- -
- 100%
- +
Зверев вздрогнул и строго поглядел на Костина.
– Ломтев позвонил. Сказал, есть новости.
– Что за новости?
– Да так… – Зверев снова сдвинул губы и вдруг резко переменил тему: – А ты чего это у Корнева в приемной делал? Бумажки какие-то в руках мял. Что за бумажки?
– То не бумажки были, а командировочные. Корнев меня хотел без твоего ведома в Москву отправить.
– Зачем это?
– А вот, – Веня вручил Звереву газету. – Смотри, что я в историко-краеведческой библиотеке отыскал. Это та самая газета, из которой Ильдар Арсланов вырезал то самое фото. То было фото, а это сама газета. Тут огромная статья о подвиге артиллерийского расчета, которым командовал Войнов. Прочти!
Зверев взял газету и стал читать. Когда Павел Васильевич вернул газету Вене, он снова посмотрел в окно и какое-то время молчал. Веня опять заерзал на переднем сиденье и заскрежетал зубами.
– Василич! Ну чего ты опять воды в рот набрал! Это же такая находка! Тут все фамилии бойцов указаны, остается только выяснить кто из них кто! Как я уже говорил, под описание нашего стрелка подходит вот этот худой парень и старикан с трубкой. Бьюсь об заклад, что это он и есть наш Хромов!
– Да с чего ты взял, что это Хромов?
– Так только они под описание Полубудкина подходят.
– А с чего ты взял, что именно Хромов убийца?
– Так он же был третьим из тех, кто тогда в сорок пятом к Войнову в Славковичи приезжал. Войнов, Арсланов и Трусевич убиты, а об этом Хромове ни слуху ни духу. Я так считаю, поехали они вчетвером в лес, ну, как принято, выпили да переругались. Судя по тому, что в газете написано, эти трое с Войновым хоть и приятелями были, но друг друга не особо жаловали. Сколько нам уже людей говорили, что у Войнова был сложный характер. Вот и получается, что на той охоте поругались они крепко. Возможно, Войнов сильно Хромова задел. Тот тогда смолчал, а сам обиду затаил. А сейчас за ту обиду и посчитался.
– С Войновым? – Зверев усмехнулся.
– С Войновым! – упрямо повторил Веня.
– А заодно с Трусевичем и Арслановым? А потом еще и Пчелкину на орехи досталось.
– А что? Может, они все тогда переругались? Ты такое исключаешь?
– Не исключаю, но считаю маловероятным.
– Это почему же?
– Потому что все это полная чушь! Хромов не ссорился ни с Войновым, ни с кем другим из своих сослуживцев-охотников! Более того, Хромов не убийца.
– Да почему? – с досадой в голосе заорал Веня.
– Да потому что Хромов, как ты сам это сказал, не подходит под описание Степана Полубудкина, вот почему!
– Да как же… – Веня набрал воздуха в грудь и вдруг застыл. – То есть как не подходит? Ты хочешь сказать, что худощавый боец и старикан, похожий на якута, не подходят под описание Полубудкина?
– Подходят, но ни один из них не является Хромовым.
– Как так?
Зверев взял из рук Вени газету и еще раз ее просмотрел.
– Я думаю, что старик этот именно Васька, а худощавый – это рядовой Верба! Тот, который заснул «на часах»!
– И как же я это не понял? – обиженно пробубнил Веня. – Ты еще скажи, что Хромова даже нет на этом фото.
– Я думаю, что есть.
– Хорошо хоть так.
– То, что ты нужную газетку нашел, это здорово. Нам она наверняка еще пригодится. Только не сейчас. Потом… – Зверев вдруг напрягся. – Погоди-ка, дружок! А ты ведь мне так и не сказал, зачем это тебя Корнев в Москву хотел отправить!
– Для того, чтобы я с военкором встретился!
– С Трояновым?
– С ним. Корнев хотел, чтобы я в редакцию «Известий» поехал и выяснил все про этого Троянова.
Зверев едко рассмеялся.
– Да уж! Наш Степан Ефимыч совсем уже… У него от этой его язвы, похоже… – Зверев недоговорил и обреченно махнул рукой. – Прежде чем отправлять тебя в Москву, нужно было по телефону с редакцией связаться, выяснить, работает ли у них до сих пор этот Троянов или нет! В крайнем случае можно было официальный запрос сделать, дождаться информацию, а уж потом…
– Да так на запрос сколько времени уйдет! А Хромова нам нужно быстро вычислить.
– Вот это ты прав. Хромова нужно искать, но твой Троянов вряд ли знает, где сейчас наш Хромов обитает.
– Зато Троянов наверняка знает, кто из бойцов с фотографии Хромов, – упрямо сказал Веня.
Зверев лукаво улыбнулся.
– Так и я это знаю, точнее, догадываюсь.
Лицо Вени вытянулось.
– И кто же это?
Зверев указал на здоровяка.
– Я на девяносто девять процентов уверен, что именно он Хромов.
– Но откуда ты это можешь знать?
Зверев поморщился.
– Как ты думаешь, почему я сегодня с утра не явился на работу?
– Почему?
– Помнишь, я у Корнева про Тихомирова спрашивал?
– Помню. Ты спрашивал, звонил ли наш начальник первому секретарю и выяснил ли, кто мог возить Войнова в сорок пятом.
Зверев закивал и вернул Вене газету.
– Так вот, когда я спросил нашего Степку про Тихомирова, я уже знал, что он тому не звонил.
Веня сдвинул брови.
– Тогда зачем же ты у него это спрашивал?
– А чтобы он снова не начал нас с тобой воспитывать, орать, лекции читать и прочее, и прочее. Наш Степан Ефимович после того, как в последний раз с Тихомировым поговорил, очень уж сильно струхнул. Тот ведь ему увольнением пригрозил, если мы в ближайшее дни убийцу не найдем. Поэтому я сразу понял, что от нашего начальника толку не будет. Сам же я позвонил своему старому дружку Юрке и попросил его попытать Первого по данному вопросу.
Веня оживился, сдвинул кепку на затылок, его глаза радостно сверкнули.
– Юрке? Это ты сейчас про своего дружка из МГБ говоришь?
Со старшим лейтенантом госбезопасности Юрием Ткаченко, с которым Зверева связывали не только совместные расследования, но и крепкая мужская дружба, Веня тоже был хорошо знаком.
– Про него, родимого. Про кого же еще?
– И?..
– Юра наш гораздо решительнее нашего Корнева оказался. Он без лишних слов позвонил Тихомирову и выяснил, что до недавнего времени Войнова возил его старый шофер, некий Олег Чубаров. Также Тихомиров подсказал Юре, и где этого Чубарова искать. Ткаченко же сообщил об этом мне.
– И что же, ты нашел этого Чубарова?
Зверев самодовольно хмыкнул.
– Нашел. Он в Крестах живет, вот я сегодня к нему и наведался. Пообщались мы, и Чубаров этот мне рассказал все, что знал про наших охотников. Пусть немного, но рассказал.
– И что… что он рассказал? – Веня сгорал от нетерпения.
Зверев стал перечислять:
– Сказал, что действительно возил тогда в Славковичи Войнова и трех его приятелей. С ружьями они были. Собака с ними была. Судя по всему, Ильдарова Риза. Пока ехали, про службу свою вспоминали, про то, как общались еще до войны, как вместе на охоту ходили.
– А про Хромова что-нибудь рассказал?
Зверев снова усмехнулся.
– Ни про Хромова, ни про других он ничего не знает, так как общались охотники, называя друг друга не по фамилиям, а как старые друзья общаются. Самого Войнова его друзья в разговорах то Андреичем, то командиром звали. Самого молодого, то бишь Арсланова, по имени называли – Ильдаркой. Самого старшего, того, что в очках, все, включая Войнова, Фимой звали!
– Фима – это Трусевич.
– Вот именно. Трусевич Ефим Семенович.
– Ну а четвертого? Четвертого как называли?
– Четвертого звали по-разному! То Гриней, то Сапогом! Когда я спросил у Чубарова, как выглядит этот самый Сапог, он его мне и описал: высокий, мордатый, под пятьдесят ему, голос, еще сказал, у него басистый, точно паровозная труба. А еще рассказал, что, когда в грязи застряли, ни Войнов, ни Ильдар, ни Трусевич из машины даже выходить не стали. Этот самый Гриня-Сапог вышел из кабины и один их «виллис» из грязи вытолкнул. Так что наш Сапог – мужик неслабый. Выходит, не он наших артиллеристов-охотников отстреливает.
Веня позабыл про свои обиды и теперь смотрел на Зверева с прежним восхищением.
– Ну ты даешь, Пал Василич! Постой, ты тогда в кабинете что-то насчет подозреваемого сказал. Ты что, уже знаешь и кто убийца?
Зверев помотал головой, его щека предательски дрогнула.
– Этого пока не знаю, но теперь я точно уверен, что Гриня Хромов, он же Сапог – не убийца, а как раз наоборот! Хромов – потенциальная жертва нашего стрелка! Именно поэтому мы и должны найти его раньше, чем это сделает убийца.
Часть шестая. Егерь
Глава первая
с. Славковичи за некоторое время до описанных событий.
Почти всю последнюю неделю младший сержант милиции Ломтев, которого после смерти капитана Пчелкина в срочном порядке назначили на освободившуюся должность, просидел за письменным столом у себя в участке. При жизни Пчелкин не особо заставлял своего помощника работать с бумагами, а все больше нагружал «живой работой». Именно поэтому Николай, не имеющий навыка в оформлении разного рода документов и оформления протоколов, за эту неделю почти все свое рабочее время штудировал справочную литературу и пытался составлять протоколы. Однако для Николая работа с документацией стала далеко не единственной проблемой, с которой ему пришлось столкнуться. Второй проблемой нового славковичевского участкового стала проблема транспортная.
Коля Ломтев, в отличие от большинства таких же, как и он, деревенских парней, с детства увлекавшихся разного рода машинами и двигателями, был скорее гуманитарием, нежели технарем. Обучаясь в школе, он обожал историю, любил литературу, при этом не особо увлекался математикой. Именно поэтому Николай, в отличие от всех своих сверстников, которые постоянно одолевали работавших в колхозе мужиков-шоферюг просьбами: «Дядь! Дай порулить!», никогда не садился за руль трактора или вечно фырчащей старой «полуторки», возившей в местное сельпо продукты. И уж тем более не пробовал оседлать мотоцикл.
Именно поэтому старенький М-72, который достался Николаю «по наследству» от убитого Пчелкина, всю последнюю неделю простоял без движения. Все это время мотоцикл, который к нему на двор пригнала жена Пчелкина Антонина, простоял в его дворе между домом и сараем и так и не был опробован новым владельцем. Николай же по старинке передвигался по служебным делам либо пешком, либо на своем прежнем транспортном средстве – пензенском велосипеде ЗИФ.
Сегодня же впервые транспортный вопрос встал для Коли Ломтева особо «острым углом». Николай как новый участковый села Славковичи и его окрестностей, теперь должен был являться в районное отделение милиции в Псков на ежемесячное совещание. Данные мероприятия проводил сам начальник райотдела, и проигнорировать свое первое совещание Коля никак не мог.
Поэтому, зная заранее о совещании, Николай сумел договориться с Митричем – шофером полуторки, возившей раз в три дня продукты в местный магазин, чтобы тот доставил Ломтева в Псков. Однако, понадеявшись на непутевого водилу, Коля сильно просчитался. Утром в понедельник, как это было заведено и оговорено, машина с продуктами для сельпо по неизвестным причинам в Славковичи не пришла.
Все явившиеся за продуктами мужики и бабы, и в особенности продавщица Люська Бочкова – дородная и титястая бабенка тридцати трех лет, долго по этому поводу возмущались.
Все ругали Митрича, предполагая, что тот наверняка загулял. Николай же, в отличие от прочих, не мог позволить себе возмущаться так же бурно, как это делала Люська и большинство славковичевских мужиков, так как был не приучен матерно выражаться и умел держать себя в руках.
Однако в душе у него полыхал пожар, а на душе скребли кошки. Прекрасно понимая, что после прошедшего накануне дождя дороги местами размыло и добраться на велосипеде в город, до которого было более семидесяти верст, к нужному сроку он никак не успеет, Николай был просто в отчаянии.
Покинув так и не открывшееся сельпо, где он почти час прождал Митрича и его колымагу, Коля вернулся к себе домой. Он отворил калитку и словно только сейчас увидел стоявший во дворе мотоцикл. Старый защитного цвета драндулет с погнутой вилкой, протертым до дыр сиденьем и треснутой фарой оставался его последней надеждой попасть на совещание.
Коля подошел к мотоциклу, бросил в люльку планшет, в котором лежали плоды его недельных трудов: месячный отчет и передаточные ведомости, которые он должен был отдать в райотдел. Коля, находился в полной прострации и зачем-то пнул по колесу своего обретенного «железного коня», оседлать которого он до сих пор не решался.
Он постоял минут пять, потом набрал воздуха в грудь и, ухватившись за руль, поставил ногу на педаль. Следующие несколько минут Коля многократно рвал рычаг «пуска», остервенено крутил ручку «газа».
Мотоцикл кряхтел, дергался и фыркал, но заводиться не желал. После очередной, возможно, десятой или двенадцатой попытки завести движок заурчал, несколько раз «чихнул» и, к великой радости Коли, наконец-то заработал.
Коля снял фуражку и вытер рукавом вспотевший лоб. Взобравшись в седло, Николай включил передачу, дважды газанул и отпустил сцепление. Мотоцикл рванулся с места и, прежде чем Коля успел опомниться и выправить руль, врезался в ограду и тут же заглох.
Коля стиснул зубы и с силой сжал подбородок, чтобы хоть как-то унять охватившее его отчаяние.
Он слез на землю и, вывернув руль, откатил мотоцикл на прежнее место. Теперь о том, чтобы попасть на совещание, можно было и не мечтать. Коля взял из коляски свой планшет с документами, поднялся на крыльцо, и тут его окликнули:
– Доброго денечка, Николай Александрович. Я слышала, что вы в город собрались?
Николай съежился и обернулся. Возле забора за оградой он увидел свою новоиспеченную соседку Варвару Савельеву. Коля растерялся и немного удивился.
До недавней поры большинство местных звали его просто Колькой, в лучшем случае Николаем и только в самом лучшем случае сержантом. А тут… Николай Александрович! Ну и ну…
Варвара Савельева с шестидесятилетней матерью приехала в Славковичи совсем недавно: может быть, месяц тому назад, возможно, чуть больше. Поселились они в старом заброшенном доме с прохудившейся крышей, в паре сотен шагов от жилища Николая.
Дом этот, по словам местных баб, пустовал аж целых десять лет. До войны в нем жили Ратке́вичи – многодетная еврейская семья, которую в сорок первом расстреляли эстонские каратели из «Омакайтсе»[11], поэтому славковичевский председатель сельсовета без раздумья поселил в заброшенном доме прибывших в село пожилую женщину и ее дочь.
О Варваре и ее матери много болтали. Говорили, что Варвара вроде как вдова, однако Николай не особо прислушивался к бабским пересудам и сплетням. С новой соседкой до этого дня они еще ни разу не общались, как-то не было повода, поэтому Николай немного удивился, что сегодня эта молодая, и в общем, довольно привлекательная женщина вдруг пришла к нему на двор, да еще и обратилась к нему по отчеству и на «вы». Николай подавил волнение и расправил плечи.
Цветастый сарафан, яркие стеклянные бусы рубинового цвета, увивающие тонкую шею, – женщина смотрела на Николая пристально, покусывая нижнюю губу. Рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, пытливые зеленые глазки с прищуром, полные губы, яркие, словно розовый бутон. Коля прокашлялся и деловито хмыкнул:
– Точно. Собрался!
Женщина склонила голову набок, сдвинула брови.
– А мне вот тоже в город нужно, по делам. Мне дядька Прохор сказал, что вы вроде как с Митричем разговаривали. Ну, что бы он вас до города подбросил.
– Не приехал Митрич. Думаю, за́пил, поэтому как теперь до города добираться? Ума не приложу!
– А чего же так? А как же мотоцикл? Я как услышала, что вы в Псков собрались, так и решила, что могла бы с вами доехать.
Николай фыркнул:
– Ехать в Псков на этой рухляди? Сломался мотоцикл, так что ничего не выйдет.
Сказав такое, Коля явно слукавил, но сказать правду этой женщине он был не в состоянии. Соседка вздохнула и покачала головой.
– Странно. Я когда сюда шла, вроде как слышала, что у вас во дворе мотор урчал.
Николай насупил брови:
– Поурчал, да перестал! – Он снова подошел к мотоциклу, ухватился за ручку «газа», крутанул ее и несколько раз сорвал рычаг «пуска». Мотоцикл только «крякнул», но так и не завелся.
Варвара подалась вперед, ее брови сдвинулись.
– По-моему, у вас проблема с зажиганием. Хотите я посмотрю?
– Что? – удивился Николай.
Варвара по-прежнему со знанием дела потребовала:
– А ну еще раз попробуйте завести!
Николай не особо решительно крутанул ручку и надавил на педаль.
– Ну, что я говорила? Раннее зажигание! Сейчас подрегулируем, и можно будет ехать.
Коля опешил и на время лишился дара речи.
Не дождавшись ответа, Варвара перегнулась через ограду, отодвинула щеколду и вошла во двор.
Подойдя к мотоциклу, женщина приблизилась к люльке, нырнула туда и тут же отыскала ящик с инструментом. Сняв какую-то крышку и что-то там открутив, Варвара приступила к устранению поломки. Спустя четверть часа она вернула крышку на место, убрала инструменты и с улыбкой посмотрела на ошарашенного парня.
– Все готово, можем ехать!
Николай почувствовал, что по его спине побежали мурашки. Когда Варвара стала заводить мотоцикл, Коля страстно желал, чтобы эта чертова тарахтелка все-таки не завелась. Признаваться в том, что он не умеет не только чинить технику, но и ездить, Коле совсем не хотелось. Мотор загудел и на этот раз не тарахтел, а мягко и ровно урчал.
– Ну что? Едем? – спросила Варвара.
Николай пожал плечами.
– А бензина хватит?
– Да тут у вас почти полный бак, а еще полканистры в люльке под брезентом. Вы что же, туда не заглядывали?
Николай выдохнул и наконец-то решил сказать правду.
– Я, если честно, во всех этих мотоциклах ничего не понимаю. Более того, я и ездить на них не умею!
Собеседница одарила парня милой улыбкой.
– Зато я умею!
Не дожидаясь возражений, Варвара запрыгнула в седло, при этом сарафан ее задрался. Когда Коля увидел оголившееся молочно-белое бедро, он тут же отвернулся. Щеки парня стали наливаться румянцем.
Варвара, поняв, в чем дело, тут же одернула подол.
– Поехали уже! Путь-то не близкий. Нам же нужно будет еще обратно ехать. Поехали, а то дотемна не успеем.
Николай открыл ворота, потом посмотрел на коляску и, задумавшись на мгновение, запрыгнул на заднее сиденье позади Варвары и обеими руками обнял ее за талию.
Женщина ойкнула, глянула назад и тоже покраснела.
– Так мы едем или нет? – спросил Николай нарочито строго.
– Едем! – Варвара сглотнула, крутанула ручку, и мотоцикл плавно выкатился со двора.
Когда двигатель затарахтел сильнее и они пронеслись по селу, несколько местных молодок, проходящих мимо, вытянули шею. Девчата захихикали и стали о чем-то дружно судачить. Но ни Варвара, ни Николай не придавали этому значения. Сидевший у своего дома на завалинке старый плотник Еремеич огладил густые усы и, крякнув в кулак, одобрительно покачал головой и что-то крикнул вслед уезжающему мотоциклу. Только ни Коля, ни его симпатичная спутница этих слов уже не услышали.
Двое босоногих мальчишек, игравших в городки самодельными чурками, бросили свои биты и побежали за урчащим мотоциклом. Вскоре мальчишки отстали, а Николай и Варвара выехали за село. По ровной дороге их железный конь помчался быстрее.
В тот момент ни молодой участковый, ни его новоиспеченный водитель в юбке даже не вспомнили о том, что, уезжая со двора, они забыли закрыть ворота, ведущие к дому Коли.
Глава вторая
Когда они прибыли в Псков, Варя остановила мотоцикл возле здания райотдела и сказала, что вернется сюда же через пару-тройку часов.
– Вы ведь без меня не уедете? – Варя выглядела взволнованной, Коля улыбнулся.
– Сомневаюсь, что смогу найти другого столь умелого мотоциклиста. Только боюсь, что сам так быстро не управлюсь с делами.
Варя тоже улыбнулась.
– Ну, да… Я совсем забыла, что вы не умеете управлять мотоциклом.
Коля в знак согласия покивал и посмотрел на часы. До совещания оставалось лишь четверть часа, и так как Николай страстно желал за это время позвонить в оперативный отдел областного управления, он, хоть и нехотя, заявил, что должен спешить. Варвара понимающе кивнула, помахала рукой и удалилась. Веня проводил женщину взглядом и вошел в помещение райотдела милиции.
На контрольно-пропускном пункте он представился и поинтересовался, можно ли позвонить. Сидящий на КПП сержант, грызший семечки, – белобрысый плюгавенький парень лет двадцати, довольно грубо ответил:
– Вообще-то это служебный телефон!
Коля тут же вспылил:
– Я и буду по служебному вопросу звонить.
Сержант оскалился.
– Уверен?
– Что? – Коля опешил.
– Да так. Глядя на то, в какой ты сюда компании прибыл, трудно поверить в то, что тебя сейчас вопросы службы сильно волнуют.
Коля наморщил лоб.
– Компании?.. Не понял!
Сержант небрежно посмотрел в окно, Коля тоже бросил взгляд через распахнутое окно и увидел свой мотоцикл.
Вот черт! Этот белобрысый наверняка видел Варю и то, как они общались.
Коля сжал кулаки и строго сказал:
– Я собираюсь майору Звереву в областное управление звонить! А ну соедини меня с оперативным отделом!
Сержант чуть не поперхнулся и рассыпал семечки.
– Зверю?.. Соединить?
Сержант судорожно стер с губ прилипшую к ним шелуху, несколько раз крутанул диск телефона и протянул Коле трубку. Николай с важным видом кивнул. После седьмого гудка он вернул трубку дежурному по КПП.
– Никого нет на месте. А ну-ка соедини меня с дежурным! – не меняя тона, потребовал Николай.
– С каким дежурным?
– Что за вопрос? С дежурным по управлению!
Белобрысый сержант снова покрутил диск телефона и вручил Коле трубку.
– Зверев на месте? – Николай старался говорить как можно строже.
В трубке послышался треск.
– А кто его спрашивает?
– Это Ломтев!
– Кто?
– Вы что, глухой? Говорю же, это Ломтев! Куда подевался Зверев?
Дежурный, который определенно не знал, кто такой Ломтев, явно тоже растерялся.
– Майора Зверева сейчас нет. Ему что-то передать?
– А где Евсеев и Костин? – спросил Николай.
На том конце телефонного провода образовалась пауза, потом дежурный пояснил:
– Никого нет. Все на выезде.
– Ну что ж, перезвоню позже, – сказал Николай и повесил трубку, его сердце в этот момент бешено стучало.
Местный дежурный все это время внимательно слушал переговоры Николая и после этого робко уточнил:
– А вы, товарищ, вы к нам по какому вопросу? К кому вас направить?
– Я к начальнику, конечно! Где его кабинет?
Белобрысый сглотнул и поправил фуражку.
– Прямо по коридору, предпоследняя дверь по левой стороне. Там у них сейчас совещание.
– Я в курсе, – сказал Коля и двинулся по коридору твердым и уверенным шагом.
Совещание с участковыми проводил заместитель начальника райотдела капитан Карташов, жилистый суровый мужчина с тонкими усиками. Сам начальник отдела майор Захаров по какой-то причине отсутствовал. Однако по какой причине майора не было на совещании, Карташов не пояснил.
Сначала Карташов довел оперативную обстановку на местах, особое внимание уделив ограблению продмага в деревне Верхний Мост и разбойному нападению на председателя Пореченского сельсовета. Коллеги Николая участковые Поречья и Верхнего Моста были заслушаны, получили указания, после чего Карташов заговорил о нехватке опытных кадров и о важности профилактической работы с населением. Потом были заслушаны еще двое участковых, но до Николая очередь, к счастью, так и не дошла. То, что на его участке за последнее время совершено два убийства, Карташов упомянул лишь вскользь, заявив, что данными преступлениями занимаются коллеги из областного управления. После совещания Карташов дал еще какие-то указания и, отпустив прочих, попросил Николая задержаться.
Когда они остались вдвоем, Карташов указал на стул справа от себя, Николай пересел ближе.
– Ну ты как, освоился?
Николай насупил брови и выпрямился на стуле так, что тот скрипнул.
– О чем вы, товарищ капитан?
Карташов махнул рукой, достал из ящика стола пачку «Казбека», спички, чугунную пепельницу и закурил.
– Будешь?
– Спасибо, я не курю.
Карташов хмыкнул и выпустил изо рта дым.
– Закуришь еще от такой жизни! Помяни мое слово. Эх, что же это у нас такое делается?
– Вы это о чем, товарищ капитан?
– Пацан ты еще зеленый! Вот что! Предшественник твой Пчелкин мужик бывалый был. Его, я уж это точно знаю, ваши местные боялись как огня, а с тебя теперь какой спрос?
Николай нахмурился и надул губы.
– Такой же, как и с Пчелкина! Я уже в Славковичах давно, обстановку знаю и… – недолго подумав, Коля выпалил: – Меня сам Зверев уважает!
Карташов вздрогнул, его рука дернулась. Пепел упал капитану на рукав, и Карташов чертыхнулся.