Сыщик на арене

Честно говоря, это было уже слишком! Конечно, по сравнению с другими собаками эти двое еще ничего, но физический контакт с ними однозначно выше моих сил. Они пахнут псиной. И у них капают слюни. У меня просто шерсть от этого встает дыбом. Я попытался как-нибудь извернуться и выбраться.

– С тобой все в порядке? – пролаяла мне Пат.

– Более или менее, – прошипел я в ответ. – И не так громко, пожалуйста! Я ведь не глухой.

– Конечно, без проблем, – рявкнула Пат так, что у меня в ушах зазвенело.

Все-таки собаки не такие уж смышленые создания…

Грузовичок с мерным гудением вез нас по территории парка, и вот перед нашими глазами появился Луна-отель.

Автомобиль остановился у главного входа, Балотелли вышел из кабины и ненадолго зашел внутрь. Вскоре он вернулся, катя перед собой что-то вроде тележки, какие бывают в супермаркетах, только огромного размера. Загрузив на тележку клетку с попугаями, меня, обезьянку и собак, он закатил ее вверх по пандусу, расположенному рядом с крыльцом главного входа. Только О’Нелли пришлось бежать самой – с криками «аванти, вперед-вперед» Балотелли гнал ее через фойе отеля к большой распашной двери. Потом в ту же дверь въехала тележка, и мы все очутились прямо в театре гостиницы.

Здесь царила ужасная неразбериха. Мужчины в комбинезонах беспорядочно бегали по сцене туда-сюда и выкрикивали друг другу какие-то указания.

– Что тут происходит? – спросил я Флойда, который как раз оказался рядом.

– А, ничего особенного, – отмахнулся он. – Перед большим вечерним представлением тут всегда так.

Тут к нам подошла О’Нелли.

– За мной, Уинстон, – сказала она, – я проведу тебе экскурсию и все здесь покажу.

– Тебе придется быть очень внимательным, – сказал мне Бартоломео, который тоже добрался до театра Луна-отеля и прокрался на сцену – правда, на полчаса позже и слегка запыхавшись. – Расстояние между площадками здесь немного поменьше. Так что главное – не прыгнуть слишком далеко!

– Понятно, – буркнул я и уставился вверх. Там действительно все выглядело совершенно иначе, чем в цирке. И нельзя сказать, что эта картина внушала мне больше доверия. Под потолком сцены висело множество каких-то проводов и металлических шин, к которым крепились прожекторы. С видимостью дела там, похоже, обстояли не очень.

– Хорошо, – сказал я. – Как-нибудь справлюсь. Мы ведь наверняка еще будем репетировать.

– Не-а, – проблеяла О’Нелли. – Репетиций больше не будет. На это нет времени.

Что?! Ах ты бедная сардина в масле, это плохо, ой как плохо!

– Вот как? – жалобно мяукнул я.

–No risk, no fun – нет риска, нет удовольствия! – ответила О’Нелли и поцокала прочь.

Мда, этой парнокопытной легко говорить. Ей-то можно спокойненько оставаться на полу!

– А сколько вообще у нас времени до выступления? – осведомился я у Бартоломео.

– Я думаю, до старта где-то чуть меньше часа, – ответил кот. – Тебе нужно немного отдохнуть, чтобы быть в форме, когда начнем. Я пока где-нибудь спрячусь. Но не волнуйся, когда придет время, я буду на месте.

– Ну хорошо, – вздохнул я и поковылял за сцену, к деревянному загончику с сеном на полу, в котором уже собрались мои коллеги.

Может, лучше улизнуть и поискать Киру? Ведь я сейчас в гостинице и найти ее номер, наверное, будет не так уж сложно. Но если я ее найду, она меня уже не отпустит. К сожалению, вряд ли получится ей объяснить, что я должен участвовать в шоу. Вообще-то обычно мы с ней прекрасно понимаем друг друга. Но на этот раз история слишком сложная и запутанная, и я не могу полагаться на сообразительность Киры. В общем, лучше не надо, решил я и прилег на сено рядом со своими приятелями.

Похоже, я и правда задремал. По крайней мере, мне грезилось, как мы с милой Одеттой в лучах ласкового солнышка гоняемся за бабочками на лугу. Но внезапно оглушительная музыка вырвала меня из объятий сна. Подскочив словно от укуса тарантула, я в смятении стал оглядываться вокруг.

– Спокойствие! – проблеяла О’Нелли. – Пока еще не наша очередь!

Сквозь деревянные рейки нашего укрытия я заметил, что занавес на сцене был чуть приоткрыт. Прокравшись вперед, я приник глазом к дыре от сучка, чтобы наблюдать за происходящим. Театр, как и цирк, был набит битком – настоящий аншлаг.

И тут я увидел их, прямо в первом ряду! Там была вся моя семья! Вернер, нежно держащий Анну за руку, рядом бабушка, а с ними Кира, Паули и Том. Ой-ой, какой же несчастный вид был у Киры! Глаза опухли, словно она только что плакала. Она казалась очень бледной. Паули приобнимала ее за плечи, как бы оберегая, но и сама выглядела не многим лучше. Да и Том был встревожен. От этого зрелища мою маленькую кошачью грудь сдавило страшной тоской.

«Эй! – ужасно хотелось закричать мне в тот момент. – У меня все хорошо. Все идет как по маслу! Не переживайте!» А еще больше мне хотелось просто броситься к Кире, запрыгнуть к ней на колени и лизнуть ее в нос. Но, к сожалению, это было невозможно, и я это понимал.

При виде дорогих сердцу людей у меня, должно быть, вырвалось довольно печальное«мяу», потому что ко мне подошла О’Нелли и встала рядом.

– Уинстон, что с тобой? Тебе нехорошо? – обеспокоенно спросила она.

– Да нет, – вздохнул я. – Взгляни вон туда. Там, впереди, сидит моя семья…

О’Нелли попыталась тоже посмотреть в «глазок» от сучка. Рога мешали, и ей пришлось сильно извернуться – зрелище вышло весьма забавное.

– Какие из них твои? – уточнила она.

– Грустная девочка в темном свитере и трое взрослых рядом с ней, – гордо пояснил ей я.

– Ага. Что ж, они производят приятное впечатление, – сказала О’Нелли.

– Да! – от всей души согласился я. – Они и в самом деле очень-очень хорошие!

Коза посмотрела на меня с сочувствием:

– Уинстон, дружище, наверняка мы сможем отвести тебя к ним уже завтра, идет,alright?

– Alright!

Цирковое представление в театре, кажется, принимали хорошо – во всяком случае, каждый номер сопровождался бурными аплодисментами. Но в глазок я видел, что Кира веселилась меньше остальных и мыслями витала где-то далеко. То и дело она окидывала зал ищущим взглядом и поминутно заглядывала под сиденья.

Это, разумеется, не понравилось бабушке, которая предостерегающе похлопала внучку по плечу – бабушка считает, что дети должны уметь иногда посидеть смирно.

Потом прозвучала уже хорошо знакомая мне барабанная дробь. Наш выход! Мы устремились на сцену, и, поскольку тут не было бортика манежа, я запрыгнул на обтянутый бархатом деревянный ящик, который поставили на сцену специально для меня. К сожалению, сидеть мне пришлось спиной к Кире, и я чуть не свернул шею, пытаясь взглянуть на нее. Она же по-прежнему меня не замечала, а вместо этого смотрела, как Пат с Паташоном выполняли свои дурацкие кувырки.

В какой-то момент Паули толкнула ее локтем в бок и взволнованно показала рукой в мою сторону. И тут моя Кира повернула голову, увидела меня и широко распахнула глаза, не в силах поверить увиденному. Я подмигнул ей и попытался отправить мысленное послание.

Юху, это и правда я! Да-да, все так и есть! И хоть ты, скорее всего, не поверишь, но сейчас твой Уинстон прыгнет прямо в горящий обруч!

Нет, она не поверила своим глазам. Покачала головой, прошептала что-то Паули на ухо и пожала плечами. Что ж, сложно винить ее в том, что она меня не узнала. Ведь дома я настоящий профессорский кот и ни малейшей склонности к акробатическим трюкам обычно не демонстрирую. Ну разве что изредка, когда хочу произвести впечатление на Одетту. Во всех остальных случаях моя зона комфорта – это диван в гостиной. Разве могла Кира предположить, что я за один день не только попаду в компанию зверей-артистов, но и стану одним из них?

Барабанная дробь и туш – настала очередь моего номера! К счастью, корзинка, которая спустилась за мной, была точно такой же, как в цирке, и это меня немного успокоило. Но вот под потолком все выглядело совсем иначе. Предназначенная мне площадочка была куда меньше, я едва на ней уместился, и обруч тоже как будто съежился. Боже, как же мне сквозь него проскочить?! Наверное, не стоило так налегать на еду…

– Дыши! Дыши! – прошелестело вдруг откуда-то сверху и сбоку. Клянусь своей когтеточкой, коллега Бартоломео и впрямь не бросил меня в беде! Он примостился на одной из металлических шин с прожекторами и ободрительно подмигивал мне оттуда. – И помни о расстоянии!

И вот обруч загорелся, я нашел свой центр, сосредоточился, успокоил дыхание – и прыгнул. К несчастью, на пару сантиметров дальше, чем было нужно, и мои передние лапы повисли над бездной, в то время как на площадку я приземлился лишь задними. На мгновение я завис в воздухе и услышал, как по рядам зрителей прокатился испуганный шепот.

Изо всех сил отшатнувшись назад, я выпустил когти и кое-как сумел зацепиться за выступ всеми четырьмя лапами. Уф, пронесло! Публика внизу облегченно возликовала, Бартоломео тоже наконец шумно выдохнул.

На сцене меня тут же схватил синьор Балотелли, и я ждал, что он сейчас начнет орать за чуть было не испорченный номер. Однако он широко ухмылялся и казался весьма довольным.

– Э! – шепнул он мне на ухо. – Корошая идея! Теперь всегда так делать, больше экшен,мольто периколозо,очень опасно!

Тут на душе у меня заскребли кошки – кажется, я случайно подложил бедняге Бартоломео свинью!

Пока я раздумывал, как лучше всего объяснить это моему приятелю, а Балотелли нес меня по сцене, гордо выпятив грудь, в публике вдруг началась странная суматоха.

– На помощь! – крикнула пожилая дама в заднем ряду, вскочив со своего места. – Моя сумочка! Меня обокрали!

Все повернули головы в ее сторону, но тут же развернулись к другой женщине, завопившей:

– О боже, мой телефон пропал! Это воры-карманники! Сделайте же что-нибудь!

Когда еще трое зрителей заметили, что у них что-то украли, и возвестили об этом громкими криками, в зале началась настоящая паника. Все повскакивали с мест и бестолково забегали. И тут какой-то мужчина рявкнул:

– Вон он, это он! – и указал пальцем на сцену, где перед финальным поклоном собралась вся цирковая труппа. – Я все видел! Это клоун! Хватайте вора!

Несколько каких-то типов выскочили на сцену и схватили ошарашенного Чарли, который беспомощно бормотал:

– Но я же ничего не делал! Пожалуйста, отпустите меня! Что все это значит?

Однако мужчины крепко его держали, один из них вытащил телефон и сказал:

– Я звоню в полицию. А уж они пускай разберутся, делали вы что-нибудь или не делали, подлый ворюга!

У Чарли был такой вид, словно он вот-вот расплачется.

В моем кошачьем мозгу тут же заскрипели шестеренки. Что-то здесь не вяжется! Чарли наверняка никакой не вор, он для этого слишком милый. И как клоун мог что-то украсть во время представления? Он все время стоял на сцене или за кулисами. И в зрительный зал между делом не отлучался. Я бы это заметил – да и публика тоже. Ведь клоун в парике и с большим поролоновым носом сразу бы привлек внимание.

Но я, похоже, был единственным, кому обвинение показалось совершенно нелогичным. Потому что все остальные смотрели на клоуна очень сердито. Тут я заметил, что Кира, Паули и Том о чем-то оживленно шепчутся. Время от времени они поднимали головы и бросали на бедного Чарли взгляды, полные сомнений.

Значит, все же не мне одному это показалось странным! По лицам ребят я понял, что они решили расследовать это дело. Впрочем, ничего другого я от них и не ожидал. Эти трое – опытные детективы, которым уже удалось расследовать множество загадочных случаев. Разумеется, не без моей помощи, ведь я их главный соратник на четырех лапах, и без моего чутья ничего бы не вышло.

Я погрузился в раздумья, машинально размахивая кончиком хвоста. Нужно было как-то помочь Чарли. Я не сомневался, что преступник не он. Какое везение, что я застрял в этом цирке! Ведь где как не тут удобнее всего начинать расследование! Уж я докопаюсь до правды. И замаскировался я лучше некуда. Итак, решение принято: отныне я кот, работающий под прикрытием!

Хорошему агенту срочно нужны ассистенты!

– Бедняга Чарли!

– Что же с ним теперь будет?

– Он и мухи не обидит!

– А уж воровать он бы тем более не стал!

– Тут явно какое-то недоразумение…

Мои приятели взволнованно говорили наперебой. После того как в Луна-отеле случился весь этот кавардак, туда приехали полицейские и забрали клоуна, нацепив на него наручники. Нас же закинули в грузовичок и отвезли обратно в цирк, поэтому теперь мы снова все вместе сидели в клетке.

– Это не может быть правдой! Боже мой,oh my God! –простонала О’Нелли. – Что же теперь будет с нами?

– В каком смысле? – не понял я.

– Ну подумай сам, – заблеяла она. – Балотелли не сможет быстро найти замену Чарли. А нет клоуна – нет шоу!

– Никакого шоу… – проскрипел Ромео.

– …никакого зерна, – добавила Джульетта.

– И все в приют! – грустно пискнул Флойд.

– Ну-ну-ну, – решил утешить их я. – Давайте не будем поддаваться панике. Все наверняка быстро разрешится. Если Чарли невиновен, полиция это выяснит.

Хотя, конечно, иногда ее для этого приходится слегка подтолкнуть в нужном направлении, подумал я.

– А что, если нет? – опасливо проворчала Пат.

– Если нет… – тут я откашлялся, чтобы придать весомости своим словам, – то на этот случай у вас есть я!

Все уставились на меня в растерянности.

– Ты? – спросил Бартоломео, нервно расхаживавший взад-вперед снаружи у клетки. – Что ты имеешь в виду?

Я снова откашлялся:

– Ну, в общем, дело в том, что я не просто кот. Я еще и детектив. Причем довольно успешный, позвольте это упомянуть…

– Детектив?! – Паташон зашелся в лающем смехе, упал на пол и стал кататься из стороны в сторону.

Не могу представить, что такого смешного нашла тут эта глупая дворняга. Ну да что с него взять – таковы уж псы. Незамысловатые создания.

– Детектив! – подтвердил я. – Дома, в Гамбурге, я со своей командой уже раскрыл несколько преступлений.

– С командой? – недоверчиво повторил Паташон.

– Именно, – сказал я. – Вместе с моими друзьями – Кирой, Паули и Томом. Иногда нам помогает и бабушка, но она у нас скорее вроде ассистентки. По большому счету можно сказать, что я глава этой компании.

Знаю-знаю – наверное, я немножечко преувеличил, но в общем и целом, думаю, нам и правда удается раскрывать дела в первую очередь благодаря моему чутью.

По глазам, носам и кончикам клювов участников цирковой труппы я видел, что они так до конца мне и не поверили. Классический случай метания бисера перед свиньями, подумал я и даже начал уже немного обижаться.

–Well, если это и правда так… – ирландская чертовка взглянула на меня с сомнением, – то какой у тебя план?

План? Какой план? Ах ты святой кошачий лоток, теперь еще и план нужен! Наверное, все же не стоило так высовываться. Я откашлялся и заговорил, растягивая слова:

– Ну… стало быть… для начала нужно сформировать общую картину и ответить на пять главных вопросов.

– Пять главных вопросов… – почтительным эхом отозвался Флойд.

– И что это за вопросы? – уточнила О’Нелли.

– Кто, что, как, где и когда! – выпалил я как из пистолета. – Кто причастен? Что случилось? Как именно? Где и когда все произошло?

Флойд от удивления даже рот раскрыл, сраженный столь убедительным подтверждением моего профессионализма. Но тут в разговор снова вмешалась О’Нелли:

– Звучит, конечно, хорошо. Но ведь все это нам уже известно. Причастен Чарли. Были украдены дамские сумочки и телефоны, и случилось это на вечернем представлении в Луна-театре.

Ха, вот я тебя и подловил, коза ты этакая!

– В том-то и дело, что известно далеко не все! – сказал я, вытянувшись в полный рост. – Ведь все мы верим, что Чарли не вор. Значит, преступником должен быть кто-то другой. А еще мы не знаем, как именно этот кто-то украл ценные вещи. Произошло ли это во время шоу? Или еще до его начала? Или в антракте? – я торжествующе взглянул на О’Нелли.

– Но как же ты, будучи котом, собираешься это выяснить? – проблеяла она. – Это ведь решительно невозможно!

– Именно! – поддакнула ей Пат. – Решительно невозможно!

– Уж поверьте, – загадочно промяукал я, – я непременно что-нибудь придумаю. Ага, вот уже и придумал! Слушайте!

И без лишних церемоний я для начала назначил всех участников труппы своими ассистентами.

– Так ты хочешь сказать, что мы все теперь – помощники шерифа? – спросила О’Нелли.

– Да, что-то вроде того, – кивнул я. – А скажите-ка, кто из вас лучше всех здесь ориентируется?

Все взгляды устремились на Бартоломео.

– Я, – подтвердил кот. – Вечерами после шоу я люблю гулять по парку и ловить мышей.

– Очень хорошо, – сказал я. – Значит, сейчас ты снова пойдешь прогуляться, только вот мышей на этот раз придется оставить в покое.

– Вот как? – вид у Бартоломео был весьма разочарованный.

– Именно так! – подтвердил я. – Вместо этого ты послушаешь, о чем говорят люди в парке. Может быть, удастся что-нибудь выведать. А лучше сбегать еще и в гостиницу, чтобы и там немножко осмотреться.

– В поисках чего? – в недоумении уставился на меня Бартоломео.

– Всего, что покажется подозрительным!

– Ясно, шеф! – ответил кот и был таков.

– Для тебя, Флойд, – повернулся я к обезьяне, – у меня тоже есть задание. Ты ведь запросто можешь выбраться из этой клетки, верно?

Флойд проворно подскочил к двери, просунул свою маленькую ручку между прутьями решетки и ловко отодвинул засов.

– Нуль проблемо, – сказал он.

– Прекрасно! Тебе нужно заняться тем же, что и Бартоломео, но только здесь, в цирке. Нам нужно знать, о чем говорят между собой артисты. Возможно, у кого-то из них появились подозрения, которые могут подтолкнуть нас к разгадке. Понятно?

– Понятно! – сказал Флойд и исчез.

–Well, а нам что делать? – нетерпеливо проблеяла О’Нелли.

– Мы останемся здесь и будем удерживать позицию, – распорядился я. – Если еще кто-то уйдет, это будет слишком заметно. А у нас ведь тут, в конце концов, секретное расследование.

На лице моей собеседницы отразилось разочарование. Но делать нечего – если еще и эта коза сейчас куда-то поскачет, мы себя сразу же обнаружим. Ведь О’Нелли, в отличие от Флойда, не заметить практически невозможно, даже если крепко зажмуриться.

Казалось, с тех пор как эти двое ушли, прошла целая вечность.

Первым объявился Флойд. Совершенно ошарашенный, он едва мог говорить и прямо захлебывался от волнения.

– Вы не поверите, – пропищал он, – Чарли вернулся!

– Так значит, все в порядке, напрасно волновались, – буркнул Паташон.

– Я так не думаю, – возразила обезьянка. – Полицейские привели его обратно и сказали, что он не должен покидать парк до завершения расследования!

– И что же это… – начал Ромео.

– …означает? – закончила Джульетта.

Все посмотрели на меня.

– Видимо, – объяснил я, – они все еще подозревают Чарли, однако не могут ничего доказать. Поэтому с него взяли подписку о невыезде – так называется распоряжение, чтобы он все время был у них под рукой, если вдруг понадобится.

– Бедный Чарли! – запричитал Флойд. – Балотелли тут же вызвал его к себе и отругал на чем свет стоит. Он, мол, создает проблемы, а Балотелли проблемы ни к чему. Люди теперь будут думать, что в цирке орудуют воры, и никто больше не придет на представление.

– И что Чарли на это ответил? – поинтересовался я.

– Он все повторял, что это не он, что он не вор и ни в чем не виноват. А под конец даже заплакал.

Мы растерянно переглянулись.

– А еще что-нибудь тебе удалось выяснить? – спросил я.

– Не-а. – Флойд с сожалением пожал плечами. – Конечно, среди цирковых эти кражи – тема для разговоров номер один. Но все совершенно сбиты с толку и никто понятия не имеет, как это случилось. Все сходятся лишь в одном: Чарли тут ни при чем!

Я задумался. Добытые Флойдом сведения не особенно помогли продвинуться в расследовании, они лишь подтвердили то, что мы и так предполагали – клоун не вор. Но почему же полиция не верит Чарли? Ведь алиби у него есть – он участвовал в представлении. Известно ли им что-то такое, что неизвестно нам? Известно ли им вообще хоть что-нибудь – или они зацепились за Чарли только из-за отсутствия других подозреваемых?

Ход моих мыслей был прерван мяуканьем. Бартоломео тоже вернулся с вылазки. И вот ему-то удалось разузнать кое-что действительно интересное.

– Представьте себе! – воскликнул он. – Оказывается, эти кражи были не первыми. В парке только и разговоров что о карманниках, которые в последнее время вовсю тут орудуют, а полиция никак не может их поймать! Но знаете, что хуже всего? – тут он ловко вставил драматическую паузу, и я подумал, что у этого пройдохи даже мне есть чему поучиться – напряжение он создал такое, что мы не дыша замерли в ожидании.

– Люди подозревают в преступлениях артистов цирка, – продолжил он.

– Почему? – не понял я. – Вором что, всегда был клоун?

– Нет… да… ну, то есть… – Бартоломео вздохнул. – Некоторые утверждают, что видели клоуна. Другие говорят, это был акробат. А один вообще заявил, что разглядел человека в костюме циркового директора!

– Невероятно,impossible! – потрясенно воскликнула О’Нелли.

Остальные тоже возмущенно заговорили наперебой.

– Хм-хм-хм, – промурлыкал я. – Звучит это все довольно загадочно! Что-то здесь неладно, друзья мои, что-то здесь ой как не ладно. Или в вашем цирке действительно завелись воришки…

Мое замечание тут же вызвало возмущенный рокот.

– …или, – невозмутимо продолжал я, – кто-то пытается свалить все на цирковых, чтобы отвести подозрение от себя.

Теперь все уставились на меня в полном недоумении.

– Если подумать, это и правда отличная маскировка, – сказал я. – Ведь если переодеться клоуном, тебя не так легко будет узнать!

– Верно, Уинстон!That’s absolutely right! – воскликнула О’Нелли. – Какое изощренное коварство! До такого только люди могли додуматься.

– Но как же нам узнать, кто за всем этим стоит? – в отчаянии промяукал Бартоломео.

– Очень хороший вопрос, – сказал я. – Не заметил ли ты в парке еще что-нибудь странное?

– Нет, в парке нет. Но когда я попытался проникнуть в гостиницу, какой-то грубиян из бригады уборщиков замахнулся на меня шваброй и прогнал. Я едва увернулся от этой штуки.

– Хм-хм-хм, – снова хмыкнул я. – А как, кстати, дела с твоей больной лапой?

– Ох, – сказал Бартоломео, – она практически в полном в порядке. Завтра я, наверное, уже смогу выступать.

– Очень хорошо! – обрадовался я. – Потому что у меня, кажется, созрел настоящий план. И даже чертовски хороший план, клянусь сардинами в масле!

Одна разведывательная операция – и два признания!

– Хм, – задумчиво произнес Бартоломео. – Действительно похоже на план.

Ну еще бы, как же иначе? Он что, во мне сомневался?

– Говорю же, – подтвердил я снова.

Только что я подробно объяснил своему приятелю и двойнику, как нам следовало действовать дальше. Раз мы все думаем, что вор не клоун Чарли, а кто-то, кто только переодевается в клоуна или в циркового артиста, то вот этого кого-то нам и нужно отыскать.

Так как Бартоломео был единственным цирковым зверем, который мог свободно и незаметно перемещаться по территории Луна-парка, ему отводилась роль детектива под прикрытием, который всюду рыщет, собирая информацию и улики. И поскольку парк был довольно большой, а моему напарнику не хватало опыта детективной работы, я планировал прийти ему на помощь как неуловимый брат-близнец. Конечно, нам следовало постараться ни в коем случае не оказываться в одном и том же месте одновременно, чтобы никто не догадался, что я вовсе не Бартоломео. А в остальном план казался мне гениальным и совершенно лишенным изъянов!

– Есть лишь одна крошечная проблемка, – прервал течение моих мыслей черный кот. – Ты здесь совершенно не ориентируешься и в два счета заблудишься. Ну, то есть я хочу сказать, что ты самостоятельно даже обратно в гостиницу не доберешься…