Глава 1
У меня было совершенно обычное детство. Хотя из него я помню очень многое, много деталей, но не нахожу ответов на свои вопросы и не вижу причин, почему все так сложилось. Почему я такая? Я родилась с этим или приобрела? Может, был в роду кто-то похожий? Спросить уже не у кого, поэтому это вопросы без ответа.
Обычная жизнь обычного ребенка. Мама, папа, сестра. Детский сад, школа, семейные прогулки по выходным – с мороженым и иногда с каруселями. Затем жизнь обычного подростка – с типичными для этого времени проблемами. Все подростки чувствуют себя «не такими», отличными от этого мира. Хотят найти своих и для этого сбиваются в стайки. Для меня стаи не нашлось. Сверстники заметили разницу между мной и ими – возможно, даже раньше меня самой. Это привело к тому, что желания общаться с людьми становилось все меньше. С подросткового возраста я не поддерживала длительных отношений ни с кем, кроме родных. Люди стали меня интересовать исключительно как объект для наблюдения, и меня удивляло искреннее желание некоторых из них общаться со мной. Белой вороной я так и не стала – может, не хватило бунтарского духа, и я побоялась открыто идти против всех, а может, с течением времени отпала необходимость противоречить и противопоставлять. Однако, отчужденность осталась. Мне категорически не хотелось заводить близких друзей, и после смерти родителей единственным другом осталась сестра.
Еще писательство не было моим предназначением – я в него не верю. Все вокруг носятся с идеей, будто человек рождается с определенной миссией, и вся цель его заключена в том, чтобы эту миссию постичь и исполнить. Я же начала писать я потому, что мыслям слишком тесно становилось внутри меня, и так как не было желания делиться с кем-то, приходилось делиться с бумагой.
Правда, началось все далеко не сразу. Мысль о том, что нужно заняться писательством, посещала меня время от времени. Это казалось очень важным, необходимым и даже неизбежным. Но я ничего не предпринимала. Ни одной попытки начать за двадцать с лишним лет, будто чего-то ждала. Казалось, что нужно еще что-то узнать, еще что-то увидеть и еще что-то понять. Но однажды я почувствовала, что если не начну, меня просто разорвет изнутри. Слова переполняли и требовали выхода.
Начала с потока мыслей – просто записывала то, до чего додумалась за всю жизнь. Потом захотелось дойти до чего-то важного и значимого. Но я слишком долго была заложником собственных убеждений о необходимости приобрести «что-то», прежде чем начать этим делиться хотя бы с бумагой. Казалось, что я готовлюсь – наверное, поэтому мои первые опыты и попытки не давали эффекта, он проявился гораздо, гораздо позднее, когда я сама себе дала разрешение, решила, что готова.
Началось все в тот период жизни, когда мне хотелось лишь покоя. Раннее утро. Большой светлый офис с ячейками рабочих мест сотрудников. Рабочий день еще не начался, но людей уже много. Слишком много. Я, как обычно, пришла раньше всех, ведь нужно заботиться о своей карьере. Мою старательность должно увидеть и оценить начальство. Провести 13 часов в офисе было нормой. Шел четвертый год работы в этой компании, и недавно меня повысили: с самой нижней ступеньки карьерной лестницы перевели на предпоследнюю. Я годилась собой, стараясь отлично выполнять свои обязанности, планируя построить хорошую карьеру.
Еще раньше, до повышения, я поняла, что не весь рабочий день занят делами, очень много времени пропадает зря, поэтому делала вид, что усердно занята счетами и письмами на своем компьютере, а сама писала. Наблюдала за коллегами и описывала свои открытия. Разумеется, приходилось делать это урывками, потому что среди шума я постоянно слышала свое имя – кто-то обращался с просьбами и поручениями, вызывало начальство для отчета, необходимо встретить клиентов и многое другое. Но и на писательские тренировки времени хватало.
Писала о том, чего так не хватало – о тишине, покое и одиночестве. Про приятное, долгожданное одиночество, наполненное внутренними наблюдениями. Когда можно спросить у себя: «А чего хочешь ты?», – и впервые за долгое время услышать ответ. Я так устала от всех этих людей, что через пару месяцев тренировок, я как это называла, не могла даже наблюдать за ними, как делала это поначалу. Четыре года напряженной и старательной работы без отпуска делали свое дело.
Сначала мне нравилось искать в коллегах интересные, только им присущие черты и представлять их героями своих будущих книг. Я описывала их внешность, а затем и характеры. Мы тесно сотрудничали по работе, часто виделись вне работы на корпоративных праздниках и мероприятиях, но друзьями ни с кем из них так и не стали. Больше всех мне нравилась Маргарита. Этой стройной брюнетке со стрижкой-каре невозможно было дать больше 30, но ей было уже 40, и она была матерью-одиночкой двоих детей. Иногда мы обедаем вместе, и каждый раз она, закатывая глаза, вспоминает своего бывшего мужа:
– Это такой подлец! Оставить меня, идеальную жену, и уйти. Нет, ну ты представь, он живет со своей новой пассией в ее малюсенькой квартирке, как какой-то альфонс! И как меня угораздило родить от него двоих детей? Но он такой красавец, что на него сложно не запасть. – Голос у нее был волнующий и томный, а бывший муж – любимая тема для разговоров. Мне просто было интересно и забавно ее слушать.
Еще мне нравился Алекс, и он даже пытался за мной ухаживать. Но – никаких связей на работе, да и отношений ни с кем мне не хотелось. Мы также иногда пересекались во время обеденного перерыва. И сейчас я радуюсь, что у нас ничего не сложилось. Боюсь, отношения со мной принесли бы ему слишком много разочарований.
Постепенно я устала описывать одних и тех же людей. В том, что я писала сейчас в офисе, никого не было вовсе – словами рисовала воплощение гармонии для себя. Это погружало меня в блаженное настроение из которого не хотелось выходить. Была пятница и впереди меня ждали два выходных – чудесных, спокойных выходных дома, без всяких коллег по работе. Из контактов только «спасибо» доставщику пиццы. В своем блокноте я рисовала словами картины – точнее, будто бы выхваченные кадры из кинофильма. Ощущение, когда тебя окутывает непривычная тишина, а потом в ней начинаешь различать новые, почти незнакомые звуки: так говорит лес. Запах: рядом с рекой разлили сосновую смолу. Теплый ветерок на коже – хочется сесть на упавшее дерево и окутаться его объятиями. Где-то там, на опушке леса – домик. В нем тихо, спокойно и безопасно.
Когда я наконец позволила себе уйти из офиса, зазвонил телефон.
– Пожалуйста, ты должна мне помочь, двойное свидание, завтра выходной, – закричала в трубку моя сестра. Похоже, она была в панике – но это было обычным для нее состоянием. Манера изложения также была для нее обычной, поэтому я поняла практически все из того, что она кричала. На всякий случай я решила уточнить:
– Так, а теперь успокойся и расскажи все по порядку.
– Приезжай ко мне! – выкрикнула она, и, по своему обыкновению, бросила трубку.
Мне ничего не оставалось делать, как вызвать такси. Сопротивляться ее энергии было невозможно – кому как не мне это знать.
В квартире сестры вечно царил если не хаос, то уж точно бардак. Если бы не ее целеустремленный характер и неуемная жажда деятельности, она погрязла бы в своей сложной, запутанной личной жизни, как и в куче вещей, что ее окружали. У нее был талант постоянно оказываться в каких-то переделках и время от времени затевать авантюры. Порой я ужасалась ее выходкам, а иногда завидовала. Этим мы отличались друг от друга – у меня вся жизнь текла спокойно и неспешно. Слишком спокойно: никаких событий, никаких перемещений. У меня не было той энергии, той живости, что была у нее. Она привлекала в свою жизнь уйму разных людей, всем всегда нравилась, такая беспокойная и живая, по-настоящему живая. Порой я даже радовалась, когда сестра меня во что-то втягивала. Вот сейчас с ней снова что-то приключилось. К счастью, сбивчиво и непонятно сестра говорила только по телефону. Это была ее стратегия: напугать меня, заинтриговать и заманить к себе в логово. Лишь я переступила порог ее квартиры, она, увлекая меня вглубь, начала:
– Помнишь, я рассказывала про парня, с которым познакомилась в бассейне? Так вот, он позвонил мне, представляешь?
Я радостно помычала в ответ. Звонил-то ей каждый, с кем она знакомилась и кому оставляла свой номер. После первого свидания отсеивалась половина, и уже после третьего не оставалось никого. Правда, это не сильно огорчало мою оптимистку-сестру, а наоборот, побуждало усилить поиски идеального мужчины. Горевала она лишь по тем, кто смог продержаться около полугода. Ни разу еще она не встретила того, кто мог бы долгое время выдерживать ее кипучую, переливающуюся через край энергию дольше.
Задумавшись, я пропустила часть монолога. Прерывать было неловко, так что пришлось прислушиваться с двойным вниманием, а также кивать с вовлеченным видом.
– Так вот, мы договорились на субботу. Он сказал, что знает отличный ресторанчик средиземноморской кухни, представляешь? И пришлет за нами такси, здорово?
Я понимала, почему она так нравилась мужчинам с первого взгляда: стройная, симпатичная и – восторженная. Она умела удивляться и восхищаться, и каждый из ее парней воспринимал это на свой счет. Впрочем, понятно было также, почему никто из них не задерживался. Очень сложно соответствовать той планке, которую тебе назначили неуемным восхищением.
–Ты вообще меня слушаешь?
– Извини. Я просто так устала на работе.
– Ох уж эта твоя работа! Давно говорю тебе, найди что-нибудь поприличнее! – сестра завелась на вторую свою любимую тему.
– Да вообще-то это и есть приличная, – я начинала сердиться, как каждый раз, когда она критиковала мою работу. – И потом, ты же знаешь, мой диплом…
– А вот твой диплом вообще никому не нужен, – пустила она в ход самый веский, на ее взгляд, аргумент. Потом голос сестры стал теплее на несколько градусов: – Я же предлагала тебе работу в нашем салоне. Ради тебя я обо всем договорилась бы!
Салоном сестра называла маленький антикварный магазинчик, в котором работала. Магазинчик принадлежал ее подруге, и там она также могла охотиться на мужчин – солидных и респектабельных. К сожалению, большинство из них были женаты.
– Ну конечно. И сколько бы я там получала? – Разговоры о работе повергали меня в уныние. От офиса я не могла отказаться, как бы не устала от него.
– Ладно, вижу, что сегодня тебя не переубедить. Ну так что, ты идешь?
– Куда? – то ли я отупела после долгой рабочей недели, то ли не читала написанное мелким шрифтом в нашем с ней договоре.
– Ну, про что я тебе толкую! – она уже рычала. – Он позвонил и пригласил на двойное свидание! Он берет друга, а я беру тебя!
– Ну хорошо. То есть, почему именно меня?
Вместо ответа сестра закатила глаза. Ну конечно, третьей любимой ее темой была моя личная жизнь – то есть, ее отсутствие. А энергии моей родственницы хватало не только на поиски любви всей жизни для себя, мне тоже доставалось.
– Значит, завтра в семь за тобой приедет такси. Напишу тебе сообщение с напоминанием, а то забудешь. Останешься? – она резко сменила тему и интонацию. – Накормлю тебя домашним ужином
– Нет, спасибо. Поеду домой. Выпью свой йогурт, приму душ и лягу спать. Завтра ведь мне нужно быть как огурчик, верно?
Я заметила на лице сестры легкое разочарование после отказа остаться, но напоминание о завтрашнем ужине ее взбодрило.
– Именно! Ладно, вызову тебе такси. Уже поздно, нечего таскаться по метро.
Домой я вернулась уже к полуночи. Было тоскливо на душе. Встреча с сестрой все-таки заставила подумать о том, что я старательно игнорировала: что дальше? Я стояла в под душем и размышляла: неужели до конца жизни меня ждет работа, которую я не очень люблю, и чувство тоски от собственной нереализованности? Неделя выдалась тяжелой, и мне так хотелось бы провести завтрашний день дома. Одной. Я так устала от людей. Затея сестры начала раздражать. Я терплю пять ненормированных дней на работе ради одного такого дня, когда могу смотреть фильмы в интернете и питаться едой из доставки! Так захотелось вдруг оказаться где-нибудь в маленькой избушке, далеко от всех, среди соснового леса. Про такую избушку я писала сегодня на работе. Я ее сама придумала, и она была идеальным местом! Ни связь, ни Интернет не нужны – только я, деревья и небо. И что бы я делала с кучей свободного – слишком свободного – времени? Конечно, писала бы. Убеждена, что свежий воздух может помочь создать если не шедевр, то что-нибудь, что по-настоящему понравится мне самой. Я ощутила тоску по деревьям, небу, бумаге с ручкой и по потерянной себе.
Выходя из душевой кабины, я поскользнулась. Чтобы не упасть, ухватилась рукой за раковину. И тут в моей груди как будто что-то взорвалось, и в глазах потемнело. Внутри разлился жар, а кожа покрылась мурашками. Забегая вперед, скажу, что впоследствии мне довелось испытать подобные приступы не единожды. Не было бы этих записей, если бы не приступы. Но я до сих пор не знаю, что это такое. Мне удалось понять и даже несколько контролировать механизм, но природа этого чуда осталась загадкой. Прежде чем описывать увиденное, должна предупредить, что вам придется поверить мне на слово. Тогда, в первый раз, решила, что мне пришел конец. Сердечный приступ. Одна попытка дотянуться до телефона, который лежал на самой сухой поверхности ванной комнаты, на корзине для белья – и тут все исчезло.
Глава 2
Придя в себя, я не стала сразу открывать глаза. Попыталась вспомнить, что произошло, и вспомнила жгучую боль в груди. Решила, что нахожусь в больнице. Но при этом чувствовала на своей коже свежий ветерок, было прохладно. Показалось или я действительно слышу пение птиц? Пришлось открыть глаза, чтобы убедиться, что я не умерла.
Над собой я увидела небо. Обычное, наше, земное небо. Голубое, с облаками. Очень красивое. Такое небо, по которому я скучала, глазея из окна офиса в то низкое и серое, что висело над городом.
Были видны верхушки сосен. Осторожно, опасаясь снова почувствовать боль в сердце, я села. Оказалось, что лежу на траве, на опушке среди деревьев. Нагую кожу холодил прохладный воздух. На краю опушки – домик. Он будто бы приветливо светился, хотя и так было достаточно светло. Так и манил подойти к нему. Здесь можно было попросить о помощи и где, может быть, объяснят, как я тут оказалась. При условии, что обитатели этого домика не похитили меня из дома, и не выбросили голую в лесу на съедение диким зверям. Эти мысли неприятно отозвались в груди. Стараясь не обращать на тугой узелок внутри, который спускался куда-то в живот, я пошла к домику.
Тело как будто затекло от долгого лежания на земле, да и после перенесенного сердечного приступа, хотелось обращаться с собой как можно бережней. Доковыляв до двери, я постучала. Тишина. Потянула дверь, и она открылась (как в сказке). Позвала, мне никто не ответил (я точно в сказке). Передо мной была небольшая комнатка, очень напоминающая гостиную в шале. Да, внутри все выглядело так, как в дорогущем отеле горнолыжного курорта, как на фотографиях в журналах. Диван перед камином, медвежья шкура на полу, оленьи рога. Похоже, кто бы здесь не жил, этот человек выставит мне счет на кругленькую сумму или даже засудит, если я сейчас же отсюда не уберусь. Продолжая звать хозяев, я прошла вглубь дома по коридору, идущему из комнаты. Дальше кухня, ванная комната (о, боже!) и спальня с огромной кроватью и письменным столом. Чудесный дом, полностью пригодный для жизни. И никаких личных вещей, ничего такого, что могло бы мне сообщить хоть что-то о владельце.
Я пошарила взглядом по стенам и столикам: нигде нет часов! Хотелось бы знать хотя бы, сколько сейчас времени. Мне пришло в голову поискать телефон – где-то он должен быть, особенно, если этот домик принадлежит отелю. Неприятная догадка: а ведь этот домик, должно быть, подготовили к чьему-то приезду, поэтому он открыт и все в нем в порядке. И моему появлению здесь, конечно, никто не обрадуется. Значит, нужно найти кого-то из сотрудников или попытаться пройти к административному корпусу. Но я порядком замерзла, да и не хотелось, чтобы кто-то пришел сюда и обнаружил меня без одежды. Придется позаимствовать один из чудеснейших мягких белых халатов, что висят в ванной комнате. Завернувшись в пахнущий свежестью халат, я стала искать телефон.
На миг мне даже показалось, что здесь ждали именно меня. Жаль только, что я не помню, как здесь оказалась. Еще и в таком виде. Последнее, о чем помню – это сердечный приступ в моей ванной. Что такого могло произойти после, чтобы я могла себе позволить отпуск в шикарном лесном отеле? Остается только поздравить себя с амнезией. Какому заболеванию она может сопутствовать? Наверняка, меня преследует что-то серьезное. Приходилось только радоваться тому, что я проснулась здесь, а не в какой-нибудь канаве.
На поверхностях – столиках и тумбочках – телефона не было, поэтому я решила поискать во всех шкафчиках. Заглянула заодно в холодильник на кухне – полный свежих овощей и фруктов, йогуртов и готовой замороженной еды. В ванной, помимо халатов, были еще тапочки и полный набор гигиенических принадлежностей, которого хватило бы на несколько дней. В спальне, в ящике письменного стола – несколько пачек бумаги, ручки и карандаши. При виде письменных принадлежностей во мне шевельнулось какое-то чувство вроде узнавания. Но тогда было не до того, чтобы слушать себя, и я совершенно не обратила на это внимания. К тому же, происходящее казалось настолько нереальным, что невозможно было допустить мысли о том, что все идет именно так, как должно.
Телефон нашелся в гостиной – комнате с камином. Когда я обыскивала комнату уже второй раз, то обнаружила потайной шкафчик вроде бара. Собственно, это и был бар – несколько бутылок вина (наверное, дорогого и хорошего, все равно не разбираюсь), бокалы и телефон. На нем были наклеены номера для внутреннего использования: аварийно-ремонтная служба, ресторан и ресепшн. Набрав короткий номер стойки, через пару гудков услышала приятный женский голос, который назвал меня по имени. Я так удивилась, что не смогла сформулировать ответ.
– Могу Вам чем-нибудь помочь? – любезно поинтересовалась невидимая администратор, – может быть, Вы хотели что-то заказать?
– Спасибо, – и я положила трубку.
Какова вероятность того, что в этом доме живет моя тезка? Но как я сама сюда попала, если совсем этого не помню? И что должна была спросить у администратора? «Как я к вам попала»? Я никак не ожидала, что меня назовут по имени – это означает, что на их телефоне высветился номер домика, из которого поступил звонок. И в этом домике живу я. Или кто-то с моим именем. Я хотела просить о помощи, а не делать заказ в свой номер! Заказ, который даже не смогу оплатить! Голова закружилась и я снова испугалась приступа. Да какая, впрочем, разница, что я здесь делаю. Если этот домик не для меня – меня попросят уйти. А пока я немного отдохну. Добрела до кровати и упала на нее: будь что будет.
Снова проснулась, когда уже стемнело. В темноте я не сразу поняла, где вообще нахожусь. Нашарила рукой выключатель на прикроватной тумбочке, включила неяркую настольную лампу с тканевым абажуром. Почувствовала себя отдохнувшей и бодрой, готовой хоть сейчас отправляться в бой. Или в путь. Наверное, нужно выбираться и возвращаться домой. Я прошлась по домику, везде включая свет и задергивая шторы. На улице – непроглядная темень. Ночью совсем не хочется выходить из теплого и уютного домика и идти в темный лес. Внезапная мысль: а что, если остаться здесь до утра? Да, в любой момент могут прийти настоящие хозяева домика, но я же могу объяснить, что заблудилась и оказалась здесь случайно. Я выспалась и прекрасно себя чувствовала. Здесь есть еда – совсем не мешает перекусить! Тепло и уютно. И, кажется, безопасно. Нужно только сообщить сестре, где я. Я почувствовала себя увереннее и решила снова позвонить на стойку. Ответила другая девушка, но тоже назвала меня по имени.
– Простите, который час? – спросила я. Да, вопрос прозвучал не слишком странно с учетом того, что часов здесь не было, но дальнейшие вопросы могли вызвать большее недоумение.
– Одиннадцать вечера, – любезно ответила девушка.
– А теперь подскажите, когда я приехала?
Девушка замялась, и когда отвечала, в ее голосе слышалось удивление:
– Вы приехали сегодня утром.
– Спасибо, – ответ администратора не прояснил для меня ситуацию. – А я могу по этому телефону позвонить на внешние номера?
– Да, конечно, – ответила девушка и мы завершили разговор.
Я приехала сегодня утром – то есть, очнулась на поляне. Вдруг я поняла, что вообще не хочу размышлять об этом. Иначе просто сойду с ума. Я здесь, в этом месте, и понятия не имею, каким образом сюда попала и что бы это значило. Будем решать проблемы по мере их появления. Я решила позвонить сестре и даже вспомнила ее номер телефона. Но никто не ответил. Если она не отвечает на мои звонки, значит, наверное, не очень беспокоится. И кажется, меня вовсе не украли. И вообще, мне здесь хорошо!
И раз уж я здесь, можно немного перекусить. Со вчерашнего вечера (если это было вчера) во рту у меня не было ни крошки. А потом уже сяду подумать о том, что делать дальше.
Я решила затопить камин – в домике с наступлением ночи становилось холоднее. Очаг не сразу поддался, наверное, почувствовал во мне новичка. Но огонь разгорелся, дрова защелкали, и приятное живое тепло потихоньку растекалось по комнате. Аккуратно сложенных в поленницу дров было достаточно. Затем мне пришло в голову принять горячий душ – все равно здесь придется провести как минимум всю ночь. Глядя на огонь, я чуствовала себя все спокойней – как будто действительно планировала провести здесь выходные и вот, наконец, этот момент настал. Здесь все настолько идеально – точь-в-точь, как я воображала.