Веки вниз

Алисе

***

«Мне приснилось, что я в чужой квартире, где вместо потолка и пола мгла. Где стены, как стены склепа поросли корнями-проводами. Старые телевизоры с кинескопами, черные, пластиковые тошиба-самсунги. Их там тысячи и каждый экран, показывал чью-то жизнь от первого лица, черно-белую или бледно-синюю, с эффектом vhs. В этих комнатах стоял жуткий гул, а свет раздражающе мерцал во все стороны. Боковым зрением можно было заметить, что корни-провода на стенах шевелятся, но стоило посмотреть на них прямо, они застывали. От них пахло сыростью, а не горелой проводкой.

Некоторые экраны изредка потухали, как будто кто-то нажал кнопку на пульте. Сверху и снизу черные полоски двигались навстречу друг другу, пока картинка не становилась узкой яркой линией по центру, будто прикрытой веками, а потом и вовсе исчезала и оставался черный экран. Я подошла к телевизору, который стоял немного отдельно от всех остальных и на экране увидела, как я подошла к этому телевизору. Кто-то нажал кнопку на пульте и мои веки опустились вниз. Весь мир стал узкой яркой линией по центру, а потом и она исчезла и осталась только темнота.

Я проснулась.»

***

Он ушел на кухню готовить кофе и завтрак. Это был день, который они должны были провести вместе. А. собиралась в спальне: села на подлокотник дивана, чтобы приблизиться к зеркалу, запустила руку в растрепанное каре и устало выдохнула. Спустя десять минут она вышла из душа с полотенцем на голове. Высушила волосы и подошла к прикроватной тумбочке, чтобы вернуть на свои пальцы многочисленные кольца, оставленные там перед сном. На той же тумбочке лежал его телефон – он зазвонил. На экране бегущей строкой было имя девушки и то, как это имя вторглось в пространство, в утреннее и нежное, что-то сломило внутри А.

Она собралась так быстро как это было возможно и через считанные минуты уже бежала вниз по лестнице, по двору, по бесконечному лабиринту пыльных кузовов, ловила свое искаженное отражение в тех из них, что были наименее пыльными. Эти кривые зеркала в итоге привели ее на остановку, где стоял автобус с открытыми дверьми. Она забежала в ближайшую дверь не посмотрев, преследует ее кто-то или нет, но даже если бы он бежал за ней, дверь закрылась в ту же секунду, что она оказалась внутри.

А внутри А. поняла, что забыла сумку, в которой было все важное и нужное, например, деньги, чтобы купить билет. Проверив карманы косухи и убедившись в том, что там пусто, она закинула взгляд на потолок и сжала губы.

«Извините, может кто-нибудь купить мне билет? Я забыла деньги» – робко сказала она стоя посреди небольшой площадки в задней части автобуса. Усталые и недовольные лица, молча уставились на нее. Женщина в возрасте осуждающе начала смотреть сквозь А., куда-то в переднюю часть автобуса, своим видом давая понять, что ей не нравится эта ситуация. Еще пара мужчин беспомощно проигнорировали ее просьбу так же, как они проигнорировали всю свою жизнь. Взгляд А. случайно застрял на угрюмом мужчине в углу, смуглое круглое лицо, короткая стрижка и мутные глаза, смотрящие исподлобья. Засаленная куртка цвета хаки на объемных, но покатых плечах. Его брюки были покрыты плотным слоем мелко порубленной травы, слой этот уже засох. А. стало страшно, не из-за его грозного вида, а из-за того что этот огромный человек своими глазами либо не видел никогда доброты, любви и заботы, либо видел так давно, что забыл. Она представила как он стоит с мотокосой и скашивает поле с красивыми и яркими цветами и за ним коричневая земля в которую втоптаны изуродованные бутоны, лепестки и стебли. Когда она отвлеклась от своей мысли, то увидела что этот человек смотрит на айфон в ее руках.

«Девушка» – кто-то сказал за ее спиной – «вот возьмите». Молодой человек протянул ей билет, только что купленный у кондуктора. Она сказала спасибо и ушла занять свободное место у окна где-то в центре автобуса.

***

Теперь, когда порыв заставил ее сбежать, она осталась в свой выходной совершенно одна без каких либо ясных планов. Автобус привез ее в центр. Перспективы этого дня напомнили ей про ее день рождения, когда она отказалась от празднования, а просто зашла в кинотеатр и купила билеты на два сеанса подряд.

Что это были за фильмы? – подумала А.

Он звонил ей несколько раз пока она ехала, но только сейчас она решилась взять трубку. Он не спрашивал почему она сбежала, видимо понял почему. Предлагал привезти вещи сейчас, но она настаивала, что заберет их сама. Потом они все таки договорились, что встретятся вечером в баре.

А. положила трубку, сделала несколько шагов до ближайшей скамейки, села, и хотела было заплакать, но мимо проезжал автобус номер 5, а пять это красивое число. И солнце так греет, уже ощутимо. Уже даже самым несмышленым понятно что скоро будет лето. Так скоро, как будто можно сесть на автобус номер пять, проехать пару остановок и выйти посреди знойного июля.

«Я не буду расстраиваться из-за того, что я не могу изменить» – подумала А. – «из-за того на что я не могу повлиять. Я не плачу из-за таких вещей. Не люблю плакать – глаза щиплет».

***

День в итоге был неплохим и он сгладил все углы. К вечеру А. уже потеряла тот импульс, что заставил ее действовать радикально и вечером в бар она шла с пониманием, что если он хотя бы попытается все исправить, то она не сможет дальше злиться на него. Ведь не было даже никакой ссоры. Ее побег на самом деле был чем-то довольно глупым, тем не менее нужным А., чтобы почувствовать, чтобы убедиться, чтобы крикнуть и услышать в ответ эхо.

Они встретились в баре, но были там в компании друзей, поэтому оба делали вид, что ничего не произошло. Когда время перевалило за полночь, их друзья по одному начали исчезать из-за стола. Ближе к двум, они наконец-то остались вдвоем.

– Ты поедешь ко мне?

– Нет, спасибо – ответила она.

Ей снова стало обидно, снова захотелось быть замеченной. Она не хотела проглотить ложку с горькой микстурой делая вид, что это кленовый сироп. Все в жизни опыт и терпеть боль, говорят, тоже опыт. Но что он дает, если ты от раза к разу поступаешь предельно одинаково. Ты терпишь сейчас, а значит будешь терпеть и в следующий раз. Бог терпел и нам велел. А. нужна была сатисфакция и признание, в том, что ее снова пытаются убедить, что ничего нет, что она все выдумала и преувеличила. Но ничего не получалось. Разговор переходил в ссору, в бессмысленную перепалку, где уже невозможно разобраться, кто и чего добивается. В какой-то момент, А. резко встала из-за стола, не в силах отвечать на очередной выпад. Она отошла на несколько метров развернулась спиной к бетонной колонне и навалилась на нее.

Она просидела так около минуты и эту минуту она ждала, что он подойдет и обнимет ее и она все простит и что больше никогда не будет глупых ссор.

Но он не подошел.

***

Раннее утро выглядело как бесцветный день, как будто у всего убавили яркость. Листва была не зеленая, а темно синяя, асфальт был цвета «мокрый асфальт». А. достала телефон, она хотела бы найти повод вернуться внутрь. Увидеть сообщение «вернись» или «подожди», но телефон разрядился и выключился, и отправлено ли на него сообщение сейчас не узнать, а потом уже будет неважно. Нужно было только как то вызвать такси, доехать до дома и уснуть, а завтра… Завтра проснуться и попытаться быть сильнее. Куда ещё сильнее, непонятно, но надо. Да, это глупо верить в новую жизнь начиная с понедельника, но черт возьми, я попробую – думала А. – пусть это будет чертой за которой все будет по-другому.

А, подошла к небольшой группе людей в нескольких метрах от входа в клуб. Они выглядели дружелюбно и адекватно. – «Ребят, может кто-нибудь вызвать мне такси?»

 «Как жаль, что даже вверив себя кому-то, вручив прямо в руки ты не перестаешь быть одна. Как привыкнуть к себе, как перестать чувствовать свое безнадежное, обреченное присутствие. Каждую секунду времени дышать себе в затылок. Хочу уснуть и стать во сне чем-то неосязаемым, беспредметным. Стать цветом или стать температурой. Завалиться в чей-то теплый дом сквозь щель в раме и пробраться холодком по спине. Или согреть замерзшие руки человека ждущего автобус. Отразиться на лицах влюбленной пары закинувшей голову вверх во время раскатов фейерверка.»

А. вышла из такси, толкнула дверь посильнее, чтобы она точно закрылась с первого раза. Дверь медленно качнулась по своей траектории и хлопнула одновременно с глухим ударом по голове А. Сонный район закипел как вода в кастрюле. Редкие окна с включенным светом начали нестись вверх как пузырьки в газировке, оставляя за собой хвосты из света.

А. упала на землю. Все что она успела увидеть – это брюки покрытые слоем мелко порубленной травы. Сверху и снизу, навстречу друг другу двигались черные полосы, пока мир не стал тоненькой линией по центру, а потом и вовсе исчез во тьме.

***

От железнодорожного вокзала доносился мягкий шум проходящих мимо грузовых поездов. Звук этот шел скорее из земли, чем по воздуху. Если прислушаться, можно было расслышать и сообщения диспетчеров. Эти звуки были где-то вдалеке и их невозможно было разделить на слова и слоги. А. лежала на земле. Нет, это была не земля, это был уголь. А. лежала на куче угля и смотрела на рассветное небо.

Состав тронулся медленно, плавно, спокойно, под звуки щебечущих диспетчеров, которые все еще были где-то далеко. Вагон за вагоном, разноцветные контейнеры шли, иногда постукивая, иногда поскрипывая. И тот красный контейнер с открытым верхом нагруженный углем, на верхушке которого лежала А. и смотрела на рассветное небо. Состав потихоньку набирал скорость, раскачивался чуть сильнее. Голоса диспетчеров приближались и вскоре стали совсем различимыми:

– Четвертая, что у вас там в привокзальном?

– Забрали девушку. Без сознания от удара по голове, скорее всего сотрясение, но нужно сделать КТ. Куда везем?

– Поняла, везите в центральную.