Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин (сборник)

Панфилов вышел на верхнюю площадку входной лестницы дома, подумал немного, оглядывая лица слуг – напряженные, любопытные, удрученные, и начал:

– Объявляю вам, что в связи с тем, что мои дела и здоровье, требуют моего отъезда на год, я оставлю тут небольшой персонал во главе с мажордомом для присмотра за хозяйством, остальных же слуг я рассчитываю, с выплатой на полгода вперед. Мажордом потом назовет вам имена тех, кто остается, и тех, кто будет уволен. Спасибо всем за службу.

Купец повернулся и вошел в дом. Влад еще немного постоял снаружи, якобы дыша воздухом и рассматривая возбужденно обсуждающую новости толпу. Он ощутил ярость, ненависть, сожаление и разочарование. Прощупать всех сразу он не мог, кроме того Влад подозревал, что у заговорщиков есть магические амулеты, блокирующие ауру.

Все. Шаг был сделан. Назад дороги нет. Он снова вернулся в кабинет купца, где тот вместе с Олегом бурно обсуждал ситуацию.

– Пап, я надену кольчугу и тоже меч возьму, я буду участвовать в бою!

– Перестань! Какой из тебя боец! Ты только что еле-еле дышал, да и что ты умеешь-то?

– Ну умеет он уже неплохо, – вмешался Влад. – Но участвовать?.. Я бы советовал вам вот что: вы баррикадируетесь в своем кабинете вместе с сыном и не вылезаете оттуда, пока не позову вас я, и только я! Пусть хоть тут стены рушатся – сидите и ждете! Меня взять очень непросто, а вас прихлопнуть – как комаров. До этих пор ваш враг хотел, чтобы все выглядело пристойно, как несчастный случай или болезнь, теперь же у них нет времени. Вы ускользаете. Притом что недавно вы вернулись из поездки со здоровым сыном да и сами не собираетесь покинуть этот свет. Значит, вас надо только убивать. Это, конечно, вызовет огромный скандал, будет расследование, но в итоге – там подмажут, тут подмажут – дело и затихнет.

Про себя Влад подумал: «А у нас мало ли громких дел затихло, ушло в тину? Таких людей убивали – вся страна на ушах стояла, и что? Пшик. В крайнем случае найдут какого-нибудь козла отпущения, взвалят на него убийства и… прощай козел. Концы в воду. Люди нигде не меняются».

– Точно. Не меняетесь вы. Такие же противные, как всегда. – Зеленушка в мозгу засмеялся и продолжил: – Вот только мне как-то интересно с тобой поболтать бывает, не хочется, чтобы тебя загрызли. Я могу чем-то помочь?

– Помочь? Хм-м… в общем-то, да. Я не смогу не спать беспрерывно две ночи, можешь послушать моими ушами? А если услышишь, почуешь – не ушами, так ментальным восприятием кого-то, сразу буди меня, хорошо?

– Хорошо. Только ты, похотливый обезьян, закрывайся, когда вы с самкой оплодотворяете яйца! Я прошлым вечером оленя упустил, следил за вами. Отвратительное, скажу тебе, зрелище!

– А ты не подглядывай. Извращенец!

– Да я так, в научных интересах. Ты в детстве глядел, как амебы делятся? Вот так и мне интересно – столько шуму, движений, а яйца не сносите! Непродуктивно. То ли мы – вжик-вжик и яйцо в гнезде! Все-таки мы совершенные существа, не то что вы.

– Если бы мы вжик-вжик и все, наши бы самки разбежались сразу. Они любят вжик-вжик-вжик… и так двадцать минут минимум. А тех, кто вжик-вжик называют ящерицами зелеными.

– Да-а-а? То есть хвалят? Не поймешь вас, людей. Ладно, поговорим потом, тут какая-то скотина на коне и в железе, чегой-то орет мерзко. Пойду ему голову откушу. Обнаглели ваши совсем, поспать не дадут.

Влад засмеялся – получилось невпопад – купец и его сын с удивлением уставились на лекаря:

– Мы что-то веселое рассказали? Чего вы смеетесь?

– Да не обращайте внимания – я так, друга одного вспомнил. Орясина такая безмозглая, но довольно сильный боец.

В мозгу возмущенно фыркнул дракон:

– Сам глупая орясина! – И опять отключился.

– Ну все, господа. Амулеты на вас вижу, есть. Наденьте кольчуги – придется два дня потерпеть железо, оружие положите на виду… и старайтесь не вылезать с ним. Вы только помешаете мне, если что. Заверяю вас, я готов встретить любую угрозу.

Про себя Влад подумал: «Хорошо бы, что б любую, а то хрен его знает, что будет. Ну не говорить же им, что я тоже боюсь и не уверен! Я должен, как настоящий герой, вещать с бодрым видом, вселять надежду и знать все шаги наперед! Иначе какой же я герой… так, друг ящерицы».

– А за ящерицу огребешь ты у меня хвостом! Тоже мне… амеба.

– Ну что, погрыз супостата?

– Само собой, погрыз! Хе-хе… этот дебил мне какую-то зубочистку железную в нос совал. Ну вот что за дураки, почему они думают, что смогут восьмитонное разумное существо затыкать своей иголкой?!

– Но затыкивали же. Мне говорили, что есть спецы такие, драконобойцы. Что, врут все?

– Ну конечно, ребенка какого-нибудь застанут, от матери отошедшего… Или в яму поймают с кольями на дне, и умирай там на дне в муках – вот все их геройство. Вот ты сам веришь, что человек может победить кого-нибудь из нас?

– Ну-у-у… верю. Я бы смог. Надо просто оружие нормальное, да скорость с силой приличной. И можно попробовать.

– Так ты и не совсем человек… так что это нереально. Таких как ты больше нет. Может, у тебя в предках драконы были?

– Ну когда уроки не хотел делать… – засмеялся Влад, – тут драконы в предках и просыпались…

– Вот-вот! Я же говорил! Ладно, посплю пойду, надо рыцаря переварить. Опять отрыжка будет противная… Ну до чего вы несвежие все-таки.

– Слушай, прекрати тут свои излияния по поводу поедания людей, слушать противно! Неужто нельзя просто оторвать голову и не жрать рыцаря?! Маньяк какой-то.

– Нельзя. Раз убил – надо добычу есть. Мы же цивилизованные существа, не люди какие-то. Природу беречь надо и просто так не убивать, – назидательно сказал дракон и явно зевнул. – Все, до вечера.

– До вечера.

День прошел в хлопотах. Слуги собирали вещи купца, готовили сумки, кофры. Сам Панфилов бегал, отдавал распоряжения…

Вечер настал неожиданно и упал на город, как байковое одеяло. Возбужденный дом затих, готовясь ко сну. Влад ушел в свою комнату, разделся и лег в постель, глядя в потолок. Сон не шел, в голову лезли мысли, события дня, какие-то воспоминания – земные уже притухли, осталась только тоска по дому. Но он заглушил ее, загнал как можно глубже.

Он вспомнил, что когда-то читал статью журналиста о зимовке на Северном полюсе. Очень трудно сидеть, и все время ждать, когда же кончится зимовка, отсчитывать дни. Мучиться мыслями, как там, на материке… Из-за этого можно сойти с ума. Главное – не думать, главное – жить так, будто эта жизнь навсегда. И тогда будет легче. Так он и старался жить. Вернется он на родину, или нет – кто знает.

Примечания