Неевклидова геометрия-3

Логика может привести Вас от пункта А,

в пункт Б, а воображение куда угодно.

Альберт Эйнштейн

"Стелливоры" – мигрирующая цивилизация 2 типа по шкале Кардашёва, использующая звезду-компаньон в качестве своеобразного «топливного бака»: эта звезда провоцирует мощные лучи радиации, исходящие от пульсара-паука (пульсар – это «останки» массивной звезды, которая быстро вращается, производя со своих полюсов сильные излучения; «пульсар-паук» – это название связано с характером радиоактивного излучения звезды – оно напоминает паутину лучей, направленных на звезду-спутник)

(Гипотеза Видаля)

Весь космос только бесконечный

и сложный механизм.

Сложность его так велика,

что граничит с произволом,

ненеожиданностью и случайностью,

она дает иллюзию свободной воли

сознательных существ.

К.Э. Циолковский

Глава 1

Благодаря «гало-двигателю», позволяющему достучись скорость 133% от скорости черной дыры, искажая пространство и время, их корабль, прыгая как кузнечик, от одной двойной системы черных дыр к другой, продвигался очень быстро.

Но эта же «проворность» и «живость» корабля представляла опасность: Грэгэри боялся не заметить и пропустить Спору Полихидры. Поэтому он время от времени просил Даридара перейти на более медленную систему движения, которая осуществлялась при помощи световых парусов путём использования лучей ближайшего по курсу светила.

Грэгэри и Даридар понимали, что Споре нужна «пища» и она будет курсировать к населённым планетам, имеющим кислородную атмосферу, – поэтому ориентировались на поиск звёздных систем, обеспечиваемых в качестве потенциального источника жизненной энергии белыми карликами.

Белые карлики – это финальная стадия эволюции для большинства звёзд. Исчерпав запасы ядерного топлива, они сбрасывают внешние слои, оставляя после себя плотное, горячее ядро, постепенно остывающее в космической ночи. Долгое время белые карлики считались непригодными для жизни, и исследования благоприятных для жизни миров сосредотачивалось вокруг жёлтых карликов. Но, как выяснилось, ключ к разгадке тайны жизни следовало искать отнюдь не в ослепительном сиянии молодых звёзд, и теперь внимание учёных сосредоточилось на призрачно мерцающих белых карликах – останках некогда могучих светил. Именно здесь таилась неведомая, никем не исследованная юдоль живых организмов.

Принимая во внимание, что красные карлики, обжаривая своими рентгеновскими лучами всё живое и превращая планеты в мёртвые миры, составляют около 75% объектов галактики, а жёлтые – 17%, – найти белые карлики, которых всего около 8%, было непросто. Ещё сложней было обнаружить вблизи от них Спору Полихидры. Это как искать иголку в стоге сена. Однако и Даридар, и Грэгэри надеялись, что им вполне под силу найти и Спору, и отправленный на её уничтожение корабль рядом с ней, – благодаря способности белых карликов, подобно чёрному бархату, подчёркивать блеск даже самых тусклых объектов.

Чего они только не насмотрелись, блуждая в потёмках вселенной. Полюбовались и «жемчужным ожерельем» галактики АМ 1054-325, имеющей S-образную последовательность из миллионов ярких голубых звезд; и приливными хвостами, образованными гравитационными силами двух галактик из молекул водорода; и «пауками-пульсарами» (особый класс двойных звёздных систем, занимающихся своего рода «каннибализмом» – поглощением звёзд малой массы); и одиночными межгалактическими скитальцами из новорождённых звезд. Но больше всего их удивила в галактике напоминающей, сражающихся драконов, «звезда-зомби», странной нитевидной структурой напоминающая лепестки гигантского космического одуванчика. Это была новая разновидность белого карлика, представлявшего собой последствия мощного взрыва, который должен был полностью уничтожить небесное тело, однако оказался недостаточно сильным, и часть белого карлика уцелела, превратившись в красивейшее космическое явление.

Даридар буквально засыпал Грэгэри (более опытного космопилота) вопросами, порождёнными обширными наблюдениями за космосом, однако Грэгэри, отстраняясь от научных фактов, как правило, отвечал мудрыми изречениями, почерпанными им когда-то у известных писателей.

«В сравнении со сложностью космоса – наш мир подобен мозгам дождевого червя». Или так: «Звёзды показывают нам Величие и красоту Вселенной, в которой, мы, вечные странники космоса, стремимся отыскать свою звезду». Тем самым, подталкивая Даридара к философским размышлениям, тогда как Даридар стремился к научному познанию. Собственно говоря , Даридар, теоретически был даже лучше подкован чем старший товарищ, но он всегда с большим любопытством слушал рассуждения Грэгэри о структуре вселенной:

– ты знаешь ,Даридар , что Вселенная состоит из частиц Стандартной модели и её мельчайшие составные части – это кварки и глюоны. В связке они образуют протоны и нейтроны, которые в свою очередь образуют атомные ядра, а атомные ядра с электронами образуют атомы – строительные блоки обычной материи, а уж из неё-то состоит всё, что мы видим в повседневной жизни. Между тем на субатомном, а также и на космическом уровнях действует одна и та же фундаментальная константа (1/137). Возьмём, к примеру, материал Графен. Легчайший, прозрачный материал, в 300 раз прочнее стали, состоит из одного слоя углерода, образующих гексональную решётку. . Из этого материала у нас изготовлена не только одежда (заметь, почти не ощутимая на теле и обеспечивающая нам отличную терморегуляцию), но и устройство по опреснению воды… и даже некие детали нашего синергического корабля.

Много говорили о прошлом их родных планет, о механизмах эволюции, о том, что эволюция не является направляющей силой, ведущей вид к определенной цели. Грэгэри рассказывал, как 70 новых генетических мутаций живых особей на их планете влияют на пропорции передаваемых генов (аллелей). Особенно быстро сказывалось это влияние в небольших популяциях. Примером этому могли служить древние драконы (из семейства жужелиц), извергавшие пламя (когда-то они проживали на Колиопте).

Археологи нашли их останки, до сих пор способные устрашить любого смельчака: у драконов были большие головы, увенчанные рогами и шипами, и мощные жвалы с ядовитым жалом. Учёные-химики раскрыли секрет «драконьего пламени»: это была смесь гидрохинонов и перекиси водорода – настоящий химический цех внутри живого существа, «цех», где смесь, окисляясь, вступала в реакцию и достигала температуры 100 градусов.

Удивительно, что с таким «арсеналом» они не выжили, уступив эволюционное место другим видам. Судя по всему, процессы генетической мутации – основной фактор, который позволяет популяции становится более адаптивной к изменяющимся условиям окружающей среды, – происходили слишком быстро, что не позволило популяции стабилизироваться в развитии генетического разнообразия. А если говорить конкретно о зарождении жукочелов, то давними предками вида, как не странно, были ракообразные. Научные работы, в первую очередь молекулярные, свидетельствуют о том, что наш вид возник «внутри» этой группы.

А ещё Грэгэри и Даридар рассуждали о самой главной тайне – тайне происхождении жизни. Разгадка тайны, размышляли они, кроется, конечно же, в холодных глубинах космоса. В своё время в молекулярном облаке звёздной системы Тельца учёные обнаружили след сложных углеродных молекул – пианопирена, по-видимому, являющегося основой более или менее сложных органических соединений. В роли курьеров, доставляющих пинопрен «по назначению» – на планеты, пригодные для возникновения жизни, – выступали «космические странники», астероиды.

Вот так, в научных и философских беседах проводили пилоты полётное время, которое они порой переставали уже замечать – добросовестно, но безрезультатно прочёсывая вселенную, пока наконец не добрались до незнакомой туманности, чем-то похожей на указующую переднюю конечность.

– М –м -м, – задумчиво протянул Даридар, глядя в головной иллюминатор, – что-то мне подсказывает: здесь мы найдём то, что ищем…

Его слова оказались пророческими. Уже подлетая к первой ближайшей галактике, в основании которой как раз и находился белый карлик, Грэгэри почувствовал возбуждение, характерное для исследователей-первооткрывателей в предвосхищении долгожданного открытия.

И они осторожно и «бережно», словно умелый терапевт в работе с пациентом, стали «прощупывать» орбиты планет этой звёздной системы. Из соображений безопасности близко старались не подлетать.

И вот она – огромная, красноватая Субстанция, нависшая над одной из планет, похожей на глазное яблоко.

С одной стороны, Даридар и Грэгэри были рады, что, наконец-то нашли одну из Спор Полихидры, а с другой стороны – озадачены, так как не обнаружили своих коллег: межзвёздного корабля поблизости не наблюдалось. Зато в непосредственной близи от Споры хаотично вращались какие-то мелкие, очевидно искусственные объекты. Их было около десяти.

– Биосигнатура этой планеты говорит о том, что атмосфера содержит воду, кислород, метан и, следовательно, на этой планете может быть развитая цивилизация. А эти искусственные объекты – космические корабли, принадлежащие ей, – сделал своё заключение Даридар после всестороннего изучения техносигнатуры объектов и биосигнатуры планеты.

\ «– Но учитывая близость Споры, мы можем предположить, что всё живое на этих кораблях погибло, уничтожено паразитом\», – предполажил Грэгэри. – Как ты считаешь, что мы должны сделать? – обратился он к Даридару. – Сперва помочь им, безотлагательно уничтожив Спору (вдруг для кого-то мы станем спасением?), или сосредоточиться на поиске наших кораблей

Даридар, ответил не сразу.

–Ты видишь: у Споры уже начинают развиваться щупальца, значит она готова «высасывать» кислород. А судя по тому, что космические корабли беспомощно болтаются рядом с ней – у этой цивилизации нет действенных методов борьбы… Я думаю… Мы должны помочь им!

– А сможем ли мы вообще убить такую громаду своим запасом «Антиразрушителя»? – спросил Грэгэри. – Если нет – может, и не стоит пока вмешиваться? И сами погибнем, и другим не поможем…

– Но тогда цивилизация скорее всего обречена, – заметил Даридар.

– Всё же я считаю , что надо попыться наладить диалог и разузнать, что «здесь» происходит. Возможно, заодно мы узнаем, где же наши корабли…

Грэгэри внимательно посмотрел на Даридара. Вся поза молодого пилота (прямая спина, высоко поднятая голова) указывала на непоколебимость принятого им решения и уверенность в собственной правоте. И это было понятно, ведь Даридар помнил историю своей планеты, которая когда-то также была спасена космическими пришельцами.

\ «– Тогда нам следует хорошо подумать, как действовать дальше\», – сказал Грэгэри. – Спора непредсказуема. Кроме того, надо найти способ вступить в контакт с представителями незнакомой цивилизации. А что, если они будут враждебно настроены по отношению к нам?

*****

И они начали готовиться к выполнению поставленной цели, смысл которой был – отвести беду от неизвестной им цивилизации.

Но вначале необходимо было произвести некие процедуры, описанные в руководстве по стандартным способам вступления в контакт с неизвестной цивилизацией. Самое сложное было выбрать правильный способ сигнала «Послания», предшествующий дальнейшим действия по «Контакту». Даридар предлагал использовать современный метод гравитационных волн, гарантированно осуществляющий передачу данных на большое расстояние. Единственное, следовало выбрать: применить ли для решения этой задачи пьезоэлектрические кристаллы или работать с суперпроводниками.

Грэгэри же спорил с ним и утверждал, что надо использовать более простой способ (например, двоичную систему счисления), дабы не пугать неизвестную цивилизацию своими слишком продвинутыми техническими возможностями. Язык математики всем понятен и не вызывает опасения.

Ему удалось убедить Даридара, и они, составив послание в виде сетки из нескольких строк и столбцов, отослали его на частоте 2380 МГц.

Теперь предстояло дождаться ответа и в случае адекватного отклика действовать по плану. Грэгэри должен был поддерживать контакт с инопланетной цивилизацией из космоса. Он уже имел опыт работы на поверхности Полихидры, поэтому мог привлечь «новых знакомых» к уничтожению паразита. Ближайшей целью Грэгэри стал космический корабль, находящийся на почтительном расстоянии от Полихидры: этот звездолёт явно управлялся изнутри, а значит там наверняка были живые особи, с которыми и предстояло наладить контакт.

Даридар решил спуститься на планету и «там» «познакомиться» с представителями новой цивилизации.

Наступил момент действовать… И тут Грэгэри сделал неожиданное признание.

– Скажи, Даридар, – начал он с волнением в голосе, – ты уверен, что нам всё же необходимо уничтожить эту Спору? – И увидев удивленное лицо друга, продолжил, – помнишь ли ты, как я пострадал прошлый раз, когда уничтожил ту, первую, Спору Полихидры? – Даридар кивнул. – Ну так вот!

…О некоторых моментах той операции и её последствиях я никому до сегодняшнего дня не рассказывал. Случилось так, что я пропорол шипом свой скафандр. По идее, я должен был в мгновение погибнуть, но произошло нечто, что спасло мою жизнь. Только гораздо позже, уже в госпитале, я начал задумываться об этом, анализируя те события и пришел к мысли, что это что-то было ни что иное, как частичка самой Споры (мы звали ее Змеем), вошедшее не только в скафандр, но и в меня, закупорившее эту дыру.

А теперь, по прошествии времени я. чувствую, что это что-то выросло внутри меня. Нет, не в теле (я делал рентген), а возможно в моей голове. Оно совсем не мешает мне, оно даже улучшает мои физические параметры (специально проверял свои анализы) … Но по ночам мне снятся удивительные сны – словно я живу в другой реальности. … Я посещаю далёкие, незнакомые до сих пор миры и, следуя плану, который подсказывает мне интуиция, обследую их на предмет толи выживаемости, толи темпов эволюции (и это моя основная миссия), перемещаясь по межзвездным магистралям, образованным большими пузырями горячей плазмы и ионизированного вещества. Эти «межзвёздные туннели» в виде узких каналов – остатки взрывов древних звезд.

– Ты понимаешь, Мне ведомо, что судьба вселенной определяется балансом между материей и тёмной энергией- явлением которое ускоряет её расширение и, что, некоторые развитые формы жизни во многих галактиках, могут настолько эволюционировать, что могут своими прорывными искусственными технологиями нарушить этот баланс. Вселенная, кажется, говорит нам, что реальность сложнее, чем мы думаем.

– Ты понимаешь, Даридар, я чувствую её! Она, то есть Спора, – во мне… И я не знаю, что делать!

Даридар слушал Грэгэри внимательно, не выказывая и тени удивления. Когда Грэгэри закончил говорить, молодой пилот уже составил своё мнение о потусторонних путешествиях напарника.

– Ты должен избавиться от этого наваждения. Это не твоя миссия. Твоя миссия – здесь и сейчас. Ты борешься с гигантским паразитом во имя жизни в космосе и в память о тех, кто был до тебя и погиб за процветание цивилизации.

Глава 2

В этот раз всё было необычно. И процедура смены напарника, осуществляемая раз в три месяца – в связи с малым функциональным этапом жизнедеятельности клона. И встреча с новым клоном. И весь период военной вахты. Винсент (впервые за столько лет работы военным космонавтом) пребывал в состоянии повышенной боевой готовности. По существу, все его предыдущие регулярные вахты на орбите не сильно отличались друг от друга. Это были обычные орбитальные облёты военных кораблей, работающими в тендеме на расстоянии видимого горизонта, когда один из кораблей был на одной стороне Анат, другой находился с другой её стороны и видели они друг друга только на линии перехода. Всё было до определенного момента (назовём его «Явлением») обыденно и привычно. Бывали, конечно, небольшие отступления от налаженной системы: когда военное ведомство брало коммерческие заказы на профилактику спутников, принадлежавших ведущим промышленным корпорациям. В таких случаях Винсент – отличный инженер – покидал звездолёт и занимался ремонтом оборудования. С одной стороны, эта работа приносила выгоду, поскольку оплачивалась по двойному тарифу. С ругой стороны, Винсент накапливал опыт по инженерной части.

Но основной задачей Винсента и его коллег, несомненно, была охрана планеты. Звездолёты двигались по привычному маршруту, лавируя между космическим мусором, готовые в любой момент объявить об опасности в случае появления нежданного гостя.

Следует отметить, что на орбите уже вовсю прослеживался «Синдром Кесслера». Именно из-за этого в последнее время использование ближнего космоса в практических целях стало почти невозможным.

Даже небольшой фрагмент мусора, размером 1 см, при скорости полёта в 10 км/с становился смертельно опасным. А количество таких объектов на орбите, по подсчётам учёных, варьировалось от 200 до 300 тысяч. Но ведь существовали ещё и крупные объекты! Правда, их было не так уж много, где-то до 60 или 100 тысяч, но встреча с ними могла запросто обернуться катастрофой.

Вопрос по утилизации мусора и отходов стоял на государственном уровне. Обитатели Анат, чьё жизненное пространство было ограничено полыньёй, были вынуждены организовать на обратной, необитаемой, покрытой льдами, стороне планеты Точку Немо – место захоронений для отработанных коммерческих кораблей и спутников (тугоплавкие конструкции кораблей не сгорали, как обычные спутники, в атмосфере, и эту проблему пришлось решать, устроив техническое кладбище). На поверхности это место (нагромождение на льду металла) хорошо просматривалось из космоса, но затем обнаружилось, что отходы исчезли – видимо, погрузились на дно ледяного океана: на месте космического кладбища во льдах образовалась огромная брешь.

Кроме того, существовали две дополнительные орбиты захоронения. Одна из них, находящаяся на расстоянии 200 км от поверхности Анат предназначалась для аппаратов, расположенных на геостационарной орбите. Вторая – на расстоянии 600-1000 км – для военных аппаратов с ядерными энергетическими установками.

Однако и этого было мало. Государство поручило научному сообществу планеты разработать стратегию устранения проблемы отходов, но до сих пор все предложенные проекты отклонялись как неэффективные и экономически не оправдывающие себя.

Поэтому, лавируя между этим мусором, Винсент порой мечтал о каком-нибудь волшебном орбитальном мусоровозе, который избавил бы космопилотов от навязчивых «странников».

*****

В этот раз Винсент работал с напарником по имени Феликс. Они уже давно были знакомы и, очевидно, могли положиться друг на друга в какой-нибудь нештатной ситуации. Но сегодня случилось неожиданное. Одновременно, находясь в противоположной точке, заданной вахтой, Винсент ожидал увидеть привычное зрелище: на мгновение появившийся корабль Феликса должен был скрыться за горизонт. Однако вместо звездолёта перед взором Винсента предстало… Это…

Это было что-то большое, расплывчатое, некая Субстанция, по форме напоминающее огромный череп.

Винсент почувствовал неимоверный страх и растерянность. Он никогда не думал, что с ним может произойти такое: на какой-то момент он потерял самообладание, словно бы забыл, где и зачем находится. «Стоп, машина!» – отдал он приказ всем бортовым системам, опомнившись. Корабль завис на линии горизонта, и это спасло его!

Винсент мог отчётливо видеть, как расправлялась Субстанция со всем, что попадалось ей на пути.

Космический мусор она сминала, кромсала и втягивала в своё нутро, как гигантский пылесос-мусоровоз. (чем-то напоминая, тот самый мусоровоз, о котором Винсент так мечтал). Коммерческие корабли – сбивала с расчётной траектории, направляя в них фиолетовые лучи, после чего поглощала их так же, как и космический мусор…

Мысли в голове Винсента проносились с бешеной скоростью. Пока ему везёт: удалось спастись. Но другие… Как предупредить руководство об опасности? Его звездолёт сейчас находился вне зоны радиосвязи. Вести огонь по Субстанции он не мог – сначала требовалось получить разрешение на использование оружия. Оставалось только наблюдать и собирать информацию о поведении Субстанции, чтобы потом передать важные сведения в центр связи (ЦСВКС) и, возможно, даже выступить с какой-либо инициативой по устранению чудовища.

И он ждал, с содроганием взирая на гибель коммерческих кораблей, не способных защитить себя от мощного жерла Субстанции.

Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?

В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.

Как много чистых душ под колесом лазурным

Сгорает в пепел, в прах, а где скажите, дым?

Омар Хайям

Глава 1

Ромуэль вдруг очнулся: навязчивый жужжащий звук словно выдернул его из лихорадочно-тревожного состояния… Ему снился серый туман. Он плотно покрывал непривычные формы жилых строений – кубические и прямоугольные, совершенно не характерные для архитектуры Анат. Сейчас, приходя в сознание, Ромуэль всё ещё помнил, как блуждал в этом тумане, время от времени сбиваясь с пути… Он пробирался сквозь густое марево, обходил громоздкие завалы мусора, но что-то толкало его вперёд – туда, где манило своим ослепительным сиянием некое высокое здание…

Ромуэль открыл глаза. Ещё не совсем проснувшись и пребывая под впечатлением своих видений, он заметил над собой три светящиеся разноцветные точки (они и были источником разбудившего его жужжания). Цветовую идентификацию сообщений он придумал сам, как только начал заниматься осами-дронитами. Красный цвет предупреждал: пришло чрезвычайно важное сообщение. Желтый: получите информацию официального характера. Зато личные сообщения Ромуэль решил окрасить в самый любимый свой цвет – зеленый.

Давние предки Ромуэля были из страны, где зеленый был священным и воспринимался в многообразии оттенков (так, Ромуэль различал более сорока нюансов зелёного и считал эту способность генетическим подарком пращуров). Ромуэль искренне уважал предков, оценивая их наследие как краеугольный камень цивилизации Анат. И в самом деле, колонизация Анат, произошедшая не так уж и давно, всего лишь каких-то четыреста с небольшим лет назад, первоначально осуществлялась переселенцами с его родной планеты. Тогда они многое привнесли в новый мир: упорядоченный жизненный уклад, самобытную культуру, одним из венцов которой стал изысканный, объединяющий жителей Аната язык. Да… было время…

По традициям предков, в день совершеннолетия Ромуэль обрёл второе, очень поэтичное имя – Луоман, в переводе означавшее «победитель» или «побеждать». И Ромуэль был уверен, что второе имя более точно выражает его сущность, его характер. Теперь в официальных документах стояло имя, полученное Ромуэлем при рождении, а в частных бумагах – имя, свидетельствующее о взрослении и зрелости мужчины. Транслирующий аппарат, одно из главных своих достижений, он тоже нарёк Луоманом…

Наличие двух имён словно бы разоблачало мужчину, его двойственную натуру: с одной стороны – целеустремлённый учёный, с другой – ранимый, подверженный рефлексии человек.

Анат – планета, которая числилась в каталоге под простым номером LHS 1148b, – получила своё название не случайно. Давным-давно соотечественники Ромуэля, приближаясь к новой обители на космическом корабле, увидели колоссального размера шар, целиком белый, а в центре – тёмное пятно, похожее на зрачок. Казалось, что это огромный глаз, взирающий на них из бесконечного чёрного пространства. На языке переселенцев «глазное яблоко» звучало как «Анат» …

Вращаясь вокруг своей звезды – тусклого белого карлика, Анат была планетой-океаном со средневзвешенной температурой -50 °C. Основную её часть покрывал лёд, и только на стороне, большую часть года обращенной к звезде, при 20 °C существовала относительно небольшая полынья. Эта полынья и представлялась взору гигантским зрачком, который увидели путешественники, впервые приближаясь к планете. Она же, эта проплешина во льдах диаметром четыреста тысяч километров, и стала местом для обустройства новой жизни…

Окончательно проснувшись, Ромуэль всё же никак не мог избавиться от неприятного впечатления, которое оставил после себя утренний сон. Поэтому, прежде чем принять сообщения, он решил немного успокоиться. Ромуэль подошёл к северному окну и залюбовался: там до самого горизонта простирались необъятные просторы нежно-зеленой растительности. Ничто не оскверняло их первобытную естественность, только далеко-далеко, на тонкой линии, сочленяющей небо и землю, проглядывало серое пятнышко ближайшего города. Глядя на эти дали, он всегда успокаивался, но и ловил себя на мысли: как удивительно, что для фермы ему выделили такие обширные угодья, ведь жизненного пространства на Анат было крайне мало, даже не хватало… Современная история колонизации Анат стала сложным сплетением неприятных событий: выступления недовольных, военные стычки. Жестокие законы теперь посягали на свободу духа и ограничивали границы жизненного пространства (анатам запретили иметь в семье более двух детей). Между тем как две первые волны колонистов так или иначе устроились в прокрустовом ложе многокилометровой полыньи, третью волну – не пустили. Очередным кораблям с переселенцами было приказано развернуться, как только они оказались на околопланетном рубеже. Отношения между правительствами Анат и планеты-праматери осложнились до крайней степени и грозили перерасти в вооружённый конфликт. Теперь на орбите Анат постоянно дежурили военные корабли.