Никому из них нет дела

Часто я изучаю древнего человека. Я смотрел фотографии неандертальцев, живших сто тысяч лет назад. Они выглядели, как мы. Только заросшие. Неухоженные. Но такие же. Меня поражает другое. Человек существует уже более двух миллионов лет. Но задумываться про смысл жизни он начал только сорок тысяч лет назад. Несколько миллионов лет он не думал про смысл. Он жил инстинктами. Ему хотелось кушать – он охотился. Хотелось согреться – он разводил костёр. Укрывался в пещерах. Неандерталец вечно испытывал стресс, что его могут сожрать дикие звери. Мужчина начал охотиться на дичь миллионы лет назад. Если мужчина мог с копьём охотиться на мамонта, оленя или медведя, то чего стоит современному мужчине забить молотком полку? Ничего. Просто кто-то стал своими обязанностями пренебрегать. Предки людей так не могли. Либо охотишься – и сыт. Либо не охотишься – и умрёшь от голода. Как только у мужчин появилась возможность не заниматься вещами, которые не приносят в их дом хлеб, они сразу этим воспользовались. Полка шатается? Ну, пусть шатается. Чего ей не шататься? Потом сделаем. У неандертальцев было по-другому. Древнему мужчине не требовалось что-то объяснять. Не требовалось мычать, кивать, или указывать жестами на что-то. Они понимали – надо охотиться. У современного человека появилась культура, язык, психология, но понимание куда-то пропало. Вообще, человеку стоило оставаться вечно испытывающим стресс, не философствующим животным. Так ему было лучше. У него не было депрессий. Расстройств. И плохого настроения. Если и было, то он не мог об этом сказать. Так куда приятнее, правда? Не нужно было слушать всякое нытьё. Оправдываться. Доказывать. Спорить. Зачем это. Я пойду охотиться. Поймаю оленя, и моя женщина будет сыта. И дети тоже. Сейчас у человека появилась работа, личная жизнь, семья. Нельзя просто жить, и не иметь конфликтов. Вечно приходится что-то доказывать. Женщинам говорить, что мы их любим. Без это никак. Если мы не будем говорить, то кто скажет? Для них это важно. Надо уделять им время. Слушать их бесконечные разговоры. И всё-таки, мне интересно вот что: почему женщины так много разговаривают? И долго, и бесконечно. Откуда у них эта функция? Вообще, я удивляюсь с современных женщин. Они успевают быть домохозяйками и строить карьеру. Мужики бы так не смогли. Взять меня. Я прихожу с работы в девять вечера. У меня нет сил. Их очень мало. Я работал восемь часов. Потом ехал полтора часа домой. Откуда силы? Единственное, на что хватает сил – сходить умыться. Открыть холодильник, и достать вчерашнюю недоеденную еду. Разогреть. Съесть. Лечь на кровать. Я не хочу что-то готовить. Убираться. Даже вещи в стиралку закинуть впадлу. Но всё-таки, что-то из этого приходится делать. Так вот, женщины. Откуда у них силы? Где они их берут? Почему, как мужчины, не могут просто забить? Потом сделаю. Потом постираю. Есть в женщинах какая-то особенность. Их невозможно понять. И не нужно. Как-то раз один алкаш в баре сказал мне: что ты хочешь от женщин? Я говорю: откровения. Он ответил: не получишь никогда. И этот алкаш был прав. Я не буду цитировать Буковски. Вообще, любовь между мужчиной и женщиной слишком сложная. Бывает такое, что ты любишь человека. Но он тебя душит. Он вечно пишет. Вечно интересуется. Вы постоянно вдвоём. У нас так было с Екатериной. Мы встречались почти каждый день. Иногда было такое, что я обедал, а она в это время пишет мне целые сочинения в мессенджере. Я отвечал: блядь, да можно мне нормально поесть? Она сказала: извини. И перестала писать. Но она вечно обижается, если я не хочу с ней гулять. Я говорю: я устал. А я ведь имею право уставать? Я работаю пять дней в неделю. Три часа у меня занимает дорога. Восемь часов работа. Я говорю: сегодня устал. Но она обижается. Она идёт гулять с подружками, и игнорирует мои сообщения. Я ей пишу: ты обиделась? Иногда она отвечает: нет. Больше ничего. Просто: «Нет». Само слово это вызывает настоящий конфликт. Если бы она написала: «Не-а», то я бы понял. Но она бы не написала «не-а». Если бы она не обижалась, я бы не спрашивал, а она бы не отвечала. Если я спрашиваю, то, значит, обиделась. Я же говорю. Это очень сложно. Люди говорят, что за всю жизнь можно любить только одного человека. Но это враньё. Я любил всех своих женщин. Всех до единой. Они мне все нравились. Наверное, Екатерина самая красивая из всех девушек. Иногда я думаю о том, сколько ещё женщин у меня могло быть. То есть, ко мне иногда клеятся женщины. Иногда я к ним. Чаще, я не клеюсь, просто уделяю внимание. Но чтобы напрямую. Нет, это не мой метод. И всё-таки. Допустим, секретарша моего бывшего шефа. Её звали Полина. Эх, Полина. Ей тогда было, по-моему, тридцать четыре. Мне двадцать один. Она вечно любезничала со мной. На корпоративе пожирала взглядом. Это было 23 февраля. Женщины поздравляли мужчин. Нас собрали в роскошном зале, это был фуршет. На столе была закуска. Бутерброды, икра, колбасы, сыры, оливки, шампанское, вино. По залу ходили официанты и подливали всем бухлишка. Я пил во всю. Я не стеснялся. Я пил, и пил. Мне наливали, и наливали. У меня было несколько начальников. Для начала, мой шеф. Непосредственный руководитель. Это был Хлынин Сергей Иванович. Серьёзный мужик. Ему было шестьдесят пять. Но он очень активный. Его бицепс в тысячу раз тверже и больше моего. Пресс, как настоящий камень. Кулак, как кувалда. Он не был огромным, в два метра вширь. Он был высокий, примерно сто восемьдесят два. Прям, как я. Но он был крепкого телосложения. Я удивлялся. Многие в этом возрасте настоящие дедушки. Он был мужиком способным набить морду молодому. У нас с Хлыниным были ровные отношения. Он не доёбывал меня, а я выполнял всё в срок. Хлынин занимал должность главного инженера, и потом его сделали руководителем проекта. Сергей Иванович обзавёлся собственным кабинетом. Помимо него был ещё Шаров Дмитрий Александрович. Он тоже был инженером, только по другой части. У нас было ещё куча всяких людей и должностей, потому что контора большая. Здесь всякие люди есть. Всех нас объединял самый главный шеф. Это Канов Олег Владимирович. Он был главным. Миллиардером. И хозяином нашей строительный конторы, в которой работал я. У шефа была секретарша. Полина. Я уверен, что они с шефом трахались. Не может такая красотка быть лишь «секретарём». Я ей тоже нравился. Она вечно поглядывала на меня. Вечно смущалась, когда заходила в наш кабинет. Корпоратив подходил к концу. Почти все взрослые ушли. Остались лишь немногие. Я тоже сидел. Фуршет перешёл в обычный банкет. Столики размещались по краям помещения. Я сел в скучной компании. Там сидели молодые менеджеры, юристы, и экономисты. Полина сидела слева, рядом с какими-то старпёрами. Мы переглядывались. Она как-то подмигивала мне. Словно говорила: «Тебе тоже надоели эти идиоты? Ах, сбежать бы от этой скучной массы…» Я смотрел на неё, отвечал глазами: «Конечно, надоели. Я думаю только про то, как буду любить тебя, если мы сбежим. Но мы ведь не сбежим?». Я проработал там больше года. Всё это время мы с ней виделись. В один день я решил найти её в социальных сетях. Начал искать. Нашёл страничку ВК. Там были её старые фотографии. Оказалось, что она была блондинкой. Типичной блондинкой из мемов. Красивой, смазливой. Это сейчас она уже девушка. Взрослая. Шатенка. На каблуках. А была блондинкой. Её старые фотографии напомнили мне мою молодость. Такие фотки я видел у всех взрослых, которым было по семнадцать. Мне было в те годы десять. Мы живем свои жизни. Любим других людей. Не вспоминаем про друг друга. Разве это правильно? А что неправильного? Мы бывшие коллеги. Больше ничего. Это в нашем с ней сознании мы были страстными любовниками, скрывающимися от шефа, её мужа, моей девушки. Творящие чудеса в кабинете Хлынина, когда он уходил в шесть вечера. Это там мы разговаривали по душам и обсуждали других сотрудников. В этом кабинете были сказаны ею слова о Канове, о его миллиардах, и том, как они катались по Европе, Америке, Азии. Где они отдыхали в роскошных отелях, и он тратил на неё баснословные суммы. Мы обсуждали наше невозможное будущее, но реальное настоящее. Там она закидывала ноги на мои колени, а я их гладил. В том мире она сделала бы всё, чтобы продвинуть меня. Убедить Хлынина пойти к Канову, и увеличить мою зарплату. Выделить мне отдельный кабинет. Сделать меня правой рукой Хлынина. Помощником главного руководителя. Она рассказывала о своём прошлом, о юности, подростковом возрасте. Она была простой студенткой какого-нибудь юр или журфака. Жизнь распорядилась иначе. Подарила ей невероятную судьбу. Она стала секретарём Канова. Обзавелась собственным роскошным автомобилем. Поездками заграницу. Походами в самые дорогие и красивые рестораны. А я ей рассказывал про то, как на стройке мужики обсуждают визит Канова на объект. Где он смотрит за процессом, как его новый торговый центр возводят в настоящее здание. Это была реальность из какого-то кинофильма. Или современной прозы. Но жизнь не кинофильм. Скорее, суровая, и угрюмая проза. В которой всё идёт не так, как хочется. А так, как нужно. Как решил Господь. А мы просто идём этой тропой. Куда-то. Своей дорогой. Не вспоминаем друг друга. Никому нет дела. Это нормально.

В регионе я написал Андрюхе. Он сказал: давай встречу тебя. Я ответил, что не нужно. Сегодня я поеду домой. Мне хочется отдохнуть. Завтра увидимся. Я вечно в каких-то разъездах. В каких-то поездках. Мой путь не кончается. За последние четыре года я вечно в дороге. Я постоянно переезжаю. Живу то в одной стране, то в другой. Если честно, то мне нравится так жить. Я бы хотел путешествовать. Жить 3—4 месяца в одной стране, затем в другой, и потом возвращаться в Россию. Конечно, Россия – это моё место. Я себя без России не представляю. Я здесь родился и вырос. До восемнадцати лет я чувствовал себя отлично. Затем я начал о чём-то размышлять, и рефлексировать. Что мне надо куда-то уезжать. Что где-то у меня может быть лучшая жизнь, чем в России. Лучше бы я не думал. Я серьёзно. Раньше мне легче жилось. Не было осмысления всего происходящего. Я просто жил, и всё. По инерции. Так проще. Иногда лучше не думать, чтобы быть счастливым. Но это не про меня. Сейчас я намного счастливее, чем в подростковом возрасте. Я лучше понимаю мир. Я не знаю кто, но, в целом, насрать кто, но кто-то сказал, что смотреть за игрой в шахматы намного приятнее, когда ты знаешь правила игры. Так вот, у жизни тоже есть правила. И кто-то их нарушает. Ты думаешь: почему? Как же так? Его накажут! Но потом ты углубляешься в правила, и понимаешь, что они намного сложнее, чем ты думал. В них много нюансов. Многим на правила плевать, они нарушают всё. А ты идёшь строго по правилам, которые узнал, и которые выстроил себе сам, пожив эту жизнь. Я говорил, что те, кто нарушает правила – будут жить в шоколаде. Это так. Но всё-таки, я думаю, что каждому когда-то за всё придётся платить. За всё говно. И всё не говно. За всё подряд. Эта мысль верная. Когда-нибудь – это значит, возможно, завтра, или послезавтра. Может, через год, или тридцать лет. В последний день жизни. Может быть, тогда придётся платить. Цена будет очень высокой. Не стоит забывать. Я стараюсь помнить. Это ведь важно? Вообще, что важно сегодня? Какие вещи важны нам? Я думаю, что это однозначно семья. И Родина. Отечество. Язык. Культура. Кто-то говорит про искусственные государства. Я думаю, самая искусственно созданная страна – это США. У них нет этноса. Нет народа. Они собрались вокруг своей территории и сами себя придумали. Этнос, народ – это не только один язык, одна вера, одна территория. Это общая культура, история, происхождение, народные обычаи. У американцев этого нет в корнях. Сегодня не существует американского этноса. Есть американская нация. Это разные вещи. А нам повезло. Наш этнос существует. Он зародился давно. Примерно, десять веков назад. Может, чуть меньше. Теперь те люди, которые живут в России, это те, кто был сформирован уже в 10—11 веке. Главная достопримечательность США – это статуя свободы, которую американцам подарила Франция, в честь независимости. Хорошая такая независимость. Главную достопримечательность тебе проектируют и строят за рубежом, затем дарит какая-то европейская страна, и это становится твоим символом независимости. Это как так? Наверное, я что-то придираюсь. Или чего-то не понимаю. Да, я много чего не понимаю в этом мире. Не сдаюсь. Стараюсь понять. Пробую. Иногда – это бессмысленно. Я считаю, что у любого человека на этой планете есть право на существование. И каждый народ надо уважать. И каждое государство. Мы же родились людьми. Первый человек появился более двух миллионов лет назад. Вы же помните. За миллионы лет он так и не научился порядочности и культуре. Точнее, культура у него появилась. Правила поведения тоже. Но ими пользуются, когда удобно. Про них вспоминают, когда выгодно. Всё абсолютно смехотворное, нелепое. Дурное. За всё время написано десятки миллионов книг. Люди насчитывают почти две сотни миллионов. Сколько там всего сказано. Сколько опыта перенесено на бумагу. Разве нужна эта куча макулатуры кому-то? Вряд ли. Я не понимаю. Когда мы научимся быть людьми? Человек живёт миллионы лет. Почему за такой срок он не научился? Может, он никогда не научится? Потому что он человек. Он решает схитрить, сэкономить, обмануть, навредить, обогатиться. Разве можно с кучей соблазнов жить, так, как того хочет Господь Бог? Это невозможно. Этого не будет. К тому же, у нас появились телефоны и компьютеры. Теперь каждый с ума сходящий может открыть тик-токи и посмотреть на таких же с ума сходящих, и убедиться в своей правоте. Да, люди так и делают. Так как достичь полноценного понимания, и мира? Единственный вариант – избавиться от всех людей на планете. Но это нечеловечно. «Неправильно! Ужасно! Бесчувственно и аморально! Жестоко и несправедливо!». Хорошо, тогда больше не задавайте таких вопросов. Живите в том мире, какой есть. Другого не будет. Он огромен. В нём слишком много говна. Но давайте пробовать цепляться за хорошее. Хорошего достаточно. Просто будем меньше обращать внимания на говно. Хотя, не замечать его всё-таки не получится. А что делать? Вы знаете другие способы? Я их пока не обнаружил.

Андрюха написал, что гуляет в городе с сестрой. Говорит: «Приезжай, прогуляемся, поедем ко мне на район, посидим у родителей, батя недавно приехал». Я сказал: конечно, я приеду. Но сам никуда не торопился. Разлёгся на диване, налил кофе, и притащил чипсы. Врубил фильм, начал углубляться в атмосферу. В регионе мне хорошо. Это мой дом. Фильм продвигался дальше. Если честно, я даже не помню, что это был за фильм. Если вспомню, то скажу. Я не часто что-то смотрю. У меня на это нет времени. Иногда. Чтобы отвлечься. Это отдельный мир. Я люблю бытовые фильмы. С показом обычного человеческого досуга. Мне нравится наблюдать за людьми. Как они едят. Как спят. Как работают. Как ведут жизнь. Андрюха написал: ты скоро? Я ответил: да, скоро буду. А сам продолжил смотреть. Хотя, пора бы встать наконец. Пойти умыться. Привести лицо в порядок. Зубы почистить. Когда я встал, и сходил в туалет, то начал вспоминать как зовут его сестру. Неудобно как-то. Зашел в вк на страничку товарища. Посмотрел друзей. Вбил его фамилию. Выскочила сестра. Лиза. Так, значит, Лиза. Хорошо, Лиза. Пусть будет Лиза. Я её мало помню. Помню, что два года назад, на свадьбе Андрюхи, его мать мне сказала: ты мой зять. Я удивился. Какой такой зять? Потом она пошла с этими словами к своему отцу, и мужу. И им сказала: он зять. Я ответил: нет, я не ваш зять. Лизе шестнадцать лет. Я не стану ждать, когда ей будет восемнадцать. Ещё я чувствую, что жениться на сестре друга неправильно. У нас разница восемь лет. По современным меркам – это много. Это раньше наши родители могли жениться с разницей в десять или двенадцать лет. Сегодня люди женятся на одногодках. Некоторые женщины даже старше мужчин. И раньше тоже это было. Просто сейчас не принято так, понимаете? Жениться на тридцатилетней, когда тебе сорок. Хотя, в мире всё возможно. Многие говорят, что это моя вина, что у меня были какие-то ожидания от этого мира. Это правда. У меня были ожидания. Я ждал, что в мире полно здравых, и честных. Но их нет. Разве это моя вина? Я ждал, что совесть, хотя бы частичная, у людей существует. И ещё я верил, что любовь сильна. Почему-то я думал, что женщины не способны обманывать мужчин. Или они не могут их бросить. Я думал, что раз у меня появилась девушка, раз мы с ней так близки, что даже её мама меня знает, то куда же она от меня денется? Я знаю, что женщинам не важно, насколько ваши узлы завязались, и переплелись. Многие браки не спасают даже дети. Это не новость. Если ты думаешь, что кончишь в неё, и она родит тебе ребёнка, то ты, наверное, идиот. Ты кончишь, и она родит. И уйдёт от тебя, когда захочет. Да и нужно ли тебе всё держать на узлах? Что за отношения у вас, если ты делаешь всё, чтобы она не ушла? Делай, что хочешь. Если ей в голову придёт такая мысль, то ты её не остановишь. Женщины слишком другие существа. Я надеюсь, вы не стараетесь их понять. Невозможно объяснить почему женщины иногда меняют взгляды за короткий промежуток времени. Я не о том, что они быстро переобуваются. Мужчины ещё быстрее. Но мужчины всё-таки не могут любить вас сегодня, а завтра смотреть, как вас сбивает грузовая машина. Или могут. Я, блядь, запутался. Короче, я люблю женщин. Мне нравятся их капризы и детская наивность. Помню, как я сидел на одном сайте знакомств. Мне друг посоветовал. Он говорит: зарегистрируйся, там куча баб. А я не хотел. Я всегда думал, что эти сайты знакомств настоящее говно. Но он снова говорит: зарегистрируйся, их там куча! Я и решил. В общем, я зашёл. Выставил свои фотки с хинкали и вином. Девушки любят хинкали. И в один день, я сидел на своей ебучей работе, а мне пишет девушка с сайта: я хочу роллов. Я опешил. Не стал ничего отвечать. Думаю, да, мне бы тоже хотелось роллов сейчас. Хотя, я же их не люблю. Надо было ехать домой. Полтора часа в московском метро. Я достал книжку. Облокотился на поручень возле дверей, и стал читать. Люди входили, и выходили. Я ехал на бирюзовой ветке. Вниз, к югу. Это большая кольцевая линия. БКЛ. На «Новаторской» пересел на зелёную и стал ещё дальше углубляться на юг Москвы. В самую окраину. Телефон я в руки не беру. После офиса я вообще забываю, что такое телефон. Я иду умываться, закапываю глаза. Телефон где-то в кармане. Мне наплевать на него. Так вот, я ехал домой. Я уже забыл, что мне писала девушка. Как обычно, я приехал к девяти вечера. Достал вчерашнюю картошку с мясом, и разогрел в микроволновке. Было впадлу потом всё это мыть. Даже небольшой ужин на одного человека занимает кучу усилий. Еду надо разогреть. Вскипятить чайник. Заварить крепкий кофе. Включить какой-то ютуб или что-то ещё. Я люблю смотреть интервью умных людей. Всяких писателей. И творческих людей. Так мне кажется, что я тоже становлюсь умнее. Ум входит в мою башку целыми гигабайтами. Он впитывается. И вот я уже не тупой. Я стал умнее. Знаю очень много всего. В общем, случайно я взял телефон. Там было сообщения от той. Из сайта знакомств. «Я хочу роллов». Мне стало очень жаль её. Она же голодная. Может, она вообще ничего не ела. Я написал: «Куда тебе их отправить, милая?». Через несколько минут пришло сообщение: «Домой». И смайлик. Он выражал что-то вроде благодарности. В его глазах были слёзы счастья. Я ответил: конечно, ты проголодалась, моя хорошая? Она говорит: «Да. Я с работы. 12 часов работала». Про меня она ничего не узнавала. Кстати, я тоже работал. Где мои роллы? Я стал общаться дальше, и написал: «Ого, ты умница. И тебя никто не покормил?». Тут сразу же ответ: «Нет, я же одинокая дама…». Дальше мы о чем-то общались. Я заговаривал ей зубы, что сейчас отправлю к ней курьера, родом из Центральной Азии, чтобы он доставил ей роллы. Она сбросила мне свой адрес. Но неужели она не боится давать адрес кому попало? Таким, как я из сайтов знакомств. Может, я маньяк. Или извращенец. Ещё я ей сказал, что недалеко живу. Она из Бутово. Мне туда ехать тридцать минут. Она спросила: а где ты живёшь? Вечно женщины интересуются моей квартирой, но никак не дойдут до неё. Как Алёна. Но Алёна ещё дойдёт. Так вот. Мы пообщались ещё немного. Затем мне стало скучно. Она, правда, ещё писала мне по поводу роллов. Где они, долго ли едут. Я сказал, что их будут везти бесконечность. И удалил всю переписку. Вообще, это было не сегодня. Сегодня я ехал в город. встретиться с Андрюхой. И его сестрой. С Лизой. Ещё у него приехал Батя. Сегодня будут долгие разговоры. Вряд ли получится спать.

У древнего человека, у неандертальца не было депрессии. И отвести душу он мог мало чем. У него могло быть плохое самочувствие, не тот настрой. Но он не сидел, как мы, и не думал о том, что у него депрессия. У него не было душевной депрессии. Депрессия была другой. Он мог горевать из-за смерти близкого. Из-за страха, и тревожности. Но душу отвести неандерталец мог мало чем. Я читал, что они поджигали костёр, и грелись вокруг него. Могли устраивать ритуалы и танцы. Ещё они жрали растения. Это был своего рода алкоголь для них. Изменённое сознание. Кстати, секс у неандертальца тоже был частью отведения души. Но никаких книг тогда не существовало. Музыки и фильмов тоже. Развлечений, стендапа, дебатов, игр. Этого всего не было. Так, как они отводили душу? Современному человеку достаточно напиться до усрачки. Вот именно до усрачки. Чтобы он не мог ходить. Орал на всех. Звонил бывшей или приставал к прохожим. А потом проснулся в обезьяннике. Я не понимаю тех, кто глушит свои страдания алкоголем. У меня такого ещё не было. Хотя, порой бывает дерьмовое настроение. Например, когда я поругаюсь с девочкой. Сразу дерьмово. Или, когда меня поглощает одиночество. Тоже дерьмово. С одной стороны, я люблю одиночество. Но иногда не люблю. Целый день ты сидишь в офисе, а затем возвращаешься в пустую квартиру. Там тишина. Никого нет. Когда я съехал от родителей, то думал, что у меня будет весёлая жизнь. Но где веселье? Ты работаешь целыми днями. Тебе не до веселья. Ты устаёшь. На работе руководила начинает придираться. Ему всё не нравится. Он говорит, что ты сделал говно, но никогда не скажет почему. Нет никакой объективной критики. Ещё иногда тебя обвиняют в том, что ты мало, и недостаточно стараешься. Сами они, при этом, ничего не делают. Многие начальники просиживают свои жопы на мягких, удобных стульях. Потом бродят по офису. Наливают чай. Потом пьют его. Спустятся на первый этаж, чтобы ответить друзьям. Проболтают там полчаса. Вернутся, и скажут, что ты говно. В этом состоит их работа. Есть руководители, а есть руководилы. Себя они рядом с рядовыми сотрудниками возвышают. Они руководилы. Они старше тебя. Ты сидишь, и выполняешь указания, а они их не выполняют. Ты тупой, а они умные. У них большая зарплата, красивая жена, дети, и тачка. А ты должен ездить на метро, и греть ладони в карманах. Они видят тебя калекой, немощным, и недоразвитым. Руководилы часто ноют. Говорят про сроки. Про то, как все плохо работают. Руководила с моей работы не ходит в столовку. Как ему туда ходить? Туда ходят обычные сотрудники. Он не может там жрать. Он пойдёт в протухшую забегаловку через дорогу, где подогревают замороженную еду. Котлеты, макароны, супы. Но не будет есть в нормальной столовке. Потому что там сидишь ты. Ты можешь заметить его неловкое состояние, когда он носит поднос. Или засовывает котлету в рот. Ты этого видеть не должен. Но вернёмся к алкоголю. Когда у меня плохое настроение, я не пью алкоголь. Не покупаю вино, виски, пиво, или водку. Я вообще не пью алкоголь без компании. Алкоголь мне не помогает. Часто я замечал, что он, по правде говоря, не вкусный. Я лучше выпью сок. Съем шоколад. Но не стану пить водку. Она мне не поможет. Я не знаю, как люди приходят к этому. Когда они скупают весь винный прилавок, и затем наливают красное, сухое, и вливают этот яд в себя. О чём они думают в этот момент? Может, они насмотрелись американских фильмов? Где всё красиво и стильно. Долгое время я жил заграницей. У меня не было друзей. Я с кем-то общался в универе, но не более. Я мог не пить алкоголь месяцами. Мне было хорошо без него. Но в один день был какой-то праздник. Зачем-то я пошел в магазин и купил вино. Я решил, что устрою вечеринку. Я и квартира. Больше никого. Налил жидкость в стакан, и стал пить. На вкус оно было, как настоящее дерьмо. Я спросил себя: почему я пью дерьмо? Я не хочу пить дерьмо. Взял бутылку и вылил её в раковину. Выбросил пустую стекляшку в урну, и вынес мусор. Больше я не совершал таких ошибок. И потом я приехал в Россию, стал снова пить. Стал много гулять, и вливать в себя яд. Чаще всего, люди пьют, потому что хотят ощутить затуманенное сознание. Вкус алкоголя им не нравится. Они просто вливают в себя яд, чтобы опьянеть. Так будет веселее. И в чем же мотивация у алкоголиков? Они пьют, чтобы стало веселее? Или они пьют, чтобы разрушить себя? Уничтожить, стереть с этой земли? Потому что она недостойна их? Звучит слабовато. Если они хотят уничтожить себя, то почему не сделают этого в действительности? А так, лишь создают имитацию? И почему люди думают, что те, по кому они страдают, заслуживают, чтобы они причиняли себе вред? Разве стоит один человек того, чтобы ты вливал в себя яд? Я думаю, что кто-то просто не нашёл другого способа. Но способы есть. Можно посмотреть фильм. Сходить на выставку. Заняться спортом. Загрузить себя работой. Прочитать книгу. Изучить новый язык. Взять отпуск и уехать заграницу. Поработать над собой. Привести себя в порядок. Убраться в квартире. Прогуляться. Позвонить близким. Нарисовать картину. Заняться тем, до чего у тебя никогда не доходят руки. Но они выбирают влить в себя яд. Это проще. Так легче. И я не стану их судить. Кто я такой? Я просто хочу понять. Чем так привлекает отвратительный на вкус алкоголь? Как можно пить его ежедневно? Разве заслужил ты такого отношения к себе? Столько красивых людей. Они решают вливать яд. Давиться им. Тратить деньги на это дерьмо. Но легче не станет. Никогда не становится. Этим людям нужно тепло. Забота и внимание. Его нужно откуда-то взять. А откуда? Никому нет дела до твоей депрессии. Все живут свою жизнь. Никто не станет мотивировать тебя. Поэтому, ты заходишь в соцсеть, и проверяешь чьи-то страницы. Листаешь чужие фотографии. Следишь за ними. Читаешь комментарии и проверяешь, кто лайкнул фотографию. Я избавился от соцсетей три года назад. Появилось больше времени. Я вообще ненавижу телефон. Он маленький и неудобный. С телефоном вечно приходиться щуриться. Я не слежу ни за одним человеком. Не проверяю ничьи странички в ВК или где-то ещё. Мне нет дела до их жизни. У меня есть своя. Я её живу. У меня есть хобби. Дела, которые меня заряжают. Я могу записать музыку. Написать небольшие очерки. Сходить в спортзал. Заказать пиццу, и посмотреть фильм. Но я не вливаю в себя алкоголь. Мне он неинтересен.