Марка. Основано на реальных событиях

© Мохмад Вахаев, 2019

© Лилия Шевченко, 2019

ISBN 978-5-4493-6286-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Вступление

Я, это Шевченко Лилия Владимировна. Уроженка города Алма-Аты, бывшей Казахской ССР. На сегодняшний день 56 лет отроду. Проживаю в городе Всеволожске, Ленинградской области, под Санкт-Петербургом.

Шевченко Лилия

А сегодня у нас 7 марта 2018 года. Нахожусь в здравом уме и светлой памяти, чего и всем желаю.

Хочу поведать вам, люди добрые, в соавторстве с одним человеком очень занимательную историю, приключившуюся в его жизни. До этого времени я с этим человеком не была знакома и по сей день, кроме фотографий воочию его не видела. Но между тем, то, что я узнала от него и про него, глубоко задело моё сердце, разум и чувства.

А дело было так.

Я время от времени, подписываю некоторые петиции, размещенные на сайтах. Петиции приходят ко мне в виде электронных писем на почту. В них люди зачастую просят о помощи. И иногда это их единственный шанс хоть как-то повлиять на ситуацию.

В политику не играюсь. Петиции на такие темы не подписываю, считаю это бесполезным занятием, пустой тратой времени и огромной растратой своей жизни и сил. Без меня там всё порешали. Своё мнение на этот счёт никому не навязываю, просто поясняю.

В этот раз пришёл крик о помощи из Дагестана, о спасении заброшенного и разрушающегося здания Государственной филармонии в городе Махачкале.

Я петицию подписала и разослала её в сообщении, создав группу из своих друзей на Фейсбуке.

Через какое-то время в группе написал мужчина с просьбой подписать и его петицию тоже.

В ней были такие слова.

«Сегодня я нуждаюсь в помощи, от неисходного положения мне приходиться просить и умолять, помочь мне. Вот пять лет я кричу на весь мир, и меня никто не слышет, пользуясь этой возможностью, благодаря петиции, я обращаюсь к Вам уважаемые люди, я прощу Вас, помогите мне, прошу Вас посодействовать мне, каждый Ваш голос, как вдох для меня будет, я никогда не забуду Вашу солидарность, я очень простой человек, сегодня я будто связан и прикован, я пишу такой надеждою, что Вы поддержите меня, и станете как одно целое рядом. Мы вместе сила, мы вместе можем добиться благое во имя справедливости… А по одиночке мы ни что, по одиночке нас давят, и нас не замечают, и как хотят издеваются над нами, и самое главное никто не несёт ответственности, а когда мы вместе мы можем всего достичь!!! Я хочу увидеть своими глазами настоящщее Правосудие, где правит только Закон и Порядок!!!»

Это был Мохмад Вахаев. Он обращался и к президенту России.

Мохмад Вахаев

Он писал ему: «У меня украли в Австрии ценные почтовые марки, а Российское Правительство бросила меня!!!»

И взывал к простым гражданам: «Здравствуйте, ЛЮДИ!!!)))

Я, Вахаев Мохмад – Хусейн Шамсудинович, я потерпевщее и как пострадавщее лицо!!! 20 ОКТЯБРЯ 2012 ГОДА ГРАЖДАНКА МАРИНА МАДАЕВА И ГРАЖДАНИН МИКАИЛ КАРНТАЙЕР ОБМАННЫМ ПУТЁМ ВЫКРАЛИ У МЕНЯ ИЗ АЛЬБОМОВ ЦЕННЫЕ ПОЧТОВЫЕ МАРКИ, СТОИМОСТЬЮ НЕСКОЛЬКО МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ. ЦЕННОСТЬ ЭТИХ ПОЧТОВЫХ МАРОК Я УЗНАЛ ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА УВИДЕЛ СВОЮ ПОЧТОВУЮ МАРКУ НА СТРАНИЦЕ ГАЗЕТЫ, А ДО ЭТОГО ДНЯ И В МЫСЛЯХ У МЕНЯ НЕ БЫЛО, ЧТО КОГДА НИБУДЬ В МОИХ АЛЬБОМАХ ОКАЖУТЬСЯ СТОЛЬ ДОРОГИЕ ЦЕННЫЕ ПОЧТОВЫЕ МАРКИ. СОБЕРАЯ ПОЧТОВЫЕ МАРКИ Я ИМИ НЕ ИНТЕРЕСОВАЛСЯ, БЫЛА ХОББИ ТОЛЬКО У МЕНЯ. И ВОТ УЖЕ ПЯТЬ ЛЕТ Я ПЫТЫЮСЬ ЗАКОННЫМ ПУТЁМ ВЕРНУТЬ ПОХИЩЕННЫЕ ЦЕННОСТИ.»

Петиция была длинная. Для обращений такого рода слишком многословная и не всё в ней было понятно. Но я прочитала её до конца.

Через Фэйсбук я связалась с автором петиции, и мы стали общаться. Договорились с ним написать совместно книгу.

Подписей под его обращением к тому времени было около тридцати. За несколько лет.

У меня много всяких недостатков. Я осознаю, что я человек грешный. Но не желаю мириться с этим и если, что-то совершаю, в словах ли, в делах, то стараюсь от всей души повиниться перед Богом за это и просить у Него прощения, и духа, чтобы не творить подобного впредь.

И видя, как меня прощает Бог и поддерживает в моей непростой и довольно тяжелой жизни, я научилась чувствовать боль другого человека и прощать. Бог может наделить нас этой силой прощать и даже любить врагов своих. Любить ближнего своего, это вторая заповедь от Бога.

Согласитесь, что почти каждому человеку хочется любить и чтобы его любили так же. И многие люди хотели бы, чтобы их понимали, прощали и относились к ним с доверием, не правда ли?

Не могу проходить безучастно мимо трагедий и делать вид, что меня это не касается.

Не могу не помогать. Не могу не любить людей. А когда это всё-таки случается и я что-то смогла, я не могу после этого спокойно жить. Не получается.

Это в принципе мой ответ, почему я взялась за написание этой книги. Это основное объяснение и к нему будет еще множество пояснений.

В петиции Мохмада было допущено огромное количество разных ошибок. Это факт.

Но хочется воскликнуть и спросить:

– А мы учителя, которым сдали сочинение на проверку!?

Но, если это не сочинение нам на проверку, то главное суть изложения и смысл, не правда ли?

Суть и смысл? Или всё-таки ошибки?

Для кого главнее второе, ошибки, тот не сможет до конца постигнуть сути и смысла этого повествования.

Пока я говорю про петицию Мохмада Вахаева. Потому что раздражённому читателю не дадут это сделать ошибки, они поглотят всё внимание и зациклят на себе мозг. И дальше в чтении такой человек не продвинется еще и потому, что он не научен терпеть, прощать и сочувствовать другому человеку.

Потому что во всяком деле необходимо терпение и понимание.

А в нынешнее время это не каждому дается.

Я могла бы немного, в силу своих возможностей поправить текст в петиции и убрать ошибки.

Но я не хочу вторгаться в этот до конца мне непонятный душевный мир другого человека. Я боюсь своими поправками что-нибудь изменить и испортить. Я хочу сохранить тексты, переданные мне в неприкосновенности. Это жизнь, боль и душа другого человека. Это его всё!

А излагает Мохмад всё с огромной искренностью. В своеобразной неповторимой манере. Его сердце и душа плачет.

И как можно к ране прикасаться?!

Глава вторая. Знакомство. Письма Мохмада

Глава третья. Как я попал в Алма-Ату. Виктория

«1992 году я поехал в Алма-Ату сев на первый попавщийся поезд. Тот день для моей жизни был самый траурный, разбился на машине мамин брат, я любил его и уважал, так хотел быть взрослым, чтобы он подтянул меня к себе. Он был бизнесменом и на те времена, как он мало кто зарабатывал. 1992 году он имел десятки миллионов рублей. Это большие деньги были тогда, все мои планы на жизнь я строил быть с дядей рядом, и он даст мне заработать. Когда его не стало, я словно убит был и мои планы разрушились. Он так хотел нам помочь деньгами и дом построить нам, а мама не принемала от брата помощи, говорила Мусаевы не обязаны Вахаевым строить дом, я понимал маму, она не видела счастье с моим отцом, и было злая на отца. Вроде замужем она, но нету рядом мужа годами.

Мама моя очень хорошая женщина, дай Бог ей здоровья ещё столько же прожить, я не представляю свою жизнь без мамы, я так её люблю сильно, и ничего до сего дня не могу ей дать такого, чтобы хоть чем-то порадовать её. Хотя ей ничего от нас не надо, но всё равно хочется своего чего-то стабильного мне добиться, чтобы она могла радоваться и не беспокоиться за нас. Она заслуживает уважения!!!

После смерти дяди, в ноябре 1992 года я поехал в Гудермес ж/д вокзал, ни одной копейки не было в кармане, сел на поезд Астраханский и поехал в Астрахань, но на вокзале в Астрахане я случайно встретил своих родственников, мамин двоеродных братьев, которые ехали в Чечню на похороны моего дяди. Тогда я и додумался, раз они увидили меня в Астрахане, надо покинуть Астрахань, а то меня будут искать в Астрахане, после чего я сел первый попавщийся поезд, у меня небыло билета и не одной копейки в кармане.

Я был легко одет, в одной рубашке, а обувь дырявая была, мне было 17 лет тогда. Чем дальше едет поезд тем холоднее было, когда была конечная станция был снег большой и холодно, это был Актюбинск Казахстан. Подошла милиция, спросили документы. Я сказал нету их у меня. Она сказали, откуда я? Я ответил из Чечни. После чего сказали, вы живучий народ, езжай в Алма-Ату там пока тепло и нету снега. Я сказал им, что нету денег на билет. Тогда они посадили меня на Алма-Атинский поезд, вот так я очутился и в Алма- Ате, самые счастливые дни моей жизни прошли в Алма-Ате, я так полюбил этот город.

Там началась моя новая жизнь за выживание. Друзья быстро нашлись. Я даже стеснялся сказать что мне только 17 лет, говорил 25 лет мне, был здоровый, занимался спортом. Детстве все такие наивные, и охотяться за преключениями, так-то выживал по свойски. Постоянно был в движении, деньги появлялись, но друзей много было тогда, постоянно просили и я до единой копейки отдавал им, и как бы не было я не забывал о доме и о маме.

Думал, вот-вот появиться большой куш и я поеду домой на время. Но так и не получилось, как я хотел этого, настали трудные времена, но я знал что это временно и всё будет хорошо, а не одни разборки и недопонимания.

Итоге я встретил девушку, и влюбился сильно, Виктория её зовут, я любил её очень сильно. Мы жили вместе. Строили планы. Ждали ребёнка. Я очень любил её, и так сильно ждал ребёнка. Она была из очень богатой семьи, но мне ничего от них не надо было, тогда я сам зарабатывал не мало, хотя не скапливал и всё отдавал друзьям. Друзья пользовались моментом, на итоге отвернулись от меня, когда моя жизнь висела на волосинке. Это был 1994 год, мы планировали пожениться, Виктория была где-то на пятом месяце беременности.

Когда настали трудные дни, ни один из моих друзей не знал где я живу, и я не давал им знать ничего о себе, видел последнее время только одно лицо, своем любимой девушки и этим я жил. Однажды она мне говорит: «Позвонила женщина из ж/д вокзала, она говорит, что она твоя мама!!!» Я не знал, что мне ответить, я был в шоке от неожиданности. Потом сказал, дай ей адрес пусть приедет.

Моя Виктория встретила мою маму, для меня это было такой неожиданностью, я так и обнимал её, но моя мама так плакала, и говорила приехала за тобой. Сказала, что получила телеграмму, что меня убили и моё тело в морге находиться. А дома, в Чечне готовились моих похоронам. Я был в шоке, когда всё слышал и не знал, что ответить. Мама мне сказала, что без меня никуда не поедет, сказала, чтобы я вернулся с ней домой, а через месяц вернёшься в Алма-Ату. Я сказал, что не могу сейчас ехать, но приеду, через некоторое время.

Когда я был в Чечне 1993 году, мои друзья думали, что я миллионер, хотя я не был миллионером, но зарабатывал. Всё что имел Братве уделял, как родные для меня они были, но как я написал уже, они оказывается только пользовались, а некоторые глаз положили на мою девушку, так и хотели они крышевать её отцу, один раз мне предложили, сказали: «Давай возьмём под крышу её отца!!!» Я посмеялся тогда, и сказал: «Зачем мне на три части делить, если я хотел бы и так могу получить, но мне от них ничего не надо». И попросил, чтобы больше не подняли вопрос на эту тему!!!

Отец Виктории тоже первое время думал, что я из-за богатство гоняюсь за её дочерью, но понял что он ошибся, после чего стал меня уважать, и просить меня, чтобы я жил только для дочери, говорил мне: «Пальцем показывай чего ты хочешь!!!» Я улыбался, и отвечал: «Ничего мне от Вас не надо!!! И ничего я не приму от Вас!!» Конечно её отец пережевал за меня и её мама тоже, хотя преступным ничем я не занимался. Вот такие пошлые друзья у меня оказались, а я как родных их любил и уважал.

Мама моя встала на колени, и попросила меня, чтобы я ехал с ней домой. И сказала, если я откажусь, что больше я не увижу её. Виктория тоже маме понравилась, мама не была против Виктории, и на мой брак тоже против ничего не имела, мы планировали вот-вот пожениться.

Я не смог, чтобы мама стояла мне на коленях, и согласился ехать домой. Раньше 1993 году, когда я был в Грозном я зделал паспорт. Я чувствовал, что теряю Викторию, но не верил, что могу её потерять. Мы очень сильно любили друг друга, и все трудные для меня минуты она была рядом со мной. Но какой-то чувства был.

Даже когда я столкнулся с бандитами в погонах, так сильно меня они исколечили, что почти месяц не смог встовать с постели и ходить, она была рядом и заботилась. Нас Чеченцев повсюду люди в погонах вытесняли и охотились за нами, как фашисты охотились за евреями, поэтому многие Чеченцы исколечены по жизни.

Я когда ехал из офиса, заехал на ночной рынок, что-то купить себе домой. Один в гражданке стал пристовать мне, сказал, чтобы я сел в её машину, и назвал меня ублюдком. Я не знал, что он Омоновец, что он представляет закон и порядок, но он был бандитом в погонах, мне даже не предъявил удостоверение, а на его лбу тоже не было написано, что он представляет закон.

Я сказал, чтобы он отвалил от меня. Он махнул на меня кулаком, я ответил ему такое же, и он упал. Когда лежал, тогда доставал своё удостоверение. Я даже посмотреть не успел, как на меня побежала орда Омоновцев, и стали колотить меня дубинками, я тоже как мог стал сопротивляться, но силы не равные были, они взяли меня за руки и за ноги и подняли на верх и стали бить меня дубинками, так было больно что словами не передать эту боль, тело миг онемела, мне было это минуты всё безразлично. Я сказал, поставьте меня на землю и я сам сяду в их машину, они поставили меня на землю, но прежде чем сесть в их машину на весь ночной рынок «Орбиты», я крикнул: «Кто – то позвоните по этому номеру!!! " Естественно я сказал номер… Я был в крови. Даже в машине стали бить меня Омоновцы. Сказали, что я совершил преступление, когда поднял руку на Омоновца, и за это меня посадят. Я молчал!!! Но моё молчание тоже им не понравилось, стали бить по лицу, хотя и так лицо истекала кровью.

Я сказал им, вы не Омоновцы, а бандиты на погонах… Когда их машина подъезжала к РОВД, на улице было скопище людей, я тогда понял, что там мои и мне стало спокойно. А Омоновцы в машине были растеряны, поняли что не к добру это. Их командир мне говорит: «Чеченец, с чего дружба начинается!!! «Подавал мне ещё платок, чтобы я убрал кровь, но я не взял платок и ответил ему, с вами дружить я не собераюсь. Как я вышел из машины меня встретили, свои, и посадили в машину и повезли домой, а тех Омоновцев тот же день уволили с работы. Вот такие преключения тоже случались очень часто в моей жизни и по хуже тоже».

Глава четвертая. 1994 год. Чечня. Началась война

«В декабре 1994 года я с мамой поехал в Чечню домой, буквально через несколько дней у нас началась первая война, тогда я понял, что я теряю свою любимую, свою Викторию, хотя она ждала ребёнка, и этот ребёнок давал мне надежду быть вместе навсегда.

Я поехал в Грозный, чтобы позвонить, и на войну нарвался, никто не думал, что начнётся война. Откуда не возьмись летали самолёты и бомбили Грозный, а я только думал о Виктории, как мне позвонить ей. Звонить не получилось, межгородные телефоны отключили, у нас началась война.

Не мог же я бросить родных в такие минуты и ни кто не понял бы меня, да и выбраться из Чечни за её пределы почти невозможно было первое время, все границы были закрыты, особенно чеченскому молодёжу дастовалось многое, пропадали безвести часто. Итоге я выехал из Чечни в Красноярск 1995 году с мамой, помогать ей тоскать сумки, она взяла женскую одежду чтобы продавать. Трудные времени настали в Чечне и холод и голод, не в чём не винные люди погибали и с той и с той стороны.

Из Красноярска я позвонил первую очередь Виктории, и я получил удар большой, она мне сказала, что у неё был выкидешь, и чтобы я ей больше не звонил, если я желаю ей счастья. Я положил трубку. Стоял, как будто умер ничего не понимая. Я поверил ей, что у неё был выкидешь. А потом оказалось, она врала мне. Не знаю даже почему так всё сложилось и я любовь свою потерял!!!

В Красноярске мы долго не побыли, как мама продала вещи мы вернулись домой… За то что я Чеченец, мне много проблем создавала наша доблестная милиция.

Я с мамой часто выезжал на заработки, в Чечне была война, а денег не хватало, чтобы жить. То что я добился в Алма-Ате, я всё оставил друзьям, ни копейку не взял из положенного, и не разу не упомянул им и не видел я больше своих бывщих друзей. И снова я вернулся на свою обычную простую деревенскую жизнь, давая себе слово, что никогда не переступлю черту закона, и не переступал до сего дня.

1996 году я с мамой поехал из Красноярска в Братск, помогать ей, таскать сумки. В Братске на рынке, как на особо опасного бандита налетели на меня Омоновцы (Спецназовский Омон, или как говорят незнаю), так исколечили, что до сего дня мне плохо от их изъбияния.

На весь рынок при всех меня били дубинками и забросили в машину и повезли в свой участок, тогда я первый раз видел наручники которые надевают на пальцы. Подвесили меня, чтобы я мог стоять на насочках и не более, и стали избивать как грушу боксёрскую, если меня не повесили я готов был упасть и притвориться мёртвым. Говорили мне чтобы я взял на себя одну статью из трёх изложенных мне, за изнасилование, за наркотики и за терроризм. Я отвечал, предпочту умереть один раз, чем умерать каждый день. Били невыносимо сильно. После чего вывезли в тайгу, и мне говорили, что убивать меня будут за их друзей убитых в Чечне.

Возможно и хотели убить меня, раз так безчеловечно избили повесив, видимо не верили друг другу и поэтому и не убили, всё вполне возможно. Я не мог встать на ноги, я знал, что что-то не так со мной, потому что я не мог шевельнуться. Меня вытащили из машины и бросили на землю и сказали: «Щас мы посмотрим, поможет ли твой Аллах тебе!!! Щас убивать тебя будем!!! Что скажешь?» Я ответил «можете убивать, героями Братска будете, оттудого я закажу вам деревянные медали». После чего ударили прикладом от автомата, после чего они смотрели друг на друга. На какие то минуты воцарилась тишина, после чего взяли меня за руки и за ноги и бросили в свою машину и повезли в участок. Такое адское отнощение тоже я натерпел… Итоге от этого избиения две трещины на позвоночнике.