Клан Борзых 3: Комиссар
- -
- 100%
- +
«Коридор чист», – обрадовала Сара, и тут же, повинуясь мысленной команде, запустила один из протоколов РЭБ. – «Тишина активирована. Убирайтесь отсюда».
Дважды мне повторять было не нужно. Я спрыгнул вниз, прямо на потерявших цель тварей, с удивлением смотрящих наверх. Один из них, из техносов, свалился им на головы, но вместо того, чтобы оглядываться по сторонам в поисках потерявшейся цели, начал проталкиваться к единственному выходу.
Меня спасал шлем с забралом, полностью закрывающим лицо, и оставались видимы горящие фиолетовые глаза. Костюм закрывал остальное тело, браслеты и бронежилет позволяли расталкивать жёсткие тела и одновременно защищали меня от ищущих добычу взглядов. И, конечно, РЭБ, скрывающая мою суть.
«Ты хочешь притвориться одним из нас, но отвергаешь естественный путь эволюции человечества. От вонючей органики к совершенной технике и нанитам. Используешь наши блага, но делаешь это словно презренный вор…»
«Сара, заткни его уже!» – мысленно рявкнул я.
«Никакого уважения. Никого понимания. Ты не заслуживаешь нашей милости», – негодующе прошептал падший. – «Это пора исправить».
Сотни тварей разом обернулись в мою сторону, но я уже рванул к выходу и когда несколько лап уже потянулись ко мне в явном желании разорвать, ввинтился в толпу, раздавая удары и рубя монстрам лапы. Секундное прояснение монстров закончилось, как только Сара перезагрузила модули, и я, сумев протиснуться сквозь массу заражённых в коридор, увидел, как они в поисках цели рвут друг друга.
«Я сумела отрезать модуль и активировать РЭБ, но аппаратные модули перегружены. Гарантировать их стабильную работоспособность я не могу. Мощностей не хватает», – сухо сообщила Сара, одновременно выведя график перегрева, загрузки и энергопотребления. Выглядело это не очень, но время у меня ещё было.
Пять минут мне потребовалось, чтобы протолкаться через скопище. К сожалению, монстры, потерявшие цель, начали разбредаться по комплексу, но на видео от Пака тварей пока не было, так что шанс ещё оставался. Нужно было торопиться и одновременно не вызывать лишних подозрений.
А потом я услышал отдалённый выстрел. Время вышло, их нашли.
Наплевав на осторожность, я рванул вперёд, на ходу сбивая тварей, тоже повернувшихся в сторону звука. Теперь было уже не до осторожности, так что я выдернул чеку и бросил гранату себе за спину. А затем, завернув за угол, ещё одну. Грохот взрыва заглушил звуки отдалённого боя, ударная волна нагнала меня и подтолкнула вперёд, а затем дым закрыл всё позади. Но не все твари остались в пелене. Плевать.
Перекинув карабин на грудь, я сдвинул предохранитель на одиночный огонь, на бегу передёрнул затвор и вылетел в коридор, где десяток заражённых наседало на баррикады, закрывающие прямой коридор от небольшого ответвления, в котором прятались мои соратники. Не сбавляя хода, вжал приклад в нагрудную пластину и зажал спуск. А потом ещё и ещё раз, да так что грохот выстрелов слился в одну сплошную очередь.
Тяжёлые, двадцатимиллиметровые снаряды с закалённым сердечником, даже разогнанные дымным порохом, разрывали обычных тварей на ошмётки. Несколько младших, отлетели к стене, с пробоинами в половину груди, низшие упали и уже не могли подняться, а я понял, что, если бы не бронежилет, отдачей сломало бы мне рёбра. Плевать.
С той стороны баррикад тоже не сидели без дела. Короткими очередями Кирилл добивал рухнувших на пол тварей. Ольга разила мечом тех, кто сумел протиснуться дальше всех, а княжич Волков точными выстрелами по коленям и шеям нейтрализовал остальных. От обиды, что не может принять участие в бою, тихонько взревел Медведев.
– Свои! – крикнул я, на ходу меняя магазин на полный и двумя точными выстрелами добивая врагов, выбежавших из-за угла. – Путь почти чист, уходим!
«Сара, врубай» – приказал я, и системе не нужно было уточнять, что именно. РЭБ заработала на полную мощность, отталкивая от нас преследовавших тварей. Но теперь это они оказались в западне, запертые в узком коридоре, а перед нами открылся выход. Почти без врагов. Почти.
– Скоро к ним прибудет подкрепление. Я иду впереди, держитесь как можно ближе и не отставайте. Если что, бросайте груз.
– Мы вынесем всё, Старый, это наш долг, – упрямо проговорил Филинов.
– Наш долг – вернуться. А частью груза можно и пожертвовать, – сказал я, взглянув в глаза библиарию. Тот смутился и посмотрел на пол. – Хорошо, я рад, что меня поняли. Поддерживайте друг друга и не мешайте. Пошли!
Следующие пятнадцать минут превратились в бешеную гонку с судьбой. Казалось, что монстры со всей округи стягиваются к АЭС, позади, безотрывно, гналась вечно голодная толпа, жаждущая разорвать нас в клочки. А впереди то и дело появлялись новые монстры, на которых приходилось тратить патроны.
– Почти вышли, – с облегчением проговорил Волков, скачущий на костыле.
– Не каркай, – рыкнул я на него, и послал вперёд дрон. Пак во время работы РЭБ оказался совершенно бесполезен, и пришлось сунуть его в карман. Благо тонкий экранированный провод идеально выполнял свои функции. Снаружи нас уже ждали. Два десятка заражённых, во главе со Старшим. Гигантской бронированной тварью. Но ждали они нас чуть поодаль, будто боясь спугнуть, и это всё решило.
– Я выскакиваю и прикрываю, вы бежите к БТРу. Задача – подготовить пулемёт и всё тяжёлое, что осталось. Гранаты, ракеты – всё, – рявкнул я, и дождавшись кивков, выбежал на улицу. Специально не поворачивался к сидящим в засаде монстрам, делал вид, что не вижу их, и выиграл этим несколько секунд.
– Идут! – крикнула Ольга, и я без труда услышал в её голосе панические нотки.
Ещё бы, мы вроде вырвались из западни, но сразу попали в другую. Теперь нас вновь зажимали с двух сторон, а с третьей хотели атаковать внезапно, но я этого не позволил. Стоило Волкову высунуться из кузова с динамитом, как я открыл огонь по засаде, показывая, куда нужно бить.
На мгновение зрение пошло волнами. Падший вновь пробудился и пытался помешать, взять контроль на себя, но это было уже не важно. Связка красных шашек рванула за неказистыми укрытиями, и оттуда вылетели только ошмётки тварей. А следующая связка пролетела над головами монстров, прямо в коридор АЭС, и рванула там. Да так знатно, что за грохотом взрыва послышалось шипение и кипящий пар, от которого мясо за мгновение слезало с костей, закрыл нам видимость.
А потом взвыла сирена. Протяжно, постепенно становясь всё громче и громче, будто прочищая горло. Но с каждой секундой всё яснее предупреждая – наступает катастрофа. Вот только, с чего бы? Ну повредили мы пару труб, я вроде ничего такого не взрывал. Разве что мои соратники оставили им сюрприз. Или, наоборот, забрали лишнее.
– Заводи машину, уходим немедля! – приказал я, сам подтолкнув Ольгу к мотоциклу. Все наши дела здесь были закончены.
Повторять дважды не пришлось. Выжившие уже погрузились на броню, закинули внутрь рюкзаки, звякнувшие с характерным металлическим звуком. Филинов же юркнул на место мехвода, и машина с тихим стуком тронулась. Но только медленно, слишком медленно. Да и мой мотоцикл разгонялся неохотно.
– Какого… почему мы ползём как черепахи? – рыкнул я, выжимая газ до максимума, но это вообще не ускорило мотоцикл.
– Топка ещё не разгорелась. Котёл не вышел на рабочую температуру, – услышав моё недовольство, пояснил Кирилл. – Ничего страшного, всего минут пять прогрева и…
– Нет у нас этих пяти минут!
– Красный брикет, суньте его в топку и тут же закрывайте, – посоветовал Филинов. Сам показав пример, скрылся в грузовом отсеке, что-то там брякнуло, и библиарий быстро прыгнул на место.
– Лишь бы не рвануло, – услышал я его не слишком обнадёживающее причитание. Но ничего не оставалось, твари пёрли со всех сторон, и пришлось рискнуть.
Стоило сунуть брикет в подаватель, как в топке начались хлопки. Мотоцикл содрогался словно от чихания, а затем от двигателя повалил нестерпимый жар, так что пришлось расставить колени в стороны. Зато теперь температура оказалась достаточной. Поддал газу, и байк сорвался с места, а следом за ним и броневик.
«РЭБ временно отключена. Охлаждение оборудования», – заранее уведомила меня Сара, но я был благодарен системе за то, как долго она продержалась и из какой задницы помогла выбраться. Если бы ещё не падший, постоянно пытавшийся вмешаться, мы сумели бы выбраться без потерь.
Хотя, если бы не эта тварь, не было бы и схватки у куба-резервации. Насколько бы всё было проще и приятнее. А ведь самое обидное – полученный модуль Создатель, обещавший прекрасные перспективы, оказался бесполезен, и даже опасен, пока был захвачен врагом.
– Приготовьтесь! – крикнул я, держась вплотную к БТРу. – Через пять минут будем у туннеля во внешней стене. Вам придётся залезть внутрь броневика, иначе твари вас просто стащат и разорвут на части.
– Они сварятся внутри, – ответил Кирилл. – Твой артефакт их не прикроет? Мы можем идти совсем рядом. В паре метров, как сейчас.
– Хорошо, попробуем, – решил я, посоветовавшись с системой. – Но вам придётся сносить баррикады и укрепления.
– С этим мы справимся на ура. Держитесь крепче, парни! – скомандовал Филинов, и остальные начали жаться как можно ближе к крыше, легли, едва умещаясь все вместе, а затем броневик ворвался в туннель, сбивая зомби словно кегли.
Не знаю в чём было дело, в нашем ли везении или в том, что прежде я выманил и убил охрану, но сейчас в туннеле не осталось ни одного Старшего. Лишь десятки низших да жалкая горстка младших. Мы прорвались под стеной, а уже через час, жутко вымотанные, израненные, но довольные, подъезжали к Границе, где нас уже ждали два до зубов, вооружённых отряда, во главе с паладинами.
Стояли они не просто так, равнина перед ними была устлана телами тварей, похоже сорвавшихся в последнюю отчаянную атаку, а когда мы подъехали ближе, оружие гвардии было наведено, даже не на нас, на меня лично.
– Именем Императора и по его воле, вы будете задержаны для дальнейших разбирательств. Сдайте всё оружие и артефакты, – проговорил знакомый голос, и из-за спины стального трёхметрового гиганта вышла Жанна. – Прости, Старый, но тебя это касается в первую очередь. Личный указ Императора.
Глава 3
– Личный приказ, конечно, игнорировать нельзя, – ответил я, слезая с мотоцикла. – Груз в корпусе, спасённых вы сами видите.
– Будьте предельно аккуратны с контейнерами, при нарушении условий транспортировки он может оказаться опасен, – предупредил Филинов, выбираясь с места механика-водителя. – Ни в коем случае не открывайте их без специальных костюмов и…
– Мы всё поняли, брат, не беспокойся, – успокоила его Жанна. – Ваше оружие.
– Конечно, конечно… – усмехнулся я, снимая пояс с кобурой, рюкзак с артефактами и передавая ценное вооружение. – Полагаюсь на честность инквизиции. Надеюсь, благословенное оружие дворянам не придётся сдавать?
– Это очень тонкая грань, Старый. И я бы настаивала на том, чтобы оружие было сдано всё. Вам будут предоставлены комфортабельные камеры для прохождения карантина. В это время будет проведено расследование, которое учтёт все ваши заслуги и, скорее всего, вы будете оправданы.
– В чём вы нас обвиняете, инквизитор? – опираясь на костыль, спросил Волков.
– В связи с захватчиками и подчинении тварями, – прогудел один из Паладинов, а затем стальная махина угрожающе двинулась в нашу сторону. – Сдать оружие!
– Да как вы смеете! – схватившись за меч, вспыхнула Ольга, но я успел остановить начавшую рычать Борзую.
– Мы сдадим оружие под гарантии безопасности и готовы пройти любые проверки. Однако хотелось бы завершить эти процедуры как можно скорее, – проговорил я за нас обоих и, несмотря на возмущение девушки, помог снять её перевязь.
– Это неприемлемо. Я буду жаловаться главнокомандующему! – возмущённо проговорил княжич Волков, но оружие сдал. Как и все остальные.
– Благодарю вас за понимание, – с явным облегчением сказала Жанна. – Всем будут предоставлены удобные условия. Раненым оказана помощь. Добро пожаловать домой, теперь вы в безопасности!
Стоило отказаться от оружия, как нас окружили вниманием и заботой. Только что стволами в спину не тыкали. А когда нас загнали в крепость и забрали броню и остальное снаряжение, выдали по отдельной комнатушке со всеми минимальными удобствами. Проще говоря – по одиночной камере.
Узкая деревянная лежанка. Унитаз в углу. Рукомойник, совмещённый с душем. Без шторки или какой-то другой перегородки. Никакого личного пространства или возможности остаться без наблюдения, что для камеры даже нормально. Оставалось только надеяться, что у Ольги условия лучше. Иначе поручиться за её здравомыслие я бы не взялся. Борзая может взять верх над девушкой.
Осмотревшись, я понял, что кроме мебели в камере присутствовали ещё и сканирующие артефакты, целых восемь, в каждом углу. Такого не было ни разу, я таких мер безопасности даже не видел. А ведь при внимательном осмотре обнаружились и зрачки видеокамер. Но когда вспомнил о Падшем, понял, что возможно этого даже недостаточно. Единственный вопрос – а как они могли о нём узнать?
«Сара, постарайся, чтобы этот придурок не прорвался наружу, иначе нас тут расстреляют», – попросил я у системы.
«Сделаю всё, что в моих силах», – ответила Сара. – «Запускаю полное экранирование, РЭБ, антенны и все внешние выходы отключены».
«Отлично, просто убедись, что он не выберется», – повторил я и занялся тем, о чём давно мечтал – заслуженным отдыхом.
Помылся, не жалея горячей воды. Побрился и, справив нужду, улёгся спать. После всех перипетий последних дней деревянная лежанка показалась княжеской периной. Во имя всех богов и дьяволов, как же я устал… Мертвецки. Все впрыснутые в кровь гормоны ради ускорения и повышения выносливости, все травмы и, главное, разорванное горло, дали о себе знать разом.
Организм взял свою мзду за всё. В результате в первый раз я очнулся только через девятнадцать часов, и то не чувствовал себя выспавшимся. Проснулся не сам, а от настойчивого стука в железную дверь камеры.
– Входите, не заперто, – зевая так, что чуть не вывихнул челюсть, позвал я.
– Приём пищи. Заберите, – отозвался незнакомый голос, после чего в двери открылось небольшое окошко. Ещё не дойдя до двери, я понял, что еда ещё горячая, от неё явственно шёл пар.
Большой каравай, с плещущейся внутри густой жидкостью, и литровая мягкая фляга из материала, очень напоминающего кожу. Ни вилки, ни ложки. О ноже я вообще молчу. Хотя и непонятно к чему такие меры предосторожности, ведь каждый из задержанных имел благословение. Ну, кроме меня, официально.
Хороший вопрос, одарил ли меня чем-то тигра. С Борзой всё давно понятно, её сторонники многие года получали дары и благословения, они известны и многократно опробованы. Кроме великого дара разве что, от которого они отказывались сознательно. У меня же ситуация обратная.
В первую очередь, все члены клана Тигровых мертвы. Уже небольшая напряжёнка с наставниками. Во вторую, сведения в имперской библиотеке могут быть противоречивыми, если вообще есть, ведь передача секретов рода – преступление. Ну и наконец, в третью, оно же в главную, у меня тигр другой.
Не тот саблезубый гигант, смотревший на вечный шторм, которому я врезал по морде булыжником. А молодой и неопытный дух, который развивался и питался вместе со мной. Можно сказать, что он мой питомец. Странный, не очень понятный, призрачный, пожирающий души людей… Нет чтобы хомячка завести, или ящерку…
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, пока я забирал каравай, в котором плескалась густая мясная солянка, и флягу, в которой, судя по запаху, был морс. Усевшись на нары, я отломил кусок хлебной корки, зачерпнул им суп и отправил в рот. Приятное тепло тут же начало разливаться по организму, нос и глаза защипало от жара, но было так вкусно, что я за пять минут умял угощение. Всё до последней корки, и обильно запив морсом, рухнул обратно на кровать.
«Переедание вредно для организма, вы могли растянуть этот приём пищи на два или три раза», – заметила Сара. И глядя на раздувшийся живот, я был с ней даже согласен. Какой-то частью своего разума. Потому что всё остальное хотело только одного – спать. Что я и сделал.
Во второй раз я проснулся сам от того, что очень хотелось… нет, не в туалет, хотя после такого приёма пищи об этом можно было бы подумать. Очень хотелось пить. Во фляге осталось на пару глотков, но организму этого не хватило. Встав под душ и ополоснувшись от проступившего пота, я заодно и напился. А потом…
Кажется, я реально вымотался. Третий раз я вновь провалился во тьму на добрых десять часов. Вся пища рассосалась, так, словно её и не было. Организм каждую крупицу использовал как строительный материал, восстанавливая мышцы и ткани. Пусть в камере не нашлось места зеркалу, но по проекции Сары я хорошо видел, как на шее чёрная плёнка покрывается свежей кожей.
Искусственная перегородка сделала своё дело, позволила мне выжить, и теперь постепенно уступала своё место живым тканям. Как оно и должно быть.
«Отказываться от аугментации ради органики – глупость, сравнимая с отказом от техники в пользу лошадей», – раздался и тут же исчез в голове голос падшего.
Я напрягся, подобравшись, но продолжения не последовало. Значит, этот гад всё ещё жив и в состоянии попить мне немало крови. А на что я, собственно, надеялся? На то, что он спокойно сдохнет в этом своём модуле? При том что он как минимум пятьсот лет провёл в разрушенном мире, пытаясь возродить свою цивилизацию? Наивно.
После таких мыслей новая порция еды уже не была такой желанной, хоть повара и постарались на славу. Вкусно, чёрт возьми. Обилие мяса и углеводов, пусть и в нестандартном формате, плюс витамины из морса. Думается мне, что один такой приём пищи выходил далеко за две тысячи калорий. Но моему организму и этого было мало.
Но у меня из головы никак не хотела уходить мысль о приживале. Теперь уже двух… Хотя какое там? Трёх! Целый зоопарк. Ладно, с Сарой и Тигрой я уже свыкся. Они влияли на меня, но меньше, чем я на них, были полезны и не опасны. А вот новая, полностью сформированная личность, на которую я к тому же никак не мог повлиять, – это совсем другое дело.
А потом, после очередного продолжительного сна, я заметил, что оставленный на полу пустой бурдюк сдвинут. Я специально оставил его рядом с душевой, чтобы в случае наполнить водой. А теперь он лежал ближе к кровати.
«Сара, в камеру входил кто-то, пока я спал?» – со слабой надеждой спросил я.
«Нет, никаких посторонних сигналов не зафиксировано», – сухо ответила система, и меня пробрал холодный пот.
«Ты отслеживаешь все действия, пока я сплю?»
«У меня нет внешних источников информации, я использую исключительно ваши органы слуха, зрения и осязания для сканирования окружения. Вы чем-то обеспокоены? В чём дело?»
«Ни в чём. Просто вопросы», – мысленно пробормотал я, и тут же сбился. Вот же подстава, я ведь даже не могу скрыть свои мысли. Пусть мой мозг и не открытая книга для ассистента, но большую часть она может оценить.
«Только те мысли и команды, которые вы формулируете достаточно чётко», – тут же подтвердила мои опасения Сара. – «Я жёстко имплантирована в ваш мозг и не могу быть отрезана или отключена от него».
«Падший уже не раз взламывал тебя, обходил блокировку и отправлял в перезагрузку. Он может так отключить тебя, чтобы ты об этом не знала?» – решил спросить я напрямик. Ведь если не скрыть даже мысли, толку прятаться?
«Мне о таких попытках взлома ничего не известно. Даже если бы они были – ваш мозг органический, ресурсы модуля Создатель весьма ограничены. Мы не собирали наниты во время схваток, благодаря чему избежали рисков дальнейшего усиления неконтролируемого модуля».
«Значит, он не может захватить моё тело?»
«Без дополнительного вливания нанитов – нет. Однако, находясь рядом с сердцем и обладая достаточным количеством строительных роёв, он в состоянии вести прямую диверсионную деятельность или угрожать выводом организма из строя, вплоть до летального состояния».
«Это меня не сильно пугает. Остаться собой куда важнее».
«Хочу заметить, что это крайне обтекаемая формулировка. Даже с физиологической точки зрения вы сейчас, и вы секунду назад – разные личности. В вашем мозгу формируются и распадаются нейронные связи, в теле постоянно проходят биологические и химические процессы».
«Хочешь сказать, что Я – всё время разный?»
«Константы нет, есть лишь процент схожести или различия, благодаря которому можно считать существующую личность прежней. Однако после сильных потрясений или травм мозга даже эта схожесть может быть кардинально нарушена».
«Пока этот вредитель сидит в модуле и не дёргается, для меня это не критично», – успокаиваясь, проговорил я, но тут же вспомнил: – «Ты же контролируешь выделение гормонов? В организме не появилось никаких новых частей или соединений?»
«Новых устройств не обнаружено», – чётко отрапортовала Сара.
«Тогда, куда уходят калории из пищи?» – уточнил я.
«Они используются как строительный материал для восстановления повреждённых органов и тканей. Общее восстановление завершится за семьдесят два часа», – успокоила меня Сара. Именно так я и попытался думать. Громко.
Потому что на уровне подсознания, на уровне своего глубокого Я, уже перестал доверять системе. Её неоднократно взламывали. Она отключалась. А значит, полностью скомпрометирована. Но кому доверять, если не ей?
Жанне? Инквизитор Барсова ничем мне не обязана, мы спасали друг друга. К тому же именно она поддержала меня на судилище, устроенном Волковым. Больше она мне ничего не должна, совсем.
Ольга? Она сама в глубокой жопе. У неё сейчас ни поддержки клана, ни сил. Княгиня стала разменной монетой, и ей самой требуется поддержка.
Княжичи, которых я вытащил с территории техносов? Ну, возможно, только с их точки зрения это может быть выполнением прямых обязанностей. Пусть мы благодарны врачам, иногда до гроба благодарны, они выполняют свои профессиональные задачи. Ни больше, ни меньше. И многие люди относятся к ним потребительски, без должного уважения, которое врачи, безусловно, заслужили.
А они ещё и княжичи, выросли в сословном обществе, где происхождение может значить больше, чем личные заслуги.
Магистр? Возможно, если бы я не торговался так отчаянно и не добейся успеха, возможно, великий князь мог бы почувствовать себя должником. Но теперь, после того как я выжал из него максимум, точно нет. За спасение команды и вывоз топлива он отплатил мне заранее.
А ведь ещё есть приказ Императора, да не простой, а личный. Содержание, которого я не знаю. Что в нём, кроме обязательного карантина? И вообще, зачем он нужен? Ну пройдёт несколько дней, что из-за этого изменится?
«Вероятно, карантин должен обнаружить присутствие враждебных личностей или ограничить ваше передвижение и снизить угрозу для общества», – очень в тему проговорила Сара, а я в очередной раз выругался, от того, что не могу остаться в одиночестве даже в собственной голове.
«Спасибо, кэп, я знаю, для чего обычно служит карантин, для этого не нужен личный указ самого главного лица в городе», – ответил я, понимая, что разговор с ассистентом не худшее время провождение. – «Кроме того, ни допросов, ни обследования или осмотра врачами. Только наблюдение. Не понимаю…»
«Возможно, помещение вас в карантин служит только декларируемой цели, и никаких подвохов нет?» – уточнила Сара.
«Нет. Я просто чего-то не учитываю. Какого-то фактора».
«Давайте рассуждать вместе. Карантин нужен для того, чтобы выявить отклонения или чтобы болезнь, в нашем случае заражение, проявили себя. Однако падший, как вы его назвали, не является болезнью или одержимостью, он не имеет прямого доступа ни к одной из систем организма и может влиять лишь опосредованно. Он не угрожает человечеству напрямую, по крайней мере, в данном виде. Только нам».
«Значит… время? Они пытаются выиграть время? Но для чего? Подготовиться? Собрать данные?» – продолжил мысль я. – «А может, я думаю не в том направлении? Они же живут в совершенно иных условиях. И задачи, и меры у них иные. Даже день с ночью перепутаны. Точно! Время! Сезоны! Что изменится после того, как будет завершён сезон и миры навсегда разъединятся?»
«К сожалению, я не могу прогнозировать, что будет на основе входных данных и разговоров. У меня слишком мало данных».
«Ну нет, тут ведь достаточно просто сопоставить факты. Сезоны. Сезонные артефакты. Значит, они верят в то, что после окончания сезона мои импланты потеряют большую часть полезности и функционала. Почему?»
«Потому что изменятся сами законы мироздания», – мрачно проговорил падший, вновь выбравшись из своей скорлупы. – «Я ожидал такой слабой мыслительной активности от тебя, биологического атавизма, но и твоя помощница тоже не отличается сообразительностью».