Главное – ты

Глава седьмая

Не сдавайся. Все возможно, если у тебя есть верные друзья.

– Черт! – пробормотал я, отбрасывая в сторону маленькую каменную птичку. Я только что случайно отрезал у нее клюв.

Я взял второй кусок мрамора и некоторое время сидел, уставившись на него, а затем вздохнул и потянулся за молотком и зубилом. На несколько минут я смог погрузиться в работу, набрасывая форму, но затем ее лицо снова всплыло в моем сознании. Я отложил инструменты и снял перчатки.

Рассеянность не давала сфокусироваться, а резьба по камню требовала сосредоточенности. Я достал из стоявшего в мастерской мини-холодильника бутылку воды и выпил половину.

Я… не думаю, что я – подходящая девушка.

Почему она так решила? И почему я не мог прекратить о ней думать? Почему не мог выбросить из головы этот затравленный взгляд? Он преследовал меня в снах уже третью ночь кряду. Ее паника. Я не мог избавиться от ощущения, что она нуждается во мне даже больше, чем я в ней.

Я поставил бутылку воды на стол и провел рукой по волосам. Кристал… Кристал. Я все время возвращался к воспоминанию о том, как наши глаза встретились в последний раз, к полной уязвимости в ее взгляде, к тому, какой потерянной и испуганной, какой отчаянно одинокой она выглядела. На мгновение Кристал опустила свои щиты, и меня ошеломила ее нежная красота. У меня возникло такое же чувство, как в тот раз, когда я был еще ребенком и Джордж принес мне жеоду[2]. Снаружи она выглядела как обычный камень, но когда он ее вскрыл, оказалось, что она наполнена сверкающими фиолетовыми кристаллами. Я был удивлен и восхищен тем, что такая красота может содержаться в чем-то столь неожиданном.

Всякий раз, думая о Кристал, я вспоминал об этой жеоде. В этом смысле это имя действительно ей шло. Но также я не мог отделаться от мысли, что, возможно, я просто дурак, очарованный первой красивой женщиной, к которой прикоснулся. Господи, я едва прикоснулся к ней! То, что она отказалась от этой работы, причинило мне боль, и, по всей вероятности, с тех пор она больше ни минуты обо мне не вспоминала. А я теперь чувствую холод, понимая, что больше никогда ее не увижу. Что у меня никогда не будет возможности узнать о ней больше.

Габриэль, она не хочет иметь с тобой ничего общего.

Что же изменилось? В ту минуту, когда мы сблизились – а в этом не было никаких сомнений, – она оттолкнула меня. Почему? Она сказала, что может научить меня отключаться, когда я чувствую себя некомфортно, так что, возможно, она вообще не умеет подключаться. Оставаться самой собой. Возможно, мы похожи больше, чем я представлял. Учитывая, где она работает, было понятно, что Кристал умеет устанавливать четкие границы. Границы, которые я пытался раздвинуть. Возможно, я был неправ, когда попросил о таком, даже если я за это платил, но это не означало, что я не могу стать ее другом. Я потер затылок, меряя шагами мастерскую.

Будь честен с самим собой: у тебя к ней более чем дружеские чувства.

Стриптизерша. Боже, что я делаю?

А как насчет тебя, Габриэль? Как бы люди описали тебя, если бы опирались только на то немногое, что им известно? Если бы они встретили тебя всего один раз, прочитав только газетные статьи, как бы тебя назвали?

Травмированный.

Испорченный.

Жертва.

Иногда мы носим такие обидные ограничивающие ярлыки, и неважно, кто их навешивает – другие или мы сами. Когда-то я чувствовал себя травмированным, но теперь это не так. Я продолжаю над этим работать, и я уже не жертва. Я – выживший.

И Кристал была больше чем просто стриптизершей. Больше чем просто девушкой, которая раздевается перед мужчинами. Я знал это. Видел в ее глазах.

Но это все равно не означало, что она захочет иметь со мной что-то общее.

Я был сбит с толку и расстроен, и собственные мысли водили меня по кругу, наполняя болезненной неуверенностью в себе. Я вспомнил, что говорил мой отец: «Когда не можешь понять, что делать, Гонщик, доверься своей интуиции. Может, ты не всегда будешь прав, но зато никогда не пожалеешь о том, что последовал зову сердца, особенно такого чистого, как твое».

Я перестал расхаживать по комнате. Мной овладела решимость. Я собирался довериться интуиции, и она подсказывала мне попробовать еще раз. Интуиция говорила: Кристал нужно, чтобы я совершил еще одну попытку. Может быть, я ошибся, но почему-то все же был уверен, что никто и никогда не прилагал особых усилий, когда дело касалось Кристал. Возможно, включая ее саму.

Я выключил в мастерской свет, запер дверь и вышел на улицу подышать теплым вечерним воздухом.

На ночь каменоломня закрывалась. Все рабочие ушли, и я воспользовался моментом, чтобы насладиться тишиной. Вдруг раздался крик ястреба – его клекот эхом разнесся по каньону. Гул насекомых то усиливался, то затихал. Подул легкий ветерок, и я подставил ему лицо. Боже, как это было приятно после жары последних нескольких дней! Ветер нес с собой запах сосен и земли.

– Эй, чувак, ты идешь домой?

Я повернулся к приближающемуся со стороны демонстрационного зала Доминику.

– О, привет! А я думал, что ты уже ушел.

– У меня была назначена встреча, и она затянулась. Нерешительная пара, которая ни в чем не могла прийти к согласию… Слушать, как они спорят, было все равно что играть в настольный теннис. Я хочу пива. Не хочешь выпить со мной? – Он покосился на меня, и мы направились к нашим автомобилям.

– Вообще-то я уже уезжаю.

– Я поеду с тобой.

Я прочистил горло.

– Спасибо, Дом, но у меня встреча.

Мы остановились у моего пикапа, и он приподнял брови, а потом медленно улыбнулся.

– Кто она?

– Просто девушка, с которой я недавно познакомился. – Меня охватило чувство вины: казалось, я обманываю его.

– Ну черт подери! Почему ты мне не сказал? Разве братья не должны обсуждать такое? Так и знал, что ты что-то скрываешь!

– Нет, – рассмеялся я, открывая дверцу своего пикапа. – На самом деле, в этом нет ничего особенного, но я думаю… я надеюсь, что может быть.

Доминик ухмыльнулся.

– Если тебе понадобятся советы, ты знаешь, к кому обратиться.

Я приподнял бровь, забираясь в свой пикап. Он придержал дверцу.

– Эй, а что насчет Хлои?

Хлоя. Черт, я почти забыл, что получил от нее электронное письмо с благодарностью за согласие на интервью, на которое мне все еще нужно было ответить.

– Дом, Хлоя приедет сюда исключительно по делу. Я даже не встречался с ней лично.

– Да. Я просто подумал, что ты надеялся…

– Я ни на что не надеялся.

Еще одна ложь, хотя я уже не был уверен, что правда вообще существует.

Он поднял руки.

– Ладно, ладно! Я вижу, что ты думаешь о чем-то другом. – Он искренне улыбнулся. – Рад за тебя, большой брат! Повеселись. И не делай ничего такого, чего не сделал бы я на твоем месте.

Как будто это было хотя бы отдаленно возможно!

– Спокойной ночи, Дом. – Я рассмеялся, захлопнул дверцу пикапа и поехал из города. В «Платиновую жемчужину», к Кристал.

В «Платиновой жемчужине» я с трудом высидел пару танцев, но Кристал так и не вышла на сцену, и я спросил у официантки, работает ли она. Девушка сообщила, что Кристал уже выступала и скоро выйдет в зал. Я заказал еще пива, хотя не допил и первый бокал. Еще я заказал тарелку картошки фри с сыром, чтобы не раздражать официантку, обслуживающую мой столик.

Пятнадцать минут спустя я увидел Кристал, входящую в зал с подносом в руках, и мое сердце подпрыгнуло. На ней была та же форма, что и во время нашего первого разговора: крошечные шорты и завязанный на груди полосатый топ. Я решил минутку незаметно понаблюдать за ней. Ее тело двигалось плавно, даже когда она просто переходила от одного столика к другому. Очевидно, она чувствовала себя комфортно. Вероятно, ей достаточно часто говорили, что она красива. Но даже отсюда я видел все тот же отстраненный взгляд и циничный изгиб губ.

Она наклонилась, чтобы поставить пиво перед одним из парней за столиком в ее части зала, и он провел рукой по ее бедру. На секунду на ее лице промелькнуло выражение неприкрытого отвращения, прежде чем она натянула улыбку и сказала что-то, что рассмешило парней за столом. Она их ненавидит. Она ненавидит все это. Меня осенило: боже, она, наверное, и меня ненавидела! Очередного мужчину, который так или иначе использует ее. Меня захлестнула та же волна вины, что и при нашей первой встрече. Я сделал большой глоток пива, снова задумавшись над вопросом, что я здесь делаю. Именно тогда она меня и заметила. Казалось, на долю секунды она застыла, ее глаза расширились, а потом она повернулась и прошла через вращающиеся черные двери рядом с баром, которые, как я предположил, вели на кухню. Я наконец выдохнул.

Через несколько минут она вернулась и направилась прямо к моему столику. Поставила на стол картошку фри с сыром и вежливо улыбнулась.

– Могу я предложить вам что-нибудь еще?

– Да. – Я улыбнулся в ответ, хотя все еще чувствовал себя неуверенно, и ощутил, как румянец заливает мое лицо. – Чашечку кофе, но не любого. А в кафе. Со мной никогда такого не случалось, и я мечтаю об этом. Может быть, ты угостишь меня?

Она вздохнула:

– Ну у тебя и мечты!

Я усмехнулся.

– У меня их несколько. Держу пари, у тебя они тоже есть.

– Вот моя мечта, сладкий, – она обвела рукой полутемный клуб. – Чего еще может желать любая девушка? – Одной рукой она оперлась о стол, а другой отодвинула в сторону поднос. – Перестань сюда приходить, Габриэль. Это не место для тебя. Тебе здесь не место.

– Тебе тоже.

– Прекрати! Прости, что не смогла тебе помочь. Прости, что оказалась неподходящей девушкой. И я не знаю, почему ты считаешь, что я не должна быть здесь, потому что здесь мне самое место.

– Ты все это ненавидишь.

– И что с того? Ты спасаешь стриптизерш, которые ненавидят свою работу? Я должна зарабатывать на жизнь, Гейб.

Я прикрыл глаза, расстроенный из-за нее, но больше – из-за себя. Что я затеял?

– Просто кофе. Это все, чего я хочу.

Просто чтобы увидеть твою улыбку.

– Это не все, чего ты хочешь. Ты хочешь спасти меня от невыносимой жизни, полной боли и страданий. – Она подчеркнуто театрально прижала руку к груди. – Я не проект, и не нужно пытаться меня излечить.

– Я здесь не для того, чтобы тебя лечить. Я просто хочу…

– Чего ты хочешь?

Я вздохнул, проводя рукой по волосам.

– Просто поговорить. Ты мне нравишься. – Боже, могло ли это прозвучать еще более неубедительно? От этой неудачной попытки повлиять на нее мне захотелось поморщиться.

Она пристально посмотрела на меня, и в ее глазах что-то мелькнуло, но я не смог понять, что именно. Что бы это ни было, она боролась с этим. Циничная ухмылка искривила ее губы, но во взгляде появилось что-то неуверенное.

– Как и всем мужчинам. – Она выпрямилась и устало выдохнула. – Это всего лишь сексуальное влечение, Гейб! Ты с ним справишься. – Но это не было грубостью с ее стороны. Казалось, она поделилась фактом, который осознала давным-давно. И это вызвало у меня печаль. Кристал начала отворачиваться.

– Я не откажусь от тебя. Я вернусь.

Она пожала изящным плечиком:

– Это свободная страна. Делай что хочешь! Но я предлагаю тебе убраться отсюда и найти себе подходящую девушку.

– Что, если я все еще думаю, что ты и есть подходящая девушка?

– Тогда ты ошибаешься. – Она отвернулась и пошла прочь.

Черт!

Я провел еще двадцать минут, потягивая пиво и размышляя над ее словами. Я здесь для того, чтобы ее излечить? Было ли это еще хуже, чем просить ее помочь мне излечиться?

К моему столику Кристал не вернулась. Она была достаточно занята в своей части зала, но я знал, что она меня избегает, и не был уверен, что могу винить в этом только ее. Она ушла в подсобку, а когда через десять минут так и не появилась, я оплатил счет, который несколько минут назад принесла мне другая официантка, и пошел прочь.

Внезапно меня осенила одна мысль. Я повернулся и ручкой из папки для счетов написал номер своего мобильного на салфетке, а затем сложил ее пополам и добавил имя Кристал на лицевой стороне. Я чуть не скомкал салфетку – кто знает, увидит ли она ее… А если увидит, то, скорее всего, выбросит. Вздохнув, я все равно оставил салфетку, повернулся и пошел к двери.

Всю дорогу домой я клялся больше туда не возвращаться. Это было безнадежно. Двигайся дальше, Габриэль! Оставь ее в покое и делай то, что она сказала. Найди кого-нибудь другого.

На следующий день я помогал Джорджу в каменоломне, управляя машинами, которые дробили породу, и грузовиками, которые ее перевозили. Монотонный физический труд и постоянные подъемы со дна карьера на поверхность позволили мне немного отвлечься, и мысли на время перестали сводить меня с ума. Бригада не особо нуждалась в моей помощи, но в карьере всегда есть чем заняться, и по крайней мере два раза в неделю я получал удовольствие от такой работы. Обычно это помогало мне настроиться на творчество, даря вдохновение уже на следующий день, – я заставлял работать тело, чтобы разгрузить мозг. Наверное, это было своего рода терапией. Впрочем, как и резьба по камню.

Когда я в очередной раз поднимался наверх, Джордж догнал меня и пошел рядом.

– Спасибо за помощь! Тебя что-то беспокоит? – улыбнулся он.

Джордж был немногословен. Он не из тех, кто сует нос в чужие дела. Я редко обсуждал с ним личные моменты, и он никогда не спрашивал меня о том, что я пережил в том подвале. Я нутром чуял: если однажды подниму эту тему, он не откажется от разговора. Но я никогда не испытывал такой необходимости – по крайней мере, с ним – и ценил, что он соблюдает границы. Поэтому, когда я остановился, повернулся к нему и спросил:

– Джордж, как понять, когда нужно от кого-то отказаться? – он выглядел слегка удивленным.

Джордж помолчал и поглядел куда-то за мое плечо, прежде чем снова обратить свой мудрый взгляд на меня.

– Мы говорим о женщине?

Я тихо рассмеялся:

– Возможно.

– Возможно? – Один уголок его губ приподнялся в полуулыбке. – Ну а она дает тебе какой-нибудь повод быть настойчивым?

Я вздохнул:

– Не особенно. Но у меня такое чувство… – Слова застряли у меня в горле. Я не знал, как закончить это предложение. Это чувство, что что? Что она моя. Эти слова всплыли в сознании так неожиданно, что я чуть не споткнулся. – Это чувство… – снова пробормотал я, чувствуя себя одновременно опустошенным и полным энергии.

Джордж обеспокоенно взглянул на меня:

– Ага. – Он снова помолчал, казалось, обдумывая свои слова. – Ну, парень, я думаю, на это нет однозначного ответа. Думаю, тебе следует прислушаться к своей интуиции.

Я улыбнулся:

– Так обычно говорил мой отец.

Он улыбнулся в ответ:

– Да, похоже на него. – При упоминании о моем отце, его лучшем друге, его лицо озарилось нежностью. – Я думаю, ты должен доверять себе, Габриэль. Ответы кроются здесь. – Он прижал руку к сердцу. – Что бы ты ни решил, я верю, что это будет правильный выбор. – Он сделал паузу, словно подбирая слова. – В конечном итоге сожалеешь не о том, что сделал с любовью и благими намерениями. Сожалеешь о том, чего не сделал. Будь честен сам с собой относительно своих намерений, Габриэль, а затем следуй зову сердца. Независимо от исхода, ты никогда не будешь в нем разочарован.

– Спасибо, Джордж! Мне нужен был твой вотум доверия.

– Габриэль, когда дело касается тебя, я всегда подпишу этот вотум. – Он подмигнул и пошел в сторону офиса.