Стихи

Короткий путь

Как многие из нас уйдут, не зная,

Что путь от А до Я могли пройти,

Не распинаясь и не распиная,

Не оставляя на своём пути

Руины судеб, чаяний, стремлений;

Порывы душ от близких не тая;

Не становясь, не ставя на колени,

Пройти короткий путь – от А до Я.

Ничего не бывает вдруг

Ничего не бывает вдруг;

Смерть приходит как старый друг,

Чтоб свободу вернуть душе,

Долго пробывшей здесь уже.

Чтобы дать ей подняться вверх,

Где б она могла встретить тех,

С кем она не была давно,

Тех, кто с нею – одно.

Золотой излучая свет,

Наконец, после стольких лет,

Мир увидеть тот с высоты,

Где пока ещё я и ты.

И она не забудет нас,

Помогая нам каждый раз,

До тех пор, пока не придёт

Наш с тобою черёд.

Досадная задержка

Одной ногой в могиле стoя,

Другою не ступлю никак.

И дело вроде бы простое,

А вот застрял – и всё тут. Fuck!

Будьте покойны

Коль не захочется – не верьте;

Я просто говорю как есть:

Мы доживём до самой смерти —

Такая вот благая весть.

Плата за красоту

Красавицам судьбой на плечи

Кладётся бремя не напрасно —

Ведь их забавнее калечить;

Они и в горести прекрасны.

Фонарь

Я освещал, нечасто и немногим,

Тем, с кем сводили случай и судьба,

Фрагмент своей, а также их дороги,

Идущей до фонарного столба.

Свет фонаря, пронзительный и белый,

Высвечивал мою простую суть;

В мрак отступая, сделав своё дело,

Я говорил: «Прощай, не обессудь».

Но я и сам ведом был часто светом

Других людей, мне посланных помочь,

И был всегда признателен за это,

Ведь для меня и день – сплошная ночь.

Пусть будет свет – для тех, кому он нужен,

Кто оказался погружён во мрак,

А мне пора – скорей в дорогу, ну же!

Не обессудь, коль было что не так.

Хвала

Хвала Творцу, дающему нам силы

Идти сквозь этой жизни круговерть.

Хвала за то, что в прошлом с нами было,

Хвала за предстоящую нам смерть,

За то, что мы страданием считали,

И что терзало души и умы;

За тех, кто нас давно уже достали,

За тех, кого давно достали мы,

За тех, к кому всем сердцем мы стремились,

За дивные, за жуткие дела,

За дьявольскую боль, за Божью милость

Хвала Творцу, от всей души – хвала!

Хвала II

Хвала Творцу – я становлюсь сильней,

Спокойнее, увереннее, проще.

Я не скажу – во мне ничто не ропщет.

Я не скажу, что не бывает дней,

Когда я снова упускаю нить,

Мне данную для продвиженья к Cвету.

Но это неизбежно, и за это

Мне некого и незачем винить.

Кто хочет – пусть ярится и спешит;

Я ж, делая лишь то, что мне под силу,

Скажу за всё, что будет, есть и было —

Хвала Творцу! Хвала от всей души!

Хвала III

Хвала Творцу! За то, что вновь и вновь

Напоминает Он простые вещи

То добрым знаком, то путём затрещин:

Не ненавидь. Не трусь. Не пустословь.

Не позабудь, что в этот мир cойдя,

И сам ты стал, пусть даже поневоле,

Своей судьбы творцом, а также доли

Всех тех, кто в жизни повстречал тебя.

Не разменяй дар Божий на гроши,

И за тебе отмерянные годы —

Хвала Творцу! – скажи перед уходом

От всей к нему стремящейся души.

Хвала IV

Хвала Творцу! Я на него во всём

Себя учу спокойно полагаться.

Не для того, чтоб, обратясь паяцем,

Кричать на перекрёстках: «Я спасён!»

Не для того, чтоб отрешённо ждать,

Что все пути вдруг станут мне открыты

И, сидя у разбитого корыта,

Рассчитывать на Божью благодать;

Но чтоб, какой дорогой жизнь ни шла,

Я подтвержденье неразрывной связи

Мог выразить в простой, короткой фразе —

Хвала Творцу! От всей души – хвала!

Срок годности

Любовь, peбята – как консервы,

Хранится только до поры.

Вопрос лишь, кто изменит первым,

И кто не первым, а вторым.

Слова утешения

Не стоит предаваться грусти,

Коль из себя, по мере сил,

Раба ты выдавил (допустим),

А мудака, увы, забыл.

Дивны дела твои

Порой смешон, порою робок,

Не к месту шумен или тих —

Творец, какой же я уёбок!

Как можно создавать таких?!

Чемпионки любви

Теперь таких девчонок мало,

А может быть и вовсе нет,

Кто вместе с кубком по аналу

Смог взять бы кубок за минет.

Замкнутый круг

Кабы мог я вернуться в прошлое,

Повернуть свою жизнь вспять,

Я б нашёл себе бабу пошлую,

Что там пошлую – просто блядь.

Разухабистую, прожжённую,

Пофигуристей, с огоньком.

Может, даже её взял бы в жёны я,

Если б полным был мудаком.

Погуляв с ней сначала здорово,

Стал бы после себя казнить

И сидел бы, ломая голову —

Как мне прошлое изменить?

Железная логика

Всем вышел – и лицoм, и статью;

К тому ж – не круглый идиот.

Но из всех баб, с кем стал бы спать я,

Мне малый лишь процент даёт.

Что, мало им во мне культуры?

А может, против их мужья?

Короче, бабы – пpocто дуры!

Других причин не вижу я.

Жестокость уходящих

Утратив ощущений остроту,

Что было неизбежно изначально,

Ушли мы равнодушно, беспечально

За некогда запретную черту.

Когда-то и помыслить не могли

О переменах в собственной природе,

Но годы нас вплотную подвели

К практической идее об уходе.

…Ветрáм иным подставлено лицо,

Иные страсти в нас желанья будят.

Пусть прошлое хоронит мертвецов,

Кем стали нами брошенные люди.

Они, примкнув к сообществу теней,

Не могут быть укором нам и ровней,

Что, впрочем, нас не делает бедней,

Черствей, подлей и в целом бездуховней.

Каждому cвоё

Есть те, кто шансы все прохлопал

И кто в дерьмо шагнул с размаху.

Есть те, кто послан жизнью в жопу

И те, кто послан ею на хуй.

Одним признаться не зазорно —

Они на жизнь не в обиде.

Другим же кажется позорным

Глядеть в глаза своей планиде.

Как ни крути, теперь им поздно

Рвать на груди своей рубаху —

Ведь час, что обещал быть звёздным,

На деле обернулся крахом.

Ценный факт

Не циник я, вконец пропащий,

А человек, ценящий факт:

Объятья дам замужних слаще

Объятий юных дев стократ.

Мой взгляд

Мой взгляд на вещи крайне прост,

И вижу я определённо

В эрекции – подъёмный мост,

Соединяющий влюблённых.

Выше планку, товарищи!

Нам в жизни следует упорно

Вести работу над собой —

Ведь если быть – то быть звездой!

А если быть звездой – так порно!

О природе секса

Природу секса я, ребята,

Не понимаю, хоть убей.

Что это – прихоть ли богатых,

Утеха бедных ли людей?

Как вышло так, что вся планета

Повально им увлечена —

Домохозяйки ли, поэты,

Да хоть соседская жена?!

Быть может, все мы просто слепо

Увязли в чуждых нам страстяx;

Так судорожно, так нелепо

Сплетаясь дома и в гостях?

Порою похотью влекомы,

В каком ни жили бы краю,

Судьбу свою сминаем комом,

И если б только лишь свою!

Такие случаи нередки,

О них строчат за томом том.

Ну всё – пора идти к соседке,

Дофилософствую потом.

Секрет стихосложения

Секрет стихосложенья прост:

Сначала сочиняем прозу.

Затем берём её за хвост,

Встаём в устойчивую позу

И тянем, дабы растянуть

Её в одну строку, как ленту.

Затем мы рубим эту муть

На кучу маленьких фрагментов

И строим столбики из них

Так, чтоб смотрелось поровнее.

Так сложен был и этот стих!

Я по-другому не умею…

Bразлёт

У кого-то вразлёт косы,

У кого-то вразлёт груди.

Не смотри на меня косо —

Я такой же, как все люди.

У кого-то вразлёт брови,

У кого-то вразлёт ноги.

Мы, хотя не одной крови,

Тем не менее, схожи многим.

Жаль, что жизни вразлёт тоже,

И, к тому же, вразлёт чувства.

Потому-то сейчас, может,

На душе у меня пусто.

Так говорил Заратустра

«Так говорил Заратустрa» —

Это удачная фраза.

А говорил он шустро,

Не запинаясь ни разу.

Он говорил с жаром,

А это нравится людям.

Хотя и старался даром —

Знал, что толку не будет.

Ораторское искусство

Ему ниспослало небо,

Но он говорил не по-русски,

Поэтому понят не был.

Немногих волнует ныне,

Сказал ли пророк что-либо

В далёкой своей пустыне,

Или молчал как рыба.

Жизненное правило

Мне правило пришло на память

Из тех, что жизненно важны:

Дерьмо, упав, уже не встанет;

Но мы, упав, вставать должны!

О кошках и не только

Я стою, смотрю в окошко,

За окошком – темнота.

Сбросить что ль с балкона кошку,

Чтоб нашла себе кота?

Чтоб, подхваченная ветром,

Скрылась кошечка вдали,

Чтоб, снижаясь метр за метром,

Там коснулась бы земли.

Чтоб коснулась, отряхнулась,

Подбоченясь поднялась

И назад ко мне вернулась,

На меня ничуть не злясь.

Гран-при

Сквозь череду событий разных

Шагай с улыбкой на лице;

Ведь жизнь – непрерывный праздник

С вручением Гран-при в конце.

В пустыне ли живёшь ты снежной,

В тропической ли полосе —

Его врученье неизбежно.

Его выигрывают все.

Ты можешь говорить, мол, рано,

Мол, не готов, не заслужил…

Но наверху другие планы.

Не мешкай – ты своё отжил.

Не упирайся – бесполезно,

А облегчённо улыбнись.

Не бойся кажущейся бездны —

Ты просто получаешь приз.

Сегодня, как это ни странно,

Ты – как сорвавший куш игрок.

Приз не вручают слишком рано.

Его вручают точно в срок.

Уходя, гасите свет

Погаснет всё: и свет в глазах, и разум;

Мы знаем, что не может быть иначе.

Но хочется, чтоб всё погасло разом,

А это – очень редкая удача.

Аграрное

– Я говорю вам как аграрий:

Вы зря смущаете народ!

Не суйтесь городскою харей

В наш деревенский огород.

У вас под боком супермаркет:

Сыры, колбáсы и икра.

А мы должны тут кровью харкать

На пашне с раннего утра.

Кто вы нам? Правящая каста?

Нет, нам вас слушать не с руки!

Вы – городские педерасты.

Мы – землепашцы, мужики!

Смотри, приехал с важным видом:

Ни дать ни взять – вельможный князь.

Но мы вас, городские гниды,

Не уважали отродясь.

Есть жизнь на этом Марсе, нет ли —

Не знаем. Ну, допустим – есть.

Но нам в деревне впору в петлю

Самим от нашей жизни лезть.

Селяне, вот что я надумал:

Берём кто вилы, кто косу

И всей деревнею – в Госдуму!

Сбор – у часовенки в лесу.

Всю ночь придётся быть на марше.

Возьмите зáкуси сполна.

Средь мужиков я буду старшим.

Баб поведёт моя жена.

С рассветом проникаем в город,

Внутрь их защитного кольца,

Зальём для храбрости за ворот —

И на прорыв, на штурм дворца…

Уже поток деталей мелких

Слететь готов был с его губ,

Но марсианская тарелка

Внезапно рухнула на клуб.

Так сорван был поход в Госдуму.

Тарелкой напрочь клуб смело.

Её пилот всю ночь угрюмо

Чинил помятое сопло.

А ты меня любишь?

Я, начав трахаться в пятнадцать

И до седых дожив волос,

Могу вам, бабоньки, признаться,

Что ваш излюбленный вопрос

Считаю, говоря по-русски,

Лишённым смысловой нагрузки.

Нет, задавать его не глупо,

Но ваши милые уста,

Задав вопрос, вгоняют в ступор

Мужчин в ста случаях из ста.

Ведь не рубить в ответ с размаха:

Когда бы не любил – не трахал?!

Порою, многократно спрошен,

Мужик даёт себе зарок:

Ещё раз спросит – точно брошу!

И бросит – только дайте срок,

Чтобы душа его устала

От повторенья ритуала.

Коль выпал вам мужик хороший,

То ни к чему его терзать;

Не понукайте – он не лошадь!

А значит, в силах всё сказать

По собственному, знать, почину —

На то он, девы, и мужчина.

Итак, ввиду имейте сразу —

Гарантий жизнь лишена.

И не заезженная фраза

В ней девам в помощь, а одна

Лишь ваша дамская смекалка.

(А мужиков, конечно, жалко)

Подруга

Что это такое длинноногoе?

Можно я вот здесь и здесь потрогаю?

Ишь ты, до чего оно упругое…

Как оно зовётся? Ах, Подругою…

Это что? Ах, от загара полосы…

Не со слишком громким она голосом?

Поддаётся ль цвет волос коррекции?

Как с ней обращаться при эрекции?

Чем она, как правило, питается?

Не рычит? Не лает? Не кусается?

Скидка, говоришь, лишь в этом месяце…

А в шкафу на вешалке поместится?

К людям не относится со злобою?

Ладно, заверните, я попробую.

Мой Гамлет

Стопы влача, из-за кулис неспешно

На сцену вышел бледный меланхолик:

«Аз есмь княжич Гамлет!» – Да, конечно.

А то кого мы ждём, Отелло, что ли?

Попробовав, брюзжа, все чаши с ядом,

Себе он взял перцовой с цианидом.

«Французское опять не дали, гады!» —

Он бросил залу, не сдержав обиду.

Нафехтовав Лаэрту прямо в печень

И паре фрейлин распоров корсеты,

«Датчане, враг не дремлет! Все на вече!» —

Он возвестил слабеющим фальцетом

И гpохнулся плашмя на доски сцены.

В луче софита столбик пыли взвился.

Казалось, от оваций рухнут стены,

Когда артист в агонии забился.

A громче всех ему рукоплескала,

Счастливых удержать не в силах слёз,

Затёртая толпой в глубины зала,

Аульская девчонка Қаракөз1.

Манипулятор

– Арбитром в вашей схватке буду я.

Я так решил – и вам придётся драться.

Ну, полно дуться! Bеселее, братцы!

Все верят в ваше мужество, друзья.

Неужто вам не хочется самим

Взмахнуть разящей сталью бесшабашно?

Не надо притворяться, что вам страшно —

Вам встреться чёрт, вы справитесь и с ним.

Я тоже всласть бы саблей помахал,

Да мышцу потянул, такая жалость.

К тому же явно чувствую усталость,

А не пьянящий боевой запал.

Тут вам и карты в руки, удальцы.

Ну, что вы там понурились? Сходитесь!

Вы, справа, подбоченьтесь, словно витязь!

Вас лишь украсят шрамы и рубцы.

Вы, слева, страшный сделайте прищур,

Как будто вы страдаете запором.

Ну, господа, уже стемнеет скоро.

Имейте совесть, бейтесь, я прошу!

Попробуйте с размаху и в прыжке,

Иль нанесите в грудь удар разящий.

Ведь все мы смертны, все сыграем в ящик,

Так хрясните ж друг друга по башке!

О ужас, битый час на них кричу

И хоть бы, гады, двинулись навстречу.

– Вы, господа, испортили мне вечер.

Подите к чёрту! Знать вас не хочу.

Прерванная дружба

Вам, сударь, верно неприятно,

Что ваш сюртук в кровавых пятнах,

Да только мне плевать на ваш сюртук!

Я Вас проткнула за упрямство,

За шарм, за непостоянство,

За то, что Вы мне нравитесь, мой друг.

Да что же Вы молчите, сударь?!

Куда девалась Ваша удаль?

Для Вас ведь рана в сердце – ерунда.

Мне, согласитесь, тоже больно.

А впрочем, всё, с меня довольно.

Я порываю с Вами навсегда.

Неразделённая любовь

О дева, я ль тебя не нежил…

Как там… поелику?.. понеже?

Ах, да – пониже! Ну, так вот,

Тебя пониже нежил я!

И что в ответ, душа моя?

Упрёки, колкости, сарказм —

Так день за днём и раз за разом;

Такое вряд ли кто снесёт.

Не снёс и я, моя отрада,

И выпил две канистры яда.

Допил с трудом – объём не шутка,

Но за тебя, моя голубка,

Я пил отравленный компот!

Теперь прощай, мой ангел нежный!

Я сдох – что было неизбежно.

Прости. Твой верный Идиот.

На концерте

На рояле стоит пюпитр,

На пюпитре раскрыты ноты.

Я бы задницу ими вытер,

Просто мне вставать неохота.

Ничего, посижу с грязной —

Всё равно хорошо слышно.

В настроении я праздном —

Избегаю движений лишних.

По роялю стучит баба.

По зубам его чёрно-белым.

Объяснила нам всем хотя бы,

Что такого он ей сделал.

Задираю голову – люстра!

Охренеть какого размера.

Бабьи руки мелькают шустро.

Это действует мне на нервы.

До антракта я ждать не стану,

Надоели мне звуки эти.

Подожмись, народ, я щас встану,

Выйду пива вмажу в буфете.

Отелло

Отелло, не желаете пивка?

А то вы весь какой-то напряжённый.

Ах бросьте, докучают всем нам жёны,

Спросите у любого мужика.

Давайте выпьем – ну их, глупых баб.

Тем более, сегодня крайне душно.

Не наливать? Но почему не нужно?

Не пьёте? Потому что вы араб?

Ну да, вы мавр… Впрочем, не беда.

Вы знаете, а я и сам не русский.

Возьмите хоть огурчик иль капустки,

Раз в кои веки забрели сюда.

К нам, кстати, Яго утром приходил,

Соратник ваш армейский самый верный.

Купил полфунта колбасы кошерной,

И в лавке чрезвычайно наследил.

Постойте-ка, Отелло, вот те на!

Из вашего торчит она кармана!

Нет, мир не видел гаже интригана,

Он вам её подсунул, старина!

Ошибки быть не может – я не вру!

Мои полфунта, сударь, это точно.

Я надкусил вот здесь тогда, нарочно

Когда он начал пробовать икру.

Ведь он икры не купит – денег нет.

Не в тех чинах он, и не та зарплата.

А вас схватили б в дожевых палатах

С колбаской-то – и, почитай, привет.

Пришили бы попытку отравить

Любимого народом старца-дожа.

Ну Яго, ну предательская рожа!

Какую проявил, мерзавец, прыть.

Давайте, я колбаску заберу.

А то, не рóвен час, вас с ней заметят.

Ведь нет печальней повести на свете,

Чем жертвою навета пасть, мой друг.

Счастье есть!

На что мне краски и палитра,

К чему мне кисти и холсты,

Когда я, вылакав пол-литра,

Бреду в ближайшие кусты?

Укрыт их благодатной тенью,

Смотрю на неба синеву,

И в эти яркие мгновенья

Не существую, но живу!

Небес и листьев сочны краски,

И радостью душа полна;

Друзья, мы можем жить как в сказке

Среди окурков и говна!

Пусть эта сказка скоротечна,

Зато сладка она как мёд!

Ведь в ней мгновенья длятся вечность,

А остальное – не ебёт!

На зимней улице

На женщине – ни шапки, ни пальто,

Ни блузки, ни сапожек, ни жакета.

Перчаток, юбки, шарфа тоже нету,

И кажется, что что-то здесь не то,

Поскольку нет белья и нет примет,

Таких, как цвет волос или помады;

Нет женщины самой – да и не надо,

Ведь и меня, по счастью, тоже нет.

Проще простого

Трюизм2, редкостный по мощи,

Передают из уст в уста:

«Не верь твердящим «Жизнь проста!»

Поскольку жизнь гораздо проще».

Сергею Палочкину (другу и поэту)

В потоке стихов двадцать первого века

Всё тоньше поэзии чистой струя.

Осталось поэтов – лишь два человека.

Лишь два человека – Серёга да я.

Хотя стихоплётов по-прежнему много,

Увы, графоманов средь них – до хуя.

А чисто поэты – лишь я да Серёга.