Глава первая
Сопка находилась прямо за небольшим, слегка покосившимся от времени домиком Карги Васильевны, еще бодрой, но вздорной старушки, единственным развлечением которой, казалось, была ругань всех и вся, а в особенности – «этих ужасных мальчишек», которые повадились «шастать к месту своих дьявольских игрищ» через ее огород. Вышеупомянутые мальчишки, конечно, в этом были совсем не виноваты, сама судьба вела их через вражескую территорию: и дыра в заборе была хорошая, и из окон бабушки Яси не видно, куда они бегают (та была совершенно против скалолазания), и даже вредный соседский бульдог, постоянно бегающий по дороге без привязи, не мог, как обычно, с лаем увязаться следом. Так что, как бы ни ярилась хозяйка злополучного огорода, как бы ни жаловалась соседям на маленьких варваров, все равно они перебирались через забор и стрелой летели к противоположному концу ограды под ее возмущенные крики. А после, не сбавляя скорости, – к высоким, поросшим мхом камням, кои официального географического названия не имели, но у местных гордо именовались Сопкой.
– Ироды, нехристи! – неслось им вслед, но мальчишки не обращали на это внимание, потому что ни нехристями, и уж тем более какими-то непонятными иродами они не были, а на чужие имена не оборачиваются.
Скрывшись за большой, метра в два, глыбой, ребята остановились.
– Ну, ты и бегать! – Миша, один из так нелюбимых Каргой «хулюганов», привалился спиной к грязной серой поверхности их убежища и старался отдышаться: бег всегда был его ахиллесовой пятой, впрочем, не слишком-то и заметной для окружающих. Те всегда в первую очередь обращали внимание на его яркую «скандинавскую» внешность, после чего следовал рассказ о предке-конунге (чье существование так и не было никем доказано), и вот уже все волшебным образом были уверенны в его безупречной физической подготовке.
– Устал? А как же горячая северная кровь… – Костя над этим всегда смеялся (он на своем веку слышал слишком много совершенно разных вариаций про достославного Мишиного предка, чтобы им верить), но друга не сдавал. В конце концов, взрослые, которые верят рассказам тринадцатилетнего ребенка, сами виноваты. А с Мишей они с самого роддома вместе (мамы в одной палате лежали), лучшие друзья, почти братья.
– И чего я все еще дружу с тобой? – Миша совсем не зло фыркнул и с какой-то заботой отвесил подзатыльник Косте. – Все вы, рыжие, такие.
Костя был рыжим и веснушчатым, с теплыми карими глазами, словно солнце так сильно любило его, что сделало похожим на себя. Конечно, когда его мама так говорила, он все отрицал, и искренне не любил свою внешность, потому как все знакомые тут же начинали дразнить его «Антошкой» и интересоваться, куда он закопал труп дедушки.
Ребята продолжили тихо перепираться, но тут до них донесся голос. Очень знакомый голос. Костя осторожно высунулся из-за камня и тут же втянул голову назад.
– Бабушка Яся и Федор, – констатировал он убитым голосом, – Идут сюда.
– Что она тут забыла? Нам же влетит. Мы же пошли теть Тасе в огороде помогать. Якобы.
– Наверное, чтобы Карга так не надрывалась…
– И что делать?
– Бурьян!
– Он колючий!
– Выхода нет! – решительно заявил Костя, толкая Мишу прямиком в колючие заросли. Стараясь спрятаться поглубже, они сделали несколько шагов в самую гущу кустов. Раздался треск, и Миша резко завалился куда-то вбок. Костя попытался удержать его, но тот был тяжелее, так что оба они кубарем свалились в овраг, коварно сокрытый зарослями.
– Ой, больно же! – Миша, при падении оказавшийся снизу, принял весь удар на себя и теперь удрученно рассматривал сбитые локти.
– Тише ты! – Костя торопливо шикнул на него. Миша прислушался, шаги приблизились к тому месту, откуда они начали свое падение. И замерли. Миша тоже замер. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее.
– Говорила же ей, мой внук и Костик – воспитанные дети. Они не будут хулиганить! – возмутилась бабушка Яся. Федор, пастух, поддержал ее:
– И точно. Пацаны хорошие. У Васильевны просто маразм уже. Тут три камня и бурьян, спрятаться негде.
Бабушка и Федор еще немного поговорили, и ушли. Миша облегченно вздохнул.
– Кость, ушли. Выбираемся. Кость? – позвал он. Никто не ответил. Миша огляделся, но друга нигде не было. Он испугался: – Ты где?!
– Здесь я, – донеслось откуда-то из-под земли. Миша недоуменно поднял брови, и еще раз огляделся. И тут из травы показалась знакомая рыжая макушка, а после – и испачканное, немного поцарапанное лицо Кости. Тот хитро улыбался, прямо как когда замышлял очередную авантюру, – Ты не поверишь! Тут пещера.
– Брешешь! – удивленно воскликнул Миша и поспешил убедиться в находке. Пещера действительно была: небольшой лаз, из которого как раз и торчала верхняя половина Кости.
– Там внизу она больше, – тот улыбнулся еще шире и скрылся под землей. Миша поспешил следом: его всегда тянуло ко всяким странным местам. Раньше он часто воображал, что в старом мамином шкафу скрывается проход в Нарнию, что сосед по лестничной клетке – инопланетянин. Сейчас он, конечно, знал, что шкаф тот самый обычный, а сосед – школьный учитель, но это не помешало ему на минуту представить, будто сейчас они пройдут по пещере и выйдут к центру земли, прямо как в том фильме.
– Ого, здорово! – искренне восхитился мальчик, оглядываясь по сторонам. В пещере было темно, света, проникающего через лаз, не хватало, уже в паре метров от выхода все тонуло в темноте. Костя достал мобильник и посветил вокруг фонариком. Пещера была совсем небольшой, не больше пяти метров, но в дальнем ее конце виднелся таинственный проход.
Миша, как только заметил его, тут же загорелся идеей:
– Давай проверим, куда он ведет.
Замирая, мальчики двинулись вперед, все дальше удаляясь от выхода. Они и подумать не могли, что в этом захолустье может найтись настоящее приключение, что старая Сопка скрывает в себе целую анфиладу пещер, как совсем маленьких, так и больших настолько, что не получалось осветить их целиком. В одном из таких залов они даже задержались:
– Гляди, здесь какие-то рисунки! – Миша заметил на одной из стен выцарапанных чьей-то рукой человечков. Человечки не охотились на мамонта или еще кого-то, как на древних рисунках в учебнике истории. Они стояли, подняв руки, возле какого-то дерева.
– Пиктограммы, – пояснил Костя, который учился на отлично и даже не забывал пройденное в школе за летние каникулы, за что Миша очень его уважал.
– Как думаешь, что делают эти люди? – спросил Миша.
– Наверное, собирают плоды, – Костя пожал плечами. Вот Василий Петрович, школьный историк, наверное, мог бы сказать точнее.
Они продолжили рассматривать рисунки, непонятные, но завораживающие: стены пещер буквально были покрыты ими. В дальнем конце обнаружился еще один проход. Достаточно большой, чтобы в него, не нагибаясь, мог пройти взрослый человек.
– Ого! Совсем как в той пещере, которую нам показывали! – Миша пораженно замер: все стены и даже потолок этого прохода были покрыты отпечатками ладоней. Казалось, будто одновременно тысячи людей приложили к этим стенам свои руки.
– Жутко. Может, вернемся? – Костя поежился. Они шли по этому проходу, а ему все казалось, что на него кто-то смотрит. Будто все эти руки живые и что-то хотят им сказать. Конечно, это были глупости: рисунки никак не могли быть живыми.
– Да ладно тебе, не трусь. Мы просто посмотрим, куда он ведет, – Миша ободряюще похлопал друга по плечу, и они продолжили путь.
– Гляди, там выход! – Миша вдруг указал куда-то вперед. И действительно, оттуда явственно тянуло свежим воздухом, и не прошло и минуты, как мальчики выбрались наружу.
– Что за… – Костя пораженно застыл, оглядываясь: местность была совершенно незнакомой, и это пугало. Даже под землей они не могли уйти так далеко. Но и отрицать было нельзя: летняя, душная степь куда-то растворилась, вокруг, от самого подножия высоченной скалы, у которой они оказались, простирался пышный зеленый луг, усыпанный яркими, незнакомыми соцветиями. Чуть поодаль змеилась вымощенная булыжником аккуратная дорога, за которой стеной возвышался Лес. Именно так, с большой буквы. В переплетениях листвы было невозможно что-то разглядеть. Казалось, он просто необъятен.
– Кость, Кость, – Миша взволновано ухватился за рукав друга и потянул, – Мы в другом мире! Как у Льюиса!
– С-с чего это ты взял? – от мысли, что они неизвестно где, Костю пробирала дрожь, а идея оказаться не просто непонятно где, но в совершенно другом мире откровенно ужасала.
– Посмотри на небо! – Миша не разделял страхи товарища, его распирало от восторга.
Костя поднял взгляд вверх – и обмер: на светло-светло голубом, почти белом небе сияло такое же белое, огромное солнце. Подавив панику, мальчик судорожно обернулся и немного успокоился: пещера, из которой они вышли, была все еще на месте.
– Давай-ка возвращаться, – Костя нерешительно дернул Мишу за рукав, но тот даже не обратил внимание.
– Что ты как девчонка, – добродушно рассмеялся он, взъерошив рыжие вихры друга, и предложил, – Пойдем, посмотрим, куда ведет дорога.
– Но недалеко, – Костя вздохнул. Ему не хотелось казаться трусом. В конце концов, дорога была одна, что не должно было позволить им заблудиться. И они могли долго иди по ней, так никого и не встретив, и, возможно, Миша бы устал и они, наконец, вернулись бы обратно.
Перейдя луг, они вступили на гладкую дорогу. Вблизи было понятно, что сделана она из какого-то странного, темно-фиолетового камня – кристалла -, столь гладкого, что возникали сомнения: человеческими ли руками была она сделана. Идти вправо или влево решили в камень-ножницы-бумага и, в итоге, двинулись на запад, если, конечно, солнце тут садилось именно в этой стороне света. И если тут вообще были эти стороны.
Хоть дорога и легко стремилась вперед, скоро ноги, и так выдержавшие переход под землей, начали уставать. Миша уже почти растерял весь свой энтузиазм, передвигаясь только из упорства. В ином мире было на удивлении пусто, скучно, и им не встретилось не то, что какого-то поселения, но и простого прохожего.
И когда Миша уже почти сдался, Костя вдруг заметил на горизонте чей-то размытый силуэт. Он про себя выругался и пожелал, чтобы Миша его не заметил. Увы, заметил.