След на кабаньей тропе

Глава вторая

Помня предупреждения местных жительниц, указавших ему путь к дому Арслановых, о том, что в деревне нет гостиниц, и не рискнув принять предложение грудастой Танюхи, Веня был обрадован предложению Сании переночевать у нее в доме.

Переспав на полатях, Веня проснулся уже ближе к девяти. Хозяйка накормила гостя куриной лапшой и лепешками, налила молока. После этого Веня наколол хозяйке дров, поправил сломавшийся забор, провозившись с ним до самого обеда. Все это время Веня обдумывал то, что узнал от гостеприимной хозяйки. Все указывало на то, что Трусевич, Войнов, Ильдар Арсланов и неизвестный чучельник из Луги по прозвищу Сапог до войны были знакомы. Все это время Сапог изготавливал друзьям чучела из шкур убитых ими зверей и птиц, а Ильдар Арсланов делился с ними породистыми щенками из пометов Ризы. Затем началась война, и все четверо по какой-то случайности не просто встретились, а еще стали служить в одном и том же подразделении. После войны эта четверка по приглашению Войнова собралась на свою послевоенную охоту и отправилась в лес. Потом произошло что-то… Когда Веня наконец-то сумел починить забор, его снова усадили за стол.

На обед были открытые пироги с картошкой и колбаски с ливером. Веня ел молча, его новая знакомая тем временем рассказывала о сыновьях, о муже и о соседских бабах, которые в большинстве своем либо стали вдовами, либо так же лишились сыновей и братьев. После обеда Веня снова уснул на полатях и проснулся ближе к пяти. Вспомнив слова молоковоза Лехи, Веня заторопился домой. Хозяйка собрала Вене в дорогу с полдюжины пирожков, лепешку и несколько вареных яиц. Предложила взять и молока, но Веня отказался.

– Ступай, сынок! Аллах сине сакласын[5]! Найди того, кто последнего сына меня лишил. Ты обещал, – сказала Сания на прощание и отвернулась, чтобы Веня не заметил слезы на ее погасших глазах.

Спустя некоторое время Веня уже стоял на обочине дороги на Лугу, вспоминал свою гостеприимную хозяйку и думал о ее горькой судьбе. Сколько ж их сегодня таких, тех, кто лишился всего из-за этой проклятой войны, которую люди будут помнить века?

Когда он простоял полтора часа на дороге, начался дождь. Сначала это были лишь мелкие капли, но вскоре дождь усилился, и Веня понял, что если он не найдет укрытия, то вскоре промокнет до нитки. В ботинках хлюпала вода, Веня решил сойти с дороги и двинулся в сторону деревни. И именно в этот момент он вдруг услышал позади себя отдаленный гул мотора. Веня тут же вернулся на дорогу и принялся смотреть вдаль. Когда сквозь потоки воды мелькнули зажженные фары, Веня помахал рукой.

Спустя некоторое время Леха тормознул свой молоковоз на обочине. Когда дверь открылась, Веня без слов нырнул и кабину и пожал своему спасителю его крепкую и совершенно сухую руку…

По дороге Леха снова болтал без умолку. Веня помалкивал. Он промок насквозь, его знобило. Ныла спина, а на руках вздулись мозоли, появившиеся с непривычки после колки дров. Спустя несколько часов они въехали в Лугу, молоковоз свернул с главной дороги и подъехал к железнодорожной станции. И тут Лешка вдруг огорошил Веню очередной неприятной новостью:

– Слушай, а ведь ленинградский, который идет на Псков, только завтра будет. Ты что же, опять на вокзале будешь ночевать?

Веня пожал плечами.

– Гостиницу какую-нибудь подыщу.

Лешка задорно рассмеялся.

– Нет тут у нас гостиниц! Так что, друг, ты себя не обольщай. Вокзал тебя ждет!

– Ну что ж, тогда на вокзале и заночую. Нам не впервой. – Веня вдруг чихнул и утер нос ладошкой.

– Простудился! Я так и думал! Ладно, иди на вокзал, покупай билет, а через часок я за тобой вернусь. Сдам путевку, накладные и вернусь. Поедешь ко мне ночевать.

– А как же жена?

– Ничего, потерпит! У меня как раз завтра выходной. Ты, кстати, что пьешь? «Красненькое» или «Столичную»?

Веня рассмеялся.

– Я тут, как ты сам заметил, промок малость, так что не откажусь от напитков повышенной крепости.

Лешка от радости крякнул:

– Наш человек! Жди меня здесь. Я мигом!

Веня вылез из молоковоза на автобусной остановке у вокзала и вошел в здание. Отстояв небольшую очередь, он взял билет на утренний поезд до Пскова. После этого он вышел на привокзальную площадь.

Ветер был пронизывающим, дождь притих, но так и не прекращался. Стуча зубами, Веня покинул площадь и добежал до ближайшей автобусной остановки, той самой, на которой его высадил его новый приятель – водитель молоковоза Лешка. Укрывшись под навесом, Веня сунул руку в карман. Достав оттуда полученное от Сании Арслановой письмо с вырезкой из газеты, молодой опер мысленно перечислил все то новое, что узнал накануне от безутешной вдовы:

«Семеро артиллеристов на фото. Войнов, Трусевич и Арсланов убиты таинственным стрелком. Живы ли четверо остальных: высокий сержант с кустистыми бровями, грузный здоровяк, сухопарый коротышка с мосинской трехлинейкой или похожий на китайца старик, курящий трубку? Если вездесущий чучельник по прозвищу Сапог есть на фото, то получалось, что он один из этих четверых. Вот только кто? Может, этот чучельник и есть таинственный убийца?..»

Он стал пританцовывать, чтобы хоть как-то согреться. Как же ему сейчас хотелось рассказать о своих соображениях Зверю.

Когда к остановке подъехал знакомый молоковоз, Веня поспешно нырнул в кабину.

На столе стояли тарелки с мятой картошкой, порезанной кусками селедкой, покрытой полукольцами репчатого лука и политой золотистым подсолнечным маслом. Кроме того, нарезанный тонкими кусочками хлеб, банка тушенки и квашеная капуста. Еда вызывала у Вени, который уже успел изрядно проголодаться, обильное выделение слюны и сладостное предвкушение трапезы, однако суровый и не особо приветливый взгляд хозяйки дома отбивал охоту есть.

Когда Лешка привел Веню к себе и тут же усадил за стол, тот стал выкладывать на него лепешки, пирожки и яйца, полученные им в дорогу от Сании Арслановой, но Лешка запротестовал и велел убрать их со стола.

– Спрячь! Это тебе в дороге пригодится, тут у меня всего вдоволь! Будет мало, Клавка нам еще вареников сварит. Так ведь, жена?

Лешка достал из авоськи, которую принес с собой, две бутылки «Столичной», поставил их на стол и при этом подмигнул жене. Клавка покачала головой, но промолчала.

Веня все убрал и вернулся за стол. Его потряхивало еще сильнее, но, несмотря на явное недовольство молодой хозяйки, уходить не хотелось. Лешка разлил водку по стаканам и предложил выпить за знакомство. Веня опустошил стакан, занюхал хлебом и ткнул вилкой в промасленную селедку. Лешка тоже махнул из своего стакана и с аппетитом захрустел капустой.

– Клава, поставь-ка нам чайничек на плиту! Видишь, Веню трусит. Щеки красные, как бы не заболел.

Лешкина жена покачала головой, однако поставила чайник на плиту и вышла из кухни.

– Куда это она? – заволновался Веня.

– За микстурой, наверно, пошла. А может, за банками.

– За какими еще банками?

– Лечить тебя, видимо, собралась. Банки хочет поставить или горчичники!

Видя недоумение гостя, Лешка захохотал и снова наполнил стаканы.

– Ну… за что выпьем, Вениамин?

Веня пожал плечами.

– Давай за здоровье, что ли?

– Не-а-а-а. Давай лучше за Клавку мою выпьем! Не смотри, что она от тебя рожу воротит. Баба у меня – золото! Это она просто так шифруется! – Лешка снова заржал, они выпили, и Веня ощутил, как кровь быстрее потекла по жилам.

В этот момент вошла Клавка и протянула Вене вязаный свитер и старые шерстяные брюки.

– На вот, переоденься. А то моему Лешеньке лишь бы глотку прогреть, а то, что гость у него насквозь сырой сидит, видимо, забыл.

Лешка рассмеялся.

– И то правда! Переодевайся! – Он хлопнул Веню по плечу. – Ну-у-у. Что я тебе говорил? Баба у меня – золото!

Пока Веня ходил в соседнюю комнату переодеваться, Лешка с женой о чем-то оживленно спорили. Когда Веня вернулся на кухню, Клавка уже сидела за столом, и перед ней тоже стоял стакан. Клавка тут же взяла у него из рук мокрые вещи и хотела было выйти.

– Ты куда это? – запротестовал Лешка.

– Пойду утюжком мокрую одежду посушу, чтобы к утру совсем высохла.

– И так высохнет. Просто повесь и возвращайся.

Клавка вышла с Вениными брюками и курткой. Лешка тут же пригнулся к Вене и прошептал:

– Пообещал ей, что в следующую субботу свожу ее на премьеру нового фильма «Кубанские казаки» с Мариной Ладыниной. Она ее обожает. Так что ты больше не тушуйся, теперь она у меня как шелковая будет. Говорю же, она у меня дамочка того… Короче, любит культурно отдыхать! По-своему, конечно, по-бабьи. Ну а мы уж, как принято… – Лешка снова налил в стаканы водку и закурил папиросу.

Вскоре Клавка вернулась за стол, и за знакомство они пили уже втроем. Молодая хозяйка пила мало, лишь касалась стакана губами, больше не хмурилась, и Веня почувствовал себя гораздо свободнее. Говорил преимущественно Лешка.

Сначала разговоры шли про работу Лешки, и Веня узнал, как завгар чуть не уволил его за то, что у Лешкиного «газона» стуканул движок, он застрял на полпути из Плесны и в результате этого не доставил в срок на ферму продукцию. После этого Лешка стал рассказывать про то, как воевал на Западном, получил ранение и был комиссован еще в сорок третьем году.

Когда вторая бутылка была разлита, а картошка с селедкой закончилась, Клавдия поставила на плиту воду для вареников. Лешка же вдруг стал вспоминать детство и рассказал, как они, будучи мальчишками, ловили бреднем рыбу и как полуметровая щука едва не отхватила ему большой палец на правой руке. В доказательство, что это так, Лешка продемонстрировал палец, на котором до сих пор остался шрам от той рыбалки. Веня, который до этого в основном слушал, сиплым голосом спросил:

– А ты что, рыбак?

Леха просиял:

– Рыбак.

Веня, зевнув, прикрыл рот рукой, его щеки порозовели, кровь по жилам уже не текла, а бежала.

– А часом еще и не охотник? – поинтересовался Веня.

Лешка поморщился, почесал подбородок и честно признался:

– Чего нет, того нет. Не охотник я.

– Жаль.

– Чего так?

Веня снова зевнул и выпятил нижнюю губу.

– Мне бы с местными вашими охотниками пообщаться…

Веня рассказал о том, что занимается поисками убийцы, который, по мнению следствия, является опытным охотником. Также поинтересовался, не знает ли хозяин местных таксидермистов. Пока Клавка суетилась на кухне, новый приятель Вени молчал. Когда жена принесла вареники и сметану, Лешка спросил:

– Клава, а у нас в Луге охотники есть?

Женщина удивленно посмотрела на мужа.

– Конечно, есть.

– А эти… как их… такси…

– Таксидермисты, – подсказал Веня.

– Это те, кто чучела делает? Чучельников я не знаю, а вот охотника можно найти!

– Ты сейчас о ком? – надув губы, поинтересовался Лешка.

– Ты что, совсем уже, Зойка же рассказывала, что ее мужик недавно ружье себе купил и теперь чуть ли не каждую неделю на охоту ходит.

– Какая Зойка?

– Ну ты совсем! Зойка – соседка с первого этажа.

Лешка нахмурил брови и тут же оживился.

– Ах эта! Точно, Петька! Петька же у нас охотник! – Лешка вскочил, снова хлопнул Веню по плечу и вышел из-за стола. – Пошли! К Петьке пойдем и спросим!

– Поздно уже, завтра спросите, – попыталась угомонить мужа Клавка.

– Вот еще! Тут мы с Веней убийцу ищем, а ты: поздно…

Лешка вышел из комнаты, Веня посмотрел на Клавку, пожал плечами и поспешил за своим новым приятелем.

Петька оказался плотным среднего роста мужиком лет пятидесяти с плоским носом, мясистым лицом и пытливыми прищуренными глазками. Когда Петька увидел Лешку в сопровождении неизвестного ему мужчины, он быстро вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

– Чего тебе? – почувствовав от Лешки запах спиртного, Петька скривился. – Я сегодня пас! У меня Зойка дома.

Лешка отпрянул.

– И что с того?

Петька ухмыльнулся.

– Моя Зойка – это не твоя Клавка! Не стану я ее лишний раз гневить, так что я сегодня ни-ни…

– Чего ни-ни?

– Пить, говорю, не стану!

За дверью послышались шаги, дверь распахнулась, и Веня увидел стоявшую в прихожей довольно пышную и мощную женщину в бигудях.

– Та-ак! – пробасила Зойка. – Кто тут у нас? Куда это мы собрались?

Лешка отпрянул и погрозил женщине пальцем.

– Ты погоди, соседка! Никуда мы не собрались!

Петька тут же подключился к разговору:

– Алексей по делу пришел. Ты ступай, я с ним поговорю и через пару минуточек вернусь. – Мужчина попытался закрыть дверь, но жена сунула обутую в тапочку ногу в проем.

– Сказки мне тут не рассказывай! Не собрались они… Тебе, между прочим, завтра на работу, а ну быстро домой!

Петькина супруга вышла в коридор и потянула мужа за рукав.

– Да подожди ты! – заорал едва ли не на весь подъезд Лешка. – Тут, между прочим, люди из милиции! Мы убийцу ищем, а ты тут с какой-то работой…

Веня уже пожалел о том, что так опрометчиво поделился с Лешкой своими проблемами.

– Чего? – Зойка тем временем завелась не на шутку. – А ну брысь отсель! А то я и впрямь милицию вызову!

Веня по привычке хотел сунуть руку в нагрудный карман, но тут же вспомнил, что его пиджак, где лежало удостоверение, сушится на спинке стула в Лешкиной спальне. Веня попытался вмешаться:

– Я действительно из милиции… – договорить он не успел, так как Зойка нагнулась и сняла с себя тапку.

Когда женщина замахнулась на него тапкой, Веня отскочил и замахал руками. Поняв, что незнакомец гораздо проворнее ее, Зойка треснула тапкой мужа, втащила его в квартиру и с треском захлопнула за собой дверь.

Лешка принялся орать, на крик вышли еще несколько соседей. Кто-то смеялся, кто-то возмущался и грозил «дебоширам» милицией. Спустя некоторое время в коридор вышла Лешкина Клавка и утащила приятелей к себе домой.

Уложив обоих на матрасе на кухне и дождавшись, когда оба захрапят, Клавка покачала головой и отправилась мыть посуду.

Глава третья

Он проснулся от легкого прикосновения, кто-то тряс его за плечо. Веня открыл глаза и увидел Клавку.

– Сколько времени?

– Полшестого.

Женщина указала на сложенные на стуле Венины вещи.

– У меня же поезд!..

– Знаю! Поэтому собирайся и иди в ванную.

С кухни доносились голоса. Когда Клавка вышла, Веня быстро переоделся и отправился к умывальнику.

Закончив с процедурами, он явился на кухню и увидел там поедающего горячий супец Лешку, облаченного в майку и трусы, и Петьку, к которому ходили вчера, одетого в пиджак и брюки. На голове Петьки, на самом затылке, красовалась фетровая шляпа, под мышкой мужчина держал толстенный кожаный портфель.

– Проснулся? Садись завтракать! – увидев гостя, Лешка указал на свободный стул.

Веня сел, Клавка поставила перед гостем тарелку, ложку и хлеб.

– Куриный… с лапшой! С похмелья ничего лучше и не пожелаешь, – заявил Лешка, активно налегая на суп. – Ты на Петьку не смотри, он от Клавкиной лапши отказался. Его, видно, еще вчера Зойка так накормила, что ему теперь кусок в рот не лезет.

Лешка засмеялся и едва не подавился супом. Клавка стукнула мужа по спине, тот еще сильнее заржал.

– Что бы я без тебя делал, краля моя? – сказал он.

– Ел бы ты молча, от греха, – проворчала Клавка и поставила на стол чашки, дымящийся чайник и вазочку с рафинадом. – Петя, ты если есть не хочешь, хоть чаю попей.

– Не буду, да и пора мне. – Петька указал на часы. – Сами же знаете, сколько мне до работы добираться. Если можно, то давайте сразу к делу. – Петька повернулся к Вене: – Вы, товарищ, говорите уже, что вам нужно? Алексей мне сказал, что вы какого-то там таксиста ищете. Я, конечно, не совсем понимаю, чем я тут могу вам помочь. Я же на заводе инженером работаю, а это совершенно другая сфера деятельности. Таксисты – это ведь скорее по линии Лешки. Он же у нас водителем работает.

– Не таксиста я ищу, а таксидермиста, – улыбнулся Веня.

Петька тоже улыбнулся и укоризненно покосился на Лешку.

– Ну, теперь понятно. Вам Алексей, как я понял, рассказал, что я охотой увлекаюсь?

– Рассказал, – Веня взял ложку и хлеб. – По моим данным, у вас в Луге еще до войны жил и, возможно, живет и сейчас некий «чучельник» по прозвищу Сапог. Ты не слышал случайно что-нибудь про такого человека?

– Видите ли, я пока что всего лишь начинающий охотник. Я на охоте-то всего и был несколько раз, потому что для меня охота скорее не поиск добычи, а отдых…

– Знаем-знаем, – ухмыльнулся Лешка. – Ты же, Веня, вчера Зойку его видел! Так вот она такая всегда, чуть что, сразу тапкой хрясь! Проходу ни соседям, ни мужу не дает. Так Петька поэтому и купил себе ружье, чтобы на природе, так сказать, время коротать. Зойка Петьку к друзьям совсем не пускает, а вот в лес пожалуйста. А знаешь, почему?

Веня пожал плечами.

– Почему?

– Потому что там только зверье, тетерева да утки, а вот «курочек» нет!

– Каких еще курочек? – вмешалась в беседу Клавка.

– Блондинистых, брюнетистых и прочих всяких рыжих и русых! Ревнивая у нас Зойка, вот Петька из-за этого в охотники и записался.

Все рассмеялись, Веня при этом покачал головой.

– Жаль, конечно, что ты, Петя, у нас начинающий, я, признаться, очень рассчитывал, что ты сможешь мне помочь…

– Так я и могу! – оживился Петька. – Есть у меня один знакомый, его зовут Федот Куприянович Перса́кис…

– Интересная фамилия.

– Он грек, – продолжал Петька. – Федот Куприянович – врач! Я даже не уверен, что он охотник, но я пару раз бывал у него дома и скажу вам так, что у него в доме этих ваших чучел пруд пруди. Зайцы, белки, глухари, разве что жирафа с носорогом нету. Так что, если хотите, я могу вам дать его адресок.

– Так он здесь, в Луге живет? – поинтересовался Веня.

– В Луге.

– А чучела он сам делает?

– Не думаю, скорее всего, он просто коллекционер.

Веня достал из кармана вырезку с семью артиллеристами.

– Здесь нет вашего грека?

Петька окинул статейку взглядом и поморщился.

– Его здесь нет.

Веня убрал фото.

– Давай адрес.

Когда Клавка подала Петьке карандаш и клочок бумаги, Петька написал адрес, попрощался и отправился на работу.

На то, чтобы добраться до вокзала, сдать билет и отыскать нужный дом по указанному Петькой адресу, ушло чуть больше двух часов. Когда Веня позвонил в дверь и та открылась, перед молодым оперативником предстал невысокий кучерявый старикан с вытянутым морщинистым лицом, крупным носом и лукавыми васильковыми глазами. Выглядел Петькин знакомый как самый заправский светский лев. Местами поседевшие темные волосы, гладко выбритый подбородок, кустистые усы и не менее кустистые брови. Одет Федот Куприянович Персакис был в домашний бархатный пиджак фиолетового цвета и ситцевые белые брюки. Шея грека была повязана белым шейным платком в красный горошек. Веня показал мужчине удостоверение.

– Милиция? Как интересно! – слегка отступив, спокойным бархатным голосом проворковал Персакис. – Милости просим.

Вслед за хозяином Веня вошел в прихожую и сразу перешел к делу:

– Я занимаюсь поиском убийцы.

– Здесь вы вряд ли его найдете. – Персакис улыбнулся. – Я никого не убиваю. Я не убийца – я врач.

– Я вас ни в чем и не обвиняю, просто у меня есть основание считать, что вы можете мне помочь.

– Давайте попробуем…

Веня вошел в просторную комнату с высоким потолком, и в глазах у него запестрило.

Богатая хрустальная люстра, массивная мебель из дорогих пород дерева и покрытые коврами полы, бесспорно, могли бы произвести впечатление, но поражали воображение стены. Повсюду на резных медальонах, часто именуемых карту́шами, на кусках дерева и выступающих ветках висели головы оленей, косуль, глухарей, белок и даже рысей. Расправивший крылья орел, державший в когтях только что убитого им зайца; какая-то серо-коричневая змеюка, свернувшаяся клубком; грызущий осиновую ветку бобер; белки; куницы; выдры; когда Петька говорил, что здесь не хватает разве что жирафов и носорогов, он определенно не сильно преувеличил. В квартире, судя по планировке, было еще не менее двух комнат, так что наличие в них еще ряда экспонатов явно не исключалось. Веня с интересом прошелся по комнате, потрогал рукой рысь, заглянул в пасть к волку и, наконец, не без издевки спросил:

– Вы сказали, что не занимаетесь убийствами, а что насчет всех этих зверушек?

Хозяин снова улыбнулся.

– Их я тоже не убивал.

– Разве вы не охотник?

– Ни разу не был на охоте.

– Тогда зачем все это? – Веня указал на висевшие на стенах чучела.

– Это мое хобби.

Веня с разочарованным видом помотал головой и на всякий случай уточнил:

– То есть вы не охотник?

– Не охотник…

– И сами не делаете чучел?

– Я просто коллекционер.

Веня уже пожалел о том, что сдал билет.

– И где же вы берете свои экспонаты?

– Что-то мне подарили друзья, что-то пациенты, но большинство из этих чучел я просто-напросто купил. Недешевое, конечно, удовольствие, но что поделать…

– А у кого же вы покупали эти чучела? Наверняка вы знаете тех, кто непосредственно их делает.

– Вы правы, я знаю парочку неплохих мастеров.

Веня оживился:

– Можете назвать их имена, фамилии?

– Могу, но вряд ли они вас по-настоящему заинтересуют.

– Почему?

– Потому что они живут в Москве. Я недавно сюда переехал и с местными мастерами еще не свел знакомства.

– То есть, если я вас правильно понял, большинство ваших чучел сделаны не в Луге?

– Так и есть. Здесь я приобрел лишь два-три экспоната.

– У кого приобрели?

– В Луге я покупал новые чучела на распродаже и не знаю, кто их изготовил.

– Но в лицо-то вы продавцов помните? Сможете их узнать?

– Возможно.

Веня скрипнул зубами, достал из кармана полученную от Сании Арслановой вырезку с фотографией семерых артиллеристов.

– Вы знаете кого-нибудь из этих людей?

Бегло глянув на снимок, Федот Куприянович покачал головой.

– Нет, не знаю!

Веня убрал газету в карман.

– Похоже, я зря потратил свое и ваше время.

Персакис развел руками.

– Похоже, что это так, хотя… Если бы вы могли мне сказать конкретнее, что или кого вы ищете…

– Я ищу мастера-чучельника, который жил и, возможно, еще и сейчас живет в Луге.

– Этот человек и есть ваш убийца?

– Возможно.

– Хм. – Федот Куприянович задумался. – И вы не знаете ни его имени, ни фамилии?

– Знаю только его прозвище. Его зовут Сапог!

– Сапог?

– Да. Думаю, что это его прозвище.

– Подождите-ка! Я же совсем забыл… – Федот Куприянович сдвинул кустистые брови.

Мужчина довольно резво подошел к одному из декоративных столиков. На нем стояло чучело похожего на хорька серо-бурого зверька с длинным пушистым хвостом и белым пятном на груди.

– Это белодушка, или каменная куница, – пояснил коллекционер. – В отличие от обычной куницы в этих местах она не водится. Каменные куницы обитают в центре Европы, они есть в Эстонии, Латвии и Белоруссии, но, впрочем, для нас это не важно. Важно для нас другое.

– Что?

– А то, что, судя по всему, человек, который изготовил этот экспонат, и есть тот, кого вы ищете.

Веня напрягся и подался вперед.

– Почему вы так думаете?

– Эту куницу я купил именно на местном рынке. Когда я спросил торговца, кто изготовил чучело, тот сказал, что сам этого не знает. Однако я уверен, что сделал это чучело именно ваш Сапог.

– Но с чего вы взяли?

– Скажите, вы что-то смыслите в живописи?

– Я бы этого не сказал.

– Ну хорошо, тогда я вам объясню. Каждый художник, написав ту или иную картину, как правило, ее маркирует, а точнее говоря, указывает в правом нижнем углу свою фамилию. Таксидермист тоже художник и поэтому также обычно подписывает свои творения.

Старик приподнял подставку. На оборотной стороне деревянной основы была написана фамилия и первая буква имени мастера: «Г. Хромов».