Эгоплерома
- -
- 100%
- +
Алекс смастерил примитивные объекты: табурет, два дециметровых кубика-клона с разноцветными гранями и прозрачное стекло в рамке. Расставил предметы для эксперимента: рамку вертикально, кубики по разные стороны стекла, табурет с торца.
Дракон внимательно наблюдал, не вмешиваясь.
Для наглядности Алекс присел на табурет (не кресло-качалка, конечно, да недолго вытерпеть можно) и стал медленно вращать взятые кубики, имитируя эффект отражения. Ближе к вечеру Алекс с досадой признал тщетность усилий. Превозмогая, заставил себя использовать собственное тело – левая нога иллюстрировала отражение правой. И тут к дракону пришло озарение.
Стекло утратило прозрачность, впитав чистые цвета неба и земли. На нём проступили облака. Появилась тропинка, убегающая вдаль и травинки одна за другой – всё в строгих правилах перспективы. Вдруг недостающие объекты хлынули, подобно приливной волне, заполняя зеркальную гладь. Поверхность обрела законченность. Счастливое отражение лика Гоора бесследно исчезло только глубокой ночью, прихватив наудачу и зеркало, и дракона.
«Совсем не жалко, в счёт оплаты за посильную помощь», – подумал Алекс.
Теперь в Эгоплероме понятие «отражение» стало таким же расхожим, как названия цветов палитры, светлых и тёмных сторон оттенков. Отныне успешная материализация зеркала требовала лишь указания габаритов и пары свободных мгновений. Ведь помещённый на вечное хранение в кладовую образец стал доступен когда угодно.
* * *
Алекс понежился в освежающей воде и, не обтираясь, обвалялся в белом песке. Полярным медведем ему, определённо, не стать, но вот мумией, лишившейся бинтов, – запросто.
Прежде чем аннигилировать и четверти часа не отслужившее зеркало, Алекс извлёк из него своё отражение. Пара кругов почёта вокруг обретшей тело амальгамы оперили крыльями и без того благодушное настроение создателя. Потому как он знал – в ближайшем тысячелетии, а возможно и раньше, песочного клона ждёт судьба сооснователя школы боевого искусства.
– Гоор! – позвал Алекс. – Нужна твоя помощь.
Через пару мгновений в небе закружил обескураженный дракон.
Алекс извиняюще пожал плечами. Взмахнул рукой, и над поверхностью озера показался коралловый риф, схожий до мелочей с лежбищем дракона. Куда тот со всей присущей грацией и приземлился.
– Ты же знаешь, что следует сделать? – поинтересовался Алекс.
– А как же?! – осклабился Гоор. – Однако перечислю: скопировать на песочную куклу твои аккупунктурные и болевые точки, воспроизвести функцию спинного мозга и нервные реакции, сформировать сознание на уровне инстинктов самосохранения и предусмотреть мгновенную регенерацию для сброса повреждений. Вроде ничего не забыл? – И, не дожидаясь ответа, покинул пределы подпространства.
Всполохи северного сияния – новая фишка дракона – превратили его отбытие в праздник.
* * *
Кукла напоминала оригинал, хоть и казалась обескровленной. Требовалась доработка. У него стали рыжими волосы, нос, будто треснувшая брюква, тяжёлый подбородок и узкий лоб, прорезанный грубой морщиной. Новоиспечённый соперник Алекса в предстоящем спарринге стоял расслабленно, слегка покачиваясь, опустив руки вдоль тела.
– Нареку тебя – Рыжим Громилой, – озвучил Алекс решение. И пояснил для себя: – Для участника боёв без каких-либо правил, вполне подходящее прозвище. Почему бы и нет. – Хлопнул в ладоши. – Ладно, пожалуй, начнём. Итак – раунд первый!!!
Рыжий Громила стоял мешком для битья – каждый удар принимал за подарок судьбы. Кривился, но чаще терпел далеко не мнимую боль. И всё же отправился в нокдаун. Очнувшись, выслушал инструктаж. Второй раунд подопечный Алекса провёл в наступлении, постоянно находясь в атаке. Он наносил противнику удары кулаками, локтями, коленными чашечками, а иногда и пятками.
Алекс избрал тотальную оборону: уклонялся, ставил блоки, отталкивал соперника. Пропуская удар, мысленно благодарил дракона. Поле шокового контроля безостановочно докладывало: «нос сломан», «глаз заплыл», «печень пробита». Информация о последствиях удара в пах сильно разозлила Алекса, и на следующей секунде он сломил противника.
Третий и последний раунд протекал в возне на ковре. Изучались попытки захвата и выхода на болевой или удушающий приём. Победа же заслуженно досталась Алексу, удачно проведшему удар лобной костью в переносицу Громилы.
* * *
Дубликат Рыжего Громилы, созданный методом копирования, всего через пару минут стал кудрявым брюнетом, получил раскосые глаза, горбинку на носу и кожу цвета варёной сгущёнки. Никак иначе, как Кудрявое Зло, назвать подобный образчик язык не повернётся. Да и какая разница.
Теперь, с появлением пары бойцов, Алекс готовился продолжить воплощать идею грандиозного замысла. Он понимал: классические единоборства – не его конёк, да и стили боя из мифов и легенд остаются недосягаемыми. Кто бы спорил, увы, любому ясно, что на упомянутые стили на Земле изведены столетия. Сменилось не одно поколение драчунов, оттачивая философскую мудрость воина. Ученики и сейчас продолжают дело мастеров, пусть так. Зато бойцы Алекса имели неоспоримое преимущество: ни философии, ни мудрости предков, ни морали – лишь голая агрессия и бесконечное время.
– Рыжий Громила против Кудрявого Зла, – проорал судья, растягивая гласные. Затем расплылся в кровожадном оскале и подошёл вплотную к претендентам на чемпионский пояс. Всё же с человекоподобными так и тянуло поговорить как с разумными. Не скрывая ехидства, Алекс напомнил: – Никаких правил нет!
Первые несколько раундов выглядели уличной дракой в исполнении школьников младших классов. Неуклюжие обмены ударами, бесполезные блоки защиты и непродуктивные подсечки. Тем не менее – это безжалостный поединок соавторов новой школы боевого искусства. И здесь ставка не смерть, а жизнь.
Рыжий Громила, пропустив неуклюжий приём коленом в пах, согнулся в три погибели и, корчась, повалился навзничь. Кудрявое Зло использовал позицию – с размаху ударил ногой по лицу оппонента! Тот рухнул в нокаут. Победитель же, без сил, отшатнулся. Потом, припав на колено, тряхнул головой и пал без сознания.
После минутного перерыва оба бойца вновь сошлись в бескомпромиссной схватке.
Оставаться дольше повода не нашлось. Посему Алекс развернулся и проследовал в шлюз. Где, выставив на пульте управления стократное ускорение течения времени, прильнул к глазку: пара размазанных полупрозрачных пятен колыхалась над татами. Увидеть происходящее не представлялось возможным, понять же – легко!
Глава 3
– Гоор, иногда мне кажется, и мысль эта не даёт покоя, – в каждом нашем диалоге я сам себе собеседник.
– Неудивительно, – голос дракона прозвучал бессмертным «собачьим вальсом», сыгранным пальцем на рояле. – Ведь Эгоплерома – это ты. Каждая мысль и каждое слово – ты. Нет тебя – нет ничего! Дальтоники, – продолжил рассуждать чешуйчатый, – путают красный и зелёный, при этом различают другие цвета. А с врождённой слепотой данное понятие вообще никак сознанием не отождествляется. Аналогично и с обонянием, и вкусом…
– Да уж, помню, – перебил его Алекс, – каким манящим в детстве казался образ – «ОБЛЕПИХА». Чужие слова с завядшими подробностями: кто-то где-то когда-то не только видел, но и вкушал. Облепиха, о боги! – ягода как минимум с черешню, где каждая ветвь куста – кукурузный початок с полей возделанной целины. Райский вкус – микс малины, клубники, дыни, арбуза, манго и сливочной тянучки; для гурманов так и вовсе – сладкие губы Василисы Прекрасной. Ложь и обман! Противная кислятина с шипастого куста и стальной плодоножкой. Тьфу три раза. – Поморщился и извинился, что прервал.
– Теперь же представь, – продолжил дракон, – как мне, субстанции без органов чувств, даже не существу, ассоциировать отдельные крупицы сущности, когда вокруг лишь не имеющее размерности ничто, исключая источник – тебя. Поверь себе – подражание не худшее зло, реализуемое в данном мире.
Речь дракона оборвалась на полуслове, будто всё остальное – пустая болтовня.
Когтистая лапа одним быстрым и точным движением схватила Алекса. Он до последней секунды наивно верил в табу на неприкосновенность частной жизни.
Крылья резко взметнулись вверх – и они провалились в воздушную яму. Взмахнули вниз – подбросило на воздушный бугор… Сегодня пилот ни разу не толерантный садист.
Дракон с трудом затормозил на террасе гнезда и разжал пальцы-тиски. Освобождённый пассажир, едва ступив на твёрдую поверхность, окончательно уверился: космонавт из него не выйдет.
* * *
Четверо малышек стояли у поручня игровой площадки, цепляясь худенькими ручонками. Поразительное сходство малышек Алекс объяснил последствиями недавнего стресса. А когда к четверке неуклюже подошла неотличимая от них парочка, его недоверие лишь возросло. Он подозрительно огляделся, ожидая подвоха, но гримёра или визажиста поблизости не оказалось.
– Гоор, девчонки все как одна – близнецы? – Шёпот искажал слова. – Это нереально! – Рассуждения искали тупик в надежде остановиться. – Тройня у каждой мамы, которые сами – сёстры-тройняшки? Те, в свою очередь, тройняшки от тройни их бабушек? Всё логично?! Семейная традиция у них такая? Почему бы и нет – преемственность в третьем поколении…
– Александр, это вполне хорошая теория! – Дракон удобнее развалился на сталагмите. – Если никуда не спешишь – кресло займи, на ногах и простуду-то переносить опасно.
– Да, – огрызнулся Алекс, – присяду, пожалуй, на всякий случай.
– Это существо, смею заметить, разумно, но главное – скрыто в другом, – дракон обвёл пальцем территорию манежа. – Оно единое целое и разделено лишь визуально, однажды я говорил об этом.
– Бред, Гоор, признайся, санитары в пути? Рёв сирен не ласкает твой нежный слух? Тебе сразу комбинезон на все лапы или рубаху и штанишки отдельно? Как насчёт клея для фиксации крыльев, отсечь попытки побега от проникновения в сон? Пещеру войлоком оббить?
Колкости не вызывали ни эмоций, ни аллергической реакции; ни одно место у дракона не дрогнуло и не зачесалось.
– Наше настоящее – квинтэссенция спиральной траектории, что пронзает прошлое и будущее, лишённая какой-либо иллюзорности. Эгоплерома сформировалась в миг её рождения, – Гоор тыкал пальцем то в одну, то в другую часть существа. – И ещё до окончательного разрыва оба пространства успели соприкоснуться множество раз. Произошло это в двойственной точке – точке её сознания и твоего. Она не человек в критериях земных постулатов, это так, но в отличие от тебя, перенесённого чёрвоточиной, она – прямое воплощение, материализация человеческого сознания новорождённой девочки, а не нечто эфемерное. По образу её и подобию. Дай ей имя!
– Мария! – сказал Алекс.
– Ей нравится!
Алекс приблизился вплотную к игровой площадке. Одна из двадцати четырёх вновь наречённых частей существа отвлеклась от комплекса гимнастических упражнений и направилась к нему. Остальные так и продолжили баловаться. Это наблюдение казалось правдоподобным, хоть и опиралось на смутные обрывки его прошлого.
Подойдя, Мария не оставила Алексу выбора, всем видом намекая на желание попасть к нему на ручки. И любые возражения здесь попросту неуместны. Добившись своего, разулыбалась, нечленораздельно лепеча беззубым ртом – разобрать невозможно. Зато попытки дотянуться ручонками до носа и ушей Алекса часто оказывались успешными.
Распашонка, ползунки и носочки сохраняли идеальный вид новых вещей, но слегка увеличились в размере. Из-под чепчика, который тоже подрос, выбивались чуть волнистые волосы цвета тёмного шоколада.
– Какие планы, Александр? – проявил интерес доселе самоотстранённый от происходящего воспитатель детского сада.
– С утра планы выглядели просто замечательно, и это – ничего не делать, – усмехнулся тот. – Потом же претерпели изменения и, как всегда, в худшую сторону. Вашими стараниями, – пробубнил Алекс, отпуская Марию.
– Нужны развивающие игрушки, книжки… букварь, – взгляд дракона вцепился в Алекса. – Иначе… – Договорить не успел. Чуткие, точно приборы уфологов, прошедшие поверку, органы чувств Гоора отметили, как с лёгким шипением разошлись и вновь затворились створки кабины лифта.
Алекс улизнул от общественно-полезной нагрузки и покинул гнездо. Объяснять этот поступок, а уж тем более отвечать за него, он не собирался.
* * *
Впервые на памяти Алекса поездка в лифте не добавила настроению приподнятости, виной тому причина, лежащая на поверхности. А именно, на поверхности стен кабины, где наблюдался, пусть и с металлическим подтекстом, но вполне узнаваемый образ пассажира. Тут же вспомнилось озеро, небо, искажённое рябью, прочие житейские мелочи с зачатками отражения. Душа терзалась: «задний ум» теперь глумился над недавним удивлением перед зеркальным отражением.
Копились вопросы и к участию в прошедшей презентации дракона, который выглядел тогда крайне убедительно. Ответов не находилось. Трудно предугадать новые сюрпризы материализации. Осторожность требовалась – моральные последствия уже доставляли мало радости. Пусть потом Гоор не удивится, когда на присвоенном им зеркале прорежется царапиной от гвоздя глубокая, неприличная надпись. Лучше бы дракону не уметь читать.
Решив, что на сегодня новостей от Гоора и его мультителесного сокровища более чем предостаточно, Алекс надумал посетить подопечных, посвятивших себя боевому искусству.
На табло пульта времени цифры подтверждали: в подпространстве с вчерашнего дня пролетело почти полгода. Если пересчитать на земной лад, с учётом всех перерывов, набралось этак три года ежедневных пятичасовых тренировок. Звучит многообещающе. Синхронизировав ход времени, Алекс ввёл код доступа.
Бои между Рыжим Громилой и Кудрявым Злом проходили скоротечно, точно дуэль на рапирах. Стремительное сближение и резкие взаимные надругательства над болевыми точками. Кто первым находил брешь в защите, тот и наносил последний, добивающий удар.
Красиво и с честью.
Остановив бойцов после очередного раунда, Алекс, отправив Рыжего Громилу на скамейку запасных, сам же занял место на татами.
«Сломан нос, перелом третьего, пятого и седьмого рёбер, атрофирована плечевая мышца, выбита челюсть, вырван кадык, смещена коленная чашечка правой ноги, – перечисляло подсознание Алекса получаемый телом виртуальный урон. – Разрыв селезёнки, сотрясение мозга, состояние комы».
Примерно минут через двадцать Кудрявое Зло начал уставать. Ярость его атак заметно шла на спад, теряя былую лёгкость. Алекс, используя ситуацию, сумел разнообразить поединок первыми ответными выпадами. На стороне Кудрявого бойца выступала длительность тренировок, за Алекса – придуманные им же правила. В частности, окончание раунда – нокаут и никак иначе. Мгновение – и Зло приклонил колени, упёрся кулаками в татами. Ждать долго не пришлось. Висок его соприкоснулся с правой пяткой победителя.
* * *
Воодушевившись успехами подопечных, Алекс решил усложнить схему тренировок. Дубликат Рыжего Громилы, явленный под кличкой Блёклый Череп, тут же ради соответствия образу лишился волосяного покрова. Кожа приобрела цвет грязного снега, имитируя подтаявшего снеговика, прозевавшего смену сезона. А сломанные уши обеспечили внешностью греко-римского борца.
Теперь, по новым правилам состязаний, спортсмен должен драться с двумя соперниками единовременно. Условия для окончания раунда остались прежними: либо отключался одиночка, либо оба его визави в любой последовательности.
Выставив на сей раз двухсоткратное увеличение хода времени, Алекс покинул пределы шлюза.
* * *
Синтезатор на пару октав хоть и звучал расстроенным пианино, пошёл в серию из трёх штук. Не Моцарту же на нём музицировать. О человекоподобных куклах можно сразу забыть, а вот робот с кубической головой, телом-параллелепипедом и конечностями на пружинках получился вполне себе ничего. Поначалу Алекс решил оставить игрушку себе, но поразмыслив, что жадничать некрасиво, передумал. Погремушки, гипертрофированные машинки на верёвочке, матрёшки, пирамидки и вычурные бусы быстро наполнили пять пластиковых корзин.
Чем там развивают интеллект девчонок, Алекс плохо представлял; с мальчишками оно проще. Ах да, мягкие игрушки; плюшевый дракон, если давишь на животик – пищит мышонком. Мишка или зайка, без разницы, в нынешних условиях это лишь более сложная форма кубика-мутанта с отростками-щупальцами; какие ассоциации они должны вызывать? Зайчик обожает употреблять морковь, клевер и кору молодых деревьев, особенно плодоносящих. Вот только ни самого длинноухого, ни иных представителей млекопитающей фауны, по факту здесь и сейчас не существовало. Эгоплерома не приспособлена для подобных игрушек.
Облечь в форму сказки? Подменить тридевятое царство иного подпространства на расположенную в недостижимой солнечной системе планету Земля? Оригинально! Ребёнка ждёт неописуемый восторг от такой информации.
Букварь так вообще красота! Дракон вместо мамы мыл раму… образ мамы – это вам не хухры-мухры. Это о чём в приличном обществе все поголовно знают, но молчат, особенно при несовершеннолетних детках, по крайней мере, до первой выпитой на брудершафт бутылки. Тут и капуста сразу не овощ, и аисты вовсе не птицы…
Мытьё рамы – да более бесполезного занятия придумать-то сложно. Это же сначала надо умудриться испачкать как-то в нынешних-то условиях. Вся эта педагогическая нелепость взялась расшатывать Алексу нервы. Кто такой Макаренко, он наслышан. Не читая его трудов, не сомневался – скорее всего, чушь несусветная. Себя же Алекс относил с некой осторожностью к представителям альтернативной школы воспитания, где непререкаемый авторитет – свежие розги.
Ни одна достойная воплощения идея не подала заявку на участие в конкурсе «Детский омбудсмен». Потому как последнее слово в названии мероприятия ничего, кроме надругательства над речевым аппаратом и приступа тошноты от произношения, не вызывало. Да и запашок исходил от него какой-то не вполне здоровый, как и от всей ювенальной юстиции в целом.
* * *
Мария спала, и, стараясь не шуметь, Гоор и Алекс, каждый доступным персонально для него путём, поднялись на плато. Дракон – на крыльях, в обход через террасу, бывший землянин – ногами по лестнице.
– Александр! Есть простое решение, но тебе оно вряд ли придётся по вкусу, – обозначил тему дракон.
– Точнее? – насторожился тот.
– Скопировать твою личность в сознание Марии, естественно не всю, частично, – пояснил Гоор. – Знание языка, к примеру, и правила поведения. Таким образом, её развитие, скорее, адаптация к окружающей среде, пройдёт с минимальным внешним воздействием на психику. Не потому что оно противопоказано. Просто на возникающие вопросы всегда в наличии готовые ответы, твои ответы. Пусть обретёт мой, без сомнения, удачный путь.
– Раздвоение личности – название твоему предложению, – огрызнулся Алекс. – Возведём жёлтый дом, обнесённый глухим забором с проволокой колючей. На внутренней территории парк разобьём. – Поморщился, вспомнился кол с табличкой. – Опыт есть, оборудуем неглубокие фонтаны терапевтического воздействия и установим травмобезопасные качели. Создадим шизофренический рай! И это я как-нибудь переживу! Будь спокоен! Вот с гендерными различиями целая проблема. Тебе дракону не понять, но знай – этому не бывать! Вопрос окончательно закрыт! Навсегда!
Алекс несколько минут наблюдал на лике дракона отражение мыслительного процесса, затем сменил тему: – О переносе знаний языка, расскажи-ка подробности…
– С учётом погрешности словарного запаса… – замявшись, Гоор продолжил. – Фрагмент долгосрочной памяти, связанный с речью, проецируется на получателя с малой долей искажений. А переход с одного на другой переформатирует мышление. Нехватка терминов в добавленном языке компенсируется синонимами. Переизбыток слов сознание игнорирует, пока не возникнет необходимость в них.
– Интересно… – Алекс задумался. – Скажи, а перенос моторной и мышечной памяти также осуществим?
– Естественно, проще простого… – вдруг дракон сосредоточился. – Мария вот-вот проснётся. Давай, отдадим ей подарки.
* * *
Зашумела погремушка, диссонансом зазвучал синтезатор. Колечки и пирамидки раскатились по полу. Мария распределила игрушки индивидуальным способом. Каждое из её воплощений выбрало лишь одну игрушку, никакой детской алчности. Не по годам воспитанная девочка.
– Скоро стены детского сада её не удержат, да и границы гнезда не остановят, – посетовал Алекс. – Может, идея с жёлтым домом не так и плоха? Выделим отдельное подпространство, замедлим ход времени, через пару-тройку тысячелетий наведаем, успехи оценим. Как думаешь, Гоор?
Поле шокового контроля… вещь незаменимая. Оно спасало и от огня, и от воды, Алекс знал это наверняка. Но искорки на когтях дракона, внешне спокойного, развеяли все иллюзии. Даже вера в непогрешимость его свойств рассыпалась прахом.
– Александр! – Лик дракона передавал максимальный уровень сопереживания. – Игрушки – это ключ от ящика Пандоры! Но каковой? – Голос его высох. – Представляется твоя жизнь без хранимого в нём?
– О чём ты, ящер?
– Картина сознания Марии становится всё ярче и детальней. От белого шума не осталось и следа. Однажды я смогу создать на основе её мыслительных паттернов отдельный шаблон. И тогда попробуем найти её земную основу!
– Основу? – Тон Алекса звучал так, словно он только что приобрёл в переходе диплом психиатра. И ему казалось, этого достаточно, чтоб оценить состояние больного. Но не вышло.
– Да, девочку, подарившую сознание Марии, – сказал Гоор.
– Ты видишь Землю? – Голос Алекса зазвучал фальцетом.
– Нет, к сожалению. Лишь осязаю сплошное межпространственное поле с эффектом параллакса… – Дракон задумался и пояснил. – Представь луну, что движется по небу следом за тобой. Вот так и это поле в целом. Меняется только содержание. Я не могу извлечь одно-единственное сознание, будто вырезаю снежинку из бумаги. Куда проще и безопаснее выдернуть за хвост змею из целого клубка.
Алекс казался сломленным и потерянным на фоне собственного же спокойствия, которое всё ещё пыталось сопротивляться нарастающей панике. – Пойду я, – сказал невнятно, точно булькнул выпавшим из кармана в лужу медяком. Затем уточнил, злостно ощерившись, – посещу арену…
* * *
В двух из пяти боёв, где двое на одного (а таков план тренировок), Блёклый Череп выходил победителем. Очень достойные показатели. И будь противники классом ниже, к примеру, чемпионами мира по смешанным единоборствам, то их шанс на выживание в поединке с ним сохранялся бы равным ноль целых полнуля десятых.
Объявив перерыв, Алекс клонировал Рыжего Громилу – новичок получил облик его зеркального отражения. Затем, подмешав изрядную долю белил и сажи, исправил палитру цвета его кожи. Бледный Клон! Напоминал манекен из отдела нижнего белья, до смерти уставший от внимания женских рук. И именно ему предстояло стать венцом традиций самостийной драки, чьи истоки Алекс сокрыл в глубине фальшивых веков.
Противники новоиспечённого претендента на титул получили холодное оружие и дубинки. Под предлогом гуманизма, а на деле просто уравнивая шансы, Алекс снизил скорость реакции всех троих на десять процентов. Вышел в шлюз и запустил двухмиллионное ускорение времени. Начался финальный этап тренировки.
Пять минут реальности… растянулись на двадцать лет – целый век изнурительных ежедневных занятий по земным меркам. Дождавшись окончания раунда, Алекс синхронизировал потоки времени.
Остановив поединок, сложил рупором ладони и призвал дракона. Несколько пафосно, но ведь без перегиба же.
– Скопируй с него на меня, – ткнул пальцем в Бледного Клона. – Мышечную и моторную память.
– Готово…, – сказал Гоор.
– Ручаешься?
– Есть сомнения? – Лик дракона не терпел возражений.
Алекс понизил скорость реакции бойцам – теперь своим соперникам – на 0,5 процента, просто на всякий случай, и дал сигнал к началу схватки.
Время сжалось. Окружающее подпространство стало настолько вязким, что каждое движение в нём сделалось затянуто-плавным, точно у кошки перед атакой. Сознание Алекса мгновенно прорисовало мириады стратегий, ведущих к победе. Мелькнул и единственный тупиковый сценарий – будто он сражается в смирительной рубашке, без поля шокового контроля. Снисходительно улыбнулся. – «Как там тогда сказал Гоор? Это известный многим в Эгоплероме алгоритм – Дракона Гоора. Ну-ну!» – Он и раньше понимал, а сейчас и вовсе проникся, вспомнив, насколько наивны были его усилия. Попытки обыграть дракона в шахматном турнире, да и не только.
Он отменил состязание.
Карьера четверых бойцов завершилась. Раньше Алекс планировал стереть отработанный материал, но теперь, испытывая нечто вроде благодарности, решил сохранить клонов. Пусть они и не станут больше грушами для битья.
Глава 4
Дракон приземлился на поляну в сопровождении Марии. Скорее, даже наоборот. Конвоир с ловкостью хищной птицы, мгновенно опустошил манеж, раскидав сокровища по траве. Вырвавшись из каменного мешка-гнезда на свободу, Мария увлеклась сбором букета и попытками отловить шмеля. Попутно водя хороводы, она вытаптывала траву, создавая причудливые, пока ещё асимметричные круги, будто раскрывая секрет появления кругов на полях.