Сорока

1

– Кать!.. Кать!? – Аркаша оторвал глаза от книги. Интересно, чем в этот раз отличилась сестрёнка? Спроста мама не заголосит, для того нужно напортачить. Что же в этот раз?

– Чего-о? – откликнулась с третьего раза Катька.

– Чего, чего! Почему до сих пор посуду не вымыла?

– Сейча-ас!

– Русский час шестьдесят минут! Иди, мой!

– Слушайте, убавьте громкость! Телевизор уже не слышно. А тебе что, не понятно? Марш на кухню! – выявил раздражение отец.

Аркаша хмыкнул и снова взялся за книгу, но не успел прочитать и двух строчек, как снова отвлёкся. Кто-то звонил в дверь. Он посмотрел на часы. Пятнадцать второго. «Кого принесло?»

– Кто там? – спросила мама.

За дверью, по-видимому, ответили, потому как замок щёлкнул.

– Здравствуйте, а Аркаша дома? – В дверях стоял рослый, крепкого телосложения парень в спортивном костюме и с улыбкой на губах.

– Дома… проходи, – мать шире открыла дверь и впустила гостя, хотя никак не могла понять, кто перед ней. – Он в комнате… Аркаш!

Аркаша пихнул закладку в книгу, вскочил с кровати. Вышел в прихожую и…

– Макс… Ёлки-палки, Макс! – Аркаша подскочил к парню. Тот смущенно протянул руку, но Аркаша отмахнулся и крепко обнял друга. – Ты когда вернулся?.. Мам, это же Максим! Ты что, забыла его? Мы учились вместе, а потом его в армию забрали.

– Господи! А я смотрю лицо знакомое, а кто – вспомнить не могу!

В зале заскрипело кресло, в прихожей появился отец.

– Ну, здорово, солдат.

– Здравствуйте, – поздоровался Макс.

Из кухни выглянула Катька с мокрой тарелкой в руках и с любопытством на лице. В отличие от матери Макса она помнила. Помнила, как он иногда приходил к ним домой после училища. Она прочитывала (с великого соизволения Аркаши) все письма, что он писал. Макс ей нравился. Понравился с первой секунды, как увидела. И втайне ждала его возвращения. Вот он и вернулся, а она в таком – таком! – виде!

– Я две недели назад приехал, – ответил Макс на Аркашин вопрос. – К дому привыкал.

– А что в дверях-то! – всплеснула руками мама.

– Точно, мам. Чего мы?.. Проходи, Макс.

– Да нет, пошли на улицу лучше.

– Лучше так лучше… Погоди, сейчас оденусь.

Отец, видя смущение парня, уселся в кресло досматривать «Свою игру». А Катька, напротив, подошла к матери, оставив недомытую тарелку на столе. Она кляла себя, что поленилась накраситься и возненавидела невзрачный халат. «Дура, не могла что-нибудь поприличнее надеть!» Эта встреча представлялась ей не так. Совсем не так. Катька столько раз прокручивала перед сном десятки её вариантов, но такой даже в голову прийти не мог. Просто кошмар! Но что делать?

– Привет, Макс.

Макс, стараясь скрыть волнение, посмотрел на Катю.

– Привет… – выдавил из себя и ещё больше смутился. В голове осталась одна мысль: «Какая красавица, какое милое создание!»

– Ну, и как в армии служить? – спросила мать.

Он словно очнулся:

– А? Да так, нормально. Бегать часто заставляли…

– Что, пошли? – прервал Аркаша.

– Пошли.

Заскрипело кресло. Отец встал рядом с женой, провожая Макса.

– Ну… до свидания, – попрощался Макс, глядя на родителей друга.

– До свиданья, приходи в гости, – сказала мать.

– Приду, – сказал Макс и украдкой посмотрел на Катьку. Но не смог скрыть взгляд от Аркаши.

– Не переживайте, придёт. Куда денется! – засмеялся Аркаша.

– Пока, Макс, – это Катька.

– Пока, – ответил Макс и вышел вслед за Аркашей.

Как только за ними закрылась дверь, Катька бросилась на шею матери:

– Приехал! Мам, он приехал! – и радостно завизжала.

– Ты что – сбрендила?

– Ага, мамуль, сбрендила!

Отец усмехнулся в усы и снова заскрипел креслом.

2

На улице самый конец мая. Земля покрылась молодой травкой, деревья зеленеют. По небу плывут густые облака, сквозь них прорываются лучи весеннего солнца; свежий ветерок играет молодой листвой, поют птицы. Одним словом, лепота.

Они вышли во двор. Типичный двор провинциального городка, отличавшийся от таких же дворов лишь тем, что весь первый этаж соседнего дома занимал Районный суд. Вот и сейчас у торца, где находился главный вход, стоит с десятка два людей, ожидающих окончания судебного процесса, чтобы посмотреть, как в фургон посадят очередного юного преступника, который был им другом, братом, сыном, мало ли кем, и пожелать удачи, такой необходимой на зоне.

Возле липы в центре двора галдит ребятня. Каждый пытается забраться на дерево, на тонкой ветке которого визгливо орёт рыжий котёнок. Аркаша с Максом понаблюдали за этой возней и направились к соседнему дому, что напротив райсуда, там скамейки поприличней, со спинками, не чета лавочкам у дома Аркаши.

– Слушай, Макс, ты меня удивляешь. Приехал две недели назад и даже не зашёл ни разу. Как так?

– Да я заходил. В тот же день, как приехал. Специально не стал переодеваться, весь при параде… Главное, приехал домой – там Ленка. Встретила меня, будто в магаз на пять минут выходил: «О, Макс вернулся! Привет!» и убежала на улицу. Ну, я посидел немного, посмотрел, как, что дома изменилось – ничего не изменилось… И к тебе. Прихожу, звоню, думаю, сейчас откроют, а тут я, такой красивый. Но облом – нет никого. Ладно. Пошёл к бабушке, а там та же история. Плюнул, обиделся. Чего хожу, как придурок, павлин расфуфыренный. Все смотрят, оборачиваются. Пришёл домой и решил вообще никуда не ходить. Так и просидел две недели.

– А мы на даче, наверно, были… Точно, на даче. Так ты хоть бы написал, когда возвращаешься! Рука бы не отсохла ведь. Я ж ни сном ни духом.

– Сюрприз хотел.

Они сели на скамейку у подъезда.

– Сделал! Две недели затворничества, рейс на подводной лодке.

– Да ладно уж!

– Расскажи-ка лучше, дружище, как там на Курилах. Японцев видел?

– На Курилах – не на Канарах… Нет. Откуда там японцы? Далеко ведь. Их траулеры рыболовные видел. Один раз те границу пересекли, так нас всех в готовность намба ван.

– И что с ними сделали?

– Ничего. Выслали вертушку, сделали предупреждение. Так они махом назад вернулись.

– Вот чёрт! Такой международный скандал обломался!

– Скандал-то ладно. Наше командование струхнуло – думали диверсия. Но обошлось, как видишь.

– М-да-а… Ну, а как вообще там? – Аркаше интересно. Сам он в армии не был – родители постарались, вовремя дёрнули за нужные веревочки, приговаривая: «Тебе, сынок, там делать нечего. Пусть дураки служат!» Аркаша с их мнением согласен не был, но родителей послушал. Как говориться, семья плохого не советует.

– Бегали по сорок км в ОЗК…

Набежали тучки, занялся дождик. Аркаша досадно посмотрел на небо и увидел, как сквозь небесную хмарь пробиваются столпы света.

– Пойдём-ка в подъезд. Мокнуть не хочется.

Стоя в подъездных дверях, они смотрели на двор. Всех как ветром сдуло, вернее сказать – дождём смыло. Даже те, кто стояли возле крыльца райсуда, куда-то смылись тоже.

– Дождь вроде всё. Может, прогуляемся? – сказал Аркаша.

– Да я к бабуле зайти хочу. Мать просила. Говорит, обижается.

– Ясно. Ну, пошли, провожу немного.

Они двинулись в сторону райсуда, где снова возник народ, большинство молодёжь. Появился фургон. Он обогнал друзей и остановился возле крыльца. Раскрылись двери суда, из них вывели в сопровождении конвоя парнишку в «браслетах». Народ засуетился. Какая-то девчонка с криком: «Серёжа!» бросилась к нему, но её удержали.

«Подружка, наверное», – подумал Аркаша.

– Серый, как дела? – спросил кто-то из толпы.

– Нормально! – Серый улыбнулся, кинул взгляд на девушку, и конвоиры затолкнули его в машину.

– У него такой вид, будто он покататься собрался, – хмыкнул Аркаша, а у самого сердце защемило.

Ему в страшном сне не снилось, что не пройдёт и полугода, как он, такой весёлый и беззаботный, окажется на скамье подсудимых, что его так же будут провожать возле фургона…

Но сейчас он радовался жизни, радовался возвращению друга. Он любил своих друзей, хоть и можно было их пересчитать по пальцам. Но ведь так и должно быть: настоящих друзей не бывает много, не должно быть много, иначе просто перестаёшь ценить их, или хуже того – не разглядишь в толпе безликих приятелей.

– Слушай, через пару дней в ДК республиканский КВН. Пойдёшь? Там Чебуратор в команде за наш город. Помнишь его?

– Разве этого оболтуса можно забыть? Как всегда в гуще событий. Такое пропустить нельзя! Я ещё Ленку с собой возьму.

– Договорились.

Макс был рад встрече с Аркашей. А когда увидел Катю – рад вдвойне. Его подмывало спросить, пойдёт ли она в ДК, но пересилил себя. Не хотел показать… показать что? Он и сам толком не знал. Просто хотел её увидеть. «А вдруг у неё есть друг», – промелькнуло в голове парня. И Макс поспешил избавиться от плохой мысли.

Друзья распрощались. Аркаша постоял с минуту, наблюдая строевую походку солдата запаса, хмыкнул и зашагал к дому.

Дома Катька набросилась на брата, едва тот закрыл дверь.

– Что он обо мне сказал? Он, наверное, подумал, какая я замухрышка, да? Аркаша, ну!

– Господи! Дай разуться хоть, – отмахнулся он, специально медленно снимая кроссовки: милое дело потравить сестру!

Она замычала от нетерпения. Аркаша сжалился:

– Да ничего не сказал.

– Что!? Вообще ничего? – сестра пошла вслед за Аркашей в комнату.

– Вообще. Абсолютно! Даже словом не обмолвился.

– Врёшь ведь!

– А мне это надо?

– Да ну тебя! – Катька состроила гримасу и уселась на кровать. – Чёрт! Я ему, наверно, не понравилась. Точно, не понравилась!.. Аркаш, ты намекни ему как-нибудь о моём существовании. А?

– Не, не, не, не, не! Даже вмешиваться не собираюсь.

– Ладно, чо! – Катька встала сердито и вышла из комнаты, снова вернулась. – Я всё равно его добьюсь, и он будет моим, во что бы то ни стало! – Сделала гордый вид и удалилась.

– Кто бы сомневался.

3

Аркаша ненавидел опаздывать. Они с Катькой пришли на двадцать минут раньше всех. Стоя на главном крыльце ДК, вглядывались в сторону остановки.

Площадь наполнялась народом. Кто-то заходил во Дворец, кто-то выходил, кто-то ждал, как они кого-то, кто-то уже встретил и обнимался, будто не виделись тысячу лет. В воздухе праздник.

– Где же они? – Аркаша посмотрел на электронное табло часов, что светилось красными цифрами на крыше муниципалитета: 18.06. А они договаривались на пятнадцать минут.

– Рано ещё, – раздраженно бросила Катька. – Не знай, зачем так рано припёрлись!

– Ладно, прекрати. А вон и Сашка!

– Привет, Кать! – Катька оглянулась. Школьные подруги.

– Привет! – они обнялись втроём. – Тоже на КВН?

– А сюда сегодня все кому не лень. Привет, Аркаша! – Это была Марина.

– Привет… – Аркаша натянуто улыбнулся. Детсадовская подруга Катьки, он помнил её, когда та ещё пешком под стол ходила.

– Народу, блин, будто звезда какая приехала, – подала голос вторая подружка, имя которой Аркаша не помнил. – А вон наши! Пока, Кать! Увидимся. Пошли, Маринэ. – И потащила её за локоть.

Уходя, Марина бросила на Аркашу томный взгляд и осталась довольной тем, что Аркаша этот взгляд уловил. Ему же не оставалось ничего большего, чем грустно вздохнуть. Несмотря на то, что ему шёл двадцать первый год, девчонки у него нет. Ну не везёт! Не везло с ровесницами, потому что все, как одна, пытались сделать из него идеал, некий эталон современного парня. Почему это пытались сделать именно ровесницы и именно с ним – загадка. Он не любил жить по чьей-то указке и поэтому рвал или с ним порывали отношения, не вынося его дерзкого характера. Не везло и с девушками, что постарше: им, видишь ли, подавай взрослых, обеспеченных мужчин, а не «каких-то-там-двадцатилетних-молокососов». Конечно, есть исключения – он не спорил, но ему такие «исключительные» не попадались. А насчёт малолеток. Ну что с них взять? Он даже не рассматривал их всерьёз.

– Вот так всегда, – заворчала Катя, распрощавшись с подругами. – Неужели другого словосочетания нет! Всё им – покакать. Тьфу!

Аркаша рассмеялся.

Подошёл Сашка. Он был лучшим его другом, почти кровным братом: когда-то давно, в глубоком детстве, Аркаша упал во дворе с горки-«ракеты», получив внутреннее кровоизлияние. И лишь кровь Сашкиной матери спасла его тогда. Они считали себя братьями. И все считали их братьями.

– Ну и где твой ненаглядный Макс? – братья обменялись рукопожатием.

– Ненаглядный это для неё, – махнул Аркаша головой в сторону сестры.

Катька фыркнула и хотела отвернуться…

– Привет, Катюшка-дочушка! – … но Сашка полез обниматься.

– Привет, привет, – он пусть и был её крёстным отцом, но раздражал до крайности, когда называл «дочушкой». Они обнялись.

– Ай! – вскрикнул Аркаша. Кто-то сзади ткнул его пальцами пониже рёбер.

– Саечка, за испуг.

– Ромка, чёрт безрогий! – не оглядываясь, выкрикнул Аркаша, пытаясь пихнуть того локтем в живот. Ромка отскочил, смеясь, встал рядом с Сашкой, попутно здороваясь c ним и Катькой.

– Ну, что, Аркаша, где же твой ненаглядный Макс? – задал он уже знакомый вопрос, доставая из пачки «LM» сигарету.

Друзья переглянулись и захохотали. А Ромка остался глупо с не донесенной до рта сигаретой, смотреть на них. Аркаша, увидев его комичный вид, захохотал пуще прежнего, заразив смехом Ромку.

– Так я не понял, в чём прикол? – спросил Ромка.

Катька прыснула снова. А Сашка пояснил:

– Ты задал такой же вопрос, что и я.

– И?

– Смешно. – Аркаша схватил Ромку за шею, прижал голову к своей груди и ладошкой стал тереть его блондинистый ёжик. Ромка начал вырываться, но не тут-то было, Аркаша сильнее. – Ух, как мне нравятся твои колючки!

– Аркаша, хорош… Сорока, блин, ты мне сигарету сломал!

Аркаша высвободил друга из «дружеских объятий».

– Бросай курить, вставай на лыжи, – ввернула Катька.

– Правильно, курить – здоровью вредить. Вон, какой маленький, а Минздрав ведь предупреждал! – подхватил Саша.

Промолчал только Аркаша, так как Ромкиным «учителем» был ни кто иной, как он сам. Аркаша бросил курить ещё полтора года назад: пообещал одной бывшей пассии, с которой расстался спустя две или три недели. Расстаться-то расстался, а курить не стал. Жаль, что примеру «учителя» не последовал «ученик».

– А я каждый раз покурю и бросаю, – насупился Ромка.

– Макс идёт! – вскликнула Катя и победоносно, будто выиграла крупное пари, улыбнулась Аркаше. Он подмигнул в ответ.

– И не один. Кто это с ним?

– Сестра… – единственное, что мог выдавить из себя Аркаша. Даже издали видно, что под руку с Максом шла настоящая красавица. Когда же они подошли ближе, сомнений не осталось – сестра Макса за три года, что он её не видел, истинно превратилась из гадкого утёнка в распрекрасную лебедь: волнистые каштановые волосы, ниспадающие на плечи; идеальный – ничего лишнего – макияж; персиковый цвет лица, без единого намека на подростковые прыщи; выразительные голубые глаза с прыгающими в их глубине чертенятами, а топик, юбка и босоножки способны вызвать у любого парня бурю эмоций и эротических фантазий. Что, собственно, и произошло.

Ромка, стоя возле Аркаши, протяжно присвистнул, а Сашка ошарашено повторял:

– Вот это сестра! Вот это сестра, блин!

Лена видела реакцию компании и осталась довольна, что не зря просидела возле зеркала почти два часа. Она заметила, как один парнишка, весьма симпатичный на её взгляд, возле которого стояла девчонка («подружка» – с легким сожалением определила она для себя), побледнел на миг, но быстро вернул себе присутствие духа и мило улыбнулся. Лена сразу поняла, что это Аркаша, парень здорово возмужал за время. Рядом с ним какой-то белобрысый коротышка с сигаретой за ухом. А возле него худощавый парень, на фоне коротышки казавшийся вышкой.

Макс, поздоровавшись с Аркашей, начал знакомиться с ребятами. Потом он представил компании Лену, а Аркаша в ответ – своих друзей.

– … а это Катюша – моя сестрёнка, – закончил он.

Лена после этого комментария мысленно поставила в уме жирную галочку и улыбнулась.

– Ну что, пойдём? – обратился к Аркаше Макс. Он уже стоял возле Кати, переминаясь с ноги на ногу.

– А где эти-то? – спросил Ромка.

– А кто их знает. Они же вечно так… – Аркаша повернулся к Максу, объясняя. – Ещё двое должны подойти, но их пунктуальность всегда желала оставлять лучшего, – он уже слегка нервничал, находясь под постоянным прицелом выразительных голубых глаз, усердно стараясь не обращать внимания. Но объясните, как можно не обращать внимания на то, что с тебя не спускает глаз реальная претендентка на звание «Мисс Очарование»?

– Да чёрт с ними, Аркаш! Опоздуны – они и в Африке опозданцы. – Сашка в пунктуальности был солидарен с братом, но более нетерпим, чем он.

– Ещё минут пять подождём.

– Эх, Аркашка, погубит тебя твоя доброта, – хлопнул по спине его Рома.

– А она всех нужнее и дороже, – парировал он, высматривая в толпе двух близнецов: Вадима и Диму.

С ними Аркаша познакомился год назад при поступлении в университет. Они поступили, Аркаше же не хватило полбалла. Позднее он узнал, что означает, когда не хватает полбалла. «Наши родители дали на лапу», – вот что сказал ему Вадим. Аркаша был тогда до глубины души разочарован во всей образовательной системе. Но привыкать к реалиям взрослой жизни приходилось быстро – иначе, к сожалению, не выходит: или ты – или тебя, или блат, или деньги. Что уж говорить, если студентов на бесплатную! практику брали только в случае преподнесения дорогого презента.

На площади народу стало убывать. Дальше ждать близнецов было бессмысленно.

– Ладно, ребят, пошли. – Сашка положил руку на плечо Аркаши, и они первыми направились к входу в ДК. За ними парочками двинулись Макс с Катей и Ромка, пристроившийся к Лене. Аркаша не удержался и оглянулся на них. Лена заметила, улыбнулась и взяла Ромку под руку. Тот чуть не выпрыгнул из штанов от счастья. Аркаша же прикусил губу, досадуя на себя, чем доставил ей большее удовольствие. Он решил ни под каким предлогом больше не выдавать себя и не бросать в сторону девушки взглядов. Меньше всего ему хотелось выглядеть глупо. И, разговаривая с братом, стал мысленно напевать: «В голове ни бум-бум! Малолетка…»

Все расселись. Ленка бесцеремонно села рядом с Аркашей, прогнав усевшегося подле «коротышку». (Она продолжала его так называть, несмотря на то, что уже знала имя. Прихоть…) Макс же с Катькой о чём-то болтали, не замечая суеты вокруг.

«Похоже, они точно нашли друг друга», – подумал Аркаша и пожелал им мысленно удачи.

4

КВН прошёл на «ура». Как и предполагалось, победила наша команда, заткнув за пояс остальные.

Но шутки сыпались не только со сцены. Когда Аркаша с братом начинали стебаться, особенно над Чебуратором, то тут хоть святых выноси: ухохатывались не только друзья, но и все, кто находился в радиусе слышимости их голосов.

Выходили из ДК в приподнятом настроении. Аркаша с Сашкой чувствовали себя героями вечера. Особенно остался доволен собой Аркаша. Теперь он ощущал себя много увереннее. Увереннее перед Леной. И это казалось первостепенно важным.

Они вышли на улицу, где свежий вечерний ветерок обдул их разгоряченные головы.

– Ну что, по домам? – обращаясь ко всем, спросил Сашка.

– А кто у нас дальше всех живёт? – спросил Ромка.

– Мы. А что? – отозвалась Лена.

– Предлагаю проводить тех, кто далеко живёт, – сказал Ромка.

– Да? А кто будет провожать тех, кто живёт близко? – поинтересовалась Катька.

– Ну, я ж только предлагаю… Кто «за»?

– Я! – подал голос Сашка.

– Ты же домой хотел?

– А мне по пути. И скучно не будет.

Катя переглянулась с Максом, Аркаша поймал взгляд Лены. Решено. Сначала шли гурьбой, вспоминая веселые моменты КВН. Потом компания раскололась на трое. Впереди – Катя с Максом, следом вышагивала Лена, а вокруг неё шутом прыгал Ромка, изображая нечто и болтая несусветную чушь. Замыкающие – Аркаша с братом.

– Ты смотри, будто ему шило в зад сунули.

– Или скипидаром…

– Ром. Роман!

– А? Где? – Ромка так увлёкся, что не сразу врубился, кто зовёт.

– Ром, ты ещё язык высуни и руки вот так! – Аркаша изобразил циркового пуделя, чем заслужил благосклонный взгляд Лены, а Сашка же, посмеиваясь, побежал догонять свою «дочушку», как только услышал её окрик.

Аркаша остался один.

– Давай руку, – Лена сделала приглашающий жест, радуясь удобному случаю идти рядом с ним.

Так компания сделала новую рокировку, в которой никто не чувствовал себя третьим лишним.

Пока не чувствовал.

Они шли некоторое время, непринужденно болтая, о чём придётся, пока со стороны не раздался вопль:

– Сорока!!

– О-о, чёрт. – Аркаша закатил глаза к небу, скорчил гримасу, но тут же придал лицу выражение огромного восторга и, повернувшись на крик, заорал в ответ:

– Гоша!!

Вся компания разом остановилась, наблюдая, как к Аркаше, оторвавшись от группы пацанов, бежал, петляя, этот самый Гоша – вылитый браток из ментовских сериалов. Они столкнулись друг с другом, как борцы сумо и Аркаша при этом еле удержался на ногах. Обнялись.

– Братан! Друган! Сколько лет, ядрена вошь, тля!!!

– Без году неделя, Гошик.

– Пацаны, девчонки, здорово! Это мой друган! – Гоша дыхнул смачным перегаром в стоявшую поблизости Лену. Та фыркнула и отодвинулась подальше.

– Если чо – я за него врубаюсь!

– Ладно, Гош! Это ж друзья. Что, Сашку с Катькой не узнал?

– О, тля, в натуре! – он заржал, как очумелый. – Богатыми будете… Но ты не забывай, Сорока, как в детстве было: мы с тобой два дерева – остальные все пни! Помнишь?

– Базара нет, Гоша, помню.

– Ну, ладно, братан, веселись. Мы щас тож метёлок снимем, оторвёмся. – Он махнул в сторону своих пацанов, которые ржали в стороне. – Бывайте! – бросил он остальным, рыгнув на прощание.

– Пока, пока, – попрощалась за всех Катька.

– Кто это? – округлила глаза Лена. – Или что?

Аркашу это рассмешило.

– Долбанутый друг моего детства, – разъяснял Аркаша Лене. – Дружили с первого класса. Не разлей вода. А потом он в классе девятом с «отморозками» этими съяшкался и всё, как говорится, разбежались пути-дороженьки. Теперь только вот так и встречаемся. Народ пугаем.

– И много у тебя таких друзей? – спросила Лена… и вдруг поняла, что хочет знать об Аркаше всё. Как он жил до неё?

«до неё»

«Неужели я и в правду так подумала?!» – вздрогнула от мысли Лена и как-то по-новому посмотрела на Аркашино улыбающееся лицо. «Что это со мной? Совсем крышка сдвинулась?!» Стоп, больше думать об этом пока не стоит! Но нет. Она смотрит на Аркашу, а в голове продолжают нестись мысли со световой скоростью. Она вспомнила весь прошедший вечер и вдруг поняла, что Аркаша не похож ни на кого из тех, кого она знала прежде. Он их… противоположность? Да, подходящее слово.