Хозяйка старой пасеки – 3

Глава 1

Мир рассыпался на стоп-кадры.

Еще один мешок вылетает из моих рук.

Марья Алексеевна замирает у лестницы.

Нелидов отпихивает Вареньку к стене, закрывая собой.

Гришин увлекает меня за мешки.

Стрельцов хватает гранату.

Я кричу – от фитиля осталось меньше сантиметра, и взяться за него, чтобы выдернуть, просто не за что. Исправник начинает наклоняться, явно намереваясь упасть на гранату собственным телом. Медленно, так медленно, как бывает только в кошмаре.

С потолка обрушивается вода. Слепит, заливает рот и нос. Кажется, сам воздух стал водой, я хочу вздохнуть и не могу.

– Стоп! – Голос Стрельцова заполнил все помещение, и потоп прекратился. Мгновенно.

– Хватит меня поливать! – простонала Марья Алексеевна. Тяжело села. – Ну это уже ни в какие ворота не лезет, – заявила она. – Даме в моих летах не годится сидеть в луже, словно мокрая курица. Граф, сделай милость, помоги.

– Рад, что вы благополучны, Марья Алексеевна, – светским тоном сказал Стрельцов, протягивая ей руку.

Это было уже слишком. По щиколотку в воде, перемешанной с землей и рассыпавшейся копоркой, все еще держа в другой руке чугунный шар с остатком фитиля, в облепившей тело одежде этот… этот… вел себя, как будто не произошло ничего особенного. Как будто он только что не собирался умирать. Как будто каждый день его… и меня, между прочим! – запирают в моем же собственном! Погребе! Он даже магический свет не погасил!

Нет, мне просто необходимо закатить истерику!

Но Варенька успела первой, разрыдавшись.

Нелидов отступил на шаг, испуганно оглянулся на нас.

– Я не… я не хотел быть грубым. Варенька, вы не ушиблись?

Марья Алексеевна решительно отодвинула его в сторону. Охнула. Я дернулась к ней – она отмахнулась. Притянула Вареньку к себе, и та уткнулась в могучий бюст. Лицо генеральши на миг перекосилось, но, если ей и было больно, в голосе не отразилось ничего.

– Пореви, графинюшка, пореви. Этакую страсть пережить. Кабы не ты, всем бы нам конец.

– Правда? – шмыгнула носом Варенька.

– Правда, – очень серьезно подтвердил Стрельцов. – Ты спасла всех нас. Я горжусь тобой.

Варенька разрыдалась еще пуще.

Стрельцов растерянно посмотрел на меня.

– Как вы думаете, ей нужно помочь или посочувствовать?

Вопрос был настолько неожиданен и неуместен в этом темном погребе, что я хихикнула:

– С гранатами вы обращаетесь лучше, чем с барышнями.

Он помрачнел, а я никак не могла уняться:

– Неужели дамские слезы страшнее смерти?

Я судорожно всхлипнула, из последних сил стараясь не разрыдаться следом за Варенькой. Вцепилась зубами в ладонь – боль на миг отрезвила.

Стрельцов со вздохом сунул гранату в руки приставу, сгреб меня в охапку, прижимая к себе, и мои нервы сдали окончательно.

– Имейте в виду, я вас на том свете найду и выскажу все, что думаю о вашем поведении, – всхлипнула я, прежде чем спрятать лицо у него на груди.

Хорошо, что и мундир, и рубашка уже промокли насквозь, можно реветь сколько угодно.

– Кирилл Аркадьевич, – жалобно проговорил Нелидов.

– Помолчали бы вы, Сергей Семенович, – прогудел Гришин. – Понимать надо. Это мы, солдаты, к таким делам привычные, а у барышень чувства тонкие. И то сказать, вместо того чтобы в обморок хлопнуться, как им по званию положено, одна Марье Алексеевне соломки подстелила, вторая фитиль залила. Мой вам низкий поклон, барышни. И молиться за вас обеих до скончания века буду.