, безнадёжным голосом, – четыреста килограммов. Наш груз, по самым скромным подсчётам, около пятисот. Мы превысили лимит на добрую сотню кило.Это убьёт не только подвеску. Это надругательство – над законами физики, над здравым смыслом и, вероятно, над несколькими статьями о безопасной эксплуатации.

– Не неси чушь, технарь! – хлопнул его по плечу Миша, светясь от счастья, как мальчишка, которого только что назначили капитаном пиратского корабля. Хлопок был слишком сильным, почти болезненным. – Всё пройдёт как по маслу! Машина чувствует наш боевой настрой! Она вдохновлена нашими амбициями! Она… она готова к подвигу!

На долю секунды его улыбка замерла, стала неподвижной и натянутой, как маска. Будто он пытался убедить в этом прежде всего себя. Потом он моргнул – и маска снова ожила, засияв ещё ярче.

Они ещё немного постояли, смотря на этот монумент человеческой глупости, оптимизма и безграничной веры в возможности кредитной карты. Стёпа перевёл взгляд с розовой доски на лужу машинного масла и воды под глушителем. И там, в тёмной маслянистой поверхности, отразилась вся их груда снаряжения – искажённая, разбитая рябью, смешная и жалкая одновременно. Башня их покупок казалась уже не монументом авантюре, а свалкой, причудливым курганом над ещё не случившимся провалом.

«Мы финансируем собственную карикатуру», – мелькнуло у Стёпы в голове, и он содрогнулся от чёткости этой мысли. Он покупал не снаряжение. Он оплачивал билет в дорогой, красивый кошмар.

– Ну что, парни? – произнёс Миша, поигрывая ключами в руке. – Завтра – в путь! К новым горизонтам! Кстати… – он понизил голос до конспиративного шёпота. – Маринка к маме укатила, так что вечер – наш! Подготовимся к отбытию как следует!

– Впереди – дикая природа и невероятные кадры! – с готовностью подхватил Димон. Он уже представлял себе лавры первооткрывателя, отражённые в тысячах лайков.

Стёпа молча смотрел на перекошенную заднюю подвеску. Казалось, он слышал, как тихо стонет металл, прося пощады. Его взгляд скользнул от розовой доски, торчащей как немой укор, к забитому до отказа салону, и наконец – вниз, к грубой лямке рюкзака на своём плече. Под пальцами – чужие царапины.

– Горизонты, – тихо сказал он в пустоту. – Они весят пятьсот килограммов. И пахнут трюфельным соусом.

Рядом Миша что-то говорил про правильный старт, Димон ловил последний кадр. Их голоса звучали приглушённо, будто из другого, более яркого и глупого измерения. А холод чужих ладоней на лямках рюкзака был здесь. Осязаем. Не предупреждение. Приветствие.

Машина, гружёная до предела, стояла, поскрипывая. Рюкзак за спиной молчал. Всё было упаковано. Билет взят. Оставалось только дождаться утра.

Глава

3. Асфальтные джентльмены между «Уже» и «Ещё нет»

.

На следующее утро их белый Lexus LX с трудом оторвался от московской земли. Он уже не напоминал внедорожник – скорее перегруженного вьючного мула с глянцевым кузовом. И рванул в сторону Карелии.

В салоне царила привычная иерархия: Димон за рулём, в солнцезащитных очках за пятьсот евро, Миша сидел на пассажирском сиденье, Стёпа – на заднем, погружённый в планшет.

Первые километры по платной трассе были триумфальным шествием. Lexus пожирал километры ровного асфальта на автопилоте, почти не издавая звука. Салон был царством климат-контроля и тишины. Они парили над землёй в своём дорогом коконе, полностью изолированные от внешнего мира.

До Санкт-Петербурга домчались на удивление быстро. Почти не заметив дороги и не останавливаясь в северной столице, свернули на трассу «Кола».

Изначальный азарт начал угасать, уступая место дорожной рутине. Пейзаж за окном медленно, но неумолимо менялся. Ухоженные подмосковные леса сменились более просторными и дикими ландшафтами Ленинградской области, а затем в окна постучались первые, ещё робкие, карельские сосны. Воздух, который в Москве пах выхлопами и асфальтом, здесь заявил о себе иначе. Как дорогой нишевый аромат. В нём были ноты хвои, мха и полного отсутствия цивилизации.

– Ну вот! – удовлетворённо выдохнул Миша, удобно устроившись в кресле и отпивая из бокала-непроливайки дорогое пиво. – Ни пробок, ни смога. Одно сплошное позитивное природное ретро. Я же говорил – инженеры всё просчитали! Наш богатырь даже не чувствует нагрузки!

Стёпа, сидевший сзади и делавший вид, что изучает графики на планшете, сделал медленный, контролируемый вдох – будто вспоминал дыхательное упражнение. Мысленно он отметил: на каждом плавном подъёме «богатырь» издавал едва слышный, но красноречивый стон. Звук из задней подвески был похож на тихий скрип перегруженной полки.

– Слушайте, а давайте всю рыбу, которую поймаем, не будем есть. Мы её засолим, закоптим и устроим приём у меня в офисе! Рыбный фуршет! Всех партнёров пригласим. Пусть завидуют!

Димон, тем временем, листал ленту и вполголоса отвечал на голосовые сообщения. «Да, Марго, это новая коллекция… Нет, Света, я пока один, к сожалению… Липочка, спасибо за заботу, обязательно надену шапку». Он чувствовал себя режиссёром, управляющим целой свитой виртуальных воздыхательниц.

– А я думаю, из лучшей щуки нужно сделать чучело, – включился Димон, глядя на своё отражение в зеркале заднего вида. – Поставить в спортзале. Будет мотивировать. Ты смотришь на рыбу и понимаешь, что хочешь быть таким же подтянутым и зубастым…

Вскоре, следуя маршруту «Рыбослава», они свернули с «Колы».

Сначала ехали по приличной асфальтированной дороге. Она, впрочем, быстро закончилась. Ей на смену пришло старое, потрескавшееся покрытие, которое вскоре сменилось грунтовкой, сплошь испещрённой колдобинами, как лицо подростка после переходного возраста.

– Ничего, – бодро сказал Миша. – Это же внедорожник! Он для такого и создан! Почувствуй мощь, Димыч!

Димон, скептически хмурясь, снизил скорость. Машину сразу же начало трясти и мотать, будто не отрегулированную стиральную машину поставили на максимальный отжим. Вещи в багажнике заскрежетали.

– Миш, – голос Стёпы приобрёл металлические нотки. – Напоминаю, наш центр тяжести смещён из-за перегруза. Нас может просто положить на бок, как неудобную игрушку.

– Расслабься! Мы же не на гоночном болиде «Формулы-1»! – отмахнулся Миша, но его энтузиазм чуть поутих.

Именно тогда GPS окончательно предал их. Дорога, ещё минуту назад хоть и разбитая, но очевидная, оборвалась на развилке. Слева уходила более-менее накатанная колея, справа – зловеще чернела глубокая колея, заполненная бурой жижей. Навигатор, мигнув, настойчиво указывал им двигаться прямо.

– Стоп, – резко сказал Стёпа, вглядываясь в экран, а затем в месиво за лобовым стеклом. – Здесь что-то не так. Эта дорога выглядит как тупиковый вариант для лесников. Или для самоубийц.

– Ребята… – Димон замер, глядя на эту грязевую ванну. – Мне кажется, или мы проиграли битву цивилизаций ещё до её начала?

– Вперёд! – скомандовал Миша, в которого вселился дух покорителя бездорожья. – Наш LX проходимее любого трактора! Давай, Димыч, газу!

Димон, стиснув зубы, нажал на педаль. Lexus с рёвом рванул вперёд, подняв фонтан грязи, и… благополучно засел по самые ступицы, беспомощно буксуя в густой каше.

«Вот она, романтика, – промелькнула в голове у Стёпы саркастическая мысль. – Полбагажника инженерного чуда для выживания, а мы не можем проехать и пяти метров. Самоотдача стопроцентная, КПД – абсолютный ноль».

В салоне на секунду воцарилась тишина, нарушаемая лишь шипением шин, перемалывающих грязь.

– Ну всё, приехали… Я так и знал, – выдохнул Димон с видом человека, объявившего о конце света, и с укором посмотрел на Мишу. – Можно выходить… После этой грязи похоже, мои белые кроссовки никогда не будут представлены в музее уличной моды. Это трагедия.

– Ничего страшного! – Миша уже выскакивал из машины. – Это же часть приключения! Настоящие исследователи! Сейчас мы его вытолкаем на раз-два, не напрягаясь!

Последующие пятнадцать минут были достойны отдельного ролика на RuTube. Димон остался за рулём, чтобы газовать в нужный момент. Миша с разбегу упёрся плечом в багажник, не сдвинув и грамма многотонного Lexus’а. Зато отлично отшлёпал себя по лицу хлюпающей волной бурой жижи. Стал живым воплощением карельской грязелечебницы. Стёпа, выйдя с другой стороны, пытался помочь. Но его кроссовки мгновенно утонули в грязи. Сам он, поскользнувшись, едва не приземлился в ту самую лужу, из которой пытался вытолкнуть машину.

– Может, веток под колёса набросать? – предложил Миша, с трудом вытаскивая ногу из хлюпающей грязищи.

– Ветки? Хорошая идея. Если пройти до леса по этой грязевой каше, собрать их, а потом ещё столько же тащить обратно, – начал Стёпа, с отвращением оттирая грязь с рук. – По моим оценкам, это…

– Да брось ты свои расчёты! – пробурчал Миша. – Димыч, газуй! Дружно, на раз-два!

Димон, нервно сжав руль, вжал педаль в пол. Шины с отчаянным визгом взбили новые грязевые фонтанчики, но машина лишь глубже села на днище.

– Всё бесполезно! – крикнул он, выключая зажигание и по пояс высунувшись в окно. В этот миг его дорогие очки, съехавшие на кончик носа, сорвались и упали прямо в грязь у порога машины с тихим, позорным шлепком. Димон замер, тупо глядя на бурую киселеобразную массу, поглотившую наполовину дорогой аксессуар.

– Ну всё, теперь точно всё! … Только зря резину спалили… Да ещё и очки в это месиво… Просто восторг, – сообщил он, закатив глаза.

Видя тщетность усилий, Димон достал телефон. «Стоп, щас как в TikTok попрошу совета! #застрялвкарелии #помогитевытащитьlexus».

Стёпа молча, одним резким движением, выхватил у него телефон из рук через открытое окно. Его челюсти плотно сжались.

– Поверь, – сквозь зубы процедил он, и в голосе зазвенел холодный металл, – наши мучения не должны становиться публичным достоянием. Это тот случай, когда отсутствие контента – лучший контент.

Их спасителем мог бы стать внезапно подъехавший на видавшем виды «Уазике» мужик. Не заглушая двигатель, он выглянул из окна. От него пахнуло холодным потом, дымом и каким-то металлом. Видимо, здесь это и было запахом нормы.