Волшебные сказки о дедах Морозах

Ребята, все вы знаете кто такой дед Мороз – это добрый и весёлый волшебник. Он приходит к нам под Новый год, исполняет самые заветные желания, дарит подарки, устраивает ёлки и весёлые карнавалы. Но праздники длятся всего две недели, и дед Мороз уходит, чтобы вернуться к нам ровно через год.

А куда он уходит? Где живёт? Чем занимается летом, весной и осенью? Кто рядом с ним живёт? Вам интересно знать?

Тогда я расскажу об этом.

Знаете ли вы, ребята, что дед Мороз не один? Далеко-далеко в глухом лесу живут три брата, три деда Мороза. Один дед Мороз никогда бы не успел побывать на всех ёлках и спектаклях, а три деда везде успеют.

На одной ёлке вы встретите Василия Ивановича Мороза – это старший брат.

На другом празднике среднего брата – Петра Ивановича Мороза.

А домой к вам может прийти Иван Иванович Мороз – младший брат. Он хоть и с бородой, но ещё совсем молодой.

Недалеко от дома дедов Морозов живёт Яга Егоровна. Она мудрая и добрая, и совсем не злая. Это настоящая волшебница и лётчица.

А ещё в этом лесу в тихой речке живёт русалочка Фью. Умница девочка, всё замечает, всем помогает.

На соседнем болоте живёт кикимора Нюша. Она ещё маленькая и деды Морозы её опекают, учат уму-разуму.

Есть ещё пылесос Буран – помощник дедам Морозам в доме. Про него отдельная сказка.

Надеюсь, вам будет с ними интересно и весело.

Волшебная клубничка

В глубине леса на поляне, окруженной вековыми деревьями, стоял деревянный дом. В нем жили три брата, три деда по фамилии Мороз. Старшего брата звали Василий Иванович Мороз, среднего – Пётр Иванович Мороз, младшего – Иван Иванович Мороз, а в народе их называли проще – деды Морозы. Прошли новогодние праздники, а вместе с ними и зима.

Наступила весна. Солнышко ласково светить стало, сугробы подтаяли. Решил дед Василий в город на ярмарку съездить.

– Вася, привези для меня что-нибудь редкостное, – попросил старшего брата дед Иван.

Утром поехал дед Василий на ярмарку, закупил все, что нужно было по хозяйству, и к вечеру довольный домой вернулся, а братья его уже поджидали. Стал дед Василий рассказывать:

– Встретил я на ярмарке знакомого волшебника, мы с ним вместе в школе Чудес учились, и подарил он мне семена клубники, – дед Василий достал из кармана пакетик. – Говорят, у этой ягоды какой-то секрет есть, да вот только не каждому дано, тот секрет узнать. Ваня, ты же хотел, чтобы я привез что-нибудь редкостное? Вот и займись этой клубникой.

– Ладно, – согласился дед Иван.

В конце весны вскопали деды Морозы землю, посадили овощи, и деду Ивану под волшебную клубнику выделили две грядки. Дед Иван собственноручно каждое маленькое семечко аккуратно посадил, и поливать, конечно, не забывал. Вскоре выглянули из-под земли маленькие ростки. Дед Иван каждое утро бегал в огород: то землю подрыхлить около них, то злой сорняк выдернуть. А те ростки на радость ему вверх тянулись.

Прочитал как-то дед Иван в журнале, что растения музыку слышат, и решил для клубники на балалайке играть, чтобы та росла быстрее.

Прошло ещё немного времени, и вот однажды утром дверь распахнулась, и на пороге появился сияющий дед Иван.

– Петя! Вася! Я сейчас с клубникой зарядку делал! Она всё понимает! – и, схватив братьев за руки, дед Иван потащил их в огород. – Сейчас мы покажем вам, чему уже научились, – и, повернувшись к грядкам, скомандовал: – Продолжаем утреннюю гимнастику! Наклоны влево: и – раз, и – два…

Ростки дружно два раза наклонились влево.

– Это ветер, – шёпотом сказал дед Пётр.

– Наклоны вправо: и – три, и – четыре, – продолжал дед Иван. – Молодцы! А теперь потрясли листиками и потянулись вверх…

Ростки проделывали всё в точности, что задавал им дед Иван. Старшие братья стояли, открыв рты.

– Пожалуй, это не ветер, Петя, – сказал дед Василий. – Они действительно всё понимают.

– А я вам что говорил? – обрадовался дед Иван. – Сейчас мы ещё и плясать будем!

Он схватил балалайку и заиграл плясовую. Ростки затряслись, задергались, замахали в такт своими листочками. Дед Иван сам не выдержал и пустился в пляс вокруг грядок.

Проходили дни. Благодаря утренней гимнастике кустики клубники окрепли, стали высокими и гибкими. Дед Иван дни и ночи проводил в огороде. А клубника росла любопытная, всё ей надо было знать. Дед Иван даже книги ей начал читать, а она слушала, да ума-разума набирала. Решил как-то дед, рассказать клубнике сказку о колобке, да не просто рассказать, а ещё и в лицах показать. А уж на это он был мастер. Мог по-волчьи завыть, а то зарычать как медведь.

– Жили-были старик со старухой, – начал дед Иван сказку. – Вот и просит старик: «Испеки мне, старая, колобок». «Да из чего испечь-то? Муки нет», – дед Иван так искусно подделал голоса деда и бабы, что ростки тихонько засмеялись. – «А ты, по амбару помети, по сусекам поскреби – вот и наберётся».

Клубнички даже дыхание затаили, ни один листочек не шелохнётся, – до чего интересная сказка была. А уж когда колобок от зайца ушёл, они так рады были, что даже листиками захлопали от удовольствия. А дед Иван продолжал:

– Катится колобок по тропинке в лесу, а навстречу ему серый волк: «Колобок, колобок! Я тебя съем!»

Тут дед Иван так заскрежетал зубами, что клубнички в страхе отпрянули от него и задрожали.

– Что, страшно? – спросил их дед Иван, те согласно замахали листиками. – Сейчас ещё страшнее будет. Ну вот, катится колобок по лесу, а навстречу медведь, – дед Иван поднял руки, растопырил пальцы, будто хотел на кого-то напасть, и страшно зарычал. – Х-х-р-р-р…

Клубничку словно ветром сдуло. Дед Иван с удивлением уставился на пустые грядки.

Позвал он деда Петра, и стали они искать беглянку. Траву руками раздвигали, под лопухами смотрели, даже в сарай заглянули – нет нигде. Тут дед Пётр заглянул в бочку, в которую с крыши стекает дождевая вода. Там, прижавшись друг к другу, дрожала от страха волшебная клубничка.

– Вот она, – обрадовался дед. – Вылезай, трусиха, он больше не будет страшные сказки рассказывать.

Один за другим стали растения вылезать из бочки и тихонько ковылять на своих ножках-корешках на грядки.

– Я пошёл, – сказал дед Пётр, – а ты тут сам управляйся со своим детским садом. Только без глупостей!

Прошло минут пятнадцать, и вдруг с огорода донесся плач, да такой жалобный, что дед Пётр не выдержал и выскочил из дома.

– Ваня, что ты им сделал? – закричал он с крыльца.

– Не знаю, – развел руками дед Иван. – Они попросили до конца сказку рассказать. Ну, я и рассказал, как колобка лиса – ам! – и съела, – при этих словах клубнички опять заплакали.

– Слушайте меня внимательно, – обратился дед Пётр к растениям. – Дело было так: сел колобок лисе на нос и запел свою песенку, а лиса пасть раскрыла, хотела его, значит, съесть… но забыла, что у неё во рту не хватало нескольких зубов.

– А почему не хватало? – удивился дед Иван.

– Потому что по утрам зубы не чистила, вот почему, – отмахнулся от него дед Пётр. – Колобок в эту дырку, между зубами, и выскочил. Выскочил он и покатился по тропинке к дедушке и бабушке. И жил с ними счастливо, пока не засох.

– Уф-ф, – облегченно вздохнули клубнички и перестали плакать.

– А теперь спать! – скомандовал дед Пётр. – Время позднее, а вы ещё не ложились.

И клубнички послушно улеглись на грядку, прикрывшись собственными листиками.

Прошло ещё время. Клубника зацвела белым цветом и стала до того хороша, что братья вечерами выходили полюбоваться на неё. Дед Иван наигрывал на балалайке польки, кадрили и вальсы, под которые волшебная клубника танцевала, кружась в белой пене цветов. Потом белые лепестки осыпались, а на их месте появились ягоды.

Все лето угощала клубника дедов своей ягодой. Утром они только выйдут из дома, глядь, а на крыльце уже стоит полная корзинка.

А потом наступили холода, и клубника заснула на грядках до следующей весны. Деды Морозы заботливо укрыли её опавшими листьями, чтобы зимой не замерзла. Выпал снег, прикрыл грядки белым пушистым одеялом, и под ним клубнике было тепло и уютно. Она спала и видела во сне лето и деда Ивана с балалайкой.

Баба Яга и пылесос

В лесу было тихо, шёл снег. Яга Егоровна, в растоптанных валенках и старой обшарпанной шубейке, шла по лесу, часто останавливаясь, что-то бормоча себе под нос и разводя в недоумении руками. Перелезая через упавшую сосну, она нос к носу столкнулась с дедом Иваном, который присел возле той сосны отдохнуть. Рядом с дедом на тропинке стояли санки с большой картонной коробкой, перевязанной верёвкой.

– Здравствуй, баба Яга. Чего по лесу ходишь, что ищешь?

– Здорово, Ванятка. Заплутала я, куда попала, и сама не знаю.

– Вот те раз, – развеселился дед Иван, – уж какой век в лесу живёшь, а заплутала.

– Так я же, Ваня, лётчик. С неба я тебе что хочешь, найду, а вот на земле теряюсь. Ступа моя на какую-то поляну рухнула. Очередная авария. О-хо-хо… Ну, я обиделась и ушла от неё.

– В твои годы надо дома на печи сидеть, – сказал дед Иван.

– Небо зовёт, Ванятка, небо зовёт, – баба Яга подняла указательный палец и для ясности ткнула им в небо. – Кто хоть раз в небо поднялся, тот ему уже не изменит. На себе испытала.

– Хоть бы покатала разок, – попросил дед Иван.

– Покатаю, дитятко, покатаю, – пообещала баба Яга, – вот налажу ступу и покатаю. Слушай, Ваня, а иди ко мне в ученики? Я из тебя настоящего лётчика сделаю. Мне знания кому-то надо передать, чтобы дело лётное не пропало.

Егоровна покосилась на коробку, стоявшую на санях, и спросила:

– А это у тебя что?

– Пылесос купили. «Буран» называется, – дед Иван похлопал по коробке рукой.

К дому дед Иван подходил, таща за веревочку санки с пылесосом, на котором сидела Яга Егоровна. Она что-то рассказывала ему, размахивая при этом руками, а он шёл, улыбался и качал головой, чему-то удивляясь.

– Вот я и говорю, Ваня, всё на ней, на психической энергии, и держится. Раньше-то она волшебной силой называлась, а теперь психической, – слезая с санок возле дома дедов Морозов, продолжала говорить баба Яга. – Возьми, к примеру, ковер-самолет или сапоги-скороходы.… Только скажи или подумай, а техника сама всё делала: ковер летал, сапоги бегали.

– Разве это на самом деле было? – усомнился дед Иван. – Это всё сказки!

– Было, всё было, дитятко, – отозвалась баба Яга. – А нынче, что? Разве это техника?

Яга Егоровна махнула в сердцах рукой на современную технику и вошла в дом, следом дед Иван втащил свою покупку. Баба Яга скинула шубейку, присела на лавку и, потирая руки с мороза, сказала:

– Ну, Ваня, давай распаковывай, уж больно мне любопытно, что они там сделали.

Дед Иван вытащил коробку на середину комнаты и стал её открывать.

Вскоре на полу стоял новый пылесос, блестя эмалевыми боками, сверху на нём белыми буквами было написано «Буран». Дед размотал шнур и надел насадку.

– Хвост ему больно длинный сделали, – сказала баба Яга.

– Это не хвост, а шнур, – усмехнулся дед, включил пылесос и показал гостье, как тот работает.

– Нет, не та техника пошла, не та, – сказала Яга, обошла вокруг пылесоса и посмотрела на деда Ивана. – Волшебной силы в ней не хватает. Смотри, Ваня, и учись.

Она наклонилась и принялась гладить рукой блестящий бок пылесоса, что-то при этом, приговаривая, потом подняла шланг, положила на колени и снова принялась шептать, и ласково при этом поглаживать его шероховато-тканую поверхность. Шланг странно дернулся и затих, как будто прислушиваясь к тем словам, которые ему шептала Егоровна. Дед Иван, сидя рядом на полу, с интересом наблюдал за ней. Баба Яга достала из кармана перочинный ножичек и принялась отмерять что-то на проводе.

– Вот так в самый раз будет, – прошептала она и, резанув по шнуру ножом, оставила пылесосу сантиметров тридцать, потом качнула у пылесоса этот остаток провода, тот покачался немного и безжизненно повис.

– Ты чего, маленький, испугался что ли? – баба Яга опять ласково погладила пылесос по круглому боку. – Не бойся, Буран, не бойся.

Шнур-хвостик вдруг качнулся без бабкиной помощи сначала налево, потом направо.

– Ну и славно, – сказала Егоровна.

Шланг тихо сполз с её колен и лёг на пол. Полежав немного, он приподнялся и, как показалось деду Ивану, посмотрел на свой хвостик. Тот продолжал двигаться всё быстрее и быстрее. Буран дернулся и проехал немного по полу на своих колёсиках.

– Ну, дает! – восхитился дед Иван.

Пылесос повернулся и подъехал к нему. Шнур-хвостик, как у щенка, завилял от радости, а шланг нежно обвил шею деда Ивана.

– Хозяина признал, – сказала Яга Егоровна.

Пока дед Иван угощал гостью пирогом с брусникой, Буран объездил комнаты и всё, что смог, пропылесосил. Потом он подъехал к столу, за которым сидели баба Яга с дедом, и завилял хвостом. Дед Иван стряхнул со скатерти на пол крошки. Пылесос втянул эти крошки в себя и, с чувством выполненного долга, свернув шланг калачиком, затих под столом.

За окном проскрипели шаги, слышно было, как на крыльце кто-то обметал с валенок снег, наконец, дверь отворилась, и на пороге показался дед Василий.

– Здравствуй, Яга Егоровна, – поздоровался дед, – то-то я смотрю, ступа у крыльца стоит, значит, гостья у нас.

Здравствуй, Василий. Видать, по моим следам она до вас дошла, – сказала Егоровна, – значит, исправилась.

За дедом Василием в дом вошёл второй дед Мороз – дед Пётр. В этот момент из-под стола выкатился Буран. Он подъехал к деду Петру и, подняв шланг, чмокнул деда в щёку.

– Что это? – опешил дед Пётр, а Буран, не обращая на его восклицания никакого внимания, принялся чистить ему полушубок и валенки.

– Это ещё что такое? – удивился дед Василий, разглядывая пылесос через очки. Буран, радостно загудев, бросился к нему.

– Вася, это я, как ты велел, пылесос купил, – сказал дед Иван.

– Уже такие чудеса стали делать? – отбиваясь от поцелуя Бурана, спросил дед Василий.

– Да это баба Яга его волшебной силой наделила, – засмеялся младший брат.

Вечер прошёл в разговорах о новой технике и волшебной силе. Буран крутился тут же, стараясь потихоньку втянуть в себя упавшую крошку или соринку.

– Загостилась я у вас, – вставая, сказала Яга Егоровна, – лететь надо. А ты, Ваня, приходи ко мне учиться. Я ведь и не такое могу, да только рассказать некому…

– Приду, – пообещал дед Иван.

Деды Морозы вышли проводить Егоровну. На дворе было темно, и только звезды мерцали в небе радужным холодным светом. Вдруг с крыльца кубарем скатился Буран. Он подъехал к бабе Яге, прижался к ней круглым боком и нежно загудел, прощаясь с ней. А напоследок, тихонько всхлипнув своим длинным носом, втянул в себя соринку с валенка старой волшебницы.

Русалочьи игрушки

Ступа с бабой Ягой и дедом Иваном летела вдоль реки метрах в пяти от земли, точно повторяя изгибы берега.

– Стой! – вдруг приказала баба Яга ступе. Ступа остановилась. – Тем же маршрутом в обратную сторону! И помедленнее!

Ступа медленно поплыла над берегом в обратную сторону.

– Случилось что? – крикнул дед Иван.

– Не знаю, – ответила баба Яга, – может, показалось.

Свесившись со ступы, она внимательно вглядывалась в заснеженный берег.

– Спустись здесь! – приказала Яга.

Ступа мягко опустилась на лёд. Яга Егоровна заспешила к берегу, за ней, ничего не понимая, дед Иван.

– Нашла! – баба Яга опустилась на колени у небольшого куска льда.

Дед Иван заглянул через плечо Егоровны и ахнул. Там, сквозь прозрачный лед, он увидел головку маленькой девочки с длинными светлыми волосами. Яга рукавичкой принялась расчищать лёд, дед бросился помогать ей. Девочка лежала, как будто спала, прижав ручки к груди, а вместо ножек у неё был настоящий рыбий хвостик.

– Русалочка?! – удивился дед.

– Русалочка, – подтвердила баба Яга. – Видать, осенью вылезла на берег, в тёплых лучах солнца погреться, и уснула, а мороз к вечеру ударил и приморозил бедняжку.

У деда Ивана выкатилась слезинка.

– Да жива она, – успокоила деда волшебница. – Русалки на зиму засыпают, а если река до самого дна промерзает, то они во льду всю зиму и проспят. А весна придёт, оттают. Беда в том, что она на берегу уснула. Берег-то оттает раньше, чем река, и русалочка, не попав в воду, может погибнуть. Надо её, Ваня, вырубить со льдом и спрятать в холодное место. А весной обратно в речку вернуть.

В днище ступы в особом ящике нашлись инструменты. Ими вырубили кусок льда с русалочкой и решили спрятать её на зиму у дедов в подполье на леднике.

Подлетев к дому деда Ивана, баба Яга распрощалась с ним и полетела по своим делам, а дед понёс ледяную девочку в дом.

Из кухни выкатился Буран, пылесос, которого баба Яга наделила волшебной силой, и принялся чистить деда от снега. Часы на стене пробили пять раз.

– Братья скоро придут, а ужина нет! – всполошился дед и, сбросив полушубок, бросился на кухню.

Вскоре на кухню вкатился Буран и тревожно загудел.

– Ты что, в ведре искупался? – засмеялся дед Иван, вытирая пылесос полотенцем. Потом, вдруг что-то вспомнив, выскочил в прихожую.

Там на полу в луже воды сидела девочка с рыбьим хвостом. На вид ей было года три – четыре.

– Фью-ить, – свистнула она, с интересом рассматривая деда.

Пылесос подъехал к ней и стал всасывать в себя растаявшую воду. Девочка засмеялась и брызнула водой на пылесос. Буран попятился и спрятался за деда Ивана.

– Вот беда, так беда! – закручинился дед. – Растаяла! Что же я теперь делать буду?

– Фью! – тоненько свистнула девочка, хлопнув мокрыми ладошками по полу.

Причитая и охая, дед Иван притащил большой пластмассовый таз, налил воды, и посадил туда девочку. Русалочка удобно устроилась в тазу и стала наблюдать, как Буран убирает с пола воду, шумно всасывая её в себя.

– Как тебя зовут? – спросил дед, присев возле ванны.

– Фью, – свистнула русалка.

– Значит, говорить по-нашему ты не умеешь?

– Фью, фью! – просвистела в ответ девочка.

– Тогда я буду звать тебя Фью. Согласна?

Девочка засмеялась и брызнула на деда водой. Постояв немного в раздумье, дед пошёл готовить ужин. На кухню влетела прозрачная бабочка, она немного полетала и села на край стола.

– Чудо чудное, диво дивное! – удивился дед, с интересом рассматривая бабочку. – Откуда чудо такое?

Бабочка немного посидела и полетела обратно в комнату. Дед бросился за ней, но то, что он увидел в комнате, заставило его забыть об этом крылатом чуде. Русалочка, сидя в тазу, насвистывала какую-то мелодию, а вокруг Бурана водили хоровод…маленькие прозрачные пылесосики. Эти маленькие пылесосики были точной копией большого пылесоса.

– Что это? – удивился дед Иван. – Откуда?

Увидев деда Ивана, русалочка перестала свистеть и засмеялась. Буран, забыв о плясках, тут же принялся чистить ковёр, а маленькие пылесосики, рассыпавшись по ковру, принялись помогать ему. Причём, делали они всё со знанием дела. Дед Иван увидел, как их прозрачные тела стали заполняться мелким сором и пылью. Закончив уборку, Буран удовлетворённо загудел и поехал в другую комнату. Все пылесосики гуськом потянулись за ним. А над всем этим караваном порхала чудесная прозрачная бабочка. Русалочка свистнула и похлопала по тазику, в котором не было воды.

– Где вода? – спросил дед. – Выпила? Хотя, погоди…бабочка, пылесосы…. Нет, этого не может быть!

Дед принёс ещё воды и налил полный таз. Бросив в таз резинового утёнка, он сказал:

– Ты поиграй, а я пойду по хозяйству управлюсь.

Русалочка свистнула и пристально посмотрела на деда, потом опустила ладошки в воду и стала так же пристально смотреть на воду между ладонями. Дед увидел, как вода в этом месте стала уплотняться, появился водяной шар, который начал быстро расти. Потом из шара выросли ручки, ножки, голова. И вот из ванны выпрыгнул человечек. Дед Иван ахнул, это была маленькая прозрачная копия его самого.

– Это я? – показывая пальцем на водяного деда, спросил дед Иван.

– Это я? – беззвучно шевеля губами, и показывая пальцем на деда Ивана, спросила у русалочки копия.

Девочка с интересом наблюдала за дедами. Дед Иван наклонился и ткнул водяного деда в живот. Водяной человечек был плотным и упругим.

– Твёрдая вода! – удивился дед.

Пока деды рассматривали друг друга, из ванны выпрыгнули ещё несколько маленьких дедов. Дед Иван рассмеялся, деды тоже рассмеялись, он помахал им рукой, и они в ответ помахали ему ручками.

– Они делают то же, что и я? Ну, дела! Кто бы рассказал, не поверил, что вода может быть твёрдой и живой! Фью, как ты это делаешь?

– Фью, – улыбнулась русалочка, вылепив из воды ещё одного водяного деда.

Часы пробили шесть раз. Дед Иван подумал, что он сегодня по хозяйству ничего не сделал: ужин не приготовил, в доме не прибрал, поленицу дров не сложил. Вдруг водяные человечки заволновались, забегали, а потом разделились на три группы. Три деда бросились комнаты убирать, трое побежали на кухню, а остальные, открыв дверь, выбежали на улицу. Дед Иван подошёл к окну и увидел, как во дворе три водяных деда, быстро перекидывая дрова, складывали их в поленницу. Дед заглянул на кухню, там по плите и по столу бегали маленькие человечки, ловко нарезая овощи, промывая крупу, и складывая всё это в кастрюли. У деда Ивана закружилась голова:

– Это что же, вода может быть твёрдой, живой, да ещё и мыслящей?

Когда в доме вся работа была сделана, русалочка свистнула, и все пылесосики и водяные деды, превратились в небольшие лужицы, которые быстро убрал Буран.

Вечером домой пришли дед Василий, дед Пётр и с ними баба Яга, которая уже рассказала братьям о находке. Все были удивлены, увидев маленькую русалочку живой, а когда она вылепила из воды копии деда Василия и деда Петра, их удивлению не было предела.

Поздно вечером Яга Егоровна улетела к себе домой, рядом с ней по воздуху летела маленькая Ягуля в маленькой прозрачной ступе. Это русалочка подарила помощницу бабе Яге.

Всю зиму прожила Фью в доме дедов Морозов. Весной, когда река оттаяла, она вернулась к себе домой. Прошло много времени, но деды до сих пор дружат с русалочкой, которая выросла и стала взрослой. А русалочка каждое лето дарит дедам маленьких прозрачных водяных человечков, которые бегают по огороду, поливая и пропалывая грядки.

Сказка и кикиморе Нюше и её лягушках

Сидели как-то вечером три деда Мороза за столом и мастерили игрушки для новогоднего праздника. Работа спорилась, в печке радостно потрескивал огонь, а за окном крепчал мороз, разрисовывая окна сказочными узорами и цветами. Дед Иван посмотрел на окно, там, где стекло ещё не успело затянуть льдом, на него смотрели два голубых, как незабудки, глаза. Дед приветливо помахал рукой. Глаза моргнули и исчезли.

– Маленькая кикимора Нюша с соседнего болота к нам в окно заглядывает, – засмеялся дед Иван.

– Пусть в гости заходит, погреется, – сказал дед Василий.

Словно услышав его слова, дверь открылась, и в дом бочком вкатилась маленькая кикимора.

– Здрасте, – шмыгнув носом, сказала она.

– Здравствуй, Нюша. Проходи к огню, погрейся.

– Я по делу, – она достала из-за пазухи узелок и положила на стол. – Вот!

Узелок запрыгал на столе, не зная, в какую сторону ему податься.

– Это что за прыгающий узелок? – удивился дед Василий.

Узелок замер, а потом резво запрыгал к деду Василию.

– Дедушка Вася, пусть узелок у вас поживёт, а то мне его кормить нечем.

– Давай посмотрим, кто у тебя в узелке живёт.

Дед Василий развязал узелок, и по столу заскакали маленькие лягушки. Самой последней вылезла толстая большая и старая бабушка-лягушка, она посмотрела на всех и громко квакнула:

– Ква-ка-как! – что по-лягушачьи означает «здравствуйте».

– Здравствуйте, гости нежданные, – поздоровался дед Василий.

Тут же маленькие лягушата стали у бабушки спрашивать, правильно ли они здороваются:

– Как? Как? Ква-ка-как?!

– Ква-ка-как, – говорила бабушка. Глупые лягушата тут же забывали про бабушкины уроки и снова переспрашивали, а бабушка им спокойно повторяла одно и то же. Комната сразу наполнилась лягушачьим кваканьем, да таким громким, что дед Пётр прикрыл уши руками.

– Где же ты, Нюша, столько лягушек зимой набрала? – удивленно спросил он.

– Я их сама сделала. Теперь они есть хотят, а зимой мух нет.

И вот что Нюша им рассказала.

Сидела она утром дома за столом одна и стала ей скучно. Вспомнила, как летом вместе с лягушками песни по вечерам распевала и как весело с ними скакала по кочкам на болоте. И захотелось ей хоть одного лягушонка увидеть, проквакать с ним и поиграть. Долго она сидела, уставившись в стол и думая о лягушонке. И вдруг увидела, что на столе, куда она смотрела, появился этот самый лягушонок. Самый настоящий живой лягушонок! Он как будто был соткан из её мысли. Тогда она представила другого лягушонка, и рядом с первым появился второй. То-то стало весело! Они втроем скакали по комнате и играли в прятки.