Тьма

© Диана Шапошникова, 2024

ISBN 978-5-0064-4035-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Погрузится в долгий беспробудный сон, по окончанию которого я окажусь вновь в Самаре гуляющей возле стелы посвященной Владимиру Высоцкому и разглядывая старенькие нуждающиеся в ремонте четырехэтажные жилые дома расположенные напротив сквера. Мы часто любили гулять с моей матерью в сквере Высоцкого, проводили часы сидя на скамейки и обсуждая то, что видели за день. В те времена, моя мама еще не пребывала в глубокой депрессии и еще могла вести образ жизни среднестатистического гражданина нашей великой страны, но позже в ней что-то надломилось. Она мне часто говорила, что в этом виноват мой отец бросивший нас и приехавший за многие километры от Самары. Кажется во Владимир. Или же я только это слышала из разговоров моей матери своим подругам по телефону, когда напившись «красных напитков» она становилась сама не своя и не следила за тем, что вылетает у неё изо рта. Матери не должны быть такими и пить красные напитки убивающие их. Но, я промолчала. Как обычно. Я промолчала и тогда, когда меня поставили перед фактом, что мы навсегда переезжаем из родной Самары в какую-то деревню, которая должна стать нам новым родным домом. Мне казалось что чем, дальше мы уезжали вдаль, тем все больше я теряя саму себя, ту девочку катающейся на самокате по Аксаковой улице, ту девочку чьи родные и близкие остались теперь далеко позади и врят ли моя мама планировала хоть когда-нибудь забрать всех родных с собой. Я потеряла нечто важно. Но пока не понимала толком что. Мне было безумно грустно, но как взрослый и вполне отдающий себе отчет человек (все таки девять лет, это тебе не пять и не шесть!) я сохраняла упорное молчание, как захваченные в плен агент КГБ, который ни в коем случае не должен сообщать международным врагам все тайны нашей страны.

Мой самый лучший друг Моти, а по совместительству самая лучшая и преданная игрушка в мире была тоже со мной, облегчая мою печаль по поводу сегодняшнего переезда в поселок Зимний, где судя по названию всегда стоит бесконечная зима. И наверняка празднуют они не один, а даже два Новых года, заменяя им Масленицу и майские праздники. Ведь какой смысл провожать весну, если весь поселок всегда находится под большой толщей снега? Моти был выдрой. И мальчиком. Все потому что если взглянуть в его черные, круглые глазки, то сразу поймешь что он представитель упертого и волевого характера, даже то как он отважно выпятил вперед свою пушистую грудку, напоминало в ней бойца, правда без доспехов и лат. Темная бурая пушистая шерстка и светло – серебристая мордочка с закрытым ртом и длинными белыми усами, а также плоская но довольно крупная голова, вот каким всегда я видела своего лучшего друга. Длинный хвост его был загнут кольцом, что меня тоже вполне устраивало, так как прямой хвост мешал бы мне брат Моти в свои руки, а так мы с ним сроднились и стали почти что единым целым, учитывая что Моти находится у меня в руках сутки напролет. Это была последняя из игрушек купленная моим отцом уехавшим во Владимир. Даже если он вернется когда-нибудь назад в Самару чтоб нас найти, то глубоко разочаруется, так как нас там больше не было, ищи свищи.

На соседнем от меня заднем сиденьем автомобиля в клетке для перевозки собак спал мелкий карликовый пинчер, который не смотря на свои небольшие размеры, был весьма злобной собакой любящей перегрызать в доме провода и уничтожать мебель. Звали его Эльф. Даже имя его меня раздражало. Обычно я всегда любила животных и гладила всех встречающихся мне кошек, словно мы были с ними знакомы многие многие годы, но Эльф был сущим злом. Моей матери подарил эту мелкую злобу её новый «муж», а по совместительству и как объявили мне все родственники в Самаре мой отец. Разве отцов бывает двое? И названный (хоть и не по документам) отец мне под стать Эльфу, тоже совсем не нравился. Моя новая жизнь, казалась мне туманной и отталкивающей, так же как и новые люди входящие в нее с которыми у меня не было никакого желания знакомится. Моти то, что осталось у меня от прошлого и я им дорожила в разы больше, чем противным Эльфом и новоявленным «отцом» по имени Владислав или как более сокращенно называет его моя мама Славик.

Я искоса взглянула в зеркало заднего вида которое отражало сосредоточенное лицо мужчины и в сотый раз осознала для себя, что считаю себя лишней в этом автомобиле. Даже быстро мелькающий в окнах хвойный лес никак не мог успокоить меня, несмотря на то, что я всегда только и мечтала жить рядом с елками и вдыхать их горьковатый запах. У Владислава (Славика) была смуглая кожа в отличии от нас с мамой, он был мужчина довольно высокого роста – примерно метр восемьдесят с худощавой фигурой и уложенными короткими волосами цвета горького шоколада который я никогда не любила. Вечно отсутствующий взгляд не проявляющий к моей персоне интереса, в котором иногда мелькала еле заметная злоба если его что-то во мне выбешивало, будь то оброненные нечаянное вещи или же слишком громкий разговор. Если взглянуть хотя бы раз на такого человека как Владислав Дубов, то ты сразу же понимаешь, что мужчина является ярым сторонником бездетности. У таких как он детский смех вызывает скрежет зубов, а нечаянно залетевший на балкон футбольный мяч пробуждает тягу к совершению какого-либо злодеяния, вот только УК РФ останавливает его, готовя для таких «безобразников» как он довольно большие срока за решеткой. У Владислава была «старческая» походка, он медленно ходил наклоняясь немного вперед и скрещивая за своей спиной руки, что говорило о нем как о человеке скованном и закрытым в себе, ни разу я не замечала за этим мужчиной проявление игривости или беспричинного веселья. Близко посаженные темные глаз тоже не добавляли мужчине красоты, так же как и узкий лоб с еле видимыми мимическими морщинами, вот только короткий высокий нос хоть немного, но все же спасал ситуацию. Несмотря на нос, который создает «львиный профиль», Владислав (а по совместительству просто Славик) никогда не сможет мне стать другом, которому я смогу доверять свои секреты и тайны. Также он не способен заменить мне отца. Лучше бы он забрал своего противного Эльфа зачем-то подаренного моей матери на восьмое марта (что мне как ребенку его возлюбленной тоже полагается хоть какой-нибудь жалкий презент он конечно же забыл) и вернет нас опять в родную Самару с её смотровой площадкой и монументом Славы, а также Волгой в которой я любила купаться в самые жаркие, летнии дни. В Зимнем поселке наверняка не будет никакого купание в реках и озерах. Только насквозь обледеневшая вода, по которой можно будет пройти до соседнего берега.

Моя мама сидела на соседнем от водителя сиденье, о чем-то очень оживленно разговаривая с Владиславом, называя его то Вадя, то Владичка, отчего у меня появилась неконтролируемым рвотных рефлекс. Нужно позже ей рассказать как неуместно называть так человека, который старше тебя аж на три с половиной года! Врят ли она будет меня слушать, ведь после того как она увлекаясь распитием «красных напитков» (я называла их коктейлем Дракулы), то стала сама не своя, полностью изменившись как внешне так и внутреннее. После ухода отца в ней что-то надломилось, она как увядший цветок который не может больше радовать своей красотой. Ей не помочь регулярным поливом и солнечным светом, ведь сгнивание пошло с корней, а до них добраться намного-намного сложнее… даже я это прекрасно понимала. Именно поэтому больше трогала ее. Не просила покупать новые игрушки, не разговаривала о том, что меня волновало больше всего в школе (так как это было просто бесполезно, в лучшем случае тебя не будут слушать, в худшем последует незамедлительное наказание), всегда старательно улыбалась, даже когда на душе скреблись кошки. Я стала играть в игру, правила которой мне никто не объяснил и не рассказал, когда же всему этому лицемерию придет конец и вообще настанет ли он? В один из таких то моментов, на горизонте замаячил Владислав Дубов, познакомившись с моей матерью на работе, где она была риелтором, а он одним из её многочисленных клиентов. В какой-то момент они влюбились (а моя мама начинает любить весь мир стоит ей только выпить свой «напиток Дракулы»), а затем все так стремительно закрутилось, завертелось что в итоге она решилась на переезд в его дом находящейся в неизвестном мне поселке Зимнем, расположенном где-то недалеко от Новосибирска. Мама мне пообещала свозить когда-нибудь потом в Новосибирск и отвести в зоопарк в котором я так и не разу не была, а видела только на картинках своей энциклопедии подаренной моей бабушкой по отцовской линии, где-то сейчас это потасканная жизнью энциклопедия едет в багажнике грузовика и еще не знает в какую глушь мы везем, всех иллюстрированных животных. Я везу свою старую жизнь, в новую неизвестность и страшусь ее больше огня. Скоро сентябрь. Осталась буквально неделя до него, а мне совсем не охота идти в новую школу. Коммуникабельность совсем не мой конец, как сказала моя прошлая классная руководительница, и все же с горем пополам я смогла себе отыскать свою единственную подругу Гордееву Раду Петровну. Моя мама посмеивалась над её именем и часто называла её не Рада, а Рабочая Демократия, что впрочем ту совсем не обижало, а даже немного радовало, хотя я не до конца могла понять в чем собственно была причина ее радости. Рада была очень веселой девочкой с заплетенными в тугой хвост светлыми волосами, загорелой на солнце кожей (она также очень часто ездила с родителями на море и различные санатории) с выпученными карими глазами и пушистыми бровями. Она мне чем-то напоминала распушинившуюся белку, вечно перескакивающей с места на место и не находящую нигде себе покоя. Залюбленная своими родными, но не испорченная, именно поэтому наверное к ней многие тянулись как к лучику света в пасмурный день. У нее день рождение будет в декабре. Нужно будет прислать ей поздравительную открытку, если она еще к тому моменту будет помнить о моем существовании. Мне бы хотелось в будущем увидеть свою подругу хотя бы еще раз, но уговорить свою мать в ближайшее время снова поехать в Самару я врят ли смогу. У меня остался лишь Моти. Моти который как и я ненавидел весь наш переезд и новую жизнь.

Выдра моргнув глазами повернулась ко мне лицом и как-то слишком резко махнула своим длинным острым хвостом в сторону отчего он несильно ударился об мягкую обивку водительского сидения, но никто из взрослых этого совершенно не заметил, а значит можно спокойно выдохнуть воздух из легких.

– Мне совершенно все это не нравится. – сообщил обеспокоенно Моти пытающийся посмотреть в окно. Голос его как всегда был чистым и звонким. – Я хотел бы вновь оказаться у нас в квартире, где так всегда вкусно пахло пирогами бабушки Надежды Сергеевой.

– Тише дурак. Мама говорит что не стоит больше общаться с ней. – шепотом сообщила я своему другу, хотя уже не один раз рассказывала всю подноготную Моти, который все не желал мирится с реальностью.

– Она хорошая.

– Знаю.

– Наша квартира тоже была отличной, мне нравился и зал с двумя спальнями где мы с тобой строили домики из подушек, и наша кухня хоть и небольшая но выходящая окнами на красивый бульвар. После дождя там так сильно пахло листвой. Скажи Надежде Сергеевой, чтоб она нас с тобой увезла обратно в Самару. Мы не ученые чтоб ездить в Новосибирск.

– Разве только ученые едут в Новосибирск?

– Там много научных центров, туда поедут либо ученые, либо круглые дураки. Еще там очень холодно.

– У нас нет с тобой другова выбора, как смирится. Моя мама не станет нас с тобой слушать. Я всего лишь ребенок, а ты плюшевая игрушка, которую к тому же никто не слышит кроме меня. Мама говорит, что я перерасту свои детские «выдумки», но мне совсем не хотелось бы чтоб ты как и все остальные близкие мне люди покинул меня.– говорю как можно тише, стараясь чтоб на меня никто не обратил свое внимание.-Так что, помалкивай до конца поездки.

– Ты же знаешь как я не люблю молчать.– серебристая мордочка забавно морщится, насколько это возможно для плюшевой игрушки. Словно кто-то сильно сжал плоскую голову выдры, а затем так же быстро отпустил отчего она пришла в исходное состояние.

– Мне следовала послушать маму и убрать тебя в багажник, ко всем остальным моим игрушкам.

– Нет, ты не поступишь так жестоко со своим лучшим другом Саша.

– Все потому что я слишком мягкосердечная как говорит часто мне моя мама, надо воспитывать в себе твердость характера. У меня нет внутреннего стержня, как у других людей.

– Если бы ты воспитала в себе внутренний стержень, то наверняка не допустила сегодняшний переезд в поселок Зимний.

Возразить мне на это было нечего. Разве из-за отсутствия во мне стержня случился сегодняшний переезд и встреча моей матери со Славиком? К сожалению есть такие вещи, на которые дети попросту не могут повлиять, это новые знакомства взрослых, переезды в другие города и незапланированные поездки по Золотому Кольцу России куда тебя никто не звал из-за нехватки отложенных сбережений. Я совсем не таю обиды на свою мать, нет, пожалуй я слишком сильно ее люблю чтоб вести список обид и ссор которые у нас с ней произошли за последний год. Просто мне не хотелось бы чтоб моя мать отдаляла меня от всех тех близких мне людей, которые уделяли мне всегда лишние пару минут, то играя в настольные игры, то готовя румяную выпечку поедая которую я ощущала себя хоть толику, но счастливой. Сейчас все было уничтожено. Худощавый человек с злым взглядом и коротким львиным носом сумел пустить корни в мою жизнь, перевернув в ней все вверх дном. Так иногда случается. Ты думаешь что у тебя вечно будет все хорошо, а затем бах! На тебя обрушиваются проблемы как снежная лавина не выдержавшая скопления тяжелых масс снега, а затем ты оказываешься закопанной в проблемы по уши. И помощи ждать не откуда. Бесполезно названивать в телефоны доверия, там таких как ты тысячи.

Моти вновь затрепыхался у меня в руках, пытаясь коротенькими лапками вырваться из крепких объятий, но я его не отпускала. Мне казалось что стоило отпустить Моти, как я потеряю нечто ценное и важное и уже никогда не смогу его вернуть назад. С передних мест раздался очередной веселый смех. Владислав закурил внутри автомобиля электронную сигарету с уже знакомым мне запахом ментола, не удосужившись хотя бы приоткрыть боковое стекло, чтоб в салоне не воняло. Моя мама же как обычно не сделала никакого замечая, принимая его поведение как должное, а значит можно было и дальше творить все что тебе вздумается, а в будущем перешагнуть грань дозволенного. В окружающем мире пишут как опасно курить в доме где есть маленькие дети и какие последствия в будущем вызывают накопившийся дым в легких, несмотря на это воз был и ныне там. Мое присутствие тактично игнорировали, словно я была сторонним наблюдателем их новой жизни, в которую пришла из собственного интереса, а не потому-что у меня не было выбора. Почему-то мне захотелось уехать к отцу во Владимир. Там наверняка было бы лучше, чем там куда я еду. Я быстро представила как держась за руки мы с отцом гуляем по незнакомому мне городу, а он рассказывает мне о старинных достопримечательностях и каждый день покупает шоколадное мороженое от которого у меня сводят зубы. Грусть вновь дала о себе знать, завыв изголодавшимся волком в глубине души, но я её сумела быстро ликвидировать, мыслями о хвое и тем сколько кислорода приносят в наш мир хвойные леса. Тема не нашла своего развития и в итоге я уныло глядела в окно и считала электрические столбы вдоль дороги, которых было всегда пруд пруди. Интересно в хвойных лесах обитает много волков и медведей? Если бы я в одиночку пошла гулять по таким лесам, я бы обязательно одеяла яркую одежду чтоб меня было легче найти если потеряюсь, а затем обязательно возьму с собой компас и буду следовать четко на юг, так что чтоб вернуть назад, мне нужно будет идти на север и я вновь окажусь возле своего дома. Но, если за мной начнут гоняться волки или медведи, мне придется сойти с маршрута и возможно в процессе своего побега я могу обронить компас, а затем и вовсе потеряться. Тогда нужно будет ориентировать по мхам и лишайником которые всегда растут на севере. Но, если и это не поможет, то…

Раздался мобильный звонок. Это был телефон моей матери. Белый, старенький самсунг. Моя мама хоть и без интересаа, но все же подняла трубку почти сразу же сказав:

– Да мам, я тебя слушаю… нет, мы еще в дороге. Да, да, да Саша накормлена, если что у нас есть в сумке с собой пару бутербродов с колбасой….какое вредно? Докторскую придумали наши врачи, при Сталине, разве они стали бы травить свое население химикатами?…твой суп мы разогреем когда приедем в поселок. Там у Вадика есть микроволновка, так что тебе не стоит из-за этого расстраиваться… конечно, конечно, вдали от города всегда воздух чище, чем в городе, нам пойдет только на пользу такой переезд, плюс подтянем свое здоровье, больше не будем посещать поликлиники и больницы, раньше же как-то жили люди в России? И ничего. -моя мама ненадолго умолкла, всматриваясь в свой маникюр который успела накрасить в Самаре у какого-то «мастера». – мебель привезут сегодня. Потихоньку обставим наш новый дом… конечно, не все же сразу?…мам давай пока не будем об этом. Я все тебе расскажу, по приезду. Да. Да. Тебе не о чем беспокоится. Я тебя тоже целую. Пока -пока!

Разговор был закончен. На него ушло от силы минут пять, если не меньше. Это звонила моя бабушка Голубева Ждана Георгиевна. Её я тоже очень сильно любила, несмотря на то, что характером она сильно была похожа на мою маму и от нее было почти невозможно дождаться объятий и ласковых слов. Женщина с тяжелым характером. Седые волосы всегда красит в черный цвет, что очень идет ее белоснежной коже, которая досталась так же мне и моей матери. В силу своего характера (а ей уже пятьдесят пять лет!). она становилась с каждым годом все капризнее и раздражительнее, чем часто раздражала мою маму. Красивые, большие глаза зеленого цвета, все еще были молоды несмотря на возраст, а дугообразные брови были тщательно выщипанные вокруг, хотя я считала всегда это лишним. Мне бабушка Ждана нравилась бы любой, главное чтоб она не показывала лишний раз свой упрямый характер. Вечно потрескавшиеся губы, которые Ждана Голубева вместо использование гигиенической помады смазывала кусочком сливочного масла, мягкие, красные щеки которые возможно приобрели такой цвет вследствие не совсем правильного питания, несмотря на удаление в прошлом желчного пузыря операция на который просто обязывает соблюдать диету. Моя бабушка жила одним днем и отказаться от своей идеологией не собиралась. Крупное тело, с лишним жирком тоже она приобрела вследствие не совсем правильного образа жизни, чему совсем не печалится, а наоборот гордится считая что худые люди больше подвержены серьезным болезням. Именно она учила меня не полагатся при болезнях лишний раз на лекарства, а обратиться к травникам или же лечится молоком с медом и дышанием над кастрюлей с горячей водой. Моя мама была более скептически настроена к народной медицине и больше предпочитала обращаться как всякий современный человек к докторам, но только в случае если это касалось ее собственного здоровья. Меня же она лечила мятными леденцами от кашля и горячим чаем с покупным в пластиковой таре медом. Была ли это заботой или же экономией? Тогда я не могла точно определить это. Но, то что моя мама практически обо мне не переживала говорило само за себя.

Запах ментола буквально витал в воздухе, просачиваясь мне глубоко в легкие и оседая на их стенках химической смолянной субстанцией, которую наверняка не очистит даже популярный domestos. В машине у меня нет права голоса, нужно как послушный ребенок тихо сидеть забившись в уголке и не высовываться. Владислав натянуто улыбнулся моей матери ненадолго оторвав свой взгляд от дороги, а мама которая ласково переплела с ним пальцы свободной руки улыбнулась тоже в ответ. Идиллия и гармония. Только вот меня от таких чуждых нежностей, сейчас стошнит, только Моти помогает мне хоть как-то справиться с наплывающими периодические негативными эмоциями. Сейчас я готова даже жертвовать своим свободным временем и тратить на учебу все время, лишь бы меня вернули обратно в мою трехкомнатную квартиру по улице Ивана Булкина (раньше название нашей улицы вызывало у меня истерический смех, отчего родители недовольно цокали на меня языком) и даже готова отдать все свои старые игрушки, не считая Моти. Но такая жертвенность, была откровенно сказать бесполезной. Никто не собирался меня возвращать обратно. Все было бесполезно. Нужно было свыкаться с новой для меня жизнью, которая с каждым пролетевшим за окном километров казалась для меня пугающей и чужой. Мне не хотелось заводить новых друзей, не хотелось больше заниматься своим любимым хобби рисованием так как теперь все это казалось мне большой глупостью. Я даже не могла представить чем займусь по приезду в поселок Зимний и как буду тратить свое свободное время. Наверняка позволю поглотить себя соц сетям, которые регулярно контролирует моя мама, но может быть в этот раз сделает исключение и забудет обо мне скажем хотя бы на ближайшие пару лет. Превращусь в пыльный комок, или перекати -поле иногда перемещаясь из своей спальни на кухню (все же человек без еды не протянет и месяца, а без воды и того меньше), а затем срастусь окончательно с чужим для меня домом, так что меня из-за ново-приобретенного камуфляжа даже видно не будет. На чужбине и собака тоскует как -то прочитала наша классная руководительница в классе. Неужели теперь роль тоскующей собаки отведена мне?

Машина подскочила на ухабе, отчего моя мать с Владиславом (Славиком) ругнулись на переднем сиденье в унисон. Клетка с Эльфом тоже подскочила, а затем с глухим стуком упала вновь на сиденье, несмотря даже на то что была хорошо зацеплена ремнями безопасности. Эльф в приступе негодование очнулся от дремы, а затем зашелся противным и долгим лаем, бросаясь на прутья клетки отделяющей его от заветной свободы. Мне Эльф не нравился с самой нашей первой встречи, еще будучи совсем щенком он постоянно кусал меня за лодыжки, совершая сей действия с самой гаденькой мордой. Черные уши у пса стояли торчком, в размерах он дорос до двадцати семи сантиметров, решив не достигать максимального для его породы размеров, маленький обрубленный хвостик вечно болтался сзади как кем-то обгрызанная сарделька. Окрас у него был черно-рыжий (в основном черный, не считая рыжих пятен на груди, лапах и мордочке), а шерсть короткая и блестящая по которой совсем не охота проходить своей рукой, чтоб потрепать животинку. Так сказать мини-доберман только более жалкий его аналог. В темных глазках казалось пряталась безграничная любовь к пакостям и преступлениям, этот мелкий пес умудрился уничтожить в хлам все наши телевизионные провода в зале и порвать мои валяющиеся на полу мягкие игрушки, присвоим тем самым их себе (моя мама впрочем смогла оправдать пса тем, что это животное, с которым нужно регулярно заниматься чтоб он вырос умным и покладистым, чему я сильно сомневалась). Мне хотелось бы увидеть лицо Владислава когда его драгоценный подарок устроит туалет для себя на его спальном месте и наконец-то увидеть ненавистное лицо впавшее в самую настоящую ярость. Убью двух зайцев так сказать одним ударом.

Клетка с Эльфом была повернута в нашу с Моти сторону и я видела как плоская голова пса недовольно бьется об прутья клетки, пытаясь пробить себе путь к свободе, но ничего не выходило. Наверняка первым бы делом Эльф захотел бы попробовать на зуб плюшевую шерсть моего Моти и которого я всегда прятала подальше от него. Стройные лапы пса начали тянутся в мою сторону, через прутья клетки и я с безразличием смотрела как его когти плосуют чужое сиденье, даже не пытаясь остановить его так как считала своим долгом игнорировать раздражающий меня элемент.

– Саша, ну достанем ты ему из кармашка сиденья сушеные свиные уши. Не видишь что ли что ему охота есть?

Сигнал услышан. Значит я могу тоже наконец-то начать говорить, а не слушать скучные рассказы о новостях и об производителей автомобильных запчастей которые покинули Россию в связи с санкциями.

– Не хочет он кушать. Просто пытается донимать.

– Все животные становятся такими, если долго находятся без еды малыш. – слово малыш прозвучало у моей мамы, как-то слишком неестественно. Видно что она не привыкла так меня называть, но еще под действием радостной эйфории от смены жительства одаривает окружающих себя людей лучами радости и любви. Превратилась в хиппи одним словом. Не хватает только на волосах сбоку ракушку и разноцветной фенечки на руках. -Я же не прошу тебя о многом.

– Ладно.

В итоге как обычно вновь принимаю правила игры своей матери, все еще злясь на то, что еду в автомобиле насквозь пропитанном химическим запахом ментола. Хотелось поскорее чтоб наша поездка закончилась и я могла выйти и подышать свежим воздухом. Забрала с кармашка сидения свиные уши и открыв пакетик с отвращением кинула одно особо большое скукоженное ухо внутрь клетки с Эльфом, стараясь не думать о том, каким адским болям подвергались бедные животные когда им разрезали разные части тела. Пес же не был настолько гуманен как я, в его пустой голове казалось вообще надолго мысли не способны задерживаться, наверняка именно поэтому он быстро принялся за данное ему угощения, начав издавать неприятные звуки своими челюстями. На то он и пес. Возможно теперь-то он окончательно успокоится и перестанет вопить как раненный бизон на весь салон автомобиля и больше не будет плотоядно рассматривать Моти сидящего у меня на коленях.