Пролог
Июль 2169
Вот уже полчаса я тупо сижу, сверля взглядом виртэкран с результатами медэкспертизы. Я думал, что живу полной жизнью респектабельного человека. Что у меня есть семья, сын, почти в кармане престижный диплом элитного ВУЗа и в перспективе отличная работа в одной из ведущих компаний. А что теперь? Закрыть глаза и утереться? Сделать вид, что все как обычно? У меня будет будущее. Работа, карьера, деньги… к черту! Я же сам себя не смогу уважать, если так поступлю!
Рука тянется к бутылке, но влить в себя очередную порцию коньяка не успел. Хлопнула входная дверь и из прихожей донёсся голос.
– Дорогой, я дома! Ну, как ты тут без меня? – она впорхнула в гостиную, заметила бутылку и сморщилась. – Ого! По какому поводу праздник?
– Скорее похороны, – мрачно отозвался я, опрокинув в себя обжигающую жидкость. – Короче, у тебя полчаса. Собрала свои шмотки и свалила отсюда!
– В смысле? – хмурится Алиса, все ещё не понимая, что произошло. Но потом её взгляд всё-таки спотыкается о виртэкран. – Паш, что…
– Убирайся вон! – не выдержав, сорвался я на крик. – Поняла? Вон из моей квартиры и из моей жизни! Вместе со своим бастардом! Можешь валить к тому, от кого нагуляла! Хотя, я дико сомневаюсь, что генерал Игнатьев тебя примет! Ему не нужны такие пятна на кристальной репутации!
– Ты все не так понял! – попыталась оправдаться она, но тут же поняла, что не выйдет и картинно рухнула в кресло, закрыв лицо руками. – Господи, зачем ты вообще в это полез! Жили же нормально!
– По-твоему вранье – это нормально? – рычу я. – Спать с двумя мужиками это нормально? И подсовывать мне чужого ребёнка нормально?
– Он не чужой! – возражает Алиса, яростно сверкая глазищами. – Это сын твоего отца! Твой брат, между прочим!
– Вот, пусть папашка его и воспитывает! – я грохнул стаканом по столу с такой силой, что несчастная посуда, жалобно звякнув, рассыпалась на осколки. – А я так жить не хочу! И не буду! Собирайся и уматывай! Не уйдёшь сама, я выкину тебя за дверь, в чем есть! Время пошло! Советую не тратить его на разговоры.
Она попыталась. Сначала уговаривала, даже просила прощения. Потом угрожала, что подаст в суд. Потом картинно плакала. Я молча слушал её бред, даже не вникая. Лишь поглядывал на часы. А потом молча поднялся, ухватил её за волосы, выволок за порог и равнодушно захлопнул дверь. Хорошо, что ребёнок сейчас находился на прогулке с нянькой. Его, наверное, выставить не смог бы. Через пятнадцать минут браслет завибрировал, пропуская входящий вызов. Передо мной зависла трёхмерная проекция генерала Игнатьева, сверлящая меня суровым взглядом.
– Ты что творишь, сын? Белены объелся? Ночь на дворе, а ты жену с ребёнком выгнал на улицу! Немедленно, слышишь? Немедленно верни Алису! Мне не нужны скандалы!
– Нет, – хмуро ответил я, немного успокоившись, и прищурился. – Я все знаю, отец. Я сделал ДНК-экспертизу. Ты сосватал мне свою любовницу, чтобы иметь и её, и кристальную репутацию верного мужа! И ребёнок этот тоже твой! Вот, сам его и воспитывай!
– А тебя, значит, гордость заела? – усмехнулся отец. – Рановато тебе ещё тявкать поперёк моего слова! Да, ты бы о матери подумал? Каково ей будет узнать все это? И так сердце пошаливает…
– Мать переживёт, – хмуро ответил я. – Думаю, она давно догадывается о твоих шашнях.
– Значит, так! – повысил голос генерал. – Ты сейчас вернёшь жену, попросишь у неё прощения и будешь жить как раньше!
– Нет! – упрямо рявкнул я.
– Тогда, забудь, что у тебя есть отец, неблагодарная скотина! Не будет тебе ни диплома, ни работы! Да, и квартира, если ты помнишь, тоже моя! Так что собирай-ка ты свои манатки сам! И выметайся!
– Значит, так? – я криво усмехнулся. – Что ж, как скажешь, товарищ генерал!
Сбросив вызов, я несколько минут неподвижно сидел, глядя в одну точку. Весь мир рухнул для меня сегодня. Предали два самых близких человека. Жена и отец! Немного придя в себя, набрал номер и уже через минуту проектор выдал мне ухмыляющуюся рожу лучшего друга.
– Что случилось? – мгновенно посерьёзнел он. – Пашка, ты бледный, как больничная штукатурка!
– Юр, ты был прав! – выдохнул я. – Только все оказалось ещё хуже. Она любовница моего отца. И он… короче, пустишь к себе?
– Да, не вопрос, – кивнул он. – Подгребай. Можешь сразу с вещами.
Он был моим первым другом и, наверное, самым близким человеком. Сын отцовской горничной родился в один год со мной, и мы росли вместе, поскольку его матери некуда было девать ребёнка, кроме как брать повсюду с собой. Мы вместе играли, вместе пошли в детский сад, потом в школу. Вместе поступили в МГУ на факультет экономики. И не менее дружно прогуливали, поскольку обоим было неинтересно. У него это был выбор матери, у меня – отца. Правда экзамены мы худо-бедно сдавали, чтобы не расстраивать родителей, и переползали с курса на курс. Юрка мечтал стать учителем, открыть свою школу. Я же любил всей душой виртмоделирование и хотел бы, наверное, стать программным дизайнером.
Спустя час я уже был у Юрки. Квартирка небольшая, обычная, панельная двушка в спальных трущобах. В отличие от большинства моих однокурсников, Юра не был сыном богатых родителей. Отец пахал слесарем на консервном заводе, мать, отработав контракт в качестве прислуги, стала школьным учителем. Зато у него было то, чего не имел я и чему дико завидовал – любовь родителей. Теперь они переехали на дачу, предоставив сыну свободу.
– Ну, рассказывай! – Юрка грохнул передо мной огромную кружку с кофе и не менее увесистую тарелку с бутерами.
– Да, че рассказывать? – вяло отмахнулся я. – Развели меня, как лоха! Если бы я не узнал случайно о своём бесплодии, то возможно так бы и жил дальше. Это его ребёнок. И он об этом знает! Батя прямо сказал, мол, не выпендривайся и живи, как жил. Забудь про свою экспертизу. А нет, так выметайся из дому, знать тебя не желаю! Ну, я и психанул. Вот, скажи, Юрка, ты бы смог? Ради карьеры и денег терпеть отцовскую шлюху в своей постели… я не смог. Собрал вещи и… короче, нет у меня больше отца.
– И куда ты теперь? – вздохнул Юрка. – Не сейчас, а вообще… по жизни.
– Не знаю, – вздохнул я. – Думаю, может, в другой город подамся. Куда-нибудь, подальше… диплом у меня есть, мозги на месте. Начну жизнь с нуля. Проживу и без подачек!
– Не боишься, что он тебя отследит? – Юрка постучал по браслету. Дешёвый, серый полипластик, не то, что у меня, да и начинка попроще, но суть та же.
Удобная вещь, этот инфобраслет! Надо бы памятник поставить тому, кто его изобрёл. Правда дед добавляет "на могилу". Так и не смирился. Личный ИБР это не только коммуникатор, но и кошелёк, паспорт, медкарта, военный билет, водительские права. А ещё личный тренер, медсестра, юрист и… короче, все в одном. И всегда на месте. С ним можно нырять хоть в пекло, хоть в Марианскую впадину, хоть в открытый космос! Ну, правда, и минусы тоже есть. Скрыть что-либо от всевозможных контролирующих органов почти нереально. Как и скрыться. Изобрели их сравнительно недавно. Во всяком случае, дед утверждал, что в его молодости такого ещё не было. Коммуникаторами служили мобильные телефоны, электронные кошельки только начали появляться в разных устройствах, а деньги и документы были ещё бумажными! Когда молодыми были родители, ИБРы уже внедрялись в народные массы, преодолевая сопротивление и несогласие. Никому не хотелось с рождения и до смерти находиться под контролем. Не хотелось, но пришлось. Теперь ИБРы выдают сразу в роддоме, из особого сплава, который "растёт", приноравливаясь к размеру руки. Впрочем, не бесконечно, и все равно приходится несколько раз его менять. Но зато уже в шестнадцать выдаётся бессрочный.
– Не отследит! – усмехнулся я. – Все его следилки разом сдохли, когда я свалил из квартиры!
– А меня, представляешь, в армию, – вздохнул Юрка. – Сегодня повестка упала.
– В армию… – я задумчиво допил кофе, дожевал бутер. – А может, это и к лучшему? Мне, ведь, тоже должна прийти повестка. Институт я закончил. Детей нет, на развод подал.
Я проверил свой статус в браслете. Заявление все ещё было на рассмотрении. Что ж, рано или поздно, его рассмотрят. А я прослежу. О, а вот и сообщение от военкомата. Просят подтвердить новый статус и согласие на коррекцию данных. Согласен. Через минуту упала анкета призывника и направление на медкомиссию.
– Ну, вот, – я ухмыльнулся, демонстрируя виртэкран. – Вместе служить будем!
Плен
Май 2174
– … как нам сообщили из компетентных источников, на завтра уже запланирована операция по освобождению заложников! – провещал из кухни вифон. – А так же запланированы ответные действия…
– Видал, Серый, какая у нас секретность?! – проворчал я, входя в кухню и заглядывая в кофейник. – Я ещё не в курсе, а они уже на всю страну… тьфу!
С тех пор, как я ушёл из дома, прошло пять лет. Жаль, что Юрки рядом нет. Увы, но ему не довелось отслужить даже срочную. Скрытый порок сердца, выявленный на медосмотре, не оставил ему и шанса. Жёлтый билет не позволит занять ни одну должность, связанную с физической нагрузкой. Зато меня не только признали годным, но и после подготовки определили в разведку. А оттуда в десантуру. По окончании срочной предложили контракт. Так я и попал в команду Ворона – элитную разведгруппу десантного спецназа.
Разумеется, отец всячески пытался вмешиваться в мою жизнь, в том числе и выпереть из рядов российской армии с волчьим билетом, но тут, что называется, нашла коса на камень. Генерал Белов, возглавлявший весь российский десант, упёрся рогами и показал Игнатьеву большую фигу. Ну, а папочке оставалось только давиться желчью и сарказмом. После скандала с его любовницей, всплывшего после моего развода, он лишился должности и уволился в запас. Связи, конечно, остались и серьёзные, но все равно уже не те, что раньше.
С Серафимом Котовым я познакомился ещё в армии. Он служил в той самой части, куда после распределения привели нас, молодое поколение желторотых новичков. И, так уж вышло, что из-за меня его уволили со службы, почти с волчьим билетом. Даже странно, что он теперь в МЧС. Тогда я был другим. Молодым волчонком, генеральским сынком, опухшим от вседозволенности. Я творил, что хотел. И даже предательство отца не изменило моих привычек. Серый. Я знал его по этому позывному. Тогда он был крутым разведчиком, работал в лучшей группе. Я завидовал ему и мечтал стать таким же крутым. А он… взялся за моё воспитание, по-армейски втаптывая в грязь мою гордость, самомнение, дерзость и дурость. Я злился, ненавидел и хотел отомстить. А потом он просто взял и вытащил меня из-под обстрела, рискуя собственной шкурой. Я тогда попал сразу в госпиталь, не успев даже сказать спасибо. А потом узнал, что его уволили со скандалом. Моя месть свершилась.
Второй раз Котов ворвался в мою жизнь четыре года назад. Тогда командир нашей группы, зная, что у меня тёрки с отцом, выбил мне квоту на служебную квартиру. По бумагам в ней числился ещё один квартирант, на деле довольно долгое время жил только я. Но однажды, поздно вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял он, Серый, собственной персоной. С вещами и в камуфляже МЧС.
В коридор шагнул человек в почти армейской форме. Те же разгрузка, "хамелеон", рация. Только оттенок другой, для городских условий предназначенный, да вместо автомата резиновая дубинка, а на руках "кошки", специальные перчатки с обрезанными пальцами и разными насадками на все случаи жизни. На спине и груди яркие, красные буквы "МЧС".
– Дубли я сделал, – заметив меня в дверях кухни, хмыкнул он, стаскивая с ног ботинки. – Твои положил в карман. Серафим. Можно Серый. Будем знакомы?
Он протянул мне руку, шагнув навстречу. А меня проморозило узнаванием. Неужели забыл? Да, нет, такое не забывается. Однако не померещилось, и руку он протянул, в самом деле. Предлагает начать знакомство заново?
– Павел, – хмыкнул я, но руку пожал. – Можно Паша. Видимо, придётся быть.
Он ушёл в комнату, я вернулся в кухню. Котов. И как я сразу не обратил внимания на фамилию? Да, и мало ли в России Котовых? Но, нет, мне по закону подлости встретился именно этот. Сидя за столом, я не спеша допивал кофе, с любопытством наблюдая за дракой двух воробьёв за окном. Минут через пять в кухню зашёл и мой сосед, уже переодевшийся и с влажными после душа волосами.
– Я там холодильник продуктами забил, если что, – хмыкнул он, покосившись на кофе в моей руке. – А то у тебя там мышь повесилась!
– Ну, и пусть бы дальше висела, – ворчу я. – Все равно, я сюда только спать прихожу. Кофе если будешь, наливай. Там ещё на чашку как раз.
– Да, я в курсе жизни десантуры, – усмехнулся мой гость, изучая содержимое турки. Сочтя его приемлемым, налил ещё горячий кофе и уселся напротив. – Сам служил до недавнего времени.
– Серый, прости! – вырвалось у меня как-то само собой. – Это, ведь, из-за меня тебя тогда выперли!
– Да, в курсе я, – поморщился тот. – Но, что Бог не делает, все к лучшему. Так что проехали и забыли. Все совершают ошибки. Кстати, тут к тебе вчера дамочка приходила. Вся такая, расфуфыренная! Блондинка с серыми глазами. Тебя спрашивала.
– Алиса? – удивился я, и душу дерануло нехорошее предчувствие. – Что ей было нужно? Не сказала?
– Денег, судя по всему, – хмыкнул Серафим. – Не, прямо она ничего не говорила, но по манерам… у меня сеструха такая же. Сплошной вынос мозга! Я, собственно, потому и здесь. Сестрица моя с мужем поссорилась, собрала манатки и заявилась ко мне со всем своим выводком. На ночь глядя! Я, говорит, тут пока поживу! Не волнуйся, я тебе не помешаю! Дом, мол, у тебя просторный, всем места хватит. К матери, зараза такая, не хочет. Мать в Новосибирске, оттуда с мужем неудобно мириться. Обычно, я от сестрёнки сбегаю к… э-э… к девушкам. Но в этот раз так вышло, что не к кому. И тут я вспомнил, что есть ещё служебная квартира.
– Ты от сестры сбежал? – хохотнул я.
– Смейся, смейся! – хмыкнул Серый. – Не знаешь ты ещё мою сестрёнку! Способна довести до психушки кого угодно! За одним исключением. Я Андрюху, мужа ейного, вот, от всего сердца уважаю! Железный мужик! Она ему: я к маме! А он: вещи помочь собрать? Ни разу ещё не прогнулся! Вот, смотрю на них и думаю, нафига вообще люди женятся? А эта, блондинка, она тебе кто?
– Ошибка прошлого! – скривился я. – У меня сестры не было. Так что опыт пришлось получать самому.
И я, неожиданно даже для самого себя, рассказал все. Про предательство отца, бывшую жену, изрядно потрепавшую мне в своё время нервы. Взять с меня ей было нечего, потому что все имущество было записано на мать и отца. Алименты я отклонил на основании медицинской экспертизы, которая чётко и ясно показала, что ребёнок не мой. Однако, Алиса с упорством, достойным лучшего применения, продолжала требовать с меня несуществующие долги, которые сама себе придумала. Звонок в дверь заставил вздрогнуть.
– А давай, я открою? – хмыкнул Серафим и выскользнул в коридор раньше, чем я успел ответить. – Здрассьте! Опять вы? Я же сказал, шо его здесь нет. В смысле, когда придёт? Девушка, слушайте внимательно. Его нет. Совсем. Здесь живу я. Эта квартира служебная, вы в курсе? Нет? Ну, так я объясняю. Служебная. Её дали мне. А где ваш, как там его… Павел? Ну, так вот, я не в курсе. Съехал на другую квартиру. Откуда мне знать на какую? Обратитесь в отдел соцобеспечения российской армии. Все, мадам, прощайте! – и он захлопнул дверь, вернувшись на кухню. – Ну, вот и нет проблемы. Просто несколько дней не выходи в дневное время, дай настырной дамочке убедиться, что тебя здесь нет, и забудь о её существовании. С ними только так и никак иначе!
– Спасибо! – усмехнулся я. – Я, к сожалению, так не мог сделать. Наверное, все же, где-то там, в глубине памяти ещё живы отголоски родительского воспитания.
За четыре года, прошедших с появления у меня квартиранта, я как-то привык к его присутствию. Оказалось, что мы с ним на одной волне. Схожие мысли, привычки, интересы. Его присутствие нисколько не напрягало. Наоборот, с ним было легко и комфортно, хотя по жизни я не особо общительный и открытый человек. Иногда он исчезал на несколько дней или неделю-другую, иногда уезжал к себе домой и не появлялся пару месяцев, но неизменно возвращался обратно.
– Как так вышло-то? – хмурится Серафим. Он уже сидит за столом с кружкой в руках. – Помнится, раньше такого бардака не было.
– А как оно в России-матушке? Все через одно место! – проворчал я, набулькав себе ещё горячий кофе и подсел напротив. – Крыса в верхах сидит. Крупная, жирная, скотина! Причём в таких верхах, что Белову недоступны. Батя мой, бывший генерал, после скандала с моим разводом в запас уволился, бизнесом занялся, а с недавних пор подался в политику. Сначала в Госдуме, потом мэром заделался. Так, вот, где-то в его окружении та крыса и сидит. С того момента, как Игнатьев кресло мэра занял, все наши действия и перемещения начали сливать налево и направо! Террористы в курсе планов за неделю до нашего вылета!
– А отцом говорил? – спросил Серафим.
– Пробовал, да там глухо, как в бронеплане, – морщусь я. – Бате плевать на всех и вся, кроме себя и своей репутации. А крыса в окружении это пятно на той самой репутации, за которую он трясётся. Так что не будет он ничего узнавать. А если и узнает ненароком, то не только не сдаст, а ещё и прикроет махинации!
Я залпом допил кофе, шумно вздохнул и потянулся за новой порцией. Браслет коротко дрынькнул и автоматически принял вызов. Передо мной повисло объёмное изображение командира бригады.
– Новости смотрел?
– Угу, – буркнул я, наливая себе кофе. – Че делать будем?
– Я Белова предупредил, – вздохнул командир. – В верхах сейчас решают. Но отменить операцию нельзя. Слишком уж известный заложник у них. Ладно, прорвёмся. Будь на связи, лады?
– Замётано! – ухмыльнулся и отбил звонок. Голограмма свернулась, вернув меня в реальный мир. Подхватив кофе, плюхнулся обратно за стол. – М-да! Дела!
– И как теперь? – хмуро спросил Серафим.
– Как обычно, – я пожал плечами. – Сходим, начистим рожи кому надо и вернёмся. Я в нашего командира верю. Кирку недаром Вороном прозвали. Его чуйка не раз вытаскивала нас из подобных заварушек. И в этот раз не подведёт!
– Дай-то Бог! – вздохнул Серый.
Я не спеша допил кофе, решая, чем бы сегодня заняться. Не придумав ничего лучшего, сел за комп, занявшись своим самым любимым делом – моделированием новой игры. Ещё в древности один мудрец сказал: "найди дело по душе и тебе никогда не придётся работать!" и таки он был прав! Как ни странно, но именно моё любимое хобби приносило мне стабильный и неплохой доход. Правда, тратить деньги мне было особо некуда и некогда, так что их большая часть пылилась на депозите. Квартира была государственной, одежда, в основном, тоже. Как и оружие, и прочее, что нужно для работы. Зато комп я себе купил самой последней модели! Со всеми приблудами и девайсами! На нем, в свободное от службы время я и творил свои виртуальные миры, тщательно прорабатывая каждую деталь и изюминку.
– Абонент Ворон. Шах, подъем, вылет через час! Сборы по максу! Жду.
Сколько ж сейчас времени? Проморгавшись, озадаченно смотрю на часы. Четыре утра!
– Шах Ворону! Ты там умер, что ли? – это снова активизировался браслет, выдав, на сей раз, голосовое сообщение.
– Шах на связи! – привычно отзываюсь я, на ходу влезая в рабочий "хамелеон", настроенный под меня лично. – Три минуты!
Как и предполагал Ворон, операцию отменять не стали. Просто перенесли сроки, дёрнув нас по распоряжению Белова той же ночью. Метнувшись в соседнюю комнату, буданул аккуратно соседа по квартире.
– Что, все-таки дёрнули? – увидев меня в хамелеоне, Серый лишних вопросов задавать не стал.
– Окно не закрывай, – попросил я. – Ключи посеял где-то.
– Да, без проблем! – Серый встряхнулся и сел. – Я дубли сделаю. Удачи!
Ребята подъехали минут через пять. Как раз успел собраться, благо комбинезон, разгрузка и рюкзак, набитый всякой всячиной, всегда были наготове. Прыжок в открытое окно, сначала на крышу подъездного козырька, потом на тротуар рядом с чёрным аэроботом, дверь которого тут же распахнулась, впуская меня внутрь. Машина рванула с места, набирая скорость.
– А свет чего оставил? – ворчит хозяйственный Саня, он же Репей, один из разведчиков нашей группы.
– Гость у меня! – вяло отзываюсь я, все ещё пытаясь на ходу проснуться. – Гость!
– О! – весело ржёт с водительского места Костя, неисправимый холостяк и бабник. – Так, у тебя, наконец-то, девушка появилась? И как она? Познакомишь?
– Кот, иди в пень! – огрызаюсь я. – Рули давай!
– Точно! – даёт вывод Костя. – Командир, стопудово, ты его с бабы снял!
– Можно я его стукну? – рычу я, вскакивая на ноги, и, мгновенно забыв про сон.
– Нельзя! – совершенно серьёзно отвечает командир нашей группы Кирилл, получивший прозвище Ворон за изумительное чутье на опасность. – Он за рулём. Вот, сделаем дело, тогда и настучишь.
– Ладно! – хищно усмехнулся я, усевшись обратно и мечтательно добавил. – Я подожду.
– Э-э! Че за наезды! – всполошился Костя. – Я ж ниче такого не имел в виду! Ладно, ладно! Паша, извини, я ляпнул не подумав. Больше о бабах ни слова!
– До конца месяца! – прищурился я, ловя его на слове.
– Ладно, до конца, так, до конца! – покорно вздыхает Кот.
– Согласен, – ворчу я, не очень-то веря в его слово. Уж больно не сдержан на язык наш Котяра. А женщины вообще его больное место. – Услышу хоть слово о бабах и язык твой наждачкой начищу! Кирка лично добро дал. А Саня с Жекой помогут!
– А то! – смеётся Саня, отвечая за себя и брата.
Они одинаковые, как отражение друг друга. У обоих светлые волосы и чистые, голубые глаза. Светлая кожа в веснушках. И даже эти самые веснушки, кажется, одни и те же! На гражданке хоть одеждой различаются. Саня джинсы предпочитает, а Жека их терпеть не может. Но сейчас, в хамелеонах, их можно отличить только на слух. Потому что говорит Саня. А Жека когда-то давно дал обет молчания и изъясняется только жестами. Или морзянкой, отчего и позывной получил соответствующий – Молчун.
– Так, надо наждачку приготовить! – смеётся позади меня Сёма, единственный семейный человек в нашей группе. – Кот без своих баб и часа не продержится!
– Да, запросто! – хорохорится Костик. – Спорим?
– На ящик пива! – оживился я.
– Отставить спор! – вдребезги разбил наши мечты командир. – Подъезжаем. Сначала оружейка, потом полигон. Вертушка нас уже ждёт. И готовимся по полной.
– К чему готовиться-то? – буркнул Сема.
– Хз! – коротко ругнулся Ворон. – Ко всему. О цели, как всегда, известно всем, кроме нас!
– Знать бы, кто сливает инфу… – мрачно вздохнул Костик.
– Забей и забудь, – поморщился я. – Эта сволочь сидит так высоко, что нам, простым смертным, туда не доплюнуть. Просто готовимся к очередной ж… засаде!
Вертолёт нас действительно ждал, уже готовый к взлёту. Собственно, это был не вертолёт, как таковой, а все тот же флаер, сконструированный на базе вертолёта, снабжённый разными радарами, сонарами и прочими арами и, до кучи, боекомплектом из ракет, излучателей и батарей. Только в отличие от устаревших вертушек, эти были бесшумными, манёвренными и быстрыми. Для переброски десанта самое то! Называлась эта машина ВВТД-40, но название не прижилось, и называли по старинке вертушкой. Молча похватали вещи, проверили оружие, разгрузки и боекомплекты. Так же молча один за другим нырнули внутрь, усаживаясь каждый на своё место. Флаер упруго оттолкнулся от земли и взмыл вверх. Командир доложил в штаб о взлёте, получил инструкции, кого-то коротко обматерил и посмотрел на нас.
– Шо, таки ж..а? – хмыкнул Кот.
– А можно подумать, когда-то иначе было! – морщится Саня.
– Не томи, командир, – Сема рубанул воздух ладонью. – Не кашу варишь! Говори, как есть.
– Кашу и без нас заварили, – вздыхает Ворон. – Вопрос, как мы её хлебать будем.
Коротко и бесшумно завибрировали браслеты. Это командир скинул инфу по заданию. Ребята вчитываются и мрачнеют. Есть от чего. От задания за версту несёт подставой.
– Командир, скажи честно, нас слили? – спрашивает Саня-Репей.
– Да, сто пудов! – рычит Сема. Он же Болт. – Короче, ребят, я с вами в последний раз лечу. Вчера рапорт на увольнение подал. Жена в больнице. Сын с ней. Не с кем оставить. Да, и… короче, все. Я отбегал своё. Контракт сегодня закрою и…
– Это если выживем! – вздыхает Кот.
– Типун тебе на язык! – ворчит Саня. А потом смотрит на Ворона. – Что скажешь, командир? Есть у нас шансы?
– Шансы есть всегда! – отзывается тот. – Прорвёмся, мужики. Не в первый раз нас так подставляют. Дело, конечно, очень уж дурно воняет, но делать его надо. Кто кроме нас, а?
– Это да! – смеётся Кот. – Помнится, мы бункер минировали, так вовсе под носом у моджахедовских шавок! Шах, нас тогда вслепую по ихним туннелям водил! И мы их сделали!
И он хлопнул меня по плечу.
– Выход через три минуты! – неожиданно рыкнул Ворон. – Готовность ноль!
– Рано же ещё! – вякнул со своего места штурман. – Минут десять лететь до точки!
– Готовность ноль! – рявкнул Ворон. – Выходим там, где скажу я! После сразу разворот и маскировка. Нас подобрать по команде.
– Принял, – вздыхает штурман.
– Выход на счёт ноль! – уже спокойнее ворчит Ворон. – Пять… четыре… три… ноль!
Приколист! Пол проваливается, и мы всей командой летим вниз. Молчун и Кот раскрывают парашюты первыми. Им спешить некуда. Все едино Жека в кустах отсиживается, а Кот работает по наводке. Потом командир и разведчики, Репей и Болт. Им работать раньше, стало быть, и спускаться нужно быстрее. Я улетаю дальше всех и торможу лишь в последний момент. Сбрасываю стропы у самой земли и тут же разворачиваю аппаратуру. Скан местности, анализатор, и вот уже передо мной разворачивается объёмная виртуальная карта. Рядом приземляется командир.
– Шах, что у тебя?
– Слишком много белых пятен, – я показываю на прорехи в виртуальной карте. – Похоже на глушилки. Впереди старый завод, под ним какие-то катакомбы. Лабиринт на восемь этажей вниз!
– Цели где? – хмурится Ворон.
– В том самом лабиринте! – отвечаю я. – На каждом этаже по одному. Расположены строго по одной вертикали. Друг над другом.
– Это мне уже совсем не нравится! – хмурится Ворон. – Слишком сильно смахивает на ритуал. Только фанатиков нам и не хватало!
– Выходит, они и не собирались заложников отдавать? – из кустов вынырнул Саня. – А переговоры так, для маскировки?
– Похоже на то! – ворчит Сема. – Тем более, ребят вытаскивать надо.
– Тогда идём сейчас! – решается Ворон. – Вслепую. Шах, закапывайся в кусты и веди. Молчун, останешься его прикрывать. Остальные вперёд!
Ребята исчезли в кустах. Командир тоже. Жека молча указал на небольшой холм чуть правее, предлагая обосноваться там. Изучив предложенное, я согласился. Хорошее место. Холм приличной высоты основательно зарос бузиной и крапивой, а со стороны заброшенного завода резко обрывался вниз, словно его кривовато срезали гигантским ножом. Забравшись на самую верхушку холма, я устроил себе целое гнездо в крапиве над обрывом, обложившись оборудованием и сканируя местность во всех диапазонах. Отсюда картинка получалась куда лучше, чем в лесу, но белых пятен все равно хватало.
– Шах, что там? – не утерпел Кот.
– Прямо по курсу пятнадцать душ, – отзываюсь я. – Болт, притормози. В окне снайпер.
– Был! – отзывается тот.
Молчун своё дело знает. Он отслеживает со своего места через оптику передвижение ребят и прикрывает.
– Минус четыре! – докладывает Саня. – Детский сад. В карты резались.
– Минус два, – отзывается Кот. – Чисто.
– Минус три, – отчитывается Болт. – Чисто.
– Минус три, – добавляет Ворон. – Молчун, у тебя что? – В ответ доносится три чётких щелчка. – Значит, все, – делает вывод командир. – Ну, двинули! Кот – минус первый. Репей – минус второй. Болт – минус третий. Я на четвёртый. Шах, рули.
– Вы практически у входа на минус первый. Кот, чуть правее от тебя. Сейчас отключу замок.
Пока ребята бегали, я уже нащупал инфоканалы и подключился к местной инфосети. Короткий сигнал и дверь послушно открылась. Ребята нырнули внутрь. Я их вижу на виртуальной карте и веду каждого на свой этаж. Кот добирается первым и тут же глухо выдаёт заковыристую руладу.
– Да, ёж твою двадцать через колено, да об стенку!
Материться нас давно отучили Саня с Жекой. У них от мата такие кислые лица становятся, что невольно словами давишься. Но иногда описать своё отношение к ситуации не получается нормальными словами. Выкручиваемся вот так.
– Ворон, это и по твоей части. Ребята, мой заминирован. Да ещё и размалёван всякими рисунками типа рун. Зуб даю, они все так упакованы!
– Понял, – отзывается командир. – Болт, своего не трогай. Топай наверх, к Коту. Саня, ты тоже. Будем работать командой. Шах…
– Принял, – отзываюсь я, выстраивая новые маршруты. – Болт, сдай назад и через три коридора сворачивай налево. Там лифт. Саня, туда же. Ворон, прямо и направо. Потом налево. Тот же лифт. Едешь по этажам и собираешь ребят.
Пять минут и ребята вместе, освобождают первого заложника. Я слушаю их переговоры, отслеживая заодно обстановку вокруг. И неожиданно замечаю на карте нехорошее движение. Отвлёкшись от переговоров ребят, запускаю новый скан местности. Ох, ё! Да, нас с Жекой уже окружили, отрезав от остальных.
– Ворон, код красный! – рычу я в рацию.
А затем пинком отправляю в полёт с обрыва всю аппаратуру. Не хватало ещё, чтобы наших срисовали! Карта мигнула и схлопнулась. Жека сидел на дереве, да ещё и со снайперкой, так что сковырнуть его сразу не удалось. А вот меня спеленали в момент. Мощный удар свалил с ног, рацию сорвали и разбили. А потом просыпался град пинков. Свернувшись в калач, я закрыл голову и зажмурился, ожидая, когда им надоест. Резкий окрик не то на турецком, не то на армянском заставил бойцов отступить, и меня оставили валяться в грязи.
– Встать! – рявкнул подошедший. В отличие от остальных этот командир был одет в чёрную куртку и чёрные же джинсы. А на голове красовалась чёрная, кожаная бандана с каким-то знаком, отдалённо напоминавшим свастику. – Встать!
Это он мне? Мужик, ты вообще в курсе, что после таких пинков не то, что встать, ползать невозможно! Впрочем, говорить я ничего не стал, молча пытаясь хотя бы продышаться. Каждый вздох сопровождала острая боль и странное бульканье в груди. По ходу ребро проткнуло лёгкое.
– Я сказал встать! – орёт этот в бандане. И уже сам зарядил под дых. Ребра взорвались болью, а в горло хлынула кровь. Капец лёгкому. Скукожившись, я закашлялся, отплёвываясь и пытаясь хотя бы не захлебнуться.
– Встать, собака! – орёт тип в бандане.
Мужик, ты сдурел? Я не смогу подняться, даже если захочу! Ещё один такой пинок и я отдам Богу душу. Некого будет допрашивать. Ну, же! Соображай своими куриными мозгами! Или их нет совсем? Хм, интересно, а куда я попаду после смерти? Ну, в смысле, в какое место в Аду? Уж, Рай-то мне по любому не светит. Больно много я по жизни накосячил. Правда, Саня утверждал, что Бог всех принимает, даже разбойников и насильников. Стоит только от всей души раскаяться и попросить прощения. Эх, а я так до церкви и не дошёл. Все некогда, да незачем…