Прятки

Эх, я бы тоже не отказалась от бассейна (естественно, не в тот день, когда там появляются Б-шники, чтобы даже случайно лишний раз не пересечься), но мне это не светило. Даже если найти время, денег все равно нет.

Хотя вот еще один момент, который меня очень удивил и даже, думаю, порадовал. Однажды днем мимо нас в фойе прошел Игорь из компании Б, к которому, как обычно, прильнула какая-то мадам в ярких одежках. Мы стояли у стены, ожидая нашу старосту с новостями относительно списка литературы, которую насоветовали по языкам, и Соня, тщательно проследив за парочкой, вдруг сказала:

– С чего они все время к ним так плотно прислоняются? Ноги, что ли, не держат?

О, неужели я дождалась доказательства наличия у моих сокурсниц самоуважения? Нельзя упускать такой момент!

– А вы смотрите внимательно и запоминайте, – говорю, – чтобы если вдруг кто-то из них обратит внимание на вас, вы смогли всего за несколько секунд покрепче к ним приклеиться, как они к тому привыкли. А то мало ли… не оправдаете ожиданий – и пиши пропало!

И Соня, выслушав мой совет, взяла и сморщила нос! Похоже, не все печально в датском королевстве, и у нас с девчонками имеется шанс на взаимопонимание. Мелочь, а приятно. Настя вообще теперь обе компашки игнорировала, потому что завела себе молодого человека, с которым познакомилась на дне рождения бабушки. Когда она рассказала, где, у меня, честно говоря, просто челюсть отвалилась. Сейчас знакомятся где угодно, но так… по старинке, что ли, даже звучит немного нелепо.

Но зато, потеряв интерес к местным звездам, они мне, дуре, объяснили еще кое-что. Внешность и клубы, конечно же, имели немалое значение, но помимо этого частенько девчонкам, которые встречались с Б-шниками, перепадали неплохие подарки. Бижутерка там, камушки, шубку могли купить, на отдых свозить. Как говорится, и приятно, и полезно. Вот так вот… Помнится, в школе одноклассницы часто вздыхали, что джентльменов нынче не осталось. А интересно, откуда им взяться, если вокруг такие леди? В общем, было так противно, будто меня с головой окунули в… ну, в общем, ничего приятного, так что я побыстрее попыталась об услышанном забыть.

Вот так шли дни, дела мне ни до чего не было, потому что холода продолжались и становились все злее и жёстче. Уже не хотелось ничего, кроме повышения температуры. Однако время шло, заканчивался февраль, а зима только зверела.

Однажды утро, кроме мороза, порадовало городских жителей обильным снегопадом. На следующий день я с трудом заставила себя ехать в университет, так как примерно представляла, как будет двигаться транспорт по сугробам. Но все равно поехала. И, как ни странно, простояла в пробках всего около часа, топили в автобусе сильно, и обошлось без отмороженных частей тела.

Заканчивалась четвертая пара, когда в заднем кармане джинсов завибрировал смартфон. Обычно мне никто не звонит – кому, кроме тети и мамы, а они знают, что днем у меня занятия. Номер отразился тети Тамарин, и я ответила, хотя рисковала вызвать гнев преподавателя, который, как и все они, терпеть не может, когда студенты во время лекций болтают по телефону.

Это была соседка баба Аня из квартиры напротив. Постоянно прерываясь, испуганным слабым голосом она сообщила, что тетю только что увезли в больницу с сердечным приступом.

Преподаватель не рассердился, потому что ничего не заметил – я не сказала ни слова. Когда баба Аня положила трубку, я еще минуту прижимала телефон к уху, пока, наконец, дошло, что больше ничего не говорят.

Еще через минуту я выбегала из аудитории со скоростью, близкой к скорости реактивного самолета. Одеться толком не успела, наскоро накинула куртку, шарф болтался в руке, шапка торчала из кармана.

Никогда раньше мне не было так страшно! Тетя ни разу не жаловалась на сердце, хотя перечень припоминаемых ею болезней включал даже самые редкие и экзотические, а также множество выдуманных. Про сердце она, наоборот, шутила, что оно будто отдельно от нее остальной существует – живет и бьется само по себе. Вот вам и добилось…

Залетая за очередной угол по дороге ко входу, я врезалась в Игоря из Б-шников, с силой приложившись носом к его куртке. Они тут все семеро были, и даже если бы получилось уклониться от одного, врезалась бы в другого.

Черт, нос теперь будет ныть, а может, и синяки под глазами появятся. А мне с врачами говорить… Еще примут за оторву какую-нибудь, и тогда точно наплюют на тетино здоровье!

– Эй, – довольно беззлобно вскрикнул Игорь, придерживая меня, будто я пьяная и не могу устоять на ногах.

– Извини, – очень быстро ответила я, порываясь бежать дальше. Меня схватили за рукав.

– И все? – он загадочно улыбнулся. – Слова «извини» мало.

Я настолько была занята тетей и ее здоровьем, что вряд ли смогла бы пошутить в ответ. Или нагрубить. В любом случае, ответить ничего не успела – между нами влез Танкалин, отодвигая Игоря в сторону.

– Подожди, – бросил тому и настороженно на меня уставился.

– Эй… – назвать по имени, похоже, не решился. И правда, как же иначе объяснить, откуда великий Танкалин знает имя какой-то там придурошной первокурсницы? – Что-то случилось?

– Ничего. Мне нужно идти, – на одном дыхании выпалила я, судорожно протискиваясь в сторону выхода и мертвой хваткой сжимая шарф. Он всего на секунду повернулся к остальным, которые с огромным любопытством на нас глазели, но я уже проскочила мимо и понеслась к двери.

Когда автобус застрял на половине дороги к дому, я не выдержала и пошла пешком. Времени, может, и не сэкономила, но хоть какое-то действие в таком состоянии всяко лучше простого ожидания.

Баба Аня долго меня успокаивала. Я рвалась ехать в больницу немедленно, но она не пускала – сегодня увидеть тетю все равно не дадут: все врачи разошлись, кроме дежурного, который в любом случае переправит на лечащего, так что до завтра там появляться смысла нет. Еще был вопрос, который меня жутко мучил – деньги. Во сколько обойдется лечение, ведь бесплатное у нас все только по названию? Но даже если сработает полис, дальше-то что? Ей же нужна реабилитация, лекарства, хорошее питание, и что делать?

Отсутствие денег на вещи, необходимые в нормальной жизни, я переношу стоически и даже с юмором, потому что твердо уверена – не в этом счастье. Но когда случается нечто подобное, когда чье-то здоровье и даже жизнь зависит от этих самых денег, охватывает почти отчаяние. Доказать самой себе, что не в деньгах счастье, довольно легко, но доказать это другим невозможно. Так что придется общаться с людьми, от которых зависит тетя, на их языке и столько «слов» мне негде взять.

В дверь звонят… Только бы она поправилась! Надо успокоиться и дождаться завтрашнего утра. Точнее, обеда – посещения с десяти.

– Пойди, открой, – тихонько тронула меня соседка за локоть. Только пожилые люди могут так прикасаться – нежно и поддерживающе.

Звонят, да… Значит, кто-то пришел, и нужно открыть.

Обычно я смотрю в глазок, но сейчас было не до этого. Я подумала, что пришла одна из подружек тети, и распахнула дверь не глядя.

Лампочка в коридоре тускло осветила высокий силуэт в пальто. Я зажмурилась, чтобы быстрее привыкнуть к свету и понять, кто это…

Чтобы узнать мужчину, мне понадобилась всего пара секунд.

Павел Николаевич почти не изменился, но только сейчас, увидев его глазами взрослой женщины, я поняла, насколько это красивый мужчина. И как… его сын на него похож.

– Дядя Паша…

– Бог мой, Аленка, какая красавица выросла! – бодро заговорил он. В детстве его голос был просто одним из многих. Но, вероятно, на женщин он действовал безотказно уже тогда, ведь как иначе объяснить, что даже у меня по спине мурашки?

Позади у лестницы маячила еще одна фигура с серьезным нейтральным лицом.

– Пригласишь войти?

– Да, конечно, – я быстро отступила в сторону. Мимо протиснулся дядя Паша, на секунду остановившись в прихожей и оглядываясь.

– Туда, – я указала на кухню. Второй мужчина остался в коридоре – судя по всему, это был охранник. Он сам прикрыл дверь, оставшись в общем коридоре.

– Добрый день, – неторопливо поздоровался дядя Паша с бабой Аней и развернулся ко мне. – А я только что от твоей тети.

– Откуда вы знаете?

– Вы Павел Николаевич? – баба Аня даже привстала, острым взглядом смотря снизу вверх. – Да? Аленка, это я сказала. Павел Николаевич позвонил…

– Я сяду? – дядя Паша был совершенно спокоен, а я мельтешилась на кухне, не зная, с чего начинать вопросы и вообще за что хвататься. Видеть его в нашем доме было так странно… Так, для начала стоит немного успокоиться… Сделать кофе, только я что-то забыла… Он точно стоит где-то в верхних шкафчиках!

Через минуту баба Аня усадила меня за стол и взялась делать все самостоятельно. К тому моменту, когда передо мной поставили чашку, я уже дрожала мелкой нервной дрожью.

– Я говорил с врачом – ей уже ничего не угрожает, так что можешь больше не волноваться, все будет хорошо. Ее даже к пятнице домой отпустят, если осложнений не будет.

Дядя Паша смотрел на меня так ласково, что стало немного неловко. Пальто он не снял, оно выделялось светло-бежевым пятном на фоне наших старых обоев и выглядело, как жемчужина в обрамлении грязной мокрой раковины.

– Откуда вы узнали?

– Да вот… Костик позвонил. Сказал, случилось что-то у тебя. Координаты дал.

– Дал тетин номер? – удивилась я.

– Конечно, так и было.

– Но откуда он его знает? – еще выше взлетели мои брови. Дяде Паше я верила, и стоило услышать, что с тетей порядок, прямо от сердца отлегло. Странно другое, а именно то, что Танкалин-младший озаботился помощью мне, ведь он явно дал понять, что не расстроится, исчезни я раз и навсегда из поля его зрения. И еще вопрос: отчего дядя Паша захотел нам помочь?

– Честно говоря, не знаю. Может, через деканат узнал. А разве это важно?

– Нет. Конечно же, нет.

Пришлось замолчать. Не станешь же в такой ситуации намекать, что прозвучало это, мало сказать, странно. Да и ладно. Главное, дядя Паша помог тете Тамаре.

– С ней точно все в порядке?

– Да, да… Не переживай.

Он был совершенно спокоен. Разве что лицо немного осунулось, как бывает при сильной усталости.

– Интересно… – дядя Паша весь прямо воспрянул и стал внимательно меня изучать, – почему Костик раньше не говорил, что ты учишься с ним в одном университете?

– А… – говорить правду я не стала. – Не знал, наверное.

– Он тоже так сказал… Не узнал, мол, сразу, но что-то я не верю. Тебя сложно не узнать.

Скользкая тема… Не знаю, как бы выворачивалась, но он вдруг сам ее сменил.

– Рассказывай, как живешь? – спросил удивительно серьезно.

– Все хорошо… Только вот с тетей теперь…

– Врачи утверждают, ее жизнь вне опасности. А остальное уже не в нашей власти, как понимаешь. Да… помню твою тетку, хорошо помню, она мне частенько выговаривала, что сыну нужна мать. Может, и права была, – совершено неожиданно уплыл в прошлое дядя Паша. – Но что уж теперь. Я вот другому удивился: даже если Костик тебя не сразу узнал…

И, задумчиво прищурившись, откинулся на спинку сидения.

Я молчала – просвещать гостя насчет того, каким именно вырос его сынок, вовсе не хотелось.

– Он очень изменился, правда? – отстраненно спросил дядя Паша.

– Он же вырос, – уклончиво ответила я. Любой ребенок меняется, когда вырастает, а уж каким вырос Костя, во многом должно было зависеть от самого дядя Паши. В любом случае, я не имею к этому никакого отношения и в дальнейшем иметь тоже не желаю.

– Вырос, да… Даже страшно, насколько… Ну ладно, Аленка, я со встречи, устал очень. Но не мог не заехать, так хотелось на тебя посмотреть… С тетей все будет хорошо, не волнуйся. А ты сама-то как?