В этот Новый год

(пьеса)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ВЕРА, миловидная женщина, 37 лет.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА, ее мать, статная, со следами былой красоты домохозяйка.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ, ее отец, полковник в отставке.

ИГОРЬ, ее возлюбленный.

ПАВЕЛ, ее бывший муж.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Действие происходит 31 декабря. Таунхаус в черте города. К пожилой супружеской паре должны прийти гости две дочери и трое внуков встречать Новый год.

С одной стороны сцены ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА в фартуке суетится на кухне. С другой коридор, где большое зеркало, вешалка для одежды и стул. Раздается звонок. Ольга Михайловна бежит открывать дверь. ВЕРА приходит раньше других гостей помочь матери. На ней короткий пуховичок, в руках пакет с подарками, под мышкой дыня.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (с возмущением). Вера, ну наконец-то! А моя любимая внучка где?

ВЕРА. Попозже придет, она с подружкой встречается.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Мороз на улице, а ты в короткой куртке бегаешь, застудишься! А дыня откуда? (Берет дыню.)

ВЕРА. На работе подарили.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (ворчливо). Лучше бы уж ананас.

ВЕРА раздевается и обе направляются на кухню.

ВЕРА. Ты чего такая заведенная? Где папа?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (со злостью). Ушел!

ВЕРА. Куда?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Не знаю! Бахнул дверью и ушел! (Садится за стол и энергично начинает нарезать колбасу.) Ничего, замерзнет – придет. Куда он денется.

ВЕРА. Что – вы, как всегда, поругались?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Все в одни руки! Все заняты, всем некогда! Папу вашего не

допросишьсяв магазин сходить, сидит сутками телевизор смотрит. С утра отправила за майонезом, не тот майонез купил. Я ему говорила – легкий, с перепелиными яйцами. Ничего доверить нельзя!

ВЕРА. Господи, как Новый год, так у вас скандал. Каждый год одно и то же. Ты устаешь, начинаешь срываться. (Кладет в холодильник шампанское.) Ну куда ты столько наготовила?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. А как ты хотела?! Восемь человек семья, и все придут голодные.

ВЕРА. Селедку под шубой могла бы и не делать, ее все равно никто не ест.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Отец ваш селедку любит. Да и какой Новый год без шубы?

ВЕРА. Подожди, а откуда восемь, нас же семь?(Садится за стол напротив матери.)

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Ну как же: мы с дедом, ты с Варюхой, Таня с детьми… Игорь твой. Он придет?

ВЕРА (нервно). Я же говорила тебе, не придет.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. А ты его приглашала?

ВЕРА. Приглашала! Сказал, что с родителями на даче будет, но заскочит ненадолго поздравить.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Он тебе не предлагал вместе Новый год встречать?

ВЕРА. Рано еще об этом говорить.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Надеюсь, не женатый?

ВЕРА. Да нет…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Смотри не вляпайся.

ВЕРА. Мам, не приставай с расспросами. Дай хоть чаю попить.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (перебирает в коробке чай). Тебе обычный черный или спокойствие и баланс?

ВЕРА (с иронией). Спокойствие и баланс хочу.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Перекусишь чего-нибудь?

ВЕРА. Я не голодная. Мы дома перед выходом с Варюхой поели.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. А что ели? (Наливает Вере чай.)

ВЕРА. Макароны.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Опять макароны! Сама кое-как питаешься и ребенка плохо кормишь! Надо полезное кушать, рыбу готовь чаще, для костей полезно.

ВЕРА. Да не любит она рыбу, ее не заставишь. Не насильно же кормить.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Подход надо знать. Я вот ее как-то уговорила…

ВЕРА (с сарказмом). И как тебе это удалось?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Пообещала триста рублей дать, если она рыбу съест. А она мне в ответ: «за пятьсот тогда». Вот и договорились.

ВЕРА. Мам! Чему ты ее учишь?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. А что такого? У нее предпринимательская жилка, может, она экономистом станет. Да и готовить надо вкусно, у бабушки она от еды не отказывается.

ВЕРА (уставшим голосом). Некогда мне готовить. Выматываюсь на работе.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Подарки хоть успела купить? Отцу ботинки зимние нашла?

ВЕРА. Шерстяной свитер купила.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Я же говорила, ему ботинки нужны, свитеров ему хватает!

ВЕРА. Ботинки надо мерить, я с ним потом съезжу в магазин.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. А что Варюхе?

ВЕРА. Она гитару просила.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Ей учебой заниматься надо, а не на гитаре брынчать. Надо мне с Варюхой поговорить…

ВЕРА. Не трогай ее! Не надо на нее давить.

Нравится – пусть занимается музыкой.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Ты на собрание в школу ходила?

ВЕРА. Ходила.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. С историчкой разговаривала?

ВЕРА. Нет.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Почему? У нее что, одна тройка выходит в четверти?

ВЕРА. Ничего страшного. Кто эти оценки потом вспомнит. Эта историчка детей замучила, двойки всем подряд ставит. Варюха историю уже ненавидит.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Послушай, учителям тоже непросто. Дети избалованные, все права качают, ремня им не хватает. С нами родители никогда не сюсюкались. Некогда было, все в поле работали с утра до ночи.

ВЕРА (хлебнула чай и обожгла язык). Мам, ну ты еще расскажи, как гусей в детстве пасла. Сейчас времена другие. (Хватает пирожок со стола.)

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Подожди, не ешь пироги пока. Там сюрприз.

ВЕРА. Какой еще сюрприз? (Кладет обратно пирожок.)

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (интригующе). Там я свое колечко положила: кому попадется счастливый пирожок, в новом году замуж выйдет.

ВЕРА. У тебя одна тема… Я вообще больше замуж не хочу. У нас с Варюхой и без этого все хорошо.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Знаешь, как говорят: «с дурнем плохо, а без дурня еще хуже». Вот подрастет дочка, останешься одна – взвоешь от одиночества.

ВЕРА. Ты можешь не лезть в мою жизнь!

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Я могу не лезть, но не лезть ВООБЩЕ я не могу.

ВЕРА. Ладно, мам. Давай, чего делать?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. На вот, бери хлеб, бутерброды с икрой мажь.

Обе какое-то время молча занимаются готовкой.

ВЕРА. Темно уже… Папы все нет. Ты ему звонила?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Не буду я ему звонить! Все нервы вытрепал! Никакой помощи от него. С работы приходит, поел – и на диван.

ВЕРА. Ну что ты хочешь? Папа на пенсии, а еще на работу бегает, деньги зарабатывает. Он устает.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (берет дыню и прокручивает ее перед собой на столе). Да у него энергии он до ста лет проживет на таком питании! Его палкой не добьешь! Все ждет, когда я помру, а он молодуху себе найдет. (Вонзает нож в дыню.)

ВЕРА. Господи, мам. Ну что ты говоришь!

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (начинает разрезать дыню). Терплю, потому что деваться некуда. Все на мне одной держится. Семью стараюсь сохранить, собрать всех на Новый год, стол накрыть. Не станет меня – разбежитесь в разные стороны.

ВЕРА (перехватывает у матери нож и начинает нарезать дыню). Сколько себя помню, постоянно жалуешься на папу, всю жизнь разводитесь. Сама его вечно доводишь. Пилишь постоянно, на нем уже живого места нет.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Папочку стало жалко?! (Берет большой кусок дыни и откусывает.) Ты не стала терпеть, развелась!

ВЕРА. Если не прекратишь, я уйду!

Неожиданно звонит телефон. ВЕРА хватает трубку и выбегает в коридор. ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА привстает и поддается вперед, поворачиваясь ухом, чтобы подслушать разговор.

ВЕРА. Алло! Игорь, ты где?! Машина не заводится?.. Я подарок приготовила, хотела поздравить тебя… Алло! Алло! Игорь, ты меня слышишь? (Кладет трубку.)

ВЕРА, чуть помедлив, возвращается на кухню, садится за стол, закрывает лицо руками.

Неловкое молчание.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (стараясь поддержать). Не приедет – и не надо! (Через паузу.) Может, и правда не может выехать… Вон сколько снега навалило.

ВЕРА (сквозь слезы). Да не нужна я ему…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Плюнь и разотри! Не унижайся! Я за мужиками никогда не бегала. Послушай меня, если он будет еще звонить, не бери трубку, пусть понервничает…

Снова звонит телефон. ВЕРА выбегает в коридор.

ВЕРА. Алло! Игорь! С утра? На охоту… Уже завтра? (Повышает тон.) Не можешь – значит, не можешь!

ВЕРА возвращается на кухню и начинает нервно раскладывать дыню на тарелке.

ВЕРА (с угрозой в голосе). Лучше ничего не говори…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (вкрадчиво). Ну что ты в нем нашла?..

Пауза.

ВЕРА. Он не такой, как папа. Не подкаблучник, его под себя не подмять… Но он так занят своей жизнью, что, похоже, ему никто не нужен… Не подпускает к себе близко…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Попроще надо находить. Лучше, когда мужчина больше любит, а женщина позволяет себя любить.

ВЕРА. Попроще – скучно.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Ох уж эти страсти-мордасти, намаешься… Что же никак не складывается! Господи, у нас в семье по женской линии все несчастные, как не судьба. Я и не хотела замуж за вашего отца выходить, он сам за мной бегал, прохода не давал.

ВЕРА (усмехнулась). Раз не хотела, почему согласилась?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Просто замуж пора было. Он летное училище окончил. Поженились. Сразу вы родились. Всю жизнь промотались по гарнизонам, он вечно на полетах, а я с вами двумя на руках. Все здоровье угробила с этими переездами. Во всем себе отказывала, чтобы одеты были хорошо, в институт поступили, замуж повыходили…

ВЕРА. Ну, не прибедняйся – сама говорила, что лучше всех в гарнизоне одевалась.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (не слушая). Не заметила, как жизнь пролетела. Теперь вот сидим по разным комнатам. Доброго слова не скажет. Не могу, все меня раздражает в нем.

ВЕРА (махнув рукой). Ты так только говоришь. Он же уходил, так ты криком кричала: «верните!». Вернули. Ты не сможешь без него. Всю жизнь за отцом прожила, он нас всем обеспечил. Он за тебя всегда волновался, переживал…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. О чем ты! Он только о себе и думает. (Встает попить воды и садится за стол обратно.) Прям ком к горлу подкатил.

ВЕРА. Вспомни, когда ты в больницу попала, каждый день навещал. Просто папа скупой на эмоции… Каждый любит, как умеет…(Пауза.) Я все думала, почему он тебя терпит, с твоим-то характером, еще и подшучивает над тобой. Потом поняла, ты же рассказывала – он без матери рос, тетке не до него было… (Шутливо.) А тут столько внимания – с утра до вечера его воспитываешь: «не так сидишь, не так стоишь, куда пошел, где так долго был». Он и рад.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Да, он за мной, как у Христа за пазухой! (ВЕРА хихикнула.) Послушай, мы уже свое отживаем, хочется, чтобы у вас все на-

ладилось… Может, тебе еще ребенка родить. Мы бы с отцом помогли, пока силы есть.

ВЕРА. Мам! Да куда мне…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. У Тани муж загулял, оставил ее с двумя детьми. Теперь ты развелась… Дед ваш любил выпить, и ты себе пьющего нашла…

Еще хуже, чем у сестры, у нее хоть деньгами помогает… Почему ты на алименты не подала? И в кого ты такая гордая?

ВЕРА. Сама справлюсь. Не надо нам с Варюхой от него ничего.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. А мы с отцом пытались тебя остановить, но разве ты послушала… Из дома грозилась сбежать. Он ведь тогда уже выпивал…

ВЕРА. Студенты в общежитии все выпивают. Я не думала, что у него с этим проблемы.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. У меня предчувствие нехорошее было. Ты сама говорила, что вам свидетельство о браке выдали с номером – три шестерки.

ВЕРА (устало). Мам, пожалуйста, давай не будем. Сегодня праздник.

Пауза.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. О! Вспомнила! Вер, я же хотела, чтобы ты шубу мою мутоновую померила! А то бегаешь в этом пуховичке, как подросток.

Уходит в кулису и торжественно возвращается с шубой.

ВЕРА. Сейчас такие не носят…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Да ты померь! Леопард опять в моде.

ВЕРА неохотно надевает шубу и смотрит на себя в зеркало.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Отличная шуба, как новая. Прям в самый раз. Это мы с отцом покупали, когда он в Монголии служил. Бери и носи! Надела в мороз и пошла – «кум королю и сват министру».

ВЕРА. Тяжелая… Очень жарко в ней. (Расстегивает пуговицы.)

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Так добротно уже не шьют. Я в ней королевой по гарнизону ходила. Все мужики на меня заглядывались. (Поправляет Вере шубу в плечах и гладит мех.) Не сутулься! Что ты сгорбилась. Не умеешь себя преподносить. (Застегивает обратно.) Выскочила за первого встречного, а теперь одна.

ВЕРА. Не хочу я твою шубу! (Расстегивает шубу,снимает и бросает на пол.) Я так рано замуж выскочила, чтобы из дома сбежать! Ты кого хочешь достанешь! Каждый день скандал! Если с утра орала, я радовалась тому, что хоть вечер будет спокойный! Ты же меня ни разу в жизни не обняла!

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Зло срываешь! Потому что тяжко одной. Тяжко тебе?!

ВЕРА резко хватает с вешалки куртку и порывается уйти. ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА громко охает, хватается за сердце и присаживается на стул.

ВЕРА (машинально вешает обратно куртку и подскакиваетк маме). Мам! Тебе нехорошо?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (притворно). Давление, наверное, поднялось. Накапай валокордина… В шкафчике на кухне… Тридцать капель… Разбавь водой из кувшина.

ВЕРА бежит к столу, где стоят два кувшина, наливает воды в стакан, накапывает валокордин и подает матери. Ольга Михайловна залпом выпивает. Вера бережно вешает шубу на вешалку.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (трогая щеки). Что-то щеки горят…

ВЕРА. Да… Ты раскраснелась что-то…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (принюхиваясь к стакану). Как-то странно пахнет… Будто спиртом… Ты из какого кувшина воду наливала?

Пауза.

ВЕРА. Из белого…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Бестолочь! Надо было из розового. В этом кувшине водка налита. Ты что мне в водку валокордин накапала?!

ВЕРА. Да откуда я знала?.. Перепутала, видимо… (Начинает хохотать, схватившись за живот.)

Обе смеются и затихают.

ВЕРА Мам, иди приляг на диван, отдохни.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Да мне вроде полегчало.

ВЕРА. С тобой бесполезно спорить. Посиди хоть (помогает сесть на стул на кухне).

Неожиданно выключается свет.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. О господи! (Крестится.)

ВЕРА. (включает на телефоне фонарик и подходит к окну). В соседних домах свет везде горит. Похоже, только у нас погасло. Скоро включат, у кого-то небось замкнуло.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. У меня тут свечка была.

Посвети мне. (Достает из тумбочки свечку, спички и зажигает на столе перед собой.)

Пауза.

Я все думаю… Может, на весь наш женский род порчу навели…

ВЕРА. Не верю я в это. Большинство людей сами на себя порчу наводят. (Облокачивается на стул.)

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (загадочно, приглушенным голосом). Послушай меня, я тебе не говорила… Был случай в молодости… На хуторе табор стал, я в цыгана влюбилась. Отец как узнал – избил его и весь табор прогнал.

ВЕРА. Господи… Сильно?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Да… Так вот, мать этого парня гадалкой была. Может, это она весь наш род прокляла?..

ВЕРА. Ты это никогда не рассказывала…Теперь застрянет в голове и буду об этом думать… (Махнув рукой.) Да все у нас нормально, у других бывает и хуже… Мы хоть замуж сходили, трое внуков у вас. Сейчас многие разводятся, все мужики гуляют или пьют, а если не пьют и не гуляют, тогда импотенты. Не знаешь, что и лучше. Вообще с мужиками беда.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Что-то спина затекла… (Встает и подходит к окну.) Снег все валит.

Пауза.

Да… Войны всегда мужчин забирают… Нет им, видимо, конца… Не война, так болезни людей уносят, будто земля сама нас сбрасывает… (Садится обратно за стол.) Хоть дед ваш живой вернулся.

ВЕРА. М-да… Дед у нас красивый был. Я на него

в детстве снизу вверх смотрела, как на великана,

прям в ступор впадала.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Конечно, под два метра ростом. Он же еще и на гармони играл, все девки падали. Председателем колхоза был… Тогда рассказывал, что частенько видел, как ночью люди мешками зерно воровали. Я удивлялась, почему он это терпит и ничего не делает. Он говорил: «голод – этих посадят, работать вообще некому

будет».

ВЕРА. Чем ему бабушка так приглянулась?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Это она как шестеро детей родила, растолстела. По молодости-то очень красивая была и умная… С характером. Когда он к ним в деревню приехал, они с подругой его увидали и поспорили: кто первый на чердак раз-

рушенного дома забежит, той он и достанется. (Посмеиваясь.) Мамка первой и добежала.

ВЕРА. Интересно… Что же они жили так плохо?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Отец очень злой был, мы его как огня боялись. Меня не трогал, а вот братьев колотил нещадно. Старшего однажды чуть до смерти палкой не забил: тот не удержался, пироги раньше ужина съел. Мамка за нас переживала… Отца сильно ревновала, все бегала в сельсовет, жаловалась, что он любовницу очередную завел.

ВЕРА. И что же сельсовет мог с этим сделать?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Послушай, раньше строго с этим было, могли из партии исключить. Но все равно он на старости лет ушел к другой. Тяжелая судьба, не пережила мамка этого, очень уж его любила. А ведь она из зажиточной семьи, ее родители до революции купцами были… Мамка ведь из образованных, по тем временам – большая редкость.

Включается свет.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Слава богу! (Задувает свечу.) Так, Вера, уже семь вечера, скоро гости соберутся. Стол пора накрывать.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА встает, открывает холодильник и начинает подавать Вере блюда.

ВЕРА на пороге кухни останавливается и поворачивается к матери.

ВЕРА (с нежностью). Мам, спасибо, что ты за нас переживаешь, а как – это неважно. Никто ведь особо не беспокоится, что я сегодня ела или что я в короткой куртке по морозу бегаю…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Как умею. Позвони отцу, где он там пропал.

Вера (звонит отцу). Абонент недоступен… Наверное, батарейка села…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (тревожно). Сестре позвони – скорее всего, у нее отсиживается…

ВЕРА (звонит сестре). Таня, папа у тебя? Да нет… Ничего не случилось, просто в магазин побежал и что-то долго его нет… Наверное, придет сейчас… Вы скоро? Задерживаетесь? Хорошо, ждем. (Кладет трубку.)

ВЕРА с ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА растерянно переглядываются. ВЕРА машинально хватает пирожок, откусывает и с удивлением обнаруживает колечко в пироге.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (развела руками). Поздравляю!

Раздается длинный звонок в дверь.

Мужской голос за дверью: «Открывайте! Дед Мороз пришел и Снегурочку на пороге встретил!»

Обе выбегают в коридор. ВЕРА смотрит в домофон.

Вера. Отец вернулся! И Игорь с ним…

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (суетливо снимает фартук). Иди хоть губы накрась, а я пока дверь открою.

Играет музыка.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Тот же дом. Действие происходит в большой гостиной. Посередине стоит диван, в углу наряженная елка. В другой части гостиной за праздничным столом на стульях сидят ВЕРА, напротив нее – ИГОРЬ и ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ, во главе стола – ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Игорь, попробуй оливье. Вера, поухаживай за Игорем, он, наверное, голодный. До Нового года еще четыре часа, покушайте. (Вера накладывает И ИГОРЮ и отцу салат.) Игорь, попробуй, это не то, что магазинные салаты. Сейчас еще морс принесу. (Уходит за морсом.)

ИГОРЬ тянется за хлебом и локтем задевает стакан. В этот момент возвращается мать и видит стакан на полу.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Женя! Это ты, как всегда, посуду бьешь.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ (шутливо). Я, а кто ж еще.

ИГОРЬ. Это я случайно задел. (Шустро подни-

мает стакан.) Не разбился.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (недоумевая, мужу). Зачем сказал, что это ты?

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ (с улыбкой, почесывая макушку). Не знаю. Я уже привык… Обычно

это я.

ВЕРА. Нестрашно. Давайте выпьем за знакомство.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ (Игорю). Шампанское или покрепче?

ИГОРЬ. Пока шампанское.

Чокаются и выпивают по глотку.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Игорь, какая у тебя рубашка красивая – цвета рубина.

ИГОРЬ. Это Вера подарила.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Тебе очень идет. У меня кольцо где-то есть с большим рубином. Надо Вере подарить, как раз с твоей рубашкой будет сочетаться. Принесу сейчас. (Порывается встать.)

ВЕРА. Мам, давай потом.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Ладно, потом.

ВЕРА (Игорю). Попробуй мамину селедку под шубой. (Накладывает ему салат.)

ИГОРЬ. Немного. А ты чего не ешь?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Вера рыбу с детства не любит, не уговоришь. Упрямая, с характером, в бабку свою, все ей по-своему надо. (Смеется.) Причесываться, помню, не любила: заплету ей красивые косички, она насупится, а потом на диван ляжет и головой об подушку трется, пока опять не разлохматится… Такая упрямая и выросла. Перевоспитывать уже поздно, так что, Игорь, извини.

ИГОРЬ (серьезно). Не надо перевоспитывать. Мне она такой нравится. (Пробует салат.) Селедка под шубой и правда очень вкусная.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ. Мне селедка детство напоминает. Нас тетка воспитывала, денег не хватало, а селедка самая дешевая была. Было время, я ее даже с утра ел. (Почесывает макушку.) Проснусь, кусочек черного хлеба с селедкой съем и пять километров пешком в школу зимой, по морозу. В детстве всеми болезнями переболел, зато потом больше не болел. (Подливает всем шампанское.) Ну, это самое, давайте выпьем, чтоб все сыты были и здоровы.

Чокаются и выпивают.

ИГОРЬ (осматривается). Уютно у вас очень. Планировка дома удачная.

ВЕРА (родителям). Игорь в строительстве работает.

ИГОРЬ (Вере). Я выйду покурю. Постоишь со мной?

ВЕРА. Конечно. Пойдем.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Оденьтесь только, на улице мороз.

ВЕРА с Игорем выходят. ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА сердито толкает локтем мужа.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ. Ты чего?

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (приглушенным голосом). Ну, что ты все про себя да про свою селедку! Разговор поддержать не можешь. Надо бы узнать, кто он, что он. Странно, что этот Игорь до сих пор не женат – такой видный мужчина. (Через паузу.) Вера наша ему явно приглянулась – вижу, как он на нее смотрит. Ночевать, небось, к ней пойдет, а Варюха у нас тогда останется. Дай бог, сложится у них. Тьфу, тьфу…

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ. Ну раз приехал к нам Новый год встречать, значит, нравится.

Пауза.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Надо тарелки поменять. (Начинает собирать тарелки со стола.) Женя, давай, бери эти и неси чистые с кухни.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ помогает жене поменять тарелки. В это время в гостиную возвращаются Вера с Игорем.

ИГОРЬ. Хорошо у вас таунхаусы тут построили,

добротно.

Оба садятся за стол, и тут у ИГОРЯ звонит телефон. ВЕРА явно видит имя, высветившееся на экране, отводит взгляд в сторону и суетливо раскладывает салфетку

на коленях. Игорь, выключив звук, переворачивает телефон.

ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА. Ой, у меня же утка в духовке. (Принюхивается к воздуху.) По запаху слышу, что пора доставать. Вы пока пообщайтесь, а я на кухню.

ВЕРА. Давай помогу.

Обе выходят. Евгений Викторович и ИГОРЬ остаются одни в гостиной.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ (берет графин с водкой). Может, покрепче? (ИГОРЬ кивает в знак согласия. (Чокаются и выпивают по рюмке.) Да, дом хороший, мы квартиру недавно продали и сюда переехали. За всю жизнь только этот дом и нажили. Особого богатства у нас нет, я все пролетал, зато у нас двое детей и трое внуков. Дай бог, и до правнуков доживем.

ИГОРЬ. У меня родители тоже всю жизнь вместе прожили душа в душу, и я бы так хотел.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ. Это хорошо. А ты, это самое, чего до сих пор не женился? Тебе сколько?

ИГОРЬ. Тридцать шесть скоро… Так получилось. Времени не было на серьезные отношения. Работал много, в разъездах постоянно. (Через па-

узу.) Одна девушка была очень активная. Как-то ко мне шустро подселилась временно пожить, три месяца не мог потом ее выставить. Есть люди как хамелеоны: захочешь – могут быть зелеными, захочешь – желтыми. Никогда не поймешь, что у них на самом деле на уме.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ. Да… бывает… У меня был один такой хитрый знакомый. Жить ему было негде, и он девушку себе нашел с квартирой, потом она его выгнать никак не могла. (Смеется, почесывая макушку.) У него всего одни брюки были, он их все время стирал, вроде как не в чем на улицу выйти, не в мокрых же. Так еще месяц протянул…