Граф Суворов. Книга 8

– С ней я уже смирилась, но две рыжих рядом, это явный перебор! – фыркнув произнесла Мария, передав мне планшет. – Список студентов первого курса академии, третья строчка.

– Ну да, кто бы мог подумать, – усмехнулся я, легко найдя Ольгу Вяземскую в верху списка. Впрочем, знакомых фамилий было даже с перебором. Следующим, например, шёл Михаил Долгорукий, который, несмотря на заступничество со стороны супруги, никаких положительных ассоциаций не вызывал. – Да, обучение выйдет весёлым. Надеюсь, до конца все дойдут живыми.

– Ничего не могу обещать, – улыбнулась Мальвина, протянув руку, но я чуть задержался, выискивая странности. Что-то за что мой взгляд мельком зацепился и сейчас упрямо заставлял раз за разом вновь просматривать список.

– А давно принято, что в академию поступают студенты из других стран? – наконец выделив странность, спросил я. – Вахамеди, это же тот принц, которого я захватил в плен во время сражения в Грузии?

– Тот был Атамаль, а этот Бамуджин, – заглянув в планшет, ответила Мальвина. – Ничего странного, академия и в самом деле лучшая в мире, и если персы решили признать своё поражение и прислать нам заложника, не сидеть же ему во дворце? Приличия не позволяют такое провернуть. Я бы на твоём месте больше беспокоилась о втором и третьих курсах, там есть представители из старых европейских домов. Хотя, конечно, вряд ли мы с ними скоро пересечёмся.

– Ещё и европейцы, – в тон супруги вздохнул я. – Ладно, может, и в самом деле не пересечёмся.

Имение Долгоруких, малый зал

– Рад тебя видеть, доченька, – улыбнулся Илларион, когда Надежда вошла в комнату. – Ты как раз к столу.

– Спасибо, папа, – устало улыбнувшись, произнесла бывшая императрица и, обойдя всех по кругу, поцеловала его в щеку. – Дедушка, как ваше здоровье? Как ваши дела?

– Ты ведь не просто так спрашиваешь, верно, внучка? – нахмурившись уточнил Михаил Васильевич, весь день проходивший в большой задумчивости. – С твоим новым зятем много проблем, хотя учиться он даже не начал. Притащил с собой шестерых головорезов-простолюдинов, да ещё и девятого-восьмого ранга… где это видано?

– А что приёмная дочка Пети? – спросила Надежда, сделав вид, что вопрос её не особенно-то и волнует.

– Седьмой, – буркнул ректор высшей военной академии, и за столом наступила гробовая тишина.

– Значит, Пётр не врал, и её мать и в самом деле принцесса. – поджав губы, наконец, решила прервать затянувшееся молчание Надежда. – Жаль. В будущем это может стать проблемой.

– Это не такая большая проблема, как шестеро убийц-простолюдинов, с восьмым рангом, готовых порвать за своего главаря всех вокруг, – покачал головой Михаил. – Я видел, как они работают, словно родились вместе. А когда мне принесли отчёты… я ведь вначале не верил, думал бравада. Десятки трупов, внученька. И это лишь двум из них по девятнадцать – остальным того меньше.

– И что с того? – все еще не понимая к чему клонит дед, спросила Надежда.

– Для них убивать – это нормально, – поджав губы, объяснил Илларион. – Вот если тебя оскорбят, что ты сделаешь?

– Подставлю обидчика, договорюсь и сделаю так, чтобы он лишился доступа к высшему свету, – пожала плечами Надежда.

– А им плевать на высший свет, и они тебя просто прикончат, – жёстко ответил Илларион. – Вызовут на дуэль. Если не ответишь или сошлёшься на то, что вы разные слои общества – убьют и не заметят. Для них это нормально, вот что самое страшное. Они вчерашние дети, которым привили…

– Потому мы и не допускали раньше низшие слои общества в академию, – кивнул Михаил Васильевич. – Но тут у нас просто не остаётся выбора. А если мальчишка выполнит свою угрозу и продолжит так же скакать по рангам?..

– В чём дело, дедушка? Ты напуган? – с удивлением заметила Надежда.

– Он сжёг резонатор при удвоенном сопротивлении, – тихо ответил ректор. – При этом прибор показал седьмой ранг.

– Ну седьмой, не так страшно, – чуть нахмурившись, проговорила бывшая императрица. – Верно ведь?

– Дочка… с учётом сопротивления – это пятый в пике, – ответил Илларион, заставив женщину вздрогнуть. – Уже сейчас в империи всего пара десятков людей, которые могут сравниться с ним в силе. А ведь десятый он получил меньше года назад. Три месяца назад его диагностировали как восьмой.

– Когда он нагонит Петра? – спросила Надежда, переводя взгляд с отца на деда.

– К воцарению догонит, – мрачно пообещал Михаил Васильевич. – А то и сильней станет. И будет в нашем государстве два непобедимых монстра, что для внешней политики, конечно, хорошо, а вот для нас всех – не очень. И самое паршивое, в отличие от твоего мужа нам его даже привязать нечем.

– Внук же поступил на один с ним курс? – уточнил Илларион. – Может, они подружатся, удастся стабилизировать отношения между родами.

– После того как ты пытался его использовать в качестве соперника на турнире, а Машка охомутала? – едко усмехнувшись, поинтересовалась Надежда. – У нас с ней не самые радужные отношения. И лучше не станут, ведь я живое напоминание, что её мать мертва, а она сама – бастард.

– Да, сейчас налаживать отношения уже поздно… – мрачно проговорил Илларион. – И всё же, они ещё подростки. Пробовать надо. Если Миша не справится, отойдём в сторону. Станем полезны на местах.

– Мы потеряем власть, – недовольно сказала Надежда. – Я не для того под Петра легла, чтобы меня выбросили как ненужную вещь. Вы обещали мне великое будущее! А теперь этот… новую блядь себе завёл! Молоденькую!

– Значит, твоя задача родить первой! – жёстко ответил Илларион. – Зря тебя, что ли, мать учила? Придумай что-нибудь, увлеки его новым или хорошо проверенным старым, экспериментируй в постели. Если мы потеряем ещё и дом Морозовых в союзниках, можно будет говорить о закате Долгоруких.

Зимний дворец, покои императрицы

– Значит, он решил протащить с собой всех своих собачонок? – усмехнулась Екатерина, листая личные дела. – Этой информации можно верить?

– Полностью, ваше величество, – склонившись ответил распорядитель. – Мы уже связались с Коловратом, однако получили от него резкий отказ. Среди преподавателей у нас не так много сторонников, но есть несколько перспективных молодых девушек.

– Не ставь всё на Лугуй, девочка слишком заигралась, получив в свои руки власть отца и деда, – проговорила Екатерина, просматривая информацию. – А вот это может быть интересно. Какова вероятность, что он её отец?

– Достаточно высокая, – заглянув через плечо императрицы, прокомментировал распорядитель. – К сожалению, её мать была против брака, но учитывая ярый интерес и слухи об изнасиловании, вполне возможно, что она является бастардом.

– Если рыжую возвысить… устроить конфликт… Заодно и братцу крылышки подрежем, – рассуждая вслух, прикидывала Екатерина. – Подними архивы, найди информаторов и проверь сведения обо всех его сторонниках. Если мы не можем ввести в круг сына новые лица, попробуем использовать старые. Посмотрим, не вскружит ли им это голову достаточно, чтобы они сменили покровителя.

Зимний дворец, кабинет регента

– Пятый ранг… – проговорил Пётр, вертя в руках обугленное устройство. Долгорукий, естественно, сообщил о проблеме, знал, собака сутулая, что замолчать такое не удастся. Но вариантов это не прибавило. Хотя было приятно увидеть предполагаемый список предметов племянника.

Половину, если не две трети – займут действующие чиновники, промышленники и управленцы, парень был смышлён не по годам и решил настаивать на обширной практике, правда, при этом слишком распылялся, пытаясь объять необъятное, что позже сыграет с ним плохую шутку. Но это Петру только на руку.

Чем меньше Александр уделяет времени и внимания тренировкам резонансных конструктов, тем дольше будет происходить его трансформация в действительно опасного противника. А за это время… кто знает? Произойти может многое. А кроме того, дела правителя будут требовать его присутствия на передовой в самых опасных местах.

Не девятнадцатый век всё же. И даже не середина двадцатого. Сейчас сила правителя и его участие в боях на передовой могут в корне изменить картину войны, и уж Петр постарается, чтобы до Александра эту мысль донесли. Хочет племянничек практики? Он её получит с лихвой.

Единственное, что действительно волновало Петра в текущей ситуации, – необыкновенный, взрывной рост дочери и её главной соперницы. Седьмой ранг до восемнадцати лет… с таким ростом она может уже быть бесплодна, а значит, даже если Александр взойдёт на престол, и Машенька станет императрицей, род Морозовых ничего от этого не выиграет. Это если сам Романов не станет стерилен из-за чрезмерного усиления. Всякое может быть.

А значит, нужно обзавестись собственным наследником поскорее. И желательно – от Меньшиковой, закрепив за собой право на их земли, вместе со всеми предприятиями и тайными лабораториями, о которых общественность ещё не прознала. Ну и фон… надо начинать использовать методы мальца. А то, за всей этой вознёй он совершенно забыл о собственном имидже.

Монастырь святого небесного защитника Александра Невского. Петроградская центральная епархия

Филарет, в простых чёрных одеждах, просматривал рабочие документы. Появление законного наследника престола заставило общественность всколыхнуться, а его временно оставить свою паству, чтобы заняться новыми неотложными делами и появившимися страждущими, обиженными как властью, так и орденом Асклепия.

Императрица молчала, даже последний её визит был скорее жестом вежливости и подтверждения намерений. Пётр… с ним давно всё было понятно. Несмотря на то что патриарху удалось заставить регента относиться к церкви серьёзно, как противника он его не воспринимал, и это к лучшему.

Оставался Александр. Необычный… необычайный юноша. Возможно, тот, кого они ждали на протяжении последних семидесяти лет. Большая война, разгорающаяся на востоке и захватившая половину мира. Чудовища, лезущие из врат. Новые болезни и чудом остановленные эпидемии. Вскрывшаяся тёмная сущность вчерашних спасителей из Асклепия. Что всё этом могло значить, как не начало конца?

– Спаситель или Антихрист? – проговорил в задумчивости Филарет, рассматривая фото улыбающегося парня. Главное – не ошибиться. Возможно, он возлагает на него слишком большие надежды. Возможно, очередной Романов просто застрянет на уровне развития Петра.

Но возможно, именно он станет тем, кто раскроет нараспашку врата… и очень важно, будут это врата в рай или в ад.

Где-то в атлантическом океане

– Господа, дамы, – вставший Первый обратился к уже сидящим за круглым столом людям на английском. Так было принято, тем более что больше половины говорили именно на этом языке. – Благодарю вас за то, что прибыли так скоро, как только смогли. В мире происходят изменения, которые требуют нашего внимания.

– Опять Эфиопия? – спросил Шестой, чопорный мужчина, которого легко было принять за англичанина, если бы не рыжие кудри.

– Император Якоб Второй скончался, как и его законный наследник. Единственный сын находится в руках наших союзников, и мы можем возвести его на престол в течение полугода, – ответил Третий, чернокожий мужчина, представитель Африки. – Однако есть сомнения в правильности такого пути.

– Вы правы, Эфиопия потеряла лидерство в Африканском союзе, вместе с флотом, – согласился Первый. – Мы не можем снабжать их кораблями, Англия и так слишком потратилась за последние пять лет. Но поступление алмазов с копий нужно расширять.

– К слову об этом! – сказал, обращая на себя внимание, Третий. – Учитывая провал в операции «Восток», предлагаю ограничить экспорт бриллиантов в Россию, Персию и Османскую империю. Поводом может послужить война или смена власти в Африканском союзе. Посадим их на голодный паёк сроком на десять-двадцать лет.

– Именно! Учитывая количество погибших во время недавнего эксперимента, их промышленный рост существенно замедлится, – поддержала его Вторая, представительница одного из старейших родов Англии, а теперь правящих семей Америки. – Если мы сумеем пережать им каналы поставки, уже через полтора года общее отставание от ведущих стран окажется весьма ощутимым.

– Почему нет. Они и так доставляют слишком много проблем, – кивнул Шестой. – Однако нужно как-то снизить цены на их продовольствие. А то они уже начинают конкурировать с фермерскими хозяйствами Зеландии.

– Введём защитные торговые пошлины, заставим Османов увеличить стоимость провоза товаров через Константинополь, – уверенно сказала Пятая. Несмотря на то что у неё самой была смуглая кожа и явные предки с востока, никакой привязанности женщина к ним не испытывала. – Они проигрывают войну и вскоре станут бесполезны.

– Я бы так не сказал. Все же теперь они должны огромные суммы, которые можно получить и в виде товаров, и в виде услуг или территорий, – заметил Третий. – Мы могли бы получить в долгосрочную безвозмездную аренду Константинопольские порты.

– Это обсуждаемый вопрос, – с улыбкой сказал Первый, прервав разговор. – Но главная тема не столь приятна, и я понимаю, почему вы все её избегаете. Мы потеряли одно из главных направлений влияния – орден Асклепия. Без него инструменты Лиги стали куда менее действенны.

– Может просто отказаться от этого прикрытия? – внезапно для всех спросил сидящий до этого молча Седьмой. – У нас достаточно инструментов и без лишних масок. Ещё лет пять – и мы сможем выйти на международную арену без посредников.

– Символы очень важны, – возразил Четвёртый, старавшийся не говорить на английском, все же его восточный язык был мало приспособлен к такой речи. – Лига наций – не только флаг, но и общепринятый авторитет. Нельзя отказываться от него.

– Верно, – согласился Первый. – Лигу нужно поддерживать столько, сколько придётся. Если одна из стран попробует нарушить международные соглашения без нашего одобрения, мы сумеем продавить совместный ответ. Но прошу, давайте вернёмся к Асклепию. Нам поступило официальное прошение о помощи.

– От них? – удивлённо подняла бровь Вторая. – Даже несмотря на то, что они знают цену?

– Им нечего терять. Своих одарённых у них нет, чужих они используют неохотно. Однако у них отличные вербовочные сети, тренировочные лагеря и обширные финансы. Если мы не можем использовать их как агентов влияния, возможно, удастся превратить их орден в воинствующих атеистов? – предположил Первый. – Учитывая претензии Папы и российского патриарха, это отличный вариант.

– Армия без одарённых… – поморщился Третий. – Это скорее мясо на поле боя, чем настоящая армия. Уж лучше вернуться к идее нео-колонизации.

– Три-пять лет войны между странами Африки, и её тоже можно будет рассмотреть, – улыбнувшись решил Первый. – Но в начале – орден.

– Бросать такой полезный инструмент нельзя, – уверенно проговорила Вторая. – Мы должны оказать им поддержку и поспособствовать военному союзу… например, с Францией. Англия тоже не останется в стороне.

– Деньги, фанатики и корабли. Не самая плохая кооперация, – заметил Третий. – Нужно только выбрать страну, которая встанет во главе нового альянса.

– Соединённые Северо-Американские Штаты, – с улыбкой предложил Первый, и почти все тоже улыбнулись, понимая, что это хоть и может звучать как шутка, но кто, как не заокеанская страна, сумеет получить выгоду от войны в старушке Европе. ССАШ и Англия. К счастью, даже если разом проиграют все стороны – они выиграют.

Глава 5

– Приветствую вас, господа офицеры. Рад видеть вас на своих занятиях, – улыбаясь проговорил мужчина в военном кителе, который украшали несколько крупных орденов. Похоже, ректор решил подстраховаться, чтобы у меня не было повода сказать, что преподаватель – теоретик, ничего не понимающий в предмете, и таким нехитрым образом нам всем показывали, кто есть кто.

– Меня попросили провести курс вводных, обзорных лекций общего содержания, на тему политико-национального и экономического уклада империи, чтобы помочь вам определиться с выбором специализации, – продолжил учитель. – Учитывая глобальность затрагиваемых тем, мы не будем вдаваться в подробности. А так как чёткого плана нет, я начну с конца девятнадцатого века и общего устройства, останавливаясь на ваших вопросах и уточнениях. Ни у кого нет возражений?

Спросил он правда это не у зала, а глядя прямо на меня. Нужно признать, устроенный на экзамене демарш возымел неожиданную ответную реакцию. Нарушая все установленные нормы и правила, мне позволили самостоятельно выбрать предметы, которые я хочу посещать, и даже согласились поменять расписание преподавателей, так чтобы я всё успевал. Но с одним условием: вначале общий курс.

Сам того не желая, я попал в ситуацию, обратную той, что была в Суворовском училище. Теперь коррупция, кумовство и попытки выслужится играли мне на руку. Всё ради будущего императора, проявившего гонор. И, надо сказать, я уже начинал понимать, что Долгорукий, со своей попыткой давления авторитетом и уравниловкой со строгой субординацией по военным чинам оказался прав. Но и отказываться от собственных достижений так просто не мог.

– Хорошо, тогда начнём. Как вы знаете, территория Российской империи с начала двадцатого века неоднократно менялась. Во времена напряжённости десятых-двадцатых годов мы чуть не лишились Малороссии, Бессарабии и всей Малой Азии, – начал преподаватель, вышагивая вдоль доски. – Причины к тому были самые объективные. Расслоение общества, общее технологическое отставание в большинстве отраслей, некомпетентное руководство и, наконец, упадок дворянства.

– К середине десятых годов двадцатого века сложилась революционная ситуация, в которой крупные промышленники, торговцы и отдельные категории дворян объединились с армейскими кругами и выставили ряд ультиматумов правящему роду Романовых, – продолжил, покосившись на меня, учитель. – Несмотря на сегодняшнюю очевидность ошибочности таких действий, тогда это казалось полностью логичным, и страна начала перестраиваться, превращаясь в конституционную парламентскую монархию по примеру Британии и Швеции. Можете не записывать, это общеизвестные факты, которые вы сможете найти в любом учебнике.

– А вот вам факты, которые в учебниках стараются не упоминать. В середине десятых годов, почувствовав слабость центральной власти, почти семьдесят процентов малых народностей, органов местного самоуправления и даже администраций градообразующих предприятий пожелали обрести самостоятельность, – проговорил преподаватель, оглядев наши ряды. – Ни государственники, ни сторонники республики не учли желания больших народных масс.

– С невероятным трудом и путём огромных уступок удалось удержать страну от развала. Скорее всего, вы даже слышали докатившиеся до нас лозунги вроде: «Власть военным, землю крестьянам, заводы рабочим», – преподаватель едко усмехнулся, взглянув на вскинувшегося от этих слов Краснова. – Временному правительству пришлось пойти на уступки. И к середине двадцатых годов в стране фактически правила военная диктатура. Вероятно, спустя ещё лет пятнадцать-двадцать от старого дворянско-боярского сословия ничего бы не осталось. К счастью, никто не учёл фактора резонанса.

– Болгарская ветвь Романовых, получив неожиданную поддержку в лице Николы Тесла и его удивительных изобретений, пошла на смелые шаги внедрения экспериментальных технологий. В учебниках по истории, доступных большинству граждан, указано, что среди царской семьи в те годы резко обострились хронические заболевания, в результате которых погибли почти все Романовы. Но это не совсем правда, – проговорил, чуть извиняющимся тоном преподаватель. – Романовы, поддавшись на уговоры Теслы, согласились стать подопытными. Возможно, не первыми, но первыми, кто получил объективно положительный результат.

– В результате грамотной политической, военной и дипломатической деятельности, к началу тридцатых годов над парламентской верхушкой уверенно стояла монаршая семья, заручившаяся поддержкой церкви в лице первого патриарха, которого сама же и помогла избрать, – продолжил рассказ лектор, и я с удивлением понял, что это новости не только для меня или моих бывших одногруппников, но и для детей бояр. Та же Мальвина слушала очень внимательно.

– Ситуация с регионами всё ещё оставалась шаткой, многие хотели отделиться, поддавшись на посулы Англии и Франции, стремящихся получить контроль над новыми территориями. Особенно это было актуально для островитян, потерявших Индию и Китай, – объяснил преподаватель. – Однако в России началось внедрение технологий резонанса, поддерживаемого церковью под лозунгами о божественной материи. Чем больше появлялось работающей на новых принципах техники, тем громче пропаганда кричала об избранности императора самим господом-богом. А уж когда в строй вошли первые летающие корабли, у религиозных слоёв населения не осталось в этом никаких сомнений. Благодаря этому и грамотной денежной политике уже к сороковым годам вся земля вернулась в собственность крупных помещиков и государства. Да?

– Прошу прощения, что за грамотная политика? – уточнил Шебутнов, несмело подняв руку.

– Денежно-кредитная, – пояснил лектор. – В первую очередь сказались займы на сельхозкультуры, ипотека на землю и разница в монетарных накоплениях. Думаю, без примера мы не обойдёмся, хотя он совершенно из другой области. Из сельскохозяйственной. Чтобы было понятно: в начале прошлого века, эффективность посадок пшеницы в зонах рискованного и умеренного земледелия составляла около ста тридцати процентов. То есть, вы сажаете десять мешков пшеницы, собираете в результате тридцать, теряете на хранении и обработке половину. С одного гектара крестьяне получали около полутонны зерна. При этом им нужно было не только кормиться самим, но и кормить скотину и платить налоги. Много у них оставалось?

– Мало… – хмуро ответил Лёха.

– Почти ничего, только на пропитание, – легко согласился лектор. – При этом урожайность с применением даже базовых технологий в виде тракторов, комбайнов и минимальных минеральных удобрений – тонна. А современные методы обработки земли позволяют получать от двух до двух с половиной тонн зерна с гектара. В зависимости от региона. Однако вы должны были услышать одну вещь – технологии.

– До середины шестидесятых годов все одарённые были исключительно боярского рода. А это значило, что и промышленность, и сельское хозяйство начали напрямую зависеть от доброй воли помещика, – с явным злорадством усмехнулся учитель. – Выгонит он свой мирный резонансный трактор весной в поле или нет.

– Но есть же бензиновые трактора, и дизельные, – не выдержав заметил Краснов.

– Есть, безусловно. Но даже если крестьянская община объединится и купит себе такой, кто будет поставлять им топливо? И где они возьмут деньги на ремонт? – проговорил лектор, остановившись, и посмотрел в зал. – Некоторые отдельные области сопротивлялись возвращению в лоно Российской империи до конца шестидесятых годов, даже в самый разгар Второй мировой войны. Однако даже у рядового дарника десятого ранга, лишь освоившего базовые принципы резонанса, есть достаточно сил для победы над почти любым количеством плохо оснащённых обычных людей.

– Объединив денежно монетарную политику с силовым захватом отдельных, особенно сопротивляющихся образований, правительству Российской империи удалось вернуть все территории и усилить над ними контроль, – закончил мысль преподаватель. – Крестьяне сами, добровольно, брали деньги у банков и помещиков, для оплаты земли и техники, а позже попадали в кабалу из-за неурожаев. Предприятия, не ставшие внедрять резонансные реакторы, не выдерживали конкуренции с работавшими на дармовой силе заводами, а вооружённые формирования без дарников проигрывали на всех фронтах летающим боевым кораблям и специальным отрядам из одарённых. Есть вопросы?

– Хорошо, тогда продолжаем, – кивнул лектор, отпив воды, стоящей на кафедре. – С шестидесятых годов, когда стало понятно, что сословное общество начало формироваться заново, стали появляться отдельные личности, пожелавшие получить статус великих князей и даже царей, на территории Российской империи. Однако тут же выяснилось, что Романовы оставались первыми. И по силе, и по умению использовать резонанс. В конце концов, именно они были первыми и знали о принципах наследования предрасположенности к резонансу.

– Каждый из вас с малолетства знает: чем сильнее родители, тем сильнее дети. Однако есть не афишируемое предположение, что резонанс меняет человека, – сказал преподаватель, внимательно осмотрев зал. – Меняет не столько на физическом, сколько на двуховном плане. Как говорят восточные практики: меняет чакры и саму душу. И тут мы подходим к очень опасной теме, которая не должна выходить за стены академии. Обычно я говорю об этом студентам довольно спокойно, но сегодняшний курс особый во многих смыслах, а потому мне остаётся рассчитывать лишь на вашу верность империи.

– Как давно известно, дарники – больше, чем люди, – выдержав небольшую паузу, продолжил лектор. – И это не фигуральное выражение. Разница между одарённым и подвергшимся диссонансу монстром не в силе или количестве изменений, а в их структурированности и направленности. Если очень грубо – мы и в самом деле получили свою силу от бога. Вернее, от божественной энергии и материи. Но не всё так радужно.