О колдунах, женщинах и злобной мебели

– А что я ей могу сделать? Я же сказал – я ее люблю! – невозмутимо кивнул старик – Я выпорол конюха, и продал его в рабство. Охранника – посадил в темницу, и он там сейчас так и сидит. Скоро сдохнет. Торговца тканями я разорил, лишил всего, что у него было. И он повесился. А ей ничего не сделал, моей красавице!

– Может вас околдовали? Может вам нужен амулет антимагии? Или обряд очищения от наведенных чар? Уж больно это все напоминает колдовство! Она творит, что хочет, а вы все ей спускаете с рук! А несчастного охранника морите в темнице! Она и его околдовала! Уверен! Небось у нас же амулеты и купила!

– Ну…может и купила – так же невозмутимо кивнул старик – Может, и околдовала. Ну и что? Я доволен. Мне интересно. Я вижу ее насквозь, и забавляюсь, раскрывая злые планы моей женушки. А когда она в очередной раз изменяет, то старается ублажить меня по максимуму, видимо все-таки терзается чувством вины. А я ищу, с кем она в очередной раз переспала. Десятерых нашел. Трех уже искоренил. Семеро ждут своей очереди, и не знают, что дни их сочтены!

– Но это же неправильно! Вы играете судьбами людей! Уничтожаете их! А на самом деле виновата ваша жена-шлюшка! Причем тут эти мужчины?! Вы слышали поговорку: «Пока сука не захочет, кобель не вскочит»?! Как вы можете винить этих людей, что они поддались на чары молодой красивой женщины, да еще и подкрепленные чарами настоящими, магическими?! Это просто подло! Несправедливость!

– А в мире нет ничего справедливого, молодой человек – серьезно посмотрел старик – Есть только жизнь. И то, что ты можешь себе позволить в этой жизни! Я могу себе позволить многое, очень многое. Потому, что у меня есть деньги, есть власть, есть сила. Вы обладаете большой магической силой, насколько я знаю, но разумом настоящий младенец. Не понимаете простых вещей. Я хочу развлекаться, мне не так уж много в этом мире осталось – я прожил уже полторы сотни лет, и мне плевать на все, кроме моих желаний. И вот этой игры. Понимаешь? Нет, не понимаешь. Тебе жалко этих людей, да? А мне не жалко! Они знали, на что идут, они подвергли свою жизнь опасности, ради того, чтобы макнуть свою члены в мою молодую жену! Ради скоротечного удовольствия – взять, и сломать жизнь! А еще – они хотели меня унизить, мол, он добился всего, у него есть деньги, власть, он многое может, а я возьму, и трахну его жену! Считай – трахну его самого! А я не хочу, чтобы меня трахал кто-то, кроме моей жены и наложниц. Вот и все. Ты и теперь думаешь, что они не виноваты? Что не заслуживают наказания?

– Ну…виноваты, наверное…но не для такого жестокого наказания! Разве заслуживает смерти охранник, которого вы морите в темнице?

– Почему – нет? Он предал своего хозяина. Он был моим телохранителем, я ему доверял, он был мне как сын! Я ждал от него верности! И что получил? Сегодня он трахнул мою жену, а завтра? Договорится с ней, и устроит покушение? Один раз уже предал, где гарантия, что не предаст еще раз? Молчишь? То-то же! Да не заморю я его до смерти…выгоню скоро…пусть поскитается – гол, и нищ. Может кастрирую напоследок…а может – нет. Подумаю. Кстати, не желаешь прийти к нам в гости? Я познакомлю с женой… Она редкая красавица! Просто потрясающая красавица! Нет? Не придешь? Ну…на всякий случай я оставлю приглашение.

Старик положил на стол листок бумаги, кивнув, пошел к двери. Илар замер в оцепенении, и даже забыл дернуть за веревку сигнального колокольчика, чтобы выбранные амулеты доставили в кассу. Уже когда дверь за стариком закрылась – спохватился, и задергал шнур так яростно, будто надеялся, что он привязан к ноге старикашки, тот сейчас споткнулся и летит кубарем по лестнице, чтобы благополучно сломать себе шею.

Противно. И надо признать, что во многом старик был прав. Но от этого правда делалась еще более противной.

Кстати, старик – наглядное свидетельство того, что деньги животворящие делают. Деньги, и магия, которую можно купить за эти самые деньги. Вот только совести за деньги не купишь. И сострадания. И любви.

Хотя…вот любовь как раз и можно купить. За приличные деньги. Только любовь ли это? Хмм…а что вообще такое – любовь?

Давно не выходил из Башни. Да честно сказать – вроде как и незачем. Еда, одежда – все, что нужно выдают в Башне. Что делать в городе? Выпивать? Так Илар особо-то и не пьет. И вообще не любит вкус вина, не понимает его. Ну да, иногда можно половину кружки – чтобы сбросить напряжение. Но не больше – иначе потом кровать начинает кружится, а к горлу подкатывает содержимое желудка. Тренировки нет – так что выпивоха из Илара никакой.

Что еще в городе? Девицы? Они есть в каждом трактире, да. Те же подавальщицы нередко подрабатывают своим телом. Только даже в дурном сне не приснится Илару идти, и покупать какую-то грязную, засаленную шлюху, когда он мог бы иметь любую из женщин, что приходят в Башню на прием! И любую из встреченных им на улице. Только вот он не собирается их иметь!

Вот ведь парадокс, и некая изысканная кара – он может иметь сколько угодно женщин, но не может этого делать по определенным причинам! Или причине. Это все равно как ослу повесили перед носом морковку, и этот самый осел знает – попробуй только схватить ее зубами – тут же получишь палкой по хребту! Нет уж, обойдется как-нибудь…

После завтрака, не сказав никому (кроме мастера-повара, ему еще с вечера объявил, что навестит его дом!), отправился «в гости». С собой – колдовскую книгу, а еще – далир.

Давненько Илар не играл. Все руки как-то не доходили. Убрал свой драгоценный музыкальный инструмент подальше на шкаф, и…забыл о нем. Почти забыл.

Кстати – на самом деле драгоценный. Этот далир стоит огромных, невероятных денег! Честно сказать, про него и говорить-то никому нельзя! Вернее – про его свойства. Про то, что этот далир не совсем далир, а вовсе даже не далир. Магический артефакт огромной, невероятной силы, изготовленный непонятно кем, непонятно когда. Этот инструмент мог поднять бунт, и мог утихомирить бунт. Мог заставить людей плакать, и мог заставить умереть от счастья. В руках мастера, в руках мага, он мог творить такие вещи, что знай об этом кто-нибудь из тех, кому не положено знать – за жизнь Илара никто бы не поставил и ломаного медяка.

Тоже – наследство старого колдуна, передавшего Илару свою магическую силу. Далир висел на стене в лесной избушке, и как достался черному колдуну, каким образом к нему попал – Илар так и не узнал. Те, кто некогда охотились за далиром – все были мертвы. По крайней мере Илар горячо на это надеялся.

Зачем сейчас взял с собой этот артефакт? Да просто захотелось поиграть. Идет к девушке, которая гарантированно в него влюбится, почему бы ей не поиграть на далире? Почему бы не удивить не только магией, но и тем, что он, Илар, умеет сам по себе? Илар и на обычном далире очень даже хорошо наигрывал множество мелодий, даже самых сложных – мама научила. А уж на магическом артефакте – ему нет равных!

Итак – солнечный день, новый костюм (Еще не надеванный! С самой столицы не надевал! Только недавно сшили!), новые башмаки (Зря надел! Жесткие, не разношенные! Ноги болят!), за спиной футляр с далиром – в меру потрепанный футляр, но добротный.

Кстати сказать – футляр только для маскировки, не для сбережения далира. Случайным путем выяснилось – сломать далир просто невозможно. Как и большинство из магических артефактов, напитанных магической энергией. Его нельзя даже поцарапать! Нож не берет!

Как выяснилось? Что за случайный путь? Есть такой путь. «Некто» – пронырливый, везде сующий свой курносый нос – полез, достал далир, и…со всего размаха грохнулся со шкафа! И прямо на инструмент. Илар как раз в то время был в душе – так и выбежал, голый, намыленный. И чуть в обморок не упал, когда увидел торчащий из-под Дарана несчастный инструмент!

Впрочем – первая мысль была: «Не переломал ли себе ребра проклятый мальчишка! Не свернул ли себе шею?!»

Мальчишка ничего себе не переломал, и даже синяков не набил (но получил по заднице! Илар орал так, что чуть пена не пошла!), и вот так, опытным путем, выяснилось, что этим далиром можно гвозди заколачивать, или бить супостатов, используя его вместо булавы. Выдержит. Легко! Он будто сделан из стали!

Открытие замечательное, потому что Илар просто-таки до паники боялся брать далир с собой – мало ли, что случится – лошадь сшибет, дождь намочит, хулиганы палкой огреют – вот и нет драгоценного инструмента, за который и миллиона золотых будет мало.

Запах пирожков, которые жарили на открытом огне ударил в нос, у Илара даже слюни потекли, хотя он только недавно позавтракал. Впрочем – чего он там позавтракал? Выпил стакана молока, съел одну горячую сладкую булочку? Это что, завтрак? Специально мало ел. В гости ведь идет, там его точно накормят. И что будет, когда он откажется в гостях поесть, сославшись на сытость? Обида! Зачем обижать хозяев? Но сейчас Илар просто изнемогал от желания купить пирожок, и съесть его!

– У меня стальная воля! У меня стальная воля! – Илар заставил себя отойти от огромной чугунной сковороды, на которой подрумянивались пирожки с дичиной, и стоило это ему таких усилий, будто только что разгрузил телегу дров. Ноги не шли, дрожали, желудок урчал, как голодный кот, требуя пищи, зубы скрипели – но Илар был непреклонен и шаг за шагом продвигался через базарную толпу, вздрагивая от тычков грубых разносчиков товара, лихо снующих между рядами. Сейчас как раз самый разгар базарного дня, когда приходят хозяйки и повара со всего города, чтобы купить зелени, мяса, овощей – пока их не разобрали конкуренты и конкурентки.

Городок маленький, базар большой – со всей округи съезжаются. В двадцати иррах на север от Башни еще один город, больше этого раза в четыре – вот и оттуда едут. Почему бы не сделать оптовый базар там, как так сложилось, что он образовался именно здесь – никто не знает. «Так повелось издревле» – один ответ. В каждом городе есть свой небольшой базар, но главный – именно тут. У Башни.

Поместье повара на самом краю города, среди других таких же поместий – их тут десятка два, все – купеческие. Есть такое же скопление поместий с противоположной стороны города – но там уже аристократы, им не можно жить рядом с чернью – пусть даже и разбогатевшей, пусть даже имеющей капитал раз в десять больший, чем у них.

Илар не был в аристократическом квартале, может там поместья и красивее, чем здесь, но эти, купеческие, были достойны своих хозяев, и сразу показывали, что владелец уж точно не нищеброд. Прекрасные здания в два, и даже в три этажа сложены из ослепительно белого камня, добываемого тут, в десяти иррах от города. Из-за высоких заборов первый этаж рассмотреть было практически невозможно, но те части зданий, что Илар все-таки сумел рассмотреть за оградой, поражали красотой линий, тонкостью и ювелирной точностью отделки.

Илара всегда поражало – как эти камнерезы ухитряются создать ажурный каменный барельеф, и ни разу не ошибиться, не сколоть ни одного кусочка?! И это притом, что они наверняка не пользуются магией! Все вручную, все острым долотом! Вот кто настоящие волшебники, а не болтуны, которым судьба почему-то дала способность управлять магической энергией! Совершенно несправедливо дала!

Поместье повара (которого и поваром-то называть как-то неудобно), Илар нашел практически сразу – как и было сказано, искал по золотому (или золоченому?) петуху на острие центральной башенки. Его было видно издалека, этого петуха. Клювом, само собой, петух указывал в тут сторону, откуда дует ветер.

От соседских петухов он отличался бОльшим размером, а еще – раскинутыми в стороны огромными крыльями, напоминавшими крылья орла. В общем-то – нормальный флюгер, если забыть, что он сделан из золота (наверное), и что на самом деле этот петух что-то вроде магического амулета.

Обычно такие петухи несли еще и сторожевую функцию – в зависимости от того, каким заклинанием его напитали. Одни флюгера вопили «Пожар! Пожар!» – когда «чуяли» пламя и дым, другие (основная масса) активировались ночью, каким-нибудь тайным словом, и когда через забор пробирался супостат – дико вопили «Чужой! Чужой!», пока стражники на посту не просыпались, и не ловили глупого воришку. Или наемного убийцу…

Какие функции нес конкретно этот петух, Илар не знал, да и знать по большому счету не хотел. Забираться в дом темной ночью он не собирался, а если бы собрался – уж точно не стал бы лезть через стену, окружавшую поместье – стену в три человеческих роста, «украшенную» по краю остро отточенными штырями, почти не видимыми в оплетших ее густых плетущихся цветах. Остаться на стене с острым штырем в брюхе – невелика радость, никому не пожелаешь. Можно проникнуть в поместье и гораздо более безопасным способом – если захотеть.

Голова невиданного зверя, очень напоминавшего однорога – только без характерного витого рога посреди лба – грозно спросила: «Что надо?», когда Илар взялся за кольцо, торчащее у нее в носу. Илар на секунду замешкался, уж больно неожиданно прозвучало, потом собрался и важно, холодно ответил:

– Магистр магии Илар Истарский! С визитом!

– Ожидайте! – так же грубо рявкнула голова, и замолчала, состроив страшную кривую рожу, видимо долженствующую напугать какого-нибудь непрошенного визитера. Илар же настроился на долгое ожидание. Он знал систему – сейчас охранник отправится с докладом к хозяину, вернется, получив распоряжение, и только тогда пустит гостя на территорию поместья.

Но ждать пришлось недолго. Всего секунд через двадцать окованная начищенной медью калитка в воротах распахнулась, и грубый голос, старательно смягчавший грубые нотки в голосе, явно больше привыкшем к грубой черной ругани, почтительно пригласил:

– Проходите, магистр! Хозяин вас ожидает с самого утра!

В последней фразе Илару почудился некий укор, и он внимательно посмотрел в лицо привратника – скорее всего, бывшего солдата, седовласого мужчину неопределенного возраста с резкими чертами лица, изборожденного морщинами и несколькими недлинными шрамами. Оружия у мужчины не было – по крайней мере, на виду, но двигался привратник быстро, уверенно, ловко, и ясно становилось, что и без оружия старый вояка еще свернет пару-тройку горячих голов.

– Пойдемте за мной! – привратник (если это был привратник!) повернулся, и пошел по выложенной гранитными плитами дорожке к дому, возвышавшемуся шагах в ста пятидесяти от ворот. Илар пошел за ним – незаметно, насколько мог, и с любопытством осматриваясь по сторонам.

Он давно заметил, еще в столице – сад, который располагался вокруг поместья, нередко указывал на характер его владельца. Пышные цветы со сладким запахом, укрытые от глаз беседки на берегу пруда с разноцветными рыбками, укажут на то, что в доме имеются романтичные особы, для которых нет ничего лучше, чем уединиться в одной из этих беседок и почитать любовные романы.

Строгий парк, расчерченный по линейке, аккуратно постриженная под корень трава газона, розы, будто стоящие в солдатском строю скажут о том, что хозяин педант, аккуратист, и не терпит беспорядка ни в чем.

Запущенный, старый сад с множеством тенистых уголков, дорожка, за которой не следили много лет, донесет или о финансовых проблемах хозяина, или о том, что ему на все плевать, главное – чтобы его никто не трогал, не отвлекал от сладкого ничегонеделанья.

Здесь же все было не так однозначно. Фонтан – невероятная роскошь для города, в котором большинство жителей получает воду из бочек водовоза – выбрасывает в воздух тонкую серебристую струю, вокруг которой в воздухе ежесекундно возникают десятки маленьких ярких радуг.

Цветастые рыбки высовывают из воды глупые толстогубые морды, чмокая, будто силясь что-то сказать, и совсем по человечески поводя выпуклыми глазами.

Увитая виноградом беседка располагает к отдыху, склоняясь над водой, но при этом при всем вокруг чувствуется некая строгость, почти воинская правильность. Кусты стоят постриженными, ровные, как по линейке. Газон вылизан до лекарской чистоты. На плитах дорожки ни пятнышка, и можно бегать босиком, не боясь, что занозишь подошву, или собьешь палец об острый, торчащий из земли камень.

Все дышит покоем, достатком и уверенностью в ближайшем, и далеком будущем. Единственное, чего не хватает – толпы детишек, с визгом прыгающих в пруд с рыбками. Но это видимо уже так…фантазерство, на тему проблем хозяина поместья. Вряд ли детям позволили бы бултыхаться вместе с этими здоровенными рыбехами, каждая из которых весит килограмм по десять, не меньше, и может накормить собой взвод наемников.

Хозяин дома ждал на лестнице – огромный, как дворцовый гвардеец, в ряды которых не берут низеньких и плюгавых. В домашней одежде, улыбающийся, он уже не походил на призового бойца…почти…если только немного.

Илар был слегка смущен. Он не знал, как себя вести с этим человеком, который вроде бы (И не вроде! Точно!) не обладал дворянским титулом, однако был богаче многих аристократов, и скорее всего – более влиятелен этих самых аристократов. Но Аброз тут же рассеял сомнения, шагнув вперед и протянув руку для воинского рукопожатия – за руку обычно здоровались только воины, чтобы показать мирность своих намерений. Гражданские либо кланялись, либо приветствовали собеседника словами.

Похоже, все-таки Аброз в своей жизни как следует послужил, отсюда и шрамы, отсюда плохо скрываемые солдатские повадки. Этим он был похож на отца – тот тоже не мог скрыть, что служил в страже, как ни старался. Как глянет, как рявкнет…сразу видно – городской стражник, привыкший разгонять бунтующую толпу и разбивать бОшки буйным пьяницам, а не простой пекарь, славящийся вкусными пирогами.

– Магистр! Очень рад! Пойдемте скорее, мы вас уже заждались!

Илар было хотел сказать, что можно и без «вы», что он прост в обращении, как топор лесоруба, но…почему-то остановил готовые вырваться слова. Почему? Сам не знал. Может для того, чтобы хоть как-то сравняться с успешным, богатым, сильным человеком? Ведь нет у Илара такого красивого дома, нет столько денег. Ничего нет – кроме магического умения, полученного абсолютно случайно, и можно сказать – против воли. Да еще и срабатывающего невесть как, из-за чего Илар все время попадает в неприятности.

И тут же выругал себя – почему это – ничего нет? Кроме магии, у него еще и красивая жена, скоро будет ребенок! А сам Илар – потомок древнего аристократического рода, личный колдун Императора, облеченный особыми полномочиями! Ну – нет у него такого поместья…пока, и что? Будет! Не очень-то и хотелось. Честно сказать, Илару пока что хватает всего, что у него сейчас есть. А еще – в отличие от простого человека, он, Илар, проживет много сотен лет! Если не убьют, конечно. И если не погибнет в неудачном магическом эксперименте.

Стол был накрыт на веранде, под белым полотняным навесом. Круглый стол. Видимо для того, чтобы каждый, кто за ним сидел, не чувствовал себя ущемленным, ведь за круглым столом все равны! Якобы – равны…

Илара усадили на место, с которого открывался великолепный вид – горы, широкая долина, квадратики полей, деревеньки с крохотными домишками, будто ребенок рассыпал маленькие кубики по полу, и не собрал. Вершины гор белели снежными шапками, и со стороны гор веял прохладный ветерок, такой приятный в полуденную жару.

За столом никого больше не было, и Аброз – кстати сказать, усевшийся напротив выхода, лицом к нему – пояснил:

– Дочка скоро спустится. Посидим, поговорим…о том, о сем…а вы уже подумаете, что можно сделать. Хорошо?

– Хорошо – кивнул Илар, и решился – Давайте будем на «ты»? Если не против, конечно. Так будет проще для всех.

– Ладно! – не удивился Аброз, восприняв слова Илара как должное – Я совсем не против. Сейчас нам принесут суп с пряностями. Любишь суп с пряностями из морепродуктов? У меня есть свой рецепт – я его никому не раскрываю! Открою только внуку!

Он слегка осекся, и чуть погрустнел. Потом лицо его просветлело, и он с тем же веселым темпераментом добавил:

– Одна травка, которую я узнал на Дальнем Юге, в джунглях. Мне ее показал местный дикарь, шаман. Говорят, дикари добавляют эту траву в котел, когда варят в нем путешественников! Чтобы отбить гадкий вкус белого человека! Хе хе…

Илар не улыбнулся, уж он-то знал, что никаких белых людей южные племена не едят, максимум что могут сделать – отрубить башку работорговцу, влезшему на их территорию. И поделом! Если бы кто-то влез в дом Илара, он бы тоже ему башку срубил! Чтобы неповадно было!

– А что вы…ты делал в джунглях? – спросил Илар настороженно, стараясь не выдавать своего отношения к словам о «дикарях».

– Я был молод и глуп – не задумываясь, ответил Аброз, наливая Илару из высокого хрустального кувшина (судя по запаху – легкое пиво) – И силен. Хотел путешествовать, смотреть мир. И конечно – вляпался, по-полной. Нанялся охранником в караван, который торговал с дикарями. Нет – если ты подумал, что я был работорговцем – никогда. Я не связываюсь с работорговлей и продажей наркотиков. Считаю и то, и другое абсолютным злом. Я был наемником, был удачливым торговцем, разорялся, и снова подымался, снова разорялся, воевал, отбивался от грабителей, и снова богател. Пока, наконец, не пришел к одной простой истине: нет ничего дороже семьи, и нет лучшего занятия, чем кормить людей.

Аброз замолчал, и легко усмехнулся, подливая себе в стакан из того же кувшина, что и Илару. Кстати сказать, Илар уже заметил, что им никто не прислуживает. Обычно в аристократических домах подле каждого обедающего стоит слуга, подливающий в бокал и убирающий грязные тарелки. Тут все было просто, как в какой-нибудь столовой, или трактире.

– Сколько вам…тебе лет? – не выдержал Илар.

– Сто пятьдесят – с легкой усмешкой подтвердил подозрения Аброз – Имея деньги можно хорошенько продлить свой возраст. Хех…и кому я это говорю – магу! Колдуну! О! А вот и дочка!

Лицо Аброза буквально засияло, он поднялся с места – легко, как танцор – сделал два больших шага и обнял кого-то, скрытого до поры его могучими плечами. Илар не видел – кого именно, увидел лишь краешек плеча, покрытого блестящей шелковой тканью.

А потом увидел глаз. Ярко-голубой, блестящий, насмешливый и любопытный. Глаз осмотрел Илара от живота до макушки (больше ничего из-за стола не было видно), а потом из-за громады Абоза высунулось личико – милое, пухлогубое, и очень молодое. Девчонке от силы было лет восемнадцать, не больше, и улыбка не сходила с ее прелестных губ. И никаких следов некогда случившейся с ней трагедии.

Может все придумано? Может ерунда? Илар вообще-то ожидал встретить озлобленную мужебабу, взирающую на мир с вызовом и ненавистью – особенно на этих презренных существ, недостойных ее внимания – мужчин!

– Так это тебя мой любимый папочка привел, чтобы наставить на путь истинный? Увижу такого красавчика, влюблюсь, и тут же запрыгну в постель, делать ему внука? Так, да?

Она вышла из-за отца, и стало видно, что девушка старше, чем кажется. Хотя красоты и милоты в ней от этого не убавилось. Тонкие штаны обтягивали стройные длинные ноги, рубаху рвали упругие груди, ну а лицо…о нем уже все сказано! И короткая прическа ей очень шла – эдакая девочка-мальчик, которую так и хочется прижать к груди, потискать, и…больше того. Везет Илару на красоток! Или – не везет? Это как посмотреть…

– Ну, так что, когда начнешь обольщать? Влюблять? А что у тебя там – далир? Сбацаешь песенку? Попохабнее? Прогоним папеньку, и сольемся в экстазе! Прямо здесь, на перилах террасы! Только бы не свалиться – внизу куст роз, потом вся задница в крови будет!

– Это магистр магии Илар Истарский – пожав плечами и подвигав бровями представил Илара Аброз – Я пригласил его на обед.

– Вот как! – фыркнула девушка – ты стенобитные машины к моей крепости подкатил! Лестницы отброшены доблестными защитниками, так что остается выбить ворота, да? Таран раскачивается, баранья голова долбит? Не выйдет, папуль! Я давно уже определилась, ты же знаешь! И никакая магия тут не поможет! Кстати – я защищена амулетом антимагии, забыл? Сам мне давал! Так что не пробуйте ваши дурацкие амулетики, не выйдет! Если что – у меня сразу три амулета антимагии! Плевала я на ваши ухищрения!

– Просто сядь и поешь с нами, посиди. Уважь отца. Никаких заклинаний не будет, никаких снадобий в стакане!

– Точно? – криво ухмыльнулась девушка – Я буду пить только из того кувшина, из которого он сам пьет! А то еще отравит… Хотя куда ему…молодой еще! Я думала ты притащишь для меня кого-то посерьезнее – седобородого старца шестисотлетней выдержки. А тут юнец с глупой красной физиономией!

Илар невольно коснулся подбородка кончиками пальцев, чем вызвал смех безжалостной девицы. Она радостно расхохоталась, и вытирая выступившие слезы уселась за стол напротив Илара – рядом с отцом. Тоже почти напротив входа. Воинская привычка, да.

Кстати сказать – Илар заметил на ее ладонях вполне приличные мозоли, приличествующие наемнику, ежедневно тренирующемуся с мечом, а не купеческой дочке, воспитанной в роскоши и неге.