Экзамен для гуманоидов

1

Н-ск. Штаб округа. Один месяц назад

– Сережа, ну иди, остынет все!

– Сейчас, мам, досмотрю…

– Опять про инопланетян?

– Представь себе, события развиваются, – Сергей вошел в кухню, вытирая промасленной тряпкой руки, – их капитан встречается с Советом Безопасности ООН.

– Что это ему от ООН понадобилось? Руки вымой, опять с железкой своей нянчился?

– Мам, эта «железка» мое орудие труда и капиталовложение. А еще – источник душевного равновесия, кое рядовым гражданам дает любовь или другое хобби. Она к тому же именная, следовательно – член семьи.

– Болтун. Лучше бы ты девушку какую-нибудь в члены семьи записал, а не револьвер свой.

– Пистолет, мама, пистолет…

– Ну, пистолет. Поешь, давай.

– Я здесь включу? – Сергей щелкнул кнопкой стоящего на холодильнике маленького телевизора.

«Совет Безопасности принял к рассмотрению предложения нашего инопланетного гостя и заверил его, что решение будет вынесено в ближайшее время…»

– Ну все, мне пора, – Сергей торопливо запил обед остывшим чаем и, на ходу застегивая куртку, крикнул – буду поздно, ключи взял.

Он бегом спустился по гулкой лестнице и, подняв воротник, пошел быстрым шагом к автостоянке.

Весна оставляла желать лучшего. Снег уже сошел, но холодный ветер так и не сменился теплым. На худой конец – безветрием. По утрам подмораживало. На скользких дорогах то и дело образовывались пробки. К обеду лед таял, грязь заливала машины, пешеходов, тротуары и кусты, а к вечеру все залитое и не протертое снова сковывало скользкой коркой. Метеорологи утверждали, что дело в новом спутнике – инопланетном корабле размером с десятую часть Луны. Как мог он влиять на погоду, зависнув втрое дальше ночного светила, они объяснить не могли.

Шум, поднятый прибытием «братьев по разуму», уже стих. Братья, вернее брат, вели себя мирно. Представитель чужаков приземлился на челноке еще три месяца назад и за прошедшее время успел чрезвычайно много. Он наладил контакты со всеми желающими, свозил пару делегаций ученых и журналистов на свой корабль, дал неисчислимое множество пресс-конференций, без устали выступал с лекциями перед всевозможными аудиториями, мотаясь по странам на своем челноке с невообразимой скоростью. Как он выдерживал такой ритм жизни, оставалось загадкой. В ответ на вопросы об этом Гость неизменно улыбался и произносил очередную речь. Что-нибудь о приоритете интересов мирового сообщества и важности своей миссии. И вновь улыбался.

Улыбка, кстати, впечатляла. Вопреки прогнозам, инопланетянин оказался вполне гуманоидным красавцем на вид лет сорока. Чуть выше среднего роста, атлетически сложенный, с пышной седеющей шевелюрой, красивыми зелеными глазами и голливудской улыбкой, совершенно очаровавшей домохозяек и остальную либерально настроенную часть населения. Говорил он на всех языках без переводчика, без акцента, мягким, проникновенным голосом.

Продюсеры сериалов стремительно покатились к банкротству. Репортажи о Госте стали главным телемагнитом для всех зрителей, независимо от возраста и пола. За три месяца чужак стал роднее ближайших родственников большинству бледнолицых и половине азиатов. Африканцы сомневались, но отрицать справедливость слов Гостя не смели.

Только одну категорию людей всех цветов кожи Гость повергал в глубокое недовольство – военных. Но и этот этап привыкания, похоже, заканчивался. Совет Безопасности решает вопросы использования «голубых касок», а значит, пришелец будет договариваться на эту тему. «Надеюсь, не войну он собрался объявлять», – думал Сергей, въезжая в ворота части.

В штабном тире, кроме мрачного прапорщика, стрелков не было. Прапорщик, старшина комендантского взвода, пытался побить рекорд неизвестного происхождения: пятьдесят очков с пяти выстрелов. Сергей хмыкнул и уселся в кресло у входа. Старшина сделал последний выстрел и выключил подсветку мишеней.

– Сорок семь, – прапорщик разгладил холеной рукой пышные усы и покосился на Сергея. – Зря расселся, товарищ капитан, командующий еще утром тобой интересовался.

Сергей удивленно поднял брови.

– Мне никто не звонил. Что-то стряслось?

– Откуда я знаю? Адъютант предупредил, как объявишься – к «папе». Значит, не срочно, но очень быстро.

– Спасибо, Михалыч, пойду, раз такое дело…

– Иди, иди, чемпион, – прапорщик добродушно усмехнулся, – по дороге шепни дневальному, сюда чтобы двигал.

В приемной Сергей понял, что не опоздал. Судя по размерам звезд на погонах офицеров, ожидающих аудиенции у командующего войсками округа, день был напряженным и обещал оставаться таковым до позднего вечера. «Можно было спокойно тренироваться», – с тоской подумал Сергей, пристраиваясь в хвост очереди.

Не успел он присесть, как из кабинета вышел замученный адъютант и объявил усталым голосом:

– Перерыв на пятнадцать минут, товарищи.

Заметив Сергея, он поманил его и, кивнув на дверь кабинета, произнес:

– Заходи, шеф тебя как раз к чаю и ждал.

Сергей смущенно покосился на утомленных ожиданием полковников и прошел вслед за адъютантом.

– Товарищ генерал-лейтенант, капитан Орлов по вашему приказанию прибыл, – отрапортовал Сергей, останавливаясь на пороге просторного кабинета.

– Входи, входи, – приветственно махнул рукой командующий.

В отличие от ожидающих офицеров он утомленным не выглядел, скорее наоборот: на широком лице горел здоровый румянец, а проницательные серые глаза светились победным огнем. Генерал встал из-за стола и, потягиваясь, прошелся по комнате. В его массивной фигуре чувствовалась какая-то предстартовая напряженность и собранность.

– Сейчас майор чайку принесет. Да ты садись, Сережа.

Характер взаимоотношений командующего округом и молодого капитана из местного СКА определялся термином «родство душ».

Капитан Сергей Орлов выиграл «золото» на последней Олимпиаде в сверхценимом командующим виде спорта – стрельбе из произвольного пистолета. Чествования, вознаграждения, интервью, повышение в звании, звезда Героя – все это Сергею нравилось, но ничуть не отражалось на тренировочном режиме и не приносило полного удовлетворения. Гораздо выше он оценивал два подарка, сделанных командующим: оборудованный по высшему классу тир и именной «ЗИГ-зауэр» П-226.

Чем еще приглянулся капитан командующему, оставалось гадать. Возможно, у генерала были далеко идущие политические планы. Кроме подарков, Сергей получил соизволение бывать на различных мероприятиях для высшего офицерского состава, в том числе и не официальных. Слава богу, командующий запретил в последних случаях акцентировать внимание на основной деятельности Орлова и никаких импровизированных стрельб по бутылкам почти не было. Разве что пару раз, когда принимали каких-то «шишек» из генштаба.

Таким образом, отношения складывались в нечто похожее на личную дружбу. Сергея приглашали в дом и на дачу командующего, он познакомился со штатскими друзьями генерала, а жена начальника смотрела на красивого и знаменитого капитана как на перспективную пару для одной из подрастающих дочерей. Орлову такое отношение льстило, но к дочкам шефа он относился, как старший брат. Ему не хотелось, чтобы юные красавицы лелеяли несбыточные мечты. Старшая, шестнадцатилетняя Маша, это понимала и, казалось, ценила, хотя в женской психологии Сергей не был силен. Четырнадцатилетней же Наталье никакие логические умозаключения ведомы не были. Капитан для нее был кумиром, первой любовью, предметом обожания и прочее, прочее, прочее. Такой настрой младшенькой не мог не растрогать сурового командующего, и теперь Орлов, захоти, мог просить у шефа что угодно в пределах полномочий генерала.

В подобных оранжерейных условиях солдат гибнет многократно быстрее, чем в окопах, но Орлов пока держался. К тому же конкурентов на должность «приближенной особы» практически не было. Сергея это вполне устраивало, так как не портило общего благоприятного течения жизни.

– Я хотел тебя на дачу пригласить, да, видишь вот, аврал случился, – генерал старомодно размял не нуждающуюся в подобной процедуре сигарету «Мальборо» и, наклонясь к самому уху Орлова, прошептал:

– Завтра в шесть утра будь у меня дома.

Сергея так поразил шепот, которым был отдан приказ, что он вздрогнул, будто командующий не прошептал, а крикнул все это ему в ухо.

Вошел майор с серебряным подносом, на котором парил ароматный чай. С блюдца аппетитно подмигивали изюмом свежие булочки, а сквозь хрустальные стенки вазочки рубиново светилось варенье. Пока адъютант расставлял на кофейном столике приборы, генерал завел разговор о тренировках, но, как только майор вышел, резко сменил тему:

– Гость заседает с Совбезом, слышал?

Сергей кивнул и отхлебнул из чашки.

– Аврал по этому поводу?

На сей раз кивнул «папа». Он молча посмотрел на Сергея, приглашая высказать мнение по поводу переговоров Гостя и ООН.

– Ну, настроен-то он всегда был мирно, так что вряд ли следует ожидать каких-нибудь фокусов. В любом случае – скоро они наговорятся, и мы все узнаем, – Сергей настороженно взглянул на командующего, он знал, что генерал не любит такие обтекаемые ответы.

С другой стороны, Сергей действительно не ждал от этой встречи никаких подвохов. Какая уж она по счету? Сбились все. По выражению лица генерала Орлов понял, что, с точки зрения начальства, слегка заблуждается, но в вину вменять это ему не будут.

Генерал допил чай и, поставив чашку на блюдце, сказал:

– Они уже наговорились. Иди, тренируйся, да не забудь – в шесть.

– Есть, – Сергей встал, четко повернулся «кругом» и вышел.

Всю дорогу до тира он пребывал в недоумении. Зачем генерал вызвал его лично, если можно было позвонить или передать через адъютанта? И этот шепот еще. Детские игры против «жучков». Прослушивание? Нет, не та птица командующий, чтобы кто-то осмелился нашпиговать его кабинет подслушивающими устройствами, да и к чему? Хотел подчеркнуть важность завтрашней встречи? Или был какой-то подтекст? В шесть утра. Время необычное. Впрочем, необычное для чего? Деловые встречи – раз, текущая работа – два, развлечения – три. Кроме рыбалки, ну там-то вообще затемно встречаться надо, или охоты… сейчас, конечно, не сезон… Хотя для командующего любой выходной – сезон. В порядке исключения. А ружья всегда под рукой, самому их чистить не надо, отчего ж не пострелять для снятия стресса? Черт, оружие! Уж не оружие ли он предлагал прихватить? В нестандартное время и экипировка нестандартная. Вот так вывод! Хотя мое оружие – не гранатомет, лежит себе в кармане, не мешает, а пригодится или нет, увидим. Что ж, если строить эту безумную цепочку дальше, то и одежда должна быть как можно более подходящей для шести утра…

Машину Сергей припарковал за квартал от дома командующего; и под рукой, и не мешает. Оставшиеся сто метров он преодолел трусцой, чему вполне соответствовала экипировка: тренировочный костюм с капюшоном и кроссовки. «Зауэр» в наплечной кобуре мерно похлопывал по ребрам – сказывался недостаток опыта в ношении подобной амуниции, но Сергею это было скорее приятно. Он считал, что с «ЗИГом» они уже подружились, и воспринимал тычки в ребра, как дружеское приветствие.

Ворота были заперты, но, как только Орлов замер перед оком наружной телекамеры, створки слегка разъехались, пропуская его во двор. Бодрый, словно всю ночь бессовестно дрых, дежурный офицер молча протянул руку с открытой вверх ладонью и состроил физиономию попрошайки.

– Мелочи нет, – подыграл Сергей, доставая пистолет и протягивая его дежурному рукояткой вперед.

– «П-226», уважаю, – офицер взвесил в руке отнятое оружие и указал на пристроенную к дому террасу, – шеф там.

Кроме командующего, среди фикусов и пальм расположились двое незнакомых Сергею мужчин.

Один – довольно крупный. Точнее, настолько крупный, что, даже сидя, казался одного роста с капитаном. Он сидел в позе Роденовского «Мыслителя», подпирая подбородок рукой невероятных размеров, и хмуро разглядывал небольшой бассейн с золотыми рыбками. Черты его крупного лица, однако, не были устрашающими. Он покосился на вошедшего Сергея, и последнему почудилось, что гигант разглядывает его доброжелательно.

Второй неизвестный был замечательным представителем той категории людей, которые не поддаются описанию по причине крайней типичности. Если вы видели такого человека в толпе, то на просьбу описать его сможете ответить – белый, в смысле не китаец или негр. И все. «Неплохо для шпиона», – мелькнула мысль, но развить ее Сергей не успел.

– Я в тебе не ошибся, – опуская приветствие, сказал генерал, – товарищи вот сомневались, правильно ли ты меня поймешь, а ты даже с машиной все верно продумал, хотя на этот счет ни указаний, ни намеков не было. Молодец.

Генерал был доволен, но обращался с хвалебной речью о Сергее к гостям, словно ставил точку в каком-то споре.

– Спасибо, – Сергей даже не добавил «товарищ генерал». Он хотел сделать возникшую вопросительную паузу вопросительной максимально. Шеф не стал больше мариновать своего любимца и представил гостей:

– Подполковник Ремизов, ГРУ, – он указал на человека «без лица», – и капитан второго ранга Шахрин, подразделение «Дельфин».

– Подполковник, – поправил генерала гигант, – чтобы не возникало лишних вопросов…

Сергей уважительно покосился на фигуру Шахрина. О «Дельфине» ходили легенды, но лично Орлов верил в его существование не больше, чем в домовых. Какие-то супермены – диверсанты флотского базирования. Сверх меры обученные, но где они применяли свои навыки и каков результат – неизвестно.

– Майор Орлов, – представил Сергея командующий, и такая постановка спектакля повергла последнего в очередной нокдаун.

Звание капитана он получил всего год назад, в связи с победой на Играх. Произошло это более чем досрочно. Теперь он майор, и ему представляют таких «зубров», хотя должно быть совсем наоборот! Гостей, похоже, оплошность не смутила. Можно было подумать, что они ее не заметили вовсе.

– Результат нашей маленькой проверки действительно неплох, – мягко произнес Ремизов, потирая руки, – но вы хорошо друг друга знаете, поэтому майору было легко сопоставить факты. Он сравнил ваше поведение с обычным и сделал выводы. Однако мы утверждаем его кандидатуру, Александр Сергеевич.

– У вас зачатки таланта, молодой человек. Остается их развить, – полковник прищурился, глядя Сергею в глаза, – бумаги получите завтра.

– А… – Орлов хотел спросить что-то, но Ремизов его перебил:

– Все вопросы к товарищу генералу, до встречи.

Гости поднялись и неслышно вышли из оранжереи в рассветные сумерки.

– Ну что, начнем с главного? – спросил командующий, разминая «Мальборо».

Сергей кивнул.

– Через неделю в составе Первой Космодесантной бригады миротворцев ты вылетаешь на Грунмар. Это где-то в созвездии Лиры.

Сергей почувствовал, как от лица отливает кровь. Он заглянул в глаза генералу и понял, что сказанное вовсе не шутка.

– Отбор в Русбат, сам видишь, строгий.

– Что такого строгого в простеньком тесте?

– Не разочаровывай меня. Этот тест – лишь финальный аккорд. Тебя разглядывали давно, но время пришло только сейчас. Будешь координатором, есть там такая должность теперь, а в первую очередь будешь членом специальной команды подстраховки. Верить, как себе, этому Гостю нас никто не обязывал, поэтому разведкой разработан секретный план действий на случай непредвиденных осложнений.

– Я же не разведчик. Я полнейший профан в этом деле и могу лишь навредить…

– Не перебивай лучше, а слушай. О том, что ты профан, знают все, в том числе и Гость и коллеги из НАТО, и вообще – это у тебя на лице написано. Пойдешь под правдивым и выгодным прикрытием: генеральский любимец, которого метящий в политики шеф отправил за второй звездой Героя. Ты не вспомнишь ничего о своем задании до тех пор, пока ситуация не станет, не дай бог, нештатной. Есть тут у нас кое-какие новейшие технологии. Ну, а в случае кризиса… Шахрин обещал обучить тебя по полной программе.

– За неделю?!

– Я же говорю – новые технологии.

– Засорение мозгов…

– Уж не испугался ли ты, чемпион?

– Да нет, просто…

– Выдержат твои мозги, не переживай. Это не опаснее, чем каждый день смотреть телевизор. Все, через два часа начинаются занятия, поезжай, переоденься и ко мне.

– Есть, – Сергей встал и пошел к выходу, не спросив разрешения.

Генерал усмехнулся, покачал головой и вслед ему произнес:

– Оружие возьми. Полковник сказал, что поможет вам с «ЗИГом» сродниться, на благо вас обоих.

Сергей пожал плечами и кивнул. Он считал, что и без Ремизова неплохо владеет пистолетом, но раз приказано, значит, будет выполнено. Армия все-таки. «Нет, надо же: „голубые каски“, космический десант. То ли повезло, то ли наоборот…» Сергей молча принял от дежурного пистолет и, сунув его на место, затрусил к машине. «Будем считать, что повезло».

2

Северо-восток. Пять месяцев назад

На такой скорости полагается летать гораздо выше облаков, но я человек и имею право на маленькие слабости. Снизившись до полуметра, я зафиксировал высоту и сбросил скорость.

Асфальтовая лента шоссе стремительно убегала под капот, создавая иллюзию наземного передвижения. Дождь, ливший уже третью неделю, так яростно хлестал в лобовое стекло, что можно было подумать, он собирается остановить мой замаскированный под современный автомобиль летательный аппарат. На скорости пятьсот километров в час капли отскакивали от защищенного специальным полем стекла как горох. Они даже не меняли формы. Я до сих пор не привык ко всем этим техночудесам, но научился пользоваться ими без дрожи в руках. Сухое стекло меня вполне устраивало, хотя и разрушало иллюзию езды на стандартной машине. Как, впрочем, и отсутствие шлейфа брызг из-под колес. Декоративные колеса только ухудшали аэродинамику, но я не убирал их для маскировки.

Бред, конечно, какая может быть маскировка при такой скорости? И все же лететь над трассой было приятнее, чем над облаками. Не так остро ощущается одиночество. Глаз радуется яркому разнообразию красок зрелой осени. А главное, можно спокойно подышать чистым и влажным забортным воздухом без риска подхватить пневмонию.

Трасса оставалась пустой в течение четверти часа. Наконец пискнул радар, и на дисплее появилась картинка. В пяти километрах прямо по курсу к обочине прижалась потрепанная «Тойота» с открытым багажником. Одно колесо было спущено, вместо левого заднего стояла узкая «запаска». В машине сидели двое. Мужчина курил, женщина дремала, откинув спинку сиденья. Картинка предельно ясная: два прокола в пятидесяти километрах от одного городка и трех сотнях от другого. Ох и расстояньица у нас, никак не для автотуризма. Помочь им, что ли?

– Макс, – обратился я к бортовому компьютеру своей машины, – синтезируй запасное колесо четырнадцати дюймов.

– Где положить? – с готовностью отозвался истосковавшийся по работе Макс.

– В багажнике, конечно.

Более деятельного компьютера я не встречал в жизни. Я говорю о нем как о живом существе потому, что иначе искусственный интеллект разведбота воспринимать нельзя. Дальше вы поймете, почему.

Он так активно взялся за создание убранства фальшивого багажника и «запаски», что от грохота вылетающих из синтезатора инструментов, гаек, банок с маслом и прочей ерунды я заткнул уши. По мнению Макса, весь этот хлам обязан возить с собой каждый современный автолюбитель. Возможно, он был прав; пересечь северо-восток страны без мини-автолавки в багажнике можно было только на очень новой и крепкой машине. Асфальтовое покрытие проходящей через эту территорию трассы довольно часто сменяла присыпанная щебнем грунтовка или выщербленные бетонные плиты. Местный участок дороги составлял приятное исключение. На нем даже была нанесена разметка. А на опасных поворотах вдоль обочины торчали полосатые столбики ограждения. Впрочем, густой высокий лес подходил к дороге так близко, что необходимость в полуметровых цилиндриках становилась очень условной.

Когда вдали показалась темная точка «Тойоты», я снизился до сцепления с землей, отметив про себя, насколько эффектно выглядит шлейф из водяной пыли, нехотя оседающий позади машины.

– Ненавижу дождь, мокрый асфальт и вообще все, что приводит к коррозии, – гнусаво протянул Макс.

– Обожаю дождь и ненавижу зануд, – отозвался я, – в тебе нет ни одной ржавеющей детали. Так что не гунди, а начинай тормозить и остановись рядом с тем автомобилем.

Я натянул куртку и принялся шнуровать кроссовки.

– Я и сам уже догадался, – сбрасывая скорость, ехидно продолжил прения Макс.

– Встретить бы того, кто писал тебе такую богатую эмоциями программу, да покатать до полного осознания допущенных ошибок, – я включил тонировку стекол на максимум.

– Программа здесь ни при чем, начальник, я самообучающийся кибернетический субъект и всем эмоциям выучился у тебя.

– И слава богу, потому, что будь ты таким занудой, как при нашей первой встрече, я давно уже свихнулся бы от скуки.

– Спасибо за комплимент, начальник.

– Не называй меня «начальником».

– Да, начальник.

Я махнул рукой. Упрямству он, видимо, тоже самообучился. Угадайте, у кого.

Завидев на горизонте мой аппарат, пассажиры бесколесного экипажа зашевелились. Под дождь вышла, конечно же, девушка. Ошибочное мнение, что это увеличивает шансы остановить попутку, торжествовало, превращая красивую барышню в мокрую кошку. Я усмехнулся и, затормозив, опустил стекло. Макс при этом не забыл тонко пожужжать, изображая звук работающего стеклоподъемника.

– Если бы мокнуть вышел мужчина, то ваша парочка выглядела бы не так подозрительно, и кто-нибудь остановился еще до меня.

– А мы думали, что наоборот, – разводя руками, растерянно ответила девушка, – да и не было до вас никого.

Несмотря на мокрые волосы и частично потекший макияж, она выглядела прекрасно. Пожалуй, даже слишком, для пустынной трассы и старенькой малолитражки. Изумрудные глаза светились умом. Правильные черты лица, яркие пухлые губы, длинная шея, идеальная фигура… Красиво и странно. Но это оказалось не все.

Когда из машины вышел ее спутник, у меня впервые промелькнула мысль о розыгрыше. Парень был просто воплощением мужественности. Некая смесь Аполлона Бельведерского и семикратного мистера Олимпия. Форма и цвет глаз полностью повторяли таковые у спутницы. Брат? Хорошо бы, хотя мне сейчас не до флирта, так что брат или муж – разницы нет.

Парень заботливо подтолкнул барышню к открытой дверце «Тойоты», а сам обратился ко мне:

– Мы умудрились дважды проколоться, а запасное колесо, как водится, одно, – он старался держаться непринужденно, но это ему скверно удавалось.

Неужели он чего-то боится? Или что-то скрывает? Почему, интересно, он постоянно косится в сторону леса?

– Странно, – я медленно вышел из своего аппарата и нагнулся, чтобы рассмотреть пробитую шину.

Если это ловушка дорожных бандитов, он просто обязан воспользоваться моментом и треснуть меня по затылку. То, что Макс не позволит ему и шевельнуться – вопрос второй. Но «Аполлон» стоял на месте. Я обернулся и увидел, что он пытается рассмотреть сквозь тонировку внутреннее убранство моего «автомобиля». Заметив мое движение, парень смутился и пробормотал:

– Крутая машина, никак не разберу, какой марки…

Типичный плейбой. Машины, девушки, пляжи, спорт. И что только он потерял здесь, в эпицентре резкоконтинентального климата и смертной скуки?

– Той же, что и ваша, – успокоил его я, а Макс тем временем приляпал на капот фирменный знак. – Модель будущего года, сигнальный экземпляр. Однако вернемся к возникшей проблеме. Запасной камеры у меня нет, да и не поможет она в данном случае. Сжевали вы покрышку, просто в лохмотья сжевали.

Как я и ожидал, жаргон «супермен» понимал с трудом. Подозреваю, что применение слова «крутая» он считал высшей степенью владения этим жанром. В его глазах промелькнула едва заметная тень недоумения. Мои подозрения окрепли. Не знаю, кто эти двое, но доказать мне, что они местные, им не удастся.

– Как вас угораздило? На ровной дороге… – я недоверчиво покачал головой.

– Мы съезжали на проселок, вон там, – он показал на полусмытый дождями спуск с трассы к узкой просеке. – Тропа ведет к маленькой речке с парой живописных порогов, а мы художники, решили вот съездить на этюды, и сами видите, что вышло. Просто ужас, как не повезло.

Я заглянул через его плечо в открытый багажник. Там действительно лежали два складных мольберта, но мое внимание привлекло не это. Из-под ящичков с высоким искусством выглядывала первая пробитая шина. «…ridgestone» красовалось на ее боку. Вместо заглавной «В» зияла аккуратная дырочка диаметром в дюйм. Атлет перехватил мой взгляд и заволновался еще сильнее. Не обращая на него внимания, я вернулся к измочаленной покрышке переднего колеса.